Горячий лед

Глава 9

Через полчаса Уитни почувствовала, что дамба скоро ее задушит. В такие жаркие дни она предпочитала надевать на себя как можно меньше одежды и как можно меньше двигаться. Вместо этого ей пришлось влезть в длинный мешок с длинными рукавами, завернуться в многометровую дамбу и отправиться на пятидесятикилометровую прогулку.

Мемуары у нее будут очень интересными и будут называться «Как я путешествовала с моим поросенком», решила Уитни…

Во всяком случае, ей все больше нравился этот малыш. Он с царственным видом шел вперед, переваливаясь с ноги на ногу, на ходу поворачивая голову из стороны в сторону, как будто возглавлял процессию. Уитни гадала, как он отнесется к перезревшему манго.

– Знаешь, Дуглас, – сказала Уитни, – он такой хорошенький.

Дуг бросил взгляд на поросенка:

– Он будет еще лучше, если его зажарить целиком.

– Ты говоришь отвратительные вещи. – Она посмотрела на него укоризненным взглядом:

– Ты этого не сделаешь.

Да, он действительно этого не сделает, просто потому что его желудок к такому не приспособлен. Но Уитни не стоит знать о подобной чувствительности, да ей, наверное, и неинтересно, что Дуг предпочитает окорок в хорошо обработанном и упакованном виде.

– У меня есть рецепт приготовления кисло-сладкой свинины. Она ценится на вес золота.

– Сохрани его на будущее, – резко произнесла Уитни. – Этот маленький поросеночек находится под моей защитой.

– Как-то три недели работал в китайском ресторане в Сан-Франциско. Когда я покидал город, у меня было классное рубиновое ожерелье из музея, заколка для галстука из черного жемчуга размером с яйцо малиновки и масса замечательных рецептов. – От всего этого у него сохранились только рецепты. – Надо мариновать свинину целую ночь. Она становится такой мягкой, что прямо-таки тает на тарелке.

– Черт с ней.

– Потом ее заворачивают в очень тонкую травяную оболочку, и хорошо прожаривают.

– Весь твой ум расходуется на обслуживание желудка.

Холмы остались позади, и дорога стала более широкой и ровной. Восточная равнина была ярко-зеленой и влажной, но, как думал Дуг, слишком открытой. Над головой тянулись провода, и это означало, что Димитри может отдавать приказы по телефону. Только откуда? Был ли он на юге, отыскивая их следы, которые Дуг так отчаян но пытался замести? А может, он сзади, за спиной, причем все ближе и ближе?

Дуг был убежден, что за ними следуют по пятам. Это ощущение не оставляло его с Нью-Йорка. И тем не менее… Дуг поднял корзину. Он никак не мог отделаться от мысли, что Димитри знает, куда они направляются, и спокойно выжидает их, чтобы захлопнуть ловушку. Дуг снова огляделся по сторонам. Если бы он знал, откуда ждать опасность, то спал бы спокойнее.

Они не могли использовать полевой бинокль. Но и без бинокля были видны ровные площадки среди широких, хорошо обработанных плантаций, которые были как будто специально предназначены для посадки вертолета. Уитни пока не волновали такие мысли. Вид открывался чудесный, день был ясным. Она любовалась цветами, которые росли у обочины. Дорожная пыль покрывала их лепестки, но от этого цветы не становились менее прелестными. Дуг шел ровным шагом, надеясь нагнать какую-нибудь группу крестьян, среди которых можно будет раствориться, поскольку с воздуха легко заметить двух человек и одного поросенка, одиноко идущих по восточной дороге. Но, взглянув на Уитни, он понял, что раствориться в толпе ей будет не так уж просто.

– Ты так и собираешься идти? У тебя такой вид, будто ты прогуливаешься по Блумингдейлу.

– Что, что? – Она пыталась научиться водить на веревке поросенка и думала, что поросенок, может быть, более интересное животное, чем собака.

– Ты идешь так, как ходят богатые. Постарайся походить на бедную женщину. Уитни тяжело вздохнула:

– Дуглас, я могу носить эту ужасную одежду и вести поросенка на веревочке, но я никогда не смогу выглядеть убогой. Может быть, ты перестанешь изводить меня придирками и будешь наслаждаться прогулкой? Все вокруг зеленеет, все прекрасно, а в воздухе пахнет ванилью.

– Вон там плантация, где ее выращивают. – «А на плантации есть машины». Дуг прикидывал, насколько рискованно было бы попытаться позаимствовать у хозяев одну из них.

– Неужели? – Уитни прищурилась: солнце слепило ей глаза. Вдали расстилались изумрудно-зеленые поля, на них было множество людей. – Зерна ванили похожи на маленькие бобы, да? – лениво спросила она. – Мне всегда нравился этот запах в таких тонких белых свечах.

Дуге мягкой усмешкой посмотрел на нее. Белые свечи, белый шелк. Это ее стиль. Отгоняя возникший образ, он принялся вновь рассматривать поля, мимо которых они проходили. На них работало много народу, да и открытое пространство было слишком велико, чтобы попытаться умыкнуть пикапчик.

– Климат явно становится тропическим, правда? – Изнемогая от жары, Уитни приложила ладонь колбу.

– Пассаты приносят с собой влагу. Жара и влажность сохранятся до следующего месяца, но сезон дождей уже прошел.

– Хорошая новость, – пробормотала Уитни. Ей казалось, что она видит, как жар волнами поднимается над дорогой. Странно, но на нее нахлынула тоска по Нью-Йорку в разгаре лета, когда тротуары дышат жаром, а в воздухе стоит запах пота и выхлопных газов.

Было бы неплохо позавтракать в Палм-Корт – клубника со сливками и кофе со льдом. Уитни помотала головой, приказав себе думать о чем-нибудь другом.

– В такой день, как этот, я хотела бы быть на Мартинике.

– А кто бы не хотел?

Не обращая внимания на его раздраженный тон, Уитни продолжала:

– У моего друга там вилла.

