Глава 8 Не буди лихо, пока оно тихо

Завтрак не желал быть съеденным. Дине всё время казалось, что она жуёт не овсяную кашу, а стекловату. И не потому что было не вкусно. Всё дело во взглядах её родителей. Хоть и кушала семья молча, Дине было неуютно.

— Спасибо за завтрак. — Бросила на прощание Дина, вскакивая с места и убирая тарелку в раковину.

— А мыть за тебя…. — Недовольно начал отец, также не чувствуя себя совершенно уверенным. Дина услышала, что именно мать заставила отца резко замолчать.

— Иди в школу, не опаздывай. Иди. — Валентина Семёновна шустро отправила дочь переодеваться, тем временем шипя мужу на ухо:

— Я тебе, что сказала? Не цепляйся. Всё, хватит. Дай ей спокойно учиться и жить. — Пока Дина накидывала куртку, ей сначала показалось, что она ослышалась.

— Я ушла! — Крикнула девушка напоследок и скрылась за дверью.

Ей срочно нужно было оказаться на свежем воздухе. И юрко спускаясь по лестнице, Чарская всё же заметила краем глаза то, что заставило на миг ощутить лёд в венах. Она снова увидела Тень, которая плавно двигалась по стеклу подъездного окна. Рванув вперёд, Дина едва ноги не сломала, пока летела на выход.

— Чёрт! — Вырвалось у Чарской, когда её нога соскользнула со ступеньки и девушка, хватаясь дрожащей рукой за поручни, начала падать вниз.

Какая-то неведомая сила буквально рванула её вперед за руку, ведь упади Дина на спину, скорее всего бы сломала позвоночник! Оказавшись в вертикальном положении Чарская продолжала инстинктивно держаться за перила пытаясь понять одуревшим мозгом, что произошло.

— Что за хрень?! — Пискнула девушка, переведя дыхания.

Дина воровато оглянулась по сторонам, но Тени не заметила. Осторожно двинувшись вперед, Чарская вышла из подъезда.

«Как объяснить необъяснимое?» — Эта мысль вспыхнула в голове девушки как факел. И пока Дина добиралась до дома Арсения, чтобы дядя Федя обработал и перевязал ожог, разного рода фантазии уже буквально раздирали её сознание, и новая идея была звучала хлеще предыдущей.

Всё ещё находясь в задумчивости, Дина стойко перенесла страшную экзекуцию дядя Федора и вместе с Сеней покинула гостеприимный дом.

— Выкладывай, что случилось? — Начал Коростылёв, забирая сумку подруги себе на плечо. — Надо же, тяжёлая. — Хмыкнул Сеня. — Ты решила заняться учёбой на старости лет?

— Да, приходиться. — Задумчиво выдохнула Дина, вспоминая, чего ж она засунула-то в сумку, что она вдруг стала тяжёлой. — Кажется, там учебник по истории.

— Ау? — Сеня потряс рукой перед лицом подруги. — Какая история?

— Российская, какая же ещё. — Чарская потянулась, чтобы забрать свою сумку. — Чего ты привязался? — Расспросы начали раздражать девушку.

— А того, что в твоей сумке уже давно не водилось ничего тяжелее дневника. Это кто ж надоумил мою полоумную подружку взяться за учёбу? — Сеня хохотнул, подхватывая Дину под руку.

Вместе они направились в их традиционное местечко. Место их встреч изменить нельзя. Всё те же бочки.

— Слушай, отвяжись по-хорошему. — Пригрозила Дина. — Тошнит уже. Это вообще не моя затея. — Коростылёв открыл было рот, но Чарская нацелила тонкий указательный пальчик на парня, угрожающе рыкнув: — Захлопнись, иначе я свалю в школу.

— Всё-всё, молчу. — Продолжая хихикать, Сеня отстал подруги, однако не сдержался от ещё одной колкой фразы. — Памятник надо поставить тому, кто заставил тебя за голову взяться.

«Я ему плиту надгробную поставлю. Бесплатно!» — Жуткая мысль, возникшая в голове Чарской, на миг заставила её улыбнуться.

— Хотя, этому человеку явно не поздоровиться с тобой тягаться. — А Арсений продолжал свои умозаключения, не ожидая ответа Динки. — Он ещё пожалеет, что связался с тобой. — Уверенность в голосе друга понемногу убывала, а вот Чарская наоборот, наполнялась каким-то садистским восторгом. Зловещая улыбка так и расцветала на её прекрасных, малиновых губах.

