Хозяин дома

Глава 17

— Вы так считаете, сэр? — лукаво прошептала Элла. Но она знала, что битва уже проиграна и закончилась, потому что она любит Джека, желает его и у нее больше не осталось сил сопротивляться.

— Да, мадам, я так считаю! — прорычал он.

Потом Джек улыбнулся, Элла в ответ тоже улыбнулась и вдруг вырвалась от него и побежала. Оглянувшись, она заметила ошарашенное выражение лица Джека и рассмеялась. Добежав до двери, она остановилась, прислонившись к ней спиной, и начала медленно-медленно расстегивать пуговицы платья, не сводя глаз с его лица.

— Все обещания и обещания, — поддразнила она его.

Платье распахнулось на груди, приоткрывая взгляду ее грудь, но лишь немного, чтобы раздразнить воображение. Наступила напряженная пауза, потом Элла повела плечами, и платье соскользнуло вниз, сползло на пол и легло у ее ног бесформенной кучкой. Оставшись в одном белье и тонких чулках, Элла помедлила, давая Джеку возможность полюбоваться на нее, потом переступила через платье и, сбросив туфли, снова побежала.

— Догоняй, Джек, — смеясь, бросила она через плечо, — что тебя удерживает?

— Эй, не так быстро! — прорычал он, догоняя Эллу и хватая ее за запястье, когда она уже добежала до конца коридора. Элла снова рассмеялась и откинула голову, подставляя лицо поцелую. Их губы соприкоснулись лишь на миг, и она снова упорхнула от него, направляясь к квартире, которую ей уже недолго осталось называть своим домом.

При этой мысли Эллу кольнула боль, но она постаралась проигнорировать ее. Джек догонял ее, хотя и медленно. Слегка сбавив шаг, Элла на ходу расстегнула бюстгальтер, сняла его, завернула за угол и там остановилась; из-за угла была видна только ее рука, державшая бюстгальтер. Маленький кусочек кружев подействовал на Джека как красная тряпка на быка, но, как только эта соблазнительная часть туалета была вырвана из рук Эллы, она снова пустилась в бегство.

На лестничной площадке она вновь ненадолго остановилась, сняла с себя один чулок. Второй чулок повис на перилах уже в самом низу лестницы. Еще один поцелуй, на этот раз более настойчивый, но она все-таки вывернулась и танцующей походкой упорхнула от Джека. Наконец Элла остановилась, прижавшись к двери своей гостиной. Ощущение холодного дерева под ее почти обнаженным телом было тут же забыто, потому что Джек настиг ее и крепко прижал к себе. Его тело было восхитительно твердым, и все остальное перестало иметь значение. В эти минуты на всем свете для Эллы существовал только Джек, только он один, самый удивительный мужчина в мире.

— Элла, ты самая удивительная женщина в мире, — прошептал Джек, вторя ее мыслям. Он поднял голову, и взгляд Эллы утонул в голубизне его глаз.

Джек потянулся к ручке двери у нее за спиной, но вместо этого обхватил ее ягодицы. Руки столкнулись с препятствием в виде кружевной ткани трусиков, и его недовольный рык прозвучал сладкой музыкой для ее ушей. Губы Джека снова завладели ее ртом, а нетерпеливые пальцы тем временем, лаская и поглаживая, скользнули под резинку. На этот раз разочарование ждало уже Эллу, потому что Джек отстранился, открыл дверь и вошел в комнату, увлекая Эллу за собой.

— Значит, ковер перед камином? Или все-таки кровать? — прерывисто прошептала Элла.

— Лучше и то и другое, — прохрипел Джек, поспешно сбрасывая с себя одежду.

Элла с улыбкой следила, как пиджак, рубашка и галстук летят в сторону. Кожа его великолепного торса поблескивала в слабом свете единственной настольной лампы, игра света и тени еще более подчеркивала рельефность мускулов. Элла погрузила пальцы в густую поросль золотистых волос на груди Джека, погладила плоский сосок, мгновенно затвердевший под ее пальцем. Улыбаясь нежной, зазывной улыбкой, она вновь отодвинулась, но не слишком далеко, положила руки на бедра и стала соблазнительно кружиться перед ним. Потом руки ее скользнули вверх по телу, ладони приподняли груди, Элла чуть наклонилась вперед, предоставляя взгляду Джека восхитительное зрелище.