– Замечательно!

– Может быть, ты слышал о нем. Роберт Мэдисон. Он пишет шпионские романы.

– Мэдисон? – Удивившись, Дуг снова обратил на нее внимание. – «Знак Рыб»?

На Уитни его слова произвели впечатление – он назвал тот роман, который она сама считала лучшим у Мэдисона.

– Ну да, ты его читал?

– Да. – Дуг поправил корзины на плечах. – Я не ограничиваюсь чтением местных новостей. Она давно это поняла.

– Не злись. Простоя сама очень люблю почитать детективы. Мы с Бобом знакомы уже много лет. Он переехал на Мартинику, когда налоговая служба стала досаждать ему в Штатах. У него очень симпатичная вилла. А какой вид на море! Сейчас я бы хотела сидеть на террасе около бассейна и смотреть на море.

Да, это очень в ее стиле, с непонятным раздражением подумал Дуг. Бассейны и знойный воздух, маленькие слуги в белом подают напитки на серебряных подносах, а какое-нибудь ничтожество с приятной внешностью, но совсем без мозгов растирает ей плечи маслом. В свое время ему тоже приходилось подавать напитки и растирать плечи избалованным красавицам. Иногда улов был неплохим, и Дуг не мог сказать, что ему больше нравится.

– Если бы тебе не надо было ничего делать в такой день, что бы ты выбрал?

Он попытался отогнать от себя образ полуголой Уитни, которая развалилась в шезлонге, а кожа ее блестит от масла.

– Я бы лежал в постели, – сказал он. – Со способной рыженькой с зелеными глазами и большими…

– Какие незамысловатые фантазии, – прервала его Уитни.

– У меня незамысловатые потребности. Она притворно зевнула:

– Как у нашего поросенка. Посмотри, – добавила Уитни, прежде чем Дуг успел отреагировать, – что-то едет.

Дуг увидел, что впереди на дороге поднялся столб пыли. Мышцы его напряглись, он посмотрел по сторонам. Убегать по полям бесполезно – вряд ли это удастся. Если их импровизированное переодевание не сработает, в считанные минуты все будет кончено.

– Опусти голову, – приказал Дуг. – Мне наплевать, что это противоречит твоему характеру. Держись скромно и раболепно.

Уитни наклонила голову так, что могла видеть только его ноги:

– Я совершенно не представляю, как нужно.

– Нагни голову и иди.

Судя по звуку, у грузовика был мощный двигатель. Хотя машина вся покрылась густым слоем пыли. Дуг заметил, что краска на ней довольно свежая. Он читал, что многие владельцы плантаций на острове – довольно состоятельные люди, они разбогатели на торговле ванилью, кофе и гвоздикой, которые выращиваются в этой местности. Когда грузовик подъехал поближе, Дуг поправил корзину на плече так, чтобы его лица было почти не видно. Мышцы его дрожали от напряжения. Грузовик проехал мимо, не замедлив хода. Смотря на удаляющуюся машину, Дуг подумал, как быстро можно было бы добраться до побережья, если бы он мог заполучить такое средство передвижения.

– Сработало. – Уитни подняла голову и вздохнула с облегчением.

– Он проехал прямо рядом с нами и даже не взглянул в нашу сторону.

– Если ты предлагаешь людям то, что они ожидают увидеть, он и большей частью ничего не замечают.

– Какая глубокая мысль!

– Такова человеческая натура, – парировал Дуг, все еще сожалея, что он не сидит за рулем грузовика. – Я множество раз проникал в гостиничные номера, одетый в красную куртку коридорного и с пятидолларовой улыбкой на лице. И никто меня не замечал.

– Ты воровал в отелях средь бела дня?

– Днем люди, как правило, не сидят в своих номерах.

Уитни немного подумала над этим, затем покачала головой:

– Это звучит не очень впечатляюще. Вот если ходить глухой ночью в черном костюме, с ручным фонарем, когда люди спят в той же самой комнате, – это да.

– И вот тогда и получаешь от десяти до двадцати.

– Ты когда-нибудь сидел в тюрьме?

– Нет. Это одно из тех немногих удовольствий, которые я никогда не испытывал.

Уитни кивнула. Это подтверждало ее мнение, что он в самом деле профессионал.

– А какой самый большой куш ты сорвал? Хотя пот ручьями стекал по его спине, Дуг улыбнулся:

– Господи, откуда ты только набралась таких выражений?

– Давай, Дуглас, рассказывай. Это поможет убить время. – Если не отвлечь мысли от жары и пыли, она без сил свалится на дороге. Еще утром она думала, что нет ничего хуже, чем карабкаться по холмам. Она ошибалась. – В твоей славной карьере должен быть какой-то очень большой куш.

Дуг помолчал, глядя на убегающую вперед прямую, бесконечную дорогу. Но его мысли были далеко, и он не замечал пыли, ухабов, палящего полуденного солнца.

– Я держал в руках алмаз размером с твой кулак.

– Алмаз? – Уитни всегда питала к ним слабость, ей нравились их холодный блеск, скрытая игра красок, выставленная напоказ красота.

– Да, и не какой-нибудь рядовой камушек, а большой, сверкающий патриарх. Самый красивый кусок льда, который я когда-либо видел. «Сидней».

– «Сидней»? – Уитни остановилась, раскрыв рот от изумления. – Господи, в нем же сорок восемь с половиной карат. Алмаз чистой воды. Я помню, он был на выставке в Сан-Франциско три, нет, четыре года назад. Его оттуда украли… – Она замолчала, потрясенная своей догадкой. Новость произвела на нее сильное впечатление. – Неужели ты?

– Совершенно верно, дорогая. – Дуг наслаждался изумлением, написанным на ее лице. – Я держал в руках этого сукина сына. – Он посмотрел на свою пустую ладонь, такую шершавую после их путешествия, представляя себе, как в ней сияет алмаз. – Клянусь, он излучает тепло, а если поднести к свету, можно увидеть сотню разных картинок. Это все равно что держать в руках холодную блондинку и чувствовать, как ее кровь разогревается.

