Грешные мысли

Глава 7

— Во что мы будем играть? — спросила Иден на следующий день, когда дети, закончив занятия по пению, собрались в гостиной. — Чья сегодня очередь выбирать?

— Девочек! — закричала наперебой вся «женская» половина.

Со стороны мальчиков послышалось недовольное сопение — «мужчины» не горели желанием подчиняться девчонкам. Дженни и Логан с восхищением наблюдали за этой сценой, с трудом сдерживая смех.

— Без жалоб, джентльмены! — ласково-строго произнесла Иден. — Нужно соблюдать справедливость. Сегодня день девочек. Итак, дамы, какие будут предложения? У кого есть, поднимите руку, а я буду спрашивать.

— Мисс Иден! — поднялась вверх тоненькая ручонка.

— Да, Аманда?

— Может быть, в «ниточку-иголочку»? Мальчики опять засопели — такое предложение им не понравилось. Играть в девчачью игру! Иден постаралась не обращать внимания.

— Хорошее предложение, — сказала она. — Есть другие? Да, Конни?

— Может быть, потанцуем? — смущаясь, предложила юная леди.

Мальчикам, судя по их виду, этот вариант понравился еще меньше. Девочки же от него были в восторге.

— Танцы — это звучит потрясающе! — вставила Дженни.

— Отлично, — согласилась Иден. — Джентльмены, — обратилась она к мальчикам, — вы не могли бы убрать столы, чтобы нам было где танцевать?

«Джентльмены» принялись за работу. Девочки так горели от нетерпения потанцевать, что вызвались помочь мальчикам. Дженни прошла к старенькому пианино, пожертвованному кем-то для приюта. Инструмент, правда, был расстроен, нескольких клавиш не хватало, но какая, в конце концов, разница? Главное — чтобы всем было весело! Мисс Дженни так хорошо играла, что дети не замечали изъянов в звучании инструмента.

— Поскольку сегодня день девочек, — провозгласила Иден, — объявляю белый танец! Дамы приглашают кавалеров!

Девочки быстро разобрали мальчиков, хотя не каждый из них остался доволен доставшейся ему дамой.

— Отец Мэтьюз! — Маленькая Конни подошла к Логану и взяла его за руку. — Вы потанцуете со мной?

— Почту за честь, — улыбнулся он.

Иден смотрела, как дети строятся парами. Но мальчиков было больше, чем девочек, и Марк остался одиноко стоять в углу. Иден решила пригласить его сама.

— Потанцуешь со мной, Марк?

Парнишка смутился:

— Я? Вы шутите, мисс Иден?

— И не думаю, Марк! — улыбнулась она.

— Пригласите кого-нибудь другого, мисс Иден. Я не буду.

— Почему, Марк? Пошли!

— Нет, мэм.

— Марк, когда дама приглашает, ты не должен ей отказывать.

У Марка был такой вид, словно приглашение Иден причиняло ему боль.

— Я не умею танцевать, мисс Иден, — пробормотал он. — Я никогда не танцевал.

Иден рассмеялась, и это шокировало Марка — не потому, что это была насмешка, а, напротив, потому, что смех звучал очень дружески и ободряюще.

— Мы все не умеем танцевать, Марк. Поэтому и танцуем — чтобы попрактиковаться. Выходи, не бойся, я покажу тебе, что надо делать. — Иден взяла его за руку и вывела в круг.

Марк явно чувствовал себя не в своей тарелке, но Иден продолжала ласково разговаривать с ним, и вскоре парнишка расслабился.

Логан наблюдал за этой сценой с большим интересом. Ему было немного странно видеть, как подросток, бывший маленький бродяжка, живущий попрошайничеством или воровством и, казалось бы, привыкший ничего не стыдиться, стесняется танцевать с Иден. Но тут заиграла музыка, и все внимание Логан должен был сосредоточить на маленькой Конни.

Сначала станцевали кадриль, затем зажигательный шотландский танец. «Дамы» меняли партнеров при каждом новом танце. Иногда все шло хорошо, иногда дети сбивались с ритма, весело посмеиваясь над собственными ошибками. Понемногу и мальчики начали входить во вкус, хотя по-прежнему не хотели в этом признаваться.

Иден же танцы всегда приносили большое наслаждение. Ей нравилось смотреть, как большие мальчики приглашают младших девочек. Пусть учатся галантному обращению с дамами, пусть растут джентльменами! Особенно Иден понравилось, что Марк не очень сопротивлялся, когда она «вытаскивала» его танцевать. Более того, немного потанцевав, парнишка освоил основные движения и даже начал пользоваться успехом у девочек.

