Гори для меня, ведьма

Глава 25. Боль

Он просто взял и оставил меня. Посреди захваченного замка, об устройстве которого я имела весьма поверхностное представление. Отдав до того размытый и нелогичный приказ, что проще самой броситься на меч, чем понять, как его исполнить.

Есть идеи? — Спросила я свое чудовище, привычно ощупывая пространство тьмой, дабы не встретиться с врагами. Мой личный монстр непривычно молчал, притаившись в самых глубинах моего сознания.

— Бесполезная пиявка. — Со злостью прошипела я, кажется, вслух.

Подсказка у меня была, но всего одна. Мой мозг бережно хранил ее еще со времен, когда мы прятались в степной хибаре от наемников. Эйден упоминал, что знает, какая у меня особая сила, и что ему нужна именно она. Только вот как пробудить ее? Тьма не спешила выполнять свое обещание, хотя, казалось бы, меня предавали все, кому не лень — даже я сама.

Передумала?

Я стояла посреди коридора, не зная, что делать дальше. Куда бежать, кого спасать? Близился рассвет, что снизит мои и без того ограниченные способности — поэтому действовать нужно прямо сейчас.

Моя тьма имеет лимиты — она “видит” лишь на несколько метров, что явно недостаточно. Мне нужно знать все: сколько имперцев успели пробраться на территорию замка, где еще остался последний оплот сопротивления, где расположено то самое сердце и можно ли как-то его восстановить. Не это ли подразумевал Эйден, говоря, что я могу всех спасти?

— Ну что, Ассия, пора вернуться к старым методам. — Прошептала я, поудобнее перехватывая кинжал. Одним резким движением сделала надрез на ладони, что тут же начала наполняться темно-бордовой кровью.

Мое чудовище подняло голову и оскалилось от уха до уха, открывая вид на острые как бритва зубы. Поток холодного воздуха хлынул в разные стороны. Огни на стенах мелко задрожали, а затем поочередно погасли. Тьма обволокла меня со всех сторон, обнимая, как родную дочь.

Я приложила окровавленную ладонь к стене и закрыла глаза. Мое сознание словно захватило потоком ветра, пронося по темным коридорам, закрытым комнатам, крутым лестницам, подземельям, холлам, протащило меня до замковой стены, а затем подняло к облакам — на высоту птичьего полета, позволяя узреть полную картину.

Увиденное поражало. Огонь с лабиринта перекинулся на постройки внутри замковой территории: конюшни, амбары, часовню, отвоевывая с каждой минутой все больше пространства. Во дворе воцарился настоящий хаос: с дикими воплями слуги пытались сбежать, но их догоняли беспощадные далмарийцы.

Замковые ворота были буквально выкорчеваны, словно кто-то или что-то попытался сорвать их с петель. Отряд имперцев двинулся в сторону столицы, откуда уже доносились крики и виднелись всполохи пламени.

Замок вновь содрогнулся, и одна из башен обрушилась, погребая под собой разбегающихся в панике людей. В воздухе разлился запах магии — прежде мне незнакомый. Это не была ни светлая, ни темная магия. Какая-то помесь, мутант. Она ощущалась неправильной, пугающей, подавляющей, и на ее фоне мое чудовище вдруг стало казаться безобидной бабочкой.

Испытывая почти первобытный ужас, я вернулась в свое тело и немедленно пришла в движение. А все потому, что на секунду мне показалось, что эта сила почувствовала мою.

К счастью, моя “вылазка” не была напрасной. В замке я теперь ориентировалась так, словно лично возводила эти стены. Эйден был прав: большую часть жителей уже согнали в роскошный церемониальный зал, потерявший все свое величие. Трон опрокинут, гобелены изрезаны, словно символизируя низвержение всего королевства.

Идти туда я, конечно, не буду — я же не дура соваться прямо в руки врага. А вот у покоев короля моя помощь будет очень кстати. Увлеченные битвой, они еще не поняли, что уже проиграли. Король умирает.

Забаррикадированный в своих покоях, отравленный, беспомощный. Хрипит и захлебывается кровью, агонизируя в полном одиночестве. Не буду врать, что не почувствовала от этой сцены ни капли удовлетворения, но приказ есть приказ. Клятва гонит меня к покоям Маэлиса, игнорируя мои собственные желания, согласно которым я бы уже на всех парах неслась дальше от этого проклятого места.

