Горец-изгнанник

Глава 16

Проведя бессонную ночь в ожидании, что Патрик придет к ней и объяснит внезапную перемену, и не дождавшись, Лиззи стояла на рассвете во дворе замка, дрожа от холода и наблюдая, как какой-то незнакомец седлает их коней.

Сердце у нее сжалось, она была в замешательстве. Это должен быть самый счастливый момент в ее жизни, но Патрик даже не смотрит на нее. Она получила что хотела, но уедет с ним, только если он перестанет вести себя так странно. Слишком поздно она поняла: не важно, как они поженятся, главное — чтобы они были вместе.

Она никогда еще не видела его таким. Лицо жесткое и непроницаемое, глаза холодные. Все попытки расспросить его наталкивались на каменное молчание. А объяснять он ничего не пожелал.

Что случилось вчера на обратном пути в замок? Он сердится, потому что она отказалась бежать с ним, или есть другая причина?

Ничего не понятно.

Она слушала, как он отдает приказы своим людям и охранникам Кэмпбеллов, которые будут сопровождать их, и прежде чем солнце появилось на горизонте, они уже были на пути в Данун.

Они проехали по гребню гор Охил, пересекли мост через реку Форт у Стерлинга. Вместо того чтобы выбрать главную дорогу в Леннокс, они держались к северу от реки, следуя через пустоши и лесные заросли по узкой, местами едва заметной тропе.

Ведь Патрик не очень хотел ехать туда, а теперь, казалось, не мог дождаться, когда они прибудут на место. Но он был очень осторожен — видимо, опасался нового нападения. Она ощущала это по его напряженному взгляду и по тому, как он реагировал на любой звук. Он послал людей вперед разведывать путь и назад, чтобы следить, нет ли преследователей. Это была дополнительная предосторожность.

Он заставлял их скакать на бешеной скорости, без передышки — только короткие остановки, чтобы напоить лошадей, — прежде чем они наконец остановились на отдых. Хотя полдень только что миновал, солнце уже почти скрылось — ведь зима подбирается все ближе.

Устали до изнеможения не только лошади. Лиззи была хорошей наездницей, но не привыкла скакать так быстро по сложной местности в течение долгого времени. Ноги, не привычные кт акой длительной нагрузке, дрожали, когда она попыталась спешиться. Она упала бы, не подхвати ее Патрик.

От одного ощущения его сильных рук на талии сердце у нее сжалось — и упало, когда он совсем неожиданно отпустил ее.

Боже милостивый, что не так? Он даже не прикасается к ней.

Ноги у нее дрожали, но она умудрилась устоять.

— Спасибо.

Он только кивнул и хотел отойти. Она схватила его за руку.

— Подожди.

Взгляды их встретились. Он и не попытался скрыть свое нетерпение.

Сердце у нее заколотилось. Она не понимала его холодности.

— Где мы?

— Восточнее Ментейта.

Она нахмурила брови.

— Так далеко на севере? Разве нам не нужно повернуть на юг? — Хотя попасть в Данун можно и по участку земли, извивающемуся вдоль берега, можно было бы сократить поездку на несколько дней, если переплыть на лодке через Клайд от Дамбартона. К тому же поздней осенью всегда нужно учитывать погоду. Им пока везло, дождя не было, но сгущавшийся туман не обещал ничего хорошего. Щеки у нее уже онемели от холода.

— Да. Мы повернем на юг возле озера Лох-Ломонд. Лох-Ломонд. Настоящий оазис.

— Мы там заночуем?

Он покачал головой:

— Мы не будем останавливаться.

Она застонала, протестуя.

Наконец, проявив некоторое сочувствие, он объяснил:

— Знаю, что ты устала, но дороги могут быть опасными. Лиззи задрожала. Она слишком хорошо все помнила. Голос у него смягчился.

— Ты под хорошей защитой, Лиззи. Но будет лучше, если мы продолжим путь. Кроме того, твой кузен ждет тебя. — Лицо стало жестким. — Если это все, то я присмотрю за лошадьми.

Внезапно она разозлилась. Она не знает, что случилось, но в любом случае не позволит обращаться с ней подобным образом.

