Город неангелов

Глава четвёртая

Этой ночью мне не спалось. Мыслей было так много, что пришлось выстроить их в очередь по степени важности. Степень важности была относительной.

Я думала о папе и маме. В одном из мессенджеров обнаружила сообщение от папы. Слова благодарности и слова любви, посвящённые мне и маме. Папа написал, что при личной встрече скажет намного больше. А ещё поклялся, что всё наверстает по отношению к нам с мамой, исправит чудовищный поступок своей матери.

Значит, Влад уже позвонил папе и всё рассказал. Сейчас, зная о том, что в нашем городке уже глубокая ночь, я всё же набрала номер отца. Удивительно, но папа ответил сразу.

— Я не разбудила тебя, папа?

— Нет, — тихо ответил он. — Не спится. Сижу в кухне, пью чай.

— А мама?

— Оля спит. Измучил я её, видимо.

Отец улыбается, это понятно. А я радуюсь, что у них наконец-то, спустя годы, всё хорошо. Они же ещё совсем молодые оба: маме тридцать семь, а отцу сорок два.

— Вероника… Прости меня.

— За что? Всё хорошо, что хорошо кончается, папа. Говорю честно: свою бабушку я не знаю и знать не хочу. Но ты за её подлость не в ответе. Надеюсь, ты сделаешь всё, чтобы не подпустить её к вам с мамой.

— Не сомневайся. Они с отцом точно никогда не вернутся насовсем. Да и временно прилетать не горят желанием. Но если вдруг подобное желание всё же возникнет, я быстро направлю его в нужное русло.

— Как мама?

Я второй раз спросила о маме, но отец понял, что этот вопрос — совсем иной.

— Согласилась, — голос отца потеплел. — Я её уговорил. Думаю, дня через три мы прилетим. Этого времени хватит для завершения формальностей. Как дела у Вени?

— Просто отлично. Бабуля взяла его в оборот.

Отец тихо рассмеялся.

— А Влад? Справляется?

— Ты же знаешь, что да, папа.

— У него голос был какой-то странный, когда он звонил. У вас всё хорошо?

— Всё просто великолепно, папа. Видимо, Владу просто тяжело было сообщать тебе неприятные новости.

— Ну да, наверно.

Я поняла по голосу отца, что он не поверил. Проницательный какой!

— Вероника, обещай мне.

— Обещаю, а что именно?

— Дочь, это очень серьёзно. Обещай, что не устроишь независимое расследование на работе. Я просто помню твой взгляд, потому и прошу.

— Пап, всё будет хорошо, не беспокойся. Сам посуди: куда я полезу, если работают профессионалы?

— Дай-то Бог! Я надеюсь на твоё благоразумие, Вероника. Мы не знаем, что это за человек, на какие ещё недобрые поступки способен.

Мы ещё поговорили, и я нажала отбой, но тут же перезвонила снова, испытывая непреодолимую потребность сказать отцу что-то хорошее.

— Что случилось, дочь?

— Папа… — голос мой звучал глухо, потому что из глаз (в очередной раз за этот невозможный день!) потекли слёзы. — Я очень счастлива, что встретила тебя.

Кажется, моё состояние передалось отцу, потому что он долго молчал прежде, чем ответить.

— Спасибо. Я тоже очень люблю тебя, моя маленькая большая дочь.

Да уж, малышка, что и говорить. Я вздохнула, отложив телефон. Вспомнила, что происходило сегодня в машине Влада и покраснела. Хорошо, что папа не знает: нет у его малышки ни стыда, ни совести. Хотя… Если учесть, что мама влюбилась в отца в шестнадцать лет, то я уже старая дева.

Пытаясь отвлечь себя подобными мыслями, я поклялась себе, что больше не допущу никаких вольностей. Пусть Влад Андреич дальше "присматривает" за мной, как за маленькой, раз уж ему так хочется.

Потом мои мысли обратились к сотрудникам фирмы "Лучший дом", и я выстроила их всех в ряд. Руководитель. Кандидатура отца, по понятным причинам, отметается сразу. Моя кандидатура тоже, ведь я появилась в фирме в середине января, а утечка информации началась в начале ноября. И я прекрасно знаю, что не являюсь "кротом". Влад. Тоже нет. Он не работает в фирме, и отец привлёк его в январе, для помощи в расследовании.

Значит, остаются следующие. Андрей и Егор, архитекторы. Женя, программист. Рома и Юля, дизайнеры. Азалия Самойловна и Ираида Мартиниановна, соответственно, экономист и бухгалтер. Они же отвечают за кадры.

