Город Пламени

Глава 9

Идя по коридорам, я пошатнулась, увидев Райдана, прислонившегося к стене. Я собирался выразить ему свою благодарность во время ужина. Но, по правде говоря, я избегала его возможных раздражающих наклонностей, о которых говорила Фрея.

Затаив дыхание, я иду к нему. В то же время он поворачивает голову, и его взгляд останавливается на мне.

"Райдан, верно?" спрашиваю я, когда он поворачивается ко мне лицом. Он кивает: "Мы можем поговорить?"

"Можем", — отрывисто отвечает он, но его глаза светятся весельем.

Не обращая на это внимания, я прочищаю горло: "Я хочу поблагодарить тебя за то, что произошло на днях в столовой".

Он поджимает губы и хмурится, как будто не понимает, о чем я говорю.

"Адриэль и Оран?" Я подсказываю, освежая его память, и, похоже, это срабатывает, так как выражение его лица выравнивается, и он щелкает пальцами, кивая: "Я просто подумал, что тебе не нужно…"

"Я просто хотел убедиться, что ты не испортишь мне ужин, ударив тех двоих", — признает он, и теперь моя очередь хмуриться. Я бы не стала их бить. Я бы припугнула их, возможно, немного порезала, чтобы они знали свое место… Я сделала паузу на этой мысли, не желая вдаваться в то, что могло бы произойти.

"Ну, в любом случае, спасибо", — говорю я. Он не отвечает. Его глаза смотрят на меня, медленно и осторожно моргая. Улыбки нет, но видно, что он хочет этого, по тому, как уголок его лица слегка наклонился. Проходит несколько тактов молчания, и я отступаю назад, колеблясь, стоит ли сказать что-то еще, но поскольку ничего нет, я поворачиваюсь лицом в другую сторону.

Я едва успеваю сделать несколько шагов, как он говорит: "Знаешь, я видел, как ты защищала Линка в тот день".

Я поворачиваюсь обратно. Райдан не обращает на меня никакого внимания, только ногти, на этот раз бесстрастно добавляет: "Должен сказать, я был впечатлен".

"Ты ожидала от меня чего-то другого?"

"Несмотря на то, что я слышал, что ты родственница Натаниэля Эмброуза, я ожидал, что ты будешь отстойной, да, так что теперь у меня еще больше конкурентов". Он опускает голову с драматическим вздохом, прежде чем взглянуть на меня: "Полагаю, так будет более захватывающе".

Гнев внезапно овладевает моим разумом, и я прикусываю язык, не желая поддаваться. Но, кажется, не могу, когда пробалтываюсь: "Мне уже удавалось заманивать в ловушку тысячи существ, я убила рюмена собственноручно, без всяких угрызений совести, стояла перед Арденти, не имея ничего, кроме кубка. Почему ты думаешь, что я не смогу сделать ничего подобного с тобой в этом твоем маленьком соревновании?"

Три мгновения, три мгновения, а затем на его губах появляется улыбка, сияющая, как солнечные лучи на его теплой бронзовой коже: "Вау", — вздыхает он, и вопросительный взгляд на моем лице не исчезает, когда он начинает медленно хлопать: "Я имею в виду, я пошутил насчет соревнования, но ты немилосердна. Мне это нравится!"

Я молчу. Даже смех не вырывается. Я уверена, что еще и смотрю на него.

"Ну, разве ты не просто куколка, чтобы быть рядом?" Он проводит пальцем по моему лицу: "Посмотри на эту улыбку".

Как же я жалею, что поблагодарила его: "Ты всегда такой?" Я отбиваю его руку.

"В каком смысле?"

"По-детски?"

Он наклоняет голову, задумчиво глядя вверх: "В некоторые дни я могу быть взрослым". Мягкие карие глаза снова опускаются на меня: "В другие… Я выбираю не делать этого. Или даже в некоторые дни я делаю и то, и другое, я называю это многозадачностью".

Это просто… у меня нет слов.

Райдан невинно улыбается беспокойству, написанному на моем лице, и гладит меня по голове, проходя мимо, но не раньше, чем он шепчет: "Увидимся на тренировке. Не забывай держать своих конкурентов поближе, Эмброуз".

