Грешный маркиз

Глава 11

– Изабелл, кажется, у нас ничего не вышло. Мама Петерсон и папа Чарлз поссорились.

Изабелл кивнула. Они с Клер сидели на площадке лестницы, наблюдая, как гости отправляются на пикник.

Как только дядя Чарлз подходил к мисс Петерсон, а делал он это не раз, она резко отворачивалась.

– Клер, мы должны придумать что-нибудь еще. – Изабелл нахмурилась. Она была уверена, что спрятанная щетка для волос сблизит дядю Чарлза и мисс Петерсон. – Может быть, нам еще что-то спрятать?

– Может, ее ночную рубашку? Давай спрячем ночную рубашку!

Старшая сестра кивнула:

– Ночная рубашка ей необходима. Думаю, другой у нее нет.

– А если и есть, мы спрячем их все. – Клер вскочила. – Гости ушли. Идем скорее! Спрячем их так, чтобы маме Петерсон и папе Чарлзу искать подольше!

– Лавиния, мне все это не нравится.

– По-моему, еще есть надежда, леди Беа. Кто соперницы? Лорд Найтсдейл вовсе не глуп. Вряд ли его заинтересует дичь вроде Люсинды Пелем или Аманды Оулдстон.

– Мисс Хейверфорд – очень милая девушка, – пожала плечами леди Беатрис. – Уверена, у нее вполне может получиться.

– Возможно. Однако, как вы сами заметили, она слишком молода.

Леди Беатрис кивнула. Они с миссис Бегли пили утренний чай. Просто чай!

– Мне бы так хотелось, чтобы Чарлз думал головой, а не… ну, да сами знаете. Если он женится лишь для того, чтобы обеспечить себе наследника, то не останется в Найтсдейле надолго. Только пока не сделает жене ребенка. Поместью, однако, требуется хозяин. А уж как Чарлз нужен девочкам!

– Согласна. Так что, думаю, лучше мисс Петерсон не найти.

– Итак, что мы можем сделать, чтобы мой идиот племянник сделал правильный выбор?

– Хм… Не знаю. Нужно подумать. Возможно, стоит подключить Общество?

Леди Беа фыркнула, а затем кивнула:

– Не помешает. Вместо того чтобы действовать, мальчишка топчется на одном месте.

Эмма была в ярости. Чем больше она размышляла над последним разговором с Чарлзом в спальне, тем больше злилась. Лорд Найтсдейл позволил себе неслыханную дерзость по отношению к ее особе и при этом не знает, любит или нет. Мямлил что-то невразумительное, когда она выставляла его за дверь. Как только он оказался на пороге, она захлопнула за ним дверь. На себя Эмма тоже сердилась. Как же она сразу не поняла, что для него это было просто плотское влечение? Эмма фыркнула. Кто она? Жалкая наивная девственница двадцати шести лет от роду. Почему же тогда он выбрал ее? Неужели для Чарлза она ничем не лучше девицы легкого поведения?

Эмма поднялась в детскую. За окном накрапывал дождь. Гости решили перенести место пикника в «Пантеон» – смехотворное подобие настоящего Пантеона, – который имел глупость выстроить прадедушка Чарлза. Эмме вовсе не хотелось выслушивать ахи и охи по поводу сего сооружения. Поэтому она вернулась в дом.

– Няня, где девочки? – Заслышав ее голос, из детской выбежал Принни, лая как безумный. – Тише, сэр! Вы слишком шумите.

– Отправились к кухарке. Да тише ты, негодная животина!

Эмма задумалась. Когда в последний раз у Изабелл и Клер были занятия? Она пренебрегала своими обязанностями самым бессовестным образом. Что ж, пора опомниться. Завтра с утра они отправятся в классную комнату.

– Очень хорошо. Я отведу Принни вниз, в длинную галерею. Пусть побегает. Гости пошли на пикник в «Пантеон».

