Греческие каникулы

12. Я прощаю тебя

Комментарий к 12. Я прощаю тебя.

Напоминаю, что спойлеры, обсуждения и общение ждут вас всех в https://t.me/dramione_greece

В полудреме и попытках хоть немного привести себя в нормальное состояние, Гермиона ворочается на постели. Нормальный сон не приходит, и она продолжает проваливаться в бездну, а после вновь возвращаться в реальность.

Несколько раз покрутившись на постели, она открывает глаза и цепляется взглядом за небольшой светильник. Раздраженный вздох вырывается из груди.

Раннее утро. Свежее, солнечное, манящее. Могло быть и так, но каждая мысль в её голове сконцентрирована только на её собственном помешательстве. Устало поднимаясь с постели, она двигается в ванную. На столешнице так и лежит косметика и лифчик, оставленные ею после сборов. По спине пробегает волна мурашек, когда вспышка воспоминаний отображает еле уловимое прикосновение мужской руки.

— Свихнуться можно, — шепчет она, подходя ближе к умывальнику. Прохладная вода наполняет ладони, а после она брызгает ею на лицо. Привести себя в нормальное состояние получается с трудом.

— Ты убегала как несчастная косуля, за которой гонятся, — она прыснула от смеха. Подобное сравнение может, конечно, присутствовать в её жизни. Но подумать только о том, что эта игра ведется с Малфоем.

— Игра… — Гермиона вновь умывается, — во что это все превратилось, черт.

Опуская голову ниже, она прикрывает глаза в надежде собрать в кучу мысли. Выстроить нормальную логическую цепочку всего происходящего. Разобраться в том, что вообще происходит в её жизни, и с какого момента Малфой заставляет её испытывать нечто подобное.

Гермиона осеклась в собственных мыслях. Отрезвляющая волна скользнула по телу, а пальцы сильнее упираются в столешницу. Он ей нравится. Чертовски. Неужели это непонятно.

Он. Мне. Нравится. Безумство.

Растерянный стон срывается с губ. Она крепко стоит на ногах, но чувство стремительного падения разлетается где-то внутри тела. Безумные мысли режут без ножа. Сознание пытается привести себя в чувства, выстраивая четкие линии. Но всё летит наперекосяк. Ей нравится Драко Малфой. Нравится этот мужчина до чертовой дрожи в коленях и сбитого дыхания.

Дернувшись, она поворачивает голову в сторону. Кажется, что её безумства выходят на новый уровень, создавая галлюцинацию. За шумом воды, прикрытой дверью и терзающими мыслями она слышит собственное имя. Брови хмурятся.

Прикрывая кран с водой, Гермиона медленно выходит из ванной.

Она точно не сошла с ума, и звук, который она слышит, является реальностью.

Какого…?

— Грееейнджеррр…

Гермиона напрягается. Крик. Громкий. Ясный. Мужской. Растерянно подхватывая палочку с тумбы, медленно обходит постель.

— Грееейнджеррр…

Напряжение и непонимание в груди нарастает. Она не может понять, что происходит. Шаг за шагом подходя ближе к приоткрытому балкону, Гермиона в медленном темпе обхватывает полупрозрачную штору.

Оглушающий звук разбивающегося стекла и она дергается и отскакивает назад. Мелкие и крупные осколки разлетаются на балконе. В ушах немного звенит, а учащенное сердцебиение заставляет организм вырабатывает адреналин.

Вновь несколько шагов вперед. Пальцы хватают шторку, дергают в сторону, и она выходит на балкон. У ног валяются мелкие стеклышки и камень, одна из частей ограждения полностью разбита. Пытаясь обходить осколки, Гермиона делает ещё один шаг и замирает.

Драко проснулся от шелеста прямо около себя. Воздух, поднимаемый активными движениями крыльев, ударил в лицо, он открыл глаз. Раннее утро. Сова, сидящая прямо на тумбе перед ним, недовольно расхаживает, постукивая когтями по поверхности.

Он вздыхает и поднимается, снимая записку с лапы. Разворачивает. Читает. Следом второй раз.

А потом, резко подскочив, несется на террасу.

Грейнджер. Мне нужна Грейнджер.

Сердце стучит в груди, будто он бежал марафон. Губы сами растягиваются в улыбке. Он выскакивает на улицу и вдыхает полной грудью, ощущая какое-то безграничное счастье.

Солнце окрашивает небо в непонятный оттенок, и Драко замирает, будто он впервые это увидел. Почему он не замечает такие вещи? Красоту неба, тепло от солнца. Ветер обдает лицо, и он закрывает глаза, вдыхая полные легкие через рот.

Почему я не был здесь раньше? Это место… Он открывает глаза и смотрит на знакомый балкон. А в месте ли дело? Качает головой, улыбаясь.

Плевать.

Он уже собрался бежать к ней в номер, как изменил решение. Повернулся к балконам и:

— Греееейнджер!!! — от крика с террасы сорвались чайки и, недовольно оглядываясь, разлетелись в разные стороны.

Драко прыснул от смеха, глядя на них.

Тишина.

