Ходячая катастрофа

“Все наверняка думают, что мы вместе, а ты без стыда и совести продолжаешь вести свой… образ жизни. Как же жалко я выгляжу!”

Она замолчала, погрузившись в свои тревожные мысли, а затем покачала головой. “Не думаю, что мне надо оставаться у тебя сегодня. Какое-то время нам надо держаться подальше друг от друга.”

Она взяла из моих рук сумку, но я схватил ее обратно.

“Гулька, никто и не думает, что мы вместе. Не надо прекращать общаться со мной, чтобы что-то доказать.”

Я почувствовал отчаянье, что было не менее тревожно.

Она потянула сумку. Я решительно дернул ее назад. Через несколько попыток она, в отчаянии, зарычала.

“А раньше у тебя была девушка-друг, живущая в твоей квартире? Ты когда-нибудь возил таких на занятия и забирал их? Обедал с ними каждый день? Никто не знает, что думать о нас, даже если мы сами все расскажем!”

Я, прихватив ее сумку, направился к стоянке, в то время как мой ум лихорадочно пытался найти решение.

“Я все улажу, ладно? Не хочу, чтобы из-за меня кто-то плохо думал о тебе.”

Эбби всегда была загадкой, но ее огорченный взгляд застало меня врасплох. Это беспокоило меня так, что я хотел немедленно сделать что-нибудь, чтобы она улыбнулась.

Она волновалась и была явно расстроена. Я ненавидел это так сильно, что начал жалеть о каждой сомнительной вещи, которую сделал в прошлом, потому что именно все эти вещи сейчас вставали у меня на пути.

Вот тогда на меня обрушилась реальность: мы не могли быть вместе, как пара. В независимости от того, что я делал или как добивался ее благосклонности, я никогда не был бы достаточно хорош для нее. И я не хотел, чтобы она, в конечном итоге, была с кем-то вроде меня.

Я просто должен был довольствоваться теми клочками временем, что мог провести с ней.

Я признавал, что сам был похож на острозаточенную по краям таблетку. Но, в то же время, знакомый голос из закоулков моей головы прошептал, что я должен бороться за то, что хочу. Борьба для меня была вариантом намного более легким, чем ее альтернативы.

“Позволь, я сам со всем разберусь,” сказал я. “Пойдем сегодня в “Датч”?”

“Датч” было захолустьем, но он намного менее переполненным, чем “Ред”. И там было не так много не так много стервятниц, бродящих вокруг.

“Это же байкерский бар,” нахмурилась она.

“Хорошо, тогда идем в клуб. Я отвезу тебя на ужин, а потом наведаемся в “Ред дор”. Я угощаю.”

“Как ужин с клубом решат нашу проблему? Когда нас увидят вместе, все лишь ухудшится.”

Я закрепил ее сумку сзади своего байка и залез на него. Она не стала спорить о сумке на этот раз. Это обнадеживало.

“Да ты только подумай. Я, пьяный, в компании полуобнаженных девиц? Все очень быстро догадаются, что мы не пара.”

“А что мне делать? Подцепить в баре парня, чтобы довести дело до победного конца?”

Я нахмурился. От мысли, что она уедет с из клуба с другим парнем, моя челюсть сжалась, будто я выпил лимонный сок.

“Я этого не говорил. Не надо перегибать палку.”

Она закатила глаза, а затем взобралась на сиденье и обнимала меня за талию.

“С нами домой вернется первая встречная девушка из бара? Вот так ты со всем разберешься?”

“Гулька, ты ведь не ревнуешь?”

“Ревную к кому? К имбецилке с венерическим заболеванием, которую ты вышвырнешь утром?”

Я усмехнулся и завел двигатель. Если бы она только знала, как невозможно это было. Когда она была рядом, все остальные вещи, казалось, исчезали. Чтобы оставаться на шаг впереди нее, мне приходилось сосредотачивать все свое внимание, всю концентрацию.

Мы рассказали Шепли и Америке о наших планах, и девушки начали их приготовления. Я заскочил в душ первый, слишком поздно поняв, что должен был быть последним, потому что девушки собирались дольше, чем я и Шепли.

Я, Шепли и Америка целую вечность ждали, пока Эбби выйдет из ванной, но, когда она, наконец, появилась, я чуть не упал.

Ее ноги выглядели так, будто были созданы для ее маленького черного платья. Ее груди играли в “пикабу” (детская игра, когда один из игроков прячет лицо в ладонях, а потом открывает со словом “Пикабу!” - прим. перевод.), давая о себе знать, когда она поворачивалась под определенным углом, а длинные локоны свисали вниз.

Я не помнил, что у нее был такой загар, но ее кожа имела здоровый румянец на фоне темной ткани платья.

“Отличные ножки,” сказал я.

Она улыбнулась.

“Я говорила тебе про волшебную бритву?”

В задницу волшебство. Она была просто великолепна.

“Не думаю, что дело в бритве.”

Я, взяв Эбби за руку, потянул ее за дверь и повел к “Чарджеру” Шепли. Она не выдернула руку, поэтому я продолжал держать ее, пока мы не добрались до машины. Просто так отпустить ее руку казалось мне неправильным. Когда мы добрались до суши-бара и входили в него, я переплел наши пальцы.

Я заказал одну порцию сакэ, потом - еще одну. Официантка не спрашивала у нас документы, пока я не заказал пиво. Я знал, что у Америки есть поддельное удостоверение личности, и был впечатлен, когда Эбби вытащила свое.

Как только официантка посмотрела на него и ушла, я схватил его. Ее фотография была в углу, и, насколько я знал, все выглядело законно. Я никогда прежде не видел Канзасское удостоверение личности, но это было безупречным.

Оно было на имя Джессики Джеймс, и, по кое-каким причинам, меня это завело. Сильно.

Эбби дернула удостоверение, и оно выскочило из моих рук, но она поймала его на пол пути полета на пол, и, через несколько секунд, оно уже было скрыто в ее сумочке.

Она улыбнулась, и я, опершись на локти, улыбнулся в ответ.

“Джессика Джеймс?”

Она зеркально отобразила мою позу, опираясь на локти с соответствующим мне взглядом. Она была такой уверенной. Это было невероятно сексуально.

“Да. А что?”

“Интересный выбор.”

“Мой выбор - ролл Калифорния.”

Шепли засмеялся, но резко замолчал, когда Америка залпом выпила своё пиво.

“Тише, детка. Саке ударяет в голову позже.”

Америка вытерла рот и усмехнулась.

“Я пила саке, Шеп. Не беспокойся.”

Чем больше мы выпивали, тем громче мы становились. Персонал бара не возражал, вероятно потому, что кроме нас в баре было не слишком много людей, и все они были не трезвее нас.

Кроме Шепли. Его защитой служила машина, ведь он не мог пить много, когда сидел за рулем, да и Америку он любил еще больше, чем свою машину. С самого начала он не только следил за тем, сколько она пила, но и соблюдал все правила дорожного движения на дороге.

Официантка принесла счет, и я бросил на стол деньги, подталкивая Эбби, пока она не вылезла из кабинки. Она игриво ткнула меня локтем, и я небрежно обвил свою руку вокруг нее, пока мы шли на парковку.

Америка села на переднее сиденье рядом со своим парнем и начала облизывать его ухо. Эбби посмотрела на меня и закатила глаза. Несмотря на то, что она стала свидетельницей этого пит-шоу, она продолжала хорошо проводить время.

После того, как Шепли подъехал к “Реду”, он объехал ряды машин два или три раза.

“Скорее уже, Шеп,” проворчала Америка.

“Эй, мне нужно место пошире. Не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный придурок поцарапать мою тачку.”

Может быть. Или он просто растягивал удовольствие от мытья ушной раковины, которое обеспечивала Америка. Чокнутый.

Шепли припарковался с краю, и я помог Эбби выйти. Она дернулась и поправила платье, прежде чем принять мою руку.

“Хотел спросить насчет твоих документов,” сказал я. “Они безупречны. Ты же их не здесь получала.”

Я бы знал. Я и сам много таких приобретал.

“Они у меня давно. Так было нужно…”

Зачем, черт побери, ей нужны были фальшивые документы?

“… в Уичито.”

Под ногами хрустел гравий, и Эбби сжала мою руку, идя по нему на своих каблуках.

Америка споткнулась. Я инстинктивно отпустил руку Эбби, но Шепли поймал свою девушку прежде, чем та упала.

“Здорово, что у тебя есть связи,” сказала Америка, хихикая.

“Боже, женщина,” сказал Шепли, держа ее под руку, пока она неуклюже продвигалась по дорожке. “Думаю, с тебя на сегодня хватит.”

Я нахмурился, гадая, что, черт возьми, это значит.

“О чем ты, Мерик? Какие связи?”

“У Эбби есть старые приятели, которые…”

“Это фальшивые документы, Трэв,” перебила она Америку. “И, чтобы их сделать, нужно знать, к кому обратиться, понятно?”

Я посмотрел на Америку, зная что что-то не так, но она смотрела куда угодно, но только не на меня. Продолжать расспрашивать по этому поводу казалось не самой умной идеей, тем более, что Эбби только что назвала меня Трэвом. Я мог привыкнуть к этому.

Я протянул ей руку.

“Понятно.”

Она взяла ее с улыбкой и выражением лица трюкачки, ловко провернувшей дело. Она думала, что отделалась от меня. Я определенно должен вернуться к этому позже.

“Мне нужно выпить!” сказала она, потянув меня к большой красной двери клуба.

“Рюмку!” закричала Америка.

Шепли вздохнул.

“О, да. Этого тебе только и не хватало. Ещё одной рюмки.”

Каждый в комнате пялился на Эбби, когда та вошла, даже несколько парней со своими девушками бесстыдно выворачивали свои шеи или откидывались на спинки стульев, чтобы подольше посмотреть на нее.

“О, черт. Это будет плохая ночь,” подумал я, крепче сжимая руку Эбби.

Мы прошли к бару около танцевальной площадки.

Меган стояла в облаке сигаретного дыма возле бильярдных столов.

Ее обычные охотничьи угодья. Большие голубые глаза встретились с моими даже до того, как я осознал, что она стоит там. Рука Эбби была все еще в моей, и выражение лица Меган изменилось, когда она это увидела. Я кивнул ей, и она ухмыльнулась.

Мое обычное место в баре было свободно, но это было единственное свободное место у барной стойки. Кэми увидела, что я шел, таща за собой Эбби, и рассмеялась, чем оповестила о моем прибытии и их скором выселении людей, занимающих соседние с моим стулом места.

Они ушли, не жалуясь.

Говорите, что хотите, но и у того, чтобы быть психованной сволочью, есть свои преимущества

СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Ярость

Не успели мы добраться до бара, как Америка потащила свою лучшую подругу на танцпол. Ярко-розовые шпильки Эбби отражали разноцветные огни, и я улыбнулся, увидев, как она смеялась, наблюдая за диким танцевальными движениями Америки.

Мои глаза путешествовали по её черному платью, останавливаясь на бедрах. Она умела двигаться, этого у неё не отнять. В голову стали лезть эротические фантазии, и мне пришлось отвести взгляд.

“Ред Дор” был довольно переполнен. Несколько новых лиц, но большинство - постоянные клиенты. Каждый новенький становился для нас - тех, у кого не было воображения для чего-нибудь, кроме появления в баре каждые выходные - подобием свежего мяса.

Особенно девушки, выглядевшие, как Эбби и Америка.

Я заказал пиво, выпил половину, и обратил свое внимание обратно на танцпол. Я смотрел на нее неосознанно и знал, что у меня, вероятно, было такое же выражение лица, как и у каждого тупицы, наблюдавшего за ними.

Песня закончилась, и Эбби потащила Америку обратно к бару. Они тяжело дышали, улыбались и были достаточно потными, чтобы выглядеть сексуально.

“Так будет всю ночь, Мерик. Просто забей на них,” сказал Шепли.

Америка смотрела за мою спину, и ее лицо выражало отвращение. Я мог только представить, кто там стоял. Это явно была не Меган. Она была не из тех, кто ждал своего часа.

“Как будто Вегас извергнул стаю стервятниц,” усмехнулась Америка.

Я посмотрел через плечо, и увидел троих подруг Лекси из сестричества, стоящих плечом к плечу. Еще одна стояла около меня со светящейся улыбкой.

Все они улыбнулись, поймав мой взгляд, но я быстро отвернулся, выпивая оставшуюся половину своего пива. По какой-то причине, девушки, кружащие вокруг меня, довольно сильно раздражали Америку. Однако я не мог не согласиться с ее комментарием про стервятниц.

Я закурил сигарету и заказал ещё два пива. Блондинка рядом со мной, Брук, улыбнулась и прикусила губу. Я замер, не зная, что она собиралась делать: расплакаться или обнять меня.

Только когда Кэми откупорила бутылки и подтолкнула мне, я понял, почему у Брук было такое смешное выражение лица. Она взяла пиво и поднесла ко рту, но я перехватил его прежде, чем она успела глотнуть, и передал его Эбби.

“Э…. это не тебе.”

Брук затопала прочь и присоединилась к подружкам. Эбби, однако, казалась совершенно недовольной, делая огромные глотки.

“Как будто я стану покупать пиво какой-нибудь цыпочке из бара,” сказал я. Я думал, что это развлечет Эбби, но вместо этого она подняла пиво с кислым выражением лица.

“Ты - другое дело,” сказал я с полуулыбкой.

Она чокнулась со мной, явно раздраженная.

“За единственную девушку, с которой не хочет спать парень без всяких принципов.”

Она сделала глоток, но я оторвал бутылку от её губ.

“Ты серьёзно?” когда она не ответила, я приблизился к ней для большего эффекта. “Во-первых… у меня есть принципы. Я никогда не спал с уродиной. Никогда. Во-вторых, я хотел переспать с тобой.

Я придумывал пятьдесят разных способов завалить тебя на мой диван, но не сделал этого, потому что отношусь к тебе теперь совсем по-другому. Дело не в том, что ты не привлекаешь меня, я просто считаю, что ты намного лучше этого.”

По ее лицу расползалась самодовольная улыбка.

“Ты считаешь, что я слишком хороша для тебя.”

Невероятно. Она действительно этого не понимала.

“Я не знаю ни одного парня, достаточно хорошего для тебя.”

Самодовольство растаяло, сменившись затронутой, благодарной улыбкой. “Спасибо, Трэв”, сказала она, ставя пустую бутылку на барную стойку.

Обычно я бы назвал это небрежностью, но она вела себя так уверенно… Не знаю… все, что она делала, было так горячо.

Я встал и взял её руку.

“Идём.”

