Хочу просто выжить! (СИ)

Г л а в а 4

— Я по профессии медсестра, окончила среднюю школу, девять классов и поступила в медучилище. Училась средне, — усмехнулась она, задумчиво глядя на огонь, — да и кто будет надрываться в том возрасте, когда, наконец-то, почувствовал вкус свободы: от родителей, от школы, от мелкого занудства учителей. Здесь уже ощущали себя взрослыми и делали что хотели. Иногда даже пропускали уроки, но в пределах разумного. Но я уж пустилась во все тяжкие, так сказать: мальчики, вечеринки. Так и прошли четыре года, когда я уже с дипломом стояла во дворе училища под фанфары выпускного. И с желанием идти работать. Меня взяли и уже по знакомству, в бригады скорой помощи. Там я и проработала десять лет, начиная с помощницы фельдшера до старшей по «скорой» нашего района.

Тут Вера вновь замолчала. Но вскоре продолжила.

— А вот когда совсем было укрепилась на месте, то тут меня и застала так называемая перестройка, — скривилась она, — Мне тоже пришлось перестраиваться. И я сделала это с большИм удовольствием.

— То есть? — спросил Алексей, — Это как?

— А я начала торговлю, — зло сказала она, — Медпрепаратами.

— Какими? — удивился парень.

— Теми, которые не поступали в продажу и давались лишь «скорой» и по спец рецептам.

— Вот оно как, — тихо сказал Алексей и подбросил в костер.

Огонь прияв пищу, взметнул в небо свои сполохи, затрещал от удовольствия и выбросил искры в стороны.

— И я получила первые в жизни большие деньги, — со вздохом продолжила Вера.

Они вначале жгли руки, и она не спала ночами, боясь даже представить себе, что её просто посадят, но всё проходило, как по маслу. Потом у неё появился постоянный скупщик-посредник, который давал наводку на то, что требовалось и в каком количестве.

— Конечно, это были не оптовые поставки, — хмыкнула она, кривя рот, — но и мне и ему хватало на безбедную жизнь. Мои родители ничего не знали, думая, что повысили зарплату, принимали и даже гордились мной. Я уже даже и привыкла к такому положению дел, когда можешь позволить себе то, в чем отказывала ранее. Я приходила в магазины и могла всё это купить и еду и шмотки. Это давало такой подъем, что вначале даже дух захватывало. Но всё разом окончилось, как только взяли моего посредника с моим товаром. Всё же иногда в то время наша «доблестная милиция» работала как надо. Хотя, как сказал мне уже мой адвокат, его схватили для галочки, и потому что одиночка. Если бы под крышей бандитской, то вообще бы не брали, зачем им головная боль, а так вроде бы и даже отличились. Посредник и выдал. Взяли меня под белы ручки и впаяли срок на семь лет. Отсидела я пять, и вышла по УДО. За это время мои родители умерли, оставив мне свою «хрущебу». Потом уже никуда не брали на работу, даже санитаркой, ведь на мне было клеймо и «черный билет». Устроилась уборщицей в один из офисов. Работала за копейки, но и там меня нашла судьба — пропали деньги со стола в бухгалтерии, а я рядом в коридоре домывала полы. На кого подумали? Конечно на меня, ведь бывшая зечка! А денег пропало много и при том в долларах. Вызвал меня начальник и так прямо и сказал — деньги на стол или в тюрьму. Продала я свою «хрущебу» и купила комнатку на окраине в рабочей общаге, которая в то время уже приватизировалась и там же устроилась уборщицей: мыла полы, общие душевые и туалеты. И начала пить. Здорово пила с вытекающими последствиями. И кАк оказалась без жилья до сих пор не поняла. Видимо сильно под «шафе» что-то подписала. Часто такое случалось. Сваливаю вину на свою соседку, которая всё жаловалась на свою малую площадь и хотела мою получить и преобразовать её так, чтобы потом сдавать за плату. Вот и случилось.

Вера остановилась и сплюнула от досады.

