Грешная вдова

Глава 17

— Клянусь, я бы сошла с ума, если бы сегодня утром мы не вырвались из дома Ханта! — Бернис разглядывала улицу из окна кареты. — Пойми меня правильно: я ценю его заботу о нашей безопасности, но, признаюсь, у меня начало возникать такое ощущение, что меня заточили в тюрьму.

— Наша сегодняшняя свобода — всего лишь иллюзия, — сказала Мэделин с кривой усмешкой.

На козлах сидел Латимер, но он был не один. Рядом с ним пристроился Закари с пистолетом. Когда Мэделин и Бернис вызвали карету, он был в доме и вызвался их сопровождать.

— К нам как будто приставили вооруженного охранника, верно? — подхватила Бернис. — И все-таки как хорошо опять оказаться на улице, даже в таком тумане!

— Конечно.

— Жаль, что, когда мы уходили из дома Артемиса, там не было мистера Леджетта, — небрежно обронила Бернис.

Мэделин удивленно посмотрела на тетю:

— Ты хотела бы, чтобы мистер Леджетт поехал с нами?

— У нас с ним был очень интересный разговор, пока вы с мистером Хантом обыскивали дом Питни. Мы лучше узнали друг друга. Знаешь, этот господин много путешествовал.

— В самом деле?

— Во время войны он какое-то время жил на континенте.

Мэделин была ошарашена таким поворотом разговора.

— Да? Я не знала. И что он там делал?

— Мистер Леджетт весьма осторожно высказывался на эту тему, но я поняла, что он добывал сведения о системе снабжения наполеоновских войск. Его отчеты очень помогли лорду Веллингтону.

— О Боже! Мистер Леджетт был военным разведчиком?

— Ну, напрямик он не сказал, а впрочем, он и не мог этого сделать. Ведь он джентльмен, а джентльмены не говорят о таких вещах. Он такой обаятельный, правда?

Мэделин знала тетушку всю свою жизнь, но еще никогда не видела у нее таких сияющих глаз. Она покашляла, чтобы скрыть свое ошеломление.

— Конечно, очень обаятельный.

— И очень даже ничего для мужчины его возраста.

Мэделин усмехнулась:

— Зрелый, но энергичный, ты хочешь сказать?

К ее удивлению, Бернис слегка порозовела, потом задумчиво улыбнулась.

— Безусловно, — подтвердила она.

Карета остановилась, избавив Мэделин от дальнейшего обсуждения многочисленных достоинств мистера Аеджетта. Дверца распахнулась, и Закари подал руку сначала Бернис, а потом Мэделин, помогая им сойти на тротуар. На его худом лице читалось беспокойство.

Он нехотя подвел их к входной двери маленькой аптеки.

— Мы ненадолго, — сказала ему Бернис, — можешь подождать нас на улице.

— Хорошо, мэм. Я буду стоять здесь — на случай, если понадоблюсь.

Мэделин прошла вслед за Бернис в тускло освещенную аптеку миссис Мосс.

Это заведение мало изменилось за те годы, что она его знала. Экзотические запахи благовоний и необычных пряностей вызвали в ней воспоминания детства. Ее отец, как и многие господа ванзагарцы, часто захаживал к миссис Мосс. Августа Мосс принадлежала к числу весьма немногих аптекарей, которые торговали ванзагарскими травами.

— Добрый день, мисс Рид и миссис Деверидж. Как я рада вас видеть! — Хозяйка — дородная, величавая женщина в широком фартуке, скрывающем большую часть платья, — появилась из-за благоухающих прилавков. — Давненько мы с вами не виделись, правда?

— Да, верно, — весело согласилась Бернис. — Дело в том, что мне понадобились кое-какие травы, и мы с Мэделин решили к вам зайти.

Миссис Мосс кивнула.

— Отлично! Какие же травы вам нужны?

— Видите ли, в последнее время Мэделин страдает от бессонницы.

— Это очень огорчительно! — Миссис Мосс тихо хмыкнула, выражая свое сочувствие и понимание. — Здоровый ночной сон невероятно важен для хорошего самочувствия и крепких нервов.

— Вы совершенно правы. — Бернис с удовольствием села на свой любимый конек. — Я давала ей свои обычные микстуры, но они не помогли. Вот я и решила попробовать ванзагарские травы, с которыми я экспериментировала как-то один или два раза несколько лет назад. При сжигании они выделяют успокаиващee вещество, вызывающее сон. В вашем ассортименте, случайно, нет таких трав?

— Я знаю, о чем вы говорите. Это очень редкие травы. Я получаю их только два или три раза в году. Но в данный момент у меня их нет.

