Грешная и святая

Глава 29

В своем кабинете в Сент-Рейвенз-Маунт Трис перечитывал деловое письмо, которое для него было не только деловым. Он пил бренди и не обращал внимания на гору работы, которую привез новый помощник Ледерхьюма. В дверь постучал лакей.

– Ваша светлость, прибыл месье Бурро и просит о встрече с вами.

Боги, если Жан-Мари хочет еще денег, то ему придется прыгнуть выше головы.

– Проведи его, – все-таки сказал Трис.

Он положил письмо и долил доверху свой бокал. Он слишком много пил, но что, черт побери, остается делать в ожидании вечеринки, на которой он сделает предложение Фиби Суайнемер.

Корнелия была в восторге оттого, что может устроить вечеринку в своем старом доме. Скоро она приедет сюда. Затем в течение недели будут собираться гости, в том числе Суайнемеры. Намечается бал-маскарад. Трис настоял на маскараде, не обращая внимания на возражения Корнелии. Она считала такие развлечения вульгарными. Это так и есть, но Трис хотел попрощаться с холостяцкой жизнью с блеском.

И это значит, что Крессида будет в безопасности.

Ему удалось узнать, что маркиз Арден в самом деле женился на гувернантке. Трис выдумал предлог, чтобы навестить их в очаровательном домике, и увидел, что Бет Арден была обычной женщиной, а вовсе не чопорной герцогиней.

От этого брака небеса не разверзлись.

Конечно, Арден пока не герцог и, возможно, не станет им еще несколько десятилетий. Но все-таки светское общество было в шоке. Их ребенка принесли в комнату и оставили с родителями, даже без няньки, и Арден – Арден! – уверенно и с удовольствием брал его на руки.

Трис не мог представить себе, что мисс Суайнемер будет поощрять такое возмутительное поведение.

Через час Трис ушел, понимая, что мечтает о совсем простых и понятных любому человеку вещах, но у него нет права на них.

Леди Арден была бедной девушкой из семьи среднего класса, но с незапятнанной репутацией. И все же об этом браке судачили. Молодая супруга смогла справиться с осуждением света. Трис не был уверен, что Крессиде это по силам. Более того, она знала, чего хочет, – жить тихой, спокойной, незаметной жизнью. А он не сможет дать ей этого.

Вошел улыбающийся Жан-Мари.

– Кузен, – сказал он по-французски и поклонился. Трис кивнул.

– Чему я обязан столь сомнительной честью?

Жан-Мари поднял брови.

– Доброй воле. Умоляю тебя поверить в это.

– Я думал, что ты уже во Франции.

– У меня есть заказы. Я человек чести и поэтому должен их выполнить. Кроме того, считаю своим долгом попрощаться с друзьями.

– Миранда? – спросил Трис.

Он был удивлен возникшими между кузеном и Мирандой отношениями, а также тем, что Миранда, кажется, перестала оказывать сексуальные услуги.

– Ах нет! Миранда едет со мной.

Трис позволил себе выказать удивление.

– Ты проделал весь этот путь, чтобы сообщить мне эту радостную весть?

Жан-Мари расхаживал по комнате и остановился, чтобы рассмотреть картину на стене.

– Нет, я проделал весь этот путь для того, чтобы оказать тебе услугу. – Он повернулся. – Недавно я встретил мисс Мэндевилл.

Трис стал изучать бренди в своем бокале.

– И что же?

– А я наблюдательный. Мы с Мирандой были в лавке, выбирали ткани. Видишь ли, мисс Мэндевилл узнала Миранду. Она хорошо прячет свои чувства, но она узнала ее, это очевидно. Миранда рассказала мне про вечеринку у Крофтона и о твоем интересе к статуэткам. Все сходится. Скажи мне, кузен, что ценного было в тех игрушках?

Трис посмотрел на него и решил сказать правду.

– Драгоценные камни, целое состояние.

Жан-Мари выругался, но затем пожал плечами.