«Троицкий, тебе не жить, скотина! Собака ты сутулая! Я тебя на нервы порежу! Доведу прямиком до дверей психушки, откуда ты уже никогда не выберешься!»

Дина продолжала воображать себе мучения старосты и после того, как они с Сеней добрались до положенного места. Кто-то что-то вещал, пока Чарская утопала в зверских фантазиях, касательно, несчастного Димы Троицкого.

Когда пришло время расходиться по школам, Дина уже не шла, она бежала на второй урок! И не для того, что скорее окунуться в мир знаний. Отнюдь. Сейчас её целью стал бесящий староста, который никак не хотел оказаться на своём месте.

И первым делом Чарская ломанулась в кабинет директора! Татьяна Петровна попросила подождать нерадивую ученицу в приёмной. Туда же, спустя пару минут собственной персоной явился сам Троицкий.

«Ну ёбана!» — Завидев соученика, глаза Дины закатились под потолок.

Дима тяжело вздохнул, увидев свой объект обожания раздражённым. И явно же было, что Чарскую раздражает конкретный индивид.

— Я так понимаю, что меня вызвали по твоей просьбе? — Дима старательно засунул все свои нежные чувства к Чарской как можно глубже, выпуская на волю зверя. Не позволит он какой-то девчонке рушить или менять его планы!

— Как видишь, я ещё не дошла. — Съязвила Дина, отворачиваясь.

Из кабинета директора вышла секретарь.

— Так, вы оба здесь. Заходите, Татьяна Петровна примет вас. — Женщина приоткрыла дверь для учеников.

Чарская вдруг захотела возмутиться, сказать, что она хочет переговорить с директором без посторонних, но в какой-то момент передумала. Ладно, пускай с ним, может так быстрее решиться этот вопрос.

— Татьяна Петровна! — Дина начала свою бурную деятельность прямо с порога. Однако директор остановила её взмахом руки.

— Погоди возмущаться, Дина. Всё, что Троицкий тебе сказал, ты должна выполнить. — Спокойно произнесла женщина, перебирая какие-то документы.

— Если хотите выгнать меня из школы, то, пожалуйста. — Воскликнула Чарская. — Зачем же его к этому приплетать?

Татьяна Петровна замерла с папкой в руке и повернула голову в сторону говорившей ученицы. Однако женщина не успела ничего спросить, как вмешался сам Троицкий.

— Я признался Дине, что если она не будет меня слушаться и не начнёт учиться, то из школы отчислят не только её, но и меня. — Дима говорил настолько убедительно, что даже Татьяна Петровна поверила в этот бред. Вот только она слышала это впервые, а выражение лица Троицкого тонко намекало на то, чтобы директриса согласилась.

— Д-да. Я понимаю, что это серьёзные меры. — Неуверенно начала Татьяна Петровна, поднимаясь со своего места и обходя стол.

«Этот парень явно что-то придумал. Дина не тот человек, которого можно заставить начать учиться. Её можно только шантажировать». — Пока директор подходила к ошеломлённой и разочарованной Дине, понемногу картина в её голове начала проясняться.

— И да, — решительно заявила Татьяна Петровна, — если ты не возьмёшься за голову, не примешь все условия старосты своего класса, и не вытянешься хотя бы до удовлетворительного уровня, вас обоих придётся исключить. Готова ли ты взять ответственность за другого человека? Сломать ему жизнь из-за своих предубеждений?

Татьяна Петровна внимательно смотрела Чарской в глаза. Она знала, что Дина не настолько эгоистична, чтобы втягивать в свои проблемы других людей.

— Иди, Чарская, иди. И если на тебя поступит жалоба от Димы или же ты не будешь стараться и прилагать все усилия, наш разговор будет коротким. — И для чтобы дополнить реалистичность происходящего, Татьяна Петровна достала из застеклённого шкафчика дело Чарской Дины Михайловны. Это вышло чисто случайно. Не так давно директор просто проверяла данные, сверяя их с данными из прошлой школы. Поэтому дело Чарской лежало практически под рукой.

— Мы здесь не шутки шутим Дина. Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. — И на этой зловещей ноте прозвенел звонок на второй урок. — А теперь ступайте.

Дина ещё с минуту гипнотизировала директора, но вступать в распри не решилась. Троицкий сам вывел непутёвую одноклассницу из кабинета. Фактически за руку.

— Пойдем, ну же! — Пальцы Димы закололо, когда он ухватил девушку за запястье. Будто ток прошёлся по подушечкам, создавая острые, необычные ощущения.