Худшей кандидатуры на роль всеобщего спасителя и быть не может.

Лестница, коридор, поворот, снова коридор. Лязганье мечей, мужские вскрики, запах крови ласкают рецепторы моего чудовища. Оно щедро делится со мной своим наслаждением, выкручивая мою душу наизнанку. Отвращение перемешивается с эйфорией, страх уступает место азарту, и каждая моя слабость уходит на задний план, даря чувство неуязвимости.

В предрассветных сумерках моя кожа кажется такой бледной, словно светится во тьме. Легкой дымкой по ней струится тьма, словно ее вдруг стало так много, что она перестала помещаться в моем теле.

Я иду по коридору, бесшумно обходя мертвые тела. Стены испачканы кровью, окна по большей части выбиты. Место, что привело бы меня в ужас в любой другой момент, сейчас наполняет меня силой.

Двери в приемную короля сломаны, а внутри все еще кипит схватка. Я замерла, увидев лежащего у входа Ксандра. Он жив, но рука отрублена, и он теряет слишком много крови. Бледное лицо напряжено, на лбу выступили капли пота, глаза закрыты.

“Ты должна всех спасти” — велел мне Эйден. Невозможно! Абсолютно невозможно! Я уже нарушила клятву, так почему мое тело все еще не сгорает в ее огне? Что я должна сделать? Поднять их всех из мертвых?

— Ксандр. — Я опустилась перед ним на колени, не обращая внимания, что подол тут же намок от крови. Коснулась лба. Он ежится от ледяного прикосновения и с трудом распахивает глаза. Смотрит на меня так, словно точно уверен, что умер и попал в загробный мир.

— Ассия? Что ты… — хрипит он словно из последних сил.

Какое-то чувство царапает меня изнутри. Ксандр не должен быть таким — поверженным, слабым. Эйден спас Лестера, так значит все-таки он его претендент на трон, и я просчиталась? А что, если в его планах избавиться от обоих братьев…? От мыслей мне делается тревожно. Я уже готова поверить даже в самую сумасшедшую теорию, лишь бы я наконец-то разгадала, чего хочет младший принц.

— Я помогу. — Успокаивающе шепчу я, и мой спокойный голос на фоне творящегося вокруг безумия кажется неуместным.

Я не целитель, но кое-что понимаю в обработке ран. Обернувшись вокруг остатки его руки теневым жгутом, моя сила пережала вены и артерии, замедляя кровотечение. Недрогнувшей рукой я сняла ремень с соседнего трупа и наложила уже реальный жгут.

— Где твой артефакт переноса?

— Они… не… — Сквозь плотно сжатые зубы выдавил Ксандр.

— Я могу его зарядить.

— Не нужно. — Выдохнул он. — Я всех подвел.

— Это точно. — Поджала губы я, даже не пытаясь скрыть своего разочарования. — Ну раз не нужно, то от меня здесь больше ничего не зависит.

Я встала, старательно игнорируя вытянувшееся лицо. А что он ждал? Что я буду сидеть на его смертном одре и уговаривать спастись?

— Вот же… ведьма. — Слабо донеслось мне в спину. Почему-то стало смешно.

Разве ты не знал, с кем имеешь дело, старший принц? Тогда советую тебе закрыть глаза и уши, чтобы твои радужные замки не полопались, словно мыльные пузыри. Потому что, кажется, сейчас я покажу тебе, что значит — быть ведьмой.

Кинжал разрезал уже стягивающиеся края раны на ладони, выпуская мою силу. Тьма клубилась под ногами сражавшихся, но те ее попросту не видели. Она оплетала их конечности, залезала в рот, уши, ноздри, пока я не почувствовала, как каждый оказался в моей власти.

Кажется, я уже видела нечто подобное: в тот самый день, когда впервые встретила ведьму. Ту самую, что прибили на моих глазах. Не ее ли сила сейчас бежит по моим венам, позволяя контролировать чужие сознания? Перед ней равны все: и далмарийцы, и аэрорийцы, что разом опустили оружие и замерли в ожидании приказа.

И как я не заметила, что уже использовала ее раньше: на Ксандре. Как определить, какая сила “особенная”, а какая принадлежит любой ведьме?

Чудовище не спешило меня просвещать, да и я не настаивала. Какая разница, откуда эта сила, если ее могущество неоспоримо? Я могу собрать целую армию, окружить себя десятками мужчин, что будут выполнять любой мой каприз. Я могла бы стать королевой, даже не участвуя в этом балагане с отбором.