— Греееейнджер!!! — еще громче. Пусть просыпается.

Он огляделся вокруг себя и увидел большую тарелку с яблоками на столике у шезлонга. Не давая себе даже секунды на раздумья, хватает одно из них и бросает в сторону балкона, рассчитывая попасть в каменное боковое крепление, на котором держится стеклянное полотно.

Но промазывает…

Стекло с оглушительным треском разлетается на миллион осколков разного размера, Драко прикусывает от досады кончик языка. Но не прекращает веселиться.

Быстро глянув вниз, он убеждается, что под балконами никого нет. Задумывается, что следует сходить за палочкой и привести все в порядок, если только подобные чары не блокированы здесь. Но теряет все мысли, потому что с ошалевшим видом на балкон аккуратно ступает Грейнджер. Заспанная и с выпученными глазами оглядывающая тонну осколков под своими ногами. Улыбка снова растягивается на лице.

— Грейнджер, осторожно! — кричит он, глядя вверх, — там осколки.

— Малфой, у тебя поехала крыша? — только и может сказать она, вытягивая шею, чтобы разглядеть его внизу.

Он снова прыскает от смеха. Может, он и правда сошел с ума?

— Мне пришло письмо, — и глупо улыбается.

— Малфой, это прекрасно, что тебе пришло письмо…

— От матери Блейза…

Грейнджер застывает и вопросительно глядит куда-то позади него.

— И что она пишет? — Драко резко оборачивается и видит соседнюю террасу, а на ней Блейза, который стоит так же, как и он, в одних трусах и заспанно смотрит, уперев руки в бока.

— О, Блейз.

— Малфой, ты чокнулся? Мне вызвать целителей? — только и сказал он, обводя руками все вокруг и указывая на разбитый балкон.

Драко вдруг подумал, что ситуация со стороны выглядит, наверное, весьма комично. Два парня в трусах, орущие друг другу что-то с соседних вилл. И Грейнджер, которая не может выйти на балкон и выглядывает, смотря на все это сверху.

— Я… нет, мне ответила твоя мать.

— И поэтому ты бегаешь почти голый и выбиваешь балконы в отеле? О, привет, Гермиона! — он доброжелательно машет ей руками.

— Доброе утро, — Грейнджер, кажется, еще не проснулась.

— Итак, дорогой друг? — Блейз снова смотрит на Драко.

— Она достала медальон. Он был прямо у нас под носом. Твоя мать прямо сейчас готовит выставку, на которой его будут перепродавать какой-то очередной раз. Он у нее, представляешь? — Драко почти подпрыгнул, рассказывая новость.

— Ничего себе, — Блейз радостно разводит руками, — это отличная новость! Организовать доставку?

— ДА! Конечно, — он делает аналогичный жест.

— Малфой! — Грейнджер кричит с другой стороны, и две головы устремляются вверх. — Доре нужно сказать, что он у тебя, чтобы Копленд не успел что-то там предпринять.

— Дорогой, что здесь происходит?

Драко снова оборачивается на звук, на этот раз в сторону Блейза, а Грейнджер издает что-то типа «оууу» с балкона.

Майя в короткой ночной рубашке медленно выплывает на террасу Блейза, потягиваясь и щурясь от солнца.

— Привет, Майя, — два голоса одновременно.

— Доброе утро, Драко, — она улыбается, как довольная кошка. А потом переводит взгляд наверх. — О, Гермиона, доброе утро, дорогая. У вас тут встреча выпускников?

— Почти, — Драко кивает.

— Дорогая, я думала, ты проснешься поближе сегодня, — Майя хитро смотрит на Гермиону, а потом переводит взгляд на террасу Драко.

— Да, Грейнджер, давай сюда скорее, я закажу завтрак на террасу, — он снова поворачивается к ней.

— Что? Зачем? — он даже отсюда видит, как она краснеет.

— Пойдем к Доре, уверен, ты соскучилась за ней.

— О нет, Малфой, я… встретимся в лобби. Позавтракать можно на… нейтральной территории.

Драко ухмыляется, видя какая она красная.

— Как скажешь, «дорогая», — он копирует Майю.

— Мы можем пойти поспать или еще немного поболтаем, — Блейз подал голос.

— Да, идите! Блейз, — Драко кивает ему, — спасибо.

— Обращайся, дружище, — он обнимает Майю за талию, и они направляются в сторону входа в дом. На полпути он оборачивается, — слушай, а куда ты целился? Чары не работают, кстати. Заплати за это в лобби.

Он оглядывает балкон, потом Грейнджер, следом Драко и качает головой.

— В колонну, кажется.

— Хорошо, что ты не был загонщиком, — и уходит.

Драко снова смеется. Как идиот.

— Грейнджер, скорее собирайся! — бросает он напоследок. Она смотрит на груду осколков на своём балконе и покачивает головой точно так же, как это сделал Блейз.

— Может для начала позавтракаем? — Гермиона наблюдает за каждым действием Малфоя.

— Я накормлю тебя потом. Нам нужно отправится к Макос сейчас, именно сейчас, — он смотрит на неё. В глазах блестят мелкие искры.