— Отпусти меня! — Дина вырвалась из захвата и ненавистным взглядом посмотрела на Диму. — Меня от тебя уже тошнит. Ты за пару дней умудрился вызвать во мне ненависть к себе. Знаешь, даже Козырю это не удавалось. А ты прям специалист! — Ядовито выплюнула Дина, не замечая, что своими злыми словами ранит человека, который желает ей лишь добра. Возможно, что это вообще единственный в мире человек, который всегда будет рядом с ней. И в горе, и в радости.

— Могу, умею, практикую. — Ничего не говорило о том, как сильно Диму задели слова этой девочки. — Не старайся меня задеть, дело не в тебе, дело в директоре и моей должности старосты. — Уже без намёка на улыбку, с которой обычно говорил Троицкий, продолжил Дима.

Троицкий развернулся и ринулся в сторону второго этажа, где сейчас уже начался урок английского языка. Дина так сильно жаждала прогулять все уроки, что не сразу пошла за старостой. Какие-то внутренние противоречия разыгрывали борьбу между собой.

«К чёрту всё. Хочешь сделать из меня отличницу? Попробуй!» — Дина закатила глаза, напоследок рыкнула и всё же двинулась в кабинет.

Все уроки прошли как мимолётное ведение. Последний, алгебра и начала анализа, вообще сорвали сами же учителя. Сначала преподавателя не было минут двадцать, потом в класс завились странные люди в чёрной униформе и лыжными масками на лицах.

Кто это был, никто так и не понял. Это вообще произошло слишком стремительно. Вот 11 «Б» класс гудит, как пчелиный улей, уже понимает, что урок сорвался и вряд ли его кто-то подумает продолжать. Вот заходит задумчивая учительница, держа в руках классный журнал 9 «Б», да, совершенно левого класса, и буквально через пять минут полного молчания в кабинет врываются четыре человека в амуниции ОМОНа! Ну, насчёт ОМОНа, это может быть и преувеличено, ведь никаких распознавательных знаков на одежде не было выявлено.

Работали они слажено. Первые трое зашедшие распределились следующим образом: один живо вышагивал к рабочему компьютеру, оттаскивая преподавателя прямо на её удобном кресле на колёсиках. Второй и третий проходили по рядам, проверяя всех учеников штукой, похожей на металлоискатель. И последний, четвертый, стоял у дверей класса, вооружённый!

11 «Б» замер.

— Чисто! — Коротко сообщил первый, что работал у компьютера. Он оборвал все кабели, соединяющие монитор, процессор и клавиатуру. Что-то выкрутил из самого системного блока и убрал в один из множества карманов на его жилете.

— Чисто! — Отрапортовал второй, пройдя первые два ряда из четырёх.

— Чисто! — Вторил ему третий.

И как началось это странное происшествие, мгновенно, также мгновенно оно и закончилось. В классе продолжала царить странная, пожалуй, даже давящая тишина.

— Сохраняем спокойствие. — Первой очнулась преподавательница. Она встала на ноги, откатила своё кресло к столу, на котором лежали почившие останки компьютера и добавила: — Эти меры были необходимыми. Подобная проверка прошла только что по всей школе, и администрация не успела сообщить.

— Кто это был? — Первой отмерла на удивление многих Стеша. Она была бледна как моль, а губы, хоть и подведены малиновым блеском, сейчас казались цвета трупа с ядрёно-розовым оттенком.

— А зачем они спёрли винчестер? — Подал голос Женя Любавин. Он один из тех, кто неплохо разбирался в компьютерах. В информатике Любавин шарил, как рыба в воде.

Гул в классе начал нарастать в геометрической прогрессии. У каждого была своя версия. Вот только народное волнение было прервано следующими словами учителя:

— Это был спецназ из Федеральной Службы безопасности. — Огорошила преподаватель весь класс и снова воцарилась гробовая тишина.

— ФСБ?! — Шок, который сейчас передал Валя Лапочкин, пожалуй, испытывали все присутствующие. Нижняя челюсть пацана опускалась слишком стремительно, грозясь встретиться с партой.

— Что они здесь забыли? — Прошептала испуганная Варя.

— Из нашей школы был произведён сигнал всем известного Хакера. — Эта новость заставила 11 «Б» просто раствориться и выпасть в осадок.

— Карась мне в рот! — Выдохнул Миша Минаев, а класс тем временем переглядывался, показывая у кого глаза выкатились наружу больше.

— Вот это поворот. — Продолжил близкий друг Миши, Серёжа Горбунов.

