Харли Мерлин и таинственные близнецы

— Трибус. Кватор. Септем. Апери Портам, — прошептала я заклинание, подобранное для этой конкретной комнаты. Я коснулась дверной ручки и услышала щелчок замка.

Я проскользнула внутрь, и как раз в тот момент, когда я собиралась закрыть за собой дверь, в комнату вошла нога, блокируя ее. На ней был черный башмак. По какой-то причине моей первой мыслью был Уэйд, но когда я открыла дверь и посмотрела вверх, то обнаружила сюрприз.

— Гарретт, — пробормотала я.

Он стоял в дверях, застенчиво улыбаясь. На нем были его обычные кремовые брюки, накрахмаленная белая рубашка и свободный темно-красный галстук, его темные волосы были недавно коротко подстрижены по бокам. В этом освещении, его глаза были цвета полуночного неба.

— Извини, я только что видел тебя в коридоре, — ответил он. — Мне стало любопытно, почему ты еще не спишь в этот час.

Я почувствовала себя ребенком, пойманным с бумажным пакетом, готовым бросить его на крыльцо соседа и поджечь. Мое лицо горело. Я все еще была настороже, особенно рядом с Гарреттом, хотя у меня был полный доступ к этому месту. Я поняла, что старая привычка пробираться в запретные места уходила с трудом.

— Гм. Я просто… исследовала, — сказала я.

Гарретт поднял бровь.

— В запретной секции?

— Да. Я изучаю Гримуар.

— Но зачем? Я сомневаюсь, что наставник Икес позволил бы тебе изучить его самостоятельно, без присмотра, — ответил он.

Тьфу. Я и забыла, как осведомлен Гарретт в делах ковена. После инцидента с Финчем мы почти не разговаривали. Время от времени мы обменивались парой слов в коридоре, но ничего такого, что можно было бы считать настоящим, осмысленным разговором. Он уже извинился за свои отвратительные слова о моем происхождении от Мерлинов, так что между нами не было настоящей вражды, но, тем не менее, я была осторожна в попытках возобновления любой формы дружбы с ним.

Мой опыт приемной семьи научил меня быть начеку все время, особенно после того, как кто-то сделал мне плохо. Я применяла этот опыт и в ковене тоже.

На этот раз, однако, у меня мелькнула мысль: может быть, Гарретт сможет помочь. Может быть, не повредит быть с ним повежливее.

Я вздохнула. Не было смысла лгать ему.

— Я хочу знать, как выглядит и ощущается Гримуар, — сказала я. — И я хочу узнать, где находится Гримуар моих родителей.

Он несколько раз моргнул, затем медленно кивнул.

— Ну, я не думаю, что тебе стоит смотреть Гримуар в одиночку, — ответил он. — Я был бы более чем счастлив показать тебе один или два, чтобы у тебя появилось представление. Они могут быть довольно… шокирующими.

— Окей. Спасибо, — прошептала я и отступила в сторону.

Гарретт вошел и закрыл за собой дверь. Запретная часть представляла собой огромную комнату с полками, покрывавшими стены сверху донизу. Там были сотни коробок всех форм и размеров, свитки и записные книжки, а также целый отдел, заключенный в заколдованное стекло, где хранились Гримуары. Им пришлось наложить на них заклинание и обращаться с ними как с Бестиарием учитывая, что они практически источали энергию и влияли на магию. Посередине стояли столы для чтения со стульями и пустыми тетрадями.

Моей любимой вещью в этих тетрадях было то, что они были магически защищены, чтобы люди не крали заклинания из Гримуаров. Даже если ведьма или колдун имели доступ к Гримуару для исследования и, вместо того, чтобы просто делать заметки, они копировали все заклинания или заклятие, необходимый для его произнесения, текст исчезал, как только они выходили из комнаты.

Ковен точно знал, как защитить свои тайны, хотя всегда оставалось немного места для маневра. Пример тому — Кеннет. Он каким-то образом получил это проклятие, и мы не знали, как Райдеры заполучили его.

— Гримуары имеют повышенный уровень допуска, — сказал Гарретт, останавливаясь перед стеклянной секцией. — Ты не сможешь пройти через это без нужного заклинания. Я сомневаюсь, что Элтон даст тебе доступ без твоей клятвы.

Это казалось разумным, выставляя мой импульсивный визит в запретную секцию выглядеть совершенно нелепо.

— Я этого не знала.

— Это круто. Я здесь и рад помочь, — ответил он, слегка улыбнувшись мне, прежде чем положить пальцы на защитное стекло и прошептать заклинание. Лучи света пробежали по стеклянной поверхности, освещая множество символов, которые обычно были скрыты. Он открыл стеклянную дверь и вынул один из журналов в кожаном переплете. — Давай посмотрим, что это такое, — добавил он.

— Ты можешь это открыть? — спросила я.

— Элтон поручил мне курировать Гримуары в течение следующих двух месяцев, — объяснил он. — Работать будем по очереди, чтобы ни на кого из нас не оказывалось негативного влияния. Как я уже сказал, эти малыши могут быть очень шокирующими.

Он подошел к одному из столов и положил на него Гримуар. Это была большая и тяжелая на вид вещь, с твердой черной кожаной обложкой и множеством странных гравюр на корешке. Я не узнала ни одного из символов.

Мы сели перед ним, и Гарретт развязал кожаные шнурки, удерживающие обложку и страницы вместе. Он выглядел довольно старым, с пожелтевшей бумагой и множеством каракулей по краям. Первая страница привлекла мое внимание. Почерк был попыткой изящной скорописи, с изгибами и завитушками, но с острыми и колючими краями повсюду. Для меня это означало женскую натуру с темной, грубой стороной. Кто-то, кто пытался попасть в определенную категорию, но не мог избавить себя от демонов внутри.

Вторым самым интересным аспектом было то, что он был написан на французском языке, и я могла понять каждое слово. Гарретт заметил, что я смущенно нахмурилась.

— Это написано по-французски, — сказал он.

— Знаю, — ответила я.

— Тогда что случилось? Ты выглядишь обеспокоенной.

— Я не говорю по-французски. Я никогда этому не училась. И все же я понимаю каждое слово. Как это может быть? — спросила я.

Он усмехнулся.

— Это магия. Гримуары написаны на разных языках, чтобы сбить людей с толку, если они когда-нибудь попадутся. Но маг всегда поймет язык Хаоса, — объяснил он. — Полагаю, это заложено в нашей ДНК.

От слов на первой странице у меня по спине побежали мурашки.

Гримуар Кримсон Кайт. Яд можно пить медленно и чувствовать себя невероятно.

— Это так мрачно, — пробормотала я, кивая на текст.

Гарретт пожал плечами.

— Это один из запретных. Технически говоря, мы не должны даже смотреть на него, но черт возьми… живем только один раз, верно?

— Ты знаешь, кто такой Кримсон Кайт? Это должно быть псевдоним или кличка, или что-то.

— Нет, — ответил Гарретт. — Но я предполагаю, что это женщина, судя по почерку.

— Да, немного неуравновешенная женщина, — сказала я. — Посмотри на беспорядочную дрожь в каждом слове. Как будто она изо всех сил пыталась так писать.

— Мм-хм. Согласен, — пробормотал Гарретт. Он прищурился и перевернул несколько страниц. — Ему по меньшей мере лет десять или двадцать. Сам я никогда не занимался конкретно этим Гримуаром.

— Итак, что ты делаешь? — спросила я.

— Ну, я удостоверяюсь,

что страницы целы. Вытираю пыль и любую грязь с помощью специальных чистящих инструментов и сухих тряпок. Там, где чернила начинают выцветать, я применяю освежающий раствор, который возвращает их. Затем я опрыскиваю каждую страницу консервирующей сывороткой. Все это приготовлено в доме наставников Грейслин и Паркс, — ответил Гарретт. — Это утомительно. До сих пор я сделал шесть из них, осталось около сотни, но я не смогу сделать их все. Кто-то другой начнет с того места, где я остановлюсь.

Я кивнула и вытянула шею, чтобы получше рассмотреть текст на одной странице. Это было похоже на стихотворение, с короткими строчками и большим промежутком между ними, и красными, зелеными и черными рисунками на краю, демон, дракон, водоворот странных цветов и несколько змей, все они были изображены вокруг основного текста. Название звучало интересно.

— Проклятие поцелуй Дракона, — выдохнула я.

Гарретт что-то сказал, но я пропустила это мимо ушей. Текст, казалось, вибрировал и выпрыгивал из страницы. Каждое слово имело смысл, и я слышала, как кто-то шепчет мне на ухо.

Там, во тьме, где живут зло и яд…

У меня кровь застыла в жилах. Моя кожа покрылась мурашками, как будто меня только что окунули в чан с ледяной водой.

Дракон спит…

О, чудовище Левиафана, сын Хаоса, Пожиратель сердец…

Я прошу тебя, иди сюда…

Я отдам тебе свое сердце, если ты поцелуешь меня.

— Харли! — раздался встревоженный голос Гарретта. Грохот книги вырвал меня из того, что я только что испытала.

Я уставилась на него, мир вокруг нас внезапно вернулся в фокус.

— Что? — ответила я.

— Что, черт возьми, только что произошло? — закричал Гарретт, его глаза расширились от страха.

— О чем ты говоришь? — спросила я и потерла лицо. Иголки впивались мне в глаза или, по крайней мере, так я себя чувствовала. Мне потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить полное самообладание.

— Мы должны держать тебя подальше от этого. Ты слишком восприимчива, — заявил он и снова обвязал Гримуар веревочками. Это был тот самый хлопок, который я услышала несколько секунд назад, Гарретт закрыл Гримуар. Он положил его обратно за стеклянную оболочку, прежде чем прошептать запирающее заклинание и вернуться к столу.

Странные символы на мгновение вспыхнули, а затем снова исчезли за стеклом.

— Не понимаю, — сказала я. — Что случилось? Я просто читала это заклинание.

— Харли, ты ничего не читала. Ты повторяла наизусть. Твой голос изменился, глаза закатились, и стол задрожал, — ответил Гарретт. — Разве ты не помнишь?

Я покачала головой, шок сжал мое сердце.

— Что…

— Да, именно так я и думаю! Я пытался позвать тебя пару раз. Потребовалось несколько попыток, чтобы вытащить тебя из этого транса. Этот Гримуар оказал на тебя большое влияние.

Я не понимала.

— Буквы вибрировали на странице. Я слышала шепот в своей голове, но из того, что сказал мне Уэйд, это довольно нормально, когда смотришь на открытый Гримуар. Я не знала, что залезла так глубоко в кроличью нору. Извиняюсь…

— Тут не за что извиняться. Просто будь осторожна, — сказал Гарретт, одарив меня сочувственной улыбкой. — Кроме того, Гримуара твоих родителей здесь нет.

— О, я это знаю.

— В архивах ты тоже ничего не найдешь, — добавил он. — Поверь мне, я искал. Вскоре после того, как я узнал, кто твои родители, я проверил все наши записи. Они держат этот Гримуар в строжайшей тайне, в запретной секции Нью-Йоркского Ковена. Они убрали все другие ссылки на него из всех других ковенов. Все, что тебе нужно знать, в Нью-Йорке.

Я была удивлена тем, насколько отзывчивым был Гарретт. Его поведение определенно изменилось после инцидента с Финчем, но это все еще было неожиданно. Это просто не соответствовало его, в основном резкой, высокомерной и саркастической натуре.

— Спасибо, Гарретт, — сказала я. — Приятно это слышать.

— А теперь пошли, пока ты не услышала еще один призыв Гримуара, — усмехнулся он и направился к двери. Я шла прямо за ним, когда он остановился и обернулся, склонив голову набок. — Кстати, у тебя очень сильная связь с Тьмой, просто чтобы ты знала. Я не думаю, что кто-то заметил, или сказал тебе если обратил внимание.

— Что ты имеешь в виду?

— Ах. Я вижу, они не учили тебя этому, — ответил он, и уголок его рта дернулся. — В этом есть смысл. В любом случае, это не мое дело учить тебя этому. Ты должна спросить Элтона или наставника Икеса о Свете и Тьме.

— О, да, я читала… что-то об этом, но я мало что знаю. Просвети меня, я ничего не знаю, — ответила я.

Он нежно сжал мое плечо.

— Это круто. Ты должна обсудить это с Кригером перед твоим следующим Чтением. У тебя ведь должно быть еще одно, да? — спросил он. Я молча кивнула. — Да, так что проверь это, когда будешь его проходить еще раз. Но это очевидно по тому, как ты отреагировала на Гримуар Кримсон Кайт. У тебя сильная связь с Тьмой.

— Это плохо?

Он рассмеялся.

— Нет. Необязательно. Конечно, большинство магических связей с Тьмой, как правило, пренебрегают магическими законами, но было и достаточно исключений, чтобы это не стало правилом.

Так или иначе, это не заставило меня чувствовать себя намного лучше. Тем не менее, Гарретт явно не тот парень, у которого стоило уточнять. Он специально сказал мне, чтобы я получила информацию через Элтона, Икеса или Кригера. Единственное, что я знала наверняка, это то, что вся эта связь со Светом или Тьмой точно не была открытой информацией. Нужно было задавать вопросы, чтобы получить ответы.

Я была измотана. Мои веки практически слипались.

Гарретт повернулся и открыл дверь, жестом приглашая меня выйти первой. Как только я ступила в коридор, мне показалось, что я снова могу дышать. Воздух внутри запретной секции казался тяжелым, как только я вышла. Это было не самое странное, что случилось со мной сегодня, но это было, конечно, близко к вершине. Гарретт был прав. Этот Гримуар произвел на меня сильное впечатление.

ГЛАВА 14.

ХАРЛИ

— Что вы двое здесь делаете?

Голос Уэйда вырвал меня из моих мыслей с грацией пьяного носорога.

Мы с Гарреттом замерли перед закрытыми дверями Запретной секции и медленно повернули головы, чтобы найти Уэйда в нескольких ярдах, который смотрел на нас, как ворчливый старый смотритель. Он тоже не ложился спать, все еще одетый в костюм для притворных Социальных Служб.

— Уэйд. Странно встретить тебя здесь, — сказал Гарретт.

В присутствии Уэйда он вдруг стал совсем другим. Он переключился на темную и напряженную версию самого себя. Между ними было столько напряжения, что я легко могла взорваться, если бы не была осторожна.

— Что вы двое делали в Запретной секции? — резко спросил Уэйд, скрестив руки на груди.