— О Господи, — пробормотала Бернис, — какая жалость! В городе очень мало аптек, торгующих травами с Ванзагары. Мы уже обошли все, но увы…

— Вам надо было зайти ко мне две недели назад. Тогда у меня было много этих трав. — Миссис Мосс обратила сожалеющий взгляд на пустую банку, стоявшую в конце прилавка. — Но весь мой запас скупил один господин, член ванзагарского общества.

Мэделин затаила дыхание. Ее так и подмывало переглянуться с тетушкой, но она благоразумно сдержалась.

Бернис удивленно вскинула брови.

— Вы говорите, что ваш новый клиент скупил весь запас трав? У него, должно быть, большие проблемы со сном.

Миссис Мосс покачала головой.

— По-моему, дело не в этом. Насколько я поняла, он собирается использовать травы в каких-то экспериментах. Он интересовался такими, которые вызывают видения и галлюцинации.

— Интересно, не уступит ли мне этот господин часть своих трав? — задумчиво проговорила Бернис. — Может быть, узнав, как они нужны Мэделин, он проявит сочувствие и поделится тем, что купил у вас?

Миссис Мосс пожала плечами.

— По-моему, ничего страшного не будет, если вы попросите его об этом. Я продала травы лорду Клэю.

Мэделин ворвалась в дом вслед за своей тетей и взглянула на домработницу.

— Мистер Хант еще не приходил? Мне нужно срочно с ним поговорить.

— Можете меня не искать, — сказал Артемис с лестницы. — Я здесь. Наконец-то вы вернулись. Где вас черти носили?

Его голос был похож на отдаленный раскат грома, предвещающий бурю — близкую, но не сиюминутную.

Мэделин резко подняла глаза и тут же увидела, что, несмотря на сдержанный тон Артемиса, его взгляд уже потемнел от гнева.

— Как хорошо, что вы здесь, сэр! — Бернис радостно взглянула на него. — У нас был очень насыщенный день. Мэделин должна о многом вам рассказать, сэр.

— Вот как? — Спускаясь по лестнице, Артемис не сводил глаз с Мэделин. — Пойдемте в мою библиотеку, миссис Деверидж. Я горю нетерпением услышать ваш рассказ о «насыщенном дне».

«Ах вот как, „миссис Деверидж“! Он явно не в духе», — подумала Мэделин, идя за ним в библиотеку.

— Не надо на меня рычать, сэр, — сказала она, когда затворилась дверь библиотеки и они остались одни, — я этого не люблю. Если последние события начали сказываться на ваших нервах, советую попить какую-нибудь микстуру моей тетушки.

— Спасибо, я как-нибудь обойдусь своим коньяком.

Он обошел письменный стол.

— Сэр, я могу все объяснить…

— Все? — Артемис поднял брови. — Искренне на это надеюсь, потому что у меня к вам очень много вопросов. Давайте начнем с самого насущного. Как вы посмели уйти из дома, не сказав мне ни слова?

Она стояла на своем:

— Сэр, ваш тон возмутителен! Я готова быть терпимой, ибо, как я уже сказала, последние события всем попортили нервы. Но если вы и дальше будете вести себя так, как будто вы… — Она осеклась.

— Как будто что, мэм? Ну же, договаривайте! — Он уперся ладонями в стол. Взгляд его был суровым. — Как будто я переживаю за вас? Как будто у меня есть все основания для тревоги? Как будто вы проявляете глупое своеволие, упрямство и беспечность?

Это было последней каплей в чаше ее терпения.

— Я хотела сказать: «Как будто вы мой муж».

Наступила тишина. Казалось, даже часы перестали тикать. Мэделин мысленно проклинала себя за эти слова, но было поздно.

— Ваш муж… — повторил Артемис без всякого выражения.

Она стояла напрягшись и сосредоточенно стягивала перчатки с кончиков пальцев.

— Простите, сэр. Меня несколько занесло в моей аналогии. Дело в том, что сегодня я обнаружила нечто очень важное. Нам нельзя терять время на споры.

Он пропустил это мимо ушей и спросил с ледяным спокойствием:

— Я в самом деле веду себя как ваш муж? Кажется, вы описали его как первостатейного злодея и убийцу.

Она почувствовала угрызения совести.

— Не говорите глупостей, сэр. Я даже не думала сравнивать вас с Ренвиком. Он был законченным негодяем, напрочь лишенным чести. Вы же совсем другое дело.

— Что ж, и на том спасибо, — процедил Артемис сквозь зубы.

Она яростно стянула перчатку с правой руки.