– Я не жалуюсь. Я получил достаточно. Мудрость заключается в том, чтобы понять, когда остановиться, не так ли?

– Верно. Но мудрость часто приходит с огнем и мечом. – Трис взглянул на меч мудрости, который он повесил на стене, чтобы видеть его, сидя за столом. – Чего ты хочешь, Жан-Мари?

– Я хочу, чтобы ты устроил вечеринку в «Ночной охоте».

– Дом выставлен на продажу, – объявил он. – Какую проделку ты задумал на этот раз?

Жан-Мари подошел и забрал бокал из руки Триса.

– Ты знаешь, что Мэндевиллы отправляются в Индию?

– Что?

Боль утраты пронзила его. Крессида все же была здесь недалеко. Нигде не говорится о том, что герцог Сент-Рейвен не может посетить Мэтлок, использовать их знакомство как предлог для визита…

– Зачем им это?

– Мистер Мэндевилл – искатель приключений. Его жена, похоже, согласна ехать с ним и их дочь тоже. Я не думаю, что она всем сердцем хочет этого.

Трис схватил его за шарф.

– Что, черт возьми, ты знаешь о ее сердце?

Жан-Мари вырвался и отошел от Триса на некоторое расстояние.

– Кузен, кузен! Если я не ошибаюсь, мисс Мэндевилл любит тебя так же, как ты любишь ее. Не отрицай это! Она уедет, чтобы освободить тебя и дать возможность жениться. Ах, это великолепный роман, в лучших классических традициях!

Трис снова выругался и рухнул в кресло. В голове пульсировала только одна мысль – он не может позволить Крессиде уехать на другой край света.

Что же будет с вечеринкой, с предложением руки и сердца Фиби? К черту все. Он поднял взгляд.

– К чему эта оргия в «Ночной охоте»? Мне больше не нравится заниматься такими вещами.

– Любовь прекрасна, она облагораживает. Миранда предлагает тебе свои профессиональные способности.

Трис уставился на него.

– Нет, спасибо!

– Ты не понял, – сказал Жан-Мари, – способность сыграть роль некоей гурии…

От надежды у Триса закружилась голова.

– Продолжай.

– Ты все понял, нет? Ты не можешь сделать предложение мисс Мэндевилл потому, что слишком близкая связь между вами заставит людей вспомнить о гурии. Из-за Хэтфилда уже пошли слухи. Мисс Мэндевилл казалась всем такой скучной. Эх вы, англичане. У вас нет души!

– У некоторых англичан. – Но Трис вспомнил, что до той ночи он и сам не замечал ее. Невероятно!

– Кстати, кузен, что ты сделал с беднягой Крофтоном?

Трис улыбнулся:

– Ничего конкретно, но я слышал, что ему пришлось покинуть Англию. Прошумела история насчет девочки из хорошей семьи, которую увезли из дома. Слава Богу, я успел прижать Вайолет Вейн и спасти ребенка.

– Слава Богу, действительно! Крофтон занимался таким промыслом?

– Вайолет поставляла ему девочек, хотя клянется, что они сами хотели этого. Судя по тем, которых я встретил в ее доме, это правда. Быть обесчещенной Крофтоном – это не сахар, но он хорошо платил. Правда, я слышал и о тех, которые шли на это не добровольно. Затем объявилась Мэри Атертон. К тому моменту я уже запугал Вайолет до безумия, поэтому она пришла ко мне в ужасе. Люди, укравшие Мэри, признались, что им заплатил Крофтон. Я посоветовал Крофтону покинуть Англию, если он не хочет отвечать за все это.

– Ты не думал., что суд признает его виновным?

– Возможно, но виконт – все-таки виконт. Дело рассматривалось бы в палате лордов. Пэры королевства не любят выставлять друг друга на всеобщее обозрение. Представ перед судом, похитители и Вайолет Вейн могли бы придумать другую историю, и, конечно, репутация бедной Мэри Атертон была бы навсегда испорчена. Поэтому я позволил ему бежать.

Жан-Мари подошел к столику.

