Грязная игра

Глава 20

Арчер

Две недели назад я потерял контроль, когда был с Адрианной, потому что ее неповиновение доводит меня до безумия. С тех пор она будто подчиняется мне, но в ней всегда есть скрытое неповиновение.

Это одновременно и приводит в ярость, и опьяняет, и сводит меня с ума. Только так я могу объяснить свои порочные действия в ту ночь, когда я ворвался в комнату Адрианны в общежитии и лишил ее анальной девственности. С тех пор об этом не было ни слова, но я знаю, что она обижается на меня за то, что я такой напористый, поскольку Адрианна не является покорной от природы. Я принудил ее к подчинению, и хотя обычно таким занимается Гэв, странно, насколько я наслаждаюсь этим.

Любимая тропа через лес помогает мне выпустить пар, когда я трусцой поднимаюсь по холму к старым руинам, приближаясь к академии. Я почти не вспотел и подумываю о том, чтобы пробежать еще пару миль, когда что-то привлекает мое внимание, или лучше сказать, кто-то.

Адрианна сидит на большом камне у ручья, прижав ноги к груди и слегка раскачиваясь взад-вперед. Поза уязвимая, и это удивляет меня, но я никак не могу пробежать мимо нее, не обратив на нее внимания.

Вместо этого я замедляю шаг и подхожу к ней.

Похоже, что она в своем собственном мире, поскольку даже хрустящие под ногами ветки не предупреждают ее о моем присутствии.

— Привет, детка, — произношу тихо, когда оказываюсь в полуметре от нее.

Она напрягается при звуке моего голоса.

— Я действительно сейчас не в настроении, Арчер.

Я улыбаюсь, так как потребовалось много уговоров, но она, наконец, называет меня Арчером, а не тренером.

— Ладно, не возражаешь, если я сяду рядом?

Она сердито смотрит на меня.

— Возражаю, потому что именно поэтому я здесь. Чтобы убраться подальше от людей.

— Людей? — Спрашиваю я.

— Да, мне нужно было немного пространства, чтобы очистить голову.

Я киваю.

— Это я могу понять. Кто-то конкретный?

— Ты, — говорит она, но затем на ее губах появляется подобие улыбки. — Нет, я злюсь на своего отца. Он прислал мне письмо с просьбой явиться в Мексику за неделю до весенних каникул, чтобы я встретилась с потенциальным женихом.

Я сжимаю кулаки.

— С кем?

Она приподнимает бровь.

— Он намерен выдать меня замуж, как только я закончу здесь, в академии. Разве не это происходит практически с каждой студенткой?

Она права. Так и есть. Но я никогда не думал, что Адрианна смирится с такой судьбой. Несмотря на то, что она сказала, что не хочет, чтобы я садился, я опускаюсь на камень рядом с ней, что ужасно неудобно.

— Ты никогда не слушаешь?

— Редко, — отвечаю я, улыбаясь ей. — Итак, кто этот жених?

— Понятия не имею. Тебе придется спросить моего отца.

Я наклоняю голову.

— Не думаю, что он сказал бы мне, правда?

Адрианна скрипит зубами, что, как я заметил, она делает, когда нервничает.

— Нет, — просто отвечает она, снова обращая внимание на воду.

— Ты часто сюда спускаешься?

Адрианна качает головой.

— Только когда мне нужно подумать, а это случается не слишком часто, когда я здесь, в академии.

— А когда ты дома?

Я понимаю, что ее семейная жизнь, должно быть, не самая лучшая, и как у человека, который тоже предал свою семью, но другим способом, у меня возникает ощущение, что я могу понять Адрианну больше, чем она ожидает.

— На самом деле я не считаю это домом.

Я понимаю лучше, чем она может себе представить, поскольку я точно так же относился к своему дому.

— Ты чувствуешь себя самозванкой?

Ее глаза расширяются.

— Да, как ты…

— Допустим, у меня тоже была непростая семья.

Она улыбается, и эта улыбка согревает мое сердце. Тревожное ощущение, учитывая, что обычно я ничего не чувствую, когда вступаю в интимные отношения со студенткой, но Адрианна другая. Особенная.

— Вот почему я предала свою семью, понимаешь?

— Почему? — Я спрашиваю.

Она смотрит на меня, и кажется, что она видит мою душу сквозь все слои показной чуши.

