Хозяин моей невинности

Глава 3

Ника

Собравшись с мыслями, побрела на работу, и все это время меня преследовал тот неповторимый взгляд. Я была уверена, что никогда не встречала такие глаза. Казалось бы, обычные, но они притягивали так же, как мотылька притягивает свет.

На улице уже смеркалось, в окнах школы кое-где горел свет. Придержав дверь, вошла внутрь.

– Здравствуйте, Петр Васильевич. Как ваше здоровье? Как жена?

– Привет, Никуша! Все хорошо. Тамара поправляется. Ты как? Как мама?

Вымученно улыбаюсь. Радуюсь, что хоть у кого-то все налаживается.

– Без изменений, – их груди против воли вырывается рваный выдох, – ладно, побегу. Быстрее начну, быстрее закончу.

– Давай, Никуша. Не вешай нос!

– Ни в коем случае!

Про мою историю знал только наш вахтер и директор. Именно поэтому мне разрешили мыть полы в этом учебном заведении по вечерам. После того как закончу здесь, нужно будет бежать в больницу. Там я подрабатывала санитаркой. Кстати, нужно заняться переводом в больницу, где сейчас мама. При одном только воспоминании в горле застревает ком, глаза наполняются слезами. Господи, пусть это поскорее благополучно закончится! Я не могу потерять мамочку! Иначе останусь совсем одна.

Хотелось быстрее расправиться со всеми делами и вернуться… куда? В тот притон, который когда-то был домом? Ощутила, как начало нещадно щипать в носу. Не хватало ещё разреветься прямо тут.

Коридоры встретили меня гробовой тишиной. А мне нравилось. Нравилось иногда побыть один на один со своими мыслями. Решить, что делать и как быть. Вот как сейчас.

Почему-то вспомнила занятия гимнастикой. Я обожала это дело, но после переезда забросила. Хотя тело все ещё помнило все упражнения, связки и элементы выступлений. В своем городе я была чемпионкой. Одной из лучших. Был настолько плотный график тренировок, что было не до мальчишек и не до подружек даже. Я была полностью сосредоточена на подготовке к соревнованиям или сборам. Осталась пара приятельниц, с которыми мы до сих пор нет-нет да поддерживали связь. Но на этом все. Брат постоянно подкалывал меня, что с этим спортом останусь старой девой, но я не торопилась. Многие одноклассницы уже в одиннадцатом классе начали активную половую жизнь, а я хранила себя для чего-то. Ну, просто это были не мои методы. Я не торопилась прыгнуть кому-то в кровать. И, да, верила в любовь. Настоящую, незамутненную и чистую.

У родителей такой не получилось. Папа нашел другую и просто исчез из нашей жизни. Первое время пытался поддерживать общение, а потом плюнул на это. Сашка не шел на контакт, обвиняя во всем родителей. А я? Слишком мелкая была, и не понимала, почему же папа больше не живет с нами.

Стук в стекло заставил вынырнуть из воспоминаний. Черт, всего лишь ветка, а сердце стучало так, будто бревно протаранило окно. Встряхнув волосами, я побрела в подсобку. Наушники в уши, и любимый плейлист. Становилось немного легче, когда начинала звучать любимая мелодия. Нервы немного распрямлялись и расслаблялись. Дышать становилось свободнее.

За несколько месяцев работы здесь действия довела до автоматизма. Я дорожила этим местом, и было плевать, что меня называли поломойкой. Всегда была уверена в том, что любой труд нужно уважать!

Сердце ухнуло в пятки, когда на плечо опустилась чья-то рука. Я выдернула наушники и повернулась вокруг оси.

– Ника! Зову, зову, никак дозваться не могу, – передо мной стояла директор и пристально изучала меня.

– Э-м… я просто не ожидала, что в здании есть кто-то кроме меня и вахтера. Извините, что не откликнулась.

– Да ничего. Не извиняйся. Хотела спросить, как мама?

Внутри все сковало холодом. Директор упорно начала отводить взгляд после этого вопроса, и мне это не понравилось. Плотный комок застрял в горле заставляя сделать перерыв в дыхании.