Она могла понять это чувство, это возбуждение, когда тело сотрясает дрожь. Уитни получила в подарок свое первое жемчужное ожерелье много лет назад, но и сейчас она испытывала совершенно особенное чувство, когда надевала бриллианты и другие блестящие камешки. И она догадывалась, какое удовольствие может принести простое прикосновение к «Сиднею». А если им обладать? Уитни представила себе, как она достает алмаз из холодной стеклянной шкатулки и смотрит на его сверкающие огнем, переливающиеся грани.

– Каким образом ты смог его заполучить?

– Это Мелвин Фенштейн. Червяк. Этот маленький подонок был моим партнером.

По выражению его лица Уитни поняла, что история не кончается хеппи-эндом:

– И что же?

– Червяк заслужил свое прозвище. Он был ростом сто тридцать сантиметров. Думаю, он мог пролезть в дверную щель. У него был план музея, но не было мозгов, чтобы преодолеть охранную систему. И тогда появился я.

– Ты справился с охранной сигнализацией.

– У каждого своя специальность. – Сквозь годы он увидел Сан-Франциско. Тогда дни были туманными, а ночи – холодными. – Мы готовились к этой работе несколько недель, просчитывая все возможные варианты. Система сигнализации там была просто прелесть – лучшая из тех, с которыми мне доводилось сталкиваться.

Это воспоминание было приятным – о победе, которую он одержал, и логике, с помощью которой перехитрил противника. Компьютер и цифры – это не только бухгалтерский баланс, но и нечто более интересное.

– Сигнальные системы как женщины, – размышлял Дуг. – Они тебя манят и призывно подмигивают. Если есть должный опыт, можно вычислить, отчего они начинают тикать. И еще нужно терпение, – добавил он и кивнул головой, соглашаясь со своими мыслями. – Если прикоснешься там, где надо, то будешь иметь их там, где хочешь.

– Впечатляющая аналогия. – Уитни холодно посмотрела на него из-под шляпы:

– Можно даже сказать, что у них есть привычка делать гадости, если их раздражать.

– Да, но не тогда, когда ты на шаг впереди.

– Лучше продолжай свой рассказ, пока совсем не отошел от темы, Дуглас.

Мысленно он снова оказался в Сан-Франциско – холодная ночь, туман длинными пальцами шарит по земле.

– Мы пробрались в музей через трубы. Вернее, это сделал Червяк. Мне пришлось идти по музейным залам легко и быстро, чтобы не сработала сигнализация, встроенная в пол. Но алмаз брал я, потому что у Червяка неловкие руки, вдобавок он слишком маленького роста и не мог дотянуться до витрины. Я буквально повис над ней. На то чтобы пробиться через стекло, ушло шесть с половиной минут. Потом я его взял.

Уитни буквально видела, как Дуг висит над витриной, одетый в черное, а внизу сверкает бриллиант.

– «Сидней» так и не нашли.

– Да, это так. Этому эпизоду из моей жизни посвящена маленькая глава в книжке, которая лежит у меня в рюкзаке. – Дуг не стал говорить о том удовольствии и разочаровании, которые испытал, когда читал эту главу.

– Если ты взял «Сидней», то почему у тебя нет виллы на Мартинике?

– Хороший вопрос. – С неясной улыбкой он покачал головой. – Да, это чертовски хороший вопрос. У меня он был, – сказал Дуг, отчасти обращаясь к самому себе. Он сдвинул вперед свою шляпу, но все еще щурил глаза от солнца. – Одну минуту я был богатым сукиным сыном. – Он все еще видел это, все еще испытывал почти сексуальное чувство, когда висел над витриной, держа в руках сверкающий алмаз. Тогда весь мир был у его ног.

– Что же случилось?

Образ и ощущения разлетелись на куски, как неосторожно разбитое стекло.

– Мы отправились обратно. Я уже говорил. Червяк мог ползать по трубам. К тому времени, когда я выбрался из музея, его уже не было. Маленький подонок утащил камень из моей сумки и испарился. В завершение всего он позвонил в полицию с анонимным доносом. Когда я вернулся в отель, полицейские уже перерыли вверх дном весь мой номер. Мне пришлось бежать в одной рубашке и наняться на грузовое судно. Вот тогда я и, провел некоторое время в Токио.

– А что Червяк?

– Я слышал, что он купил уютную яхту и стал владельцем первоклассного плавучего казино. Когда-нибудь… – Дуг на миг дал волю фантазии, затем пожал плечами. – Так или иначе, но больше у меня не было партнеров.

– До этого момента, – напомнила ему Уитни. Дуг посмотрел на нее, с трудом возвращаясь из мира воспоминаний. Он снова был на Мадагаскаре.

Пронизывающий туман исчез. Были только жара, боль в мышцах и Уитни.

– Да, до этого момента.

– Если у тебя есть хоть малейшее желание подражать своему другу Червяку, Дуглас, то помни, что на свете нет такой глубокой дыры, в которую ты смог бы от меня спрятаться.

– Дорогая… – Он ущипнул ее за подбородок. – Верь мне.

– Спасибо, но я воздержусь.

Некоторое время они шли молча. Дуг заново переживал каждый шаг того дела – напряжение, затем спокойная сосредоточенность, от которой холодела кровь и руки стали твердыми, а потом дрожь от сознания того, что держишь в своих руках весь мир, хотя бы только миг. Это повторится еще раз. Он себе обещает.

И теперь у него будет не один «Сидней», а целая куча драгоценностей, по сравнению с которыми «Сидней» – просто приз на ярмарочном аттракционе. На этот раз никто их у него не заберет – ни кривоногий карлик, ни классная блондинка.

Слишком часто Дуг держал в руках радугу и видел, как она исчезает. Не так обидно, если ты ее проворонишь по собственной глупости или по случайности. Но когда ты настолько глуп, что кому-то доверяешь… Это всегда было для него большой проблемой. Хотя он и вор, но всегда поступал честно и почему-то считал, что и другие будут делать так же. Пока не оказывался с пустыми карманами.