— Элла…

Снова зазвенел ее смех, и Элла снова отступила. Джек метнулся к Элле с быстротой молнии, схватил за руку и притянул к себе, так что тела их почти соприкоснулись. Но только почти. Настал черед Джека подвергнуть ее сладкой пытке. Он наклонил голову и лизнул один сосок, поглаживая другой большим пальцем, и продолжал так, пока Элла не застонала, охваченная жаром. Она придвинулась к нему и потерлась грудью о грудь Джека. Прикосновение оказалось столь же обжигающим, сколь и кратким, потому что Джек отпрянул от нее.

— Джек!

— Что, Элла? — невинно спросил он, а голубые глаза горели от восторга и желания. Взгляд скользнул по ее телу, задержался на груди, опустился к животу и двинулся дальше.

Внутри у Эллы огонь разгорался все жарче, жар распространился по всему телу, концентрируясь у соединения бедер, там, где темнел шелковистый треугольник, казалось специально созданный для того, чтобы он погрузил в него пальцы. Элла затрепетала: восхищенный, почти благоговейный взгляд Джека сказал ей, что Джек желает ее так же страстно, как и она его.

— Прошу тебя, Джек, — прерывисто прошептала она, отбросив всякий стыд.

— На ковре или на кровати? — прорычал он, но ответа ждать не стал, привлек Эллу к себе и стал покрывать поцелуями ее волосы, лицо, губы. Руки Джека скользнули вниз по ее спине, и барьер из оставшейся одежды только усиливал взаимное напряжение.

Одежда? Элла мысленно улыбнулась. Из всей одежды на Джеке остались только брюки, а на ней — крошечный лоскуток черных кружев. Руки Джека достигли резинки трусиков, скользнули под нее и, обхватив ее ягодицы, плотно прижали Эллу к его телу. Напряженная плоть упиралась в ее бедро, возбуждая, дразня, поддерживая огонь, и Элле захотелось, чтобы между их телами не осталось никаких преград. Ее рука легла на застежку брюк и встретилась там с рукой Джека. Пальцы Джека направили ее к молнии, и Элла медленно начала ее расстегивать. Восхитительное ощущение горячей твердости под рукой почти сводило ее с ума.

— Уже скоро, — прошептал Джек, когда она обхватила пальцами его мужское естество, — очень скоро.

Нежно поцеловав Эллу в губы, он освободился от остатков одежды, опустился на колени и поднял голову. На какое-то нескончаемое мгновение взгляды их встретились. Джек с благоговением прошептал ее имя, затем руки его медленно обхватили ее груди, а губы и язык принялись ласкать нежную кожу живота. Элла выгнулась навстречу его ласкам, потом колени ее подогнулись, и она опустилась на ковер рядом с Джеком.

Они ласкали друг друга медленно, поддерживая и раздувая огонь страсти. Слабые отблески угасающего пламени придавали их коже розоватый оттенок. Джек приподнялся на локте и окинул ее долгим взглядом. В его глазах горела страсть, в глазах Эллы горела любовь. На миг ее снова кольнула неприятная мысль, что Джек ее не любит, но Элла подавила боль. Он ее желает, она ему нужна, и придется этим довольствоваться.

— Ты просто чудо, — прошептал Джек, когда его взгляд двинулся вдоль ее тела. Это была уже не худенькая фигурка девушки, на которой он некогда женился, но и не расплывшаяся фигура женщины, махнувшей на себя рукой. Прочтя в глазах Джека удивление, смешанное с восхищением, Элла поняла, что ему нравятся ее женственные формы.

— Джек, — простонала Элла.

