Грозовая любовь

Глава шестая

Смеркалось, но дилижанс, все еще дребезжа, полз вперед. Следующая остановка намечена была через несколько миль. Хэнк откинул голову на спинку сиденья. Адриан Элстон наконец умолк. Лодыжка у Хэнка болела, ему хотелось снять сапоги, но он решил подождать до тех пор, пока дилижанс не остановится на ночь.

Хэнку пришлось, хромая, преодолеть больше мили, таща на себе тяжелое седло, прежде чем он достиг дороги, по которой ездили дилижансы. Еще десять минут задержки, и дилижанс уехал бы без него. Усевшись на сиденье, мужчина стал размышлять, следует ли ему ехать до Элизабеттауна, дав покой ноющей ноге, или попробовать купить лошадь в ближайшем городке. Но стоило ему взглянуть на сидевшую напротив девушку, как он решил не спешить. Что за восхитительное создание! Даже во сне она была писаной красавицей. Блондинка тоже была симпатичной, но ей далеко до темноволосой соседки. Она очень похожа была на девушку с револьвером, которую он видел в Денвере. Волосы темно-рыжего цвета, стройная фигура, дерзкий нос. Все казалось ему знакомым. Впрочем, ту девушку он видел только сбоку и на большом расстоянии. Поручиться, что это она, он бы не смог. Его попутчица выглядела несколько взрослее, сейчас ее волосы тщательно уложены. Должно быть, ей около двадцати, девушка в самом расцвете красоты.

Светлая, незагорелая кожа навела его на мысль, что, скорее всего, она приехала из восточных штатов или, по крайней мере, всеми силами избегает солнца. А еще она знает кое-что о Мексике, так как правильно догадалась о его корнях. Мать Хэнка, американка, была родом из Англии. Она назвала его Хэнком, позже отец изменил его имя на Энрико, прибавив к этому имени еще несколько других. Отец его был мексиканским испанцем, хотя собственно мексиканской крови в его жилах текло немного. Его прадедушка, наполовину метис[19], женился на испанской doña[20]. Их сын Викториано избрал девушку из рода Вега, незадолго до этого перебравшегося из Испании.

Хэнку не особенно хотелось вспоминать о своей семье, ибо все они, за исключением старшей сестры, уже отошли в мир иной, но Саманта Блэкстоун своими расспросами воскресила прошлое. До чего же любознательна эта юная леди! А этот болтун Адриан определенно был шокирован ее поведением. Хэнка же ее любознательность только забавляла. Ему нравились девушки, которые без жеманства говорили о том, что думают, или свободно проявляли свое любопытство.

Мужчина не мог отвести взгляд от спящей юной мисс. Длинные темные ресницы обрамляли ее глаза. Во сне завиток волос упал на висок и в свете масляной лампы казался огненно-рыжим. Хэнк с удовольствием вспомнил ее смущение, когда девушка заметила, что он с восхищением рассматривает ее полные груди. Ее неловкость его позабавила и обрадовала. Если она краснеет, значит, он ей не безразличен.

Определенно, он ей понравился. Саманта напоминала ему Анджелу, хотя помимо цвета волос физического сходства между ними не было. Заставить Анджелу залиться краской смущения тоже было очень легко. Он припомнил, как девушка покраснела, когда, остановив дилижанс, ему пришлось выуживать драгоценности, спрятанные в ее корсаже между грудями. Она дала ему звонкую пощечину. Пришлось ответить на это поцелуем, который ему очень не хотелось прерывать.

Впервые в жизни Хэнку по-настоящему захотелось ограбить дилижанс… этот дилижанс. Тогда бы он мог обыскать эту сидящую напротив красавицу. Один только ее вид вызывал сильнейшее желание, и ему пришлось положить шляпу на колени, чтобы скрыть свое возбуждение.

Что с ним происходит? Никогда прежде он так сильно не реагировал на женщину, даже не коснувшись ее. Даже Анджела не возбуждала его так быстро. А ведь эта девушка только спит. Она даже на него не смотрит. Хэнк сомкнул веки глаз, надеясь таким образом охладить свой пыл. Не получилось – он продолжал фантазировать о ней.