Сила опьяняла, даря ощущение вседозволенности. Такие факторы, как наличие светлых магов, попросту стали казаться незначительными. Было бы даже интересно опробовать свои способности на них: ломать так, как мне вздумается, вылепливая послушных рабов.

Была лишь одна преграда на пути: Эйден.

Я потрясла головой, только сейчас осознавая, о чем размышляю. Чудовище с каждым днем все сильнее проникало в мою голову. Диктовало, какие мысли должны там крутиться. Они настолько органично вписывались в мое настроение, что, казалось, принадлежали одной лишь мне. К н и г о е д. н е т

Хотя кто знает, где пролегает граница между нашими сознаниями.

Мои самокопания уже начинали утомлять. Пусть уж скорее тьма поглощает меня… как же надоел этот раздрай в душе!

Я прошла мимо обездвиженных мужчин и прикоснулась к двери, ведущей к покоям короля. Тьма послушно отворила наружный замок, раскинула по сторонам предметами, коими монарх предусмотрительно забаррикадировал вход.

— Как вы, Ваше Величество, еще держитесь? — Немного насмешливо протянула я, подходя к лежащему на полу королю. Глаза закрыты, дыхание вырывается тяжело и сипло, на обескровленном лице выступили мелкие бисеринки пота, из уголка рта стекает алая струя. Король не жилец. Пытаться его сейчас спасти — это просто продлять его муки.

Я подняла с пола пустую бутылку из-под вина и принюхалась. Кароска — коварное растение, растущее на горных вершинах. Яд на его основе не имеет ни вкуса, ни запаха, а действие имеет отсроченный эффект.

Короля отравили еще до того, как началась атака, и, возможно, только поэтому он все еще жив. На его теле должно быть немало защитных амулетов, работающих на светлой магии. Противник явно это знал и не ставил цель убить его именно таким образом. Скорее всего, им нужно было устранить того, кто будет обладать неоспоримым правом отдавать приказы. Отрубить голову змее, заставляя ее тело бесцельно извиваться.

Именно поэтому нападение было встречено столь хаотично. Король заперся в своих покоях, и наверняка большинство уже считает его жалким трусом, что печется лишь о своей шкуре. Ксандр, самый вероятный наследник престола, лишился руки и вскоре может лишиться и жизни, если я не найду способ, как все остановить.

Лестер сбежал, и вряд ли в ближайшее время сможет в родительское гнездо. Если дела и дальше будут идти так же скверно, то его участь — до конца жизни скитаться под чужим именем, чтобы далмарийцы не узрели в нем законного наследника престола.

Эйден остался в замке, что с большой вероятностью гарантирует ему смерть. Очевидно, он это прекрасно осознает, но почему-то не воспользовался возможностью уйти. Так безоговорочно верит, что я смогу воспользоваться силой?

Или попросту не мог оставить свою невесту?

В моей голове мы уже проиграли. Та сила, что я почувствовала ранее — не чета моей. Она сотрет в порошок меня, замок вместе со всеми его обитателями, да еще и на столицу останется.

Так стоит ли…?

Мои мысли перебили самым наглым образом — король закашлялся, и брызги крови полетели во все стороны, попадая на подол моего платья.

— Эх, Ваше Величество. — Пробормотала я, опускаясь перед ним на колени. — Раз вы так сильно просите, то я попросту не могу это проигнорировать.

Я взяла в руку кинжал и отточенным жестом распорола на груди Маэлиса рубашку. Бледная грудь, испещренная сеткой вен, едва заметно вздымалась. Я не целитель, но моя кровь выжигает яд. Так почему бы не попробовать использовать это? В крайнем случае, короля, скорее всего, казнят в назидание остальным еще до заката солнца, так что на его смерть я всегда успею посмотреть.

Я сделала надрез — сначала на своей ладони, раскрывая рану уже в третий раз, затем на груди короля. Положила руку на царапину, чтобы наша кровь смешалась.

— Ваше гребанное семейство у меня уже в печенках сидит. — Возмущалась я, не особо заморачиваясь, слышит он меня сейчас или нет. — Вы мне все по гроб жизни должны уже.