— Нет, не все! — резко сказала она. — Я хочу знать, почему ты себя так ведешь?

Глаза его сверкнули, предостерегая.

— Оставь меня, Лиззи. Она вздернула подбородок.

— И не подумаю. Чем я заслужила твое неудовольствие? Я сожалею, что ушла одна из замка, но я действительно не видела в этом никакой опасности.

Он ничего не ответил, только смотрел на нее жестким непонятным взглядом своих изумрудных глаз. Умоляюще глядя на него, она шагнула навстречу. Ей хотелось преодолеть этот загадочный барьер, который он воздвиг между ними.

— Знаю, что тебе не хочется ехать в Данун, но если это так много значит для тебя, то я готова прямо сейчас отправиться с тобой, куда ты пожелаешь. Не важно, где мы поженимся…

Он грубо схватил ее за плечи и потряс, на его лице боролись противоречивые чувства.

— Будь все проклято, Лиззи! Ты разве не понимаешь? Никакой свадьбы не будет.

Она сжалась как от удара. Ужасная боль пронзила ее, дыхание перехватило. Если бы он вдруг выстрелил в нее из мушкета, она не так удивилась бы.

Сердцем она отказывалась принять эти слова, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы не осталось никаких сомнений. Ее глаза горели от непролитых слез, когда она недоверчиво смотрела в жестокое прекрасное лицо мужчины, которому отдала свое сердце; мужчины, который теперь намерен бросить ее как надоевшую игрушку.

Она не стала просить, умолять, не расплакалась — хотя сдержаться было очень трудно. Вместо этого она выпрямила плечи, с трудом проглотила ком обиды в горле, слишком возмущенная, чтобы сдержать свои чувства. Она не какое-нибудь ничтожество, она заслужила лучшего обращения.

— Ты намерен сказать мне, что послужило причиной для такого решения, или же хочешь просто бросить меня у ворот замка моего кузена и оставить без объяснений?

Она в страхе отступила назад — такое у него было выражение лица.

— Господи, — выдохнула она, глядя на него так, словно видит впервые. — Так именно это ты и намерен сделать. — Горло сжалось, и она едва смогла выдавить:

— Я так мало для тебя значу? Я думала, ты…

Сердце у нее остановилось, мучительно жгло в груди.

Его глаза впились в нее. Ей показалось, будто в них мелькнуло сожаление, но тут же скрылось за стальной завесой.

Когда-то она восхищалась его самообладанием; сейчас она его ненавидела.

— Обстоятельства изменились: наш брак невозможен.

— Обстоятельства? — воскликнула она, и остальные мужчины с любопытством посмотрели в их сторону, но Лиззи было уже все равно. Как он может стоять тут, такой спокойный, как скала, когда у нее сердце разрывается на части? Его холодность еще сильнее разозлила ее, заставив произнести с надменным сарказмом: — Не могли бы вы выразиться яснее?

Она заметила искру гнева в его глазах.

— Нет! Я тебе уже говорил, есть кое-что поважнее моих желаний…

— Я устала от ваших секретов! — взорвалась она, голос у нее дрожал. — Что бы то ни было, скажи мне. Разве я не заслуживаю правды? — Она бросила на него презрительный взгляд. — Или ты привык соблазнять женщин обещаниями женитьбы и потом бросать их, когда они тебе больше не нужны?

— Все совсем не так, — оборвал он ее. — К тому же еще неизвестно, кто кого соблазнил. — В его глазах появилось что-то, чего она никогда еще не видела — отчаяние. Он хотел продолжать, но его прервали. Если он и собирался открыть ей свой секрет, то теперь она его уже не услышит.

— Вож… капитан.

Лиззи резко обернулась при звуке торопливого голоса Робби, заглушённого топотом лошадиных копыт. Молодой воин ехал вслед за ними — судя по его взволнованному виду, что-то случилось.

Вождь. Он едва не назвал Патрика вождем. Довольно странная оговорка. Она снова взглянула на Патрика, но он уже отвернулся от нее.

Робби соскочил с лошади и быстро подошел к Патрику, чтобы поговорить наедине. Он понизил голос, но одно слово ей удалось разобрать. Слово, от которого холодные мурашки побежали у нее по спине: «преследуют».

