Хорошие люди

Глава 16. Праздник спорта и красоты

В пятницу вечером Саша ушел с работы пораньше, сел в машину, но повернуть ключ не решался. Сумка с вещами лежала в багажнике. На пассажирском сиденье уютно устроились два контейнера с едой из любимой кафешки. Часы на руке тикали, и стрелки показывали, что пора ехать. Но Геллер замер, застыл. Он решался. Не просто убеждал себя тронуться. Нечто большее.

Телефон зазвонил. Он вздрогнул. С ужасом и радостью одновременно. Боялся, что это Настя звонит, чтобы отменить все. Все-таки больше боялся, чем радовался такой перспективе. Но это была не Сокол, а Костя.

— Привет, Сань. Завтра приедешь поиграть? — спросил друг, словно ничего особенного не творилось в мире.

А в общем, и не творилось. Катаклизм был локальным и бушевал исключительно в голове Геллера.

— Нет, Кос, — проговорил Саша стальным голосом, — Меня не будет в городе. Уезжаю на выходные.

— О. Понятно. А куда, если не секрет? Отдыхать? С мальчишками? Чего нас не позвал?

— Один еду. В сторону столицы.

— Ммм, — очень понимающе протянул Бирюков, — По делам что ли?

Дал Геллеру возможность легко соврать, но он ею не воспользовался.

— Нет. У Настя соревнования. Пригласила посмотреть, — отчитался Саша.

— У Насти… Сокол?

— А у меня что, так много Насть? — огрызнулся Геллер.

— Да кто тебя знает, — хохотнул Кос, — Вы, стало быть…

Он выдержал паузу, давая ему продолжить.

— Стало быть, я хрен знает, — продолжал мутить воду Саша.

— Ооочень интересно.

— Кос, хорош издеваться. Без тебя тошно.

— Оставить тебя блевать в одиночестве?

— Лучше скажи, что мне делать.

— А ты не знаешь?

— Понятия не имею.

— Но едешь к ней.

— Пока нет, но уже пора, если собрался, — и сам продолжил, предвидя вопрос друга, — А я собрался, да.

— Раз собрался — то в добрый путь.

И тут Геллера прорвало.

— Кость, я же не смогу без нее вернуться, заберу с собой. Мы ведь просто болтали в контакте. Без намеков. Но она позвала, и это ведь что-то значит?

— Скорее всего, это значит, что она будет рада тебя видеть. За остальное я ручаться не стану.

— А если она не захочет?

— Чего?

— Меня.

— Ты ведь не узнаешь, пока не спросишь?

— Не узнаю.

— Так поезжай и спроси, болван, — повысил голос Бирюков, — Достал ты, Саш, честное слово. Она уехала, и ты как не живой. Даже после Светки лучше выглядел. А теперь… Вечно в своем гараже торчишь. Хоть бы пиво пил и девок портил, так нет. Себя ломаешь. Не улыбается мне однажды тебя найти повесившегося на этих дебильных кольцах.

— Не утрируй, Бирюков.

— Ладно, не буду. Но ты тоже заканчивай свои метания. Раз не склеивается без нее, то возвращай.

— Стремно, Кос. А если у нее там все получается?

— Осмотрись и действуй по обстановке. Но действуй, Геллер. Хватит страдать, Ромео. Время тикает. Ей тебе еще детей рожать.

Саша засмеялся.

— Я тебя понял.

— Удачи, дружище.

— Спасибо, Кость. Понадобится.

Он отключился и, наконец, завел мотор. Вместе с машиной ожила магнитола. Из динамиков полилось:

— Baby, you can drive my car,

Yes, I’m gonna be a star…

Саша вспомнил, как Настя подпевала Битлам, и посчитал это добрым знаком. Но трафик был иного мнения. Он попал в пробку. Сначала на выезде из города, а час спустя уже на трассе, где шли ремонтные работы. Движение было почти парализовано. Двигались в час по километру. Геллер матерился, нетерпеливо стучал пальцами по рулю, съел почти все припасы, пока выбрался на менее загруженный участок дороги. Когда начало темнеть, его телефон снова зазвонил. Сердце подпрыгнуло, потому что была Настя.

Они не разговаривали с того злополучного дня, когда Геллер заявился к ней требовать правду о Кирилле. Даже подробности о снятии квартиры на выходные умудрились решить в переписке.

— Привет. Ты где? — звонко спросила Настя.

— Я еду.

— Долго еще?

— Часа два точно, если опять не застряну в пробке.

— Не должен, я только что смотрела карту.

— О, — только и сказал он.

— Саш, я не дождусь тебя. Вставать рано, уже спать собираюсь.