Тьма проникала в тело монарха, заставляя его едва заметно вздрагивать. Я же с каждым мгновением все сильнее сомневалась в успехе собственной затеи. Ну уничтожу я яд, а что дальше? Вряд ли король обладает хоть сколько повышенной регенерацией. Ему нужна квалифицированная помощь, целитель. А я даже не знаю, были ли они в замке.

А вдруг у него на тьму… аллергия?

Собственные мысли заставили рассмеяться, почти истерически. Все же ситуация здорово выбила меня из колеи. Встреча с отцом, новости о женихе, еще и ответственность, возложенная Эйденом настолько неподъемная, что я уже ощущаю ее своей могильной плитой.

Король в очередной раз дернулся, и я от неожиданности отпрянула. Из разреза не переставая текла кровь, но дыхание казалось чуть более ровным. Я отрезала широкую полосу ткани от простыни и попыталась прижать к неподвижному телу. Почти сразу та напиталась алым.

Вот будет забавно, если он скончается от этой раны. Я с трудом удержала новый истеричный смех. Интересно, в сознании ли там Ксандр, и что он думает о моих перепадах настроения?

К счастью, паниковала я рано. Спустя пару минут кровотечение замедлилось, а потом и вновь остановилось. К этому моменту кровью были пропитаны не только обрезы простыни, но и я: на руках, лице и одежде остались следы, словно я не жизнь спасала, а проводила вскрытие.

Я вскочила к умывальнику, желая все это смыть, и чуть не взревела от досады: воды не было. Должно быть, трубопровод поврежден. Что ж, по крайней мере, вид у меня теперь довольно устрашающий. Буду надеяться, что, повстречав одинокого нападающего в темном коридоре, из нас двоих испугается именно он.

Я вновь подошла к королю и критически осмотрела его тушу, размышляя, что делать дальше. Самым простым вариантом было уйти, но что-то не давало мне это сделать. Мнимая ответственность, что я уже сама на себя взвалила. Заметив тускло поблескивающий перстень на королевской руке, я узнала в нем артефакт перемещения. Пожалуй, да. Варианта лучше не придумаешь. Нет тела — нет проблем. А то, что оно пока еще живое мне без разницы.

Разве королевский портал не должен вести в какое-то безопасное место?

Потратив на размышления не больше пары секунд, я напитала перстень своей силой и активировала его, моментально чувствуя облегчение. Кажется, здесь я закончила. Хотя нет, еще нет.

Я вернулась в соседнюю комнату, где все еще стояли замершие фигуры имперцев и защитников короля. Ну уж о них я точно руки марать не намерена. Сняв внушение со “своих”, я коротко бросила через плечо:

— Делайте с ними что хотите.

За спиной раздались хлюпающие звуки входящего в плоть меча и чей-то разъяренный рев. Кажется, не у одной меня нервы сдают.

Я шла по коридору, наблюдая, как за окнами расцветает кроваво-красный рассвет. Сколько людей в этом замке его так и не увидели? И для скольких еще он станет последним?

Мой путь лежал к “Сердцу” — испорченному артефакту, что должен был активировать защитные возможности замка. Если светлые маги и защитные амулеты вновь обретут силу, то у нас хоть какие-то шансы появятся.

Главная проблема состояла в том, что “Сердце” находилось на крыше, а значит, я буду как на ладони. По спине пробежали мурашки, когда я вспомнила ту мощь, что обладал неизвестный маг. Это был какой-то иной уровень, словно и правда на землю спустилось божество — жестокое и кровожадное.

Добиралась я без особых приключений. Под ногами неприятно хрустело стекло от разбитых витражей и окон, температура в замке значительно упала. Здание то и дело мелко вздрагивало, словно само испытывало холод. Надеюсь, что крыша обвалится не раньше, чем я ее покину.

До цели оставался еще короткий коридор и небольшая комната, ведущая к винтовой лестнице, когда я почувствовала, что не одна. Впереди раздавались женские всхлипы — до того горькие и безнадежные, что по телу пробежал озноб.

— Кто здесь? — Охрипшим от длительного молчания голосом спросила я не таясь. Звуки утихли, а из темного угла потерянно прошептали:

— Ассия? Это правда… ты?

Этого не может быть! Это попросту невозможно. Я сделала короткий шаг назад, ощущая внезапное головокружение. Это иллюзия. Это неправда.

— Ассия? — Голос задрожал от сдерживаемых слез. Мое сердце сжалось.