— Дай мне хотя бы переодеться, я не планировала так сразу куда-то отправляться, — Гермиона сжимает ткань длинного сарафана. Когда она выбирала одежду, она не думала, что Малфой решит навестить Дору так сразу. И светлый горошек на легком пляжном сарафане совершенно не подходит для важных визитов.

— Твое платье не помешает в этом деле, — он тепло улыбнулся. Гермиона удивленно застыла, кажется, что она не видела ничего подобного раньше. Возможно, просто не замечала или не желала замечать.

— Оно пляжное.

— Пляжное, — он прищурил глаза, — тебя смущает пляжное платье на курорте в Греции, где в принципе пляжи на каждом шагу, правильно ли я сейчас понимаю нашу проблему? Может напомнить, как ты щеголяла по островам в моей рубашке? Вроде тогда тебя не так сильно это волновало.

— Нет, — она отрицательно кивает головой.

— Ну вот и отличненько, пошли, — Малфой разворачивается и делает несколько шагов в сторону. Гермиона стоит на месте, все ещё под впечатлением от всего происходящего и особенно от его настроения. Малфой светится. От безумного утра, которое ломает какие-либо границы. Он улыбается и веселится, получая удовольствие от всего происходящего.

Рассматривая мужскую спину, Гермиона немного сильнее сжимает кусочек ткани. Переводит дыхание и ещё раз оглядывает лобби. Сегодняшний день — день открытий. Закусив губу, она поправляет сумочку и двигается следом за своим спутником.

— Мне кажется, — Гермиона оглядывается по сторонам, — тут что-то поменялось. Возможно немного, но… — заходя на территорию дома Доры Макос, Гермиона щурится. Желание понять, что именно не так, заставляет двигаться немного медленнее. Осматриваться по сторонам.

Идущий рядом Малфой оглядывает территорию.

— Ничего?

— Точно что-то поменялось, — она кивает, — запах. Ты чувствуешь?

— Что именно? Жарко, душно… — поднимаясь по светлым ступеням, Драко стучит в дверь.

— Именно, — Гермиона поднимается следом, — в прошлые визиты было по-другому. Свежесть, прохлада, запах скошенной травы. Скорее всего именно это я и заметила.

Дверь с тихим звуком открывается.

— Мистер Малфой? — женщина оглядывает стоящего на пороге гостя. Поворачивает голову в сторону Гермионы, а после вновь на Малфоя. — Что вас привело в такое время?

— Что-то касаемо нашего прошлого разговора, — сразу начинает он.

— Да? — немного приподняв подбородок, женщина хмурит брови. — Проходите в дом, — плавно двигаясь, она разворачивается на месте и, оставляя дверь открытой, скрывается из виду. Коротким жестом Малфой показывает Гермионе, чтобы та проходила первой.

Минуя длинный коридор, они вновь оказываются в гостиной, где в прошлый раз проходил их разговор. Макос проходит вперед, оглядывается.

— Что вы хотели мне сказать? Мы пришли к единому решению, — она проходит по комнате, — если вам каким-то дивным образом удается достать медальон, то я отдаю вам свою долю. Но судя по тому, что вы явились так скоро, могу предположить…

— Мне удалось достать вашу семейную реликвию.

— Неужели? — Макос застыла. На лице отразилось подлинное удивление. — Неужели вам удалось… Покажите.

— Медальон будет у меня сегодня вечером, кулон в Англии в резерве на аукцион, — Драко прослеживает за каждым движением женщины. Она вновь надевает маску сдержанности и, проглатывая слюну, кивает.

— Вечером… — Дора кивает, — в таком случае мы можем продолжить наш разговор тогда, когда он будет лежать на моем столе. Не иначе. Знаете, мне хватит глупых обещаний в последнее время.

— И ради этих пяти минут ты заставил меня идти к Макос? Пять минут, нет, — Гермиона идет по дорожке рядом с Малфоем и продолжает возмущаться, — три минуты. Мы пробыли в этом доме три минуты. Пока она не сказала, что без медальона не будет иметь с нами дело.

— Сам факт, — он усмехнулся, — мы поставили её перед фактом, что медальон у нас. Это важно.

— Угу, — она кивнула.

Сворачивая на знакомой дороге, Гермиона немного щурится. Солнце светит в глаза.

— Какие у тебя на сегодня планы? — интересуется Малфой, когда они подходят к центральному входу отеля. Десяток шумных людей собираются в небольшую группу, что-то задорно обсуждают и смеются. Гермиона обращает на них внимание, немного покусывая губу.

— Планы? — она не поворачивается в его сторону. Взгляд останавливается на небольших баннерах, которые колышутся от ветра. Губы беззвучно произносят «Экскурсии». — Самые важные из всех, — Гермиона улыбается, — поеду на экскурсию. У меня ещё есть надежда на то, что этот отпуск подарит мне хотя бы немного законного отдыха. А у тебя? — она поднимает голову в его сторону.

— Работа, — он пожимает плечом.

— Понятно, — Гермиона кивает, — тогда хорошего тебе дня.

— И тебе.