Я потянул её на танцпол, и она последовала за мной.

“Я слишком много выпила! Сейчас упаду!”

На танцполе я положил ладони на её бедра и притянул ее настолько близко к себе, что между нами не осталось места.

“Заткнись и просто танцуй.”

С ее лица исчезли все улыбки и смешки, и её тело стало двигаться в ритме с моим под музыку. Чем ближе мы были, тем ближе я хотел ее притянуть.

Ее волосы были на моем лице, и, хотя я выпил достаточно для этой ночи, все мои чувства были напряжены. Я остро ощущал ее задницу напротив моего тела, движения ее бедер под музыку и то, как она прислонилась к моей груди и положила свою голову мне на плечо.

Я захотел затащить ее в темный уголок и попробовать вкус ее рта.

Эбби повернулась ко мне с лукавой улыбкой. Она положила свои руки мне на плечи, а потом пальцами спустилась вниз по груди и животу. Я чуть не сошел с ума, захотев ее в то же мгновение на том же месте.

Она повернулась ко мне спиной, и сердце в моей груди стало биться еще быстрее. Она была так близко ко мне. Я сжал ее бедра и плотно прижал их к себе, а потом обнял за талию и зарылся лицом в ее волосы.

Они были пахли потом и ее духами. Все разумные мысли исчезли из головы. Песня заканчивалась, но она не подала знак что хочет заканчивать танцевать.

Эбби откинулась назад, положив свою голову мне на плечо. Несколько прядей ее волос упало, обнажая блестящую кожу ее шеи. Вся сила воли исчезла.

Я прикоснулся губами к нежной коже за ее ухом. Я не мог остановиться на этом, открывая свой рот и позволяя языку слизать соленую влагу с ее кожи.

Тело Эбби напряглось, и она отстранилась.

“Что такое, Гулька?” спросил я, усмехнувшись. Она выглядела так, будто хотела ударить меня. Я думал, что мы хорошо проводим время, но она была злее, чем когда-либо.

Вместо того, чтобы перестать сердиться, она протолкнулась через толпу, возвращаясь к бару. Я последовал за ней, зная, что скоро выяснится, что же я сделал не так.

Я занял пустующий возле Эбби стул и стал наблюдать, как она сигнализирует Кэми, прося еще одно пиво. Я заказал одно для себя, и затем наблюдал, как она ополовинила свое. Она с силой поставила бутылку на стойку, отчего та громко звякнула.

“Думаешь, это изменит мнение о нас?”

Я усмехнулся. После всего этого, после того, как она терлась о мой член, она внезапно разволновалась об этом?

“Да мне плевать, что они подумают.”

Она бросила меня неодобрительный взгляд, а затем уставилась перед собой.

“Голубка,” сказал я, касаясь её руки.

Она отпрянула.

“Не надо. Я никогда не напьюсь настолько, чтобы позволить тебе завалить меня на тот диван.”

Мгновенно меня захлестнула ярость. Я никогда не относился к ней подобным образом. Никогда. Она завела меня, я подарил ей один-два поцелуя в шею, а она так заволновалась из-за этого?

Я начал говорить, но рядом со мной появилась Меган.

“Ну и ну! Это же Трэвис Мэддокс!”

“Привет, Меган.”

Эбби разглядывала Меган, явно застигнутая врасплох. Меган была профессионалом своего дела, чем склоняла чашу весов в свою пользу.

“Может, представишь меня своей девушке?” спросила Меган, улыбаясь.

Она знала, черт возьми, прекрасно знала, что Эбби не была моей девушкой. Элементарная химия: если мужчина, на которого у тебя виды, на свидании или с подругой, надо заставить его признаться в отсутствии обязательств, тем самым создавая неуверенность и нестабильность.

Я знал к чему все это шло. Черт, если Эбби действительно приписывала меня к разряду преступников, мешков с дерьмом, то я мог вести себя как один из них. Я подтолкнул пустую бутылку к краю барной стойки, и она упала точно в урну в ее конце.

“Она не моя девушка.”

Намеренно игнорируя реакцию Эбби, я схватил Меган за руку и повел ее на танцпол. Она подчинилась, радостно размахивая руками, пока мы не слились с толпой.

С Меган всегда было интересно танцевать. Она не стыдилась и позволяла делать с ней все, что хотелось, в том числе и на танцполе. Большинство других танцоров, как обычно, остановились посмотреть на нас.

Обычно мы устраивали настоящее шоу, но в этот раз мои прикосновения были исключительно распутными.

Темные волосы Меган несколько раз ударили меня по лицу, но все мое тело уже онемело. Я подхватил ее, она обхватила ногами мою талию и выгнула спину, вытянув руки над своей головой.

Она улыбалась, пока я лапал ее перед всем баром, и когда я поставил ее на ноги, она повернулась ко мне спиной и наклонилась, взявшись за свои лодыжки.

По моему лицу стекал пот. Кожа Меган была такой влажной, что мои руки скользили каждый раз, когда я дотрагивался до нее. Рубашка Меган, как и моя, насквозь промокла. Она, приоткрыв рот, наклонилась, чтобы поцеловать меня, но я отклонился, посмотрев на бар.

И в этот момент я увидел его. Итана Котса. Эбби наклонилась к нему с пьяной, кокетливой, забери-меня-домой улыбкой, которую я смог бы распознать в толпе из тысячи женщин.

Оставив Меган на танцполе, я двинулся сквозь толпу, собравшуюся вокруг нас. Прежде чем я добрался к Эбби, Итан протянул руку, чтобы коснуться ее коленки.

Вспомнив, что сошло ему с рук год назад я сжал руки в кулак и встал между ними спиной к Итану.

“Гулька, ты готова?”

Эбби положила свою ладонь на мой живот и оттолкнула меня, не прекращая улыбаться Итану.

“Я разговариваю, Трэвис.”

Она убрала руку и, почувствовав на ней влагу, с драматическим видом вытерла ее об юбку.

“Ты знаешь этого парня?”

Она улыбнулась еще шире.

“Это Итан.”

Итан протянул свою руку.

“Рад знакомству.”

Я не мог отвести свой взгляд от Эбби, которая пялилась на этого больного и извращенного мудака напротив нее. Я проигнорировал руку Итана, ожидая, когда Эбби вспомнит о моем присутствии.

Пренебрежительно, она махнула рукой в мою сторону.

“Итан, это Трэвис.”

Во время моего представления ее голос был явно менее восторженным, что взбесило меня еще больше.

Я взглянул сначала на Итана, потом на его руку.

“Трэвис Мэддокс.”

Голос, которым я это сказал, был максимально низким и угрожающим.

Глаза Итана расширились, и он неуверенно убрал руку.

“Трэвис Мэддокс?”

Я положил руку на стойку за спиной Эбби.

“Да, и что?”

“Я видел, как ты дрался с Шоном Смитом в прошлом году, чувак. Думал, что стану свидетелем чей-то смерти!”

Мои глаза сузились, а челюсти сжались.

“Ты хочешь увидеть это снова?”

Итан издал смешок, его взгляд заметался между нами. Когда он понял, что я не шучу, то сконфуженно улыбнулся Эбби и смылся.

“Теперь готова?” огрызнулся он.

“Какой же ты мудак!”

“Меня называли и похуже,” я протянул ей руку, и она взяла ее, позволяя мне помочь встать ей со стула. Сама она была слишком пьяна, чтобы сделать это самостоятельно.

Громко свистнув, я просигнализировал Шепли, который, увидев выражение моего лица, мгновенно понял, что пора уходить.

Используя плечо, чтобы протолкнуться сквозь толпу, я, просто чтобы выпустить пар, без сожаления сбил с ног несколько человек, в то время как Шепли шел впереди нас, не прекращая следить за мной.

Выбравшись, я взял Эбби за руку, но она отдернула ее. Я обернулся и крикнул ей в лицо.

“Мне стоит просто поцеловать тебя и покончить с этим! Ты ведешь себя нелепо! Я поцеловал тебя в шею, и что в этом такого?!”

Эбби отклонилась, но это не создало между нами большого пространства, и тогда она оттолкнула меня. В независимости от того, каким взбесившимся я был, она не боялась. Это было даже привлекательно.

“Я тебе не подружка для секса, Трэвис!”

Я ошеломленно покачал головой. Если и был еще какой-нибудь способ убедить ее оставить эту мысль, то я не знал его. Она была для меня особенной с той самый секунды, когда я увидел ее, и я старался доказать ей это каждый раз, когда выдавалась такая возможность.

Как еще я мог донести это до нее? Насколько иным должно было быть мое поведение с ней?

“Я никогда не говорил про тебя такого. Мы вместе двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, ты спишь в моей кровати, но в остальное время ведешь себя так, словно не хочешь, чтобы нас видели вместе!”

“Я пришла сюда с тобой!”

“Гулька, я всегда относился к тебе лишь с уважением.”

“Нет, как к своей собственности. Ты не имел никакого права так отпугивать Итана!”

“Ты знаешь, кто такой этот Итан?” когда она покачала головой, я приблизился к ней. “А я знаю. В прошлом году его арестовали за сексуальное насилие, но потом с него сняли обвинения.”

Она скрестила руки на груди.

“О, так у вас есть кое-что общее.”

Перед глазами возникла красная пелена, и в ту же секунду во мне поднялась ярость. Я глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя.

“Ты назвала меня насильником?”

Эбби ненадолго задумалась, и ее сомнение растопили всю мою злость. Она была единственной, кто мог так влиять на меня. В любой другой раз, когда я злился, я обязательно что-нибудь или кого-нибудь избивал.

Я никогда не бил женщину, но наверняка не пожалел бы грузовика, стоявшего возле нас.

“Нет, я просто зла на тебя!” сказала она, поджав губы.

“Я выпил, понятно? Твоя кожа была слишком близко. Ты красивая и так восхитительно пахнешь, когда потеешь. Я поцеловал тебя! Извини! Можешь расслабиться!”

Мой ответ заставил ее остановиться, и уголки ее рта приподнялись.

“Ты считаешь меня красивой?”

Я нахмурился. Что за глупый вопрос.

“Ты сногсшибательна, и знаешь об этом. Чего улыбаешься?”

Чем сильнее она старалась сдержать улыбку, тем сильнее улыбалась.

“Ничего. Идем.”

Я усмехнулся и покачал головой.

“Что…? Ты…? Да ты просто заноза в заднице!”

Она до ушей улыбнулась моему комплименту и тому факту, что я превратился из психованного до смешного меньше, чем за пять минут. Она пыталась перестать улыбаться, и это, в свою очередь, заставило улыбнуться меня.

Я обвил свою руку вокруг ее шеи, благодаря Бога за то, что просто поцеловал ее.

“Ты сводишь меня с ума. Ты ведь знаешь это?”

Поездка домой прошла спокойно, и, когда мы, наконец, приехали в квартиру, Эбби прямиком направилась в ванную, где включила душ. Мой разум был слишком затуманен, чтобы хватило сил копаться в ее дерьме, так что я достал для нее свои боксеры и футболку.

Я постучал в дверь, но она не ответила, поэтому я просто зашел, положил все на раковину и вышел. В любом случае, я не знал, что ей сказать.

Она вошла, утопая в моей одежде, и упала на кровать, с остатками той же улыбки на лице.

Я посмотрел на нее, а она уставилась на меня явно заинтересованная в том, о чем я думал. Беда была в том, что я сам не знал, о чем думал. Ее глаза медленно путешествовали по моему лицу до губ, и тогда я все понял.

“Спокойной ночи, Гулька,” прошептал я, отворачиваясь и ругая себя, как никогда прежде. Хотя она была очень пьяна, я не собирался этим пользоваться. Особенно, после того, как она простила меня за устроенное с Меган шоу.

Эбби несколько минут поерзала, после чего, наконец, вздохнула и приподнялась она на локтях.

“Трэв?”

“Да?” спросил я, не двигаясь.

Я боялся, что, если посмотрю в её глаза, все разумные мысли вылетят в окно.

“Я знаю, что пьяна, и мы совсем недавно ужасно поскандалили, но…”

“Секса не будет, даже не проси.”

“Что? Да нет же!”

Я засмеялся и повернулся, глядя на нежное, шокированное выражение ее лица.

“Что, Голубка?”

“Это,” сказала она, положив голову мне на грудь и рукой обняв за талию, прижимая себя ко мне.

Совсем не то,что я ожидал. Я поднял руку и застыл на месте, не зная, что, черт возьми, мне делать.

“Ты действительно пьяна.”

“Я знаю,” не смущаясь, сказала она.

Не важно, как сильно она могла разозлиться утром, я не мог отказать ей. Я положил одну руку ей на спину, другую на мокрые волосы, а затем поцеловал ее в лоб.

“Ты самая противоречивая женщина которую я когда-либо встречал”.

“Это меньшее, что ты можешь сделать после отпугивания единственного парня, подошедшего ко мне за весь вечер.”

“Ты про насильника Итана? Да, конечно, я в неоплатном долгу перед тобой!”

“Забудь,” сказала она, отстраняясь.

Я мгновенно среагировал и прижал её руку к своему животу.

“Нет, я серьезно. Тебе стоит быть осторожнее. Если бы меня там не оказалось… даже думать об этом не хочу. И ты еще хочешь, чтобы я извинился?”

“Да не хочу я, чтобы ты извинялся. Дело даже не в этом.”

“Тогда в чем же?” спросил я. Я никогда в своей жизни ни о чём не просил, но мысленно молился, чтобы она сказала, что хочет меня. Что я ей не безразличен. Хоть что-то. Мы были так близко друг к другу.

Наши губы находились в паре сантиметров друг от друга, и не поддаться искушению сократить это расстояние было сродни подвигу.

Она нахмурилась.

“Я пьяна, Трэвис. Это единственное мое оправдание.”

“Хочешь, чтобы я обнимал тебя, пока не уснешь?”

Она не ответила.

Я повернулся, глядя ей прямо в глаза.

“Мне следовало бы отказать тебе,” сказал я, сводя брови. “Но ведь я буду ненавидеть себя, если откажу, а ты так больше и не попросишь.”

Она со счастливым видом прижалась щекой к моей груди. Я обнял ее руками так сильно, что было сложно держать их вместе.

“Тебе не нужны оправдания, Голубка. Все, что тебе нужно сделать - это лишь попросить.”

ВОСЬМАЯ ГЛАВА

Оз

Эбби вырубилась раньше меня. Ее дыхание выровнялось, а тело расслабилось. Она была теплой, и ее нос издавал малейшее, сладкое жужжание, когда она делала вдох.

Держать ее тело в объятиях было слишком приятно, я мог легко привыкнуть к этому. И это пугало меня также, как если бы я не мог двигаться.