— Что ты здесь делаешь, Герта? — Почему-то шепотом спросила я, чувствуя, как глаза тоже наполняются слезами. Прошу, только не она. Тьма, ты обещала мне предательство, но умоляю, скажи, что она здесь ни при чем.

Я тяжело сглотнула в ожидании ответа.

— Я не знаю. Я ничего не понимаю. — Запричитала она, закрывая руками лицо. Она сидела на полу, прислонившись к каменной стене, свернувшись словно эмбрион. На ней лишь тонкое платье и никакой верхней одежды, словно ее вытащили прямо из постели. — Твой отец… он сказал, что я больше не нужна. И перенес меня сюда. Я шла… а повсюду… только кровь… и смерть.

Истеричные всхлипы усиливались, и с каждым мне будто нож в сердце засаживали. Так хотелось обнять ее, сказать, что все будет хорошо. Обыскать каждый труп, чтобы найти артефакт переноса и вытащить ее из этого ада.

Останавливало только одно: она здесь по воле отца, не мог он так просто отпустить свою козырную карту, если я и правда ему нужна. Значит нужно ждать какой-то подвох. Как бы я поступила на его месте? К какой бы стратегии прибегла?

— Отец… он был зол? — Спросила я.

— В ярости. — Герта начала клацать зубами от холода, и я будто впервые осознала, насколько низкая температура сейчас в помещении. — Я не знаю, что происходит, но я не хочу в этом участвовать. Прошу, оставь меня. Спасайся!

Замок вновь содрогнулся, и я обреченно вздохнула. Что бы ты ни задумал, отец, в твою ловушку я шагну с гордо поднятой головой. Только не смей использовать Герту, мерзавец.

Я встала на колени напротив своей нематери и осторожно провела рукой по ее волосам.

— Все будет хорошо. Ты можешь идти? — Спросила я, неуверенная, что идти куда-то стоит.

— Уходи! — Воскликнула она с силой, размазывая слезы по лицу, ставшему вдруг таким старческим. А мне ведь все время казалось, что она такая сильная и несгибаемая, что время не властно над ней, и что она всегда будет рядом. — Я видела, что творится снаружи. Мне не выжить, родная. — Добавила она мягко. — Я счастлива, что смогла хотя бы еще хоть раз увидеть твое лицо, прежде чем уйду за грань.

Душу скрутило болью. Может, это и есть твое предательство, Герта? Оставить меня совсем одну в этом проклятом мире, где я никому не нужна! Именно я, просто Ассия, что любила слушать твои истории, обнимать тебя во сне, прижимаясь к груди. Я, что бежала к тебе жаловаться на сбитые коленки, рассказывала обо всех своих переживаниях, находя покой только в твоих объятьях? Я, что любила тебя так сильно, как наверно никогда бы не полюбила родную мать?

И ты хочешь оставить меня одну?

Рыдания сотрясали мое тело, внутренности агонизировали.

— Я не оставлю тебя. — Сдавленно вытолкнула я из своего горла между всхлипами. Взгляд зацепился за кольцо на ее указательном пальце. То самое, с помощью которого я уже однажды спасла ее. Надежда осветила меня изнутри ярче, чем светило снаружи солнце.

— Кольцо…

— В нем ничего не осталось. Я ношу его просто как память. — Ответила она, переводя взгляд на руку, словно впервые его увидела.

— Подожди, я могу зарядить его! — Я нетерпеливо выставила ладонь. — Ты вновь вернешься в Дисгат. Только умоляю, уходи оттуда как можно быстрее! В моей комнате за пятой доской от входа лежат деньги — на первое время тебе точно хватит. Я найду способ с тобой связаться, и мы снова будем вместе. Ты мне веришь?

Я говорила быстро, захлебываясь словами. Герта внимательно прислушивалась к каждому слову. Лицо ее словно помолодело на несколько лет.

— Я так горжусь тобой, моя девочка. — Всхлипнула она, но тут же взяла себя в руки. Сняла кольцо и отдала его мне. Подзарядка заняла считанные мгновения, и я уже протягиваю его обратно.

Герта приняла артефакт из моей протянутой ладони, а затем крепко ее сжала, прижимая к своему сердцу.