— А теперь, — объявила Иден, — вальс!

«Кого бы пригласить мне самой?» — задумалась она. Но прежде чем она смогла решить, перед ней возник Логан.

— Мисс Иден, — он галантно кивнул ей, — я понимаю, что сейчас дамы приглашают кавалеров, но позвольте мне все же…

Иден была весьма удивлена этим — но и весьма польщена.

— С удовольствием! — Иден сделала реверанс. Боковым зрением Иден заметила, что дети вокруг них стали кланяться и приседать, подражая их поведению. Какие они все же милые и забавные!

Дженни заиграла медленный вальс, и Логан закружил Иден в танце. Прикосновение к ней туманило ему голову — он сам не мог объяснить почему и боялся этого чувства. Да, она хороша собой, симпатична ему как человек, но Логан понимал, что здесь нечто большее. Сейчас, когда они кружились в танце, он чувствовал себя с ней единым целым.

Иден была приятно удивлена тем, что Логан так хорошо танцует — она не ожидала, что этот слуга Господа может, если надо, быть вполне светским человеком. Ей нравилось быть в его руках, кружиться вместе с ним. Теперь прикосновение его рук ощущалось совсем по-другому, чем тогда, когда у Иден закружилась голова и он поддержал ее. Тогда его руки были уверенно-сильными, а сейчас — галантно-нежными. Впрочем, голова у Иден кружилась и сейчас. Но это было приятное ощущение.

Логан посмотрел на Иден и заметил, что она тоже не отрываясь смотрит на него. Это мгновение, казалось, длилось вечно, и взгляд этот говорил так много. Весь мир исчез — ни зала, ни детей, ни даже звуков расстроенного пианино — во всем мире лишь они с Иден…

Иден смотрела на Логана и словно впервые видела сейчас в нем не проповедника, а просто мужчину. Да, он с первого взгляда показался ей привлекательным, но сейчас она чувствовала его совсем по-другому. В каждом движении Логана были уверенность и грациозность, а от его прикосновения словно тысячи искр рассыпались по ее телу.

Вспомнив, кто такой Логан и для чего он здесь, Иден вдруг словно очнулась от забытья. И откуда только у нее такие грешные мысли? Этот человек — всего лишь проповедник, приехавший помочь приюту и детям. И в приглашении на танец нет ровным счетом ничего, кроме простой галантности. Но как ни старалась Иден не думать о том, что с момента встречи с Логаном в ее жизнь ворвалось что-то новое, отрицать этот факт было нельзя.

Дженни наконец закончила игру, но Логан еще какое-то время продолжал держать Иден в своих объятиях, словно не желая разрушать гармонию момента.

— Я благодарен вам за танец, Иден, — наконец произнес он, и эти слова шли от самого сердца. Ему очень не хотелось отпускать ее. Если бы они сейчас были где-нибудь в ресторане, он бы готов был отдать музыкантам всю свою наличность, чтобы те играли весь день и всю ночь.

Иден улыбнулась ему, пытаясь свести то, что сейчас промелькнуло между ними, к шутке, но сердце словно говорило ей: «Кого ты, милая, обманываешь?»

— Спасибо вам, сэр, — проговорила она. — Вы замечательно танцуете! Я уверена, что дети многому научились, лишь глядя на вас.

— Рад стараться! — ответил он.

— Слава Богу, — улыбнулась она, — что ваши религиозные убеждения не запрещают вам танцевать!

— Господь не против, чтобы мы иногда предавались невинным развлечениям, — заявил Логан, отметив про себя, что мысли его при этом на самом деле были не такими уж невинными. — Мне пора, — произнес он, — но я не прощаюсь: я ведь увижу вас сегодня вечером.

— Мы будем ждать вас с нетерпением.

Всю обратную дорогу воображение Логана снова и снова рисовало картины вальса с Иден. Логан встряхнул головой. Да что за наваждение, в конце концов! Пора с этим кончать. Иден скорее всего связана с Форрестером и теми людьми, что угнали пароход. И вообще, как бы то ни было, Логану сейчас не до романов. Главное сейчас — распутать дело Форрестера, а затем найти брата и помочь ему.

Иден оставалась в приюте до тех пор, пока дети не сели ужинать. Убедившись, что все спокойно, Иден поручила детей заботам Дженни и отправилась домой.

Еще вчера Иден сердилась на сестру, что та осмелилась так бесцеремонно завлекать его преподобие, но сейчас сама радовалась, что он будет сегодня вечером в их доме.. Иден хотелось провести вечер с ним. Что ни говори, Логан — настоящий джентльмен и к тому же прекрасный танцор.