Патрик знал: бесполезно бороться с несправедливостью, с капризами судьбы, которая, кажется, намерена разлучить их, но не мог не злиться. На нее — за то, что она Кэмпбелл, зато, что она такая чертовски милая и доверчивая. И на себя — зато, что позволил себе увлечься ею.

И Господи, как же она ему нравится! Он и вообразить не мог, до какой степени. Просто смотреть на нее, зная, что она не может принадлежать ему. А ведь так хочется накинуться на нее и сжать в объятиях! Что же делать? Их и без того робкие надежды на будущее рухнули из-за казни его сородичей руками ее кузена и надругательства над сестрой.

Он знал, что она в замешательстве, что она не понимает его раздражения, но для нее же лучше, если она возненавидит его. Так будет проще расстаться с ней.

Был лишь один способ вызвать у нее ненависть. Конечно, сейчас не время, их могут настигнуть, завяжется бой, ас ним только горстка верных людей. И все же почему бы именно сейчас не сказать ей: «Я Макгрегор. Преступник. Вождь клана с тех пор, как твой кузен убил моего».

Теперь уже не было больше необходимости скрываться. Оставалось только доставить ее в безопасный Данун и сохранить живыми своих людей. Но для этого лучше пока придержать язык.

Появился Робби, и порыв прошел. Патрик тут же полностью сосредоточился на возникшей угрозе. Один только вопрос — от кого она исходит?

Патрик многозначительно взглянул на Элизабет, которая и не думала скрывать свой интерес к их разговору. Робби понизил голос.

— Кэмпбеллы, вождь. Охранник Финли и еще десять человек, они милях в десяти от нас. Я убедился, что они идут прямо по нашему следу.

Финли. И еще десять человек? Черт. Он со своими людьми оказался в меньшинстве. При обычных обстоятельствах его бы это не обеспокоило, но с ним Лиззи. Он ждал опасности от своего брата, а не от охранника Кэмпбеллов. Патрик стал искать возможные объяснения, как это Финли смог так быстро настигнуть их, но ни одно не подходило.

— Скажи людям, пусть седлают лошадей. — Мы попытаемся оторваться от них?

Патрик покачал головой. Будь он без Лиззи, дело другое. А так она уже чуть не падает от усталости.

— Нет, но мне хотелось бы быть поближе к холмам, прежде чем мы выясним, каковы их намерения.

Хотя он и выбрал для отдыха достаточно защищенное место, они все еще находились в долине реки Форт и в нескольких милях от поросших лесом холмов и ущелий, отделяющих Шотландскую низменность от Северо-Шотландского нагорья.

При необходимости они могли бы спрятаться на этих холмах.

Робби кивнул.

— А как быть с девушкой? — задал он вопрос, о котором Патрику не хотелось задумываться.

— Как быть с Лиззи?

Он, конечно, хотел проводить ее до Дануна сам, но если Финли узнает, кто он такой, то они разлучатся еще скорее. В груди закололо. Может, это и к лучшему.

— Она будет в безопасности с людьми из ее клана.

И если бы Грегор надумал напасть на охранников Кэмпбеллов со своими потрепанными соратниками, Патрик смог бы удержать его.

К его удивлению, Лиззи не стала жаловаться, когда они прервали свой отдых и снова понеслись по трудной — если не сказать опасной — тропе через пустошь. Но ее глаза следили за ним, полные молчапивого упрека. Упрека, на который он не мог ответить.

Несмотря на сложные обстоятельства, с каждой милей, приближавшей их к гряде холмов, густых лесов и уединенных озер, отделявших Шотландскую низменность от Северо-Шотландского нагорья, Патрик чувствовал, как растет его радость. Это земля Макгрегоров. Его земля.

И он слишком долго отсутствовал.

После часа напряженной скачки они достигли восточной окраины леса и поехали медленнее. Финли и его людям не понадобилось много времени, чтобы появиться у них на виду.

Лиззи успела поставить в известность Патрика, что она слышала слова Робби, а теперь заметила преследователей и натянула поводья.

— Подождите. Это же Кэмпбеллы…

Патрик переглянулся с Робби и Хэмишем, глазами давая им приказ быть наготове.