«Сидней», размышляла Уитни. Конечно, второсортный взломщик не рискнул бы его красть, да и не смог бы этого сделать. Услышанная история подтвердила то, о чем она уже думала. Во-первых, в своем деле Дуг Лорд – классный специалист, а во-вторых, он будет очень дорожить сокровищами, если они их найдут. Над этим надо поломать голову.

Уитни рассеян но улыбнулась, глядя на двух ребятишек, бегущих наперегонки через поле слева от нее. Возможно, их родители работают на этой плантации, а возможно, владеют ею. У них впереди простая жизнь, подумала Уитни. Любопытно, насколько мысль о простой жизни бывает время от времени привлекательна.

Но в этот момент она почувствовала, что грубое хлопчатое платье натерло ей плечо. Нет, все-таки что-то хорошее можно сказать и о роскоши. Даже очень многое.

Услышав шум приближающейся машины, они вздрогнули, а обернувшись увидели, что грузовик практически рядом. Если бы это был Ремо или его люди, они не пробежали бы и десяти метров. Дуг обругал себя за рассеянность, затем снова выругался, заметив, что водитель, выглянув из кабины, зовет их.

Машина была не такая новая, как тот грузовик, который проехал мимо них раньше, но и не такая старая, как джип, на котором их вез Пьер из племени мерина. Грузовик стоял посреди дороги, и его двигатель работал достаточно ровно. Кузов был заполнен товарами – от горшков и корзин до деревянных столов и стульев.

Коммивояжер, решила Уитни, уже высматривая, что она сможет у него купить. Она гадала, сколько он запросит за расписной глиняный горшок. Такой горшок будет хорошо смотреться на столе рядом с коллекцией кактусов.

Должно быть, водитель из племени вецимисарака, вычислил Дуг, учитывая местность, по которой он ехал, и европейский фасон его шляпы. Водитель дружелюбно улыбнулся, показав здоровые белые зубы, и махнул рукой в сторону своего грузовика.

– Ну, и что теперь? – вполголоса спросила Уитни.

– Я думаю, дорогая, что придется ехать на попутке – хочется нам этого или нет. Давай попытаемся еще раз использовать твой французский и мое обаяние.

– Давай лучше используем только мой французский, а? – Забыв о том, что она должна выглядеть скромно, Уитни направилась к грузовику, сочиняя на ходу трогательную историю о том, что они с мужем направляются со своей фермы на холмах к побережью навестить ее больную мать.

Взглянув на водителя из-под шляпы, она одарила его лучезарной улыбкой. Заметив, что темные глаза водителя с любопытством рассматривают ее бледное лицо, Уитни без запинки выложила ему свой рассказ, хотя невинная ложь о муже далась ей с некоторым трудом. Удовлетворенный услышанным, водитель жестом указал на дверь. Он как раз едет к побережью и с удовольствием их подвезет.

Нагнувшись, Уитни подняла поросенка:

– Пошли, Дуглас, у нас теперь новый шофер. Дуг, поправив корзины у себя на спине, взобрался на сиденье рядом с ней. Он хотел верить, что на этот раз ему повезло.

Уитни положила поросенка на колени, как маленького уставшего ребенка.

– Что ты ему сказала? – спросил ее Дуг после того, как кивнул водителю и улыбнулся.

Уитни вздохнула, думая о том, как это роскошно, когда тебя везут.

– Я сказала ему, что мы направляемся к побережью. Моя мать больна.

– Мне жаль.

– Очень похоже, что она при смерти, так что не делай такое довольное лицо.

– Твоя мать никогда меня не любила.

– Это потому, что она очень хотела, чтобы я вышла замуж за Тэда.

Дуг, который в этот момент предлагал водителю сигарету, запас которых у него почти иссяк, посмотрел в ее сторону:

– Кто такой Тэд?

Наслаждаясь мрачным выражением его лица, Уитни сделанной скромностью разглаживала юбку.

– Тэд Карлайз IV. Не ревнуй, дорогой. В конце концов я же выбрала тебя.

– Какое счастье! – пробормотал Дуг. – А как насчет того, что мы не местные?

– Я француженка. Мой отец был капитаном на флоте и, выйдя в отставку, поселился на побережье. Ты был преподавателем. Когда ты был здесь в отпуске, мы страстно полюбили друг друга и поженились против воли моей семьи. А теперь работаем на маленькой ферме на холмах. Между прочим, ты британец. :

Дуг прокрутил у себя в голове эту историю и пришел к выводу, что не смог бы придумать ничего лучшего:

– Неплохо. Сколько времени мы женаты?

– Откуда я знаю?

– Просто я думаю, должен ли я быть нежным или скучающим.

Почему-то эти слова разозлили Уитни.

– Лучше поцелуй задницу.

– Даже если мы новобрачные, не думаю, что мне следует при свидетелях проявлять такую нежность.

Уитни едва удержалась от смеха. Закрыв глаза, она представила себе, что едет в шикарном лимузине. Очень скоро она задремала, голова ее уютно устроилась на плече Дуга. Поросенок тихонько похрапывал у нее на коленях.

Ей снилось, что они с Дугом находятся в маленькой, элегантно обставленной комнате, залитой светом свечей, запах которых отдает ванилью. На ней белое шелковое платье, такое тонкое, что сквозь него виден силуэт тела. А Дуг весь в черном.

Уитни видит, как меняется его взгляд, как эти зеленые-зеленые глаза внезапно темнеют, его ловкие руки поднимают ее, а губы прильнули к ее губам. Ее тело плывет в воздухе, не касаясь пола, оно невесомо, но в то же время Уитни ощущает каждую линию его тела, прижавшегося к ней.