Долгая дорога предстояла им до Элизабеттауна…

Саманта вышла из дилижанса последней. Жанетте пришлось ее разбудить, упрекнув в том, что этой ночью она вообще не сможет уснуть. Саманту это не расстроило. Путешествие было столь утомительным, что кроме сна заняться больше было нечем. Затем она вспомнила о сеньоре Чавесе, и сонливости как не бывало.

Он уже вышел наружу вместе с другими мужчинами. Их дилижанс остановился у почтовой станции – нескольких унылых строений, единственных на много миль вокруг. Почтовая станция состояла из сарая, в котором держали лошадей на подмену, и собственно станции, представлявшей собой одну большую комнату. Там пассажиры могли получить горячую пищу и несколько часов поспать на голых деревянных скамьях.

Саманта зашла в дом за Жанеттой. Садиться она не стала. Спина у нее онемела. Есть пока еще было нечего. На дворе уже стояла ночь, старик-смотритель только что проснулся и начал что-то готовить.

В большом помещении находились только Жанетта, мистер Пэтч и хлопотавший станционный смотритель. Остальные отправились куда-то умываться. Саманта разминалась, ходила, потягивалась в тех пределах, которые позволительны для леди. Жанетта сидела у очага в единственном кресле с высокой спинкой. Она смотрела на огонь и выглядела весьма уставшей.

Через боковую дверь в комнату вошли Адриан и кучер, но Хэнка Чавеса с ними не было. Саманта надеялась, что он поторопится, поскольку ей тоже хотелось привести себя в порядок. Девушка считала неприличным выходить во двор, пока он оставался там.

Адриан позаботился об удобстве сестры и, когда еду приготовили, принес ей тарелку. Саманта вся напряглась: он по-прежнему ее игнорировал. Смотритель насыпал и протянул ей тарелку, но девушка отказалась, решив вначале умыться. После поездки в дилижансе она чувствовала себя ужасно грязной. Следовало бы переодеться в чистое, но багаж на этой кратковременной стоянке не сгрузили с крыши дилижанса, а ей не хотелось никого просить спустить вниз один из ее чемоданов.

Когда Хэнк Чавес наконец вошел в помещение, Саманта не смогла удержаться, чтобы не задержать на нем взгляд. Потому что перемены были разительными: он побрился и теперь казался еще красивей. Хэнк переоделся в темно-серую рубашку с перламутровыми пуговицами, которая очень подходила к цвету его глаз.

Саманта потупилась, как только его сланцево-серые глаза остановились на ней. Девушка прошла мимо, не сказав ни слова, взяла фонарь, оставленный им, и вышла на задний дворик. У колодца лежал плоский камень, на котором стояли ведро и большая оловянная кастрюля с использованной при умывании водой. Саманта поставила фонарь, вылила грязную воду и налила в кастрюлю свежей из колодца. Вытащив из дамской сумочки носовой платок, она наклонилась над кастрюлей и принялась вытирать мокрой тканью руки, лицо, шею и складку между грудей.

Чтобы платок высох, она разложила его на краю и проворно застегнула блузку. Больше она не повторит ошибки и не оставит пуговки расстегнутыми. Ей стало стыдно, когда она вспомнила горящий взгляд Хэнка в дилижансе.

Шаги за спиной заставили Саманту проворно обернуться. У девушки перехватило дыхание. В футе от нее стоял Хэнк Чавес. Боковая дверь была закрыта, как она заметила, значит, во дворе они были одни. Саманта слышала, как сердце громко стучит у нее в груди. Отступив на шаг, она наклонила чуть в сторону голову, пытаясь успокоиться и оценить положение, в котором очутилась. Глаза Хэнка не смеялись. Морщинки в уголках глаз разгладились, и это пугало еще больше.

Наконец он произнес:

– Я забыл здесь шляпу.

– А-а-а… – перевела дух девушка, – ну и напугали же вы меня, когда так тихо подошли сзади.

Господи! Сколько же они простояли вот так, не говоря ни слова?

– Я не хотел напугать вас, сеньорита Блэкстоун. Вам не следовало выходить сюда одной.

– Ерунда, – рассмеялась она, отгоняя страх. – Я же почти дома. Тут никого, кроме пассажиров, нет, а я вам доверяю.

– Вам не следует этого делать, сеньорита. Меня, например, вы совсем не знаете.