— И вот я оказалась без жилья. Бомжиха из бомжих.

Вера уткнулась в одеяло и притихла. Потом вновь продолжила свой печальный рассказ.

Потом, уже через пару месяцев картонных домиков и грязных чердаков, она нашла подвал и устроила из него себе норку, никому не говоря и не показывая. Но пить продолжала.

— Вот и все мои приключения, до того момента, когда услышала этот Голос, — тихо сказала она и плотней закуталась в одеяло, будто старалась отгородиться им от своего прошлого.

Они молчали.

— Ты, наверное, презираешь меня, — спросила она Алексей, который слегка ворошил угли костра.

— Нет, — спокойно ответил он, — как можно. У каждого свой путь и мы сами выбираем его. Мой тоже не лучше твоего. Видимо не на ту дорожку встали и не ту карту вытянули. Может сейчас есть возможность начать сначала.

Вера кивнула ему и легла на ветки, свернувшись в комок.

Алексей долго сидел и вспоминал её рассказ. Если бы он услышал её ранее, еще до своего падения, то, возможно бы, даже начал и презирать и сторониться, но сейчас он чувствовал в своей душе к ней только сочувствие и даже жалость, смешанную с грустью и состраданием. Он за свою бомжовскую жизнь много слышал подобных историй падения человека в омут и невозможностью выбраться. И чаще не по причине слабости характера. Такая тогда была жизнь. А потом люди привыкают и не хотят выходить из того положения.

— Куда? — вздыхал он, вспоминая свои мытарства, — Кто мог помочь? Некому. Родителей и родственников уже нет, друзей тоже, семьи и детей и не было вовсе. Один, как перст и никому не нужен. Так может сейчас и есть то самое, которым можно воспользоваться и начать с самого начала, с примитивного выживания. Просто выжить.

Так он думал, подкладывая в костерок ветки и глядя на темное небо. Звезд было немного, но они все были незнакомы ему, а он и понимал-то в них немного, так, из школьной да иногда из телевизионной программы. Луны тоже не было, хотя ночь была и не совсем теменью.

— Может от летнего периода, — думал Алексей, — И потом, луна уходит перед концом месяца, а потом и появляется. Значит сейчас конец, при том природа показывает, что еще даже не середина лета. Посмотрим.

Он поворошил угли и поглядел на спящую девушку. Она тихонько посапывала и он усмехнулся:

— Никогда не скажешь, что она какая-то воровка и зэчка. Простая симпатичная девчонка. Милая и смешливая.

Алексей вздохнул, прижал колени к телу, обхватив их руками. Слегка поежился, всё же прохладно. Он немного согрелся, и его стало клонить в сон. Тут он вдруг услышал шорох, совсем рядом. Быстро схватил палку и сунул её в куст. Там кто-то завизжал и притих. Алексей вскочил и одернул палку назад. Осмотрев, увидел темное пятно и понял, что это возможно кровь. Схватив ветку, предварительно опалив её огнем, осторожно раздвинул кусты. Там лежало что-то небольшое и темное. Опустив палец на комок, понял что это мех и ещё дергается. Подняв ветку повыше и ближе, понял, что лежит бездыханный какой-то зверек. Разглядев, понял, что у того длинные уши.

— Заяц, — радостно проговорил он вслух, — Ничего себе. Вот это подарок.

Схватив ушастую добычу, он вернулся к костру. Хотел было похвастать ею перед Верой, но она спала и не слышала его деяний. Сначала хотел разбудить, но потом пожалел и решил удивить её утром, при пробуждении. Сел и положив тушку перед собой, осторожно освежевал его, вывернул шкурку наизнанку. Потом спустился к речке и вымыл и мясо и руки. Порубив, сложил в котелок, залив холодной водой и прикрыв лопухом.

— К утру сварим, и будет нам завтрак, — приговаривал он при этом и улыбался, — То-то она удивиться. А еще и шкурка есть. Может, знает, как ее обработать и можно уже сшить что-либо. Да хотя и трусы какие никакие. А то лопухи не больно хорошие защитники, да и рвутся постоянно. А тут всё же материал.