Улыбнувшись, Дуг опускает ее на пол и достает откуда-то бутылку шампанского. Сон такой ясный, что Уитни видит капли воды на запотевшем стекле. Дуг возится с пробкой. Бутылка открывается с оглушительным звуком. Когда Уитни снова смотрит на Дуга, он держит в руках бутылку с отбитым горлышком. В проеме двери она замечает чью-то тень на фоне яркого солнечного света.

Потом вдруг они оказываются в узкой, темной норе. Пот градом катится с Уитни. Откуда-то она знает, что они пробираются по коммуникациям, но это напоминает вход в ту пещеру – здесь тоже темно, сыро и нечем дышать.

– Еще чуть-чуть.

Она слышит его слова и видит, как что-то сверкает, там впереди колоссальный алмаз. На мгновение темнота озаряется ярким сиянием. Затем все исчезает, и Уитни остается одна на голой вершине холма.

– Ты сукин сын, Лорд!

– Проснись и пой, дорогая. Наша остановка.

– Ты червяк, – пробормотала Уитни.

– Не следует так разговаривать со своим мужем. Открыв глаза, она увидела его ухмыляющееся лицо.

– Ты су…

Дуг прервал ее слова крепким и продолжительным поцелуем.

– Считается, что мы любим друг друга, милочка. Наш друг шофер может знать некоторые английские слова, а особенно такие грубые.

Уитни с удивлением закрыла глаза, затем снова их открыла:

– Я вид ел а сон.

– Да. И кажется, в этом сне мне не все удалось. – Дуг выскочил из кабины и снова водрузил на спину корзины.

Уитни потрясла головой, пытаясь прийти в себя, затем взглянула в ветровое стекло. Город. По любым меркам он был маленьким, а запах здесь стоял такой, что сразу вспомнилась рыба. И все же это был город. Испытывая такую радость, как будто проснулась апрельским утром в Париже, Уитни выпрыгнула из кабины грузовика.

Город означал гостиницу. Гостиница означала ванну, горячую воду и настоящую кровать.

– Дуглас, ты чудо! – Не обращая внимания на визжащего поросенка, Уитни бросилась обнимать Дуга.

– Господи, Уитни, ты размазала по мне поросенка.

– Просто чудо, – повторила она и наградила его звучным поцелуем.

– Ну да. – Дуг обнаружил, что его руке очень приятно находиться на ее талии. – Но минуту назад я был червяком.

– Минуту назад я не знала, где мы находимся.

– А сейчас знаешь? Тогда поделись со мной.

– В городе. – Прижав к себе поросенка, Уитни закружилась с ним в вальсе. – Холодная и горячая вода, кровати. Где здесь гостиница? – Прищурив глаза, она принялась смотреть во все стороны.

– Послушай, я не собираюсь здесь останавливаться…

– Вот она! – с торжеством сказала Уитни, не слыша его слов.

Гостиница оказалась довольно чистой, но не современной, по меркам Уитни, и больше походила на постоялый двор. Они находились в городе моряков и рыбаков на берегу Индийского океана. Высокая дамба защищала город от наводнений, которые случались каждый сезон. Повсюду были разложенные для просушки на солнце рыбацкие сети. Огромные пальмы упирались прямо в небо. На лозах неизвестных им растений, оплетавших треугольные шесты, горели огнем крупные оранжевые цветы. Верхушку телеграфного столба облюбовала чайка и свил там гнездо. Океан здесь не образовывал залива, поэтому не было и порта, но наверняка время от времени городок испытывал наплыв туристов.

Уитни уже благодарила водителя. Удивляясь сам себе. Дуг не стал говорить ей, что им нельзя здесь оставаться. Он намеревался только пополнить запасы, может быть, нанять машину и сразу же двигаться дальше по побережью.

Ладно, одна ночь особенно не повредит, решил он. Они отправятся рано утром. Если Димитри близко, то по крайней мере несколько часов Дуга будет прикрывать стена. И можно будет спокойно обдумать следующий шаг. Дуг поставил корзины себе на плечи:

– Отдай ему поросенка и скажи «до свидания». Уитни в последний раз улыбнулась водителю и двинулась через улицу. Под ногами хрустели раздавленные ракушки, смешанные с грязью и гравием.

– Оставить нашего первенца коммивояжеру? В самом деле, Дуглас, это все равно, что продать его цыганам.

– Как мило! Оказывается, ты успела к нему привязаться.

– Ты тоже бы привязался, если бы думал головой, а не желудком.

– Но черт возьми, что мы будем с ним делать?

– Мы найдем ему приличных хозяев.

– Уитни! – Дуг взял ее за руку перед самым входом в гостиницу. – Это же кусок бекона, а не собака.

– Ш-ш-ш! – Прижимая к себе поросенка, она вошла внутрь.

В холле гостиницы царила изумительная прохлада. Увидев под потолком лениво крутящиеся вентиляторы, Уитни вспомнила Касабланку. Белые стены украшали выцветшие циновки. Темные деревянные полы были поцарапаны, но вымыты. Несколько человек, сидевших за столиками, пили из толстых стаканов какой-то темно-золотистый напиток. Из открытой двери доносился незнакомый, но показавшийся Уитни очень приятным запах.

– Это рыба, – пробормотал Дуг, чувствуя тоску в желудке. – Что-то похожее на рыбную похлебку, – сказал он, закрыв глаза. – Розмарин и немного чеснока.

Уитни вынуждена была проглотить слюну, которая скопилась у нее во рту.

– Для меня это означает обед.

Из кухни, вытирая руки о белый фартук, на котором красовались следы ее стряпни, вышла женщина. Хотя ее лицо было сморщенным, а руки говорили не только о ее занятии, но и о возрасте, из кос она соорудила такую прическу, как у молодой девушки. Женщина внимательно посмотрела на Уитни и Дуга, бросила мимолетный взгляд на поросенка и с сильным акцентом, но бегло заговорила по-английски. Слабовата наша маскировка, подумал Дуг.

– Вам нужна комната?

– Да, пожалуйста. – Уитни улыбнулась, с трудом удерживаясь от того, чтобы не побежать на кухню, откуда неслись такие вкусные запахи.