Мужчина произнес это с такой серьезностью, что Саманта отступила назад и взяла в руки сумочку, стоявшую на плоском камне. Теперь она легко сможет вытащить из нее двуствольный дерринджер. Она купила эту модель Ремингтона[21] сразу же после нападения Тома Писли. Этот пистолет был лучше ее старой модели.

– Так вы считаете, что вам нельзя доверять, сеньор? – спокойно спросила Саманта.

– Я только хотел сказать, что вы меня не знаете, а доверять незнакомцам не следует. Но мне вы действительно можете полностью доверять.

Саманта улыбнулась.

– В соответствии с вашим же советом слова незнакомца немного стоят.

Чавес рассмеялся от души зычным добрым смехом.

– Ах, la señorita не только bella, но также sabia.

Саманта наклонила голову набок, решив изобразить непонимание.

– И что бы это значило?

Он протянул руку, словно собирался коснуться ее щеки, и, словно устыдившись интимности жеста, быстро отдернул.

– Вы столь же мудры, сколь красивы.

– Благодарю, – ответила Саманта.

В душе девушка улыбнулась. Он не солгал, а испанский язык она понимала прекрасно. Девушка часто играла в эту игру с людьми, которые не знали, что она бегло владеет испанским. Так она проверяла их честность. Этот экзамен Хэнк Чавес сдал.

Девушка уже решила для себя, что считает этого мужчину вполне симпатичным. Его природный магнетизм произвел на нее сильное впечатление, но в его истоках она еще не разобралась. Конечно, он был красив, но Саманта знавала и других красивых мужчин. Значит, дело было не только в его облике. Было в Хэнке что-то другое… опасное… возможно, запретное. За его улыбкой и смеющимися глазами кое-что пряталось… Боялась ли она того, что угадывала в нем?

– Позвольте проводить вас на станцию, señorita.

– Да, благодарю, здесь мне больше делать нечего.

Залихватски сдвинув шляпу набок, мужчина поднял фонарь и взял ее под руку. Ладонь, прикоснувшаяся к ее локотку, была теплой. Его плечо чуть не касалось ее. Эта близость волновала.

– El hombre[22] Элстон, кто он вам? – внезапно спросил он.

Прямота вопроса ошеломила девушку, но нисколько не оскорбила. Задавала же она ему прямые вопросы в дилижансе. Вот только она не знала, что ответить. Рассказывать о чувствах к Адриану ей совсем не хотелось.

– Он… сопровождает меня… он и его сестра. Я училась в школе с Жанеттой. Она – моя лучшая подруга.

Хэнк, обуреваемый сейчас желанием, уловил уклончивость и смущение, звучавшие в тоне Саманты. Она не ответила на вопрос, ведь сопровождать ее может кто угодно… например, любовник или жених… Впрочем, все это его не особо волновало. Сейчас он думал только о том, как хочет эту девушку.

Она была так близко, что он вдыхал запах ее волос. Они благоухали розами, и, если наклониться поближе, он мог бы…

О чем он только думает? Только сегодня они познакомились. Ты имеешь дело с леди. Она ожидает соответствующего обращения. В мозгу Хэнка пронеслась грязная мыслишка, что, будь она не леди, он бы овладел ею сейчас же, прямо на земле.

Как только они вошли в помещение почтовой станции, Хэнк отпустил ее руку. Теперь он лишился даже такого невиннейшего прикосновения.

Саманта отошла в сторону, взяла тарелку с едой и уселась за пустой стол. Хэнк быстро последовал за ней и сел напротив. Остальные уже поужинали. Жанетта Элстон спала в кресле у камина. Ее брат и мистер Пэтч растянулись на лавках. Кучер расположился перед домом снаружи, чтобы приглядывать за лошадьми.

Хэнк остался наедине с Самантой Блэкстоун… Хотя нет, не наедине. Ему хотелось узнать о ней побольше. Он хотел узнать о ней все. Pos Dios[23]! Что эта девица с ним делает?

– Я знаю, зачем сеньор Элстон и его сестра едут в Элизабеттаун, – сказал Хэнк во время ужина, – но какова цель вашей поездки?

Саманта смотрела себе в тарелку, опасаясь, что если поднимет глаза, то потом не сможет отвести их от него.