Я задумывалась обо всех сотрудниках в целом и о каждом в отдельности, анализировала их поведение, и через час поняла, кто же этот кто. Я нашла "крота". Мне необходим был день для наблюдения: надо убедиться в своей правоте. А также обдумать план дальнейших действий. Догадаться-то я догадалась, но нужны неопровержимые доказательства.

Догадаться мне помогла одна небольшая нестыковка. Несоответствие того, что этот человек делал на виду у всех, и слов, сказанных им одному-единственному слушателю.

* * * * * * * * *

… С утра в офисе всё было спокойно, все при деле, обстановка рабочая. Хоть Влад и оставил меня за старшую, я вела себя, как обычно, выполняя обязанности секретаря и офис-менеджера. Собственно, и впредь собиралась вести себя так, несмотря на близкое родство с хозяином фирмы.

Ближе к обеду приехал Влад, и вот тут во мне одновременно включились два режима: обиженная влюблённая женщина и несмышлёный ребёнок.

Я то с успехом игнорировала Влада, то вела себя официально и холодно. Видя, что ему не всё равно, что он растерян, он мучается, я торжествовала. То ли ещё будет, Влад Андреич! Завтра я тебе преподнесу эксклюзив, блюдо от шефа! Завтра ты получишь "крота" на блюдечке с голубой каёмочкой.

К концу рабочего дня я стояла на низком старте: в данный момент основной промежуточной (вот так!) задачей был побег от Влада. Я не дала ему возможности отвезти меня домой, в Тушино.

Едва стрелки офисных часов подошли к нужной отметке, я пулей вылетела из офиса, бегом спустилась по лестнице, не пользуясь лифтом, и заняла наблюдательную позицию в кофейне напротив бизнес-центра. Оттуда открывался замечательный вид на хорошо освещённую парковку.

Влад должен был дождаться, пока все уйдут, выключить везде свет и сдать офис под охрану. Пока я ждала появления Влада, увидела, как появился и наш общий знакомый, подземный житель, любитель хитрых ходов. Ладно уж. Пусть пока наслаждается своей исключительной смекалкой и изворотливостью. До завтра.

А вот и Влад. Вышел из здания бизнес-центра, огляделся и достал телефон. Через несколько секунд засветился дисплей моего телефона. Надо же, мне звонит. Ну ещё бы, необходимо "присматривать", обещал же! Только вот мимо кассы, уважаемый. Я злорадствовала, в полной мере осознавая, что веду себя крайне глупо, мелочно и по-детски. Не дозвонившись, Влад пошёл к машине и вскоре уехал. Можно покинуть укрытие.

Однако основной сюрприз этого вечера был ещё впереди. Я добралась на метро, зашла в магазин. На придомовую парковку внимания не обращала никогда: у нас никто не водит машину.

— У нас гость, — загадочно сообщил мне Аркадий Ильич, галантно помогая снять пуховик.

Я заглянула в гостиную и увидела Влада, который мило беседовал с бабушкой и Веней. Как я поняла, и бабуля, и брат были абсолютно очарованы. Хотя Веня знал Влада и раньше, пару раз они виделись. Итак, Андреич верен себе, продолжает "присматривать".

Когда я, собрав волю в кулак, вошла в гостиную, в глазах Влада явственно читалось: "Ну что, съела?". Однако мне удалось сохранить спокойствие и невозмутимость.

Андреич, естественно, остался на ужин. Вечер прошёл в тёплой и дружественной, буквально семейной, обстановке.

Было начало десятого, когда Влад засобирался домой.

— Вероника, проводи меня, — лучезарно улыбнулся он.

И что прикажете делать? Не устраивать же капризы на глазах у бабушки, Аркадия Ильича и Вени? Вот ведь какой, а? Всё же не дал мне взять над ним верх.

Погоди же, это промежуточные результаты! Мы ещё не дошли до финала.

Мои мстительные мысли были неуважительно прерваны этим хитрым, беспринципным типом. Выключив свет в прихожей, Влад быстро схватил меня и прижал к себе, целуя. Я пыхтела и сопротивлялась, а он лишь улыбался, понимая, что я никуда не денусь из его сильных рук, мне его не одолеть, и шум поднимать не стану. Конечно, я сдалась в конце концов.

— Вот уже сутки, как не могу думать ни о чём другом, — прошептал Влад в моё пылающее ухо. — Ты сама виновата.