Лиззи подозрительно смотрела на него, как и те немногие охранники Кэмпбеллов, которых они взяли с собой.

— Почему мы бежим от людей моего кузена? — спросила она.

— Мы не бежим, — ответил Патрик. Это не было ответом, и она это знала, но появление Финли и его воинов заставило ее прекратить расспросы.

Если подозрение Патрика верно, то на ее вопрос скоро будет ответ.

— Финли! — удивленно воскликнула она, поворачивая лошадь и двигаясь навстречу ему. — Что ты тут делаешь? Почему преследуешь нас?

— Отойдите, миледи, — распорядился Финли. Патрик и его люди приготовились. Одного взгляда на торжествующие лица охранников Кэмпбеллов хватило ему, чтобы понять, что они были в сговоре. Но если Финли считает, что уже победил, то ошибается. Может, их и мало, но они Макгрегоры, а Кэмпбеллы теперь на их территории. Если состоится битва, то его волновало только одно — как бы не пострадала Лиззи.

Девушка в недоумении переводила взгляд с одного на другого.

— В чем дело, Финли?

— Да? — насмешливо спросил Патрик, поднимая бровь и стараясь своим поведением разозлить противника. — В чем дело?

От злости и без того красное и потное лицо Финли побагровело.

— Этот человек не тот, за кого себя выдает.

Это заявление было встречено полным молчанием. Лиззи ни звуком, ни взглядом не выдала своего удивления, но Патрик заметил, как напряглись ее плечи.

— И кто же он? Голос ее звучал ровно.

Финли нахмурился.

— Не знаю. Но лэрд Таллибардина никогда не слышал о Патрике Мюррее.

Стук лошадиных копыт, послышавшийся из леса с запада, вызвал такую же реакцию, как выстрел из мушкета, — зазвенели клинки, вытаскиваемые из ножен.

— Подождите, — остановил всех Патрик, — это мой человек.

Из-за деревьев появился Тормод, один из воинов, посланный вперед на разведку.

— Что такое, Тормод?

Воин огляделся, оценивая ситуацию.

— Макгрегоры, — сказал он. — На подходе.

Патрик выругался. Что могло быть хуже? Черт бы побрал его братца. Он быстро обернулся к Финли.

— Возьмите леди и отправляйтесь на дорогу в Леннокс. Я их задержу.

Финли нахмурился.

— Думаешь, я настолько глуп, что ничего не понимаю? Вы просто сговорились, чтобы дать тебе возможность скрыться.

Патрику хотелось схватить его за глотку и встряхнуть как следует. Он не стал скрывать свой гнев.

— Это не заговор, и если ты сейчас же не уедешь, то очень скоро узнаешь, что я говорю правду. Но будет поздно. Давай потом во всем разберемся, а сейчас выполняй свой долг перед леди.

Охранник Кэмпбеллов не двинулся с места. Вместо этого он сказал:

— Арестуйте их.

Его люди приготовились выполнить приказ.

— Нет, — остановила их Лиззи. — В чем их обвиняют?

Финли задумался.

— Это уж будет решать ваш кузен, когда мы приедем в Данун.

— А что, если он говорит правду? Насчет возможного нападения, — прибавила она для ясности. Лиззи посмотрела на Патрика, и он впервые увидел обиду в ее глазах. Она теперь знала — он не тот, за кого себя выдает.

Но он не обманывал ее в главном.

— Я говорю правду. Клянусь всем самым святым. Эти люди очень опасны.

Ему хотелось сказать ей гораздо больше, хотелось все объяснить, но такой возможности у него уже не будет. Он заглянул ей в глаза, молча прося прощения, а потом отвел взгляд и повернулся к Финли. Он стал бы защищать ее ценой своей жизни, но что, если она попадет в центр сражения, туда, где он не сможет контролировать обстановку. От этой мысли спина похолодела. Случайная стрела. Неточный выстрел из аркебузы. Удар меча.

— Ты, чертов дурак! — заорал он на Финли. — Послушай!

Стук лошадиных копыт, который ни с чем не спутаешь, раздался в холодном ночном воздухе.

— Увози ее отсюда, пока не поздно!

Наконец правда стала очевидной. Финли засомневался в себе и неуверенно посмотрел на Патрика.