Дойдя до галереи, Эмма поняла, что не все гости на пикнике. Мистер Стокли появился в галерее раньше ее. Он восхищенно разглядывал длинный ряд предков Найтсдейла, чьи портреты в художественном беспорядке теснились на стенах. Эмма остановилась и взяла собаку за ошейник. Ей решительно не хотелось, чтобы мистер Стокли воспроизвел сцену в гроте. Тем более после маленького спектакля на озере с участием негодяя маркиза. Она собиралась было уйти, но остановилась в изумлении. Мистер Стокли вел себя весьма странно.

Он смотрел не на картины. Он заглядывал под них. Эмма растерянно заморгала, не веря глазам. Но это было так! Он осторожно приподнимал раму и заглядывал под холст. Потом проводил рукой вверх и вниз по стене. Чем он тут занимается? Деятельность мистера Стокли показалась подозрительной и псу. Он залаял. Мистер Стокли подпрыгнул от неожиданности и чуть не свалил с постамента бюст двоюродного дедушки Чарлза Рэндалла.

– Мисс Петерсон. Я думал, вы отправились на пикник.

Эмма вошла в галерею. Что ей оставалось делать, если Принни решил непременно проникнуть в тайну странного поведения мистера Стокли? Эмма не стала сопротивляться и выпустила ошейник. Пес бросился обнюхивать сапоги мистера Стокли. Потом сморщил нос и сделал шаг назад.

– Мисс Петерсон, отзовите собаку!

– Принни не кусается, мистер Стокли.

– Пусть так. Тем не менее должен заметить, что я не любитель животных.

– Понимаю. – Эмма вовсе не удивилась. Она давно знала, что мистер Стокли никого не любит. Она нагнулась, чтобы взять собаку за ошейник, но пес увернулся. – Ко мне, Принни, сейчас же!

Принни чихнул. Но, внезапно потеряв интерес к мистеру Стокли, начал обнюхивать стену за бюстом дедушки Рэндалла.

– Не сказал бы, мисс Петерсон, что ваша собака вас слушается.

– На самом деле это собака моей сестры.

Мистер Стокли поиграл бровями, явно сомневаясь в словах Эммы.

– Тогда понятно.

Затем скривил рот и заговорил масляным голосом. О Боже! Он опять строит ей гримасы, как в гроте.

– Я также вижу, что мы совсем одни. Вы, очевидно, заметили, что я ушел из «Пантеона», не правда ли?

– Мистер Стокли!

Он засмеялся и положил руки ей на плечи. Эмма попыталась освободиться. Он схватил крепче.

– В прошлый раз, когда мы улучили несколько минут, чтобы побыть наедине, нас прервали. Я ждал, что вы придете в мою комнату. – Он притянул ее ближе. – Не важно, я счастлив видеть вас здесь.

– Прошу вас, не надо! – Эмма задыхалась. Как она могла целоваться с ним в гроте? Мужчина явно нечасто пользовался зубным порошком. У Принни из пасти и то пахло лучше. – Мистер Стокли, уверяю вас…

– Полно, мисс Петерсон… Эмма. Вы ведь не молоденькая девушка. К чему притворное сопротивление?

– Я не притворяюсь. Пустите меня, сэр.

– Запустить руку к вам под юбки? С радостью подчинюсь.

Под юбки! Даже Чарлз не осмелился этого сделать, хотя ей, может быть, и хотелось. С Чарлзом, а не с этой скользкой змеей.

– Только попробуйте. Я закричу.

– И кто вас услышит? Может быть, ваша глупая собачонка? – Мистер Стокли презрительно фыркнул. – И что она сделает? Вызовет меня на дуэль? Ой, как страшно! Весь дрожу. – Он нагнулся к ее лицу, глаза злобно блеснули. – Но спасибо, что предупредили. Постараюсь заткнуть вам рот, прежде чем заткну вам…

Эмма не стала слушать до конца. Набрала в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, но мистер Стокли оказался проворнее. Он впился в ее рот, едва она успела пискнуть.

И все-таки их услышали. Это мистер Стокли отпустил Эмму и завопил. Она не смогла бы крикнуть так громко! Ее спаситель Принни злобно зарычал.

– Ты, проклятая…

Принни выплюнул лоскут синей материи брюк и кусок оленьей кожи сапог. После чего, оскалив зубы, дал понять, что готов повторить атаку на ногу мистера Стокли. Впрочем, у того хватило ума не ждать повторения. Он развернулся, и побежал, давая Эмме и псу возможность полюбоваться мертвенно-бледной кожей своего мягкого места.