— Он здесь?! Хакер здесь?! — Одноклассники начала слишком активно обсуждать данную тему.

— Именно по этому поводу созвали всех учителей? — Спросил ещё кто-то, но в какофонии всех голосов, уже трудно было различить говорящего.

— Да.

— Он что-то успел натворить? Его нашли?

— Нет. Поступил лишь сигнал, который якобы принадлежит Хакеру, возможно, это просто домысел правительства. Никто не знает. — Удивительно, но учительница безропотно отвечала на все вопросы класса.

— Я не верю, что он мог быть здесь. Это ерунда какая-то! — Хмельницкая, наконец-то, полностью ожила и, взметнув гриву завитых и аккуратно уложенных волос, свысока оглядела класс. — Он просто играет с главами всех государств. Ну сами посудите, что Хакеру делать здесь, в российской школе? Мы ведь даже не в столице!

— Санкт-Петербург является городом федерального значения. Мы нисколько Москве не уступаем! Между прочим, если внимательно изучать историю, а не поправлять на уроках макияж, ты могла бы узнать, что Санкт-Петербург два столетия носил звание столицы России. — Что и следовало ожидать от Кати Рыбаловой. Умная, тихая, идёт третья по успеваемости после Троицкого и Хмельницкой. Классический пример ботаника. Очки на половину серого лица, ничем непримечательная внешность, тусклые тонкие волосы, вечно затянутые в две куцых косички.

— Смотрите, кто заговорил?! — Театрально воскликнула Стеша, прикрывая свой ротик ладошкой, чтобы всем был виден её свежий маникюрчик. — А тебя кто-то спрашивал, крот?! Сиди в своей норе и не высовывайся.

Прозвенел звонок, но 11 класс никуда не торопился. Про Хакера как-то все разом забыли. Конечно, Хакер же далеко, а тут, прямо перед носом, разборки красавицы и серой мыши!

— Ты! — Катя от возмущения даже задохнулась.

— Я! А ты проваливай вместе с Чарской в глубокую задницу и не появляйтесь ближайшие девять месяцев. Нечего нормальным людям настроение своим присутствием портить.

А Дина-то здесь каким боком? А всё просто, Хмельницкая живёт лишь ради того, чтобы обсмеять соперницу. Только вот раньше Дина бы молча прошла мимо, даже не взглянув на Стефанию. Однако злоба, которая клокотала внутри Дины после разговора с директрисой, разгорелась с новой силой. И сейчас вся энергия была направлена против Хмельницкой.

— А с чего ты взяла, что ты в этом классе нормальная? — Дина встала с места и начала методично складывать тетради и учебники в сумку, не глядя на Стешу и остальной класс.

Троицкий, который был уверен, что Чарская сразу же выйдет, не удостоив своим вниманием Стефанию, резко остановился, услышав её голос, обещающий смерть каждому, кто его слышит.

— Что ты сказала? — В классе снова началась игра «Морская фигура замри». А Хмельницкая даже голову повернула в сторону Дины. Стеша побаивалась Чарскую, и не зря.

— Твой интеллект не улавливает смысл моих слов? Сочувствую. — Дина усмехнулась уголком рта. Раньше такой её никто не видел.

— Да как ты смеешь? Ты кто вообще такая? Думаешь я тебя боюсь? — Стеша перешла в наступление. Чисто из-за страха быть униженной какой-то двоечницей.

— Ну что ты, я же не зеркало, чтобы тебя пугать! — Дина искусственно ужаснулась, в точности повторив жест Хмельницкой, а именно, приложила ладошку ко рту.

Тем временем Стефания уже раздувалась от гнева и бессилия. Прям как рыба фугу! Такая же круглая и ядовитая. Класс откровенно говоря посмеивался над ней.

От бессилия её рот то открывался, то закрывался. Как у всё той же рыбы….

— Ты… Я тебя…, да я…. — Собственно, это весь словарный запас, которым могла похвастаться Стефания.

Дина перекинула сумку через плечо и подошла к Хмельницкой. Оригинал и её жалкая копия. Дина сочувственно оглядела одноклассницу и добила ту финальной фразой:

— Сражаться в интеллектуальной беседе с безоружным противником бессмысленно. — И смахнув невидимую пылинку с плеча Стеши, Чарская гаденько улыбнулась и ушла из кабинета.

Следом за ней класс покинул и Троицкий, успевший услышать проклятия со стороны Хмельницкой, которая та сыпала в адрес Дины.

— Она тебя уделала, смирись. — Смеялись те, кто ещё остался в кабинете алгебры.

Загрузка...