— Не твое дело, Кроули. Не тебе одному сапоги лизать или как? — съязвил в ответ Гарретт.

— Тпру. Расслабьтесь. Вы оба, — огрызнулась я. — Я просто проверяла Гримуары, вот и все. У меня есть разрешение, если ты помнишь.

— В такой час? — возразил Уэйд.

Он был зол, и я никак не могла понять почему.

— А ты что, мой опекун? — усмехнулась я.

— Тебе надо отдохнуть, Харли. У нас завтра длинный день впереди, — сказал Уэйд, понизив голос.

— Тогда почему ты шляешься по коридорам в это время ночи, а? — вмешался Гарретт. — Это не твое дело, чем она занимается и с кем тусуется в свободное время. Так что отвали, Кроули.

На челюсти Уэйда дрогнул мускул.

— Я не понимаю, почему ты болтаешься вокруг нее, как маленький щенок. Или ты думаешь, кто-нибудь из нас забыл, каким придурком ты был, когда узнал, что ее фамилия Мерлин?

— В защиту Гарретта, он действительно извинился, — сказала я и протянула руки, чтобы остановить Гарретта от более резкого ответа. — Слушай, тебе нужно сделать глубокий вдох. Во-первых, я не обязана ни перед кем отчитываться за свои действия. Я уже большая девочка и знаю правила ковена. Во-вторых, Уэйд, Гарретт, между вами есть какая-то история. Я понимаю. Итак, ради более мирного ковена, где мне не нужно беспокоиться о том, чтобы разруливать кулачные бои каждый раз, когда мы встречаемся, как насчет того, чтобы мы все поужинали где-нибудь в хорошем месте, и просто поговорили и обсудили это? А?

Брови Гарретта поползли вверх. Уэйд нахмурился в замешательстве.

— Я могу выступить в качестве посредника. Мы посадим вас обоих, принесем вам хорошие напитки и спагетти, или что-то еще где-нибудь в общественном и человеческом месте, поэтому ни один из вас не соблазнится прибегнуть к магии, чтобы совершить какой-то глупый поступок, и разберемся в этом. Что вы думаете? — добавила я.

Они посмотрели друг на друга, потом на меня, и я вдруг почувствовала себя уязвимой. Было что-то во взгляде Уэйда и потоке эмоций, что могло обезоружить меня. Напротив, я не чувствовала Гарретта, но выражение его лица говорило обо всем: он был удивлен и заинтригован.

— Я не скажу «нет», при условии, что Кроули оставит свое эго за дверью, — сказал Гарретт.

Уэйд выдохнул.

— Если ты хочешь, то и я хочу.

Это звучало как невероятный прогресс. Однако, прежде чем похлопать себя по спине, я должна была убедиться, что могу положиться на них обоих.

— Окей. Хорошо. Мы тут кое на что наткнулись. Как насчет, восемь вечера в среду? — спросила я, полагая, что у меня достаточно времени, чтобы покопаться в прошлом Гарретта и Уэйда. У меня было чувство, что Элтон может помочь мне заполнить некоторые из этих пробелов.

Они оба кивнули.

— Фантастика! — воскликнула я, прежде чем дружески кивнуть Гарретту. — Увидимся завтра, и спасибо за помощь сегодня вечером.

Гарретт улыбнулся, и я мгновенно почувствовала, как закипает моя кровь. Это была не я. Это был Уэйд.

— Не проблема. Не забудь поговорить с Кригером, — сказал Гарретт.

— Будет сделано, — ответила я и направилась обратно в жилые помещения.

Я ожидала, что Гарретт пойдет со мной и Уэйдом, но он остался и вместо этого вернулся в Запретную секцию. Первая минута, которая последовала за этим, прошла в неловкой тишине, когда мы с Уэйдом шли по коридору.

— С каких это пор ты дружишь с Гарреттом? — спросил он.

— Так как мы часть одного ковена, и мы должны хорошо себя вести? — ответила я. — Кроме того, если я решу остаться здесь, то в моих интересах, чтобы мы все поладили.

Мое сердце пропустило удар.

— Значит, ты хочешь присоединиться к ковену? — пробормотал он.

— Я еще не решила. Но это не значит, что я не могу помочь исправить пару вещей, пока я здесь. Эти испорченные отношения между тобой и Гарреттом, прекрасный пример того, что я могла бы помочь исправить, если вы оба заинтересованы в этом.

— Очевидно, так и есть, раз уж мы согласились на ужин. Но я не думал, что он согласится, — пробормотал Уэйд.

— Ну, тогда люди все еще могут удивлять тебя, — усмехнулась я.

— А что ты делала в Запретной секции?

Я подумала, стоит ли посвящать Уэйда во все детали, но решила, что лучше сначала обратиться со своим опытом по Гримуарам с Кригером или Элтоном.

— Я искала кое-какую информацию о Гримуаре моих родителей, — объяснила я. — Но Гарретт сказал, что я здесь ничего не найду.

— Да, он в Нью-Йоркском Ковене, — ответил Уэйд.

Я кивнула и повернула за угол, перед нами открылась гостиная с большим куполом и розовыми магнолиями посередине.

— Слушай, я не доверяю Гарретту, — добавил он.

Это заявление заставило меня остановиться. Я повернулась к нему лицом.

— Почему ты так говоришь?

Беспокойство грызло мой желудок, и я не была уверена, был ли это Уэйд или я. Мне еще предстояло пройти долгий путь, оттачивая свои способности к эмпатии.

— Я не уверен, — ответил он. — Я думаю, что если Кэтрин Шиптон действительно связана с близнецами Райдер, то мы не можем доверять никому за пределами нашего маленького круга. Кроме того, ты не можешь читать эмоции Гарретта, и ты не можешь читать чувства Финча. Гарретт был лучшим другом Финча, который оказался сыном Кэтрин Шиптон. Возможно, я и дружил с Гарреттом в прошлом, но он не тот парень, которого я знал раньше. Я просто не доверяю ему, — он устало вздохнул. — Есть ли в этом хоть какой-то смысл? Потому что мне не все понятно.

Я на мгновение задумалась. Он сделал пару справедливых замечаний, но ситуация была не так проста.

— Я особенно помню ошеломленное выражение лица Гарретта, когда Финч был раскрыт как саботажник Бестиария. Он выглядел естественно. Кроме того, давай не будем классифицировать всех, чьи эмоции я не могу чувствовать, как зло. Я сомневаюсь, что моя эмпатия работает так. Если мы будем следовать этим рассуждениям, то Тобе частично злой, потому что я не могу чувствовать большую его часть. Наставник Слоан Бэлмор тоже была бы злом. Имоджена Уайтхолл…

При одном упоминании ее имени Уэйд выпрямил спину и зажег зеленые огоньки в глазах. Я не могла удержаться от хихиканья, хотя в глубине души у меня было неприятное ощущение, от которого я никак не могла отделаться.

— Боже мой, ты так в нее влюблен, — добавила я, слегка рассмеявшись. В глубине души я вовсе не смеялась.

— Да, возможно, ты права насчет эмпатии, — ответил он, игнорируя замечание о влюбленности. — Ты же сказала, что не чувствуешь в ковене и других магов.

— Именно так. Что касается Гарретта, я не говорю, что он на 100 процентов невиновен, и что он не имеет к этому никакого отношения. На данный момент нет ничего определенного. Но ничто не мешает тебе поговорить с ним и хотя бы проветрить шкафы, избавиться от скелетов… ты знаешь, что делают разумные взрослые, когда возникает конфликт.

Он, казалось, расслабился, когда я сказала это. Как будто он надеялся, что я развенчаю все подозрения на счет Гарретта. Когда-то Уэйд очень любил Гарретта, но их дружба развалилась. Я не ожидала, что исправлю это и сделаю все правильно, но они могли хотя бы поговорить об этом.

Если говорить о неприятных вещах, я в последнее время думала о чем-то, связанном с Кэтрин Шиптон и Финчем, и решила поделиться этим с Уэйдом, когда мы достигли магнолий в середине купола.

— Слушай, я хочу спуститься в подземелье и поговорить с Адли, — сказала я.

Уэйд не казался удивленным. Вместо этого он ухмыльнулся.

— У нас нет подземелий, Харли. У нас есть подвал. Это не средневековый замок с темными башнями, подземельями и рвами, где водятся аллигаторы.

— Ты и твои формальности, — проворчала я. — Но да. Адли. Я хочу поговорить с ней обо всем, что произошло. Это было достаточно давно. У нее было время одуматься, а у меня было время прочистить свою загроможденную голову. Если Кэтрин Шиптон планирует вернуться с Близнецами Райдер или что-то в этом роде, я думаю, что сейчас более важно, чем когда-либо, собрать как можно больше информации об этой ведьме. Это включает в себя разговор с Адли де ла Барт. Может быть, даже Финчем.

— Сомневаюсь, что Элтон отпустит тебя в Чистилище, чтобы поговорить с Финчем, но я не вижу проблемы в том, чтобы поговорить с Адли, — ответил Уэйд. — Но ты должна быть осторожна, Харли. Она опытная ведьма. Возможно, она притворялась, зная, что ты эмпат. Она могла знать все о планах Финча с самого начала, а потом солгать, чтобы избежать Чистилища. Она здесь только потому, что мы не смогли заставить ее признаться в этом. Нам удалось приговорить ее к году в подвале за несоблюдение правил, так как она не зарегистрировала Финча как оборотня после его Чтения. Если бы мы смогли обвинить ее в заговоре с целью совершения убийства через горгулий, она была бы брошена в Чистилище без всякой апелляции.

Его замечание было справедливым. Я тоже знала о такой возможности. Но я также была уверена в своей способности читать людей эмпатией. Это была своего рода связь с душой человека.

— Я понимаю. Тем не менее, я думаю, что у меня есть четкое представление о ней. Я действительно думаю, что мне нужно поговорить с ней, — ответила я.

Уэйд вздохнул и покачал головой. Было в нем что-то такое, чего я не могла понять. Даже с моей эмпатией, некоторые из его чувств ускользали от меня, особенно в тот момент, когда мы стояли под магнолией и смотрели друг на друга. Я чувствовала беспокойство и любопытство, но было что-то еще — нить, за которой я не могла уследить.

Вспомнив, что физический контакт усиливает мои способности, я взяла его за запястье, чувствуя его кожу на кончиках пальцев. Уэйд замер, выражение его лица было твердым, когда он уставился на меня.

Я же, напротив, почувствовала, как у меня подогнулись колени. Мои конечности превратились в желе. Волна сладкого и пряного тепла нахлынула на меня, наполняя. Ощущение было невероятным, ничего подобного я раньше не испытывала. Как будто подсознание Уэйда пыталось дотянуться до меня, рассказать мне секрет.

Это было похоже на кайф, который невозможно забыть, поскольку время остановилось вокруг нас. Я взглянула на свой Эсприт и заметила, что белая жемчужина светится — это определенно усиливало это физическое прикосновение для меня.

Я остекленела в жидком солнечном свете, пока он вежливо не отдернул руку и не отвел взгляд.

— Прости, — пробормотала я. — Иногда я лучше чувствую людей, когда прикасаюсь к ним.

Его глаза снова нашли меня. Он нервничал.

— И что же? Что ты… почувствовала?

По моим щекам пробежал жар. Я не знала, что сказать. Не только потому, что я не была уверена в своих чувствах, но и потому, что он, казалось, не хотел этого знать. Был ли это мой Эсприт, усиливающий мою эмпатию или нет, я мельком увидела тайного Уэйда, ту его сторону, которую он изо всех сил старался скрыть. Мне стало немного не по себе при мысли о том, что он знает, что я это видела. Иногда, лучше было уступить.

— Беспокойство, — ответила я. — Я понимаю. Ты волнуешься. Я ценю это.

— Я просто не хочу, чтобы тебя обидел или обманул кто-то, даже отдаленно связанный с Кэтрин Шиптон, — сказал Уэйд, его взгляд смягчился, остановившись на моем лице.

И тут запищал мой телефон. Я получила сообщение.

— В такое время? — прохрипела я и вытащила телефон, чтобы проверить его. — О… это от Кригера.

Мое сердце бешено колотилось. Это все я.

— Что там написано? — спросил Уэйд.

— Он… он хочет, чтобы я прошла Чтение завтра. Ну, уже за полночь, так что сегодня. В шесть утра, что он за чудовище? — простонала я. Но, в то же время, я была взволнована.

— Очевидно, он ранняя пташка, — ответил Уэйд с ухмылкой. — Иди спать, Мерлин. Увидимся завтра.

Он не стал дожидаться моего ответа. Скользнул вверх по одной из лестниц и исчез в своей комнате. Я глубоко вздохнула, снова перечитывая сообщение Кригера. Из всего, что уже происходило, я должна признать, что это было то, чего я действительно с нетерпением ждала.

Момент истины.

ГЛАВА 15.

ХАРЛИ

Я не могла уснуть. Не смотря на свою усталость, я была взволнована тем, что случилось накануне. Предвкушение второго Чтения тоже сыграло свою роль.

В шесть утра я постучала в дверь лазарета. Мои руки тряслись, поэтому я сжала их в кулаки и спрятала за спину.

Когда Кригер открыл дверь и поприветствовал меня широкой улыбкой, у меня не оказалось слов.

— Доброе утро, доктор, — сказала я, мой голос был еле слышен.

— А! Мисс Мерлин! Пунктуальность — это то, что я ценю в людях! Входи, — ответил он, делая шаг назад.

Я зашла в лазарет. Белый свет лился с потолка, сочетаясь с чистыми стенами и металлическими деталями, все было таким светлым, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли.

В середине комнаты был тот самый отвратительный стул с кожанными ремнями. Я не могла не вспомнить свой первый раз в этой комнате с Адли де ла Барт, Уэйдом и тем огромным шприцем, который мог бы убить мамонта среднего размера.

Как будто почувствовав мое напряжение Кригер закрыл дверь и усмехнулся.

— Расслабьтесь, Мисс Мерлин. Обещаю сделать процесс наименее болезненным для вас. Я собираюсь сдержать слово.

— Я так понимаю, вы тоже пережили этот чудовищный укол, а? — я ответила, остановившись перед стулом.

— Конечно. Он оставляет шрамы на всю жизнь, — пробормотал Кригер. Он прошагал к одному из столов справа. Он был заполнен различными безумно выглядящими инструментами, медными мисками и стеклянными склянками, заполненными травами и кристаллами. Рядом с ними лежал длинный открытый блокнот и светильник на длинной ножке. Судя по всему это было рабочее место Кригера.