Через десять минут она уже стоит в ожидании гида и рассматривает красивые кусты около отеля. Вдруг кто-то окликает ее сзади.

— Эй, Грейнджер, — Малфой стоит со стаканчиком кофе в одной руке и крафтовым пакетом в другой. — Я обещал тебе завтрак, — он подмигивает.

— О, спасибо, — Гермиона забирает у него пакет и стакан.

Он внимательно смотрит на неё и напоследок бросает:

— Платье отличное.

Гермиона улыбается.

Спустя тридцать минут полноценных сборов и ожидания, она с небольшой группой других туристов оказывается на пустынном холме. Недолго осматривается и хмурит брови. Первая мысль в голове — развлечение у бассейна в отеле куда интереснее. Но веселый и заводной гид сразу переключает на себя все внимание.

— Не обращаем внимание на такую блеклую местность, — он выкрикивает каждое свое слово, — переместиться сразу на раскопки невозможно. Поэтому внимательно смотрите под ноги и следуйте за мной, — мужчина поправил свою панаму и, развернувшись, махнул группе.

Проходя по обрывистой и пустынной местности, Гермиона хмурится. Пока что единственная и захватывающая картина экскурсии — это обрыв и открывающийся вид на красные пляжи. Те самые, что она видела, впервые оказавшись на этом острове.

Следуя за гидом, группа проходит по каменной дорожке. Туристы спускаются вниз по холму и под задорные возгласы и приглашения гида проходят внутрь пещеры.

— Вы готовы познакомиться с любопытной, леденящей душу историей этого места? Застывшего, во времени извержения вулкана, Акротири. Это уникальная возможность получить ценную информацию об археологических раскопках доисторического жилого комплекса, который буквально застыл, — гид проходил следом за группой. Подталкивая в нужное направление и с интересом и азартом рассказывая заученные фразы.

— Это место представляет из себя самую настоящую застывшую жизнь, перед тем как вулкан окутал все своими пылающими объятиями.

Место оказывается действительно очень атмосферным. Глубокие раскопки, дающие возможность увидеть десятки домов, мелких частей былой рутины. Кувшины, вещи и всё то, что удается найти благодаря усердной работе местных археологов.

Никос — гид, позитивным настроем и интересными историями развлекает каждого из присутствующих. Делится любопытными историями и мифами. И с каждым новым словом он убеждает её и каждого из группы, что город является одним из самых важных доисторических мест в Греции.

Расхаживая по многочисленным дорожкам, Гермиона с любопытством рассматривает каждую попавшуюся на пути деталь. Замечает, насколько хорошо сохранились постройки. Погружаясь в собственные размышления, насколько это все невероятно. Ведь когда-то давно это было процветающее поселение.

Выйдя их прохладных раскопок, находящихся в пещерах, она немного жмурит глаза. Яркий свет резко окутывает её после длительного нахождения в темном пространстве.

В животе урчит и она, недолго думая, присаживается на небольшую скамейку. Сидящая рядом пара улыбается и немного двигается в сторону, предоставляя чуть больше свободного пространства.

Гермиона достает из сумки небольшой пакетик. Смотрит, чуть сжимает, а после открывает. С интересом разглядывая содержимое, она достает завернутый в ещё один слой бумаги сверток.

С большим удивлением она разворачивает еду и тихо выдыхает. На губах отражается легкая улыбка, когда она откусывает немного сувлаке.

Короткие вспышки воспоминаний возвращают её в тот вечер. Когда они смотрели на закат, наслаждались моментом. Когда она впервые пробует что-то из местной кухни и впервые замечает то, что он стал другим.

Гермиона сильнее сжимает сверток с едой. Мысли вновь занимает мужчина, вызывающий в ней столько эмоций и чувств. Нервный ком сдавливает желудок в момент, когда в воспоминаниях вырисовывается его образ.

Не осилив и половины сувлаке, она укладывает его обратно в пакет. Тот немного мнется и падает. Потянувшись вниз, Гермиона щурится и поднимает выпавшую из пакетика конфету. Выравниваясь, она крутит её, а после с громким смехом пищит. Сидящая рядом пара с непониманием оглядывают её с головы до ног.

— Простите, — она смеется чуть тише, пытаясь успокоить собственные эмоции. Пальцы сильнее сжимают маленькую шоколадку. На упаковке переливается название «Хорошая девочка».

— Я смотрю, ночка прошла неплохо, — Драко сидит в кресле на вилле Блейза и пьет кофе.

Забини развалился на диване гостиной и курит сигару. Драко вернулся на виллу около девяти утра, до этого прогулявшись по территории отеля.

Поработав с бумагами, которые как обычно послушно лежали на столе гостиной уже с утра, он немного поплавал в бассейне, а потом понял, что ему… скучно. И хочется какой-то компании.

Первой мыслью была Грейнджер. Тоже мне удивление.

Драко подумал, что нужно было напроситься с ней на экскурсию. Куда она, кстати, поехала? Да какая, впрочем, разница. Он мог бы поехать с ней, беззлобно комментировать ее наряд, мешать слушать гида. Может быть, он купил бы им обед, если бы она позволила, или какую-то безделушку…

Что еще за черт, Малфой.