— Вам известно, что у меня остались очень неприятные воспоминания о браке. Наверное, я немного перегнула палку, когда вы начали на меня кричать.

— Я не кричал на вас.

— Конечно, нет. — Мэделин принялась снимать левую перчатку. — Вы совершенно правы. Я просто не так выразилась. Вы не кричали и даже голос не повысили, верно, Артемис? Зачем вам это, когда вы способны пригвоздить человека к месту одним лишь словом?

— Не знаю, как насчет моих способностей, но могу вас заверить, что когда я вернулся домой и обнаружил, что вас нет, эта новость действительно пригвоздила меня к месту.

Она нахмурилась.

— А что, домработница не сказала вам, что мы взяли с собой Латимера и Закари?

— Сказала. И только поэтому я не отправил на ваши поиски своих малолетних шпионов.

Она уронила перчатку на ковер и несколько секунд тупо смотрела на нее, потом медленно перевела взор на Артемиса, пытаясь угадать чувства, притаившиеся в глубине его гневных глаз.

Это было нелегко. Артемис давно научился прятаться от людей. Он жил сам в себе, отгородившись от всего мира запертыми воротами, наглухо закрытыми окнами и высокими каменными стенами. Но суть этого человека состояла в честности и благородстве. В отличие от Ренвика он не был красивым пустым эгоистом, заботящимся исключительно о себе. Артемис знал, что такое долг и обязательства перед другими. Достаточно было взглянуть на Закари, Генри Леджетта и остальных подчиненных, беззаветно преданных ему, и все сразу становилось понятным.

Мало того, в своей жизни он познал и угрызения совести, и поражения, так же как и она сама.

— Простите меня, Артемис. — Она забыла про перчатку, валявшуюся у нее под ногами, и порывисто шагнула к столу. — Я сорвалась. Видите ли, мужья — это не самая приятная для меня тема.

— Я это уже понял.

— Латимер и Закари были вооружены, я тоже захватила с собой нож и пистолет. Я же не дура.

Он смотрел на нее долго и внимательно.

— Нет, конечно, не дура. Вы умная, находчивая женщина, привыкшая к самостоятельности. — Он резко выпрямился и отвернулся к окну. — Если кто и перегнул палку, так это я.

— Артемис…

— Этот спор ни к чему не приведет. — Он сцепил руки за спиной и уставился на сад за окном. — Давайте лучше обсудим более полезные вещи. Расскажите же мне наконец, что побудило вас сегодня уйти из дома.

Воистину это самый упрямый человек на свете! Мэделин возвела глаза к потолку, но не нашла там никакого божественного знака.

— Да, конечно, сэр, — отрывисто сказала она. — Давайте перейдем к менее волнующему вопросу. Я всегда говорила: ничто так не поднимает настроение, как легкий разговор про убийства и злодейские козни.

Он взглянул на нее через плечо.

— Позвольте дать вам один совет, мэм. Не искушайте судьбу. Может быть, вы и привыкли к самостоятельности, но я точно так же привык быть хозяином в собственном доме, — Артемис выдержал паузу, — а в данный момент вы находитесь у меня в гостях.

Она согласилась:

— Вы совершенно правы, сэр. Вы здесь полновластный хозяин. Обещаю, что больше не уйду, не поставив вас в известность.

— Что ж, наверное, мне следует этим удовольствоваться. А сейчас расскажите мне о ваших похождениях.

— Хорошо. Видите ли, мне пришло в голову, что в Лондоне очень мало аптекарей, торгующих ванзагарскими травами, а из них совсем немногие имеют эти травы в большом количестве. У того человека, который жег благовония в лабиринте Питни, пытаясь нас усыпить, наверняка был большой запас трав.

Он несколько секунд молчал, осмысливая ее логику.

— И вы решили выяснить, где были куплены эти травы?

Она обрадовалась, увидев, как быстро он ухватил суть ее идеи.

— Вообще-то я плохо представляла, с чего начать. Сегодня утром мы с тетей прошлись по тем аптекам, где, по нашим предположениям, могли продаваться снотворные травы.

Она посмотрела на Артемиса и поняла, что наконец-то завладела его вниманием.

— Продолжайте, — попросил он.

— Как я уже сказала, такие травы есть в ассортименте далеко не у всех фармацевтов. Несколько месяцев назад один из них был убит в собственной аптеке.

— Я слышал про это убийство. — Артемис прищурился. — Говорили, что оно было связано с «Книгой секретов».

— Да. Но эти слухи сошли на нет, после того как покончил с собой Игнатий Лорринг.

