Голливудский зоопарк

41

Клод Хассан приехал в город и остановился в отеле «Беверли Хиллз».

Санди узнала об этом из «Голливудского репортера».

Она возмутилась и прямо со съемочной площадки позвонила Кэри.

– Можешь перекусить со мной? – спросила Санди. – Мне нужен твой совет.

– Конечно, я приеду к двенадцати.

Кэри задумчиво опустила трубку. Она тоже читала прессу.

Режиссеру в это утро понадобилось терпение. Санди сбивалась, замолкала, мешала другим актерам. Это было не похоже на нее.

Кэри первой появилась в студийном ресторане. Она закурила сигарету, обдумывая, что сказать Санди.

Актриса опоздала на четверть часа. На ней был розовый шелковый халат. Ее длинные загорелые ноги притягивали к себе взгляды посетителей. Сев, она заказала апельсиновый сок и салат с яйцами.

– Просто не понимаю, – сказала Санди, это странно. Я позвонила в отель, но мне ответили, что он просил его не беспокоить. Кэри, речь идет даже не обо мне. Его ребенок находится у меня! Он ни разу не позвонил после Рио. Прошло уже две недели.

– Успокойся.

Кэри впервые видела Санди потерявшей свое хладнокровие.

– Не бери ничего в голову. Я изложу тебе факты.

– Какие факты?

– Он прилетел вчера утром с женой. Весь день, похоже, был занят подбором актеров. Сегодня Маршалл направляет к нему трех клиентов. Как тебе известно, съемки начинаются через три недели, а у него до сих пор нет исполнительницы главной роли.

Санди закусила губу.

– С женой? Но я думала, что они не живут вместе и сейчас разводятся…

– Он сказал тебе это?

– Нет, я сама так решила. Он лишь раз упомянул ее. Сказал, что Жан-Пьер ей не нужен. У меня просто в голове не укладывается, что они вместе. Почему он не позвонил мне и не объяснил ситуацию?

– Я не хотела разочаровывать тебя, ты была так счастлива. Но он – действительно мерзкий тип. У него кошмарная репутация; честно говоря, я здорово удивилась, узнав, что ты увлеклась им.

– Ты всегда плохо думаешь о людях. Клод – прекрасный, чуткий человек.

Но даже слова ее прозвучали фальшиво, неестественно. Она сказала неправду. Клод обладал скверным, тяжелым характером, но она любила его.

– Тогда почему он не позвонил тебе?

– Значит, была какая-то причина. Я уверена, этому есть разумное объяснение. Возможно, вернувшись домой, я застану его играющим с Жан-Пьером на берегу.

Санди подцепила вилкой яичный салат.

– Как съемки? – спросила Кэри. – Я могу провести завтра с утра некоторое время на площадке.

– О'кей. Между прочим, я продолжаю получать письма от того сумасшедшего, о котором я тебе говорила. На этой неделе их пришло три. Кто бы он ни был, этот человек знает мой адрес.

– Говорю тебе – рви их и не бери ничего в голову. Это, может быть, твой приветливый молочник. Такие психи никогда ничего не делают.

– Но это тот же человек, который писал мне в «Шато». Думаю надо…

– Привет, Кэри.

У столика остановился Чарли Брик.

– Где Маршалл?

– Знаешь, мы не всегда вместе. Думаю, вкалывает в конторе. Чарли, ты знаком с Санди Симмонс?

– О, да, – он улыбнулся актрисе; потом Чарли вспомнил, что она – подруга Динди, и улыбка сползла с его лица.

– Я заглянула на вашу съемочную площадку, – сказала Санди. – Вы великолепны. Я еще ребенком была вашей страстной поклонницей и остаюсь ею сейчас.

Почему слова восхищения всегда звучат так глупо?

Господи! Неужели ему теперь постоянно придется выслушивать намеки на то, что он уже немолод? Еще ребенком! Да он снимается только десять лет.

– Спасибо. Приходите еще. Я угощу вас кофе.

– С удовольствием. Я приду, как только объявят следующий перерыв.

– Он обладает весьма своеобразной чисто английской привлекательностью, – заметила Кэри после ухода Чарли. – Когда бывает самим собой. Мне нравится в людях тонкое, неброское обаяние. Как у Маршалла. Мы, вероятно, на днях поженимся. Он наконец, уговорил меня.

– Это замечательно. Почему ты мне сразу не сказала?

– Зачем? У тебя хватает своих проблем. Я приняла это ответственное решение, и теперь остается только назвать день. Моя мама меня убьет!

Санди освободилась рано. Режиссер посоветовал ей отправиться домой и получше выспаться. Она дважды проехала мимо отеля «Беверли Хиллз», не решаясь зайти в него. Она знала, что с Клодом нельзя вести себя так; ей очень хотелось, чтобы все было хорошо. Разочарованная Санди решила вернуться к себе.

Жан-Пьер играл на берегу с Катей, молодой мексиканкой, которую Санди наняла присматривать за мальчиком. Мистер Хассан не звонил.

В шесть к Санди зашел выпить Джек Милан со своей младшей дочерью Викторией. Он владел соседним коттеджем; Милан спросил Санди по телефону, нельзя ли поговорить с ней.

– Рад тебя видеть. Я только вчера сказал Элли, что надо пригласить тебя на обед, – произнес актер.

Она улыбнулась.

– Выпьешь?

– Охотно. Виски со льдом. Он обошел небольшой домик.

– У тебя тут уютно. Славный коттедж.

– Мне он нравится.

– Я только сейчас понял, что у тебя ребенок. Ты, несомненно, умеешь хранить тайны.

– К сожалению, он не мой. Один друг попросил меня позаботиться о нем.

– Ясно, – с сомнением в голосе сказал Джек. – Жаль, что у вас со Стивом все так закончилось. Я уже поздравлял себя с ролью Купидона.

Она снова улыбнулась. Что ему надо? Санди чувствовала, что это не просто светский визит. Внезапно зазвонил телефон; Санди автоматически подняла трубку.

– Я хочу тебя трахнуть, – прошептал мужчина. – Я хочу…

Она тотчас бросила трубку.

– О Господи!

Ну и день! Потеряв самообладание, Санди заплакала.

– Эй, милая, в чем дело? – смущенно спросил Милан.

– Джек, пожалуйста, уйди. Я просто устала. Слишком много всего навалилось. Пожалуйста, пойми меня правильно.

Ребенок смотрел на них с нескрываемым интересом. Джек неохотно встал.

– Ты уверена, что я не могу тебе помочь?

– Да. Мне правда очень жаль. Извини меня.

– Ладно, если ты обещаешь пообедать у нас на следующей неделе. Элли тебе позвонит.

– С удовольствием.

Когда Джек ушел, она позвонила в отель «Беверли Хиллз». Не застав мистера Хассана, продиктовала портье свое имя и телефон. Потом она легла спать.

Мимо ее дома медленно проехал серый «бьюик».