Драко одернул сам себя и тихо простонал. Прослонявшись по вилле еще десять минут, он понял, что работать больше не будет. И сразу же придумал, куда ему отправиться.

И вот он сидит и смотрит, как Блейз выпускает клубы волшебного дыма из сигары, те превращаются в какие-то странные фигурки и летают по комнате.

— О, восхитительно, впрочем, как и ожидалось, — он улыбнулся.

— Как будешь убегать от неё, она таскается за Грейнджер везде, — Драко откинулся на кресло головой.

— Не буду, у нас завтра свидание.

— Что у вас? — Драко чуть не подавился.

— Свидание. Знаешь, это когда два человека…

— Заткнись, Блейз. Я знаю, что такое свидание.

— Судя по тому, что Грейнджер сваливает на экскурсии, а ты продолжаешь просто пускать по ней слюни, ничего не предпринимая, я не был бы так уверен.

— Тебя это не касается, — Драко нахмурился.

— Конечно, нет, — Блейз затушил сигару в стакане и посмотрел на друга, склонив голову набок.

— Куда пойдете?

— Я думаю, на пляж. Который при отеле, там еще скалы, у которых можно позажиматься, ну знаешь…

Драко прищурился, со стороны Блейза раздался хохот.

— Ваши вчерашние тосты были так восхитительны, что только идиот бы не понял. Такая экспрессия! Чего ты ждешь, Драко? Я не понимаю.

Он выпрямился в кресле и посмотрел на Забини долгим взглядом:

— А чего я могу ждать? Блейз, это невозможно. Это…

— Почему? — друг спокойно смотрит на него.

— Что значит почему? Мы враги, мы ненавидели друг друга всю жизнь.

— И что?

Драко выпучил глаза.

— Что и что?

— Что слышал. Что происходит сейчас? — Блейз закинул ногу на ногу.

А что происходит сейчас?

Сейчас есть он и Грейнджер, которая не выходит из его головы. Есть она, которая…

Драко хотелось найти много причин для того, почему Грейнджер его ненавидит и отталкивает. Но… он не смог. Перед глазами то и дело появлялся их флирт. Она тоже флиртует, он же не идиот.

Блейз расплылся в улыбке:

— Итак? Что происходит в твоей симпатичной блондинистой голове?

— Я… я не хочу говорить об этом.

— И не надо. Ты главное подумай, ага?

Драко кивнул.

В гостиную вошел помощник, принося документы и письма для Забини.

— О, мои благодарности!

— Что я вижу, Мерлин!

— Малфой, в этом мире работаешь не только один ты, — Блейз с улыбкой начал перебирать документы.

Драко встал с кресла, собираясь оставить друга одного. И тут вспомнил.

— Ты слышал что-то про «Эдельвейс»?

— Ночной клуб? Майа что-то говорила за ужином, кажется, но мне больше нравилось смотреть, как двигается ее рот, а что?

— Это элитный закрытый клуб на Санторини. Они проводят кинк-вечеринки дважды в год, попасть почти невозможно, как и отследить местоположение без пропуска.

Блейз присвистнул.

— Майя рассказывала, я точно помню. Но чек там, Малфой. Я не помню точных цифр, но… что можно предлагать за такие деньги?

Драко достал конверт и бросил на столик перед другом:

— Завтра вечером посмотришь, здесь четыре, у нас вип. Сходите на свидание днем или перенесите, если хотите попасть.

Блейз открыл рот:

— Сколько ты отдал за это?

Драко промолчал.

— И с чего бы вообще тебе…

— Грейнджер интересовалась…

— Так ты все-таки слушал вчера наши обсуждения, а не только пытался не лопнуть от злости после фееричного тоста малышки Грейнджер.

— Заткнись. Завтра, если с Макос все удастся, можем отметить или что-то вроде того.

— Подожди, — Блейз замер. — Грейнджер? Кинк-вечеринка? — он открыл рот.

Драко вспомнил о своих догадках. О догадках, чтобы подтвердить которые, он отдал за чертовы билеты годовую зарплату какого-нибудь служащего Министерства среднего звена.

— Ты бы удивился…

Блейз глянул на конверт, сглотнул и обвел Драко взглядом.

— Ты ненормальный, но это потрясающе.

Драко закатил глаза.

Возвращаясь на изначальную точку, откуда они утром отбывали на экскурсию, Гермиона оставляет несколько восторженных отзывов о захватывающем приключении. Перекидывается парой слов с другими туристами и направляется к основным воротам в отель.

На улице намного свежее, чем было днем. Легкий ветер колышет яркие цветы, на которые она то и дело засматривается, а небо затянуто тучами. На территории отеля приятно пахнет чем-то сладким, отдаленно напоминающим только что приготовленную выпечку.

Проходя по знакомым дорожкам, она устало поднимается в сторону корпусов.

— Грейнджер.

Она замирает, а после крутит головой в сторону звука. В нескольких метрах от неё стоит Малфой. Голова чуть наклонена в бок, а на губах вырисовывается легкая улыбка.