Он довольно улыбался и, оглядываясь, прислушивался к ночным звукам, может быть, еще что покажется.

Но ночь в лесу была ночью в лесу: уханье филина перекликалось с пением соловья или его подобию, щелканью каких-то ночных сверчков или кузнечиков, легким шелестом ветвей деревьев. Алексей думал, что теперь надо вспомнить всё, что он знал об охоте: как сплести силки, как сделать лук или его подобие, может быть пращу или дротик, как хранить мясо.

— Надо приниматься за строительство шалаша или же даже домика для постоянного жилья, ведь могут еще и дожди идти. Но сначала выбрать место и основательно. Подумаем вместе, — решил он и прилег рядом с девушкой, почувствовал, что устал и глаза уже не могут открываться. Его тут же сморил сон.

Он проснулся от вскрика Веры. Подскочил и сел. Перед ним стояла девушка, совсем обнаженная, с частями оборванного лопуха на талии и со страхом смотрела на свою руку, держащую окровавленную шкурку.

— Ты что? — крикнул ей Алексей.

— Это что такое? — протянула она ему заячью оболочку.

— А-а-а, — протянул довольный парень, — это ночная добыча. Заяц. Мясо в котелке, а шкурка у тебя в руке.

— Как и когда ты успел? — ахнула девушка, — Ходил на охоту? Ночью?

И Алексей рассказал о странном эпизоде.

— Будто кто его мне подсунул, специально, — улыбался он, рассказывая о своей удаче, — И это здорово. Теперь мы будем с мясом и хорошей похлебкой. Думаю, что ты сможешь покормить своего героя завтраком.

Она стояла, разинув рот и слушала не перебивая. Потом как-то встряхнулась и рассмеялась.

— Ну, ты и мастер! — вскрикнула она, довольно улыбнувшись.

Наполнив котелок водой, и сложив туда половину тушки, подвесила на огонь и пошла в сторону кустиков, откуда вскоре воротилась с пучками травок и лопухами. Надо было срочно шить юбки. Пока варилось мясо, Алексей убежал делать водные и другие утренние процедуры. На берегу он остановился и притих, очарованный открывшимся перед ним видом. Речка едва перекатывала камни и негромко струилась меж корней рядом стоящих деревьев. Над ними едва показывалось солнце, и лучи отражались в прохладной воде бликами, пуская зайчики на противоположный бережок. Вода была как живая.

Алексей потянул носом воздух и глубоко вздохнул:

— Классно! — проговорил он и слегка поежился.

Всё же было прохладно, особенно после ночи, да из под мягкого одеяла, которым прикрыла его Вера. Сейчас надо было быстро привести себя в порядок и начинать новый день на новом месте.

— Что тебе снилось? — спросила Вера, когда они сидели за завтраком и ели мясо зайца, положенного на лопухи вместо тарелок, и черпали новыми ложками из общего котелка.

— Ничего, — хмыкал парень, вгрызаясь в мякоть крепкими зубами, — И спасибо тебе за плед. Согрелся, и спалось отлично. А самой?

— А мне снился наш новый дом, — засмеялась она, — Над высоким берегом. Весь из себя такой, как терем из сказки. С петушком на коньке.

— А-а-а, — протянул Алексей, — понимаю, сделаем.

Вера хихикнула.

— И всё-то ты умеешь делать, аж не верится.

— Ничего, — усмехнулся он, — «лиха беда начало», как говорится. И потом «глаза боятся, а руки делают». И ещё — «что нам стоит дом построить». Верно, первоженщина?

И тут он аж, поперхнулся своим словам. Открыв рот, икнул и тут же дожевал молча пищу.

Странная мысль пришла ему в голову: а что и вправду они и есть первые на этой земле, как сказал тот самый Голос. Может они и есть новые Адам и Ева?

Сглотнув, он посмотрел в удивленные и несколько растерянные глаза девушки. Она уже тоже что-то начинала понимать.