– Те, кто был в Стокли, теперь убеждены, что мисс Мэндевилл была там с тобой и что она была также моей любовницей. Невозможно убить их всех или изгнать из страны.

– Проклятие! Об этом говорят в открытую?

– Нет, но рано или поздно об этом будут говорить не только мужчины в клубах, но и их жены…

– Тогда, возможно, ей будет лучше в Индии.

– Индия не так уж далеко, да и навсегда она там не останется.

Трис был потрясен. Несколько недель он боролся с желанием жениться на Крессиде, но теперь это желание подхватило, его словно поток.

– Что ты предлагаешь, кузен?

– Через неделю, – сказал Жан-Мари, – Мэндевиллы устраивают бал, чтобы отметить свой отъезд из Лондона и начало путешествия в Плимут, где они сядут на корабль. Большая часть гостей – купцы, но там будут также люди из высшего света. Несомненно, это станет заметным событием, и о нем напишут в газетах. В тот же вечер ты устроишь вечеринку в «Ночной охоте», на которую придешь со своей гурией. Об этом не напишут в газетах, но об этом узнают все…

– И не останется ни малейшего намека на то, что Крессида могла быть со мной в Стокли. – Трис вскочил на ноги. – Боже мой, почему я сам до этого не додумался?

– Потому что ты скучный англичанин, а не блистательный, изобретательный француз. – Жан-Мари рассмеялся. – И этот француз надеется, что, оказав тебе услугу, он положит начало дружбе двоих людей, которые могли быть близки, как братья.

– После того как ты выудил у меня двадцать тысяч фунтов, негодяй?

Жан-Мари снова пожал плечами:

– А что бы сделал ты? Я поклялся моей умирающей матери сделать это.

Трис потер лоб рукой, пытаясь решить, безумие это или реальная возможность спасти репутацию Крессиды. Конечно, можно устроить так, что она будет вне подозрений. Все остальные проблемы отступили на второй план.

– И не забудь также, – радостно сказал Жан-Мари, – что я, хотя и не желая этого, отдал мисс Мэндевилл ее состояние. После вашей с ней свадьбы ты получишь его. Таким образом мы сведем наши счеты.

– Твоя наглость невероятна!

– Но неоспорима. Я – гений!

Трис кружил по комнате.

– Я должен буду пригласить тех, с кем надеялся больше никогда не встретиться…

– И привлечь внимание к тому, что Крессида находится в Лондоне. Я могу сделать это.

– И возможно, намекнуть, что Крофтон затаил злобу на мисс Мэндевилл, потому что он сделал ей предложение и был отвергнут. Он никогда не был популярен. Этому поверят. Но как будет это выглядеть, когда я начну ухаживать за ней?

Жан-Мари обдумал и это.

– Ты был сражен этой девушкой в Хэтфилде. Тебя пленили ее храбрость, чувство собственного достоинства и добродетель. Женщины всегда хотят верить в то, что мужчин очаровывают чувство собственного достоинства и добродетель.

Трис рассмеялся.

– В данном случае это правда.

Жан-Мари наблюдал за ним.

– Возможно, твой друг мистер Лайн сможет распространить слух, что отъезд Крессиды поверг тебя в отчаяние и ты бросился на колени перед ней и предложил ей руку и сердце. Ах, я должен был стать драматургом…

Но Трис вспомнил о другой проблеме:

– Боже, Корнелия…

Жан-Мари вопросительно посмотрел на него.

– Моя старшая кузина, леди Тремейн. Я попросил ее устроить здесь вечеринку и пригласить мисс Фиби Суайнемер, чьей руки и сердца я должен был добиться. Так я хотел положить конец своим мечтам о Крессиде.

– Безумие, от которого ты сейчас излечился. Ты собирался поставить трагедию, но теперь у тебя есть счастливый финал. Отмени вечеринку.

– Ты не знаешь Корнелию. Она все равно придет сюда, уверенная в том, что сможет устроить все по-своему.

– Не пускай ее.