— Мне тогда показалось, что есть какая-то связь между самоубийством Лорринга и таинственной «Книгой секретов», — задумчиво проговорил Артемис. — Он был одним из немногих людей во всей Европе, способных расшифровать этот странный текст.

Она пожала плечами.

— Если верить лорду Линслейду, об этой проклятой книге опять заговорили. Как бы то ни было, мы с Бернис решили зайти в аптеку миссис Мосс и спросить насчет снотворных трав там.

Артемис рассеянно почесал в затылке.

— Мне знакома аптека миссис Мосс. Когда я готовил собственные свечи для медитации, я купил у нее нужные травы.

— Многие ученые-ванзагарцы годами пользуются ее заведением. Как-то она говорила, что сам Лорринг покупал у нее травы. Короче, миссис Мосс сказала мне, что торгует снотворными травами, но в данный момент их у нее нет, потому что недавно она продала весь свой запас одному господину, члену Ванзагарского общества.

Артемис выглядел крайне заинтересованным. Он отошел от окна, пересек комнату и встал перед Мэделин, отделенный от нее письменным столом.

— Кто этот господин?

— Лорд Клэй.

Артемис, казалось, поразился, потом нахмурился.

— Я встречался с ним пару раз. Это довольно приятный человек, но немного странноватый. Как сказали бы вы, еще один чокнутый ванзагарец. Насколько я знаю, он не питает особого интереса к древнему языку Ванзагары. Мне трудно поверить, что он может гоняться за магической «Книгой секретов».

— Тем не менее на сегодняшний день именно он владеет самым большим запасом ванзагарских снотворных трав во всем Лондоне.

Артемис взял нож для бумаги и рассеянно постучал им по чернильнице.

— Не слишком большое подспорье в наших поисках.

— Вы можете предложить что-то получше? — напрямик спросила Мэделин.

Он отшвырнул нож.

— Нет. Ладно, давайте ухватимся за вашу ниточку.

— Каким образом? Едва ли нам удастся обыскать дом лорда Клэя. В отличие от дома Питни там полно слуг в любой час дня и ночи.

Артемис растянул губы в улыбке.

— Древняя ванзагарская мудрость гласит: «Крепость, переполненная людьми, так же уязвима, как и пустая».

Она нахмурилась:

— Никогда не слышала такой пословицы.

— Наверное, это потому, что я ее только что придумал.

Мэделин не отрываясь смотрела на огонь до тех пор, пока он не заполонил все поле зрения. В спальне витал тонкий и изысканный аромат свечи.

Несколько минут назад она задернула тяжелые портьеры и заперла дверь, чтобы полностью уединиться. Спальня тонула во мраке. Приглушенные голоса прислуги и уличные шумы за окном были едва слышны.

Когда-то давно отец научил ее искусству ванзагарской медитации, а Бернис подобрала ароматические травы для свечей. Благовоние было нежным и успокаивающим. Как и запахи в аптеке миссис Мосс, оно всколыхнуло детские воспоминания. Перед, мысленным взором Мэделин мелькали обрывочные сценки из прошлого: вот отец наклоняется к ней, объясняя, как расшифровать особенно трудный кусок древнего текста.

Маму Мэделин не помнила — она умерла через год после ее рождения, — зато хорошо помнила тетушку Бернис.

Бернис переехала в дом Рида, чтобы взять на себя заботы о скорбящем старшем брате и его маленькой дочке. После смерти Элизабет Рид их семья так нуждалась в поддержке, и Бернис, живая, веселая, добрая и любящая, стала им надежным оплотом.

Бернис полюбила Мэделин как родная мать. Она взяла руководство над растерянной домашней прислугой, а брата заставила стряхнуть с себя оцепенение горя, которое сковало его после смерти жены.

Выходит, в кризисный момент семью спасли не многолетние ванзагарские изыскания отца. Ее спасла Бернис.

Мэделин бережно отодвинула на задний план воспоминания о прошлом и вызвала в воображении адские сцены из навязчивого ночного кошмара. Ей не хотелось заново обдумывать свой сон, но у нее не было выбора. В последний раз она увидела нечто необычное и теперь должна была это осмыслить.

Время шло. Она все глубже погружалась в свои видения. Вот уже послышался треск бушующего пламени, а пальцы сомкнулись на холодном железном ключе. Рядом на ковре блеснуло золото.

Мэделин похолодела — точно так же, как во сне. Руки ее дрожали, но она не спешила прогнать страшные образы.

Расспросы Артемиса натолкнули ее на мысль проанализировать сцены ночного кошмара во время сеанса медитации. Вчера ночью ее описание было прервано появлением Закари. Она весь день ходила сама не своя, оттого что не успела рассказать Артемису нечто важное, а именно что в последней версии сна появились новые детали.