– Доброе утро, мисс Петерсон.

– Где ваш поклонник?

Эмма подняла голову от книги и уставилась на близняшек Фартингтон:

– Простите, что?

– Мисс Петерсон, они говорят про папу Чарлза.

Эмма грозно посмотрела на Клер:

– Пишите буквы, мисс.

Близняшки захихикали.

– Папа Чарлз? – воскликнула мисс Эстер.

Мисс Рейчел широко улыбнулась:

– Спорим, что из лорда Найтсдейла выйдет отличный папа!

– Думаю, он будет стараться стать папой, если ты понимаешь, о чем я, – прошептала мисс Эстер, ткнув сестру локтем в бок.

Леди засмеялись:

– О Боже! Разумеется. Только посмотри на эти плечи…

– На эти ноги!

– А как превосходно сидят на нем брюки, ты заметила?

– Леди, прошу вас! – Эмма покраснела. Она взглянула на Клер. Малышка и ее сестра горящими глазами уставились на близняшек. – Вам что-то нужно в классной?

– Нет-нет.

– Просто шли мимо.

Ну да, просто так забирались на верхний этаж дома Найтсдейлов.

– Мы уже уходим.

– Мы скажем маркизу, где он может вас найти.

– Не стоит, Прошу вас.

Обе почтенные дамы направились к выходу. Эмма надеялась, что они сумеют благополучно доковылять вниз по многочисленным ступеням.

– Что же это такое?

Клер и Изабелл, захихикали.

– Я только что видела, как лорд Найтсдейл вошел в кабинет.

Эмма пристроила красную розу с длинным стеблем в центр букета, который украшал гостиную.

– Спасибо, что предупредили, мисс Рассел.

– Я не предупреждаю. Просто сообщаю. – Мисс Рассел нагнулась к ее уху: – Он один!

– Вот как?

Леди энергично закивала:

– Самое время для… Вы понимаете?

Эмма поправила очки.

– Нет, не понимаю.

– Не понимаете? – Мисс Рассел нахмурилась. – Лавиния говорила, что видела, как вы возвращались с озера. Платье на вас едва держалось!

– Благодарю вас, мисс Рассел. Я приму к сведению местонахождение лорда Найтсдейла. Очень мило с вашей стороны.

Мисс Рассел просияла:

– Так и знала, что вам будет интересно. Я расставлю цветы вместо вас.

– Спасибо. Вы очень любезны.

Эмма улыбнулась и выскочила из комнаты с твердым намерением убежать от кабинета лорда Найтсдейла как можно дальше.

– Мисс Петерсон, Эмма! У вас есть свободная минутка?

Эмма высунула голову из стоящего в классной книжного шкафа, содержимое которого изучала.

– И вы тоже, миссис Бегли? Ох, не надо!

– Не понимаю, о чем вы. – Миссис Бегли взглянула на Клер с Изабелл. – Девочки, почему бы вам не прогуляться с собакой? Мне нужно поговорить с мисс Петерсон с глазу на глаз.

– Насчет дяди Чарлза? – Изабелл улыбнулась.

А Клер весело сообщила:

– Две мисс Фартингтон только что рассказывали маме Петерсон, каким он будет хорошим папой!

– Правда? Ну что ж. Я действительно хочу поговорить о лорде Найтсдейле, так что будьте душками, бегите на улицу.

– Девочки!

– Мы скоро вернемся, мама Петерсон.

– Мисс Петерсон, Принни хочет погулять.

Эмма беспомощно смотрела, как девочки уходят, затем повернулась к миссис Бегли.

– Мама? Мама Петерсон?

Эмма вспыхнула.

– Леди Клер очень тоскует, что у нее нет мамы. Мне показалось, я подумала… пусть уж зовет меня мамой. Впрочем, мы договаривались, что девочка не будет называть меня так при посторонних.

Миссис Бегли кивнула и многозначительно откашлялась.

– Значит, близняшки Фартингтон уже заглядывали? Иногда они бывают удивительно бестолковы.