Через секунду Влад испарился, двери захлопнулись, а я осталась в прихожей, крайне взбешенная и невероятно счастливая одновременно.

* * * * * * * * * * * * *

На следующее утро, когда я приехала в офис, Влада опять не было. Он предупредил заранее, что приедет ближе к обеду.

Помимо прошедших трёх дней, я наблюдала за примерным распорядком дня работников и раньше, но тогда ещё не с целью выявления нехорошего человека, а с целью мысленного создания картины привычек.

Мне нужно было знать, например, когда лучше приготовить побольше кофе, а когда он никому не нужен. Или когда я меньше нужна в офисе и могу сходить в магазин канцтоваров.

Потому я знала, когда наш подземный житель ходит в место для курения, чтобы позвонить оттуда своей возлюбленной. На улицу-то курить сейчас не набегаешься, начало февраля — это вам не май.

Я знала, что он внимателен и осторожен. А ещё знала, что он выверил и выбрал специальное время для звонка. Мессенджерами для обсуждения своих делишек не пользуется: знает, что проверяют всех. А звонит, видимо, на какой-то хитрый номер, такой, который невозможно отследить и прослушать.

Звонит всегда в период с десяти тридцати до одиннадцати часов утра. Видимо, во второй половине дня дама его сердца не может общаться в полную силу.

Проверив ту самую конкурирующую фирму, о которой говорил отец, я выяснила, что владелец — женщина, супруга одного довольно известного бизнесмена. Судя по всему, скучающая дамочка не захотела сидеть дома или проводить время в косметологических кабинетах, клиниках пластической хирургии и салонах красоты. Видимо, получила высшее образование и хотела себя реализовать на благородном поприще.

Вот только начала она не с того, и действовала отнюдь не благородно. Тот случай, когда результат оказался важнее, чем способы его достижения, порядочность, честность, доброе имя и деловая репутация.

Сегодня, когда время приближалось к нужному моменту, я внимательно отслеживала перемещения сотрудников. Увидев, как интересующий меня персонаж поднялся, прихватив сигареты и телефон, я вся подобралась.

Быстро настроила в своём смартфоне функцию диктофона, так, чтобы потом только нажать и активировать функцию записи, и на цыпочках пошла следом.

Программиста Жени второй день не было, он проходил обучение на дополнительных курсах, и Егор ходил курить один. Бесшумно двигаясь по коридору, я вся превратилась в слух, ловила каждый звук.

Наконец услышала глухой голос Егора и включила диктофон.

— … обещаю, что скоро, Инночка! — оправдывался Егор.

В голосе его звучало неподдельное отчаяние. Даже жаль его стало, однако никто не имеет права красть чужие наработки.

— Этот громила следит за каждым шагом, я же вижу. И торчит в офисе до закрытия. А по утрам нет возможности отправить, сама понимаешь. Все работают в единой программе, и я не могу рисковать. Скоро вернётся Михаил, станет попроще. Потерпи, любимая. Понимаю, что ты очень ждёшь.

Именно это слово "любимая" и выхватил однажды мой мозг. У Егора есть любимая, а он старательно делал вид, что обхаживает меня, рьяно соревновался с программистом Женей за моё внимание.

Он считал, что заметает следы, но прокололся именно на этой нестыковке.

Егор замолчал. Я сделала несколько торопливых шагов по коридору, как вдруг моё запястье ухватила прохладная рука. Вздрогнув всем телом, я рванулась, но не тут-то было: Егор схватил меня и прижал к стене. Он надавил рукой прямо на мою шею, так, что я не могла ни пошевелить головой, ни нормально дышать. Его бледное лицо, которое он приблизил к моему, казалось бешеным, страшным.

— Попробуешь пикнуть, с. чка, и я сдавлю твою нежную шейку сильнее. Всё ходишь, вынюхиваешь, соплячка? Хочешь выслужиться перед своим любимым шефом? Уже вовсю обслуживаешь его небось? В частном порядке?

Я изображала испуг, надеясь выиграть время, дождаться, когда Егор немного устанет меня держать, и рвануться изо всех сил, закричать, позвать на помощь. В нём не было столько силы, сколько во Владе, и я надеялась справиться.

Однако вскоре краем глаза я заметила движение за спиной Егора. Теперь я понимала: ни в коем случае нельзя смотреть за спину Егора. Он не должен уловить даже движение моих зрачков.