– В ее старый дом? Нет я должен позволить ей продолжать приготовления. Слава Богу, я не сказал ничего Суайнемерам, но я уверен, что Корнелия намекнула им. – На минуту он задумался, а затем улыбнулся: – Я приглашу на вечеринку Крессиду и ее семью. Я объявлю о нашей помолвке на маскараде, но она, конечно, не будет в костюме гурии.

– Увы! Мне бы хотелось увидеть это! Ты очень уверен в себе, мой друг.

Трис удивленно посмотрел на него.

– Теперь ничто не может встать у нас на пути.

– Захочет ли она принять твое предложение?

– Черт, я сам знаю, что я не лучший кандидат для этой приличной девушки. Я не могу дать ей Мэтлок, но я сделаю из «Ночной охоты» надежное убежище. Или, если она захочет, я построю новый дом. Нам не нужно будет появляться в Лондоне. Мы подходим друг для друга, Жан-Мари, как две половинки. Я знал это с момента нашей встречи.

– Надеюсь, что так, кузен. – Жан-Мари поднял бокал, который забрал у него. – За настоящих женщин и настоящую любовь!

Крессида готовилась к прощальному балу, не ожидая по лучить от него удовольствия. Она была против этой затеи, но ее отец был непреклонен. Они с матерью бурлили от возбуждения и радости, но у самой девушки было настроение как на поминках.

Сегодняшний вечер положит конец ее жизни в Англии, и каждый день она все больше чувствовала, как будет скучать по ней. Ее не привлекала экзотика Индии. Храмы из золота и бриллиантов заставляли ее думать о непристойных статуэтках, об оргиях, а далее – о Трисе и боли, которую принесла их любовь.

Расстояние не сможет заглушить эту боль, и она увезет в Индию множество болезненных воспоминаний.

Однако что сделано, то сделано. Дом в Мэтлоке был продан, с друзьями она попрощалась, обещала им писать длинные письма.

Крессида многое знала о жизни Сент-Рейвена.

Он вернулся из Корнуолла, чтобы танцевать на свадьбах своих молочных сестер. Он выиграл приз в тысячу гиней на импровизированных скачках в Эпсоме. Он рассылал приглашения на маскарад в Сент-Рейвенз-Маунт. Ходили слухи, что на маскараде он объявит о том, кого выбрал в невесты, и даже что его избранница – Фиби Суайнемер.

Крессида не верила слухам. Они не подходят друг другу, а мисс Суайнемер и ее мать вполне могли сами распустить этот слух, чтобы вынудить Триса к действиям. Она знала, что герцог не попадется на такую уловку.

По крайней мере сегодня вечером его не будет у них в гостях. Ее отец настоял на том, чтобы послать ему приглашение, но в ответ пришел вежливый отказ.

Крессида взглянула в зеркало и поправила тюрбан. Она сознательно надела тот же наряд, который был на ней, когда она уехала с Крофтоном, – зеленое шелковое платье и полосатый тюрбан. После бала она отдаст все это служанке.

Однако на этот раз локоны были настоящими, уложенными с помощью щипцов для завивки.

Один из плюсов жизни в Индии был в том, что там она сможет снова отрастить волосы. Кроме того, когда она окажется так далеко, ее тоска по некоему распутному герцогу испарится.

Крессида открыла шкатулку с драгоценностями – теперь она была полна дорогих вещиц. После ее приключения прошло несколько недель, и скандал не разразился, но сегодня будет первое большое собрание после оргии у Крофтона, на нем будут люди из высшего света, в том числе некоторые мужчины из Стокли-Мэнор.

Она должна произвести нужное впечатление.

Крессида знала, что в мужских клубах пошли слухи. Лавиния передавала любопытные истории от Мэттью. Крофтон бежал из страны – кажется, это связано с попыткой изнасиловать девочку-подростка. Подобные вещи вызывают отвращение даже у самых распущенных светских львов. Однако каким-то образом вскрылось и его нападение на Крессиду в Хэтфилде. Лавиния уверяла, что в этих историях не было ничего оскорбительного для нее, но, как было верно замечено, сажа всегда оставляет следы. Недавно разговоры стали громче. Крессида уже заметила на себе странные взгляды некоторых леди и могла представить, что было за этими взглядами.