Эмма кивнула:

– Это точно.

– Но в данном случае они совершенно правы. Из лорда Найтсдейла выйдет отличный папа.

– Леди Бегли!

Леди Бегли протестующе подняла руку:

– Нет, мисс Петерсон, выслушайте меня, прошу вас. У вас нет матери, которая могла бы дать вам хороший совет. Ас миссис Грэм, насколько я знаю, вы не очень ладите.

– Миссис Бегли, умоляю…

– Вам необходимо поговорить с замужней дамой, мисс Петерсон, о… как бы выразиться… супружеской жизни. О супружеской постели. О том, что в этой постели происходит.

– Миссис Бегли! – Эмме казалось, что сейчас в классной начнется пожар – так горели ее щеки.

– Я знаю, вам почти тридцать.

– Мне двадцать шесть, миссис Бегли.

– Пусть будет двадцать шесть. Большинство девушек вашего возраста – замужние женщины с кучей детей. Вы вели жизнь затворницы, потому как приходилось ухаживать за отцом и сестрой.

– Да, именно так!

– Просто мне не хочется, чтобы вы боялись… ну, вы понимаете.

– Ничего я не боюсь.

– Видите ли, некоторым женщинам… это не особенно нравится. Мне кажется, если рядом не тот мужчина, это и в самом деле… неудобно, даже неприятно.

– Мне не нужно…

– Но супружеская постель может быть местом весьма притягательным. Вы ведь знаете, чем занимаются в постели супруги?

– Ну…

– Вам никто не рассказывал? Так вот, у мужчины есть… одна вещь: – миссис Бегли сделала неопределенный жест в области талии, – и он вводит ее туда, куда она помещается лучше всего. – Еще один жест. – Сначала может быть немного больно, зато потом очень даже хорошо. Прибавьте еще поцелуи, объятия. И не просто поцелуи. И не только в губы. – Мечтательное выражение застыло на лице миссис Бегли. – Знаете, сквайр – большой искусник в этих делах.

– Нет! Прошу вас…

Эмма боялась представить, как тучный сквайр Бегли и миссис Бегли занимаются чем-то таким в постели… с использованием загадочной вещи, которая располагается где-то на талии. Тем более что у сквайра Бегли давно не наблюдалось никакой талии.

Миссис Бегли усмехнулась:

– Просто волшебник. Как раз прошлой ночью… – Она вздохнула и покачала головой: – Но это к слову. Я говорю о том, мисс Петерсон, что брачное ложе может быть весьма увлекательным местом. И я уверена, что лорд Найтсдейл сумеет доставить женщине удовольствие. Знаете, не будь я замужем за моим сквайром да скинуть бы несколько годков…

– Благодарю. Я вас поняла.

Миссис Бегли наклонилась к уху Эммы:

– Вы же понимаете, это лучший шанс в вашей жизни! Может быть, единственный. Не хочу показаться грубой, мисс Петерсон, но тридцатилетние женщины…

– Мне двадцать шесть!

Миссис Бегли пренебрежительно махнула рукой:

– …двадцатишестилетние, если вам так угодно, стоят в брачном магазине на дальней полке. Редко когда джентльмен выбирает себе такую жену. Если это вообще бывает. Зачем? Ведь они могут выбрать из нового урожая свежих, молоденьких девушек. Я хочу спросить: для чего вы себя бережете?

Эмма сделала круг по саду, прислушиваясь к любому шороху. Попадись ей на глаза еще кто-нибудь из Обществами она с визгом бросится наутек. Эмма завернула за угол. Так и есть – леди Беатрис. К счастью, тетка Чарлза ее не заметила. Эмма спряталась за розовым кустом.

– Мисс Петерсон.

Она обернулась. Кто это шепчет? Непохоже, чтобы кто-то из Общества.

– Идите сюда, мисс Петерсон.

Со скамьи под деревом ей махала рукой, герцогиня Олворд.

– От кого прячетесь? – смеясь, спросила она, едва Эмма подошла ближе.

Эмма улыбнулась в ответ:

– От леди Беатрис.