— Как экскурсия? Готова написать по ней эссе? — он забавляется.

— О, отлично, — повернувшись в его сторону, Гермиона делает несколько шагов вперед, — как работа?

— Тоже неплохо, — он кивает. — Есть хорошие новости.

— Да?

— Мне доставили медальон. Хочешь посмотреть?

— Конечно, — Гермиона кивает. Конечно, она хочет увидеть вещь, из-за которой Макос готова отдать свою долю.

Оказавшись на вилле, она с напряжением проходит по территории. Бросает взгляд в сторону, вспоминая, как позорно сбегала ранним утром. Стиснув зубы, Гермиона пытается отогнать воспоминания.

Ветер понемногу усиливается, а от яркого солнца практически не осталось и следа.

— Я подожду, — Гермиона останавливается и прослеживает за тем, как Малфой скрывается из виду. Снимает сумочку, откладывая её на диванчик. С любопытством проходит по плитке и рассматривает открывающийся вид на Санторини. Устало выдыхает, двигается вдоль бассейна и, разворачиваясь, поскальзывается на мокрой поверхности. Нога съезжает вбок, когда она приземляется ягодицами на холодную плитку. Рука трется о небольшой стык, отчего на загорелой коже появляется кровоточащая ссадина.

Пискнув, она растерянно двигается чуть вбок. Поднимается, поправляет платье и рассматривает нет ли ссадин на ногах. Чувство неловкости и стыда наполняет тело, даже при том, что никто не видел её минутного фиаско.

Она закусила губу, рассматривая участок стёртой кожи на одной руке и небольшое покраснение на другой. Ссадина щиплет, а несколько красных капель падают на белую плитку.

— Что случилось? — Малфой отвлекает её от изучения собственной раны.

— Не подумала, что возле бассейна может быть скользко, — она растерянно поднимает взгляд выше. — Но все нормально, — Гермиона пожимает плечами.

— Зайди в дом, — он крутится на месте и быстро удаляется.

Медленно проходя по террасе, Гермиона сжимает пальцы и чуть морщится. Легкое, но неприятное покалывание образуется возле ранки. На платье отпечатывается маленькое пятно из-за упавшей капли крови. Она плетется к дверям и медленно проходит внутрь.

— Сядь, — он подходит ближе к Гермионе, обхватывает за плечи и усаживает на мягкое кресло. Замечая маленький пакетик в его руках, Гермиона набирает немного воздуха, чтобы сказать что-то в свое оправдание, но замирает.

Раскрывая упаковку, он достает несколько ватных дисков и маленький тюбик с какой-то жидкостью. И без лишних разговоров присаживается перед ней на корточки.

— Это не обязательно, я могу…

— Обязательно, Грейнджер, — он быстро обрабатывает раствором ссадину и дует на неё, когда та начинает щипать.

— Ай, — Гермиона чуть кривится, когда он лепит сверху пластырь и ухмыляется:

— Знаешь, Грейнджер, из всех возможных…

А потом он замирает, сжимая ее руку так сильно, что Гермиона почти вскрикивает. Но выражение его лица ее останавливает.

Of monsters and men — silhouettes (slowed and reverb)

Он просто смотрит на руку и не может отвести взгляда. Она что-то говорит, но он перестает слышать это. Слова, которые он хотел сказать, вылетели из груди с резким выдохом, будто его ударили ногой в солнечное сплетение. Лучше бы так и было.

Воспоминания сваливаются на голову, сбивая с ног физически, и он слышит стук собственных коленей о пол.

Она пытается выдернуть руку, но он держит крепко. Держит и смотрит. В голове проносятся картины. Он держит предплечье так сильно, что ей, наверное, больно. Больно…

Гостиная… Беллатриса… Круцио.

И Грейнджер, шепчущая из последних сил, что она ничего не брала. Перед глазами расплываются черные круги. Он не видит ничего кроме отвратительных бледных букв на загорелой руке. Все кроме них плывет.

«Пожалуйста, я ничего не знаю, пожалуйста»

Грейнджер. Лежащая в крови и слезах. Невыносимые крики каждый раз, когда луч заклятия ударяет ей в грудь.

«Пожалуйста, пожалуйста»

В ушах звенит. Он пытается глотнуть, но горло не слушается.

Грейнджер. В каком-то сером пальто или кофте. Кудрявые волосы завязаны в хвост. Беллатриса выкрикивает «Круцио» вновь и вновь… Её так выкручивает, что рвется резинка на волосах. Она так и останется на холодном мраморном полу. Потом он будет идти мимо и увидит, как эльфы поднимают кусок розовой материи, очищая пол от крови.

Грейнджер…

И он… Сопливый трус, стоящий у камина и отвернувшийся, чтобы этого не видеть. Отвернувшийся от страха. Руки, которые почти прорывают ткань карманов в попытках унять дрожь. Страх. Липкий страх. И стыд. Настолько сильный, что он скорее умер бы, чем повернулся и увидел, как она смотрит на него с пола. Умер, чем встретился бы с ней глазами.

Драко не думал об этом десять лет. Он похоронил в себе это воспоминание, как грязный секрет.