Что на самом деле Крессида делала одна в Хэтфилде? Может ли леди продать непристойную статуэтку иностранцу, особенно тому, кто провел несколько дней в тюрьме по подозрению в разбое?

Конечно, француз был связан с герцогом Сент-Рейвеном, но все равно она была уверена в том, что мамаши говорят своим дочерям: вот видишь, что бывает, когда леди забывает о приличиях.

Насколько ей было известно, никто не говорил открыто о том, что она была на вечеринке у Крофтона в костюме гурии в компании Сент-Рейвена. Но эта мысль несомненно витала в головах некоторых мужчин.

Крессида продолжала украшать себя локонами и носила очки. Сегодня она должна подтвердить беспочвенность этих слухов. Она высоко подняла корсаж платья. И мешковатость самого платья также должна добавить непривлекательности. Она отложила ожерелье из изумрудов и взяла свою старую нитку жемчуга. Ее отец решит, что это странно, но будь что будет.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Как жаль, что ее губы такие розовые. Легко накрасить бледные губы, но как сделать яркие губы бледными? Она попыталась улыбнуться, сжав губы, и увидела чудовищную ухмылку. Прекрасно! Надо постараться иметь чопорный вид. Она стала думать о церковных службах, холодной овсянке, о миссис Уэмворти, пока служанка заканчивала ее одевать. Затем Крессида выпрямила спину, сжала губы и присоединилась к родителям.

Для бала арендовали «Олмэкс». Вскоре она и ее родители уже принимали там гостей. Раньше всего прибывали семьи из Сити – торговцы и чиновники, а также друзья сэра Артура по Индии. Все, кто завидовал его возвращению. Крессида сказала себе, что ей может понравиться приключение.

Затем прибыли люди света. Они были опасны, потому что скучали и мечтали о скандале. Крессида не узнала ни одного из них, пока не объявили о прибытии лорда и леди Пью.

Круглолицый лорд Пью выглядел смешным в светской одежде, которая безжалостно выставляла напоказ огромный живот и толстые бедра, но то, как он пристально вглядывался в Крессиду, было вовсе не смешно. Неужели он пришел именно для того, чтобы проверить свои подозрения?

«Я – Уэмворти», – подумала Крессида, улыбаясь Пью. Бедная леди Пью, казалось, была довольна тем, что муж рядом. Что-то было неправильное в браке, если жена рада таким крошкам со стола.

После минутного разглядывания лорд Пью покачал головой, пробормотал что-то насчет потерянного времени и направился в ту комнату, где играли в карты. Лавиния взяла леди Пью под свое крыло и увела ее. Что за печальное существование, а ведь брак – это на всю жизнь.

Начались танцы. Крессида протянула руку мистеру Хафстоку, старшему сыну богатого торговца шелком. Хафсток притворялся, что сражен ее отъездом. Она решила, что это забавно.

К концу первого танца она заметила, что бросила изображать Уэмворти. Она любила танцевать, и ее веселили манеры Тима Хафстока. Будь что будет! Кажется, она удовлетворила любопытство Пью, и, конечно же, все поверили в ее репутацию молодой леди, которая всегда поступает так, как нужно. Интерес к духам, драгоценностям, шляпам вряд ли делал ее кандидаткой на место в аду.

Крессида весело предложила свою руку сэру Уильяму Данби на котильон и растворилась в танце, отбросив все заботы, в том числе о том, что не хочет уезжать из Англии. Она любит небольшие приключения, ее интересует нечто экзотическое, необычное.

Может быть, мужчина…

Обнаженный.

Блестящий от экзотических масел.

Чьи глаза полузакрыты от удовлетворения…

Все подумают, что она раскраснелась от танца, решила она. Она все же отбросила тайные мысли и сосредоточилась на своих па.