Я оглядываюсь через плечо и зеваю, когда он отдает честь и исчезает в закоулках темного коридора. Часть меня рада, что он ушел. Другая с ужасом думает о том, что я буду видеть его каждый день и, возможно, годами, если мы оба присягнем в качестве официальных венаторов. После нескольких минут нашего разговора он уже казался мне настоящей занозой в моем существовании. И все же мне удалось прожить под одной крышей с Икером двадцать один год. Я должна быть привычной к таким мужчинам, как он.

"Нара!" От визга Фреи я вздрогнула, когда она появилась передо мной, соединив свою руку с моей: "Волнуешься, что завтра увидишь королеву?"

Черт, королева: " Завтра?"

Фрея быстро кивает, пока мы идем в ногу, по коридорам: "Я рассказала Линку, как я до сих пор в ужасе. Я видела ее с тех пор, как была еще ребенком, но каждый раз, когда она приходит, мне хочется сразу направиться в туалет. Ты когда-нибудь чувствовала себя так, когда нервничала? Или ты не нервничаешь? Похоже, ты из тех, кто не нервничает".

Я складываю губы, чтобы скрыть улыбку — улыбку, которую я не смела показать Райдану — потому что за то короткое время, что я провела здесь, я полюбила бесхитростные разговоры Фрейи. Хотя мне трудно приспособиться к любой дружбе, с ней я чувствую себя наиболее непринужденно, даже с Линком. К счастью, я не прогнала их. И когда я наконец сказал Фрейе, что я траппер, она только вздохнула и обняла меня, прежде чем сказать, как это, должно быть, "чудесно".

"Если честно, я иногда нервничаю", — говорю я ей: "Но я открою тебе один секрет".

Глаза лани Фреи расширились в предвкушении, когда я прошептала: "Ты только представь, что твой злейший враг бежит по улицам, а за ним гонится рюмен… голый".

Она со смехом откидывает голову назад: "О, ты абсолютно странная, Нара, и я обожаю тебя за это". Она хмыкает с остатками улыбки на губах: "За исключением одного вопроса, у меня нет врагов".

"Тогда", — тяну я: "Нам придется познакомить тебя с некоторыми".

"Я снова победила тебя, Линк", — пыхтела я на следующее утро, протягивая ему ладонь после рукопашного боя. С тех пор как мы с Фреей сидели с ним за едой, он привык к нам. Он редко говорит, но и я, по сравнению с Фреей, тоже.

Он хрипит, прижимаясь к груди, когда берет меня за руку, и я помогаю ему подняться: "Как ты научилась так драться?"

"Я не училась". Разве что с Идрисом. Он никогда не называл это обучением драться. Скорее, когда мы не спорили, он показывал мне контратаки. Я полагаю, что это был его способ научить меня защищаться, несмотря на то, что он такой защитник: "Может, еще раз?" Я перестраиваюсь в боевую стойку, поднимая свой ведущий кулак перед лицом, а другой — сбоку от головы. Полная энергии, я подпрыгиваю.

Глаза Линка расширяются. Он колеблется, почесывая затылок в месте соединения доспехов: "Я думаю…", — говорит он, прежде чем его глаза переходят на другую сторону поля. Я замечаю, как он теперь смотрит на Фрею, оттягивающую тетиву, пока она сосредотачивается на цели: "Я думаю, что вместо этого я возьму перерыв", — робко продолжает он, как раз когда она стреляет.

Я опускаю кулаки и сужаю глаза: "Хорошо", — говорю я, не в силах скрыть подозрение в своем голосе, когда Линк опускает взгляд и спотыкается о свои ноги. Он бежит трусцой к Фрее, и я наклоняю голову к ним обоим.

Я бы улыбнулась яркому смеху Фреи, который эхом разнесся по тренировочной площадке, как только она увидела Линка. Однако я не могу не посмотреть вправо от них, где Райдан довольно резко рассекает воздух своим мечом.

Я насмехаюсь, скрещивая руки на его дурости, пока оружие и разговоры не смолкают. Даже Райдан прекращает свое занятие и поворачивается ко входу в оружейную комнату.