Зная Эбби, она проснется и вспомнит, что была полной задницей, и либо будет кричать на меня за то, что я позволил этому произойти, либо, что еще хуже, примет решение, что никогда не позволит этому повториться.

Я не был настолько глупым, чтобы надеяться, или достаточно сильным, чтобы удержаться от чувств к ней, что я и сделал. Полное разоблачение. Не так сложно, в конце концов. Не тогда, когда дело касалось Эбби.

Мое дыхание замедлилось, и тело утонуло в матрасе, но я боролся с усталостью. Я не хотел закрыть глаза и пропустить даже секунду этой близости с Эбби.

Она пошевелилась, и я замер. Ее пальцы надавили на мою кожу, руки сжали меня, а затем она опять расслабилась. Я поцеловал ее волосы и прислонился щекой к ее лбу.

Закрыв свои глаза на мгновение, я перевел дыхание.

Когда я снова открыл глаза, уже было утро. Чёрт. Знал же, что не надо было этого делать.

Эбби вертелась, пытаясь вылезти из под меня. Мои ноги были сверху, и моя рука все еще держала ее.

“Хватит, Гулька. Я сплю,” сказал я, притягивая её ближе.

Она по одной вытянула из под меня ноги, а затем села на кровати и вздохнула.

Я скользнул рукой по кровати, дотягиваясь до кончиков ее небольших, тонких пальцев. Она села спиной ко мне и не оборачивалась.

“Что-то не так, Голубка?”

“Я за водой. Тебе что-нибудь принести?”

Я покачал головой и закрыл глаза. Либо она собиралась притворяться, что ничего не произошло, либо злилась. Ничего из этого мне не нравилось.

Эбби вышла, а я какое-то время продолжал лежать, пытаясь найти стимул подняться.

Дурацкое похмелье, и голова раскалывается. Услышав приглушенный голос Шэпли, я поднял свою задницу с кровати.

Пройдя босиком по деревянному полу я поплелся на кухню.

Эбби стояла в моих футболке и боксерах, наливая шоколадный сироп в миску овсянки.

“Это ненормально, Гулька,” проворчал я, моргая и пытаясь четко видеть мир.

“И тебе доброе утро.”

“Слышал, скоро у тебя день рождения. Финишная черта твоей юности.”

Застигнутая врасплох, она поморщилась.

“Ага… Я не слишком люблю отмечать день рождения. Наверное, Мерик поведет меня на ужин, или что-нибудь в этом духе,” улыбнулась она. “Если хочешь, приходи.”

Я пожал плечами, пытаясь сделать вид, что на меня никак не повлияла ее улыбка. Она хотела, чтобы я там был.

“Хорошо. На этой неделе в воскресенье?”

“Угу. А когда твой день рождения?”

“В апреле. Первого апреля,” сказал я, наливая молоко себе в хлопья.

“Брось!”

Я откусил, забавляясь ее удивлению.

“Нет, я серьезно.”

“Ты родился в День Дурака?”

Я рассмеялся. У нее было такое забавное выражение лица.

“Да! Ты уже опаздываешь. Лучше пойду одеваться.”

“Я поеду с Мерикой.”

Услышать этот мелкий отказ было намного тяжелее, чем я мог подумать. Она все время ездила в кампус со мной, а теперь, внезапно, решили поехать с Америкой? Это заставило меня задуматься, не было ли все это из-за вчерашней ночи.

Она, вероятно, пыталась держать от меня дистанцию, и это было для меня большим разочарованием.

“Без разницы,” сказал я, поворачиваясь к ней спиной, чтобы она не смогла увидеть разочарование в моих глазах.

Девчонки в спешке схватили свои рюкзаки. Америке сорвалась со стоянки так, будто они только что ограбили банк.

Шепли вышел из своей комнаты, натягивая через голову футболку. Его брови сошлись на переносице.

“Они просто ушли?”

“Ага,” рассеяно сказал я, ополаскивая свою миску с хлопьями и выкидывая остатки овсянки Эбби в раковину. Она едва дотронулась до еды.

“И какого черта? Мерик даже не попрощалась.”

“Ты знал, что она поедет на занятия. Хватит нюни распускать.”

Шепли указал себе на грудь.

“Это я нюни распускаю? Ты помнишь себя прошлой ночью?”

“Заткнись.”

“Так я и думал,” он сел на диван и надел кроссовки. “Ты спрашивал Эбби на счет ее дня рождения?”

“Она много не сказала, только то, что не любит не любит их отмечать.”

“Так что мы будем делать?”

“Устроим ей вечеринку.” Шепли кивнул, ожидая дальнейших объяснений. “Я подумал, лучше сделать ей сюрприз. Пригласим немного наших друзей и попросим Америку занять Эбби на нужное время.”

Шепли натянул на себя кепку и надвинул ее так низко над бровями, что я не мог разглядеть его глаз.

“С этим она справится. Что-нибудь еще?”

“Что думаешь насчет щенка?”

Шепли усмехнулся.

“Это не мой день рождения, бро.”

Я обошел вокруг барной стойки и прислонился к табуретке.

“Знаю, но ведь она живет в общежитии и не сможет держать там щенка.”

“Хочешь оставить его здесь? Серьезно? И что мы будем делать с собакой?”

“Я нашел в интернете одного керн-терьера. Он идеально подходит.”

“Кого?”

“Голубка же из Канзаса. Такая же порода собаки была у Дороти в “Стране Оз”.”

Лицо Шепли ничего не выражало.

“Стране Оз.”

“Что? Когда я был маленьким, мне нравилось Чучело, так что заткнись.”

“Он обосрет всю квартиру, Трэвис. Он будет лаять и скулить и… я не знаю.”

“Прямо как Америка… не считая обсирания квартиры.”

Шепли не оценил шутку.

“Я сам буду гулять и убирать за ним. Буду держать его в своей комнате. Ты даже не заметишь, что он здесь.”

“Но ты не сможешь заставить его не лаять.”

“Ну, подумай об этом. Ты должен признать, что это расположит ее ко мне.”

Шепли улыбнулся.

“Так вот, что это значит? Пытаешься расположить к себе Эбби?”

Я нахмурился.

“Прекрати.”

Его улыбка стала ещё шире.

“Ты можешь взять проклятую собаку…”

Я улыбнулся. Да! Победа!

“…если признаешь, что у тебя есть чувства к Эбби.”

Я нахмурился. Черт! Вот тебе и победа.

“Да ладно тебе, чувак!”

“Признай это,” сказал Шепли, скрестив руки на груди. Вот придурок. Он действительно заставит меня это сказать.

Я смотрел на пол, смотрел куда угодно, только не на самодовольную ухмылку этой задницы Шепли. Какое-то время я боролся сам с собой, но щенок был чертовски блестящей идеей.

Эбби просто сойдет с ума (на этот раз в хорошем смысле этого слова), а я смогу держать его в квартире. И тогда она будет приходить каждый день.

“Она мне нравится,” сказал я сквозь зубы.

Шепли прижал ладонь к уху.

“Что? Я не расслышал тебя.”

“Ты мудак! Это ты услышал?”

Шепли скрестил руки на груди.

“Скажи это.”

“Она мне нравится, ладно?”

“Этого недостаточно.”

“У меня есть чувства к ней. Я беспокоюсь о ней. Сильно. Ненавижу, когда ее нет рядом. Теперь счастлив?”

“Временно,” сказал он, хватая с пола рюкзак. Он надел одну из лямок на плечо, а затем взял свой сотовый телефон и ключи. “Увидимся на обеде, киска.”

“Съешь дерьма,” проворчал я.

В отношении любви Шепли всегда вел себя как дурак. И он не собирался позволить мне жить без этого.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы одеться. Разговор был закончен, и теперь я опаздывал. Я схватил свою кожаную куртку и бейсболку.

В тот день у меня был одно-единственное занятие, так что сумка мне не требовалась. Если бы был тест, кто-нибудь в классе дал мне карандаш.

Сонцезащитные очки. Ключи. Телефон. Бумажник. Я надел ботинки и захлопнул за собой дверь, сбегая вниз по лестнице.

Езда на Харлее не была столь привлекательной без Эбби за спиной. Черт возьми, она погубила все.

По территории кампуса я шел немного быстрее, чем обычно, чтобы прийти на занятие вовремя. Сэкономив пару секунд, я проскользнул за стол. Доктор Уэббер закатила глаза, невпечатленная временем моего прибытия и, вероятно, немного раздраженная отсутствием материалов.

Я подмигнул ей, и ее губы изогнулись в небольшой улыбке. Она покачала головой и вернула свое внимания бумагам, лежащим перед ней на столе.

Карандаш так и не потребовался, и, как только нас отпустили, я направился в кафетерий.

Шепли ждал девчонок в середине парка. Я схватил его за бейсболку, и, прежде, чем он успел отобрать, бросил ее, как летающую тарелку, через лужайку.

“Отлично, придурок”, сказал он, отходя на несколько метров, чтобы поднять ее.

“Бешеный пес,” позвал меня кто-то из-за спины. Я узнал этот напряженный, глубокий голос.

К нам с Шепли подошел Адам, как всегда, с деловым выражением лица.

“Сегодня постараюсь устроить бой. Будьте на телефоне.”

“Как всегда,” сказал Шепли. Он был своего рода мой бизнес-менеджер: заботился, чтобы я был в нужном месте в нужное время.

Адам кивнул и пошел дальше на какое-то из своих занятий. Я никогда не учился с этим парнем в одной аудитории.

Я даже не был уверен, действительно ли он ходил сюда на занятия. Хотя, пока он платил мне, я об этом и не заботился.

Шепли посмотрел, как Адам удаляется, а затем прочистил горло.

“Слышал?”

“Что?”

“В Моргане починили нагреватели.”

“И что?”

“Америка и Эбби, наверное, соберутся сегодня вечером. И мы будем заняты, помогая им перевозить все их дерьмо обратно в общежитие.”

Мое лицо вытянулось. Мысль о том, что Эбби соберет вещи и уедет обратно в Морган была подобна удару в лицо.

Особенно после прошлой ночи, она, вероятно, будет просто счастлива уехать. Может, она даже не будет со мной разговаривать. В моем мозгу промелькнуло миллион сценариев, но я не мог придумать стоящей причины, чтобы она осталась.

“Ты в порядке, чувак?” спросил Шепли.

Появились хихикающие, улыбающиеся девушки. Я попытался улыбнуться, но Эбби и так была слишком занята, смущаясь причины смеха Америки.

“Привет, малыш,” сказала Америка, целую Шепли в губы.

“Что тебя так рассмешило?” спросил Шепли.

“О, один парень из группы весь час пялился на Эбби. Это было восхитительно.”

“Только пока он смотрел на Эбби,” подмигнул Шепли.

“И кто это?” спросил я, прежде чем подумал.

Эбби перевела вес, поправляя свой ​​рюкзак. Он был переполнен книгами, которые едва сдерживала молния. Наверное, это было тяжело. Я снял его с ее плеча.

“Мерику показалось,” сказала она, закатывая глаза.

“Эбби! Ты - большая толстая лгунья! Это был Паркер Хэйс, и это было так очевидно. Парень чуть ли не истекал слюнями.”

Мое лицо перекосилось. “Паркер Хэйс?”

Шепли потянул Америку за руку.

“Мы на обед. Вы сегодня оцените превосходное качество еды в столовой?”

Америка в ответ снова его поцеловала, и Эбби последовала за ними, побуждая меня сделать то же.

Мы шли в молчании. Скоро она узнает о нагревателях, они вернутся в Морган, и Паркер пригласит ее на свидание.

Паркер Хэйс был слабаком, но я видел, что Эбби интересуется им. Его родители были дурацкими богачами. Он собирался в медицинскую колледж и внешне был милым парнем. В конечном итоге она, конечно, была бы с ним.

Остаток ее жизни с ним пронесся у меня в голове, и это было всем, что я мог сделать, чтобы успокоиться. Мне помогло решение мысленно закрыть все свои мысли и затолкать их в самый дальний ящик.

Эбби поставила свой поднос между Америкой и Финчем. Лучшим вариантом для меня было сесть на пустой стул через несколько мест от нее, чем пытаться завести разговор так, будто я только что ее не потерял.

Это было хреново, и я не знал, что делать. Много времени было утеряно на всякие игры.

У Эбби даже не было шанса узнать меня. Черт, даже если бы он был, она, вероятно, все равно предпочла кого-то типа Паркера.

“Трэв, у тебя все хорошо?” спросила Эбби.

“У меня? Да, а что?” спросил я, пытаясь избавиться от тяжелого чувства, засевшего в каждом мускуле моего лица.

“Просто ты какой-то тихий.”

К столу подошли и, громко смеясь, уселись за него несколько членов футбольной команды. Мне захотелось хорошенько стукнуть по стене от одного звука их голосов.

Крис Дженкс бросил мне на тарелку несколько картошек фри.

“Что с тобой, Трэв? Слышал, ты трахнул Тину Мартин. Сегодня она смешивала твое имя с грязью.”

“Заткнись, Дженкс,” сказал я, не поднимая глаз от тарелки. Если бы я посмотрел на его чертово смеющееся лицо, то, наверное, хорошенько стукнул его об стол.

Эбби подалась вперёд.

“Замолкни, Крис.”

Я посмотрел на Эбби и ужасно разозлился. Зачем, чёрт побери, она защищала меня? Как только она узнает, что в “Моргане” починили нагреватели, то уйдёт от меня.

Она никогда больше не заговорит со мной. Как абсурдно это не было, я почувствовал себя преданным.

“Я могу сам о себе позаботиться, Эбби.”

“Извини, я…”

“Мне не нужно, чтобы ты извинялась. Мне вообще ничего от тебя не нужно,” резко сказал я. Выражение ее лица было последней каплей.

Конечно, она не хотела даже находиться рядом со мной, я же был инфантильным ублюдком с эмоциональным контролем трехлетнего ребенка. Я вскочил из-за стола, оттолкнул дверь на улицу и не останавливался, пока не уселся на мотоцикле.

Резиновые накладки на руле скрипели под моими ладонями, когда я крутил ними туда-сюда.

Двигатель зарычал, и я ногой убрал подножку, прежде чем вылететь на улицу, как летучая мышь из ада.

Я катался около часа, но лучше не становилось. Все дороги вели меня к одному месту, и, хотя мне потребовалось много времени, чтобы сдаться, в конце концов я свернул на улицу моего отца.

Папа вышел из входной двери и остановился на крыльце, махая мне рукой.