– Без них я бы путешествовала одна, я же, как вы видите, не люблю путешествовать в одиночестве.

– Собираетесь остаться в городе золотоискателей?

– Ненадолго. А вы? – спросила Саманта, стараясь не выдать свое волнение.

– У меня есть дела дальше на юге.

Снова от его внимания не укрылась ее уклончивая манера вести беседу. Либо она не привыкла разговаривать с незнакомцами, либо она не хочет говорить, куда едет. Хэнку хотелось это знать.

– Куда вы направитесь, когда расстанетесь с Элстонами? – спросил он без обиняков.

– В Санта-Фе. Отец пришлет за мной vaqueros.

– Vaqueros? – переспросил он удивленно.

Она взглянула на него и проказливо улыбнулась.

– Да. Мой дом находится в Мексике, сеньор. А вы думали, что я живу где-то в восточных штатах?

– Да, – улыбнувшись, признался Хэнк.

– Теперь вы знаете, что ошибались.

– У нас много общего, но определенно вы не мексиканка.

– Наполовину американка, наполовину англичанка.

– А у меня сестра в Англии.

Брови девушки поползли вверх. Она рассмеялась.

– У меня там брат. Вот еще одно общее.

Саманта расслабилась. Они принялись болтать о всяких пустяках. Теперь она преодолела нервозность, вызванную присутствием этого человека. Хэнк Чавес ей все больше нравился. Разговаривать с ним было легко. С Адрианом приходилось быть постоянно настороже, сдерживать порывы своего темперамента, вести себя как настоящая леди. С Хэнком же она чувствовала себя расслабленно. Он смешил ее, был остроумным и обаятельным, вел себя как настоящий джентльмен.

Почему Адриан не может быть таким же? Почему он не может сидеть рядом с ней, разговаривать, проявлять к ней интерес? Адриан даже не пожелал ей доброй ночи, не удостоверился, что у нее все в порядке, прежде чем заснуть. Адриану она безразлична. Это была очевидная, довольно неприятная истина. А вот он ей небезразличен. Это проблема. Надо что-нибудь сделать, чтобы изменить сложившееся положение вещей.

А затем в ее головке всплыла давешняя идея: она заставит Адриана ревновать. Теперь для этого есть подходящий мужчина… Хэнк Чавес. Но осмелится ли она на подобный шаг? Хэнк проявляет к ней неподдельный интерес. Все, что ей нужно, – поощрять его.

В школе девочки обучали ее «технике» флирта, хотя самой Саманте еще ни разу не довелось флиртовать с мужчиной. Адриан не предоставлял ей такой возможности. Она попробует попрактиковаться на Хэнке… немножко… Она не собирается обнадеживать его, только поддержит интерес мужчины к себе… Пускай Адриан это заметит и оценит ее, наконец.

Девушка воодушевилась. Ей удастся все изменить, должно выйти.

– У вас засверкали глаза, – тихо отметил, восхищенно глядя на девушку, Хэнк.

Саманта слабо улыбнулась.

– Разве? Ах, я так устала… – она изобразила сонный зевок. – Не представляю, как я смогу уснуть на скамье. Я буду бояться упасть во сне и не сомкну глаз.

– На крыше дилижанса остался лежать мой походный спальный мешок. Я могу принести его, если вы не против. – предложил он.

– Серьезно? Это было бы замечательно. Я уж подумывала прилечь спать в дилижансе.

Его глаза блеснули.

– Я могу составить вам компанию.

– Нет-нет. Спальник вполне подойдет, – покраснев, поспешно ответила она.

Джентльмен или нет? У девушки стало неспокойно на душе. Лучше бы был все же джентльменом. Если Хэнк – не джентльмен, она не сможет воплотить свой план в жизнь. Джентльмен из благородства всегда уступит более удачливому сопернику. Именно так все должно закончиться. Она влюбит в себя Адриана, а Хэнк Чавес поедет своей дорогой. Так должно быть.

Хэнк вернулся со спальником, галантно поцеловал Саманте руку и пожелал buenas noches[24]. Затем он отодвинул скамью подальше от нее и улегся. Девушка расслабилась и успокоилась. Да, он джентльмен. Когда ее план воплотится в жизнь, трудностей не предвидится. Никаких драм и обид. Теперь она была в этом уверена.