— Как продвигается работа над вашим магическим детектором? — спросила я, не готовая садиться в кресло. Я была в равной степени взбудоражена и напугана — в этот раз не из-за иглы, а из-за результата. Мой шанс выяснить, была ли я Посредственностью или нет. Конечно, если предположить, что первое Чтение было ошибочным или неполным.

— Вполне неплохо. Как я уже говорил ранее, Адли сделала практически всю исследовательскую работу. Я просто следую ее теориям, проверяя их на практике. Мне удалось обнаружить знаки магической энергии, и я могу обнаруживать их при помощи прибора, созданного на основе записей Адли, — ответил Кригер, указывая на гаджет похожий на пульт рядом с блокнотом. Прибор был открыт, его провода и кабели были под увеличительным стеклом. — Мне удалось сравнить энергию с Чтением по крови от одних и тех магов, и мне удалось обнаружить маркеры для последующих Чтений.

— Ого, вау, — сказала я. — Похоже есть прогресс.

Кригер засиял гордостью.

— Да, так и есть. Тем не менее, я должен найти способ сделать устройство доступным и функциональным, как чаша для Чтений. Здесь серьезно переплетаются магия и наука, и создает огромную головную боль.

— Я уверена вы разберетесь с этим.

— Да. Я не брошу это так просто. Есть несколько моментов в книге Адли, которые я не совсем понимаю, но наша библиотека может пролить свет на это. Но магический детектор не сможет появиться уже завтра, — вздохнул он.

— Ну, я произвожу впечатление острячки, доктор. Думаю вы скоро и сами это выясните, — пробормотала я.

Он уставился на меня в ответ, уголок его рта дернулся. Прошла минута молчания перед тем он заговорил снова.

— Ты так и будешь стоять там как олень в свете фар, или сядешь и дашь мне провести Чтение?

Я нервно посмеялась и набралась смелости сесть в кресло. Я держала руки на коленях, смотря на кожаные ремни. Кригер достал медную миску с иероглифами, квадратную жестяную коробку и… шприц для подкожных инъекций. Я вздохнул с облегчением, увидев это.

— Этот выглядит намного лучше, — сказала я.

Этот был сделан из нержавеющей стали, с рунами на боку, но игла была короткой и очень тонкой. Это было ничем по сравнению с предыдущим транквилизатором для слонов. Он расположился на маленьком столике, который он повернул в мою сторону и занялся смешиванием ингредиентов в чаше. Судя по тому, что я видела, это Чтение немного отличается от предыдущего.

Кригер смешал несколько измельченных кристаллов и добавил несколько трав в середину чаши, затем взял шприц и улыбнулся мне.

— Это не будет больно, — сказал он. — Я сделал это на заказ в Вашингтонском ремесленническом магазине.

— Да, я поняла… А что это за атрибутика? Адли не использовала ничего в прошлый раз.

— А. Это все усилители, — сказал он, указывая на ингредиенты в чаше. — Они для… скажу так, для усиления твоей крови. Больше не будет необходимости делать еще одно Чтение. Мы получим тот же результат. Мы копнем глубже в этот раз.

К счастью в этот раз не было необходимости в кожаных ремнях, я выставила свое предплечье, позволяя Кригеру взять кровь через этот тонкий, аккуратный шприц. Я практически не почувствовала укола и все было сделано раньше, чем я смогла бы произнести «Абракадабра». Он поместил кровь в чашу и перемешал все серебряной ложкой, шепча заклинание. Через секунд темно-красная жидкость вспыхнула белым, а затем растеклась сложными иероглифами, нарисовав сложный узор.

Я понятия не имела на что смотрела, но Кригер был ослеплен сложившейся картиной. Вспышка исчезла, оставив за собой засохшую кровь в виде крючков и линий. Конечный результат заставил его захрипеть, пока я задержала дыхание, сидя на краю кресла.

— Что… Эм, что там говориться? — спросила я.

Он хрюкнул, как будто только что открыл тайну вселенной.

— Я знал это!

— Что? Что вы знали?

— Теперь все имеет смысл. Почему это ускользнуло от предыдущего Чтения… — пробормотал он, почесав бороду и полностью игнорируя меня. — Никто бы не проверял дважды, если бы не узнали кем были твои родители, тогда. В конце концов Посредственность рождается от Посредственностей, но совершенство никогда бы не…

Он остановил себя, затем поднял голову и посмотрел на меня.

— Что? — не выдержала я, бросаясь в холодный пот.

— Мисс Мерлин, вы когда-нибудь слышали о подавителе Демпси? — спросил он, его тон был до жути спокойным. Я потрясла головой. — Он был придуман Ричардом Демпси, одним из лучших наставников Чар и Проклятий в 1800-ых. Это крошечная вещь, вид чар, способная подавлять магическую энергию и полностью искажать Чтение. Демпси создал его ради эксперимента с намерением использовать его против опасных магов.

— Хорошо. Полагаю это имеет отношение ко мне? — спросила я, скорее риторически.

Кригер вздохнул, затем положил руку на бедро и жалко улыбнулся мне.

— Мисс Мерлин, внутри вас есть подавитель Демпси.

— Серьезно?

Озноб просочился в мои вены, когда я пыталась осознать это откровение.

— Подавитель Демпси засекречен, маленький грязный секрет нашего магического общества. Они не делаются для кого попало. Знания о них доступны лишь нескольким людям. Учитывая условия вашего рождения и благородное наследние, я могу сделать лишь один вывод из этого. Твой отец, Хайрам Мерлин, бывший директор Нью-Йоркского Ковена, вживил в вас подавитель вскоре после вашего рождения.

Это утверждение было подобно удару в живот. Я сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь представить как такое могло произойти. Я решила озвучить свои мысли, надеясь, что Кригер поможет мне сформулировать более точное предположение.

— Мой отец заботился обо мне до трех лет, после чего я была подкинута в приют, здесь, в Сан Диего…

Кригер кивнул один раз.

— Да. Я думаю, твой отец хотел, чтобы ты была нормальной насколько это было возможно, не смотря на твое магическое наследие. Я полагаю, он хотел, чтобы ты оставалась вне радаров и взора ковена, — объяснил он. — Подавитель Демпси определенно справился со своей задачей, Мисс Мерлин. Сила внутри вас, гораздо больше чем в обычной ведьме, — его голос смягчился. Приглушился. — Вот почему сначала тебя посчитали Посредственной.

— Мой отец использовал… подавитель Демпси, чтобы спрятать меня от ковена… Адли де ля Барт сказала, обозначив лимиты моих способностей и Хаоса, что я возможно пройду всего одну Чистку в своей жизни, — пробормотала я, вспоминая свое первое Чтение. — С тех пор я думала о себе как о Посредственности. Полагаю я была не права. В конце концов я не Посредственность.

— Ох, ты нечто! Мисс Мерлин, ты одна из самых сильных магов, которых я встречал в своей жизни, и, поверь мне, я провел множество Чтений до вас. Если я смогу найти способ извлечь подавитель, мы освободим весь ваш потенциал.

— Что. Если? — спросила я. — Что вы имеете в виду, говоря, если?

Кригер вздохнул.

— Подавитель Демпси в добавок ко всему это крайне сложные чары, которые по идее не снимаемы.

Мой желудок перевернулся. Я упала в кресло, как будто бремя веков внезапно обрушилось на мои плечи. Тем не менее, я не была готова смириться с тем, что буду жить ограничениями. Моя душа была в огне, жаждала открыть для себя всю полноту моей силы. Она была мне нужна сейчас, как никогда ранее, с Кэтрин Шиптон, скрывающейся поблизости.

— Вы сказали, что используете их на опасных магах. Я полагаю, вы имели ввиду заключенных в Чистилище? — сказала я. — Но разве не существует способа извлечь Демпси, если, скажем, было доказано, что маг не виновен?

— Ну, подавитель используют только после вынесения приговора, — ответил Кригер. — Это не невозможно извлечь его, просто это утомительно. Смотрите, это очень крошечный объект, размером с ноготь. Он вживляется в кость и по мере регенерации ткани его очень трудно обнаружить. Часто его не видно на рентгеновских снимках. Я рекомендую начать с них. Но встает вопрос как извлечь его не причинив вреда вам, физически или магически. Он защищен от подобного и требует хирургических навыков для извлечения не задев его защитного механизма. Боюсь Демпси продумал все, когда создавал его.

— Что если я буду давить на себя? Во время тренировок с Эспритом я имею ввиду? Я не смогу сломать его? — спросила я.

— Я категорически против этого, Мисс Мерлин. Это может навсегда покалечить вас, — предупредил Кригер. — Помни, Демпси создал его чтобы подавлять исключительных, но опасных магов. Представь что могло бы произойти, если бы любой из них мог обойти подавитель только своей волей. Это может плохо кончиться для вас.

Я чувствовала себя как сдутый шарик. Кригеру не понравилось видеть меня такой. Я могла почувствовать его злость и растерянность. Он хотел мне помочь. В добавок, он очень серьезен. Как и я, я в этом уверена, он желал увидеть лимиты силы Хаоса во мне.

— Хайрам поместил его в вас по какой-то причине, — добавил Кригер. — Он был нужен, чтобы уберечь вас от обнаружения. Я должен сказать, ваша сила, или часть ее, все еще просачивается. Подавитель Демпси был сконструирован гораздо более мощным. Прямо говоря, он не должен был позволить вашим силам Элементала проявиться! Даже после вашего первого Чтения, вы были большой загадкой для большинства, потому что вы полный Элементал, Эмпат и Телекинетик. Не могу не хотеть знать, что еще скрывается за этим ограничением…

«Шокирована» не могло полностью описать мое нынешнее состояние. Ошеломлена? Более менее похоже. Сбита с толку? Абсолютно. Смирилась? Нет, конечно нет. Тысячу раз нет.

— Так вы говорите что… даже с подавителем мои силы проскальзывают? — заключила я.

— Совершенно верно. Я изучу процедуру обнаружения и извлечения подавителя, Мисс Мерлин, так как я и сам заинтригован, — сказал Кригер, улыбаясь.

Я хихикнула.

— Да, я могу это почувствовать. Спасибо вам, доктор. По крайней, мере теперь я знаю.

— Я рад, что могу сказать хорошие новости. Не смотря на это, мы часто относимся к Посредственности, как к какому-то ярлыку, это не влияет на наши жизни как магов.

В конце концов, никто в действительности не хочет быть Посредственностью. В вашем случае это просто нелепость! — ответил Кригер. — Дайте мне немного времени, чтобы хорошенько исследовать подавитель Демпси, и я посоветую вам следующий шаг, как только узнаю что-нибудь. А пока я доложу об этом Элтону. Я уверен ему будет интересно узнать о таких результатах.

— Да, готова поспорить. На самом деле, думаю, он будет доволен. Он уже говорил, что во мне было что-то большее, чем то что можно увидеть глазами, — сказала я, затем вспомнила совет Гарретта с прошлой ночи. — Доктор Кригер, я хотела спросить у вас кое о чем, и думаю это связано. Свет и Тьма — я читала об этой склонности магов к чему-то одному, но я не понимаю, как это на самом деле работает, или что это значит.

Кригер помолчал, его бледно голубые глаза остановились на мне. Его губы сложились в хитрую ухмылку.

— Я полагал, что вы спросите об этом. Адли никогда не упоминала об этом после того как написала рапорт о вашем первом Чтении. Мне показалось это странным, но, думая о тебе как о Посредственности, я не был уверен, что это имеет большое значение. Но теперь все по-другому. Позвольте мне объяснить.

Он бросился к столу и порылся в одном из ящиков, затем вернулся со старой книгой, перелистывая ее страницы, пока не нашел то, что искал.

— Свет и Тьма первоначальные Дети Хаоса. Это не значит, что они зло или добро, потому что мы не так определяем Свет и Тьму, — продолжил он и вручил книгу мне. Он показал мне иллюстрацию, изображающую двух драконов, летающих вокруг друг друга, один черный, другой белый. — Это правда, что большинство магов связанных с Тьмой совершают ужасные преступления, но я всегда верил, что дело в характере, а не в Хаосе. Свет и Тьма по-разному развивают магические способности. Будет довольно сложно для меня, объяснить это прямо сейчас, но я дам вам эту книгу для ознакомления.

— Как эта связь работает? — спросила я, держа книгу.

— С этим рождаются. Все мы. Я, к примеру, отношусь к Тьме. Мои способности могут быть крайне разрушительными, — сказал Кригер.

— Но вы такой отзывчивый, — ответила я, улыбаясь.

— Не позволяйте предрассудкам о хорошем и плохом омрачать ваши суждения, — сказал он. — Я говорил вам, что мы не так смотрим на Свет и Тьму. Магии, связанные со Светом, испытывают разную выраженность в своих силах. Они более склонны, например, к телекинезу и способностям Геркулеса, а также к элементам воздуха и воды. Тьма больше связана с Перевертышами, Эмпатией, Землей и Огнем, Некромантией и другими смертоносными силами. Возможно, именно оттуда исходит клеймо. Как я уже говорил, эта книга даст вам больше информации об обоих.

— Я думала Элементалы относятся к Свету.

— Не всегда, — ответил он. — Большинство да, но многие нет, — добавил он, улыбаясь. — Как я уже сказал, нет определенных критериев для Света и Тьмы. Вы так же можете найти Некроманта относящегося к Свету. Очень редки, но, это так же доказательство, что такое возможно.

— Хорошо. А к чему отношусь я? — спросила я.

— Это вопрос на миллион долларов, — сказал Кригер. — Ваша связь в данный момент непонятна. Мне нужно извлечь подавитель Демпси, что бы точно узнать к какой части спектра относитесь вы. Беря в расчет ваши комбинированные способности, даже трудно предположить сейчас. Вы уже можете знать, что Раффи Леви, Элтон Уотерхаус, Татьяна Василиса и Гарретт Кейтелер связаны с Тьмой. Остальные ваши друзья связаны со Светом.

Это стало сюрпризом, но, беря за основу объяснения Кригера, это имело смысл. Ведь Татьяна и Элтон имеют способности, относящиеся к смерти, например. Заметки Элтона в папке о моих родителях стали еще более интригующими.

— Мне сказали, что моя мама относилась к Тьме, а мой отец к Свету, — ответила я.

— Что делает ваши силы еще более интересными, как только мы извлечем эту вещь, то узнаем что унаследовали вы, — пробормотал он.

Оглядываясь назад, желание моего отца, чтобы я росла обычным человеком, было как обоюдоострый нож. С одной стороны, он наверное хотел спрятать меня. С другой стороны, это сильно ослабило меня как мага.