Я остановился недалеко от него, двумя руками схватившись за перила. Он, ни секунды не колеблясь, обнял меня за спину своими мягкими, округлыми ладонями, прежде чем впустить внутрь.

“А я все думал, когда ты приедешь,” сказал он с усталой улыбкой. Его веки немного нависали над ресницами, а кожа под глазами обвисла, соответствуя остальной части круглого лица.

Папа крепился в течении нескольких лет после смерти мамы. Томас взял на себя гораздо больше обязанностей, чем должен иметь ребенок его возраста, но мы смогли справиться, и, в конце концов, отец заменил его.

Он никогда не говорил об этом, но он никогда не упускал случая, чтобы сделать что-нибудь для нас.

Хотя он был грустным и сердитым большую часть того времени, когда я рос, я не стал бы считать его плохим отцом, просто он был потерян без жены. И сейчас я понимал, что он чувствовал.

Возможно, я чувствовал по отношению к Гульке частичку того, что чувствовал папа из-за мамы. От этой мысли мне стало плохо.

Он сел на диван и указал на изношенное кресло.

“Ну, что? Присядешь?”

Я уселся и заерзал, пытаясь понять, что же я хотел сказать.

Он смотрел на меня некоторое время, после чего вздохнул.

“Что-то не так, сынок?”

“Все из-за девушки, пап.”

Он слегка улыбнулся.

“Из-за девушки.”

“Она вроде как ненавидит меня, а я вроде как…”

“Любишь ее?”

“Я не знаю. Я так не думаю. То есть… от куда ты знаешь?”

Его улыбка стала еще шире.

“Ты говоришь о ней со своими старыми папой, потому что ты не знаешь, что делать.”

Я вздохнул.

“Мы только познакомились. Всего месяц назад. Я не думаю что это любовь”.

“Хорошо.”

“Хорошо?”

“Я поверю на слово,” сказал он без осуждения.

“Я просто … Не думаю, что достаточно хорош для нее.”

Папа наклонился вперед, а затем приложил два пальца к губам.

Я продолжил.

“Думаю, кто-то обидел ее раньше. Кто-то, похожий на меня.”

“На тебя.”

“Да,” кивнул я и вздохнул. Последним, в чем я хотел признаться отцу, было то, каким я был до этого.

Входная дверь ударился о стену.

“Смотрите, кто решил приехать домой”, сказал Трентон с широкой улыбкой. Он прижимал к груди два коричневых бумажных пакета.

“Привет, Трент,” сказал я, вставая. Я последовал за ним на кухню и помог разложить папины продукты.

Мы по очереди попихали друг друга локтями.

Трентон всегда был сильнее меня, особенно когда мы не соглашались в чем-то и он бил ногами мою задницу. Но также он был для меня ближе, чем остальные братья.

“Тебя не хватало в “Реде” этой ночью. Кэми слала привет.”

“Я был занят.”

“С той девчонкой, с которой недавно видела тебя Кэми?”

“Ага,” сказал я.

Я вытащил пустую бутылку из-под кетчупа и несколько раздавленных фруктов из холодильника и бросил их в мусорку, после чего мы вернулись в гостиную.

Трентон развалился на диване и несколько раз подпрыгнул, похлопывая себя по коленям.

“Ну и что ты делал до этого, неудачник?”

“Ничего,” сказал я глядя на отца.

Трентон посмотрел на него, а потом снова на меня.

“Я помешал?”

“Нет”, сказал я, покачав головой.

Папа отмахнулся от него.

“Нет, сынок. Как работа? “

“Отстойно. Я оставил аренду на твоём комоде этим утром. Ты видел?”

Отец кивнул, слегка улыбаясь.

Трентон кивнул.

“Ты останешься на ужин, Трэв?”

“Нет,” сказал я вставая. “Думаю, мне надо домой.”

“Я бы хотел, чтобы ты остался, сынок.”

Мой рот искривился.

“Я не могу. Но, спасибо, пап. Я ценю это. “

“Что ты ценишь?” спросил Трентон. Его голова поворачивалась из стороны в сторону, как будто он наблюдал за теннисным матчем. “Что я пропустил?”

Я посмотрел на своего отца.

“Она голубка. Определенно голубка.”

“Да?” сказал папа, и его глаза немного заблестели. “Та самая девушка?”

“Да, но я до этого периодически веду себя с ней как придурок. Она заставляет меня чувствовать себя сумасшедшим идиотом.”

Трентон начался улыбаться, и его улыбка медленно растянулась на всю ширину лица.

“Младший братишка!”

“Заткнись,” нахмурился я.

Папа дал Трентону подзатыльник.

“Что?” закричал Трэнтон. “Что я сказал?”

Папа проводил меня до двери и похлопал по плечу.

“Ты во всём разберешься. Я не сомневаюсь. Она, наверное, нечто. Я не помню, чтобы когда-либо видел тебя таким.”

“Спасибо, пап,” я наклонился, похлопал рукой его большую спину и направился к Харлею.

Поездка назад в квартиру заняла целую вечность. Намёк на теплый летний воздух был для этого времени года необычен, но определенно радовал. Ночное небо окунуло меня в темноту, еще сильнее увеличивая мой страх.

Я увидел машину Америку, припаркованную на её обычном месте, и сразу занервничал. С каждым шагом у меня укреплялось ощущение, что я иду на смертную казнь.

Не успел я дойти до двери, как она распахнулась, и на пороге стояла Америка с отсутствующим взглядом.

“Она здесь?”

Америка кивнула.

“Она спит в твоей комнате,” тихо сказала она.

Я проскользнул мимо нее и сел на диван. Шепли сидел на своем любимом месте, и Америка плюхнулась рядом со мной.

“Она в порядке,” сказала Америка. Ее голос был приятным и обнадеживающим.

“Я не должен был с ней так говорить,” сказал я. “Но я так боюсь, что она вычеркнет меня из своей жизни.”

“Дай ей немного времени. Она отлично понимает, что ты делаешь. Ты не первый ее парень.”

“Именно. И она заслуживает лучшего. Я знаю это, и в то же время не могу от нее отстать. Не знаю, почему,” со вздохом сказал я, потирая виски. “Это не имеет смысла. Ничего не имеет смысла.”

“Эбби все понимает, Трэв. Не мучай себя,” сказал Шепли.

Америка подтолкнула мою руку локтем.

“Вы и так вместе идете на вечеринку для пар. Почему бы не пригласить ее на свидание?”

“Я не хочу с ней встречаться, просто хочу бы рядом. Она… особенная.”

Это было ложью. Америка знала это, и я знал это. Честно говоря, если бы я действительно заботился о ней, то оставил ее в покое.

“Особенная? И каким это образом?” раздраженно спросила Америка.

“Ее не отпугивает моя сволочная натура, а это как глоток свежего воздуха. Но, Мерик, ты сама сказала. Я не ее типаж. Между нами… все не так.”

И даже если бы было так, этого просто не должно было быть.

“Ты намного ближе к ее типажу, чем сам думаешь,” сказала Америка.

Я посмотрел в глаза Америки. Она была совершенно серьезна. Америка была для Эбби, как сестра, и защищала ее, как медведица. Они бы никогда не способствовали чему-нибудь, что могло нанести вред кому-то из них.

Впервые я почувствовал проблеск надежды. В коридоре заскрипели деревянные доски, и мы все замерли. Дверь в мою комнате захлопнулась, а затем в коридоре послышались шаги Эбби.

“Привет, Эбби,” сказала Америка, широко улыбаясь. “Ну как вздремнула?”

“Я проспала пять часов. Больше похоже на кому, чем на сон.”

Ее туш для ресниц была размазана под глазами, а волосы запутались.

Она была потрясающей. Она улыбнулась мне, а я встал, взял ее за руку и повел прямо в спальню. Эбби выглядела смущенной и испуганной, из-за чего мне еще отчаяннее захотелось загладить свою вину.

“Гулька, прости меня. Я повел себя с тобой, как придурок.”

Ее плечи опустились.

“Я не знала, что ты злился на меня”.

“Я не злился на тебя. Просто у меня есть идиотская привычка срывать свою злость на тех, кто мне дорог. Это никудышное оправдание, знаю, но, все равно, прости меня,” сказал я, обнимая её.

“Так что тебя так разозлило?” спросила она, прижимаясь щекой к моей груди. Черт, мне было так приятно.

Если бы я не был таким придурком, то объяснил ей, что я знал, что починили нагреватели и мысль о том, что она уедет отсюда и станет проводить больше времени с Паркером, пугала меня. Но я не смог этого сделать. Не хотел разрушать момент.

“Не важно. Все, что сейчас меня беспокоит - это ты.”

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

“Я могу справится со вспышками твоего гнева.”

Я несколько мгновений изучал её лицо, а потом на моих губах появилась небольшая улыбка.

“Даже не знаю, почему ты миришься с моими выходками, и что бы я делал, если бы ты не могла этого делать.”

Глаза Эбби медленно опустились с моих глаз на губы, и ей перехватило дыхание.

Каждый волосок на моей коже встал дыбом, и я не был уверен, дышу или нет. Я наклонился меньше, чем на сантиметр, желая посмотреть, будет ли она сопротивляться, но тут зазвонил мой гребаный телефон. Мы оба подпрыгнули.

“Да,” нетерпеливо сказал я.

“Бешеный пес. Брэди будет в Джефферсоне через полтора часа.”

“Хоффман? Боже… ладно, все нормально. Дело - пустяк. В Джефферсоне?”

“В Джефферсоне,” сказал Адам. “Приедешь?”

Я посмотрел на Эбби и подмигнул.

“Да, мы приедем.”

Я повесил трубку, сунул телефон в карман и схватил руку Эбби.

“Идем.”

Я повел ее в гостиную.

“Звонил Адам,” сказал я Шепли. “Брэди Хоффман будет в Джефферсоне через полтора часа.”

ДЕВЯТАЯ ГЛАВА

Раздавленный

Выражение лица Шепли изменилось. Как всегда, после звонка Адама он полностью погружался в дело. Его пальцы стучали по телефону, печатая сообщения людям из специального списка.

Когда Шепли скрылся за своей дверью, глаза Америки расширились вместе с её улыбкой.

“Идем! Нам надо переодеться!”

Прежде чем я успел что-нибудь сказать, Америка потянула Эбби дальше по коридору. Их суета была излишней. Я бы надрал парню задницу, за что смог оплатить несколько месяцев аренды и счетов, а жизнь вернулась в нормальное русло.

Ну, как бы нормальное. Эбби бы вернулась в Морган, а я посадил себя в тюрьму, чтобы не убить Паркера.

Америка ругалась на Эбби, чтобы та переоделась, а Шепли уже держал в руке телефон и ключи от Чарджера. Он отклонился назад, чтобы заглянуть дальше по коридору, а затем закатил глаза.

“Идем же!” закричал он.

Америка побежала по коридору, но, вместо того, чтобы присоединиться к нам, она нырнула в комнату Шепли. Он снова закатил глаза, но уже улыбаясь.

Пару мгновений спустя Америка выскочила из комнаты Шепли в коротком зелёном платье, а Эбби вышла из-за угла в обтягивающих джинсах и жёлтом верхе. Ее грудь подпрыгивала при каждом движении.

“О, черт, нет! Ты хочешь убить меня? Тебе надо переодеться, Гулька.”

“Что?” Она посмотрела на свои джинсы. Джинсы не были проблемой.

“Она просто милашка, Трэв, оставь ее в покое!” отрезала Америка.

Я повел Эбби по коридору.

“Надень футболку… и какие-нибудь кеды. Что-нибудь удобное.”

“Что?” в замешательстве спросила она. “Зачем?”

Я остановился у своей двери.

“Потому что, пока ты в этой майке, я больше буду беспокоиться не о Хоффмане, а о том, кто заглядывается на твою грудь,” сказал я. Называйте это сексизмом, но это было правдой. Я не смог бы сконцентрироваться, а проигрывать бой из-за буферов Эбби я не собирался.

“А я думала, ты говорил, что тебе плевать на чужое мнение,” сказала она.

Она действительно ничего не поняла.

“Это совсем другое дело, Голубка,” я посмотрел на ее грудь, выглядывающую из белого кружевного бюстгальтера.

Отмена боя вдруг стала для меня очень заманчивой идеей, лишь бы я провел остаток ночи, пытаясь найти способ, чтобы они оказались голыми и на моей груди.

Я отвел от нее свой взгляд.

“Ты не можешь пойти в этом на бой, так что, пожалуйста… просто… пожалуйста, просто переоденься,” сказал я, заталкивая ее в комнату и закрывая дверь прежде, чем я наплевал на все и поцеловал ее.

“Трэвис!” крикнула она из-за другой стороны двери. Сначала из-за двери послышались топающие шаги, а потом, вероятно, звуки летающей по комнате обуви.

В конце концов, дверь открылась. Она была одета в футболку и пару “конверсов”. По-прежнему довольно горячо, но, по крайней мере, я бы не слишком беспокоился о том, что кто-то нападет на нее, чтобы выиграть этот чертов бой.

“Лучше?” фыркнула она.

“Да! Поехали!”

Шепли и Америки уже были в Чарджере и сорвались со стоянки. Я забрался на Харлей и подождал, пока Эбби хорошо усядется, прежде чем я вылетел на темную улицу.

Как только мы достигли кампуса, я с выключенными фарами поехал по тротуару, медленно подъезжая к Джефферсону.

Я подвел Эбби к заднему входу, ее глаза расширились, и она усмехнулась.

“Ты шутишь.”

“Это вход для вип-персон. Ты должна увидеть, как сюда попадают остальные люди,” я спрыгнул через открытое окно в подвал, а затем подождал, стоя в темноте.

“Трэвис!” она наполовину испуганно кричала, наполовину шептала.

“Давай вниз, Гулька. Просто свесь сначала ноги, а потом я тебя поймаю.”

“Ты, черт побери, выжил из ума, если подумал, что я прыгну в темноту!”

“Я поймаю тебя! Обещаю! А теперь тащи сюда свою задницу!”

“Это безумие!” прошипела она.

В тусклом свете я увидел ее ноги, шевелившиеся в небольшом прямоугольном отверстии. Даже после всех ее осторожных маневров, она сумела не спрыгнуть, а свалиться. Ее крошечный визг эхом отразился от бетонных стен, а затем она приземлилась в мои руки. Поймать ее было проще простого.

“Падаешь как девчонка,” сказал я, поставив ее на ноги.

Мы шли по темному лабиринту подвала, пока не оказались в комнате, смежной с основным помещением, в котором и происходил бой.

Сквозь шум кричал в свой мегафон Адам, и его руки, размахивающие наличными, торчали прямо из моря голов.