Не было человека, который бы захотел это обсудить. Кто мог бы напомнить об этом.

Он чувствует, как горло сжимается, и появляется тошнота.

Воспоминания уносят еще дальше. Он видит маленькую девчонку с гордо поднятым носом и огромной кучей локонов на голове.

Кого-то из грязнокровок убьют, по мне, хорошо бы Грейнджер.

Поганая грязнокровка.

Закрой свой грязный рот.

Он изо всей силы закусывает щеки внутри, глядя на отвратительное слово «Грязнокровка», высеченное на нежной руке.

Осознание глупости и безысходности ситуации, в которой он оказался, накрывает его с головой, и он снова поднимает глаза на нее.

На что он вообще рассчитывал? На что? Мерлин, как же было глупо даже попытаться мечтать. Мечтать о том, что все осталось в прошлом. Мечтать о том, что все происходящее — новая, другая жизнь. Мечтать о… ней?

Почему так больно?

Драко смотрит на Грейнджер. Картинки в голове тут же сменяются.

“Я же говорила! Мы сможем!” Грейнджер, бросающаяся ему на шею, счастливая после сообщения от Макос.

Она же. Теплая и такая красивая, спящая на его плече на пляже.

“Пойдем танцевать?” Он протягивает руку, и она, улыбаясь, касается его.

“Возможно, потому, что ты тоже не остался собой десятилетней давности”.

Какого черта, Грейнджер?

— Какого черта, Грейнджер? — он повторяет за своими мыслями.

— Что? — она удивленно смотрит на него.

— Ты… ты должна уйти.

— Что?

— Какого черта ты делаешь здесь со мной, а? Грейнджер, ты в своем уме?

— Я не понимаю…

— Чего ты не понимаешь? — он судорожно трясет ее руку и смотрит на розовую надпись. — Грейнджер, что это? Ты вообще помнишь этот день? Ты не понимаешь? Ты сидишь в комнате с человеком, который сделал это, — он демонстративно упирается взглядом в буквы.

— Это сделал не ты.

— Мерлин, да какая разница?! — он сжимает ее руку сильнее и кричит прямо в лицо. А потом отпускает и встает, отворачиваясь. — Я был там. И я не сделал НИЧЕГО.

— Ты не мог…

— Грейнджер, очнись! Какая разница? Боже, ты мазохистка? — поворачивается к ней и кричит, размахивая руками. — Может, ты нездорова? Грейнджер, я унижал тебя всю твою жизнь. Моя тетка чуть не убила тебя, Мерлин! Я стоял там и смотрел. Что с тобой не так, а? Моя семья и я пытались извести таких, как ты, веками. Что за дерьмо с тобой происходит? Это какая-то реабилитация пожирателей? Или ты просто сумасшедшая? Почему ты здесь?

— А почему ты здесь, Малфой? — говорит она спокойно.

— Причем тут я?

— Да потому что мы сидим здесь по одной и той же причине! — она бросает эту фразу ему в лицо и замолкает. Плечи вздымаются, она рвано дышит. Как и он сам. — Покажи мне.

— Что?

— Покажи мне свою. Метки нет, но я знаю, что она не удаляется. Дай мне руку.

— Грейнджер…

— Дай руку!

— Уходи, Грейнджер.

— Дай! Мне! Руку! — она просто орет на него.

Он хмурится и смотрит на неё. Почему бы просто не выставить ее, рана обработана. Не выставить или самому не свалить к чертовой матери, пытаясь забыть о ней, пытаясь забыть обо всех этих днях. Потому что это не его жизнь.

Но вместо этого он подходит и опускается перед ней на колени. Снова.

Она аккуратно берет руку, и Драко почти готов закрыть глаза от того, насколько нежны ее прикосновения. Другой вытягивает палочку.

— Фините.

Чары исчезают и на свету проявляется метка. Череп со змеей. Со смерти Волад-де-Морта она больше не движется. Драко бросает взгляд на предплечье и кривится. Метка находится на видном месте, но он видит ее нечасто, она почти всегда скрыта. Этот утренний ритуал стал ежедневным уже очень давно.

Грейнджер проводит пальцем по контуру черепа, потом обводит змею. Медленно, изучающе. Он смотрит на нее.

— Не такая уж она и страшная. Особенно, когда змея не ползает, — она ухмыляется.

Драко качает головой. Она держит его левую руку своей. На обеих шрамы, почти на одном и том же месте.

— У каждого из нас они свои, да? — она вздыхает, будто обдумывая следующую фразу, а потом говорит, — это не наша, война, Драко. Не твоя и не моя. Я знаю, почему ты не вмешался в поместье. Я поступила бы так же ради своей семьи и себя. Любой поступил бы так же. Я никогда не винила тебя в том, что произошло. Твою тетку — да, возможно, отца. Но я никогда не винила в этом тебя.

Драко смотрит на нее так внимательно, что место, где сошлись его брови начинает болеть от напряжения, а в глазах рябит. Они не двигаются.

Она отпускает его и вздыхает. Не зная, куда деть, Грейнджер стискивает одну руку второй на коленях.