– Мы с женой хотели бы получить комнату на ночь, ванну и обед.

– На двоих? – сказала женщина и взглянула на поросенка. – Или на троих?

– Я нашла этого маленького поросенка на обочине дороги, – нашлась Уитни. – Мне не хотелось его оставлять. Может быть, вы знаете кого-то, кто мог бы о нем позаботиться.

Женщина посмотрела на поросенка так, что Уитни только крепче прижала его к себе, и улыбнулась.

– Мой внук о нем позаботится. Ему шесть лет, но на него можно положиться. – Она протянула руки, и Уитни с неохотой отдала ей своего любимца. Сунув поросенка под мышку, женщина достала из кармана ключи. – Комната готова. Поднимитесь по лестнице. Третья дверь направо. Добро пожаловать.

Уитни мрачно смотрела, как она возвращается на кухню, держа под мышкой поросенка.

– Что ж, дорогая, каждой матери приходится однажды расставаться со своими детьми.

Уитни фыркнула и стала подниматься по ступенькам.

– Главное, чтобы его сегодня же не подали нам на ужин.

Комната оказалась гораздо меньше, чем пещера, в которой они спали. Однако кровать была тщательно застелена чистым цветным покрывалом, а на стене висело несколько прелестных морских пейзажей. Ванная представляла собой всего-навсего альков, отгороженный бамбуковой занавеской.

– Сказка, – с первого взгляда решила Уитни и упала на кровать вниз лицом. От кровати слабо пахло рыбой.

– Не знаю, насколько это чудесно, – Дуг проверил дверной замок и нашел его надежным, – но думаю, что сойдет, пока не подвернется что-то получше.

– Сейчас я залезу в ванну и буду там отмокать несколько часов.

– Отлично, ты будешь первой. – Дуг с облегчением бросил корзины на пол. – А я пойду прогуляюсь – надо все вокруг проверить и узнать, каким транспортом мы можем двигаться по побережью.

– Я бы предпочла красивый, величественный «мерседес». – Вздохнув, Уитни положила голову на руки. – Но буду согласна и на повозку с трехногим пони.

– Может быть, я найду что-то среднее. – На всякий случай Дуг вытащил из рюкзака конверт и прикрепил его к спине под рубашкой. – Оставь немного горячей воды, дорогая. Я скоро вернусь.

– Не забудь поторопить с обедом. Терпеть не могу, когда подают несвежее. – Уитни услышала, как замок щелкнул, и блаженно вытянулась на кровати. Хотя и очень хочется спать, но принять ванну хочется еще больше, решила она.

Встав, Уитни сбросила свое длинное платье и швырнула его в угол.

– Мое почтение твоему прежнему владельцу, – пробормотала она, бросив в другой угол соломенную шляпу. Волосы рассыпались по ее обнаженной спине подобно солнечным лучам. Приободрившись, Уитни открыла горячий кран до максимума и принялась искать в своем рюкзаке флакон шампуня для ванны. Через несколько минут она уже лежала в горячей, благоухающей, пенистой воде.

– Сказка, – снова повторила Уитни и прикрыла глаза.

Дуг быстро обошел город. Здесь было несколько маленьких магазинчиков, в витринах которых были выставлены поделки местных умельцев. На крюках висели разноцветные гамаки, на верандах, выставленные в ряд, стояли зубы акулы. Очевидно, местные жители привыкли к туристам с их странной привязанностью к бесполезным вещам. Дуг направился к пристани, ориентируясь по все усиливающемуся запаху рыбы. Здесь он увидел множество лодок, бухты каната и сети, развешанные для просушки.

Если бы Дуг мог придумать, как сохранить рыбу в такую жару, купил бы хоть немного. Зная те рецепты, которые были ему известны, с рыбой на открытом огне можно делать чудеса. Но прежде всего нужно выбраться из этого городка, пока он не стал для них ловушкой.

Дуг уже решил, что быстрее и практичнее всего двигаться по воде. Изучая карту в путеводителе, он обнаружил, что по Каналь-дес-Пангаланес можно добраться до самой Мароанцетры. Оттуда им придется путешествовать по влажному тропическому лесу.

Там он будет чувствовать себя в большей безопасности – жара, стопроцентная влажность, буйная растительность. Канал – это наилучший маршрут. Теперь нужно найти какое-нибудь суденышко и того, кто умеет им править.

Заметив еще один небольшой магазинчик. Дуг направился к нему. Уже сколько дней они оторваны от мира, поэтому он решил купить газету, даже на французском, в надежде, что Уитни переведет и расскажет ему о последних событиях. Подойдя к двери, Дуг решил, что у него начинаются галлюцинации. Изнутри, несомненно, доносились звуки тяжелого рока и голос знаменитой рок-звезды Пат Бенатар.

– Порази меня своим лучшим выстрелом! – во весь голос взывала она, когда Дуг толкнул дверь.

Он увидел долговязого парня, двигавшегося за прилавком в такт музыке, которая лилась из маленького, но дорогого портативного стереомагнитофона. На его темной коже выступили капли пота. Шаркая ногами, парень протирал стекло витрины и во всю мочь вторил Бенатар.

– Валя-я-яй! – крикнул он и, услышав, как хлопнула дверь, повернулся к Дугу:

– Добрый день. – Акцент был явно французский. На выцветшей майке, которая была на парне. Дуг прочитал «Городской колледж Нью-Йорка». Улыбка парня была по-мальчишески приятной. Дуга удивил ассортимент – он был не хуже, чем в лавке торговца где-нибудь в Небраске: на полках лежали какие-то безделушки, белье, консервы, бутылки.

– Вас интересуют сувениры?

– Нью-йоркский колледж? – спросил Дуг, подойдя к прилавку.

– Американец! – Парень приглушил звук так, что пения было практически не слышно, и протянул руку. – Вы из Штатов?

– Да. Из Нью-Йорка.