“Что мы будем делать?” спросила она, ее маленькие руки плотно обернулись вокруг моего бицепса.

“Ждать. Сначала обычная болтовня Адама, затем мой выход.”

“Мне надо остаться здесь или пойти туда? Куда идти, когда начнется бой? Где Шеп и Мерик?”

Она выглядела очень неуверенной. Мне стало немного скверно от того, что я оставлял ее там одну.

“Они пошли другим путем. Просто следуй за мной, я не отпущу тебя одну в это логово акул. Оставайся рядом с Адамом, и он убережет тебя от столкновений. Я не смогу следить за тобой и одновременно махать кулаками.”

“Столкновений?”

“Сегодня здесь соберется больше народу. Брэди Хоффман из “Стейта”. У них там есть собственная арена. Тут будет стенка на стенку, и все будут сходить с ума.”

“Нервничаешь? “

Я улыбнулся ей. Она была особенно красива, когда беспокоилась обо мне.

“Нет. А вот ты, кажется, немного волнуешься.”

“Возможно,” сказала она.

Я хотел наклониться и поцеловать ее, чтобы хоть чем-то сменить выражение испуганного ягненка на ее лице. Я подумал, беспокоилась ли она обо мне в первую ночь, или это было только потому что она знала меня, ведь сейчас она заботилась обо мне.

“Если тебе станет легче, то я не позволю ему прикоснуться ко мне, даже разок ударить себя ради его фанатов.”

“И как ты собираешься это провернуть?”

Я пожал плечами.

“Обычно я позволяю противникам нанести один удар, чтобы все выглядело по-честному.”

“Ты… Ты позволяешь людям бить себя?”

“А разве было бы весело, если бы я просто избивал кого-то, а он не наносил ни единого удара? Это невыгодно для бизнеса, никто бы тогда не ставил против меня.”

“Что за бред,” сказала она, скрестив руки.

Я поднял бровь.

“Думаешь, я развожу тебя?”

“Трудно поверить, что они бьют тебя, только когда ты сам позволяешь им ударить.”

“Хочешь поспорить на это, Эбби Эбернати?” улыбнулся я.

Сначала, когда я сказал эти слова, в намерения не входило использовать их в свою пользу, но, когда на ее лице мгновенно появилась такая же кровожадная улыбка, у меня возникла самая чертовски блестящая идея, которая когда-либо появлялась в моем мозгу.

Она улыбнулась.

“Вызов принят. Думаю, он хотя бы один раз ударит тебя.”

“А если он этого не сделает? Что я получу?” спросил я. Она пожала плечами в тот момент, когда вокруг нас послышался рев толпы. Адам оглашал правила в своей обычной идиотской манере.

На моём лице появилась широкая улыбка.

“Если ты выиграешь, я проведу целый месяц без секса.” Она подняла бровь. “Но если выиграю я, то тебе придется на месяц остаться со мной.”

“Что? Я в любом случае остаюсь пока с тобой! Что это за пари такое?” закричала она, перекрывая шум. Она не знала. Никто не сказал ей.

“Сегодня в Моргане починили отопление,” с улыбкой сказал я и подмигнул.

Она слегка ухмыльнулась. Это не беспокоило ее.

“Все, что угодно, лишь бы посмотреть для разнообразия на твои попытки воздержания.”

Ее ответ послал такой прилив адреналина по моим венам, какой я чувствовал только во время боя. Я поцеловал ее в щеку, позволяя своим губам задержаться на ее коже на мгновение дольше, прежде чем выйти из комнаты. Я чувствовал себя королем. Я ни в коем случае не позволю этому ублюдку дотронуться до меня.

Как я и ожидал, там было много народу, они стояли, толкались, и крики усилились, как только мы вошли в комнату. Я кивнул Адаму в направлении Эбби, просигнализировав, чтобы он не упустил ее из вида.

Он сразу все понял. Хоть Адам и был жадным ублюдком, когда-то в Круге он считался непобедимым монстром. Я не волновался за Эбби, пока он приглядывал за ней.

А он сделал бы это, чтобы я не отвлекался. Адам сделал бы что угодно, пока это приносило ему огромную кучу денег.

Люди, когда я шел к Кругу, расступались передо мной, а затем закрывали путь воротами из своих тел. Брэди стоял ко мне лицом, тяжело дыша и трясясь так, будто он только что выпил Red Bull и Mountain Dew.

Обычно я не воспринимал это дерьмо всерьез и играл на нервах своих противников, но сегодняшний бой был очень важен, так что я вложил в выражение своего лица весь настрой.

Адам свистнул в рупор. Я сделал несколько шагов назад, и подождал, пока Брэди свершит свою первую ошибку. Он замахнулся, и я уклонился от его первого удара, а затем еще одного. Адам прокричал что-то из-за спины.

Он был недоволен, но я ожидал этого. Адам любил, чтобы бой был развлечением. Это был лучший способ, чтобы в подвалах появлялось много людей. Много людей означало много денег.

Я занес локоть назад и заехал кулаком в нос Брэди, жестко и быстро. В обычный ночной бой, я бы сдержался, но сегодня мне хотелось поскорее покончить с этим и провести остаток ночи, празднуя с Эбби победу.

Я бил Хоффмана снова и снова, а затем несколько раз уклонился, осторожно, чтобы не переволноваться и не позволить ему ударить меня и все испортить.

У Брэди открылось второе дыхание, и он снова набросился на меня, но, чтобы уклониться от его ударов, мне не потребовалось много времени. Да я уклонялся от ударов Трентона быстрее, чем этот сученыш мог увернуться от меня.

Терпение закончилось, и я заманил Хоффмана к цементному столбу в центре комнаты. Я стоял перед ним с нерешительным видом так долго, чтобы мой противник подумал, что у него появилась возможность нанести по моему лицу сокрушительный удар.

Я отступил, поскольку он вложил все силы в свой последний удар, который нанес прямо в столб. В его глазах появилось удивление, а затем он согнулся пополам.

Это был мой момент. Я сразу же перешел в нападение. Громкий звук известил о том, что Хоффман наконец-то упал, и, после короткой тишины, комната взорвалась криками. Адам бросил красный платок на лицо Хоффмана, а затем меня окружили люди.

Большинство времени я наслаждался вниманием и адскими приветствиями тех, кто ставил на меня, но сегодня они были для меня лишь помехой.

Глядя в море людей, я пытался разглядеть Эбби, но, когда, наконец, понял, где она должна быть, у меня скрутило живот. Она ушла.

Улыбки превратилась в шокированное выражение, когда я стал расталкивать людей со своего пути.

“Пошли! Черт! Назад!” кричал я, тяжело расталкивая их, пока меня поглощало ощущение паники.

Я, наконец, добрался комнаты с фонарем, отчаянно ища Эбби в темноте. “Голубка!”

“Я здесь!” Ее тело врезалась в мое, и я обнял ее. За одну секунду я успокоился, забыв о своем раздражении.

“Ты меня до смерти перепугала! Я чуть не начал ещё один бой, чтобы найти тебя! В конце концов прихожу сюда, а тебя нет!”

“Я рада, что ты вернулся. Мне не слишком хотелось искать обратный путь по темноте и в одиночку.”

Её милая улыбка заставила забыть обо всём остальном, и я вспомнил, что она была моей. По крайней мере, еще на один месяц.

“Кажется, ты проиграла пари.”

Адам ворвался в комнату, глянул на Эбби, а затем сердито посмотрел на меня.

“Надо поговорить.”

Я подмигнул Эбби.

“Оставайся здесь. Скоро вернусь.”

Я последовал за Адамом в соседнюю комнату.

“Я знаю, что ты хочешь сказать…”

“Нет, не знаешь,” прорычал Адам. “Я не знаю, что у тебя там с ней происходит, но не играй с моими деньгами!”

Я усмехнулся.

“Ты сорвал банк сегодня вечером. Я компенсировал тебе это.”

“Ты придурок! Не позволяйте этому случиться снова! ” Адам засунул в мою руку наличные, а затем, задев плечом, прошел мимо.

Я запихнул в карман пачку денег и улыбнулся Эбби.

“Тебе понадобится больше одежды.”

“Ты действительно заставишь меня жить у тебя целый месяц?”

“А ты бы заставила меня месяц обходиться без секса?”

Она засмеялась.

“Лучше нам сделать остановку в Моргане.”

Все попытки скрыть мое крайнее удовлетворение потерпели грандиозный провал.

“Это должно быть интересно.”

Проходя мимо, Адам вручил Эбби немного денег, после чего исчез в толпе на выходе.

“Ты ставила на меня?” удивился я.

“Подумала, что должна испытать все,” сказала она, пожав плечами.

Я взял ее за руку и повел к окну, а затем подпрыгнул и подтянулся, залезая в проем. После чего отполз на траве и обернулся, наклоняясь, чтобы вытащить Эбби.

Поездка в Морган была просто идеальна. Воздух был не по сезону теплым, и в нем ощущалось электрическое покалывание, как в летнюю ночь. Я пытался перестать улыбаться, как идиот, но делать это было трудно.

“В любом случае, с какой стати ты вдруг хочешь, чтобы я жила с тобой?” спросила она.

Я пожал плечами.

“Не знаю. Просто все становится лучше, когда ты рядом.”

Шепли и Америки ждали нас в Чарджере, чтобы забрать вещи Эбби.

Как только они отъехали, мы пошли к стоянке и сели на байк. Она обвила руками мою грудь, а я положил свои руки на ее.

Я перевел дыхание.

“Я рад, что ты была там сегодня вечером, Голубка. У меня в жизни не было такого веселого боя.”

Время, которое потребовалось ей, чтобы отреагировать, показалось мне вечностью.

Она положила свой подбородок мне на плечо.

“Это потому, что ты хотел выиграть пари.”

Я повернулся к ней лицом, глядя прямо в глаза.

“Черт возьми, это действительно так.”

Ее брови приподнялись.

“Так вот почему ты были в таком плохом настроении сегодня? Потому что ты знал, что они починили нагреватели, и я уеду сегодня вечером?”

Я на мгновение потерялся в ее глазах, а затем решил, что самое время заткнуться. Я завел двигатель и поехал домой, медленнее, чем я вообще когда-нибудь ездил.

Когда на пути загорался красный сигнал светофора, я становился странно счастливым, накрывая своими руками ее ладони или колени. Она не возражала, и, признаюсь, я чувствовал себя чертовски близким к небесам.

Мы подъехали к квартире, и Эбби проворно, словно старый профессионал, слезла с мотоцикла, после чего мы пошли пешком.

“Ненавижу, когда они приезжают домой раньше нас. Все время кажется, что мы им помешаем.”

“Привыкай. Это место - твой дом следующие четыре недели.” сказал я, поворачиваясь к ней спиной. “Забирайся.”

“Что?”

“Давай, я отнесу тебя наверх.”

Она засмеялась и запрыгнула мне на спину. Я схватил ее за бедра и побежал вверх по лестнице. Америка открыла дверь прежде, чем мы добрались до верха, и улыбнулась

“Посмотрите-ка на этих двоих. Если бы я не знала наверняка…”

“Брось, Мерик,” сказал с дивана Шепли.

Великолепно. Шепли был не в настроении.

Америка улыбнулась, будто нечаянно сболтнула лишнего, а затем распахнула дверь, чтобы мы оба смогли пройти в нее. Я держал Гульку и упал с ней в кресло.

Она завизжала, когда я откинулся назад, игриво прижимая ее своим весом.

“Трэв, ты сегодня ужасно веселый. В чем причина?” не вытерпела Америка.

“Мерик, я выиграл чертову кучу денег. Вдвое больше, чем рассчитывал. Почему бы мне не радоваться?”

Америка широко улыбнулась.

“Нет, здесь что-то другое,” сказала она, глянув на мою ладонь, лежащую на бедре Эбби.

“Мерик,” предупреждающе произнес Шепли.

“Прекрасно, поговорю с вами о чем-нибудь еще. Эбби, разве Паркер не пригласил тебя на вечеринку “Сиг Тау” на этих выходных?”

Чувство легкости сразу ушло, и я повернулся к Эбби.

“Эм… ну да? Разве мы идем не все вместе?”

“Я точно там буду,” сказал Шепли, отвлекаясь от телевизора.

“Значит, и я иду,” сказала Америка, с надеждой смотря на меня. Она давила на меня, надеясь, что я добровольно пойду туда, но меня больше волновало выяснение подробностей о чертовом свидании Паркера и Эбби.

“Он заедет за тобой или что?” спросил я.

“Да нет, он просто рассказал мне о вечеринке.”

На лице Америки появилась озорная улыбка, и она чуть ли не прыгала от предвкушения.

“И все же он сказал, что вы там встретитесь. Такой очаровашка.”

Я раздраженно глянул на Америку, а затем посмотрел на Эбби.

“И ты пойдешь?”

“Я сказала ему, что пойду,” пожала плечами она. “А ты?”

“Ага,” не колеблясь, сказал я. В конце концов, это не было вечеринкой для пар, а просто отдых в уикэнд. Против таких я никогда не имел ничего против. И будь я проклят, если позволил бы Паркеру провести с ней всю ночь.

А если она ответит ему взаимностью… тьфу, даже думать об этом не хочу. Он будет улыбаться ей фирменной улыбкой Аберкромби или поведет в ресторан своих родителей, чтобы продемонстрировать свои деньги, или найдет еще какой-нибудь способ, чтобы залезть к ней в трусики.

Шепли посмотрел на меня.

“Ты же на прошлой неделе сказал, что не пойдешь.”

“Изменил решение. В чем проблема?”

“Ни в чем,” проворчал он, уходя в свою спальню.

Америка нахмурилась.

“Ты знаешь, в чем проблема,” сказала она. “Почему бы тебе не прекратить сводить его с ума и просто решить ее?”

Она присоединилась к Шепли, и за закрытой дверью послышались их сниженные до шепота голоса.

“Что ж, рада, что все что-то знают,” сказала Эбби.

Эбби была не единственной, кого озадачило поведение Шепли. Раньше он просто дразнил меня моим к ней отношением, а теперь стал вести себя как маленький сученыш.

Что же могло случиться за это время, что он так разволновался? Может быть, он чувствовал себя лучше, как только понял бы, что я, наконец, решил покончить с другими девушками и хотел только Эбби.

Может, Шепли еще больше забеспокоился от того факта, что я фактически начал ухаживать за ней? Ведь я не особо был похож на парня для отношений. Да. В этом было больше смысла.

Я встал.

“Я быстренько приму душ.”

“У них что-то случилось?” спросила Эбби.

“Нет, просто он - параноик.”.

“Это из-за нас,” догадалась она.

Меня охватило странное чувство полета. Она сказала “нас”.