— Потому что я хочу вырваться из их лап.

— Я мог бы дать тебе несколько советов.

Ее глаза сужаются.

— Хочешь сказать, что ты тоже сбежал от своей семьи?

Я сжимаю челюсть, так как редко говорю с кем-либо о своем прошлом. Оак в курсе всей истории, но больше никто не знает.

— Да, случилось кое-какое дерьмо, и мне пришлось бежать.

— Что за дерьмо?

Я качаю головой.

— Это неважно.

Она хмурит брови.

— Ты предал свою семью?

Думаю, я предал их, но не так, как Адрианна.

— Вроде того. — Я провожу рукой по шее. — Я не люблю говорить об этом.

Адрианна не задает мне вопросов, возвращая свое внимание к бегущему ручью.

— Я знаю, что поступаю плохо, и это навредит моей семье в долгосрочной перспективе, но их не волнует мое будущее. Мой отец хочет выдать меня замуж за какого-нибудь головореза, не заботясь о том, какая жизнь меня ждёт после замужества.

То, через что проходят девушки этой школы, несправедливо, это как вернуться назад во времени, в эпоху, когда у женщин не было прав, но таков путь преступной системы. Есть несколько женщин-лидеров, но их меньшинство.

— Это позор, чему подвергаются женщины из мафиозных организаций, — говорю я.

Глаза Адрианны расширяются.

— Мало кто из мужчин признает это вслух.

Я пожимаю плечами.

— Я всегда так думал. Ты сильнее большинства парней, но обязана подчиниться какому-то болвану, которого ты, вероятно, могла бы побить.

Адрианна вздрагивает.

— Вот почему этого не произойдет.

— Ты действительно думаешь, что сможешь сбежать от своей семьи? Они довольно могущественны.

Выражение ее лица становится задумчивым, когда она снова смотрит на воду.

— Деньги — это ключ ко всему. Если у меня будет достаточно денег, я смогу спрятаться.

Это ключ ко всему, будь то в криминальном мире или за его пределами, но я не верю, что деньги помогут ей скрываться вечно. Адрианна легко узнаваема, и ее отец, Дэмиен, объявил бы за нее награду. Если бы ее кто-нибудь увидел, она бы быстро оказалась в бегах.

— Однако у твоего отца денег больше.

Она наклоняет голову.

— Какое это имеет значение?

— Какой выкуп он предложит за твое возвращение?

Она судорожно сглатывает.

— Я не хочу об этом думать.

Адрианна понимает, что любой выкуп, который он предложит, будет настолько велик, что она не сможет бороться с теми людьми, которые придут за ней.

— Важно продумать все варианты развития событий, если ты планируешь добиться успеха.

— Ты собираешься учить меня, как скрыться от семьи?

— Я мог бы, или… — Наклоняюсь вперед и нежно целую ее в шею. — Я мог бы научить тебя кое-чему более захватывающему.

Адрианна делает глубокий, прерывистый вдох.

— Арчер, не здесь.

Я склоняю голову.

— Почему нет, детка?

— Потому что это мое безопасное место. Когда мне есть о чем подумать, я прихожу именно сюда. — Она смотрит мне прямо в глаза. — Мне нужно, чтобы таким оно и оставалось. Незапятнанным.

— Ты хочешь сказать, что секс со мной запятнал бы его?

Ее челюсть двигается.

— Да.

Я понимаю, что это правда. Когда я еще жил дома, у меня было место, куда я сбегал, и которое принадлежало только мне. Старый дом на дереве в лесу, который дальний родственник построил за много лет до моего рождения. Это было мое убежище, и там никто не беспокоил меня.

— Как скажешь.

Глаза Адрианны расширяются.

— Думала, ты будешь давить на меня.

Я качаю головой.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о безопасном месте. — Встаю и протягиваю ей руку. — Может быть, перенесем это ко мне домой?

— Сейчас середина дня.

— К чему ты клонишь? Сегодня воскресенье, а значит, мы оба свободны.

Она скрещивает руки на груди.

— Я клоню к тому, что я ни за что не пройду в твою квартиру незамеченной многими студентами. Не хочу, чтобы кто-то пронюхал, что я поддалась твоему преследованию.

— Нет? — Спрашиваю, притягивая ее к себе и обнимая за талию. — Тогда нам лучше пойти в спортзал.