Я выпустила длинный выдох перед тем как кивнуть Кригеру.

— Спасибо за все, доктор. И за книгу.

— Не позволяй существованию подавителя ложиться тяжелым бременем, — сказал Кригер.

— Не буду. Но мне любопытно узнать кое о чем, и у меня есть вопросы. Я думаю, у Адли будут ответы на них. Интересно, заметила ли она подавитель во время моего первого чтения и решила скрыть его от меня? Я не знаю, может быть, я преувеличиваю.

— Совсем нет. В магическом мире ничего не абсолютно. Со способностями Эмпата вы могли бы почувствовать обман в ее словах, если зададите правильные вопросы, — ответил Кригер. — Если вы хотите, я мог бы присоединиться к вам. У меня есть несколько вопросов, о ее работах, в любом случае.

Я улыбнулась, я была тронута его доброй натурой и немного сконфужена его любознательностью. Не было ничего общему между ним и слухами о нем. Он действительно внушал страх и озноб, и этот немецкий акцент не помогал, но парень был удивительным.

— Я не против, спасибо, — сказала я.

— К тому же, после всего случившегося, я не думаю, что вам следует оставаться наедине с Адли.

Он был прав. И это сработало бы в мою пользу, если бы у меня была еще пара глаз в той комнате. Если бы Уэйд был прав в своих подозрениях, что Адли может обмануть мою Эмпатию, Кригер мог бы, возможно, заметить это. Он не показался мне человеком, которого легко одурачить.

Кригер и я договорились встретиться позже, чтобы поговорить с Адли, после чего я вышла из лазарета в приподнятом настроении. Я не была Посредственностью, и уже предвкушала лицо Уэйда. Но наличие этого подавителя… с этим нужно разобраться, как можно быстрее.

ГЛАВА 16.

ТАТЬЯНА

Я провела большую часть вечера рядом с Диланом в лазарете. Мед сестры Кригера были удивительным и добрыми, разрешив мне остаться здесь даже после окончания часов приема. Дилан спал большую часть времени, лишь просыпаясь пару раз на несколько минут. Он что-то бормотал, затем снова отключался. Проклятие зверя высушило из него жизненные силы, и полное восстановление займет время.

Тем утром, я чувствовала как начинаю новый, свежий день. Оптимизм не был той вещью, с которой я имела дело перед чашечкой кофе, но мне нравилось.

В конце концов я чувствовала себя такой виноватой за случившееся с Диланом.

И я не нашла ничего о Уилле или его смерти. Астрид искала при помощи Смарти, но никаких результатов. Элтон сделал вывод, что это потому что семья Уилла не была зарегистрирована в ковене. Не было никаких записей о том, что Уилл жил в том доме в электронной базе данных. Пока, что это был тупик, и так как это возможно случилось много лет назад, достаточно много, чтобы Уилл потерял счет времени, я признавала, что это никак не связано с близнецами Райдер.

В конце концов мне пришлось сосредоточиться на свежей информации и фактах. Как только след остыл, казалось, что найти что-то практически невозможно.

Я выскользнула из горячего душа, почувствовав себя обновленной и энергичной. Если бы кто-то заставил меня бежать по футбольному полю в тот момент, я бы побежала добровольно. Я обернула тело полотенцем и сняла шапочку для душа, высвободив длинные светлые волосы.

Я вытерла пар с зеркала в ванной, чтобы посмотреть на себя и замерла. Меня нигде не было в зеркале. Оберон Маркс был моим отражением.

Он смотрел на меня. Он был мной.

Черт возьми, он никуда не уходил!

— Какого черта?! — прокричала я, чувствуя как моя кровь закипает.

Оберон промедлил, удивленный моей реакцией.

— Вот черт, ты можешь меня видеть.

— Зеркала никогда не врут, Оберон! Тебе следовало бы это знать, прежде чем оставаться в моем теле!

— Хорошо. Хорошо. Спокойней, Татьяна, я не хотел причинить тебе вред.

Оберон пытался меня успокоить, но ярость пылала во мне как огненный шторм. В своей голове, я уже пыталась вспомнить песню изгнания. По какой-то причине, эти воспоминания были расплывчатыми.

Черт. Должна быть причина этого. Это он! Он путает мысли в моей голове!

— Я не вмешиваюсь в твою голову, Татьяна, Я клянусь! — продолжил Оберон, прочитав мои мысли.

— Черт, — прошептала я.

Он усмехнулся.

— Я могу слышать твои мысли, сладкая. Прости.

Я глубоко вздохнула, пытаясь восстановить самообладание и найти решение этой проблемы. С Обероном, все еще находящимся в моем теле, я не была собой. Это был всего лишь вопрос времени, когда он попытается полностью захватить власть. Они все это пробовали. Я должна была уделять больше внимания учебе с моей матерью в детстве. Она предупреждала меня об этом, но я был слишком поглощена разговорами с мертвецами в то время. Колдуны были редким и строгим магическим типом. О нас было не так много книг.

И какого черта я не могла вспомнить ни одного заклинания изгнания? Оберон точно сделал что-то. Мне это не нравилось. Я должна была найти способ выгнать его, так что бы он сам об этом не узнал, проблема века.

— Чего ты хочешь? — спросила я. — Почему ты все еще здесь?

— Я клянусь, у меня нулевой интерес в захвате твоего тела. Я здесь не поэтому, я обещаю, — ответил Оберон. — Если бы не это, я бы уже ушел, верь мне

— Хорошо. Но ты еще не ответил на мой вопрос.

Я упёрлась на край раковины двумя руками, пытаясь обдумать ситуацию и обстоятельства как можно лучше, зная что Оберон мог читать мои мысли. Мне нужно быть осторожной.

— Послушай, Татьяна, ты дотянулась до меня, я думал это невозможно, — сказал он, с болезненным выражением лица. — Я слонялся по этому месту так долго, я стал цинником и осуждал всех. Но ты вернула меня к жизни. Сила, с которой ты желала войти туда и спасти друга… Это сильно, девочка. Мне это понравилось, — он усмехнулся, а потом неожиданно стал серьезен. — Ты попала в неприятности в этом ковене и я хочу помочь тебе.

— О чем ты говоришь? — спросила я.

— Здесь обитает Тьма. Я не могу поспорить на это, но все остальные духи перешептываются друг с другом, — ответил он. — Сложно сказать о чем-то конкретном, но они все говорят об одном и том же, о какой-то крупной западне. Грядет шторм. Шторм грядет. Я слышу об этом с тех пор, как Харли Мерлин впервые переступила порог Ковена Сан Диего.

Мой живот перевернулся.

— И ты думаешь, что сможешь помочь мне? — пробормотала я заторможенно.

Это сподвигло меня не смотреть больше на отражение в зеркале, потому что это напоминало мне, как близко я была к потере контроля.

— Я буду тих, — сказал Оберон. — Я буду джентельменом и не буду вмешиваться в то, что делаешь ты. Я сдержу слово, обещаю. Но мне нужно чтобы ты позволила мне находиться здесь, пока неприятности, или так называемый шторм не пройдет. Тебе понадобится моя сила Геркулеса, особенно сейчас, когда Дилан не в игре.

— Подожди, ты хочешь остаться во мне еще на какое-то время? Ты сбрендил? — прошипела я.

— Я могу помочь тебе!

Я посмотрела на него.

— Да ты конченный. Я полагаю такое случается, когда ты скрываешься в чужом теле так долго, не двигаясь, а?

— Это не так! — резко сказал Оберон, затем сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. По иронии судьбы, я чувствовала его раздражение так, будто оно было моим. Интересно, Эмпатия Харли работает так же? — Татьяна, ты мне нравишься. Ты хорошая и имеешь сильную связь с Тьмой. Ты Колдунья по воле небес! Ты редкость среди магов, но у тебя нет моей силы, и ты не знаешь людей так, как их знаю я… в мире духов.

Это заинтересовало меня, и я сделала секундную паузу прежде чем пробормотать.

— Продолжай.

— Позволь мне остаться с тобой не надолго, по крайней мере пока вы не поймаете близнецов Райдер. Я думаю они смогут сделать что-нибудь с этим независимым штормом. Я кишками это чувствую.

— У тебя их больше нет. Ты сейчас в моих, — ответила я.

Он улыбнулся

— Ты знаешь о чем я говорю. Татьяна, ты можешь связываться с миром духов и вызывать их, но ты знаешь они не всегда помогают. Я могу помочь с этим. Я знаю всех в этом ковене, дорогуша. И я смогу связаться с некоторыми мертвецами, которые знали близнецов Райдер.

Я подумала об этом какое-то время, хорошо осознавая, что Оберон может слышать мои мысли. Он мог обделить себя в этом и дать мне немного личного пространства, но, в тот момент это было в его интересах слушать. Он пытался убедить меня позволить ему остаться.

— Ты сможешь связаться с ними быстро? — спросила я.

Он улыбнулся.

— Да. Но это займет некоторое время. Может, день или два. Они прячутся где-то под завесой. Мне придётся дать знать о себе. Но я гарантирую, что они придут, и они будут сотрудничать с тобой, благодаря мне. Клянусь. Все, что тебе нужно сделать, это позволить мне остаться здесь еще ненадолго. Вот и все.

Минута прошла в изнурительном молчании, пока я обдумывала плюсы и минусы. Я должна была держать ситуацию под контролем. У меня никогда не было духа остававшегося со мной так долго, но у меня было достаточно уверенности в своих умственных возможностях. Я не могла изгнать его сама, но Сантана была обучена таким ситуациям. Она могла бы схватить меня, связать и, при необходимости, изгнать Оберона из меня с помощью древнеримского экзорцизма. До тех пор я могла бы плыть по течению и, возможно, добраться до близнецов Райдер в конце концов.

— Тебя не будет в моей голове, — сказала я.

Он кивнул и было видно, что он был взбудоражен.

— Абсолютно. У тебя будет личное пространство всегда. Я просто буду рядом, задним фоном, буду наслаждаться чувствами, запахами, слухом и вкусом снова… Аххх! Не могу дождаться ощутить вкус кофе на языке! — ухмыльнулся он, затем переключился в свой серьёзный режим. Мне было сложно оставаться строгой с ним. Даже после смерти Оберон Маркс мог обольщать. — И я одолжу тебе свою силу, когда тебе будет нужно.

— Решения всегда принимаю я. Согласен?

— Да. Абсолютно верно. Ты главная, Татьяна.

— Хорошо… ты можешь остаться. Только не заставь меня пожалеть об этом, — ответила я.

Мне не совсем нравилось это решение, но Оберон был прав. Если близнецы Райдер планировали что-то крупное и плохое, мне нужно справиться со своей частью и принести как можно больше вклада в это. Что бы не было необходимо.

— Ты не пожалеешь. Я общаю, — сказал Оберон, сияя как утреннее солнце. — Я свяжусь с духами сегодня. Я найду связь с Райдер и доставлю их тебе.

Я кивнула.

— Но давай оставим все это только между нами. Я буду избегать зеркал, так что никто тебя не вычислит.

— Идет. Я буду осторожен.

Духи уже пытались захватить мое тело. Это никогда не заканчивалось хорошо для них, или для меня. Они всегда иссушали мою энергию, вырубая меня на несколько часов. Оберон казался другим. Это был фантастический тип симбиоза, когда то я хотела изучить это глубже, и сейчас у меня появилась возможность.

Я так же знала, что Сантана и Дилан будут первыми, кто будет против.

Но если я могу сделать хоть что-то, чтобы поймать близнецов Райдер и остановить их от отравления умов магов, я готова к этому. Даже если это означает пойти против морали Колдунов.

ГЛАВА 17.

ХАРЛИ

После Чтения я направилась в банкетный зал. Было время завтрака, и я умирала от желания выпить чашку горячего кофе. Недостаток сна с прошлой ночи бессердечно напоминал мне, что мне нужно много кофеина, чтобы пережить день.

Однако знание того, что я на самом деле не была Посредственностью, заставило меня широко улыбнуться. Конечно, маги, мимо которых я проходила, не знали этого и, вероятно, думали, что я сошла с ума, но это не имело значения. Я не Посредственный человек. Выкусите, хейтеры!

Но у меня на уме было и кое-что еще, помимо подавителя Демпси и риска его извлечения хирургическим путем. Прошлой ночью я воспользовалась ловцом снов, и мне удалось лучше разглядеть Айседору Мерлин в одном из моих самых ранних воспоминаний. У меня в голове был ее ясный портрет. Длинные, волнистые черные волосы, небесно-голубые глаза, в которых отражались наши с отцом взгляды, суровое выражение ее лица и лёгкие морщинки, тонкие брови… я гадала, жива ли она еще, или Кэтрин Шиптон или какая-то другая злая ведьма добралась до нее.

Элтон мало что знал об Айседоре, но одно он мог сказать мне с абсолютной уверенностью: ее ненавидели многие преступные ведьмы и колдуны. Оказалось, что моя тетушка Мерлин в свое время отправила в Чистилище многих злодеев.

Я не могла не усмехнуться, когда вошла в банкетный зал, желая поделиться новостью о моей фальшивой Посредственности с остальной частью моей команды. Я резко остановилась, когда увидела Сантану, Татьяну, Астрид, Раффи и Уэйда по одну сторону стола с Гарреттом. По и остальные члены его старой команды сидели на противоположном конце, хмуро глядя на моих людей. Это зрелище, мягко говоря, сбивало с толку, и я сомневалась, что Уэйд и Гарретт каким-то образом преодолели свои разногласия за одну ночь.

Тем не менее голова у меня отяжелела, поэтому я сначала налила себе кофе, а потом подошла к нашей стороне стола, вопросительно глядя на Уэйда и Гарретта. Никто из команды Отбросов не казался особенно счастливым, что Гарретт был там. Он щеголял самодовольной улыбкой, дополненной его фирменными ямочками.

— В чем дело, ребята? — спросила я, мой голос был выше, чем обычно.

Я оглядела стол. Астрид была в замешательстве. Сантана была раздражена. Раффи, как всегда, был абсолютно не понятен для меня, чтобы Читать, и Татьяна была на грани. В ней было что-то немного другое, но я не могла сказать, что именно, так как Гарретт был очевидным разрушителем всех эмоций. Уэйд был близок к точке кипения, в то время как Гарретт… ну, это был Гарретт. Нечитабельный, но явно довольный.

— Это мокко? — спросил он, кивая на мою кружку.