Молодой человек вспыхнул как бенгальский огонь:

– О Нью-Йорк! Мой брат, – он дернул себя за майку, – учится там в колледже. По студенческому обмену. Да, сэр, он учится на юриста. Он будет большим человеком.

Услышав это. Дуг не мог удержаться от улыбки. Все еще держа руку парня в своей. Дуг пожал ее:

– Меня зовут Дуг Лорд.

– Жак Циранана. О Америка! – С явной неохотой он отпустил руку Дуга. – Я собираюсь на следующий год сам туда поехать. Вы знаете Сохо?

– Да, конечно. – До этого момента Дуг и не подозревал, что ему может так не хватать этого уголка. – Да, я знаю Сохо.

– У меня есть фотография. – Порывшись под прилавком, парень вытащил большой снимок. На нем Дуг увидел высокого мускулистого мужчину в джинсах, стоящего перед входом в магазин грампластинок. – Это мой брат. Он покупает пластинки и переписывает их для меня. Американская музыка, – благоговейно произнес Жак. – Рок-н-ролл. Вам, конечно, нравится Бенатар?

– Прекрасно поет, – поддержал его Дуг, возвращая фотографию.

– Так что же вы делаете здесь, когда можете быть в Сохо?

Дуг покачал головой. Иногда он сам себя спрашивал о том же.

– Мы с супругой путешествуем по побережью.

– Отпуск? – Он недоверчиво взглянул на одежду Дуга. Одет как самый скромный малагасийский крестьянин, хотя во взгляде чувствуется властность.

– Да, что-то вроде отпуска. – Если не считать пистолетов и погони. – Знаете ли, ей очень хочется прокатиться по каналу. Он такой живописный!

– Красивая местность, – согласился Жак. – И куда?

– Вот сюда. – Дуг достал из кармана карту и провел по ней пальцем, показывая маршрут. – До самой Мароанцетры.

– Это далеко, – пробормотал Жак. – Это два дня, два долгих дня. Местами канал трудно пройти. – Он улыбнулся, обнажив крепкие зубы:

– Крокодилы.

– Она стоит на своем, – заявил Дуг, думая об Уитни, о ее такой чувствительной, такой нежной коже. – Она, знаете ли, из тех, кто любит ночевать в палатке и разжигать костры. Для нее это настоящее удовольствие. Нам нужны только хороший проводник и крепкая лодка.

– Вы платите в американских долларах? Глаза Дуга загорелись в предвкушении удачи – она как будто и в самом деле ему улыбнулась.

– Об этом можно договориться.

Жак ткнул большим пальцем в надпись на своей майке:

– Тогда я вас возьму.

– У вас есть лодка?

– Лучшая в городе. Сам строил. Дадите сотню? Дуг посмотрел на его руки. Они казались умелыми и сильными.

– Пятьдесят вперед. Отправимся утром. В восемь часов.

– Приводите свою супругу сюда в восемь часов. Если ей так хочется, доставим ей удовольствие.

Не зная об удовольствиях, которые ее ждут, Уитни дремала, лежа в ванне. Как только вода чуть-чуть остывала, она подбавляла еще кипятка. Дай ей волю, Уитни могла бы провести здесь всю ночь. Голова ее лежала на стенке ванны, волосы свешивались сзади, мокрые и блестящие.

– Пытаешься установить мировой рекорд? – спросил Дуг, подойдя сзади.

Ахнув, Уитни дернулась так, что вода едва не перелилась через край.

– Ты не постучался, – сказала она обвиняющим тоном. – А дверь я заперла.

– Я ее открыл, – небрежно отозвался Дуг. – Нужно держать себя в форме. – Как вода? – Не дожидаясь ответа, он окунул палец в воду. – Хорошо пахнет. – Дуг обежал взглядом ванну. – Кажется, пена начинает спадать.

– Еще несколько минут. Почему бы тебе не избавиться от этой нелепой одежды?

Усмехаясь, он принялся расстегивать рубашку:

– Тебе не нужно было об этом просить.

– Раздевайся по другую сторону ширмы. – Уитни принялась сосредоточенно рассматривать свою ступню, торчащую над поверхностью воды. – Я выйду отсюда сразу, как только ты отвернешься.

– Просто позор тратить впустую столько горячей воды. – Положив руки на края ванны, Дуг нагнулся над ней. – Мы партнеры и должны всем делиться, и водой тоже.

– Ты так думаешь? – Его губы были соблазнительно близки, а Уитни совсем расслабилась, лежа в теплой воде. Подняв руку, она провела мокрым пальцем по щеке Дуга. – И что же у тебя на уме?

– Одна небольшая, – Дуг мягко потерся губами о ее губы, – незаконченная сделка.

– Сделка? – Уитни засмеялась, и ее рука скользнула на его шею. – Ты хочешь договориться об условиях? – Внезапно она потянула его к себе, и, потеряв равновесие. Дуг упал в ванну. Вода выплеснулась через край. Развеселившись, как школьница, Уитни смотрела на Дуга, вытиравшего пену с лица. – Дуглас, ты никогда не был таким красивым.

Больше всего Дугу хотелось погрузить лицо в воду, чтобы увидеть ее нежное тело.

– Оказывается, ты любишь поиграть.

– Нет, что ты. Просто ты был таким горячим и потным. – Великодушным жестом Уитни предложила Дугу мыло и снова засмеялась, когда он принялся тереть им прилипшую к телу рубашку.

– Насколько я помню, за тобой остался должок – ты должна потереть мне спину. – Прежде чем Уитни успела отреагировать, Дуг провел куском мыла по ее коже – от шеи до талии.

Все еще смеясь, Уитни взяла у него мыло:

– Почему бы тебе…

Услышав стук в дверь, оба вздрогнули.

– Не двигайся, – прошептал Дуг.

– Хорошо.

Дуг выбрался из ванны. Вода стекала с него ручьями. На цыпочках Дуг подошел к своему рюкзаку и вытащил спрятанный в нем пистолет. После бегства из Вашингтона он не держал оружия в руках. И сейчас ему совсем не хотелось чувствовать его тяжесть.