“И что?” спросила она, глядя на меня с подозрением.

“Ты права. Это из-за нас. Не засыпай, хорошо? Я хочу кое о чем с тобой поговорить.”

У меня заняло меньше пяти минут, чтобы принять душ, но я простоял под потоком воды по крайней мере ещё пять, обдумывая, что сказать Эбби. Тратить впустую ещё больше времени было не вариантом.

Она была бы в моей квартире в течение следующего месяца, и это было бы прекрасным временем, чтобы доказать ей, что она значила для меня. Я становился другим. По крайней мере, для нее. Мы бы провели последующие четыре недели, развеивая любые ее подозрения на мой счет.

Я вышел из душа и вытерся полотенцем, адски возбужденный и нервный тем, что произойдет после нашего разговора.

Перед тем как открыть дверь, я услышал шепот в гостиной.

Америка что-то сказала с отчаянием в голосе. Я приоткрыл дверь и прислушался.

“Ты же обещала, Эбби! Когда я просил тебя не судить его строго, то не имел в виду, чтобы вы двое встречались! Я думал, вы просто будете друзьями!”

“Мы и есть друзья,” сказала Эбби.

“Нет, не друзья!” возмутился Шепли.

“Малыш, я же говорила тебе, все будет хорошо,” сказала Америка.

“Мерик, зачем ты подталкиваешь их? Я говорил тебе, что случится!”

“А я говорила, что все будет совсем не так. Ты не доверяешь мне?”

Шепли потопал в свою комнату.

После нескольких секунд тишины, Америка снова заговорила.

“Не могу вдолбить ему в голову, что на нас никак не отразится, будете вы с Трэвисом вместе или нет. Но он уже сто раз обжигался. Он не верит мне.”

Черт возьми, Шепли. Совсем не плавный переход. Я еще чуть-чуть приоткрыл дверь, но не настолько, чтобы видеть лицо Эбби.

“О чем ты, Мерик? Мы с Трэвисом не вместе. Мы просто друзья. Правда. Ты же слышала, о чем он говорил раньше… в этом смысле я его не интересую.”

Черт. С каждой минутой все хуже.

“Ты все слышала?” с удивлением в голосе спросила Америка.

“Ну да.”

“И поверила?”

Эбби пожала плечами.

“Не имеет значения. Этого никогда не случится. В любом случае, он говорил мне, что не рассматривает меня в этом смысле. К тому же у него фобия насчет отношений, и надо потрудиться, чтобы найти девушку, кроме нас с тобой, с которой он еще не переспал. И я не могу мириться с его перепадами настроения. Не верю, что Шеп думает иначе.”

Из-за ее слов у меня исчезла вся надежда. Я был просто раздавлен разочарованием.

В течение нескольких секунд боль была невыносимой, но потом я позволил гневу овладеть собой. Гнев всегда было легче контролировать.

“Потому что он не просто хорошо знает Трэвиса. Он разговаривал с ним, Эбби.”

“Что ты имеешь в виду?”

“Мерик!” позвал из спальни Шепли.

Америка вздохнула.

“Ты моя лучшая подруга. Иногда мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем ты сама. Я вижу вас вместе, и единственная разница между нами с Шепли и вами с Трэвисом в том, что вы не занимаетесь сексом. А кроме этого? Никакой.”

“Разница есть. Огромная разница. Разве Шеп приводит домой разных девушек каждую ночь? Или ты идешь завтра на вечеринку, чтобы поразвлечься с парнем, на которого у тебя виды? Ты же знаешь, я не могу связываться с Трэвисом. Даже не понимаю, почему мы обсуждаем это.”

“Эбби, я ничего не понимаю. Ты проводишь с ним каждую секунду своего времени весь последний месяц. Признайся, что у тебя к нему чувства.”

Я не мог больше слышать ни единого слова.

“Брось это, Мерик,” сказал я.

Обе девушки вздрогнули от звука моего голоса. Глаза Эбби встретились с моими. Она не казалась смущенной или сожалеющей обо всем этом, и это разозлило меня еще больше. Я сунул шею, а она перерезала горло.

Прежде чем я сказал что-нибудь дерьмовое, я пошел к себе в комнату. Я посидел, но это не помогло. Не помогла ходьба, не помогли отжимания. Стены с каждой секундой давили на меня все больше и больше. Ярость кипела внутри меня, как химическое вещество, готовое взорваться в любой момент.

Единственным вариантом, чтобы разобраться в своих мыслях, было выйти из квартиры и попытаться расслабиться за парой рюмок. Ред. Я мог пойти в Ред. Ведь там работала Кэми.

Она могла подсказать мне, что делать. Она всегда знала, что сказать мне. По той же причине ее любил и Трентон.

Она была старшей сестрой трех парней, и не боялась, когда мы приходили выпустить пар.

Я надел футболку и джинсы, потом схватил очки, ключи от мотоцикла и куртку, сунул в ботинки ноги, и после этого пошел обратно в коридор.

Глаза Эбби расширились, когда она увидела из-за угла. Слава Богу, я был в очках. Я не хотел, чтобы она видела боль в моих глазах.

“Уходишь?” спросила она, садясь. “Куда ты?”

Я отказался принимать мольбу в ее голосе.

“Куда-нибудь.”

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

Сломанный

Кэми не потребовалось много времени, чтобы понять, что сегодня я не был хорошей компанией. Она поднесла мне пива, пока я сидел на моем обычном стуле в Реде. Цветные огни преследовали друг друга на потолке, и музыка играла достаточно громко, чтобы заглушить мои мысли.

Моя пачка красных “Мальборо” почти закончилась, но тяжело в груди было не из-за этого. Несколько девушек пришли и ушли, пытаясь завязать разговор, но я не мог оторвать свои глаза от полусожженной сигареты, зажатой между двумя пальцами.

Пепел был такой длинный, что должен был вот-вот упасть, так что я просто смотрел, как остатки сигареты мерцали на газете, и старался не думать о тех вещах, мысли о которых музыка заглушить не могла.

Когда толпа в баре разбавилась, и Кэми перестала носиться со скоростью тысячи километров в час, она поставила передо мной пустую рюмку и наполнила ее до краев Джим Бимом.

Я схватил рюмку, но Кэми накрыла мой черный кожаный браслет своими татуированными пальцами, на которых, если держать вместе кулаки, было написано “baby doll”.

“Хорошо, Трев. Рассказывай.”

“Что рассказывать?” спросил я, делая слабую попытку увернуться.

Она покачала головой.

“Это из-за девушки?”

Стекло коснулось моих губ, и я запрокинул голову назад, позволяя жидкости обжечь мое горло.

“Какой девушки?”

Кэми закатила глаза.

“Какой девушки. Ты серьезно? Забыл с кем разговариваешь?”

“Все в порядке, в порядке. Это Голубка.”

“Голубка? Ты шутишь!”

Я рассмеялся.

“Эбби. Она Голубка. Демоническая Голубка, насилующая мою голову так сильно, что я не могу нормально думать. Ничто больше не имеет смысла, Кэм. Каждое правило, которое я когда-либо устанавливал, нарушилось, одно за другим. Я - киска. Нет… хуже. Я - Шеп.”

Кэми рассмеялась.

“Будь добрее.”

“Ты права. Шепли хороший парень.”

“Будь добрее и к себе тоже,” сказала она, бросив тряпку на стойку, и начав вытирать ее по кругу.

“Влюбиться в кого-то - не грех, Трэв, Господи!”

Я огляделся.

“Я в замешательстве. Ты говоришь со мной или с богом?”

“Я серьезно. Что ж, у тебя к ней есть чувства. И что?”

“Она ненавидит меня.”

“Нет.”

“Да нет же, я услышал, как она сказала это сегодня вечером. Случайно. Она думает, что я подонок.”

“Она так и сказала?”

“Почти.”

“Ну, ты в какой-то мере им и являешься.”

Я нахмурился.

“Большое спасибо.”

Она протянула руки, положив локти на стойку.

“Основываясь на твоем прошлом поведении, ты не согласен? Как по мне… возможно, для нее, ты мог бы и не быть таким. Возможно, для нее ты станешь лучше.”

Она наполнила еще одну рюмку, и я не дал ей шанса остановить меня, прежде чем опустошил ее.

“Ты права. Я был подонком. Но могу ли я это изменить? Я ни хрена не знаю. Наверное, этого не достаточно, чтобы заслужить ее.”

Кэми пожала плечами, убирая бутылку на место.

“Думаю, ты должен позволить ей самой выбирать свою судьбу.”

Я закурил, сделал глубокий вдох, и наполнил мои легкие дымом.

“Налей еще пива.”

“Трэв, я думаю, тебе уже достаточно.”

“Кэми, просто, черт возьми, сделай это.”

***

Я проснулся ранним днем, вместе с пробивающимися сквозь жалюзи лучами солнца.

Из-за яркого света мои веки тут же закрылись.

Во рту пересохло, и я дышал какой-то смесью утреннего дыхания, химикатов и кошачьей мочи. Я ненавидел ощущения хлопка во рту, приходящее после тяжелой ночной пьянства.

Мой ум сразу же начал искать воспоминания прошедшей ночи, но ничего не вспомнил. Был образ какой-то вечеринки, но где и с кем - загадка.

Я посмотрел налево и отпрянул. Эбби уже встала. Моим босым ногам было странно ощущать под собой пол, когда я поплелся по коридору и обнаружил Эбби, спящую в кресле.

Путаница заставила меня приостановиться, а затем обосновалась в панику. Мой мозг пытался найти нужные мысли сквозь пелену алкоголя.

Почему она не спала в постели? Что я сделал, чтобы заставить ее спать в кресле? Мое сердце забилось быстрее, а потом я увидел их: две пустые обертки от презервативов.

Черт. Черт! Воспоминания прежней ночи нахлынули на меня волнами: много выпивки, те девушки, не уходящие, когда я им сказал это сделать, и, наконец, мое предложение показать им, как можно хорошо провести время одновременно обоим, и их восторженные одобрения этой идеи.

Мои руки подлетели к лицу. Я привел их сюда. Трахал их здесь. Эбби, наверное, слышала все.

О, Боже. Я бы не мог облажаться хуже. Это было хуже плохо. Как только бы она проснулась, она собрала бы вещи и ушла.

Я сидел на диване, накрыв руками рот и нос, и наблюдал за ее сном. Я должен был исправить это. Что я мог сделать, чтобы исправить это?

Одна за другой глупые идеи пролетали в моей голове. Время было на исходе. Так тихо, как я мог, я бросился в спальню и переоделся, а затем пробрался в комнату Шепли .

Америка зашевелилась, и Шепли поднял голову.

“Что ты делаешь, Трэв?” прошептал он.

“Мне нужно одолжить твою машину. Ненадолго. Нужно заехать за парой вещей.”

“Хорошо…” сказал он в замешательстве.

Его ключи звякнули, когда я взял их с комода, а потом остановился.

“Сделай мне одолжение. Если она проснется, прежде чем я вернусь, попытайся её задержать, хорошо?”

Шепли сделал глубокий вдох.

“Я попытаюсь, Трэвис, но, чувак… прошлая ночь была…”

“Ужасной, да?”

Шепли скривил рот.

“Прости, брат, но я не думаю, что она останется.”

Я кивнул.

“Просто попытайся.”

Я кинул последний взгляд на лицо спящей Эбби, прежде чем выйти из квартиры, и это подстегивало меня двигаться быстрее.

Чарджер едва мог развить скорость, которую я хотел. Красный свет остановил меня, прежде чем я добрался до магазина, и я закричал, ударив руль.

“Черт побери! Быстрее!”

Через пару секунд свет переключился с красного на зеленый, и шины несколько раз прокрутились, набирая обороты.

С парковки я тут же побежал в магазин, четко осознавая, что выглядел, как сумасшедший, выдергивая из ряда тележек одну из них. Проходя один проход за другим, я хватал то, что, как я считал, ей нравилось, или то, о чем она упоминала в разговорах.

На одной из полок висела пористая розовая штука, которую я тоже захватил.

Мое извинение не заставило бы ее остаться, но, возможно, этот мой жест в ее сторону немного смягчил бы ее. Возможно, она увидела бы, как я сожалел о своем поступке.

Я остановился в метре от кассы и почувствовал безнадежность. Ничего не сработает.

“Сэр? Вы все взяли?”

Я уныло покачал головой.

“Я не… Я не знаю.”

Женщина на мгновение уставилась на меня, заталкивая руки в карманы ее полосатого бело-горчичного фартука.

“Могу я Вам помочь найти что-нибудь?”

Я подтолкнул тележку к её кассе, не отвечая и видя, как она смотрит на всю любимую еду Эбби.

Это была наиглупейшая из моих идей, и единственная женщина, которая была мне небезразлична, посмеялась бы надо мной, когда упаковывала свои вещи.

“С вас восемьдесят четыре доллара и семьдесят семь центов.”

Одно использования моей банковской карты - и пакеты с продуктами в моих руках. Я ринулся к парковке, и, через несколько секунд, Чарджер начал плеваться из выхлопной трубы, что продолжал делать всю дорогу до квартиры.

Я делал два шага вместо одного и буквально влетел через дверь. Из-за дивана были видны головы Шепли и Америки. Телевизор был включен, но приглушен.

Слава Богу. Она еще спала. Пакеты с грохотом приземлились на столешницу, когда я поставил их. Я постарался сильно не шуметь шкафами, пока раскладывал еду.

“Когда Гулька проснется, дайте мне знать, ладно?” тихонько сказал я. “Я купил спагетти, блинчики, клубнику и эту ее дерьмовую овсянку с шоколадом, а еще она любит хлопья “Фрути пебблз”, да, Мерик?” спросил я, поворачиваясь.

Эбби уже проснулась и сейчас смотрела на меня с кресла. Она выглядела так же плохо, как я себя чувствовал.

“Привет, Голубка.”

Она несколько секунд смотрела на меня отсутствующим взглядом. Я сделал несколько шагов в гостиную, нервничая больше, чем в ночь своего первого боя.

“Гулька, ты голодна? Я сделаю блинчики. Или есть… эээ… есть овсянка. Я еще купил какую-то розовую пенистую фигню, с которой бреются девчонки, и фен, и… Секундочку, это здесь.”

Я схватил один из пакетов и понес его в спальню, вываливая содержимое на кровать.

Когда я достал розовую мочалку, которая, как я думал, должна была ей понравиться, мне на глаза попался полностью упакованный, стоящий за дверью багаж Эбби.

Желудок скрутило, а в рот вернулся привкус хлопка. Я вышел в коридор, стараясь держать себя в руках.

“Твои вещи упакованы.”