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, латте. У меня сегодня много детей, поэтому я подзаряжаюсь молоком, — ответила я. — Итак, что привело тебя на наш конец стола, Гарретт?

Уэйд вздохнул, не в силах смотреть на меня, и вместо этого уставился в свой кофе.

— Гарретт присоединяется к нашей команде, — сказал он. — Элтон назначил его, пока Дилан выздоравливает.

— Ах, — мой ответ был категоричен. У меня были смешанные чувства по этому поводу. Я видела Гарретта в действии во время случая с горгульей, но у меня не было возможности работать с ним. Я знала, что он был высококвалифицированным магом, так что, по сути, он казался хорошим дополнением к команде Отбросов. В то же время меня беспокоили трения. Гарретт был из тех парней, которые высказывают свое мнение и любят, когда это выводит людей из себя. Он был тем, кого я обычно называла «социал-садистом». С тех пор как после Финча его поведение изменилось, он был действительно добр ко мне, несмотря на его иногда резкие высказывания, но я не могла сказать то же самое о его общении с другими. Я сделала глоток кофе и коротко кивнула Гарретту. — Ну, это объясняет кислые лица у всех сегодня утром.

— Эй, приказ есть приказ, — сказал Гарретт, небрежно пожав плечами.

— Мы согласились взять к себе Гарретта, — добавила Татьяна. — Чтобы восстановить вчерашний раскол. Ты, Уэйд, Раффи и Сантана можете спокойно делать свое дело. Я могу справиться с Гарреттом.

Он усмехнулся.

— Не волнуйся, Татьяна. Я буду вести себя наилучшим образом.

— Меня беспокоит не твое поведение. Это все твой гнилой ум. Он обходит твой рот и действует мне на нервы. К счастью для тебя, я хорошо подготовлена, чтобы ударить тебя, если понадобится, — сказала Татьяна. В ее глазах блеснуло что-то похожее на возбуждение. Судя по тому, что я могла сказать, ей бы хотелось, чтобы Гарретт бросил ей вызов, как будто она жаждала драки. Это на нее не похоже.

Я подумала, что у нее была тяжелая ночь, потому как Дилан все еще выздоравливал. Может быть, выпад был ее способом справиться с тем, что произошло, особенно с тех пор, как я узнала, что она винила себя во всем инциденте с Кеннетом Уиллоу.

— Я уверен, что Гарретт ничего не сделает, чтобы заполучить твою плохую сторону, — вмешался Уэйд, прежде чем Гарретт успел открыть рот и возразить на ее резкое предупреждение. — Он хороший маг и профессионал. Он повзрослел после инцидента с Финчем.

И Гарретт, и я были удивлены, услышав такие слова от Уэйда. В глубине души я почувствовала облегчение. Уэйд не был доволен присутствием Гарретта в нашей команде, но он, конечно, был в порядке, отдав его Татьяне и Астрид. Он был рад, что ему не придется провести весь день в его присутствии.

Наверно, чтобы извлечь максимум пользы из плохой ситуации.

— Как прошло твое Чтение? — спросил меня Уэйд.

Теперь все глаза были устремлены на меня. Пришло время для не столь грандиозного открытия. Я изобразила уверенную улыбку.

— Мой отец вставил в меня подавитель Демпси, когда я была маленькой, — сказала я.

Они все были ошеломлены. Очевидно, они знали, что это за устройство и что оно делает. Прошло несколько секунд, прежде чем Уэйд сложил два и два, его глаза расширились от удивления, а сердце наполнилось… радостью. Это неожиданно.

— Это имеет смысл, — ответил он. — Ты эмпат, телекинетик и полный элементал. Элтон был прав. С твоей Посредственностью определенно было что-то не так.

— Так вот почему ты все время вбивал мне в голову мысль о Посредственности? — ответила я, приподняв бровь, что заставило Гарретта усмехнуться. Я нахмурилась. — Ты был не лучше, помнишь?

Как и ожидалось, моего напоминания было достаточно, чтобы стереть улыбку с его лица.

— Я пытался быть реалистом! Я работал с тем, что нам дали с первого Чтения. Я просто не хотел, чтобы ты надеялась, а потом разочаровалась, — пробормотал Уэйд, хотя я чувствовала, как из него сочится сожаление, тяжелое и плотное.

— Это круто. Кригер сказал, что обычное Чтение все равно не обнаружило бы Подавитель, — ответила я.

Астрид вскочила и обняла меня.

— Я так и знала! — она хихикнула. — Я звонила ему!

— Что она и сделала, так и было, — вмешалась Сантана, улыбаясь.

Они все были счастливы за меня. Они наполнили меня светом и надеждой, я благодарна за то, что рядом есть такие люди. Я бы пошла на край света ради них, просто за то, как они поддерживали меня.

— Итак, Кригер нашел Подавитель, да? — спросил Раффи.

— Нет. Он знает, что это есть, но ему нужно сделать полное сканирование тела, рентген и прочее. Кроме того, есть риск его удаления из-за того, как он был разработан, — объяснила я. — Но он этим занимается. Думаю, мы разберемся с этим, когда найдем его. Самое интересное, что он должен был полностью подавить мои способности.

— Очевидно, это не так, — пробормотала Сантана.

— Что, по словам Кригера, удивительно, — добавила я. — Он думает, что это потому, что…

— В тебе так много силы, что ее невозможно сдержать с помощью подавителя Демпси, — ответил Уэйд с неподдельным благоговением передо мной.

Я ухмыльнулась, наслаждаясь волнами гордости, поднимающимися в моей груди.

— Да, — сказала я, затем испустила тяжелый вздох. — Но это бесполезно, если ее не освободить. Так что, технически говоря, я не Посредственность, но, в практике, я вроде как не изменилась. Пока.

— Эй. По крайней мере, ты знаешь правду! — ободряюще сказала Сантана.

Зазвонил телефон. Татьяна проверила свой.

— Ладно, нам нужно быстро собираться. Только что сработал мой первый сигнал тревоги.

Мне все еще нужно было кое-что сделать, прежде чем углубиться во второй день наших магических операций.

— Вы, ребята, идите и приготовьтесь. Мне нужно поговорить с Кригером еще кое о чем, — сказала я. — Встретимся у Драконьего фонтана через час?

Они все кивнули, и я оставила их позади, когда выходила из банкетного зала. Я чувствовала на себе взгляд Уэйда. Один быстрый взгляд через плечо подтвердил это: он наблюдал за мной. Эмоции, исходящие от него, были другими. Тепло и любопытство…

Я написала Кригеру. Пришло время поговорить с Адли.

ГЛАВА 18.

ХАРЛИ

Как только я спустилась в подвал голос О'Халлорана раздался по главному подземному коридору. Я была удивлена слышать его здесь, думая, что он все еще поправлялся. Я прошла дальше по коридору и дрожь прошла по позвоночнику.

Это не было подземельем, но и не вызывало нечетких чувств. Стены, потолок и пол были выполнены из холодного серого бетона с острыми белыми светильниками наверху. С главным коридором были связаны еще несколько. Проходя мимо некоторых из них, я заметила металлические двери, все были закрыты на замок и запечатаны зачарованными гравюрами. Магия, используемая для удержания преступников, была похожа на магию, используемую в Бестиарии. С теми, кто нарушал законы ковена, обращались как с монстрами.

Здесь внизу ковен держал магов и ведьм, которые были приговорены за свои злодеяния до пяти лет срока. Всех остальных отправляли в Чистилище. Судя по тому как выглядело это место мне было сложно представить как выглядит Чистилище.

Чем глубже я заходила, тем громче становился голос О'Халлорана, пока я не нашла его в правом корридоре, кричащим на двух магов охранников. Он вновь одел свою черную форму и опирался на трость для поддержки. На его лице еще оставались синяки.

— Каждые четыре часа! — проорал он. — Вы должны обходить каждый чертов коридор! Не пять часов! Не шесть! Не четыре часа и четыре минуты, потому что вам надо было дожевать ваш дуратский бутерброд! Четыре часа!

Маги охранники дрожали в своих ботинках. Они оба замерли, когда увидели меня.

— В чём дело, вы, ничтожества? Ты выглядишь так, будто увидел призрака, но, насколько я помню, у нас в ковене только одна Колдунья! — О'Халлоран рычал. Он был в плохом настроении, но, опять же, это было в его природе — быть вечно сердитым, насколько я знаю из описаний многочисленных тренингов и семинаров по безопасности, которые Уэйд проводил. Когда О'Халлоран кричал на тебя, он был просто немного раздражен. Большинство из нас уже привыкли к полуирландской пороховой бочке, но новые маги безопасности еще не осознали его поведение.

О'Халлоран повернулся, проследив за их взглядом, и нашел меня, стоящую в конце коридора. Он засиял как новогодняя елка.

— Мерлин! Ты маленький кусок сырого Хаоса! — воскликнул он, явно счастливый видеть меня. О'Халлоран был одним из магов, которых я не могла прочесть, но его лицо мне в этом помогало. — Где ты пряталась?

— Эм, нигде сэр, — ответила я, утомленно улыбнувшись ему. — Работаю и учусь, сэр. Я думала вы проведете в лазарете как минимум еще одну неделю…

— Ха! Вам неприятно мое присутствие здесь, мисс Мерлин? — спросил О'Халлоран, сжав губы. — Мне нужно было оставаться в кровати подольше, чтобы вы смогли шастать по тюрьме? А?

Всегда было тяжело сказать шутил ли он или говорил серьезно, потому что его голос всегда звучал так, словно в следующую секунду он накинется на кого-нибудь. Его тон всегда был коротким или жестоким, даже когда он шутил, его юмор был слишком тонким, в лучшем случае, что затрудняло некоторым из нас его понимание. Я нервно посмеялась, положив руки за спину и приняв благочестивую осанку.

— Нет, сэр, совсем нет. Я рада видеть, что вы здесь! — ответила я. — Я просто не ожидала увидеть вас здесь, так скоро, вот и все.

Он хмуро смотрел на меня некоторое время, пока два мага охранника задержали дыхание, вероятно, также задаваясь вопросом, серьезен он или нет. У О'Халлорана был способ держать людей в напряжении. Я думала, ему это в тайне нравилось. Может быть, даже очень.

Затем он разразился смехом и подал знак подойти ближе.

— Я шучу, Мерлин! Иди сюда! Я не видел тебя какое-то время.

Это была подсказка для магов охранников, чтобы немного расслабиться, так как смех О'Халлорана редкое зрелище. Я словно овечка подошла и оказалась запертой в объятиях медведя, когда он меня крепко обнял. Маги охранники были ошеломлены. В них был некоторый страх, это все не только из-за О'Халлорана и его дисциплинарного рвения. Отчасти это из-за меня… из-за моей фамилии. Они знали, что я не имею никакого отношения к тому, что сделал мой отец, но, тем не менее, была определенная степень сдержанности.

— Я никогда не отплачу за свое спасение, — сказал О'Халлоран, вежливо отпуская меня. Время объятий закончилось и он вновь вернулся к привычному себе.

— Не нужно благодарить меня, сэр. Я просто делала то, что было правильным, — ответила я и вежливо кивнула.

— Ну, не каждый прыгнет перед линией огня как ты. Ты проявила мужество. Я это уважаю, — настаивал он. Он оглянулся на охранников. — Какого черта вы все еще здесь делаете? А ну пошли делать обходы!

Они кивнули в сорвались в главный коридор.

— Помните, четыре часа! — прокричал О'Халлоран им вслед.

Они испарились за углом. Мне было их немного жаль, с О'Халлораном в качестве надзирателя, но, я знала КСД нужна была твердая рука, чтобы управлять ими, особенно сейчас, когда множество глаз следило за нами, в основном из-за Бестиария, но и из-за Кэтрин Шиптон так же.

— Так что ты здесь делаешь, Мерлин? — спросил О'Халлоран, его голос был тихим и спокойным, переключившись на 180 градусов. В его глазах был чистый интерес. — Тебе не стоило сюда спускаться.

— Сэр, у меняя есть разрешение на это, — ответила я.

— Я знаю об этом! Но все равно. Ты знаешь кто здесь. Должно быть, потери, которые она понесла, были ужасными, — пробормотал он.

Он говорил о Адли де ла Барт. Я была тронута его отцовской заботой. Это было забавно, правда. Всю свою жизнь, будучи приемным ребенком, я заставала в домах ужасных людей до появления Смитов и мечтала найти свою собственную семью. Теперь, ковен пытался заполнить эту пустоту. Это дало мне больше, чем одного «отца». После Элтона и Тобе, О'Халлоран, казалось, так же беспокоился о моем благополучии, и я должна была признать, что это было мило.

Я улыбнулась.

— Я знаю, сэр. Я здесь, чтобы поговорить с Адли.

— Зачем, черт возьми, тебе это нужно?

— Она может ответить на некоторые мои вопросы, — ответила я, пожимая плечами.

В этот момент к нам присоединился Кригер, и я почувствовала облегчение. С доктором на моей стороне О'Халлоран не смог бы помешать моей цели.

— О'Халлоран! — произнес Кригер, немного смущенный. — Я думал мои мед сестры были достаточно крепкими, чтобы ты не сбежал!

— Эм, со мной все хорошо, Кригер! — парировал О'Халлоран, закатывая глаза. — Просто небольшая боль, но я в порядке. Я не могу провести ни минуты больше в этой чертовой кровати, — добавил он и насупился. — Ты здесь, чтобы вернуть меня туда, да? Потому что я не сдамся без боя.

Кригер рассмеялся.

— Нет, расслабься. Я здесь, чтобы увидеть Адли с мисс Мерлин, — сказал он, бросив на меня быстрый взгляд.

О'Халлоран вздохнул, его брови нахмурились, когда он посмотрел на нас.

— Я отведу вас в ее камеру, — проворчал он, казавшись разбитым.

Я понимала его опасения, и это было приятно, но мои чувства были бесполезны, если я не смогу получить информацию от Адли. С возможностью связи между близнецами Райдер и Кэтрин Шиптон, Адли и Финч были единственной возможностью.

Мы последовали за ним по коридору, пока не остановились возле двери с номером тринадцать. Не то чтобы я была суеверна, но я не могла не ухмыляться, глядя на число и не могла не сравнить его с затруднительным положением Адли.

— Спасибо, сэр, — сказала я О'Халлорану.

Он кивнул мне.

— Только не дай ей себя обмануть. С того момента как я узнал, что она покрывала Финча я не могу относиться к ней так же. И даже не начинай про Финча. Мой любимый ребенок во всем этом чертовом ковене, — он вздохнул, качая головой, явно разочарованный.