— Конечно. Завтра важный день, отдыхай, — он чуть не добавил в конце «милая», но вовремя осекся.

— Тебя хозяйка встретит в квартире. Адрес не потерял? Телефон есть? — уточняла Настя по-деловому, но в голосе слышалось волнение.

— Все есть, не переживай. Найду, заселюсь.

— Смс мне кинь. Или в контакте отпиши. Обязательно дай знать.

— Хорошо, — он начал нервно посмеиваться.

— И завтра… — никак не унималась Сокол.

— В два часа, я помню, — предугадал ее вопрос Саша, — Адрес тоже есть. Раньше не приеду, чтобы тебя не волновать. Посмотрю из зала со всеми. Потом увидимся, да?

— Да. Все верно. Ты молодец.

Она тоже нервничала. Возможно, сильнее, чем он. И не только из-за грядущего конкурса.

— Значит, до завтра?

— До завтра, — выдохнула Настя, — И…

— Что?

— Нет, ничего. Веди аккуратно. Темно. Я волнуюсь.

— Не волнуйся. Все будет хорошо. Спи крепко.

— Пока, — тихо сказала она и повесила трубку.

— Пока, — прошептал Саша гудкам, отключая громкую связь.

Все сложилось, как он и предсказывал. Доехал без приключений, легко нашел дом и квартиру, получил ключи, расплатился. Жилье ему понравилось. Чисто, функционально, комфортно. И никаких проблем с рецепцией, если вдруг Настя заглянет в гости. А он очень надеялся, что уговорит ее заглянуть.

Утро началось прекрасно. Саша выспался, встал, принял душ, до которого не дополз ночью, оделся и поехал завтракать. Кафе, которое советовала Настя, не разочаровало. Геллер даже успел проверить рабочую почту, быстренько ответил на несколько писем. Взглянул на часы и начал поторапливаться.

Расстояние до спортивного комплекса было небольшим, но город Саша не знал. И это вышло ему боком. Навигатор завел под кирпич, и Геллер долго кружил, даже спрашивал дорогу. В итоге он успел. К самому началу. Хотя планировал вопреки Настиным распоряжениям прибыть пораньше. Но звезды сложились именно так.

А мог бы и вовсе опоздать, потому что первыми выступали бодибилдеры и пляжники. Сначала было интересно. Геллер впервые был на таком шоу. Огромные дядьки позировали, улыбались, играми мускулами. Потом настала очередь не таких здоровых парней в шортах по колено. Саша заскучал. Два часа смотреть на мужиков, имея нормальную ориентацию — тоска.

Когда объявили выход Бикини, Геллер почти храпел, но тут же взбодрился. Он сразу узнал Настю. Не по розовому купальнику. Просто узнал. Она выделялась. Возможно, только для него. Но Геллеру казалось, что и ноги у нее длиннее, красивее. И талия уже. И плечи выглядят хорошо. Ее длинные русые волосы в свете прожекторов напоминали шоколадный водопад. А глаза сверкали ярче искусственных бриллиантов, которыми был вышит ее купальник. Саша сглотнул. Понятия не имел, как сильно скучал, пока не увидел ее.

Он смотрел на Сокол, не смея отвести взгляда. Улыбался, как дурак. Хлопал изо всех сил. Но умерил пыл, едва настал черед демонстрации фигуры со спины. Оказывается, сзади трусики купальника… Их почти не было. Ниточка между ягодиц и маленький треугольник на пояснице не в счет.

Саша сжал губы. Все это действо ему резко перестало нравиться. Девочки синхронно нагнулись вперед, демонстрируя судьям все прелести своих пятых точек с лучшего угла. Геллер отвел глаза. Для него это было слишком. Слишком откровенно, слишком неожиданно. Он пожалел, что всегда пренебрегал этим конкурсом. Если бы посмотрел хоть одно видео, то был бы, по крайней мере, готов к происходящему на сцене.

Саша старался вспомнить все, что говорила Настя, как она болела этими соревнованиями, как готовилась. Он пытался воспринять это, как праздник красоты и спорта, но не получалось. Самовнушение быстро сходило на нет, едва он видел голый зад очередной конкурсантки. Саша отводил глаза. А когда объявили Настин индивидуальный проход, он едва поборол желание стащить куртку и завернуть в нее Сокол. Из-за этого почти не обратил внимание, как она легко шла по подиуму, как кокетливо улыбалась судьям и зрителям, как покачивала бедрами, почти летела над полом.