Не отрываясь глядя в глаза Егора, я изобразила мольбу во взгляде. Видимо, это ему понравилось. Этот гад, кажется, начал даже заводиться. Я чувствовала, потому что он прижимал меня к стене всем корпусом. Мне стало противно, но я терпела в надежде на скорое избавление.

Мне казалось, прошла уже целая вечность, а на деле не прошло и минуты.

— Телефон, — чуть хрипло сказал Егор.

— Что телефон? — прошептала я.

— Телефон твой где?

— В кармане пиджака.

Егор немного ослабил хватку, намереваясь проверить мои карманы, но в этот момент в воздухе мелькнуло что-то большое, и Егор удивлённо замахал руками, вытаращив глаза.

Я не успела ничего понять, как он стоял, уткнувшись лицом в стену, а его руки были сцеплены наручниками за спиной.

Я очарованно смотрела в напряжённое лицо Влада и не успела ещё ничего спросить, когда из-за угла появились сотрудники охраны бизнес-центра. Вскоре приехали из полиции. Влад додумался вызвать ещё и скорую, чтобы меня осмотрели. Ему всё казалось, что Егор успел мне навредить, хотя я чувствовала себя прекрасно.

Владу удалось как-то договориться, чтобы Егора задержали до возвращения моего папы и полного выяснения всех подробностей произошедшего.

Когда Егора увезли, Влад настоятельно рекомендовал всем сотрудникам успокоиться и вернуться к работе, а сам ушёл в кабинет отца и закрылся там.

— Кофе, Владислав Андреевич? — робко спросила я, появившись на пороге.

— Нет, — рявкнул он так, что я быстро закрыла двери с той стороны и сочла за благо скрыться подальше, не попадаться на глаза разгневанному сеньору.

Конечно, он был прав, гневаясь. Скорее всего, сам давно выяснил всё, а тут я — Мисс Марпл и Мата Хари в одном флаконе. Мало ли, что мог сделать со мной Егор, а отвечать потом кому? Владу, конечно.

Мне стало настолько стыдно, что я мечтала об одном: провалиться сквозь землю. Состояние усугублялось холодностью и отстраненностью Влада. Лучше бы он наорал на меня, высмеял, обозвал актрисулей из мыльной оперы. А он молчал, не обращая внимания на мою жалкую персону, не сказал ни слова укора, и от этого мне становилось только хуже.

Я нарочно задержалась на работе, но Влад так и не вышел из кабинета. Я выключила компьютер, сложила в сумку телефон, надела пуховик и, борясь со слезами, покинула офис.

…Влад догнал меня на полпути к станции метро. Затолкал в свою тёмную, устрашающую машину, пристегнул ремнём безопасности. Не обращая внимания на мои всхлипывания и мой жалкий вид, резко развернул автомобиль.

— Не в ту сторону, — робко пропищала я.

И куда только подевалась моя мстительная самоуверенность?

— Мы едем ко мне, — отрезал Влад, не отводя взгляд от дороги. — Ты должна в полной мере ответить мне за прошедшие двое суток. Потому сейчас достаёшь телефон и звонишь родным. Не знаю, что ты придумаешь, но они должны понять, что сегодня ты не вернёшься, и не волноваться за тебя.

* * * * * * * *

Хорошо, что была пятница. Эта длинная и очень насыщенная событиями неделя подходила к концу. Я даже не поняла, куда Влад привёз меня, помнила только современную высотку и лифт. Едва мы вошли в квартиру Влада, как я бросилась ему на шею, и всё… Мои руки было не разнять.

Влад, вроде, пытался увещевать меня, уговаривать, тормозить меня на поворотах, но не очень-то надолго его хватило.

Была уже глубокая ночь, когда нам удалось поговорить. Гладя мои волосы и плечи, Влад строго сказал, что мы должны пожениться. Но, поскольку он за мной совсем не ухаживал, будет ухаживать после того, как мы подадим заявление.

— Какая, в сущности, разница, — глупо улыбалась я и тёрлась щекой о плечо Влада. — Подумаешь, порядок промежуточных действий нарушен. Главное, что первое и последнее действия правильные.

— Первое действие было так себе, особенно, с моей стороны, — улыбнулся Влад.

— Ничего, у нас впереди целая жизнь, и я ещё не раз отыграюсь за твой "пор фавор".

— А я — за твои сегодняшние проделки. Потому что последнего действия не будет. Будут переходы на качественно новые уровни. Жених и невеста, потом муж и жена, потом мама и папа, а ещё когда-нибудь — бабушка и дед, прабабушка и прадед…

— Ты готов прожить со мной всю жизнь?

