Горничная для архитектора

Глава 38

Включенный свет дезориентировал меня, заставив несколько секунд приходить в себя. За это время в комнату, против обычая, вошел не один, а сразу несколько мужчин. С несколькими я точно не справлюсь. Пришлось быстро отпустить рукоятку креста, чтобы они ни о чем не догадались.

Жестом мне указали сесть на единственный предмет мебели в комнате — стул, ставший моим единственным собеседником за все время заточения. Негнущимися ногами пришлось последовать указу. Как только я присела, меня вновь связали, лишая всех шансов на побег.

— Готова говорить? — брюнет, которого я уже знаю, взял ответственность за переговоры на себя, в то время как трое других мужчин молчали в стороне.

Я была согласна практически на все, а четыре пары глаз, направленных на меня, действовали дополнительным рычагом давления. Однако я не планировала отказываться от своего решения, поэтому ответа от меня они не дождались.

Переговорщик лишь усмехнулся, потом махнул рукой кому-то, и ему что-то подали. Открутив крышку бутылки, он принялся медленно пить. Я жадно смотрела на процесс и на живительную влагу, которой мне так не хватало все это время. Она была так близка и в то же время так недосягаема… Увидев мой плотоядный и мечтательный взгляд, мужчина оторвался от горлышка, как бы случайно заметив это и невзначай спрашивая.

— Хочешь? — урод, издевается.

Хочу, очень хочу. Но пусть лучше облезет, чем услышит это от меня.

Инстинкт выживания приказывал согласиться, но остатки разума и гордости твердили обратное.

Молча покачала головой в отрицании. Брюнет несколько секунд смотрел на меня немигающим взглядом, затем, вызвав всеобщее удивление, взревел, подлетев ко мне.

— Да сколько можно уже? — сразу за этим я почувствовала жжение и головокружительную боль. Мозг не сразу донес, что я получила мощный удар по лицу. В глазах потемнело, затуманенный взор плохо реагировал на происходящее далее. Лишь органы слуха продолжали информировать об окружающей действительности.

— Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Мы предлагали тебе другой вариант. Дура, раз не согласилась.

Руку пронзила боль. Широко распахнутые глаза уловили блеск металла в руках карателя. Решил изрезать меня? Темнота в глазах становилась все сильнее, мозг и тело от пережитого стресса прекращали реагировать на что-либо. Не было сил даже кричать от причиненных мук. Щека и челюсть все еще горели от удара. Рука, однако, перестала пульсировать, сообщая о том, что порез был незначительный. Они больше действовали для того, чтобы сломать меня, а не как-то сильно искалечить.

Наверное, будет лучше и проще отключиться, чтобы не чувствовать и переживать все происходящие ужасы. Это было мое собственное решение, или организм окончательно обессилил? Не знаю, да и не было никакого желания разбираться. Я просто закрою глаза и все кончится. Все прекратится…

Остатки сознания вдруг начали сигнализировать о том, что происходит что-то непредвиденное. Попыталась открыть веки, но сил на это уже не нашлось.

Слух доносил крики мужчин и что-то еще. Что-то до боли знакомое… А потом неожиданное тепло… Чувство защищенности и внезапное ощущение безопасности вдруг окутали меня, даря уверенность в том, что все наконец-таки закончилось. Вот только для кого именно?

Так не хотелось открывать глаза, было слишком уютно и тепло, не имелось абсолютно никакого желания выплывать из этой неги, однако какое-то тиканье потихоньку возвращало меня в реальность. Медленно открыв веки, напоролась сразу взглядом на источник звука — напротив меня на стене висели большие, красивые часы. Хотела приподняться, чтобы получше осмотреться, но тело было обессилено. Ладно, отложим это пока.

По всему выходило, что я лежала на кровати, заботливо укрытая пледом. Рядом на тумбочке стоял кувшин с водой и стакан. Как только я их увидела, то сразу же налила живительную жидкость и принялась жадно пить, не обращая внимания на то, что тело было еще слишком слабым.

Воспроизвела в голове воспоминания минувших дней и пришла от них в ужас. Хоть я и была в полубеспамятном состоянии, все же отлично помнила все случившееся. Что ж, сейчас невероятно радовало, что я нахожусь в безопасности: эту комнату я узнала почти сразу, она одна из гостевых, редко используемых в доме Кирсановых.

Стало быть, меня спасли и доставили к ним. Не знаю, кто это был, но обязательно выясню и поблагодарю. Пока размышляла об этом, в дверь кто-то вежливо постучал.