Один за другим все смотрят в ту сторону, откуда выходит королева. Я резко вдыхаю, когда мои глаза встречаются с квадратным вырезом и рукавами ее самитского платья, демонстрирующего ее глубокую кожу цвета красного дерева. Толстые слои платья струятся позади, создавая озеро из чистого золотого шелка, а угольно-черные волосы волнами ниспадают на лиф. Сверху на ней сидит корона, украшенная сверкающими позолоченными драгоценными камнями, напоминающими языки пламени. Пугающе красива, сказал Линк, и он не ошибся. Королева Сарилин Орхариан, как все ее знали, превосходит всех в элегантности. В этом нет никаких сомнений.

Одна вещь, которая неизменно вызывает мое любопытство, — это то, что королева никогда не выходила замуж, не из того, что я узнала раньше. Все, что я знаю, это то, что семейного наследия тоже нет, есть только она.

Рядом с ней стоят Лоркан и генерал, а также еще одна женщина, одетая в прохладный оранжевый кирт, которая, как я полагаю, является ее фрейлиной. Венаторы следуют позади, охраняя каждое движение.

Королева делает жест рукой в сторону всех нас, и я уже вижу, как ученики возобновляют свои занятия, на этот раз демонстрируя все свои умения. Адриэль и Оран начинают сражаться на мечах слева, и любой может понять, что они очень стараются произвести впечатление на королеву. Она даже не смотрит в их сторону, пока я закатываю глаза и иду к манекенам и кинжалам.

Моя рука хватает обоюдоострый клинок, такой обжигающий на ощупь, что любой здравомыслящий человек бросил бы его. Но я не бросаю, так как перевожу взгляд на манекены впереди — тепло весны в Эмбервелле бьется о мои веки, когда я закрываю их.

Вдохнув со всей силы, я представляю себе цель и, расставив ноги, открываю глаза, вскидывая кинжал. Я иду снова, каждый раз быстрее и незаметнее, теряясь в том, как он ни разу не промахнулся мимо центра.

Сосредоточившись, я достаю еще один кинжал, но обнаруживаю, что использовала их все. Мои плечи опускаются со вздохом, но слишком быстро я ощущаю присутствие рядом, заставляя себя повернуться. Мой взгляд сразу же останавливается на круглом кулоне из чистого золота с изображением трех рек, переплетающихся через компас: одна посередине, другая поперек, а последняя по диагонали.

Осознав, что кулон лежит на сияющей коже цвета красного дерева, я поднимаю глаза и встречаю взгляд королевы. Ее губы накрашены блеском, а черты лица такие резкие и в то же время мягкие.

Мне всегда говорили, какое у меня нежное лицо, нос пуговкой, веснушки и то, что если я улыбаюсь, то улыбаюсь щеками. Но помимо всего этого, я — поток ветров. Каким-то образом королева — это все это.

"Как тебя зовут?" спрашивает она. Ее глаза, почти обсидиановые, и голос излучают ту же грацию, пока ее фрейлина выжидающе смотрит на меня.

Я представляю себе, что я велела Фрейе делать, когда нервничаю. Это был первый раз, когда я видела королеву во плоти, а не из уст в уста. Теперь она здесь, задает мне простой вопрос. К счастью, я привыкла хорошо скрывать свои нервы: "Наралия", — отвечаю я, затаив дыхание, и добавляю: "Амброз".

Она настороженно, но с невообразимым самообладанием наклоняет голову: "Амброз?" Она смотрит в сторону генерала, раздвигая губы, словно через нее прошли волны шока: " Ты дочь Натаниэля?"

Кивок в ее сторону, глаза скользят к моему лицу, и мой взгляд находит Лоркана на мне, как это всегда бывает.

"Наместник позаботился о том, чтобы она присоединилась к нам раньше, чем предполагалось, после того, как помогла нам захватить Арденти", — говорит генерал из-за плеча королевы. Он даже не пытается изобразить недовольство в своих словах. Можно сказать, что сейчас он ненавидит меня больше, чем в первый день обучения.