А вокруг хлопали, свистели, кричали. Настин проход вызвал бурное одобрение зала. Саша очень хотел порадоваться со всеми, но не мог. Ему категорически не нравилась вся эта ярмарка спортивных лошадок, где разве что в зубы дамам не заглядывали. Хотя где-то краем уха Геллер слышал, что баллы снимают и за зубы, и за родимые пятна, прыщики, прочие дефекты кожи. Даже короткие волосы считались недостатком. И маленькая грудь. Или слишком большая. Ну тут как повезет с судьей, ведь оценки иногда очень субъективны.

Между этими мыслями Геллер поймал и самую ужасную. Тела девчонок были покрыты специальным тоном, который придавал коже темный оттенок, отчего мышцы выглядели более рельефно, выигрышно. Саша представил, как Кирилл мазал Настину задницу, и сжал кулаки.

Развить эту мысль не удалось, так как стали объявлять победителей, и Саша весь обратился в слух.

Настя заняла третье место. Геллер приготовился к худшему. Зная ее максималистские замашки, помня откровения о том, как тяжело было проигрывать два года назад, Саша искал подходящие слова, чтобы утешить, но не жалеть при этом.

На лидеров повесили медали, и толпа хлынула поздравить победителей. Саша ждал в стороне, дожидаясь, когда народ немного рассосется. Ему не хотелось быть частью стада. Он видел, что рядом с Настей стоит Новиков. Его многие поздравляли тоже, как тренера. Настя казалась очень счастливой. Геллер даже допустил мысль, что она действительно довольна результатом. Сокол накинула толстовку. Саша хмыкнул. Его бы больше порадовали штаны.

Очень скоро она стала кивать из вежливости. Ее глаза все чаще обращались к залу. Настя искала его. Взгляд скользнул по Геллеру, но не задержался. Саша поднял руку, привлекая ее внимание обратно. Настино лицо тут же озарила улыбка. Даже на сцене она так не сияла. Может, Геллер убедил себя в этом, но так думать было приятней.

Словно в замедленной съемки крутились кадры, позволяя им обоим смаковать момент встречи. Настя отдала цветы Кириллу, даже не взглянув на него. Откинула волосы назад и пошла вперед. Люди расступались, давая ей дорогу.

— Сашка, — вскрикнула Настя, почти запрыгивая на него.

— Привет, красавица, — тихо проговорил Геллер, крепко сжимая ее в объятиях.

Сокол тут же отстранилась, положила ладони ему на щеки, засмеялась. Глаза засверкали еще ярче.

Кажется, она едва сдерживала слезы.

— Ты приехал.

— Конечно, приехал. Еще вчера. Я же скидывал смс.

— Ты приехал, — повторила Настя. Она снова обняла его. Порывисто, сильно, — Как же я рада тебя видеть.

— И я, — Геллер старался звучать уверенно, но голос почему-то был тихим, каким-то интимным, — Третье место. Не расстроилась?

— Ты что! Это круто. Девчонки с Москвы в очень хорошей форме. Не знаю, как меня пустили в тройку. Удача наверно?

— Прекрати. Какая удача? Ты работала и заслужила.

— Ну и это тоже. А ты как? Квартира нормальная? Доехал хорошо?

— Да-да, все отлично.

Настя открыла рот, чтобы уточнить его планы и вписаться в них, но тут ей на плечо легла рука тренера. Сокол тут же сникла, даже ссутулилась. Словно ладонь Кирилла весила тонну.

— Геллер, — поприветствовал он.

— Кир, — ответил Саша.

Они не пожали рук, ограничились кивками. Новиков тут же обратился к подопечной.

— Насть, ты мне нужна. Есть разговор.

— Давай завтра.

— Сейчас, — жестко, как приказ, — Жду у раздевалки. Прими душ.

Он ушел. Настя тяжело выдохнула.

— Извини. Наверно, что-то важное. Дождешься меня?

— Обязательно, — заверил Саша.

Сокол снова крепко обняла его, даже поцеловала в щеку, шепнув:

— Скучала по тебе.

Она уходила неохотно, словно у раздевалки после душа ее ждал палач с топором, а не тренер и любовник в одном лице. Последний статус вызывал очень большие сомнения, что немного утешало Геллера, пока он смотрел, как ее красивая попка почти без трусов покачивается, удаляясь.

Чтобы не стоять, как дурак, Саша отправился в буфет. Он взял себе отвратительный растворимый кофе, сел за пластиковый стол, тихо буркнул под нос:

— Москва, блин. Цивилизация.

Прошел час, и Геллер встал, чтобы заказать еще, но бармен сказал:

— Мы закрываемся. Все уже ушли.