Ее ноздри раздуваются, но я вижу, как в ней разгорается огонь желания.

— Прекрасно.

Забавно, что со временем ее неповиновение уменьшилось, а готовность подчиняться мне только возрастает с каждым днем.

— Я пойду первым, и встретимся там через пять минут. Хорошо?

Она кивает в ответ.

Я поворачиваюсь и иду вверх по склону, следуя по тропинке к академии. Было трудно уйти от нее, вместо того чтобы трахнуть у дерева, как животное, но если я хочу, чтобы она простила меня за шантаж, то испортить ее безопасное место, вероятно, не лучший способ сделать это.

Дорога до спортзала кажется бесконечной, а потом ожидание ее прихода тоже ощущается как целая вечность. Наконец дверь в спортзал распахивается, и она уверенно входит внутрь. Даже подчиняясь моим правилам, она всегда такая дерзкая.

Адрианна подходит прямо ко мне, не отрывая глаз, а затем хватает меня за футболку и притягивает к себе, наши губы сливаются.

Она стонет, когда я прижимаюсь к ней, мой член тверд и пытается вырваться из спортивных штанов.

— Черт, детка, — бормочу ей в губы. — Что ты делаешь?

— Замолчи, пока я не передумала.

Она опускается передо мной на колени и вытаскивает член из штанов, заставляя меня рычать в тот момент, когда ее мягкая рука обхватывает всю длину.

А затем она просовывает член сквозь свои прекрасные губы и смотрит на меня снизу вверх, пока дразнит головку языком. Это гребаный рай.

Мои пальцы покалывает от желания схватить ее за волосы и с силой вогнать всю длину ей в горло, но пока я отдаю ей полный контроль. Позволяю ей задавать темп, пока она дразнит меня своим языком и губами, никогда не вводя меня достаточно глубоко в свое горло.

— Перестань дразнить меня, детка.

Ее глаза сужаются при упоминании прозвища, к которому она все еще не привыкла, но она продолжает делать то, что делает, — дразнить меня. И то, как она смотрит на меня, — как будто подталкивает забрать у неё контроль в свои руки.

Потому что, сколько бы Адрианна ни изображала, что ей не нравится, когда над ней доминируют, очевидно, что она любит это. Так что я даю ей то, чего она хочет, и наматываю ее волосы на свою ладонь.

А затем вгоняю каждый дюйм ей в горло, заставляя ее глаза выпучиться от давления. Я никогда не был жестоким любовником, но Адрианна делает меня таким.

Она давится, слюна течет по ее лицу, а в глазах собираются слезы. Это прекрасное зрелище. Я хотел бы сохранить этот образ в своем сознании как живую картину, ведь прямо сейчас она стоит на коленях по собственной воле.

И она расслабляется, когда я трахаю ее горло. Я бы даже сказал, что она наслаждается этим. Прямо здесь, в спортзале, где любой может войти и застать нас, поскольку Адрианна не закрыла за собой дверь. Это будоражит, и я сильнее вонзаюсь в горло, из ее рта вытекает еще больше слюны.

— Блядь, детка, ты так хорошо сосешь мой член, — я гортанно стону, откидывая голову назад, пока скольжу в ее горле, как будто это ее киска.

Она что-то мычит, но я ее не слышу.

— Такая чертовски совершенная, — говорю, глядя на красавицу передо мной.

Это правда. Многие мужчины хвалят своих женщин, называя их красивыми или идеальными, но в случае с Адрианной это чертова правда. Я не нахожу в ней ни одного изъяна. Она сильная, независимая и красивее любой девушки, на которую я когда-либо смотрел.

— Я собираюсь кончить в твоё горло, — рычу, проталкивая себя еще глубже, чтобы она давилась сильнее. Мой член набухает у нее во рту. — И я хочу, чтобы ты проглотила все до последней капли, детка.

Разрядка обрушивается на меня, как тонна кирпичей, и меня захлестывает волна удовольствия.

Она с готовностью принимает мою сперму, глотая достаточно быстро, чтобы не отставать, словно изголодалась по ней.

— Я хочу, чтобы ты встала на четвереньки вон там.

Я указываю на гимнастический мат, и она неторопливо идет к нему, бросая на меня кокетливый взгляд.

Эта девушка станет моей погибелью, и я не хотел бы, чтобы было по-другому.