Если Димитри их обнаружил, он не мог бы загнать их в угол более аккуратно. Дуг взглянул на окно, затем на бамбуковую ширму. Уитни сидела в ванне, заполненной остывающей водой, голая и беззащитная. Дуг с сожалением посмотрел еще раз на окно: Уитни исключала этот путь к бегству.

– Черт!

– Дуг…

– Тихо. – Прижимая пистолет к себе стволом вверх, Дуг подошел к двери. Настало время вновь попытать счастья. – Да?

– Капитан Самбирано, полиция.

– Черт! – Быстро оглядевшись. Дуг засунул пистолет за пояс брюк. – Ваше удостоверение, капитан? – Дуг слегка приоткрыл дверь и тщательно изучил сначала удостоверение, затем его владельца. Копа он мог бы узнать за километр. С неохотой Дуг открыл дверь:

– Чем могу быть полезен?

Капитан – маленький, круглый человек, одетый совершенно на западный манер, – вошел в комнату.

– Кажется, я помешал.

– Я принимал ванну. – Дуг увидел, что у его ног натекла лужица, и протянул руку за полотенцем.

– Я прошу прощения, мистер…

– Уоллес, Питер Уоллес.

– Мистер Уоллес. Я всегда приветствую тех, кто появляется в нашем городе. У нас тихий уголок. – Капитан поправил свой пиджак. Дуг заметил, что ногти у него коротко подстрижены и покрыты лаком. – Время от времени у нас бывают туристы, не вполне знакомые с нашими законами и обычаями.

– Всегда рад сотрудничать с полицией, – сказал Дуг, широко улыбнувшись. – Но так уж получается, что я утром уезжаю.

– Какая жалость, что вы у нас не задержитесь.

Куда-нибудь спешите?

– Питер… – Над занавесом показались голова и голое плечо Уитни. – Извините. – Опустив ресницы, она совершенно естественно покраснела. Помогло это или нет, но капитан снял шляпу и поклонился:

– Мадам!

– Моя жена Кэти. Кэт, это капитан Самбирано.

– Рада видеть вас, капитан.

– Взаимно, мадам.

– Прошу прощения, но я не могу сейчас выйти. Вы видите, что я… – Уитни поправила волосы и улыбнулась.

– Да, конечно. Простите меня за вторжение, миссис Уоллес. Мое почтение, мистер Уоллес. Если я могу быть чем-нибудь полезен, без стеснения прошу ко мне.

– Как мило с вашей стороны!

Пройдя полпути до двери, капитан обернулся:

– А куда вы направляетесь, мистер Уоллес?

– О, мы идем куда глаза глядят, – заявил Дуг. – Мыс Кэти изучаем ботанику. И вашу страну находим просто восхитительной.

– Питер, вода остывает.

Дуг обернулся и, усмехнувшись, пояснил:

– Видите ли, у нас медовый месяц.

– Еще раз извините и позвольте вас поздравить – у вас отличный вкус.

– Спасибо. Всего хорошего.

Дуг запер дверь, прислонился к ней спиной, выругался и добавил:

– Это мне не нравится.

Завернувшись в полотенце, Уитни вышла из-за ширмы:

– Как ты думаешь, что все это значит?

– Хотел бы я знать. Но когда копы начинают совать свой нос, я ищу другое место для ночлега.

Уитни с унынием посмотрела на кровать, застеленную ярким покрывалом.

– Но, Дуг!

– Прости, дорогая. Ты должна Одеться. – Он начал стягивать с себя мокрую одежду. – Мы отплываем несколько раньше графика.

– У вас есть что-нибудь новое? – Димитри сидел за шахматным столиком. Повертев в руках стеклянную пешку, он двинул ее вперед.

– Мы думаем, что они направились к побережью.

– Думаете? – Димитри щелкнул пальцами, и человек в темном костюме подал ему хрустальный бокал.

– На холмах есть маленькая деревушка. – Ремо, в горле которого пересохло, с завистью смотрел, как Димитри пьет. За всю неделю Ремо ни разу не выспался. – Когда мы там появились, одна семья как раз подняла шум. Пока они работали в поле, кто-то их обворовал.

– Понятно. – Вино было превосходное и, конечно, из его собственных запасов. Димитри очень любил путешествовать, но не терпел неудобств. – И что же конкретно было похищено у этих людей?

– Пара шляп, кое-какая одежда, корзины… – Ремо замолчал.

– И? – подсказал Димитри таким мягким тоном, что Ремо, зная оттенки голоса хозяина, занервничал.

– Поросенок.

– Поросенок, – повторил Димитри и расхохотался. Ремо немного расслабился. – Гениально! Я начинаю сожалеть о том, что Лорда необходимо ликвидировать. Такого человека, как он, можно использовать с тол ком. Продолжайте, Ремо. Что еще?

– Двое детей сказали, что торговец на грузовике этим утром подсадил мужчину и женщину с поросенком. Они направлялись на восток.

Воцарилось долгое молчание. Ремо не посмел бы его нарушить, даже получив нож в спину. Димитри сначала рассматривал вино в своем бокале, затем отпил несколько глотков, растягивая удовольствие. Он чувствовал, как нервы Ремо напрягаются все больше и больше. Димитри поднял на него глаза:

– Я думаю, вам тоже следует направиться на восток, Ремо. Я передвину вас на другое место. – Он провел пальцами по шахматной фигурке, любуясь тонкой работой. – Я вычислил район, куда направляются наши беглецы. Пока вы будете их преследовать, я подожду. – Димитри вновь поднес бокал к губам, с наслаждением вдыхая букет вина. – Мне надоели отели, хотя обслуживание здесь прекрасное. Но мне хотелось развлекать нашу гостью в более уединенной обстановке, а не в отеле.

Поставив бокал, он взял белого слона и королеву. – Да, я люблю развлекать гостей. – Резким движением Димитри вдребезги разбил шахматные фигурки друг о друга. Упав на стол, осколки тихо зазвенели.