"Ну, Эрион, ты же не сделал то же самое с заместителем Халена двенадцать лет назад". Королева качает головой в сторону генерала, в ее голосе слышится нотка юмора, что не нравится ему, так как он напрягается: "Но Арденти?" Она оглядывается на меня, юмор переходит в удивление: "Замечательно для того, кто никогда раньше не тренировался".

Я стараюсь не вздрогнуть от этого. Знать, что я помогла, — это одно, но все говорили об этом так, будто я убила дракона. Я не прикасалась к нему, даже не использовала никакого оружия, и все же он пал к моим ногам: "Я просто хочу продолжить наследие моего отца, ваше величество". Вместо этого я делаю реверанс, и мои глаза расширяются в ответ на злобный взгляд генерала, когда я посылаю ему взгляд, который говорит: "Я постараюсь стать такой, каким был мой отец".

"Нам пора отправляться на встречу, Сарилин". Он хмурится.

"Да", — медленно произносит королева: "Давайте." Она ни разу не отвела от меня глаз: "Надеюсь, мы увидимся на поединке на арене на следующей неделе, Наралия?"

"Конечно". Я еще раз кланяюсь, когда она поворачивается, чтобы уйти со своими венаторами и генералом.

Ее платье развевается на траве, когда мимо проходит Лоркан, держа руки за спиной и шепча: "Кажется, ты привлекаешь всеобщее внимание".

Я поднимаю голову и смотрю на него: "Ну тогда, надеюсь, я не отвлеку и королеву".

Он с улыбкой качает головой: "Очень надеюсь, что нет, Нара".

Я открываю рот, но в тот момент, когда я хочу что-то сказать, он уже следует за королевой.

Я нахмурилась, увидев напротив себя Адриэля и Орана. Их взгляды не выражают ничего дружелюбного, так как они приостановили свои тренировки. Мои ногти впиваются в ладонь, но я не боюсь их. Ревность этих двоих смешивается с воздухом, но я все равно не подчиняюсь, чего бы они от меня хотели.

Они подталкивают друг друга холодными взглядами, возвращаясь к тренировкам, а я — к вырыванию клинков из манекенов.

Я резко вскакиваю с кровати, увидев кошмарный сон, пряди волос матово падают на лицо, когда я сглатываю резкий вздох. Такой сон не снился мне уже давно. Тот самый, в котором мои братья и мать прятались в углу моего коттеджа, прикрывая друг друга. И дракон, далекая дымка того, что я могу вспомнить, прямо передо мной, перед тем как Идрис пустил стрелу. К тому времени, как он скрылся, мой отец истек кровью… было уже слишком поздно.

Успокоив дыхание, я приподнимаюсь на шелковых простынях своей кровати, но среди тишины и мягкого храпа крепко спящей Фрейи я знаю, что больше не погружусь в дрему. Так было с самого моего приезда. Ни одного дня я не спала спокойно.

Задыхаясь, я прихожу к выводу, что, возможно, мне нужен свежий воздух или опять ловить лягушек.

Фрея не просыпается, пока я встаю и влезаю в сапоги, накидывая плащ на ночную рубашку. Нагнувшись, чтобы достать сделанную мной сеть, я проскальзываю мимо двери и иду по освещенным бра коридорам, пока не оказываюсь снаружи, глядя на луну. На этот раз она оранжевого оттенка, что редкость, но, тем не менее, прекрасное зрелище.

Я иду к прудам, но на мгновение останавливаюсь, когда из кустов доносится шорох. Наморщив лоб, я осматриваю сады, в которых нет ничего, кроме зарослей, разделяющих различные сектора в стенах замка, как лабиринт.

Шум прекращается, и я осторожно продолжаю свой путь, приближаясь к пруду, но когда я позволяю сети выпасть из моих рук, сзади раздаются шаги по хрустящей зелени. Прежде чем я успеваю повернуться, рука обхватывает меня за талию, а грязная ладонь закрывает мне рот, заставляя меня скривиться от гротескного ощущения.

Тревога колет кожу, когда я пытаюсь оттолкнуть человека и брыкаюсь, пока меня тащат назад, но кости тонкой руки, впивающейся мне в живот, быстро напоминают мне о ком-то.

Адриэль.