Хаос

ГЛАВА 12

Если бы пару дней назад кто-нибудь сказал мне, что я пойду на свидание с Ремингтоном Сен-Жерменом, я бы решила, что он спятил. И, тем не менее, вот она я - стою и раздумываю над тем, что бы надеть.

Выйдя из душа, я вытерла полотенцем волосы и направилась к кровати, на которой аккуратно были разложены вещи. Надев белые шёлковые бесшовные трусики с кружевами на талии, лифчик в тон и такие же чулки на подвязках, я уселась за туалетный столик у окна и принялась за макияж.

Ровно в семь в мою дверь постучал Ремингтон. Если в джинсах, свитере крупной вязки и спортивной куртке он выглядел сексуально, то в смокинге просто разил наповал. Но все грязные мыслишки вылетели у меня из головы, как только взгляд скользнул вверх.

Что-то было не так. Его грудь часто вздымалась и опадала, словно каждый вздох давался ему с трудом. Лоб покрыт испариной. Лицо лишено всяких красок. Пальцы дрожали. Мне показалось, что Ремингтон напуган.

– Привет, – сказала я, отступив в сторону и позволяя ему зайти в комнату.

Даже не успев подумать, я машинально коснулась рукой его лба. Ремингтон прижался тесней к моей ладони и прикрыл глаза.

Температуры нет. Я опустила руку, а он распахнул глаза, и я ясно увидела царящую там панику. Что его так потрясло? Боже, это вызвало у меня нешуточное беспокойство. На какую-то долю секунды я подумала, будто Ремингтон Сен-Жермен страдает раздвоением личности. Неужели Эндрю забыл меня об этом предупредить?

– Проходи и посиди немного, – я взяла его за руку, когда увидела, что он даже не подумал пойти за мной следом.

А когда я подвела Ремингтона к креслу, он сел и, упершись локтями в колени, закрыл лицо руками. Отвернувшись, я пошла принести ему бутылку воды.

Как только живительная влага оказалась в его руках, он выпил залпом больше половины. И лишь после этого сел нормально, а к побледневшему лицу стали возвращаться краски.

Не зная, что сказать и сделать, я присела в кресло рядом с ним и стала ждать. Интересно, ужин всё ещё в силе? Или лучше всё отменить?

– Еще никто и никогда так настойчиво не приглашал меня на ужин, – я бросила на него взгляд.

Ремингтон посмотрел на меня. В невероятных глазах не было ни тени страха. Несколько долгих минут, показавшихся мне вечностью, он пристально изучал меня с бесстрастным выражением лица. Потом усмехнулся, а еще секунду спустя рассмеялся. Лучше этого смеха я никогда не слышала. Тем более этот рот - самый восхитительный на свете.

– Я пришел к тебе и повёл себя как какой-то чокнутый, а ты берёшь и просто превращаешь это в шутку?!

С улыбкой я пожала плечами.

– У меня чёрный пояс по карате. Я надеру тебе задницу раньше, чем ты даже успеешь ко мне прикоснуться.

Он моргнул.

– Серьёзно?

Я рассмеялась.

– Нет, конечно. Но мне всегда было интересно, что почувствуешь, когда произнесешь эти слова с беззаботным видом.

– Ну, и какие ощущения?

– Просто чудесные. Словно я и впрямь могу надрать кому-нибудь задницу.

– Боже, да ты же и правда маленькое сокровище, – сказал он, перестав смеяться.

– Не уверена, что «маленькая» - подходящее для меня описание. А вот насчет «сокровище» полностью согласна, – ухмыльнулась я, наслаждаясь тем, как от веселья искрятся его глаза.

– Ты смелая и потрясающая, – он взял мои руки в свои, потирая большими пальцами запястья. – Меня ужасно пугают маленькие замкнутые пространства.

Ничего себе! Этот мужчина такой многогранный. И, кажется, я только начинаю узнавать все эти новые стороны.

Ремингтон рассказал о своей фобии столь небрежно, словно это ничего не значащая ерунда. Но лёгкая дрожь его тела говорила об обратном.

Стремясь успокоить и утешить, я легонько сжала его руку.

Встав с кресла, он помог мне подняться, и только тогда понял, что я уже полностью одета. Его взгляд медленно скользнул по моему телу, изучая каждую мельчайшую деталь. А потом Ремингтон вновь посмотрел мне в лицо и сглотнул. С трудом.

– Нас впереди ещё ждет ужин, ma belle, – он выпустил мои руки.

Я удивлённо приподняла брови.

– С чего вдруг ты называешь меня своей красавицей?

Этот человек полон сюрпризов.

– Потому что, во-первых, сегодня вечером ты моя, а во-вторых, ты действительно красивая, – он оглядел комнату, словно что-то искал. – Ты их обуешь? – Сен-Жермен кивнул в сторону туфлей от Лабутена на шпильках с красной подошвой, которые стояли под туалетным столиком.

Я кивнула и уже развернулась, собираясь пойти за обувью, но Ремингтон схватил меня за запястье.

– Садись, – мягко приказал он. Властно?

Я села в кресло, наслаждаясь видом чёрных брюк, так выгодно обтягивающих бёдра, когда Ремингтон пересёк комнату. Вернувшись с туфлями, он опустился передо мной на колени.

Я замерла, эмоции в груди бушевали, словно торнадо, грозящее в любую секунду вырваться на волю. Кожу начало покалывать, когда Ремингтон склонил голову.

Господи, как же хорошо он пахнет! Сильные длинные пальцы обернулись вокруг моей щиколотки, и я зажмурилась от удовольствия. Стыла и горела, пока легкое дыхание ласкало мне кожу. И вдруг все прекратилось. Я открыла глаза и увидела, как он облизывает нижнюю губу. И улыбается.

Он же только, что поцеловал мою ногу! Откуда такое вожделение?

Ремингтон поднялся на ноги и отошел как ни в чем не бывало. Словно его мир никак не изменился, а мой мир вращался вокруг одно, но безмерно горячего поцелуя.

– Нам пора идти, пока заказ не отменили.

У Ремингтона Сен-Жермена очень красивые губы, которые так и хочется целовать до потери сознания. Такие… желанные. Я отбросила все похотливые мысли и встала, одернув тёмно-лиловое платье и разгладив ладонями ткань на заднице. А потом подошла к кровати, взяла чёрный клатч, серёжки и колье.

Я кожей чувствовала обжигающий взгляд и широко улыбнулась, зная, что Ремингтон не видит моего лица. Так и знала, что платье с глубоким вырезом на спине свое дело сделает. Как всегда.