— Не давай этому задевать тебя, О'Халлоран, — сказал Кригер. — Ты выжил, и ты сделаешь все, чтобы подобное больше не повторилось.

— Ты чертовски прав, — ответил О'Халлоран и открыл тринадцатую камеру. — Я буду снаружи, если понадоблюсь.

Мы вошли внутрь, найдя Адли сидящей в кресле и читающей книгу. Ее камера была маленькой и заполнена самым необходимым: кровать, стол, пара стульев, мусорная корзина и крохотная ванная комната. Так как она была преступником не совершившим жестокостей, у нее были некоторые дополнения, судя по кувшину с холодным чаем и тарелкой с печеньками.

Адли похудела, похожая на призрака в черном тюремном костюме. Она посмотрела вверх и замёрзла, когда увидела меня. Ее волосы немного выросли, покрывая верхнюю арку ушей. Темные круги поселились под ее глазами, а кожа была бледной.

— Харли, — пробормотала она, не шелохнувшись. — Доктор Кригер… Что… Что вы здесь делаете?

Дверь позади нас закрылась с лязгом. О'Халлоран был снаружи, тихо и терпеливо ожидая. Кригер мягко улыбнулся Адли.

— Привет, Адли, — сказал он. — Мы здесь, чтобы поговорить о кое-каких вещах, если ты не против.

Она несколько раз моргнула, стыд и горе со всех сторон — это ее. Она закрыла книгу и повернулась лицом к нам в кресле.

— Пожалуйста, садитесь, — ответила она, указав на кровать и пустой стул.

Мне не хотелось садиться, но Кригер не отказался от ее предложения и сел на стул. Я стояла, скрестив руки, замерев и пытаясь прочесть ее эмоции.

— Ты хоть иногда бываешь на солнце? — спросила я.

Она кивнула, покорно улыбнувшись.

— Раз в день. Охранники выводят заключенных каждое утро на час. Есть специальное открытое место созданное для нас. Оно все еще в пространственном кармане, но стены прозрачные, этого достаточно для нас, чтобы получать витамин D.

Я решила, что хватит пустых разговоров.

— Адли, мы не говорили с того дня как они увели тебя, того дня когда я очнулась, — сказала я. — Мне нужно спросить у тебя кое-что.

Адли взглянула на меня, затем на Кригера и глубоко вздохнула.

— Конечно, Харли. Я скажу правду, всю правду и ничего кроме правды.

— Зачем ты сделала это? — спросила я. — Что именно произошло? Я слышала обо все от Уэйда и Элтона, но я хочу услышать это от тебя.

— Я была дурой, Харли, вот что случилось. Я встретила Финча в Лос-Анжелесе. Я влюбилась. Думала, он тоже любил меня. Я не думала о разнице в возрасте или о том, что было так много вещей, которых я о нем не знала. Я была слепа, и теперь кровь на моих руках.

— Значит, ты знала Финча до того как тебя переведи в КСД, — сказала я. Она снова кивнула. — И ты провела его Чтение сразу после его перевода сюда.

— Да. Это была стандартная процедура. Я не знала, что он был Перевертышем до момента Чтения, — объяснила она. — Я знала о предрассудках вокруг этой способности, и я понимала почему он не хотел, чтобы другие знали. Я нашла это странным, что он не хотел, чтобы Элтон узнал об этом, но я была глупой и слепой, и пошла у него на поводу. Все, чего бы он не пожелал, я делала для него. Я всегда буду винить себя за это.

— Ты просто обманывала ради него. Ты никогда не регистрировала его способности Перевертыша, — сказала я. — Разве он проходил Чтение в ковене ЛА?

Адли потрясла головой.

— Нет. я нашла его как мага в Лос Анжелесе, проживающего с Агнес Анкер, которая, как он сказал была его бабушкой. Я не знала о его связи с Кэтрин Шиптон. Я клянусь.

— Хорошо, позволь мне прояснить это. Вы встретили в ЛА, когда его обнаружили как мага и поймали, правильно?

Кригер хихикнул сзади. Этот человек был прав в способе разговаривать с людьми. Мой язык, похоже, расколол его.

Адли вздохнула еще раз.

— Мы встретились в ЛА до того, как его обнаружили как мага. Он не хотела вступать в ковен и регистрироваться в то время.

— Ты не раскрыла его.

— Нет. Мы оба знали, что он сможет скрываться долго, поэтому я умоляла его поменять решение и присоединиться. Он не хотел. Он сказал, что ненавидит Ковен ЛА, что он не верит магам там. В то время ходили некоторые истории в магическом обществе о коррупции в ковене. Финч знал несколько людей оттуда, хотя он никогда не раскрывался перед ними как маг. Он притворялся человеком.

Я уставилась на нее.

— Это удивительно. Ты знала, что он был обманщиком, но это не вызвало у тебя никаких опасений? Серьезно?

— Как я уже сказала, я была дурой! — ответила она. — Но я не хотела, чтобы он оставался мошенником. Поэтому я предложил переехать в Сан-Диего. Он согласился, и мы уехали из Лос-Анджелеса. Сначала я перешла в ковен, как врач. Финч последовал за мной вскоре после этого.

— И ты не раскрыла важнейшую информацию о нем ковену, который только что принял вас в свои ряды, — надавила я.

— Все верно. И не было дня, когда я бы не ненавидела себя за это. Я скрыла его способности Перевертыша. О его телекинезе было известно как и о способности Земли, — объяснила Адли. Мы держали наши отношения в секрете, потому что, ну, мы оба были здесь новичками. Я не хотела, чтобы люди говорили о нас. Финч тоже не хотел, чтобы мы предавались огласке. На самом деле, он был весьма непреклонен в этом, — добавила она, слегка нахмурившись.

— Это должен был быть предупреждающий знак.

— Хей, ты была ослеплена любовью, помнишь? — вздохнула я, мой живот перевернулся от смеси вины и сожалений. — Были ли знаки того, что Финч не тот за кого себя выдавал?

— Да, были маленькие звоночки тут и там, — сказала Адли. — Я не всегда знала, куда он пошел или что он делал. Ему не нравилось, когда я задавала вопросы. Он бы вышел из себя, если бы я хотя бы взглянула на экран его телефона. Но он был милым и добрым наедине, так что я сбрасывала это со счетов.

Я вспомнила о таблетках, которые Финч принял во время той тренировки, и мне стало интересно, было ли это просто прикрытием, которое он стоил для ковена.

— Он принимал таблетки. Ты знаешь какие и для чего они были? — спросила я.

— А, они определенно сыграли роль в этом, — ответила Адли энергично кивая. — Он не сказал, что это было, но он принимал их три раза в день. Я украла одну, когда он не видел и проверила ее. Очень сильный нейролептик.

Я мысленно вернулась к последней сцене, когда видела Финча, в зачарованных наручниках, прямо перед тем, как его увели.

— Я думаю, имеет смысл предположить, что Финч, которого мы видели в наручниках, был его настоящей версией, а не той, что была напичкана таблетками, — сказала я.

— Я понятия не имела, что скрывалось внутри, — продолжила Адли. — Когда его поймали, они забрали все его вещи, включая таблетки. Они в хранилище улик, если вам что-нибудь понадобится. Имя врача, выписывающего рецепт, будет на бутылке. О'Халлоран может дать тебе доступ.

— Спасибо за это, Адли, — Кригер вмешался. — Может быть полезно поговорить с его лечащим врачом в ЛА… Ох, но ведь там договор о неразглашении.

— Это будет не этично, но… — Адли остановилась и слегка посмеялась. — Я последний человек, с которым стоит говорить об этичности.

Секунда прошла в тишине, перед тем как заговорил Кригер.

— Ты знаешь, Адли, я провел сегодня второе Чтение Харли.

Это привлекло все ее внимание.

— Ох. И каков результат?

— В этот раз я зашел глубже. Она не Посредственность, для начала. В нее вживили подавитель Демпси в младенчестве, — сказал Кригер.

Адли задохнулась в искреннем восторге, судя по тому, что я чувствовала. Она широко улыбнулась мне, ее глаза сверкали от волнения.

— Я рада это слышать, Харли! Я знала, что второе Чтение прольет больше света на то, кто ты есть на самом деле. Прости, что не смогла сообщить такие новости, но… Мне нужно заплатить за преступления. Я заслужил своё время здесь.

— Ах, Адли, я взялся за твои разработки, чтобы ты знала, — добавил Кригер, пытаясь предотвратить скольжение в пузырь печали. — Ты проделала фантастическую работу. У меня есть некоторые вопросы, если ты не против. Там есть некоторые записи, которые я не до конца понимаю. Возможно ты прольешь свет на них.

— Конечно, Доктор. Я здесь, и я счастлива помочь с чем угодно, что вам нужно, — ответила она, улыбаясь. — Я никогда не была врагом ковена, и я продолжу помогать ему чем смогу, даже из моей маленькой камеры, — она взглянула на меня. — Ты увидишь Финча в ближайшее время?

Я уже думала об этом, конечно же, но пока не решила.

— Я хочу, да, — сказала я. — Возможно, скоро, но я не уверена когда.

— Ну, когда увидишь его, можешь сказать ему, что я люблю его? — попросила она. — Я просто хочу, чтобы он знал это.

Моё сердце болело от печали и тоски — это была Адли. Даже после того, что случилось, она все еще любила его. Невероятно.

— Но почему? — спросила я. — Он врал тебе прямо в лицо. Он ни капли не волновался о тебе, когда вас обоих судили перед лицом Калифорнийского Совета Магов. Почему ты хочешь, чтобы я передала ему это?

Адли улыбнулась, вытирая одинокую слезу с глаз.

— Ты не поймешь. Я была с Финчем больше двух лет, Харли. Я знаю, что он не подделал все аспекты наших отношений. Он не мог, — сказала она. Ее голос дрожал. — Я знаю, что есть часть его, которая любит меня в ответ. Я знаю это. Разум Финча был отравлен его матерью.

— Это не меняет того, что он сделал, Адли, — сказала я.

— Нет, конечно нет! Но вам всем нужно понять кое-что. Я знаю Финча. Он абсолютно хороший человек. Иначе я никогда не встречалась бы с ним. Я могла быть ослеплена любовью, но даже тогда у меня были границы допустимого. В его каждодневном поведении, Финч был удивительным. У него были срывы и темные времена, которые я уверена были связаны с его матерью, но более того, скажу я тебе, у него хорошая душа. Он был отравлен Кэтрин. Готова положить жизнь на это!

Кригер медленно мычал, но с задумчивым выражением лица.

— Вы думаете, что его можно вернуть к социально-ориентированному, не криминальному индивидууму.

— Да, да, именно так! — ответила Адли.

— Он убил людей, Адли. За это он проведет свою жизнь в Чистилище, — сказала я.

Она правда верила в то, что сказала нам. Была ли это правда или нет, тем не менее, это следует рассмотреть. Хотя, я не исключала возможности, что Финчем манипулировала его мать. Это само по себе заставляло меня интересоваться, могла ли она сделать тоже самое с моим отцом.

— Правда. Но это не значит, что ты не можешь позволить ему помочь тебе, — ответила Адли, улыбаясь. — Пойми, в нем есть мягкая сторона, до которой ты можешь достучаться. Просто скажи ему, что я люблю его, Харли. Не знаю, есть ли у Кэтрин способы достать его там, но я действительно знаю, что любовь может быть сильным светом в темноте.

— Я скажу ему, — уступила я. — Я не думаю, что это сильно поможет, но я передам ему за твою помощь сегодня.

— Спасибо, Харли! — Адли вздохнула, явно успокоившись и расслабившись.

— Мне нужно идти, — сказала я, вежливо кивнув Кригеру. Я должна встретиться с Уэйдом и остальными.

— Будь поосторожней там, — ответил Кригер.

Я помахала им обоим на прощанье перед тем, как постучать в дверь. О'Халлоран выпустил меня и приподнял бровь.

— Все хорошо, Мерлин? — спросил он.

— Да, сэр!

Не было. На сердце было тяжело. Моя душа была переполнена эмоциями, которые были не моими. Моя голова была заполнена миллионом мыслей и наихудшими сценариями. Я была совсем не в порядке. Но я был полна решимости отыскать близнецов Райдер и Кэтрин Шиптон, и довести дело до конца. С меня хватит этой чепухи.

— Хорошо. Тогда увидимся на тренировке завтра! — сказал он сияя.

— Подождите… Что вы имеете ввиду?

— Ну, Номура сказал тебе нужны тренировки с твоим Эспритом. Я у тебя в долгу, рыжая. Шесть утра, точно и вовремя в Тренировочном зале С. Не опаздывай! — крикнул он в своей обычной манере.

Я хихикнула.

— Да, сэр!

Конечно, у меня был супрессор, который сдерживал меня. Но я все еще могу научиться эффективно контролировать свои силы и извлекать из них максимум пользы, учитывая обстоятельства. Эсприт усилил то, что мог дать мой Хаос. Пока Кригер не смог вытащить эту штуку из меня, я должна была положиться на свой Эсприт. Я тоже тренировалась использовать магию без него, но я уже установила связь души с объектом. Я знала, что если толчок приходит, чтобы толкнуть, и даже без особых физических упражнений, мой Эсприт все еще может помочь мне.

ГЛАВА 19.

ХАРЛИ

Было легко разобраться с семьей Ли, даже не смотря на то, что родителям приходилось справляться с двенадцатилетним усыновленным сыном, Мин Хо, который только начал постигать свои способности Геркулеса и Земли. Его мама и папа подозревали, что он был другим, судя по тому каким быстрым и сильным был маленький мальчик.

По началу они были готовы вернуть его, оставив у Мин Хо небольшой шрам. Как усыновленный ребенок он уже бывал в нескольких домах и надеялся, что эта может оказаться его постоянной семьей. В конце концов они стали гордиться и были рады, что им достался такой удивительный ребенок.

Мы были серьезно обеспокоены по поводу семьи Ли. Мы нашли визитку в прихожей, но, прямо как с Кренстонами, никто, ни Мин Хо, ни его родители не разговаривали не с кем по имени Эмили и Эммет Райдер, или кем либо еще из Ковена Сан-Диего. У них был лишь случайный визит социальных служб, но это была стандартная процедура, согласно законам по усыновлению Калифорнии.

Сантана разместила чары в каждой комнате дома и одну в машине для лучших мер. Уэйд получил соглашие от родителей приводить Мин Хо в ковен каждый день и перевести его из человеческой школы на наши собственно ручно сделанные курсы и тренировки для молодых магов.