— Может, ты и прав.

— Поезжай, — сказал Патрик. И, бросив последний взгляд на Лиззи, как бы стараясь запечатлеть ее в памяти на всю жизнь, повернулся, чтобы встретить своего брата.

Но было уже поздно.

Дождь стрел пробил кроны деревьев и воткнулся в землю у него за спиной. Патрик обернулся, успев заметить удивленный взгляд Финли, прежде чем тот сполз с седла и камнем рухнул на землю. Стрела торчала у него прямо между глаз. Рядом с ним упали еще двое охранников, приехавших с Финли.

Из-за деревьев вырвались не менее десяти воинов Макгрегоров. Помимо людей, которых он видел вчера вместе с братом, он узнал и других, самых опасных, кровожадных и свирепых — тех, из-за кого Макгрегоров стали называть преступниками.

Кэмпбеллы неуверенно смотрели на Патрика, не зная, что и думать.

Патрик оказался между двух миров — реальным и придуманным. Он был Макгрегором, кровным врагом Кэмпбеллов. Несколько месяцев назад он бы, не колеблясь, поднял меч на любого из них, но он несколько месяцев прожил среди этих людей. Знал их. Ел с ними. Пил с ними.

Он надеялся доставить Лиззи в безопасное место без кровопролития, но из-за Грегора это стало невозможным.

Когда охранник Кэмпбеллов, стоявший рядом с ним, поднял свою аркебузу и прицелился в его брата, он перестал колебаться. В один миг Патрик схватился за костяную рукоятку своего меча и взмахнул им. Длинный стальной клинок ударился в нагрудник Кэмпбелла, выбил ружье из его рук, а его самого сбил с лошади.

Границы битвы были определены.

Он — Макгрегор. Тот самый Макгрегор. Хорошо ли, плохо ли, но это его люди.

Есть только одна реальность. И хватило одного взгляда на испуганное лицо Лиззи, чтобы напомнить ему об этом.

Краски исчезли с ее лица.

— Боже мой, что ты делаешь?

У Патрика не было времени на объяснения; ему нужно, черт возьми, вытащить ее отсюда.

Битва разгорелась как лесной пожар. Только четверо Кэмпбеллов, которых он привел с собой, еще не вступили в драку, ошеломленные его поступком. Патрик обратился к ним:

— Берите леди и уходите. Скачите на юг к Дануну, как можно скорее.

Один из охранников потянулся было к ружью, но Патрик опередил его, ударив мечом по руке. Другой замахнулся своим клинком, но Патрик легко отбил его удар.

Краем глаза он видел, как воины Кэмпбеллов падают один за другим под клинками Макгрегоров — бой приближался.

— Меня вы сможете убить и позже. Уходите. Защищайте леди.

Лиззи, до сих пор хранившая подозрительное молчание, заговорила:

— Почему кто-то должен слушаться тебя?

— Если хочешь остаться в живых, делай, как я говорю! — взорвался он. — Я сказал правду — эти люди хотят тебе зла.

— Тогда почему ты… — Она замолчала, когда его брат оказался достаточно близко, чтобы можно было разглядеть его лицо. У нее перехватило дыхание, она догадалась.

Она взглянула на Патрика. Замешательство. Недоверие. Обида. И он ничего не мог ей объяснить, уже не было времени.

Перед ним в этот миг встала вся жизнь, которой не будет: веселый блеск ее глаз, улыбка, уже не робкая, он держит ее в объятиях, заглядывает ей глубоко в глаза, проникая в нее, ее щеки розовеют от восторга, когда она отдается ему; она сидит у огня, ее живот мягко округлился.

Все, чего уже никогда не будет. Сердце сжалось от боли. Почему все так обернулось?

Черт!..

— Уезжайте, — прохрипел он.

Он хотел ее ненависти — он ее получил. Последний взгляд, который она бросила на него, разворачивая свою лошадь и направляясь к югу по тропе среди деревьев, не оставил в этом сомнений. Обвинение в измене словно кинжалом пронзило его грудь.

Он не сводил взгляда с ее спины, с ее льняных, развевающихся, словно шелковая вуаль растрепанных кудрей. «Прощай». От тяжести в груди у него перехватило дыхание.