“Знаю,” сказала она.

Жжение в моей груди доставляло физическую боль.

“Ты уходишь.”

Эбби посмотрела на Америку, которая уставилась на меня таким взглядом, будто хотела, чтобы я умер.

“А ты думал, она останется?”

“Детка,” прошептал Шепли.

“Черт возьми, Шеп, не начинай! Не смей защищать его передо мной,” закипела Америка.

Я с трудом сглотнул.

“Мне так жаль, Гулька. Я даже не знаю, что сказать.”

“Давай, Эбби,” сказала Америка. Она встала и потянула ее за руку, но Эбби осталась сидеть.

Я сделал шаг, но Америка указала на меня пальцем.

“Ей-богу, Трэвис! Если попытаешься остановить ее, я оболью тебя бензином и подожгу, пока ты будешь спать!”

“Америка,” попросил Шепли. Ситуация быстро ухудшалась со всех сторон.

“Я в порядке!” озадаченно сказала Эбби.

“В каком смысле?” спросил Шепли.

Эбби закатила глаза и указал на меня.

“Трэвис привел ночью девиц из бара, и что?”

Я закрыл глаза, стараясь унять боль.

Как бы я ни хотел, чтобы она не уходила, мне никогда не приходило в голову, что ей будет наплевать.

Америка нахмурилась.

“Эээ, Эбби… Ты хочешь сказать, что тебя не волнует, что произошло?”

Эбби оглядел комнату.

“Трэвис может приводить домой того, кого хочет. Это все-таки его квартира.”

Я проглотил кусок, застрявший в горле.

“Это не ты собрала свои вещи?”

Она покачала головой и посмотрел на часы.

“Нет, и теперь еще придется все это распаковывать. И я все еще не поела, не приняла душ и не оделась,” сказала она, направляясь в ванную.

Америке бросила в мою сторону убийственный взгляд, но я проигнорировал его и подошел к двери ванной, слегка постучав.

“Гулька?”

“Да?” сказала она слабым голосом.

“Ты остаешься?” я закрыл глаза, ожидая наказания.

“Я могу уйти, если ты этого хочешь, но пари есть пари.”

Я стукнулся головой о дверь.

“Я не хочу, чтобы ты уходила, но не буду винить тебя, если ты решишь это сделать.”

“Хочешь сказать, я освобождена от пари?”

Вроде бы, ответ был простым, я не хотел удерживать ее против ее желания. Но, в то же время, я был в ужасе от того, что она могла уйти.

“Если я скажу “да”, ты уйдешь?”

“Ну, да. Я же не живу здесь, глупый, ” сказала она, после чего из-за двери послышался небольшой смешок.

Я не мог понять, была ли она расстроена или просто устала, проведя ночь в кресле, но, если всё же первое, то я не мог дать ей уйти. Я бы больше никогда её не увидел.

“Тогда нет, пари по-прежнему в силе.”

“Теперь я могу принять душ?” тихо сказала она.

“Ага…”

Америка протопала в коридор и остановилась передо мной.

“Ты эгоистичный ублюдок,” зарычала она, хлопнув дверью Шепли за собой.

Я пошел в спальню, схватил халат и тапочки Эбби, а затем вернулся к двери ванной. Она, очевидно, осталась, но продолжать подлизываться к ней было не плохой идеей.

“Голубка! Я тебе тут кое-что принес тебе.”

“Положи на раковину. Я возьму.”

Я открыл дверь и положил вещи на край раковины, глядя при этом в пол.

“Я обезумел. Услышал, как ты высказываешь Америке все, что со мной не так, и взбесился. Я собирался просто выйти, немного выпить и попытаться все осмыслить, но прежде, чем все осознал, я напился, и эти девушки…”

Я сделал паузу, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.

“Проснулся утром, а тебя не было в постели. А, когда нашел тебя в кресле и увидел упаковки на полу, мне стало тошно от самого себя.”

“Надо было сначала поговорить со мной, вместо того, чтобы тратить все эти деньги и скупать весь магазин, чтобы подкупить меня, чтоб я осталась.”

“Меня не волнуют деньги, Гулька. Я боялся, что ты уйдешь и перестанешь со мной общаться.”

“Я не хотела обидеть тебя,” искренне сказала она

“Знаю, не хотела. И знаю, что не имеет значения, что я сейчас говорю, потому что я все испортил… как всегда.”

“Трэв?”

“Да?”

“Больше не води мотоцикл пьяным, хорошо?”

Я хотел говорить еще, еще раз извиниться, и сказать ей, что я был без ума от нее, и она буквально сводила меня с ума, и поэтому я не знал, как обращаться со своими чувствами, но слова не шли.

Мои мысли могли сосредоточиться только на том, что после всего, что случилось, и всего, что я только что сказал, единственное, что она сказала, это ругала меня за вождение пьяным.

“Ага, хорошо,” сказал я, закрывая дверь.

В течение нескольких часов я делал вид, что смотрю телевизор, в то время как Эбби наряжалась в ванной и спальне к вечеринке братства, а потом решил одеться, прежде чем она опять займет спальню.

В шкафу висела довольно гладкая белая рубашка, так что я взял ее и джинсы. Стоя перед зеркалом и сражаясь с пуговицами на запястьях, я чувствовал себя очень глупо.

В конце концов, я сдался и закатал рукава до локтей. В любом случае, это было больше похоже на меня.

Я прошел по коридору и рухнул обратно на диван, услышав в этот момент, как хлопнула дверь в ванную и Эбби пошлепала по полу босыми ногами.

Мое переодевание почти не заняло времени и, конечно же, по телевидению не шло ничего, кроме прогноза погоды и рекламы Slap Chop. Я нервничал и скучал. Не лучшая для меня комбинация.

Когда терпение окончательно лопнуло, я постучал в дверь спальни.

“Входи,” послышался с другой стороны двери голос Эбби.

Она стояла в середине комнаты рядом с парой туфель. Эбби всегда была красивой, но сегодня это определение было совершенно неуместно. Она выглядела так, что просто обязана была быть на обложке одного из тех журналов, которые люди рассматривают в очереди на кассу супермаркета.

Все ее тело было в лосьоне, блестящим и совершенным. При одном взгляде на нее я чуть не упал на свою задницу. Все, что я мог сделать,- это ошарашенно стоять там, пока мне не удалось сформулировать хоть какое-нибудь слово.

“Вау.”

Она улыбнулась и посмотрела на свое платье.

Ее очаровательная улыбка вернула меня в реальность.

“Выглядишь потрясающе,” сказал я, не в силах оторвать от нее глаз.

Она наклонилась и, по одной, надела туфли на ноги. Плотно прилегающее черное платье поднялось немного вверх, обнажая пару сантиметров бедер.

Эбби выпрямилась и бросила на меня быстрый поверхностный взгляд.

“Ты тоже хорошо выглядишь.”

Я засунул руки в карманы, запрещая себе произносить вслух “Я, возможно, только что влюбился в тебя” или тому подобные глупые вещи, бомбардирующие мой мозг.

Я подставил свой локоть, и Эбби взяла его, позволяя мне повести ее по коридору в гостиную.

“Паркер просто описается от счастья, когда увидит тебя,” сказала Америка.

В целом, Америка была хорошей девушкой, но я обнаружил, что она может быть довольно противной, если выбрать “плохую” сторону. Я постарался не стукнуть ее, когда мы шли к Чарджеру Шепли, и держал рот на замке всю поезду до дома Сиг Тау.

Когда Шепли открыл дверцу машины, мы услышали звучание громкой, неприятной музыки, доносившейся из дома.

Парочки целовались и болтали; первокурсники, следившие за порядком, бегали, стараясь свести к минимуму повреждения во дворе, а девочки из сестричеств, держась рука об руку, осторожно пытались пройти по мягкой траве, не утопив в ней шпильки.

Шепли и я шли впереди, а Америка и Эбби позади нас.

Я пнул красный пластмассовый стаканчик в сторону, а затем распахнул дверь. В очередной раз, Эбби совершенно не обратила внимания на мой жест.

На кухне, рядом с бочкой, стояла стопка красных стаканчиков. Я наполнил два и принес один из них Эбби. Наклонившись к ее уху, я сказал:

“Не бери выпивку ни у кого, кроме меня или Шепа. Не хочу, чтобы тебе в напиток что-нибудь подсыпали.”

Она закатила глаза.

“Никто ничего мне не подсыплет, Трэвис.”

Она явно не была знакома с некоторыми ребятами из моего братства. Я слышал рассказы, но не знал о ком они конкретно. И это было хорошо, потому что, если бы я когда-нибудь поймал кого-то на этом дерьме, тут же выбил бы из него всю дурь без колебаний.

“Просто не пей ничего, что принес не я, ладно? Здесь тебе не Канзас, Голубка.”

“Раньше такого не слышала,” огрызнулась она, выпив половину стакана прежде, чем оторвать ото рта стакан. Раз это дал ей я, она могла пить.

Мы остановились в холле у лестницы, пытаясь сделать вид, что все прекрасно.

Спустившись по лестнице, некоторые мои братьев по братству остановились поболтать, потом то же сделали несколько девочек из сестричества, но я поскорее избавился от них, надеясь, что Эбби ничего не заметит. Она не заметила.

“Потанцуем?” спросил я, потянув ее за руку.

“Нет, спасибо,” сказала она.

Я не мог винить ее после того, что произошло накануне вечером. Мне повезло, что она вообще со мной говорила.

Ее тонкие, изящные пальцы коснулся моего плеча.

“Я просто слегка устала, Трэв.”

Я накрыл ее руку своей, готовый еще раз извиниться и сказать ей, что я ненавидел себя за то, что сделал, но ее глаза переместились на кого-то за моей спиной.

“Привет, Эбби! Ты все-таки пришла!”

Волосы на затылке встали дыбом. Паркер Хейс.

Глаза Эбби загорелись, и она отдернула свою руку из-под моей одним быстрым движением.

“Да, мы были здесь в течение часа или около того.”

“Выглядишь потрясающе!” крикнул Паркер.

Я скорчил ему рожу, но он был настолько занят Эбби, что не заметил этого.

“Спасибо!” улыбнулась она.

В голову пришло, что я не был единственным, кто мог заставить ее улыбнуться, и мне пришлось сдерживать себя.

Паркер кивнул в сторону гостиной и улыбнулся.

“Потанцуем?”

“Нет, я немного устала.”

Мой гнев чуточку ослаб. Это не из-за меня; она действительно слишком устала, чтобы танцевать. Впрочем, гневу, чтобы вернуться, много времени не потребовалось.

Она устала, потому что она первую половину ночи выдерживала звуки от тех, кого я привез домой, а вторую половину ночи спала в кресле.

Теперь Паркер был здесь, как рыцарь в сияющих доспехах, что он всегда и делал. Крысиный ублюдок.

Паркер посмотрел на меня, не заботясь о выражении моего лица.

“Я думал, ты не придешь.”

“Я передумал,” сказал я, изо всех сил стараясь не врезать ему и не уничтожить четырехлетнюю работу ортодонта.

“Вижу,” сказал Паркер, глядя на Эбби. “Подышим свежим воздухом?”

Она кивнула, и я почувствовал себя так, будто кто-то выбил из меня воздух. Она пошла вслед за ним вверх по лестнице. Я понаблюдал, как он остановился, чтобы взять ее за руку, пока они поднимались на второй этаж. Когда они дошли, Паркер открыл двери на балкон.

Эбби исчезла, и я зажмурился, пытаясь заглушить крики в своей голове. Все мне говорило, чтобы я шел туда и забрал ее обратно. Я схватился за перила, удерживая себя.

“Выглядишь разозленным,” сказала Америка, чокаясь со мной своим стаканчиком.

Я распахнул глаза.

“Да нет. С чего это?”

Она поморщилась.

“Не ври мне. Где Эбби?”

“Наверху. С Паркером.”

“О.”

“И что это должно означать?”

Америка пожала плечами. Она была здесь чуть больше часа, но ее взгляд уже знакомо остекленел.

“Ты ревнуешь.”

Я перевел вес, испытывая неудобство от того, что кто-то, кроме Шепли, так прямолинейно со мной говорил.

“Где Шеп?”

Америка закатила глаза.

“Исполняет свои обязанности первокурсника.”

“По крайней мере, ему не нужно после вечеринки оставаться здесь и убирать все.”

Она поднесла ко рту стакан и сделал глоток. Я понятия не имел, как она могла продолжать пить спиртное.

“Так что насчет тебя?”

“Насчет меня?”

“Ревнуешь?”

Я нахмурился. Америка обычно не была столь неприятной.

“Нет.”

“Номер два.”

“Что?”

“Это ложь номер два.”

Я посмотрел по сторонам. Шепли, несомненно, спасет меня в ближайшее время.

“Ты действительно облажался прошлой ночью,” сказала она, и ее глаза внезапно прояснились.

“Знаю.”

Она прищурилась, настолько внимательно вглядываясь в меня, что хотелось отшатнуться. Америка Мейсон была крошечной блондинкой, но, если ей этого хотелось, становилась устрашающей, как черт.

“Ты должен отстать от неё, Трэв.” Она взглянула на верх лестницы. “Он - тот, кто, по ее мнению, подходит ей.”

Я сжал зубы. Я уже знал это, но хуже было услышать то же от Америки. До этого я думал, что она, возможно, не против меня и Эбби, и, так или иначе, что я не был полным придурком, преследующим Эбби.

“Знаю.”

Она подняла бровь.

“Не думаю, что ты действительно знаешь это.”

Я не ответил, стараясь не смотреть ей в глаза. Она схватила меня рукой за подбородок, сдавливая щеки.

“Ведь так?”

Я попытался заговорить, но ее пальца сомкнули мои губы. Я отдёрнулся назад и убрал её руку.

“Наверное, нет. Мне неизвестно, как хоть что-то сделать правильно.”

Америка смотрела на меня на протяжении нескольких секунд, а потом улыбнулась.

“Тогда ладно.”

“Что?”

Она ударила меня по щеке, а затем указала на меня пальцем.

“Ты, Бешеный Пес, именно то, от чего я приехала сюда её защищать. Но знаешь, что? Все мы сломлены тем или иным способом. Даже сделав эту грандиозную ошибку, ты можешь быть именно тем, кто ей нужен. У тебя есть ещё один шанс,” сказала она, держа указательный палец в паре сантиметров от моего носа. “Но только один. Не напортачь… ну, знаешь… еще больше, чем обычно.”

Америка отошла от меня и, вскоре, исчезла в коридоре.

Она была такой странной.