Мы оставили их в хорошем настроении, но предупредили их, чтобы они держались подальше от любого, в ком можно было усомниться в принадлежности к Ковену Сан-Диего, и Уэйд оставил им визитку с номером в случае чего.

Когда мы ехали к Хаммам, следующей семье в нашем списке, у меня был более позитивный настрой. У меня было такое чувство, что мы начинаем день с чистого листа. Я узнала, что не была Посредственностью, а также поговорила с Адли. Ли казалось были в безопасности, на данный момент, и другие чары от предыдущих семей, с которыми мы имели дело, тоже не сработали.

— Ты ненормальная? — выпалил Уэйд, когда он заехал на дорожку к Хаммам.

Я только что рассказала ему, что хочу поговорить с Финчем, потому что мой разговор с Адли навел меня на потенциальную связь с Кэтрин Шиптон, которую можно отследить.

— Я полностью здорова, спасибо, — ответила я. — Не могу понять, что в этом такого! Мне нужно поговорить с ним. Мне нужно узнать больше о Кэтрин Шиптон, и он единственный кто расскажет нам.

— Ты не думала, что они уже пытались? — сказал Уэйд, выходя из машины.

Сантана и Раффи молчали, но я чувствовала их беспокойство и веселье. У нас с Уэйдом была привычка развлекать их обменом колкостями.

— Возможно он поговорит со мной. Мы семья, — я хихикнула, но Уэйд не нашел это забавным. — Это стоит того, чтобы попробовать!

— Харли, Чистилище это темная и мрачная дыра. У них есть способы заставить человека говорить, и поверь мне, никто из них не заинтересован в том, чтобы быть милыми. Ты не пойдешь. Это будет бесполезно, — настаивал Уэйд.

Раффи прочистил горло.

— Она права. Она могла бы разыграть семейную карту, — пробормотал он.

Уэйд бросил на него возмущенный взгляд.

— И ты, Брут?!

— Ну, если то, что сказала Адли правда, и в нем есть частичка не абсолютного зла, кровная связь может сработать, ответил Раффи с невинной ухмылкой.

— Я уверена, что по крайней мере могу попробовать поговорить с ним. Полагаю в камере одиноко, — добавила я. — Уэйд, серьезно, используй свой мозг следователя. Мы можем попробовать и обернуть его против Кэтрин. Если близнецы Райдер работают с ней, и мы поймаем их, это даст мне что-то, что бы показать Финчу, ты знаешь, мы не проиграем. Это он на стороне, которая проигрывает. Подумай об этом!

Уэйд вздохнул, затем потряс головой.

— Поговорим об этом позже. Вперед, у нас все еще есть работа, — пробормотал он.

Мы дошли до входной двери. Уэйд постучал дважды.

Анна Хамм открыла нам, и мое сердце упало. Она плакала, ее глаза опухли, а туш растеклась. Утомление исхоидло от нее волнами, и она была одета в заляпанный свитер. Бедная женщина была в полном беспорядке, полностью утомленная, измученная и в отчаянии. Это заставило меня прослезиться внутри.

— Миссис Хамм, что произошло? — спросил Уэйд, замерев.

Она вытерла нос платком, глядя на Уйэда в растерянности.

— Кто вы? Вы из ФБР?

Я почувствовала как Уэйд слегка толкнул меня плечом, сразу переводя меня в режим лжи. Судя по тому как быстро мы отыскали в наших карманах фейковые ID-карточки, мы все были в одном положении. Мы больше не представлялись как Социальная Служба перед Хаммами. Мы стали работниками ФБР.

Уэйд первым показал свой значок. Мы всегда носили в куртках четыре типа удостоверений личности: Национальная Безопасность, ФБР, Социальные Службы и местная полиция.

— Особый агент Джонсон, — сказал Уэйд. — Нам сказали, что у вас какие-то проблемы. Не возражаете, если мы войдем?

— Нет, прошу… пожалуйста, входите, — сказала Анна, и отступила, впуская нас внутрь.

Мы вошли, и я сразу почувствовала потерянные чувства отца, Фрэнка Хамма, который был в гостиной. Он тоже плакал и был очень расстроен. Я увидела фотографии на каминной полке — Хамм с Марджери Филлипс, семнадцатилетней, которую они усыновили год назад. Я просмотрела их файл, чтобы получить как можно больше информации, прежде чем передать папку Уэйду.

Мы должны были быстро задать вопросы, чтобы не дать Хаммам понять, что мы не знаем, что мы здесь делаем. Профессионализм был ключом, даже когда мы врали сквозь зубы.

— Спасибо, что пришли, — сказала Анна и жестом предложила нам войти в гостиную, где она к нам присоединилась. — Вас отправила полиция, верно?

— Да, они сказали нам приехать, но не рассказали деталей, — ответил Уэйд. — Вы не возражаете если рассказажете нам все, что произошло с самого начала?

Анна сделала несколько глубоких вздохов и взяла в руки альбом с полки. Она показала его Уэйду. Френк сел и его руки тряслись. Они оба были очень беспокойны. Здесь случилось что-то ужасное.

— Это Маржери Филипс, — сказала Анна, указывая на фото. — Она единственный ребенок. Ее отец исчез до того, как она родилась, а ее мать убила себя, когда Маржери было пять. С тех пор она в системе усыновления.

— Она хорошая девочка, — добавил Френк, его голос дрожал. — Она не… она не….

— Мы взяли ее примерно год назад, — продолжила Анна, перевернув фотоальбом, что бы Уэйд мог увидеть их как семью. Я стояла рядом с ним, мельком видя Маржери, кудрявые волосы, ярко зеленые глаза и брызги веснушек. — Она отттаяла с нами, хоть и постепенно. Полагаю, потребовалось время, что бы она вышла из своей раковины.

— Дайте мне предположить, система усыновления не обошлась с ней мягко, — ответила я, послав ей улыбку с сочувствием.

Анна кивнула.

— У нее были проблемы с несколькими семьями до этого, но она никогда не говорила почему. Хотя я не была слепой. Я видела как она вздрагивала, когда Френк подходил близко… Она прошла через какие-то ужасные вещи, и мы с Френком задались целью показать Маржери, что жизнь не должна быть такой.

Я взглянула на Френка, у которого снова полились слезы.

— Так что случилось, Миссис Хамм? — спросила я.

— Несколько ночей назад она пропала, — сказала Анна. — Она должна была прийти домой в шесть, но так и не вернулась со школы. Ее телефон выключен. Я оставила кучу сообщений и голосовой почты. Мы развесели объявления с пропажей, мы обратились в полицию. Они сказали, что собираются передать дело ФБР, потому что у них не достаточно ресурсов в городе для обширного поиска.

— Маржери пропала, — заключила я ужасный вывод. Я посмотрела на Сантану и Раффи.

Сантана принесла свою сумку, наполненную маленьким кожаными зачарованными штучками.

— Миссис Хамм, вы не возражаете, если мы с коллегой осмотрим дом, включая комнату Марджери?

— Да, конечно, — ответила Анна, и переключила свое внимание на меня и Уэйда, пока Сантана и Раффи исчезли наверху. — Она бы не ушла одна.

— Копы сказали, что она могла сбежать. Это чепуха, — сказал Френк, покачивая головой.

— Вы не думаете, что это возможно? — спросил Уэйд.

— Абсолютно нет! — выкрикнула Анна. — Только на прошлой неделе она рассказывала нам о том, как счастлива и рада жить с нами. Она была здесь в безопасности. Ей больше некуда было идти.

Одна из фотографий привлекла мое внимание. На пляже Марджери была одета в темно-зеленую толстовку, красные кудри разлетелись от ветра. Она смеялась. Ее глаза блестели на закате. Я аккуратно вытащила фотографию из альбома и резко выдохнула, когда пальцы дотронулись до нее.

Страх…. ужас от которого застывала кровь… Столько эмоциональной боли…

Я не понимала, как я могла почувствовать кого-то на такой фотографии, но я была уверена, что это все чувства Марджери. Ужас был настоящим. Настоящий ужас пронзил меня, как нож. Ей было так жаль оставлять Хаммов позади.

Марджери действительно сбежала, но ей этот выбор дался не легко. Что-то заставило ее уйти из этого дома.

Я решила следовать своему инстинкту эмпата и этому странному маленькому глюку с фотографией.

— Миссис Хамм, вы не знаете, были ли у Марджери враги? Кто-нибудь, с кем она не ладила, может быть?

Анна подумала об этом несколько секунд, а потом покачала головой.

— У нее было несколько друзей, но она держалась в основном обособленно. Видите ли, она художница. Ей нравится быть одной. Когда она рисует, есть только она и холст, понимаете? Она не доставляла неприятностей, ничего подобного, нет.

— Значит, никто не угрожал ей прямо или косвенно, — ответил Уэйд.

Анна снова покачала головой.

— Нет, определенно нет.

— Вы помните что-нибудь необычное, что случилось бы на прошлой неделе? — спросила я. — Что-нибудь странное? Хоть что-нибудь?

Френк и Анна смотрели друг на друга, затем на меня.

— В прошлое воскресенье мы ужинали, и она говорила нам, как счастлива, — сказал Фрэнк. — Тогда мы оба поняли, что Марджери чувствовала себя здесь в безопасности. Для нас это было как «Миссия выполнена!».

— Понедельник был прекрасен. Френк отвез ее в магазин предметов искусства. Боже, она светилась, когда они вернулись, — добавила Анна, улыбаясь. — Френк купил ее пастельный мел, и она хотела попробовать его. Потом, во вторник, все было в порядке, она вернулась домой вовремя, пригласила школьного друга на помощь с домашним заданием. Она была в постели к полуночи.

— Затем, в среду, у нас был визит Социальных Служб после школы, — прошептал Френк.

У меня в голове раздался сигнал тревоги.

— Социальные службы?

— Да. Часть первых двух лет после усыновления. Они приходят каждый месяц, чтобы проведать нас, убедиться, что с нами все в порядке, что Марджери вписывается. Такие дела, — объяснила Анна.

— Хорошо, и как прошел визит? — спросил Уэйд.

Мы оба забеспокоились. Мы уже видели похожую картину. Я оглянулся вокруг, заметив мраморную чашу на каминной полке рядом с фотографиями в рамке. Анна снова сдвинула в брови, когда обменялась взглядами с Френком. Они оба понимали то, чего раньше не замечали.

— Люди были очень милыми. Двое мужчин за сорок… Приличный тип, красивые костюмы, мягкие голоса. Они дали нам свою карту, она в той миске, вон там, — сказала Анна, указывая на мраморную деталь, на которую я уже смотрела. — Они были близнецами, что мне показалось интересным.

Мой желудок перевернулся, когда я подошла к каминной полке и увидела визитную карточку, торчащую из-под нескольких безделушек.

— Как их звали? — надавил Уэйд.

— Джон и Стивен Райдер, — сказала Анна.

Я взяла карту и показала ее Уэйду. Близнецы Райдер были здесь. Холодок пробил нас до костей. Что меня действительно смутило, так это выбор имен, которые, казалось бы, варьировались от одной семьи к другой, вместе с возрастом и внешним видом, а теперь и полом. Это было намеренно, просто чтобы запутать нас?

— Что они сделали и сказали? — спросил Уэйд. — Мне нужно, чтобы вы очень внимательно вспомнили, миссис Хамм. Важно, чтобы мы узнали как можно больше деталей.

— Ну, они задавали обычные вопросы. Мы каждый месяц проходим через это с Социальной Службой, так что там не было ничего необычного, — Анна вздохнула, разочаровавшись.

С другой стороны, Френк о чем то задумался.

— Помнишь, они хотели поговорить с Марджери наедине?

— Да, но они делают это каждый месяц, милый, — ответила Анна.

— На этот раз что-то было не так, — настаивал Френк, его брови нахмурились. — После того, как они поговорили, и Марджери вернулась с ними на кухню, она казалась… другой. Мы должны были сесть ужинать, когда они уйдут, но Мардж сказала, что больше не голодна, и пошла в свою комнату.

Мы с Уэйдом посмотрели друг на друга. Должно быть, они ей что-то сказали. Что если бы мы рассматривали другой сценарий с Кеннетом Уиллоу? Мой желудок сжался до неудобного маленького шарика, когда я думала о последствиях.

— А как насчет последующих дней? — спросила я.

— О, Боже. Френк, ты прав, — прокричала Анна. — После этого она стала другой. В четверг Марджери почти ничего не съела на завтрак. Вечером она не была слишком болтлива, но сказала, что это из-за головной боли.

— Потом в пятницу… Она не вернулась из школы. Никто не видел, как она уходила из школы, — продолжил Френк.

— Она ходила на занятия? — спросил Уэйд.

— Да. Все они. Ее учителя подтвердили. Полиция тоже проверила камеры видеонаблюдения. Как будто она растворилась в воздухе. В последний раз ее видели в коридоре вместе с остальными детьми, когда они покидали школу. Но снаружи ее не оказалось, — объяснила Анна.

— И с тех пор от нее ничего не было слышно, — заключил Уэйд.

— Ничего. Ее телефон выключен, поэтому они не могут отследить его, — сказала Анна и потерла лицо в отчаянии.

Ощущение неотложности взвыло, мое сердце билось, как собака на беговой дорожке с препятствиями.

— Миссис Хамм, не могли бы вы подробнее описать, как выглядели Райдеры, если помните? — спросила я. Уэйд достал маленький блокнот и ручку.

— Хм. Можно было сказать, что они близнецы. Идентичные черты. Круглые лица, голубые глаза, светлые волосы. Оба около 175 см. Серые костюмы, белые рубашки. Ничего необычного. Почему? Думаете, они имеют какое-то отношение к исчезновению нашей Мардж? — спросила Анна.

— Нет-нет. Просто собираю детали, как я уже сказал. На данный момент все может быть полезным, — быстро ответил Уэйд. Учитывая их человеческий статус, я понимала, что в данный момент нет смысла давать им какую-либо магическую информацию.

Все еще удивленная воздействием фотографии на мои эмпатические чувства, я решила исследовать этот новый аспект.

— Миссис Хамм, я сейчас вернусь. Мне нужно взглянуть на комнату вашей дочери, — я вышла из гостиной и помчалась наверх.

Раффи как раз спускался.

— Что-нибудь? — прошептала я.

Он кивнул.

— Да. Я расскажу вам все. Не хочу, чтобы Хаммы это услышали, — сказал он, затем спустился вниз и присоединился к Уэйду и родителям Марджери.