По пути Иден задумалась, когда же она получит ответ от своего агента. Она понимала, что это будет не скоро, но ей хотелось бы побыстрее. Эти янки не должны остаться безнаказанными, и нельзя допустить, чтобы они посмели тронуть еще хотя бы одну южанку.

Он не знал, где он и что с ним, но понимал одно: он жив, поскольку чувствовал боль, заполнявшую, казалось, все его существо. Каждое движение словно разрывало его тело на тысячи кусков, и Брейден старался не шевелиться вообще.

Ему не хотелось приходить в сознание, хотелось снова провалиться в черную пустоту — там по крайней мере не было этой нестерпимой боли. Но реальный мир безжалостно и бескомпромиссно заявлял ему о себе. Брейден неумолимо приходил в себя.

Он открыл глаза.

Солнечный свет — значит, сейчас день. Он лежит в какой-то палатке. Рядом с ним сидит солдат-северянин, но Брейден не видит его лица. Тем не менее это явно не Даннер — Даннер гораздо крупнее.

— Что случилось? — едва слышно прохрипел Брейден.

— Вы очнулись! — радостно воскликнул Тейлор. Он склонился над Брейденом и с удовлетворением отметил, что лихорадка прошла и взгляд лейтенанта стал ясным и осмысленным.

Тейлору даже не верилось, что это так. Бесконечные часы сидения над упорно не приходившим в сознание больным оставляли все меньше и меньше надежды. Порой Тейлор впадал в отчаяние, но это было не в его натуре — он всегда, несмотря ни на что, продолжал оставаться оптимистом.

— Кто ты? — спросил Брейден, вглядываясь в солдатика — на вид почти мальчишку. Брейден был уверен, что никогда не видел его раньше.

— Рядовой Тейлор. У вас была лихорадка, лейтенант, но теперь, похоже, прошла.

— Как долго?

— Лихорадка? Несколько дней.

— Где мы? — снова прохрипел Брейден.

— В лагере для военнопленных. Насколько мне известно, вас ранили на пароходе, привезли сюда без сознания. Очнулись вы только сейчас.

Брейден слабо кивнул, и глаза его снова закрылись.

Убедившись, что лейтенант закрыл глаза просто от слабости, а не от новой потери сознания, Тейлор поднялся, чтобы разыскать Даннера и сообщить ему хорошую новость.

Найти его было несложно — лагерь был небольшим. Даннер сидел у костра вместе с другими пленниками. Увидев направлявшегося к нему Тейлора, он забеспокоился.

— Что-то случилось? — поднялся Даннер ему навстречу.

Тейлор успокаивающе улыбнулся:

— Он очнулся. Лихорадка прошла.

Оба поспешили в палатку, где лежал Брейден.

— Брейден! — окликнул его Даннер, склоняясь над ним.

Брейден узнал голос друга и открыл глаза.

— Тебе явно лучше! — произнес Даннер.

— Лучше по сравнению с чем? — слабо усмехнулся тот. — Да умереть и то лучше! — Брейден заерзал, пытаясь устроиться покомфортнее, но на жестком тюфяке это сделать было невозможно. В тело снова словно впились тысячи лезвий.

— Не надо ворочаться, лейтенант, — предупредил его Тейлор, — ваша рана может снова открыться!

— Рядовой Тейлор все это время заботился о тебе, — произнес Даннер. — Его отец — врач, и он и сам в этом кое-что смыслит.

Брейден посмотрел на юного рядового. Тот почему-то выглядел смущенным, словно барышня.

— Спасибо, Тейлор! — проговорил Брейден. Парень кивнул.

— Какие новости? — спросил Брейден.

— За то время, что ты лежал без сознания — никаких, — сообщил Даннер. — Похоже, какое-то время нас здесь еще подержат.

Собрав все силы, Брейден произнес:

— Мы не должны здесь оставаться! Как только приду в себя, обязательно что-нибудь придумаю.

Даннер хотел было предупредить Брейдена, что их охранники вооружены до зубов и что день и ночь не спускают с них глаз, но не стал. Даннер знал: Брейден способен выпутаться из любой ситуации. Такой, как он, обязательно что-нибудь придумает.

Попытка произнести всего несколько фраз отняла у Брейдена много сил. Он снова в изнеможении закрыл глаза. Как только силы вернутся к нему, он придумает какой-нибудь план, как сбежать отсюда. Обязательно придумает.