Саша вернулся в зал. Он был пуст. Геллер набрал Настин номер, но она не сняла трубку. После пятой попытки, он нагло пошел за кулисы. Не зря столько работал в журналистике, уже почти привычка выработалась переть напролом, если надо.

— Куда вы, молодой человек? — наехала на него какая-то тетка в коридоре.

— Я из газеты, — Саша сунул ей в нос пресс-карту, — У меня интервью назначено.

— Ой, — тут же стушевалась женщина, — Наверно, вы время перепутали. Тут нет уже никого. Разошлись девчонки.

Она показала рукой на пустые коридоры которые должны были стать иллюстрацией к ее словам.

— Вы уверены?

— Конечно. А вон раздевалки. Пустые.

— Ясно. Наверно, и правда перепутал.

Саша достал телефон, чтобы снова набрать Настю. В ответ ему все так же монотонно гудело без ответа. Пришлось ретироваться. В машине Геллер позвонил опять. На этот раз вместо гудков телефон заявил, что абонент не абонент.

Не имея понятия, что делать, Саша поехал в Настин клуб. Там Сокол тоже никто не видел. Адрес ее, разумеется не дали. Кофе в Подмосковье дерьмовый, но вот частную информацию о сотрудниках берегут, как зеницу ока.

Плюнув, Геллер вернулся в квартиру. Очень хотелось есть, а от вчерашней закуски остался только творог. Выходить не было желания. Геллер включил ноут, заказал пиццу. Старался не паниковать, но безрезультатно. Даже сидеть не мог спокойно. Все время ходил. Как узник по камере, мерил комнату шагами. Самое паршивое, что он не мог ничего сделать. Чужой город, никого из знакомых.

Телефон запиликал, и Саша трясущимся пальцем провел по сенсорному экрану. Но это всего лишь звонил оператор доставки, предупредить, что очень много заказов и придётся подождать. Геллер, конечно, согласился. Ему уже и есть расхотелось. Скорее испытывал желание кинуться на стену, как дикий лев, чтобы разодрать когтями симпатичные обои в цветочек. Сдержался. Но маршировать по комнате не перестал.

Чтобы хоть чем-то себя занять, он согрел чайник, залил растворимый кофе кипятком, обжег язык, зашипел, как змея. Еще раз набрал Настю. Результат тот же.

В дверь позвонили. Саша глянул на часы.

— Ну, а говорили не раньше восьми, — ворчал он себе под нос, ожидая увидеть доставщика пиццы за дверью.

Ошибся. На пороге стояла Сокол. Геллер на автомате сделал шаг назад, пропуская ее. Она вошла. Без макияжа, очень бледная, глаза потухшие. Словно это был другой человек, а не та девушка, что ликовала, обнимая его. Ее лицо как будто свело от боли. Даже в день знакомства, когда Саша сбил ее, Настя держалась лучше.

Не давая Геллеру опомниться и завалить ее вопросами, Сокол заговорила сама.

— Саш, забери меня отсюда, пожалуйста, — голос дрожал, — Я так жалею, что уехала. Это ужас какой-то.

Она провела рукой по лицу, прерывисто вдохнула, проглатывая рыдания. Геллер потерял дар речи.

— Я не хочу ничего принимать. Кирилл… Он заставляет. Говорит, если бы я села на курс в этом году, то… Я отказалась. Но он говорит, контракт… И теперь придется. Саш, пожалуйста. Я не знаю, к кому еще обратиться. Может сможешь в клубе спросить, и меня восстановят? Все-таки постоянный клиент. Тебя там знают. Можно я снова буду твоим тренером? Пожалуйста…

Последние слова она буквально проскулила, вцепившись в Сашины руки изо всех сил. Настя заглядывала ему в глаза, как побитая собака. По щекам в два ручья текли слезы.

Саша стер влажные дорожки пальцами с ее лица.

— Я не продлевал карту в клубе, — признался Геллер, — Давно уже сам занимаюсь. Мне не нужен больше тренер, Насть.

Она сдавила его руки еще сильнее, а потом резко отпустила, развернулась, налетела на дверь, вцепилась в ручку, чтобы открыть. Саша поймал ее, не давая сбежать.

— Пусти. Отпусти меня, — кричала она, трепыхаясь в его руках.

— Никуда я тебя больше не отпущу, Сокол, — заявил Геллер до жути спокойным, уверенным тоном.

— Но… Я же не нужна тебе, — напомнила Настя.

— Мне не нужен тренер. Мне ты нужна.

Она замерла, подняла на него мокрые глаза, в которых плескалось недоверие и страх.

— Зачем? — выдавила Настя.

— Не знаю, — Саша пожал печами, улыбнулся, — Может, потому что я люблю тебя. Такая причина подойдет?