Вечеринка проходила, как обычно: драмы, одна-две драки, ссорящиеся девочки, одна-две парочки, расстающиеся в слезах. Оставшиеся либо падали в обморок, либо их рвало где-нибудь по близости.

Я кидал взгляд на верх лестницы чаще, чем должен был. И, хотя девочки практически умоляли меня взять их домой, я продолжал наблюдать, стараясь не думать об Эбби и Паркере вместе с ней или, даже хуже, об Эбби и Паркере, заставляющим ее смеяться.

“Приветик, Трэвис,” позвал меня нараспев высокий голос из-за спины. Я не обернулся, но девушке не потребовалось много времени, чтобы появиться в области моей видимости. Она прислонилась к деревянным столбам перил. “Выглядишь скучающим. Думаю, я должна составить тебе компанию.”

“Я не скучаю. Ты можешь уйти,” сказал я, снова кидая взгляд на верх лестницы. Эбби остановилась на лестничной площадке, стоя спиной к лестнице.

Она хихикнула.

“Ты такой смешной.”

Эбби пролетела мимо меня по коридору туда, где стояла Америка. Я последовал за ней, оставляя пьяную девушку разговаривать саму с собой.

“Вы, ребята, езжайте без меня,” сказала Эбби говорила с приглушенным от волнения голосом. “Паркер предложил отвезти меня домой.”

“Что?” сказала Америка, и ее усталые глаза засверкали как два костра.

“Что?” сказал я, не в силах сдержать свое раздражение.

“Какие-то проблемы?” обратилась ко мне Америка.

Я впился в неё взглядом. Она-то точно знала, какие у меня проблемы. Я взял Эбби за локоть и потащил её за угол.

“Ты даже не знаешь этого парня.”

Эбби вырвала руку.

“Это не твоё дело, Трэвис.”

“Мое, черт побери. Я не позволю тебе ехать домой с совершенно незнакомым человеком. А если он попытается что-то сделать с тобой?”

“Отлично! Он симпатичный!”

Я не мог в это поверить. Она действительно купилась на его игру.

“Гулька, Паркер Хейс? Ты серьезно? Паркер Хейс. Что это вообще за имя такое?”

Она скрестила руки на груди и подняла подбородок.

“Прекрати, Трэв! Ты ведешь себя как придурок.”

В ярости я приблизился к ней.

“Убью его, если к прикоснется тебе.”

“Он мне нравится.”

Одним делом было предполагать это, и совсем другим - услышать это от нее самой. Она была слишком хороша для меня, и я был чертовски уверен, что для Паркера Хейса тем более.

Почему ей так нравился этот идиот? Гнев потек по венам, и мое лицо напряглось, откликаясь на это.

“Отлично. Вот только, если он завалит тебя на заднем сиденье своей тачки, не приезжай потом ко мне в слезах.”

Её рот широко открылся, она была оскорблена и разъярена.

“Не беспокойся, не приду,” сказала она, проходя мимо меня и задевая плечом.

Я понял, что сказал, схватил ее за руку и вздохнул.

“Я не это имел в виду, Гулька. Если он сделает тебе больно, если даже просто поставит в неудобное положение, дай мне знать.”

Ее плечи упали.

“Знаю, не это. Но прекрати опекать меня, словно старший брат.”

Я усмехнулся. Она действительно не понимала.

“Я не изображаю старшего брата, Голубка. Даже не близко к этому.”

Паркер вышел из-за угла и засунул руки в карманы.

“Готова?”

“Ага, идем,” сказала Эбби, взяв под руку Паркера.

Я пофантазировал о том, как подбегу к нему сзади и толкну локтем в затылок, но потом Эбби обернулась и увидела, как я смотрю на его.

“Прекрати”, произнесла она одними губами. Она пошла с Паркером, и он придержал для неё дверь. На ее лице, в виде благодарности, появилась широкая улыбка.

Ну, конечно. Когда это сделал он, она заметила.

ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

Холодная стерва

Поездка домой, в одиночестве на заднем сидении Чарджера Шепли, была абсолютно не интересной.

Америка сбросила каблуки, и захихикала, ткнув большим пальцем ноги в щеку Шепли. Он, должно быть, был безумно влюблен в нее, раз он только улыбнулся, забавляясь ее заразительным смехом.

Зазвонил мой телефон. Это был Адам.

“Я заполучил новичка. Через час в подвале Хеллертона.”

“Ага, но… эээ… я не смогу.”

“Что?”

“Ты меня слышал. Я сказал, что не смогу.”

“Ты заболел?” спросил Адам с нарастающим гневом в голосе.

“Нет. Мне надо убедиться, что Гулька вернется домой в полном порядке.”

“Мне стоило больших усилий организовать этот бой, Мэддокс.”

“Знаю, извини. Мне пора.”

Когда Шепли припарковался на своём месте перед квартирой, и “порше” Паркера нигде не было видно, я вздохнул.

“Ты идешь, брат?” спросил Шепли, разворачиваясь на своем сидении.

“Да,” сказал я, глядя на свои руки. “Думаю, да.”

Шепли отодвинул сиденье вперед, чтобы дать мне выйти, но меня задержало крошечное тельце Америки.

“Тебе не о чем волноваться, Трэв. Поверь мне.”

Я кивнул и последовал за ними вверх по лестнице. Они пошли прямо в спальню Шепли и закрыли за собой дверь. Я рухнул в кресло, слушая непрерывное хихиканье Америки и стараясь не представлять, как Паркер кладёт руку на колено Эбби… или бедро.

Меньше, чем через десять минут, на улице зарычал двигатель автомобиля, и я подошел к двери, берясь за ручку. Я услышал звук двух пар ног, поднимающихся по лестнице.

Одна из них была на каблуках. Меня захлестнула волна облегчения: Эбби была дома.

Через дверь был слышен только их шепот. Когда стало тихо, и повернулась ручка, я сам до конца опустил ее и быстро открыл дверь.

Эбби провалилась через порог, и я схватил её за руку.

“Осторожнее, мисс Грация.”

Она сразу же обернулась, чтобы увидеть выражение лица Паркера. Оно было напряжено, будто он не знал, что и думать, но парень быстро оправился, сделав вид, что смотрит мимо меня в квартиру.

“Если есть униженные и выгнанные девушки, то могу подвезти.”

Я впился в него взглядом. Да этот парень бесстрашный!

“Лучше не начинай.”

Паркер улыбнулся и подмигнул Эбби.

“Я постоянно ему докучаю! Но в последнее время не часто. Кажется, он понял, что намного проще, если девушки сами за рулём.”

“Да, это действительно всё упрощает,” сказала Эбби, поворачиваясь ко мне с весёлой улыбкой.

“Не смешно, Гулька.”

“Гулька?” переспросил Паркер.

Эбби нервно передёрнулась.

“Это… эээ… от Голубки. Просто прозвище, даже не знаю, как он его придумал.”

“Расскажешь мне, когда узнаешь. Звучит заманчиво,” улыбнулся Паркер. “Спокойной ночи, Эбби.”

“Ты имел в виду “С добрым утром”?” спросила она.

“И это тоже,” отозвался он с улыбкой, от которой меня чуть не стошнило.

Эбби пребывала в мечтах, так что, чтобы вернуть ее к реальности, я без предупреждения захлопнул дверь. Она отпрянула.

“Что такое?” сердито сказала она.

Я пошел по коридору в спальню, а Эбби шла сзади. Она остановилась в дверях, подпрыгивая на одной ноге, пытаясь снять с себя каблуки.

“Он такой милый, Трэв.”

Я понаблюдал за ее попытками удержать равновесие на одной ноге и, наконец, решил помочь прежде, чем она упала.

“Ты так покалечишься,” сказал я, одной рукой обнимая её за талию и снимая каблуки другой. Я снял рубашку и кинул её в угол.

К моему удивлению, Эбби завела руки за спину, расстегнула платье, сдернула его вниз и натянула через голову футболку.

Она сделала какой-то магический трюк с бюстгальтером, вытащив его из-под футболки. Видимо, все женщины знают, как это делать.

“Уверена, у меня нет ничего такого, чего бы ты не видел раньше,” сказала она, закатив глаза.

Она села на кровать и залезла под одеяло. Я посмотрел, как она положила голову на подушку, а потом снял джинсы и пнул их в тот же угол, что и рубашку.

Она свернулась калачиком, ожидая, пока я лягу в постель.

Меня раздражало то, что она только что приехала домой с Паркером, а потом раздевалась передо мной, как ни в чём не бывало, но в то же время, это была какая-то чертовски испорченная платоническая ситуация, в которой мы оказались по моей вине.

Внутри меня роилось так много мыслей. И я не знал, что со всеми ними делать. Когда мы заключали пари, мне не приходило в голову, что она могла встречаться с Паркером.

Закатив истерику, я просто подтолкнул бы ее прямо в его объятия. В глубине души я знал, что сделал бы все, чтобы она оставалась рядом со мной. Если сохранить в тайне мою ревность означало больше времени рядом с Эбби, так я и собирался поступить.

Я залез в постель рядом с ней и положил руку ей на бедро.

“Сегодня ночью я пропустил бой. Звонил Адам. Я не поехал.”

“Почему?” спросила она, поворачиваясь ко мне лицом.

“Хотел убедиться, что ты вернешься домой.”

Она сморщила нос.

“Ты не должен присматривать за мной, как за ребенком.”

Я провел пальцем по всей длине её руки. Она была такой тёплой.

“Знаю. Но мне все еще стыдно за прошлую ночь.”

“Я же сказала тебе, мне все равно.”

“И поэтому ты спала в кресле? Потому что тебе все равно?”

“Я не смогла заснуть после того, как твои… подружки ушли.”

“В кресле ты прекрасно заснула. Почему же ты не могла спать со мной?”

“Ты имеешь в виду, рядом с парнем, от которого несло ночными бабочками, только что оправленными по домам? Вот уж не знаю! Как это эгоистично с моей стороны!”

Я отшатнулся, стараясь выбросить появившуюся картинку из моей головы.

“Я же извинился.”

“А я сказала, что мне все равно. Спокойной ночи,” сказала она, отворачиваясь.

Я потянулся через подушку, чтобы накрыть её ладонь своей, лаская нежную кожу между пальцев. Я наклонился и поцеловал её волосы.

“Как бы я ни волновался, что ты никогда больше не заговоришь со мной… думаю, твое равнодушие еще хуже.”

“Чего же ты хочешь, Трэвис? Ты не хочешь, чтобы я расстраивалась из-за твоего поступка, но хочешь, чтобы мне не было все равно. Заявляешь Америке, что не собираешься со мной встречаться, но настолько бесишься, когда я говорю то же самое, что вылетаешь из квартиры и до смешного напиваешься. Я тебя совсем не понимаю.”

Её слова удивили меня.

“Так вот почему ты сказала все это Америке? Потому что я сказал, что не собираюсь встречаться с тобой?”

На ее лице смешались выражения шока и гнева.

“Нет, я действительно имела ввиду то, что сказала. Просто не собиралась оскорблять тебя.”

“Я сказал так именно потому, что не хотел ничего разрушить. Я не знаю, как стать достойным тебя. Просто хотелось всё обдумать.”

От произнесения этих слов мне стало плохо, но их надо было сказать.

“Что бы это не значило, теперь неважно. Мне нужно поспать. Сегодня вечером у меня свидание.”

“С Паркером?”

“Да. Теперь я могу поспать?”

“Конечно,” сказал я, слезая с кровати.

Эбби не сказала ни слова, когда я оставил ее. Я сел в кресло и включил телевизор. Я так много делал, чтобы обуздать свой характер, а эта женщина перечеркивала все.

Разговаривать с ней было все равно, что разговаривать с черной дырой. Не имело значения, что то, что я несколько раз сказал, ясно говорило о моих чувствах. Ее выборочный слух приводил меня в бешенство.

Я не мог достучаться до неё, и, казалось, лишь приводил её в ярость.

Через пол часа взошло солнце. Несмотря на остатки моего гнева, я смог заснуть.

***

Спустя пару мгновений зазвонил мой телефон. Все еще полусонный, я подскочил, ища его, а затем приложил к уху.

“Алло?”

“Придурок!” громко крикнул мне в ухо Трентон.

“Сколько сейчас времени?” спросил я, бросая взгляд на телевизор. Уже шли утренние субботние мультики.

“Десять с чем то. Мне нужна твоя помощь с грузовиком отца. Думаю, там что-то с зажиганием. Он даже не заводится.”

“Трент,” сказал я, зевая. “Я ни хрена не знаю о машинах. Именно поэтому у меня мотоцикл.”

“Тогда попроси Шепли. Мне на работу через час, и я не хочу оставлять отца без машины!”

Я еще раз зевнул.

“Черт, Трент, я не спал всю ночь. А что делает Тайлер?”

“Тащи сюда свою задницу!” крикнул он и повесил трубку.

Я бросил свой телефон на диван, и встал, посмотрев на часы на телевизоре. Трент был не так далек от истины, предполагая время. Было 10:20.

Дверь Шепли была закрыта, и я прислушивался с минуту перед тем, как дважды постучался и засунуть голову внутрь.

“Эй, Шеп. Шепли!”

“Что?” спросил Шепли. Его голос звучал так, словно он проглотил гравия и запил его кислотой.

“Мне нужна твоя помощь.”

Америка заныла, но не пошевелилась.

“С чем?” спросил Шепли. Он сел, схватил с пола свою футболку и натянул ее через голову.

“Грузовик отца не заводится. Трент думает, что это зажигание”

Шепли закончил одеваться и наклонился к Америке.

“Еду к Джиму на пару часов, детка”.

“Хммм?”

Шепли поцеловал ее в лоб.

“Я еду помочь Трэвису с грузовиком его Джима. Скоро вернусь.”

“Ладно,” сказала Америка, снова заснувшая прежде, чем Шепли вышел из комнаты. Он натянул кроссовки и схватил свои ключи.

“Ты идешь или что?” спросил он.

Я поплелся по коридору в свою спальню, волоча задницу, как и любой человек, поспавший только четыре часа, да и не совсем хорошего сна.

Я надел майку, а затем толстовку и джинсы. Изо всех сил стараясь бесшумно идти, я осторожно повернул ручку двери спальни, но остановился перед выходом.

Эбби лежала спиной ко мне. Она медленно дышала, и ее голые ноги лежали в разные стороны. У меня возникло почти неконтролируемое желание залезть к ней в постель.

“Идем!” позвал Шепли.

Я закрыл дверь и пошел в след за ним к Чарджеру. Всю дорогу до отца мы по очереди зевали, на разговор не было сил.

Гравий на дороге хрустел под шинами Чарджерв, и я помахал Трентону и папе, прежде чем выйти из него.