В ответ Джек хрипло рассмеялся, по его смеху Элла поняла, что скоро он овладеет ею — скоро, но не сейчас же. Магия их страсти слишком прекрасна, чтобы растратить ее в спешке. Элла чувствовала себя одновременно в раю и в аду, волшебные пальцы, волшебные губы Джека ласкали, дразнили, возбуждали, а рот Джека опускался все ниже и ниже по ее телу. У соединения ног он помедлил, Элла улыбнулась в предвкушении и, закрыв глаза, затаила дыхание.

Палец Джека раздвинул шелковистые кудри. Пауза. Веки Эллы изумленно распахнулись, глаза поймали взгляд Джека, дрожащие губы улыбнулись, и от ответной улыбки Джека у нее посветлело на душе. И все же Элла вдруг почувствовала странную неуверенность: она лежала обнаженная в объятиях мужчины, единственного мужчины, которого любила всем своим существом, и ей до боли хотелось доставить ему наслаждение, сделать так, чтобы для него их соединение стало таким же незабываемым, как для нее.

Наконец палец Джека скользнул в сокровенное средоточие ее женственности и снова помедлил, наслаждаясь теплой влагой ее желания, но глубоко внутри Эллы уже зародился очаг напряжения, напряжение набирало силу, и одного только легкого прикосновения пальца Джека оказалось достаточно, чтобы вызвать взрыв. В следующее мгновение Джек уже двигался глубоко внутри нее, его тело слилось воедино с телом Эллы, сделалось с ним единым целым. Напряжение внутри нее все нарастало, волшебная музыка в душе звучала все громче, пока под ее оглушительное крещендо не произошел взрыв. Волны экстаза накатывали на нее одна за другой, и Элла знала, что эти удивительные ощущения останутся в ее памяти навсегда.

Когда буря утихла, Элла открыла глаза. Она вдруг застеснялась и, когда глаза ее встретились с серьезным взглядом Джека, вздрогнула от неприятного холодка, пробежавшего по спине. Что промелькнуло в его взгляде? Сожаление? Мимолетное выражение исчезло раньше, чем она успела его расшифровать. Джек улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы.

— Ты моя, Элла, только моя, — выдохнул он.

Элла запрятала боль поглубже. Жестокая правда никуда от нее не денется, но она подумает об этом завтра. Удовлетворенно вздохнув, Элла уютно устроилась на плече Джека и уснула, чувствуя, как он обнимает ее.

Ей снился восхитительный сон, ей снился вкус Джека, запах Джека, снилось, что любимый ласкает ее… Элла инстинктивно придвинулась ближе к нему и неосознанно возбуждающим движением поерзала, поудобнее пристраиваясь к изгибам его тела. И только когда что-то восхитительно знакомое пробудилось к жизни где-то на уровне ее поясницы, она открыла глаза и недоверчиво уставилась в темноту.

Реальность оказалась еще лучше сна, губы и язык Джека ласкали ее ухо, рука играла набухающим соском, твердая плоть, упирающаяся в нее сзади, красноречиво свидетельствовала, что все происходит наяву.

— Срочно в постель, миледи — прорычал Джек. — Для начала сгодился и ковер, но…

Он поднял Эллу на руки и перенес в спальню. Там он бросил ее на мягкое одеяло, и Элла еще успела рассмеяться, прежде чем он лег сам, накрывая ее тело своим.

Желание, охватившее их обоих, внезапно стало таким настоятельным, что они не могли ждать ни секунды. Джек вошел в нее и задвигался вместе с Эллой и ради Эллы, ведя ее к вершинам неземного блаженства. Их тела и души слились воедино, устремляясь к одной цели. Разрядка наступила одновременно, обоих их сотряс двойной взрыв экстаза, от которого, казалось, весь мир рассыпался мириадами разноцветных искр.

Элла открыла глаза, когда полоска света уже пробилась в щель между занавесками и ползла по одеялу. Как ни странно, Элла ничуть не сожалела о происшедшем. Она только совершенно отчетливо понимала, что больше не может оставаться в доме Джека. Речь шла уже просто о порядочности — Джек помолвлен, и, значит, ему нужно какое-то время проводить наедине со своей невестой. Сознание, что Джек не любит ее, и не любит уже много лет, причиняло боль, но сожалений не было. Пусть ей предстоит прожить до конца дней в одиночестве, но она навсегда сохранит в памяти эту волшебную ночь.