Но не успела Лиззи и ее охранники скрыться из виду, как две стрелы, выпущенные одна задругой, поразили в спину двух воинов, ехавших позади нее. Один упал вперед, другой свесился набок. Его нога застряла в стременах, и лошадь протащила его несколько шагов, прежде чем он упал на землю. Лошадь ускакала.

В разгаре битвы раздался громкий голос Грегора:

— Не дайте им уйти. Мне нужна эта стерва Кэмпбелл!

Последний из ее охранников замедлил шаг, чтобы посмотреть, что случилось с его товарищами, и это оказалось смертельным для него. Еще один из Макгрегоров выпустил стрелу и попал ему в шею.

Крик Лиззи — это единственное, что слышал Патрик. Он выругался, поняв, что последняя попытка отправить ее в безопасное место под охраной людей ее кузена провалилась. Теперь ему придется спасать ее, но такой возможности у него нет.

Не успел он подъехать к ней, как двое охранников Кэмпбеллов последовали за ним по пятам. Он крикнул ей, чтобы она остановилась — надеясь, что она его услышит, — и встретил их, отчаянно размахивая мечом и удерживая на расстоянии, чтобы успеть спешиться. Лошадь только мешала ему среди густых деревьев. Они атаковали его с двух сторон, но Патрик мечом в одной руке остановил первого, а потом кинжалом в другой — второго. Несколько взмахов — и второй охранник упал рядом с первым.

Он быстро огляделся и понял, что все почти закончилось. Оставались лишь несколько охранников Кэмпбеллов. Его злость на Грегора возросла при виде четверых павших Макгрегоров, включая двоих, которые были вместе с ним в замке Кэмпбелл. Они были застрелены, прежде чем смогли вынуть мечи.

Грегор довел гнев Патрика до предела. Он понимал своего брата — его жгучую потребность в мести Кэмпбеллам, от которой его душа почернела, как и душа самого Патрика.

Но он не мог игнорировать вызов, брошенный ему как главе клана. И слепая ярость, бушевавшая в нем, превратилась в холодную ненависть. Грегор угрожал его Лиззи, и Патрик был готов убить его за это.

Он оглянулся и с облегчением увидел, что Лиззи послушалась его и остановилась, спрятавшись за деревьями. Повернувшись, он встретился взглядом с братом. Они медленно сближались, пока не оказались лицом к лицу на расстоянии нескольких шагов.

Несмотря на злость, Патрику было грустно, что дошло до этого.

— Мне следовало бы убить тебя за то, что ты натворил. Думаешь, ты можешь быть главой клана?

Лицо Грегора было такое же жесткое и непроницаемое, как и у него самого.

— И получше, чем ты. Я не стал бы ставить девку превыше своего клана. Превыше своей сестры.

Патрик стиснул зубы, заставляя себя сдержать гнев. Грегор просто старается лишить его самообладания. Есть только один способ решить все раз и навсегда.

— Если хочешь бросить вызов моей власти, брат, поступай как мужчина. — Он взмахнул мечом, держа его перед собой. — По праву меча.

Если он проиграет, Лиззи некому будет защищать. Ее убьют.

Но он не проиграет.

Грегор фыркнул, губы его растянулись в злобной ухмылке.

— Победитель получает добычу? — с издевкой произнес он, взглянув на Лиззи.

Патрик тоже посмотрел в сторону Лиззи, и в этот момент Грегор бешено взмахнул мечом. Патрик успел отбить удар, а потом развернулся и двинул ногой по колену брата, свалив его на землю. Грегор успел только откатиться от следующего удара меча.

Грегор вскочил, и битва продолжилась. Они кружили, как гладиаторы в древности, примеряясь, взмахивая мечами, отыскивая слабое место противника. Хотя Патрик был выше ростом и крепче, Грегор казался быстрее. Соперники оказались достойны друг друга. Но у Патрика была цель, которой не было у Грегора: спасти жизнь Лиззи.

Схватка продолжалась на равных, пока тела противников не покрылись потом и мышцы рук и живота не стало ломить от напряжения. Удары становились все жестче, по мере того как братья теряли терпение от усталости и желания поскорее со всем покончить.