Я никогда не винила тебя в том, что произошло. Я никогда не винила в этом тебя.

Она сидит на кресле ровная, как струна, руки сложены на бедрах. А он перед ней. На коленях. Как щенок, сидит и ищет её взгляд. Потому что он и есть щенок.

Странная поза, в которой находятся два человека, смотрящие в глаза друг другу, и тишина в комнате, прерываемая звуками начавшегося дождя, бьющего каплями в бассейн на террасе.

Неловкость, которую Драко должен испытывать, проживая этот момент, послана куда подальше.

И он сдается.

Драко медленно вздыхает, а потом аккуратно прижимается лбом к ее сомкнутым рукам и шепчет:

— Мне так жаль. Если бы я только мог передать, как мне жаль. Если бы я мог, я забрал бы обратно и уничтожил каждое слово, которое сказал тебе. Каждую обиду. Каждый раз, когда ты плакала из-за меня или моей семьи. Грейнджер, я бы убил её. Если я только мог бы повернуть назад. Я убил бы ее, даже не раздумывая. Я не смотрел бы на то, как тебя там, как ты… Я… я не знаю… я…

Он закрывает глаза, резко выдыхая, и все ощущения в теле концентрируются на одной точке — месте, где горячий лоб касается холодных чуть дрожащих рук на её коленях.

Вдруг одна из них пропадает на секунду, а потом ложится на его затылок, погружаясь в волосы, и он еле слышит тихое:

— Я прощаю тебя. Я понимаю тебя.

Драко резко открывает глаза и пытается вспомнить как делается вдох, потому что…

Потому что…

Драко кажется, что он задохнется. Лавина чувств, которая обрушивается на него с этими словами настолько велика, что наверняка, способна убить его сейчас.

Он даже не мог задуматься, насколько сильно ему нужны были эти слова. Слова, которые заставили сердце биться. Которые выпустили из груди огромное черное облако, будто проплывшее по гостиной и унесшееся в открытые двери террасы. Оставив внутри свет.

Он благодарит Мерлина за то, что его тело имеет опору, потому что у него темнеет в глазах. Руки, которыми он упирается в пол с двух сторон от себя, почти сгибаются в локтях, но он силой удерживает себя в недвижимом положении.

Что она делает с ним?

— Ты… что ты сказала? — он поднимает голову и оказывается прямо напротив ее лица.

Она смотрит на него внимательным и очень добрым взглядом. Взглядом, которым умеет смотреть только Грейнджер.

— Я прощаю тебя.

— Я не заслуживаю этого, Грейнджер.

— Это мое решение, Драко, — если бы он мог думать, то обязательно бы заметил, что она уже второй раз называет его по имени. А еще заметил бы, что она не вынимает руку из его волос и чуть поглаживает затылок.

— Я… я не мог даже мечтать об этом, ты понимаешь?

— Что ж, значит, я снова удивила тебя, не так ли? — она чуть наклоняет голову.

Треск заставляет их обоих подскочить, маленькая рука выскальзывает из волос Драко. Сова влетает в открытые двери под оглушительный раскат грома садится на столик.

Грейнджер подскакивает с кресла.

— Я… я подышу воздухом, — и бросается на террасу.

Твою мать.

Драко, не глядя, отвязывает письмо от лапы совы, закидывает в мешочек первую попавшуюся монету и почти выбрасывает птицу из комнаты на улицу.

Выходя, он попадает под ливень, настолько сильный, что он видит только силуэт Грейнджер возле бассейна. Она стоит, обнимая себя руками за плечи. Даже с десяти метров Драко замечает, как сильно ее трясет.

Он проходит эти несколько шагов как будто целую вечность. Одежда промокает насквозь, шум дождя заглушает любые звуки вокруг, вдалеке сверкают молнии.

Подойдя почти вплотную, он чувствует цитрусы.

Как она это делает?

Мысль теряется где-то в глубине, потому что она поворачивается и поднимает взгляд, чуть приоткрыв губы, чтобы глубже дышать. Мокрые кудри стали длиннее, он видит капли дождя, стекающие по завиткам, ее лицу и пальцам, вжавшимся в плечи.

Они так и стоят под проливным дождем, глядя друг на друга. Он смотрит ей в глаза и непонимающе качает головой, будто видит впервые и не может поверить своим глазам:

— Кто ты такая?

Она улыбается и вздергивает брови.

— Ну… чопорная заучка Грейнджер и…

Она не успевает закончить, потому что теплая рука ложится на её шею, а их губы смыкаются в поцелуе, заставляющем дрожать обоих.

Где-то на фоне звучит резкий раскат грома, но Драко почти не замечает его, потому что взрыв, раздающийся в его груди в момент, когда она подается вперед и отвечает мягкими губами, а руки хватаются за его рубашку, заглушает любые звуки, которые он когда-либо слышал.

Комментарий к 12. Я прощаю тебя.

http://surl.li/dbfig — медальон семьи Макос

https://pin.it/14GHnfU — раскопки

https://pin.it/6Ri6iBe — пещера

https://pin.it/1WDYATA — платье в горошек