– Тогда сядьте рядом. Притворимся, что у нас увлекательный разговор. Если она сюда придет, правила хорошего тона не позволят ей вмешаться.

Эмма вовсе не была в этом уверена. К счастью, леди Беатрис так и не появилась.

– Простите, что спрашиваю, мисс Петерсон. Но почему вы прячетесь от леди Беатрис?

– Боюсь, что она начнет уговаривать меня выйти замуж за ее племянника. – Щеки Эммы порозовели. – Думаете, я слишком хорошо о себе думаю? Но сегодня уже четыре знакомые дамы затевали разговор на эту тему. Думаю, тетя лорда Найтсдейл а заговорит о том же.

– Интересно. А вы не хотите замуж за Чарлза?

Эмма задумчиво смотрела на герцогиню. Эта женщина – молодая женщина – скорее всего ее поймет. Сразу видно, она обожает своего мужа. Да и герцог без ума от супруги.

– Лорд Найтсдейл меня не любит.

Герцогиня удивилась:

– Он вам так сказал?

– Нет, но это же видно, не так ли?

– Я не вижу. Напротив, Джеймс говорил, что Чарлз очень даже интересуется вами.

Эмма покачала головой:

– Ему просто нужна жена. Теперь, когда он маркиз, ему необходимо жениться. Я подходящая партия. Вот и все.

– Вы уверены? Я видела, как он на вас смотрит.

Эмма покраснела.

– Вам показалось.

– Нет, не думаю. – Герцогиня улыбнулась, – Он выказывал вам знаки внимания? Выслеживал, когда вы были одна? Может быть, даже целовал вас? – Она рассмеялась. – Не обязательно отвечать. Я не хочу вмешиваться в вашу личную жизнь.

Эмма расправила платье на коленях. Мистер Стокли ее тоже целовал, но он-то решительно не влюблен. Питал к ней вожделение, может быть, но не любил. Почему она должна думать, что мотивы поступков Чарлза другие?

Хотя бы потому, что Чарлз сделал ей предложение.

Эмма была ужасно смущена. Но ей так хотелось поговорить! Она решила во что бы то ни стало довериться герцогине.

– Лорд Найтсдейл действительно проявлял ко мне… хм… особое внимание. И я… – Язык не поворачивался выговорить это! Герцогиня молча ждала. «Эмма, тебе же нужен совет». – Я… спросила, любит ли он меня, а он…

– Сказал, что нет? – Казалось, герцогиня поражена. – Но вы только что сказали – он не говорил, что не любит вас!

– Нет! Да. Не знаю. Он не сказал прямо, что не любит. Просто сидел и смотрел на меня с разинутым ртом, как полный болван. – Эмма с ужасом поняла, что плачет. Она смахнула слезы и прикусила губу.

Больше всего ей хотелось закрыть лицо руками и разрыдаться. Она чувствовала себя маленькой девочкой вроде Клер, заброшенной, никому не нужной.

– Он сказал, что я ему нравлюсь, и, конечно, я ему дорога. Он говорил и говорил и совсем запутался в собственных словах. – Ее лицо пылало, но Эмма смогла прошептать: – Думаю… он меня хочет. Вот и все.

– Мисс Петерсон, Эмма! – Герцогиня погладила ее плечо. – Успокойтесь, не все так плохо. Наоборот, все хорошо. Вот, возьмите, утрите слезы.

Эмма взяла носовой платок, который протягивала ей герцогиня – ее личный платок, – и вытерла слезы.

– Где вы разговаривали?

Эмма снова покраснела.

– У меня в комнате.

– В вашей спальне?

– Да. Вас, должно быть, это удивляет, знаю, но…

– Нет, я не удивлена. – Она улыбнулась. – Впервые муж увидел меня в номере гостиницы. В постели. Голую.

Эмма разинула рот. Впрочем, герцогиня ведь американка. Поэтому возможно… Нет, нельзя представить себе, чтобы американские нравы так сильно отличались от английских.

Герцогиня рассмеялась.