Его больше всего заинтересовала прогулочная трость Ренвика, но это-то как раз было самым обычным. Элегантная тросточка не говорила ни о чем, кроме тщеславия Девериджа.

Сегодня ее беспокоило другое — ключ. За те месяцы, что прошли после пожара, она много раз видела этот кошмарный сон. Иногда в нем происходили какие-то изменения, но одно присутствовало всегда — ее растущий страх от того, что она не сумеет отпереть дверь спальни.

Однако она не помнит, чтобы ей когда-нибудь снилось, как мертвый Ренвик рукой тянется к ключу, то и дело выпадающему из ее пальцев.

Она не пыталась подстегивать свое воображение. Оно и без того было достаточно ярким благодаря свече и мысленной концентрации. Огонь, хохот Ренвика, запах дыма — все это было таким отчетливым, как наяву.

Ключ выпал из ее пальцев. Она нагнулась, чтобы его поднять. Ренвик душераздирающе захохотал. Она обернулась и посмотрела на него.

Он протянул к ключу пальцы…

Спальню потряс пронзительный крик. Пламя свечи затрепетало и погасло. Комната внезапно погрузилась в кромешную тьму.

Мэделин едва успела сообразить, что кричала она сама и сама же опрокинула свечу, как на лестнице загромыхали сапоги. В следующее мгновение в дверь забарабанили.

— Мэделин! Открой дверь, немедленно?

Едва дыша, вся в холодном поту, она кое-как поднялась на ноги и поспешила отпереть дверь. Тут же в комнату влетел Артемис.

— Что за черт… — Он остановился у порога и окинул спальню одним быстрым взглядом.

— Все в порядке, — торопливо заверила его Мэделин. — Прошу прощения за крик.

Он посмотрел на нее, в три широких шага подошел к окну, рывком отдернул штору и проверил засовы, потом обернулся и взглянул на потухшую свечу.

— Я медитировала, — объяснила она, — пыталась мысленно воспроизвести свой сон.

В дверях появилась Бернис. Лицо ее было встревоженным.

— Боже мой, что здесь происходит?

— В чем дело, а? — спросил Итон Питай, появив шийся за спиной у Бернис. Рука его висела на хрустя ще свежей белой перевязи, а кустистые брови были беспокойно приподняты. — Опять «чужак»?

— Нет-нет-нет! — поспешила заверить его Мэделин и застонала, увидев, что в дверях появились еще и Нелли с домработницей. — Я медитировала, и что-то меня напугало. Не волнуйтесь, ничего не случилось.

— Я здесь сам разберусь, миссис Джонс, — обратился Артемис к домработнице. — Будьте добры, скажите прислуге, что все в порядке.

— Хорошо, сэр. — На лице миссис Джонс проступило явное облегчение. Она и Нелли ушли.

Артемис дождался, когда они спустятся по черной лестнице, потом взглянул на Мэделин:

— Что произошло, черт возьми?

— Мой сон. — Она посмотрела на Итона Питни. — Это долгая история, сэр. Дело в том, что мне снится один и тот же кошмарный сон, а вчера ночью в нем появилось кое-что новое. Ключ.

— Ключ? — Питни склонил голову набок. — От двери, вы хотите сказать?

— И что же насчет ключа? — спросил Артемис.

— Он всегда присутствует в моем сне, но вчера ночью я его выронила и, вместо того чтобы поднять, как обычно… — Она не договорила и вновь обернулась к Питни. — Сэр, вчера я показала вам одну маленькую книжку, и вы сказали, что это не «Книга секретов»?

— Безусловно, нет! Она даже написана не на том языке.

— Но мы с вами предположили, что эта книга может являться неким шифром.

— И что же?

Она сделала глубокий вдох:

— Лорд Линслейд разговаривал с неким субъектом, который пробрался в его дом и которого он принял за привидение моего покойного мужа. Они обсуждали «Книгу секретов». Призрак Ренвика сказал, что, даже если книгу найдут, никто не сможет ее перевести, потому что очень немногие ученые умеют читать на древнем языке.

— Совершенно верно, — подтвердил Питни.

— А вы сами говорили, что «чужак», который побывал в вашем доме, требовал у вас ключ.

— К чему ты клонишь, Мэделин? — не выдержал Артемис.

— Что, если «Книга секретов» не сгорела во время пожара? — спросила она с расстановкой. — Что, если человек, который ею завладел, теперь ищет шифр, чтобы ее прочитать? Что, если эта странная маленькая книжка, которую я сейчас изучаю, и есть «ключ» к «Книге секретов»?