Патрик отразил очередной удар в голову, широко замахнулся мечом. На этот раз брат опоздал на долю секунды, и удар Патрика опрокинул его.

Этого он и ждал. Теперь с гневными криками Патрик обрушивал на своего брата удар за ударом. Грегор не мог противостоять такому напору и начал валиться назад, больше отбиваясь, чем нападая.

Патрик победил, и оба они это понимали.

Заключительный удар — и Грегор оказался на земле. Патрик кончиком меча уперся в его шею, прежде чем Грегор успел прийти в себя. Сердце у Патрика бешено колотилось от усталости, кровь кипела в жилах. Ему хотелось убить брата, он дрожал от желания сделать это. Злость, которую испытывал он, светилась и в глазах брата. И что-то еще — ненависть. Грегор хотел, чтобы он сделал это.

Господи, какое искушение. Но ведь это его брат, единственный оставшийся у него брат. Кроме Энни, единственный из оставшихся в живых членов его семьи. Он победил; этого достаточно.

— Сдавайся, — тихо сказал он.

Ответом ему был взгляд, полный ненависти, и Патрик понял, что Грегор не стал бы проявлять милосердие к нему. Он воткнул клинок глубже, показалась кровь.

— Сдаешься?

— Да, — прохрипел Грегор сквозь стиснутые зубы.

— Скажи громче, — потребовал Патрик.

— Я сдаюсь, будь ты проклят!

Патрик отвел свой меч, оставив Грегора валяться в грязи. Грегор разозлился, но он это переживет. Еще покажет себя.

Патрик вскочил на коня и развернул его, быстро преодолев небольшое расстояние до Лиззи. Он соскочил с коня и осторожно приблизился к ней, миновав людей, которые погибли, пытаясь защитить ее. Один, тот, которого протащил конь, лежал всего в нескольких шагах впереди. Лиззи наблюдала за Патриком расширенными от ужаса глазами, смотрела на него так, будто никогда раньше не видела.

— С тобой все в порядке? — спросил он. Она отступила назад.

— К-кто ты? Ч-что ты с-собираешься со мной с-сделать? В груди у него что-то шевельнулось. Она заикается, она волновалась за него.

— Я не причиню тебе зла.

Она недоверчиво вскрикнула. От боли в ее глазах сердце у него сжалось.

— Господи, что ты такое говоришь?

Патрик был так занят тем, чтобы успокоить ее, что не замечал ничего вокруг. Вдруг он услышал предостерегающий крик Робби и, подняв глаза, увидел нацеленное на него дуло.

Кэмпбелл, которого протащила лошадь, оказался жив.

Все происходило будто в замедленном темпе. Он услышал выстрел. Увидел дымок. Потом сильный удар свалил его на спину. Острая боль пронзила бедро.

Подскакал Робби и, издав боевой клич Макгрегоров, лишил жизни Кэмпбелла. Но беда уже случилась. Только плохой прицел стрелка спас Патрику жизнь.

В голове у него прояснилось, и последствия ею ранения предстали перед ним со всей жестокостью — не только свинцовая пуля, но и то, что будет дальше. Проявив милосердие к брату, он предоставил ему возможность действовать. И Грегор, не колеблясь, конечно, воспользуется ею. Он, Патрик, не может рисковать жизнью Лиззи, оставляя ее на милость брата.

Но пуля засела у него в бедре, он не может быть достойным соперником Грегору. А четверо его воинов не смогут противостоять бандитам Грегора и защитить Лиззи в случае его смерти.

Стиснув зубы, он подавил крик боли и встал на ноги.

— Придержи их, — сказал он Робби, взбираясь на коня. От боли, пронзившей ногу, он чуть не упал — только мысль о грозящей Лиззи опасности удержала его в седле.

Робби кивнул:

— Да, вождь.

— Пещера, — ответил Патрик на молчаливый вопрос. — Если сможешь, проберись туда сегодня ночью. В противном случае собирай людей у кирки в Балкухиддере, как планировали.

Робби коротко кивнул, и не успели остальные сообразить, что к чему, как Патрик подхватил Лиззи с ее лошади, посадил перед собой и исчез среди деревьев.