Джека не было в комнате, но одинокая красная роза на подушке, все еще хранившей отпечаток его головы, свидетельствовала, что он не стыдится того, что произошло между ними. Элла улыбнулась. Она была грустна и одновременно счастлива. Никаких сожалений.

Услышав приглушенный звук шагов, Элла села в кровати, подложив под спину подушки. Запоздало проснувшаяся скромность побудила ее натянуть одеяло до самого подбородка. Дверь скрипнула, и сердце Эллы забилось как пойманная птица.

Дверь медленно приоткрылась, и Элла увидела знакомое, до боли любимое лицо. Голубые глаза встретились с ней взглядом.

— Как спалось, мадам? — спросил Джек. Жестом фокусника он вынул из-за спины поднос с завтраком и поставил его на тумбочку возле кровати. Что может быть лучше, чем завтрак в постели, поданный самым потрясающим официантом на свете, к тому же обнаженным по пояс. Рельефные мускулы груди так и манили прикоснуться к ним пальцами.

— Я несколько раз просыпалась, — чопорно сообщила Элла. Вся ее стыдливость вдруг испарилась под жарким взглядом Джека.

— С чего бы это? Не представляю, — поддразнил ее Джек.

Он присел на край кровати, налил Элле чашку свежезаваренного кофе и занялся едой — свежими круассанами с джемом. Разрывая мягкие булочки на кусочки, он по одному отправлял их Элле в рот, кормя ее, как маленького ребенка. При этом пальцы Джека то и дело словно невзначай касались ее губ.

Напряжение росло с каждым прикосновением. Наконец круассан был съеден до последней крошки. Прочтя в глазах Эллы голод, не имеющий никакого отношения к пище и не уступающий его собственному, Джек издал некое подобие звериного рыка, поспешно сбросил с себя брюки, лег на кровать рядом с Эллой и через секунду был уже в ней.

Потом они снова уснули. Разбудил их настойчивый звонок мобильного телефона. Джек зашевелился, посмотрел на часы, пробормотал под нос нечто недружелюбное и, быстро поцеловав Эллу в плечо, нагой и босой поплелся в гостиную.

Оставшись одна, Элла забилась под одеяло, хранившее тепло Джека, и снова задремала под его голос, приглушенно доносившийся из соседней комнаты.

Внезапно его интонации резко изменились, и Элла рывком села в кровати. Сна как не бывало. Пытаясь справиться с безотчетным страхом, она накинула халат и босиком пошла к Джеку.

— Что случилось, Джек? — спросила она, как только он закончил разговор. Вся его поза выражала подавленность, лицо было мрачным. Элле показалось, что ее сердце сжала чья-то ледяная рука.

— Это звонил Айан? — спросила она. — Что-то с лошадью? Она умерла?

Джек покачал головой.

— Нет, это был не Айан, — со вздохом сказал он. — Звонила Флисс.

О, как больно. Боли хватит на всю жизнь, так же как и воспоминаний, которые она будет лелеять долгими одинокими ночами.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно! — резко возразил Джек, нервным жестом проводя рукой по волосам. — Поверь, Элла, ты ничего не поняла.

Запахнув полы халата, Элла обхватила себя руками. Ей вдруг стало холодно, холод шел не снаружи, а изнутри нее, распространяясь по всему телу.

— Все нормально, Джек, — натянуто проговорила она. — Ты ничего не обязан мне объяснять. Флисс…

— Нет! — оборвал ее Джек. Он в два шага преодолел разделявшее их расстояние и взял Эллу за руку повыше локтя. — Элла, ты не поняла. Это совсем не то, что ты думаешь. Флисс позвонила потому, что, страдая от бессонницы из-за больной ноги, она включила ночью радио и поймала последние известия. В Персидском заливе опять беспорядки, — почти бесстрастно продолжал Джек. — Строящийся туристический комплекс захвачен террористами, Ллойд Рафтер пропал без вести.