— А у меня есть выбор? Я видел Аркадия Ильича, видел Михаила, и полностью отдаю себе отчёт в том, что меня ждёт. Я готов. Сопротивление неуместно и не имеет смысла. Все женщины в вашей семье — сирены. Мужчине стоит броситься в пучину лишь единожды — этого достаточно, всё, пропал навсегда.

— То есть… Ты тоже в меня влюбился? Как папа в маму, а дядя Аркаша — в бабушку?

— В тебя невозможно не влюбиться. Достаточно однажды увидеть, как сверкают твои глаза, когда ты что-то задумала или возмущена. Меня смущала лишь твоя молодость…

— Что? До встречи со мной нравились девушки постарше?

— Можно и так сказать. И потом, настоящие чувства способны превращать в ранимых и неуверенных в себе людей даже таких холодных чурбанов, как я. Я у тебя первый. А мне хочется лишь одного: превратить слово "первый" в слово "единственный".

— Не смей говорить о себе так, Влад! И сомневаться во мне. Я люблю тебя и никогда не предам. Поверь, любить умеешь не только ты. Моя мама, например, влюбилась в отца, когда ей было шестнадцать. А Аркадий Ильич влюблен в бабушку со школьной скамьи. Конечно, чувства других — это не гарантия наших чувств. Однако, лелея свою трусость, мы рискуем никогда не узнать, на что способны.

— Ты права, — Влад крепко обнял меня. — Никогда не был трусом, не собираюсь и теперь. А ты вообще бесстрашная девочка.

— Вот и доверься мне, сеньор Макаров.

— Уже давно доверился. Как и ты — мне.

* * * * * * * *

…Особо мудрствовать мы не стали, и в начале лета две свадьбы состоялись в один день: папа женился на маме, а Влад — на мне. Торжества проходили за городом, без особого шума и помпезности. Приглашённых было не очень много.

Прилетал мой дед, тот, что живёт за границей, он очень хотел познакомиться со мной и с мамой. Заграничной бабушки не было, отец на этом настоял, и никто его за это не осудил. Возможно, я ещё просто очень молода и сужу резко, но уверена: люди, способные на настоящую подлость, могут совершать этих подлостей бесконечное множество. А вот исправиться, переродиться, — не могут.

Мама тогда уже была беременна моим младшим братом Димой (он родился в декабре, как и я, только в начале месяца), потому для неё стало настоящим шоком известие о том, что я собираюсь поступать в академию МВД и постигать профессию эксперта-криминалиста.

Впрочем, в шоке были все, кроме нас с Владом, разумеется. Когда я впервые заговорила о профессии юриста, папа был очень рад, что я вняла его совету. Однако семья видела меня в адвокатском костюме, например. В судейской мантии. В кресле нотариуса. В кабинете юрисконсульта. Но никак не экспертом-криминалистом.

Меня отговаривали, умоляли, пытались на меня давить. Однако я твёрдо стояла на своём, а муж во всём поддерживал меня. Влад лично натаскивал меня к экзаменам, особенно, по физической подготовке. Пока все хватались за голову, мой любимый лишь улыбался и подбадривал меня.

И я поняла причину его лояльности, но позже.

С успехом выучившись, я получила диплом, а через два месяца родила сына Даню. Не прошло и двух лет после рождения Дани, как появилась на свет наша с Владом дочь, Яна. Хитрый муж вывел меня из строя на несколько лет. А потом пригласил сотрудничать с ним. Конечно, я согласилась.

Только став матерью, женщина начинает по-настоящему бояться за себя, ценить свою жизнь, так что Влад рассчитал всё верно. Очень умный, любящий и рассудительный у меня муж, прекрасный отец наших детей. А я на всё готова ради своей семьи.

Сначала я очень часто задумывалась о том, на каких тонких ниточках держались возможность счастья родителей и нашего с Владом счастья. Ведь мы все могли и не встретиться. Я могла не узнать Веню (он, кстати, поступил-таки в МГИМО!). У меня могло не быть младшего брата, Димы. Мама с папой так и были бы несчастны, коротая век в разлуке и одиночестве. А я бы не познакомилась со своим первым и единственным, не родила ему прекрасных сына и дочь.

К счастью, судьба распорядилась по-другому, за что я и не устаю её благодарить.

Больше книг на сайте — Knigoed.net