— Помни, Ассия. Мое сердце бьется для тебя. Я всегда буду на твоей стороне, моя девочка. — Она вновь заплакала, орошая наши сцепленные руки слезами. Плечи ее тряслись пуще прежнего. Не от облегчения ли? Я постаралась ободряюще улыбнуться, когда вдруг услышала. — Даже когда ты сама не на ней.

— Что? — Непонимающе переспросила я в тот момент, когда на моей руке защелкнул антимагический браслет.

Герта смотрела на меня чуть испуганно, словно сама не понимала до конца, что творит.

— Ты простишь меня, Ассия. — Уверенно произнесла она, как-то вмиг успокаиваясь. — Ведь все, что я делаю — лишь для твоего блага.

Я чувствовала себя так, словно нахожусь внутри какого-то кошмара. Что она такое говорит?

— Герта… — Дрожащим голосом произнесла я. — Сними это. Сейчас же!

— Ключ у твоего отца. Он будет ждать нас на той стороне.

Я резко вытащила руку из ее хватки, почти не встречая сопротивления. Кольцо упало на пол и покатилось в сторону.

— Что он тебе пообещал? — Взорвалась я, ощущая, как щеки орошают слезы обиды.

— Что ты будешь жить. — С нажимом ответила Герта. Ее голос потонул в грохоте, доносящемся с улицы. Здание снова затряслось. — Этот мальчишка, Эйден, принесет тебе только боль и страдания! Я видела, как ты смотрела на него. Я видела, как он смотрел. Пойдем со мной Ассия, пока еще не слишком поздно.

Я помотала головой, не веря, что эти слова действительно срываются с ее губ. Она обещала всегда быть на моей стороне, но никогда не упоминала, что будет выбирать эту сторону.

— Уходи, Герта. — Хрипло произнесла я. — Я… я не могу.

Сопротивляться.

Даже сейчас я не могу, не хочу воевать с ней.

Тяжело опираясь о стену, Герта встала. Кожа ее посинела от холода, но та, казалось, даже этого не замечала.

— И что ты будешь делать? Одна, без своей силы? — В ее голосе слышалась приближающаяся истерика. — Ради кого ты готова рисковать своей жизни? Почему ты отвергаешь свою семью? Разве не я растила тебя все эти годы? Ты совсем не любишь меня?

Последний вопрос сорвался на какой-то трагической ноте, заставляя меня вновь беззвучно затрястись в рыданиях. За что она так со мной?

— Люблю. — Почти выдохнула я.

— Так докажи это! Надень это кольцо и активируй его! Иначе я… — она осмотрелась вокруг, словно пытаясь найти достаточно весомый аргумент, чтобы я послушалась. Взгляд остановился на окне, оставшемся без стекол. — Иначе я выпрыгну в это окно, и ты до самого конца будешь жить со знанием, что убила меня!

Герта двинулась в сторону оконного проема, словно и в самом деле планировала… О Боги, даже думать страшно! Это просто манипуляция, Ассия, не ведись!

Но я повелась.

Ринулась к ней с одним лишь желанием — остановить, что бы она ни задумала, обнять, сказать, что все будет хорошо. Рассказать наконец-то про клятву, снять это позорное бремя со своего сердца.

Герта уже залезала в проем, не замечая осколков стекол, что ранили ее руки. Я схватила ее за предплечье и дернула.

Возможно, это я слишком сильно потянула ее на себя. Или же Герта просто не удержала равновесие. Время словно замедлилось, и я видела, как та валится набок, ударяясь виском о каменный выступ. Раздался неприятный хруст, пронзивший меня насквозь, словно молния.

Время возобновило свой бег, и Герта обрушилась на пол, словно кукла, потерявшая своего кукловода. Рядом с ее головой начала разливаться лужица крови.

Глаза мои расширились от ужаса, дыхание замерло в груди. Внутри все скрутило, ледяная волна прошибла тело, заставляя мелко-мелко задрожать.

— Герта? — Умоляюще прошептала я, наклоняясь над ней. Осторожно перевернула на спину, уставившись на раскрытые глаза, в которых больше не было и капли жизни. — Нет, нет, прошу тебя, только не ты. — Шептала я, как умалишенная, укладывая ее голову себе на колени и трогая седые волосы, пропитанные алым. — Я сделаю все, что ты хочешь, только вернись.

Спазмы сдавливали грудь. Я даже не могла рыдать, я попросту задыхалась. Дрожащей рукой я закрыла ее глаза, до крови кусая губы.

Она не должна видеть того, кем я стала.