– Произошла череда смешных ошибок, и потребовалось немало времени, прежде чем мы во всем разобрались. Однако я просто счастлива, что Джеймс воспылал желанием в тот же миг, как меня увидел, – герцогиня покраснела, – а он увидел достаточно! И я тоже очень его хотела. Плотское влечение – это не так уж плохо, если приводит к свадьбе.

– Похоть – это хорошо? – Такого ее отец никогда не говорил в проповедях!

– Да, я так думаю, если называть похотью сильное влечение друг к другу.

Эмма не помнила, как жили ее родители в браке. Она была слишком мала, когда мама умерла. Но миссис Бегли только что намекала на неизбежность поцелуев… и чего-то еще. И уж конечно, ее встречи с Чарлзом были не только духовными. Например, встреча на озере.

– Поймите, без плотского общения не было бы детей. – Герцогиня улыбнулась и положила руку на живот. – Не следует забывать также, Эмма, что мужчины часто не находят нужных слов. Намного лучше у них получается действовать.

– Как это – действовать?

– Я хочу сказать – мужчины во многом отличаются от женщин. Разумеется, я не знаток мужчин. Но в последнее время много думала об этом.

– Ну, это я понимаю. – Эмма постаралась скрыть разочарование. Ей-то хотелось получить ответы, а не выслушивать избитые истины.

Герцогиня засмеялась.

– Не считайте меня идиоткой. Разумеется, всем ясно, что у мужчин другая внешность. Но многие женщины даже не подозревают, насколько мужчины отличаются от нас внутренне.

– Я вас не до конца понимаю.

– Конечно, не понимаете. Потому что в это трудно поверить. Я тратила недели – да что там, месяцы – на споры с Джеймсом, пытаясь с ним хоть как-то договориться, хотела выяснить, как устроена голова у английского аристократа, – трудная задача для республиканки из Штатов, уверяю вас. Например, мне никогда не понять британской системы первородства или… Ну, да это к делу не относится. – Она склонилась ближе: – Мужчины мыслят по-другому, не так, как мы, Эмма. Представьте, что одна из прихожанок после службы в церкви сделала вид, что вас не видит. То есть не то чтобы она явно выказала пренебрежение, нет! Просто не поздоровалась. Что бы вы подумали?

– Наверное, попыталась бы вспомнить, не обидела ли я чем-нибудь эту даму.

– Именно. Вы бы встревожились и стали думать, что такого вы ей сделали.

– Наверное, так и было бы.

Герцогиня кивнула:

– Женщины вникают в каждое событие, разбирают малейшее движение чувств, стараясь угадать их смысл, значение. А мужчины – нет. Уверена, если бы какой-нибудь джентльмен прошел мимо Джеймса не поздоровавшись – правда, такого я не припомню, наоборот, кругом сплошные льстецы… Если бы такое случилось с Джеймсом, он решил бы, что парень его просто не заметил. – Улыбнувшись, герцогиня добавила: – На самом деле так легче жить.

Эмма нахмурилась:

– Я все-таки не понимаю. При чем тут Чарлз?

– Когда вы спросили Чарлза, любит ли он вас, вы заставили его разбираться в своем чувстве к вам. Вероятно, он не знал ответа, потому что не задавался подобным вопросом. Он просто знал, что хочет вас, вот и все. – Герцогиня усмехнулась: – Могу предположить, что во время разговора вы не сидели чинно в другом углу комнаты?

Эмма вспыхнула.

– Нет, но… Как можно отличить, что чувствует мужчина – любовь или просто похоть?

– Эмма, вы все еще рассуждаете как женщина. Вероятно, сейчас для Чарлза это почти одно и то же. Стоит ему получить то, что хочет, и он сможет подумать и понять, любит ли он вас Сейчас он думает отнюдь не головой. Кое-чем другим. – Герцогиня порозовела.

– Кое-чем другим?

– Я уверена, что Чарлз сам с удовольствием объяснит это. Я и пытаться не стану.

– Сара!

Герцогиня обернулась и радостно улыбнулась:

– Я здесь, Джеймс.

К ним шел герцог. Его лицо сияло – он смотрел только на жену. Однако Эмма заметила в его взгляде кое-что еще.

Знакомый блеск – она видела такой же в глазах Чарлза, когда он смотрел на нее.