Я нашла Сантану в комнате Марджери, запихивающей одну из сумок под кровать. Она встала и резко выдохнула.

— Я велела своим Оришам проверить это место. Здесь произошло что-то странное, Харли, — пробормотала она.

— Определенно странно, потому что Райдеры были здесь. На этот раз, однако, они взаимодействовали как с человеческими родителями, так и с магическим ребенком сами, — ответила я.

Сантана замерла, широко раскрыв глаза.

— Отстой. Как с семьей Кеннета Уиллоу.

Я молча кивнула.

— Они пришли в среду вечером. К вечеру пятницы Марджери пропала, — сказал я. — Что-то подсказывает мне, что она сбежала, но не для того, чтобы присоединиться к Райдерам, — добавила я, показывая ей фотографию, которую принесла с собой. — Случилось самое странное. Я не знаю, как еще это объяснить, но я могу почувствовать эмоции Марджери, просто прикоснувшись к этой фотографии.

Сантана несколько раз моргнула.

— Это не странно. Некоторые хорошие эмпаты так делают.

— О. Я не помню, чтобы где-то читала об этом.

— Это редкость. Это в какой-то сноске, где-то в руководствах Икеса, — ответила Сантана. — Итак, что же ты нашла?

— Ужас, Сантана. Страх, какой я не чувствовала раньше. Ну, разве что когда меня пытались съесть горгульи.

— Думаешь, она сбежала, чтобы сбежать от Райдеров? — спросила Сантана.

Я ходила по комнате, пытаясь почувствовать это место. Он источал те же эмоции, что и фотография. Марджери боялась — не только за свою жизнь, но и за жизнь Хэммов.

— Я почти уверена, но, очевидно, не буду знать наверняка, пока мы не найдем ее и не поговорим с ней, — сказала я. — А что засекли твои Ориши?

Сантана ухмыльнулась.

— Почти то же самое, что и ты. Некоторые были эмпатами, когда были живы, и у них все еще есть дар, я думаю. Что-то так сильно напугало Марджери, что ей пришлось уйти.

Я кивнула, вспоминая разницу между способностями Сантаны и Татьяны, когда подошла к окну. Ориши Сантаны были бывшими духами магии, которые поднялись на более высокий уровень, сохраняя свои сияющие, бесформенные формы. Она не разговаривала с ними, так как обмен информацией происходил на другом уровне, далеко за пределами нашего понимания. Она просто знала, что они уловили, и она потратила годы на формирование постоянных отношений с этими существами. С другой стороны, Татьяна была простым коммуникатором с духами, магическими или человеческими. Более могущественные духи могли завладеть ею, одалживая ей свои способности. Но ее взаимодействие всегда проходило, никогда не было таким постоянным или глубоким, как связь Сантаны с ее Оришами.

Мне нравились они обе, потому что они предлагали разные идеи и помощь. Я остановилась у окна, проводя пальцами по банту на занавеске.

Мое внимание привлекло какое-то движение на заднем дворе. Я застыла, не уверенная в том, что вижу. Кто-то прятался за крепкой пальмой, с любопытством наблюдая, как я стою у окна. Я сузила глаза и подавила вопль, когда узнала его: Джейкоб! Новый приемный ребенок Смитов.

— Ты в порядке? — спросила Сантана.

— А, д-да, — ответила я, бросив на нее быстрый взгляд. — Да, я просто… — я снова сосредоточилась на саду.

Джейкоб исчез.

— Я… мне показалось, что я что-то видела, — сказала я.

Куда он пошел?

Или мне это только показалось?

Я еще долго смотрела в окно, но когда Джейкоб не появился снова, я тяжело вздохнула и отвернулась от окна.

— Во всяком случае, здесь определенно произошло что-то гнусное, — пробормотала я.

Видение Джейкоба не давало мне покоя, и я решила сегодня снова заехать к Смитам. Вообразила я это или нет, но не помешало бы проверить Смитов и посмотреть, что он задумал. Я могла бы легко играть роль обеспокоенной приемной сестры, во всяком случае, технически я ею была. Мой инстинкт говорил мне что-то… хотя я не была уверена, что именно.

Мы покинули Хаммов с уверенностью, что сделаем все, что в наших силах, чтобы найти Марджери. Уэйд дал им свою визитку, и как только мы вышли на улицу, он позвонил в ковен.

— Отправьте полную команду очистки к дому Хаммов. Они человеческие родители, и ребенок пропал без вести, — сказал он. — Да, стереть их воспоминания тоже. На данный момент это в их интересах. Я пришлю вам некоторые подробности о девушке. Близнецы Райдер замешаны… да, объявите ее в розыск. Марджери Филлипс. Ага. Круто, спасибо.

После того, как он повесил трубку, мы остановились у джипа, чтобы он догнал нас.

— Итак, помнишь, как Джинн улавливает энергию чего-то, что произошло в каком-то месте? — спросил Раффи, глядя на Уэйда. — Любая трагедия или трудное, болезненное решение. Все, что вызывало горе и страдания, в общем.

— Угу, — ответил Уэйд, когда Раффи полностью завладел его вниманием.

Я понятия не имела, о чем они говорят.

— Какой Джинн? — спросила я.

Раффи улыбнулся.

— В какой-то момент я все объясню, обещаю. Вся эта проблема с близнецами Райдер более важна и требует нашего полного внимания, — сказал он. Тогда я поняла, что Джинн имеет какое-то отношение к своим магическим способностям, и решила, что лучше не заниматься этим сейчас. Он был прав. У нас была рыба покрупнее. — Что-то плохое случилось в том доме. Что-то заставило Марджери уйти.

— И это было нелегкое решение, — ответила я, подтверждая его и Сантаны выводы. — Мы все здесь воспринимаем одно и то же, хотя и по-разному. Я получила свое прямо с ее фотографии. Чувства такие темные, такие сильные… это ошеломляет.

— Ты сейчас считываешь с фотографии? — спросил Уэйд, подняв бровь. Он был очень впечатлен.

Я пожала плечами.

— Да… я не знаю, почему это происходит с Марджери, но это не имеет значения. Дело в том, что она была напугана до смерти, Уэйд.

— Райдеры, вероятно, напугали ее, — ответила Сантана.

— Меня беспокоит другое, — сказал я. — Описание Райдеров. Это не соответствует фотографии, которая у нас есть, или тому, что сказали другие родители.

Уэйд одобрительно кивнул мне.

— Ты права. Описания не совпадают. Имена отличаются от одной семьи к другой, тоже. Это не разные люди. Это совершенно разные личности.

— Вот дерьмо, — выдохнула Сантана.

— Оборотни, — заключил Раффи.

Уэйд согласился. Мурашки пробежали по мне, заставляя меня задрожать. У меня были воспоминания о том, как Финч превратился в Клару Фэрмонт, белокурую ведьму с жевательной резинкой, с которой Уэйд недолго встречался. Я издала разочарованный стон.

— Только не это, — проворчала я.

— Это имеет смысл, если подумать, — сказал Уэйд. — Разные люди, похожие сценарии. Я бы не удивился. Держу пари, они оба оборотни.

— Этого не было в их досье, — ответила Сантана.

Уэйд пожал плечами.

— Это не первый и не последний раз, когда маги идут на многое, чтобы скрыть свои способности к изменению формы после Чтения, и большинство ковенов удовлетворяют эту просьбу. Ты же знаешь, как наши люди обычно хмурятся на оборотней в целом. Это ужасное клеймо, и столетия прогресса не изменили это мышление. Люди все еще не доверяют им.

— Без обид, но с такими, как Финч и Райдеры, я не удивлена, — я вздохнула, скрестив руки на груди и прислонившись к джипу.

— Райдеры делают вещи немного по-другому, хотя. Как будто они дразнят нас, оставляя достаточно места, чтобы соединить точки и понять, что они где-то здесь, рыщут, — сказала Сантана. — Похоже, они хотят, чтобы мы знали, что это они, и что они оборотни. По крайней мере, мне так кажется. В любом случае, оборотни всегда такая боль.

— Некоторых из них также трудно обнаружить, — объяснил Уэйд. — Чтение может пропустить способность, если оно выполняется менее способным врачом, хотя это чрезвычайно редко. Я не знаю почему, но Кригер может лучше объяснить эту часть. Дело в том, что оборотни не так уж распространены, и большинство из них умудряются держать свои способности в секрете. Некоторые, как ясно показали Финч и Райдеры до сих пор, делают плохие вещи. Мы должны их найти.

— А, ну да. Это будет легкая задача, найти двух человек, которые в принципе могут превратиться в кого угодно, — я горько усмехнулась.

Раффи усмехнулся.

— В них может быть что-то такое, что пойдет нам на пользу, — сказал он. — Превращение — это очень болезненный и сложный процесс, в первый раз, когда новая личность… надевается. Если они превращаются в личности, которыми они оборачивались раньше, то это не так тяжело. Поэтому было бы разумно, что они используют ограниченное количество идентичностей, в которые они превратились раньше.

Сантана сузила глаза, словно обрабатывая информацию.

— Итак, нам нужно следить за описаниями, которые дают нам родители, чтобы определить повторяемость.

— Именно. Как я уже сказал, чертовски больно превращаться в кого-то нового, но как только магическое тело запоминает эту личность, становится легче. Для них имеет смысл использовать два, может быть, три персонажа максимум, для того, что они пытаются сделать, — ответил Раффи. — В довершение ко всему их истинная внешность.

— Тогда я попрошу Астрид ввести все описания в систему и расширить поиск, — сказал Уэйд, пролистывая свой телефон. — Единственное, что мы знаем наверняка, это то, что они напугали Марджери и заставили ее уйти, хотя я сомневаюсь, что это было их намерением. Я думаю, она не хотела подвергать своих родителей опасности, полагая, что ей лучше сбежать.

— Вот почему ты хочешь, чтобы команда уборщиков стерла воспоминания Хаммов, — пробормотала я, складывая два и два вместе.

— Угу. Если что-то пойдет не так с Марджери, по крайней мере, они не будут страдать из-за ее потери. Я знаю, вы можете подумать, что это бесчеловечно или что-то еще, но…

— Нет. Я согласна. Учитывая обстоятельства, это к лучшему, — сказала я Уэйду. — Но подождите, я удалю воспоминания родителей, а как насчет всех остальных, кого Марджери знала с момента усыновления?

Раффи усмехнулся.

— Команда уборщиков очень хороша в том, что они делают, не волнуйся.

Мне было официально любопытно.

Сантана втянула воздух и схватилась за бок, шипя от боли. Меня это тоже обожгло, но не так сильно, как ее.

— Что случилось? — спросил Уэйд.

— Ах… — Сантана на мгновение попыталась выпрямиться. Придя в себя, она бросила на нас встревоженный взгляд. — Крэнстоны. Что-то пересекло их чары. Что-то случилось.

Ледяная волна сильно ударила меня, когда я поняла ужасную правду. Наши худшие сценарии начали сбываться.

ГЛАВА 20.

ХАРЛИ

Уэйд ехал как дьявол, мчась по улицам и делая резкие повороты, проскальзывая между полосами и автомобилями, когда мы мчались к дому Крэнстонов. Как только джип с визгом остановился снаружи, я поняла, что случилось самое худшее.

Входная дверь была открыта, и я не получала никаких эмоций из дома.

Тишина была почти невыносимой.

Маленький Мика…

Мы выскочили из машины и помчались внутрь. Мое сердце на мгновение остановилось, страх сжал мое горло. Столик в прихожей был опрокинут. Бумаги и обувь были разбросаны по полу. Куртки и шляпы тоже. Настенное зеркало было разбито на сотни осколков.

— Разве здесь не должно быть сигнальных чар и ловушек? — прошептала я.

— Да. Не думаю, что они сработали так, как задумано, — ответил Уэйд.

Его кольца загорелись ярко-оранжевым светом, готовые ударить в случае нападения. Он двинулся вперед, осторожно переступая через предметы на полу. Это определенно было место преступления, и нам нужно было прикасаться к нему как можно меньше, с целью надлежащего расследования.

Увидев гостиную, Уэйд тихо выругался. Сантана, Раффи и я подошли к нему. Мы все замерли.

От ужаса у меня перехватило дыхание. Я увидела Сьюзен и Ларри, лежащих на полу посреди гостиной. Они оба были мертвы, уставившись в потолок широко открытыми глазами, безжизненными и стеклянными. Им перерезали горло. Вокруг их голов скопилась кровь. Их кожа была бледнее, чем обычно, но трупное окоченение еще не наступило, судя по цвету их губ.

— О Боже, — выдохнула я.

Уэйд вошел и осмотрел тела. Он прошептал заклинание, проведя рукой по Сьюзен и Ларри. Его кольца засветились белым, когда он глубоко вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

— Они мертвы уже минут десять-пятнадцать, не больше, — сказал он. — Они истекли кровью.

— Мика! — крикнула я, молясь самому Хаосу, чтобы он услышал или увидел его живым. — Мика! Ты меня слышишь? Это Харли! МИКА!

Сантана сжала мое плечо.

— Его здесь нет, дорогая, — пробормотала она с болезненным выражением на лице. — Как и Ориши, которых я оставила с ним.

Меня прошиб холодный пот, когда я оглядела комнату. Здесь произошла жестокая драка. Кофейный столик был опрокинут. Большинство книг с полок валялись на полу. Кофе пролился на ковер, чашки разбились вдребезги. Фотографии в рамках лежали на полу, стекло было разбито, а из-под него клубился дым.

— Что… что за черт? — прохрипела я, указывая на одно из изображений.

На фотографии Сьюзен и Ларри держали между собой маленького мальчика — Мику, только его лицо было выжжено. Остальные были такими же. Куда бы я ни посмотрела, лицо Мика было уничтожено огнем.

Сантана подошла ко мне.

— Это нехорошо, — сказала она. — Это очень страшное и темное заклинание.

— Что это за заклинание? — спросила я.

— Обливискарис ин Перпетуум, — выдохнул Уэйд, присоединяясь к нам. — Это запретное проклятие. Оно вырывает человека из всего. Фотографии, одежда, воспоминания… все, что Мика трогал или оставлял след. Он указал на различные черные пятна в комнате. — Каждая прядь волос или кусочек кожи, которые он оставил после себя… все это сгорело дотла.

— Зачем… зачем им это делать? — ответила я, пытаясь понять цель такого отвратительного поступка.

— Они не хотят, чтобы мы использовали заклинание трассировки, чтобы найти его, — заключил Раффи. — Его забрали Райдеры. Я нутром чую.