– Да пока без изменений.

Голос звучал глухо. Интуиция вопила, что ничего хорошего меня от этого разговора не ждет. Но я верила… верила в лучшее.

– Плохо, – снова взгляд куда угодно, но только не на меня, – в общем, Ника, тут у меня родственница приехала. Тетка в возрасте. Ну, и ей работа нужна, а никуда не берут. В общем, напиши заявление.

– Как это – заявление? А… а как же?

– Ну, вот так. Завтра в кадры зайди и напиши заявление по собственному. Всё, некогда мне с тобой тут трепаться.

Тряпка выпала из рук с характерным хлюпающим звуком. В ушах оглушительным грохотом раздавались удаляющиеся шаги. А я стояла и смотрела в пустоту. Уволена! Меня только что просто взяли и выкинули, как ненужный хлам!

По телу прошла дрожь, и я рухнула на колени, запуская пальцы в волосы. Хотела рвать их, биться головой обо что угодно. Готова была ползти на коленях за директрисой, только бы не увольняла! Зубы прокусили губу, наполняя рот солоноватым привкусом. Дайте сил справиться!

Стон перешел в жалобный писк. Руки нещадно тряслись, угрожая оставить меня без скальпа. Да за что же это все? Что я такого наделала?

Штаны пропитались влагой от той самой пресловутой тряпки, и только это привело меня в сознание. Не хватало ещё заболеть, для полного счастья! На дрожащих ногах еле встала с колен и побрела переодеваться. Руки оттягивала тяжесть ведерка, спутанные волосы лезли в глаза. Казалось до заветной двери километры, и я их не преодолею.

Дотелепавшись до каморки, плюхнулась на стул. Не было даже минимальных сил, чтобы преодолеть очередной поворот жизни. Блядство какое-то! На что мне теперь жить и маму содержать в больнице? Провела ладонями по лицу, пытаясь хоть как-то привести себя в норму.

Так, Ника, не время сейчас киснуть. Нужно что-то решать. Переоделась, покидала грязные вещи в рюкзак, закрыла дверь на ключ и пошла в сторону выхода.

– О, Никуша, ты уже все, что ли?

– Все. Привет жене. До встречи!

Не медля больше, выскочила на улицу. Тут же в лицо ветер бросил ледяные иглы влаги. Замоталась шарфом и медленно окинула небо глазами. Над городом тяжело и низко висели грозовые облака. Осень не радовала погодой. Хотелось плюнуть на все и оказаться в теплом краю, чтоб ни дождей, ни мерзости. Под ногами хлюпало, и через несколько метров колготки насквозь промокли. Ботинки явно нуждались в замене, но я старалась не думать об этих тратах. Этот переезд перевернул все с ног на голову. Мама ехала за лучшей жизнью, но судьба решила иначе. По пальцам начал ползти холод, пробираясь за шиворот куртки и пробирая до костей.

Куда податься? Не уверена, что в квартире стало тише или безлюднее. Я стояла посреди какого-то двора и озиралась по сторонам. Когда я успела сюда попасть. И как?

– Боже, ещё не хватало рассудок потерять из-за треклятого невезения.

Одернула себя! Нельзя гневиться. Мне повезло. У меня есть крыша над головой и еда. Мне понадобилась минута, чтобы определить, в какой стороне дом, и я нехотя пошла туда. Вариантов не было. Только квартира и очередное сражение с братцем за личное пространство.

С опаской шагнула за порог подъезда и чуть ли не свалилась с ног от облегчения, когда не услышала грохота музыки. Значит, есть малюсенький шанс, что друзья Саши уже разбрелись по домам, и я беспрепятственно пройду в свою комнату.

Тут же тишину подъезда расколол на части звонок телефона. Бросила взгляд на дисплей, и непроизвольно вытаращила глаза. Время уже за полночь. Вот это я прогулялась.

Незнакомый номер вызвал холодок.

– Слушаю.

– Вероника, извините, что так поздно. Я сегодня дежурил, и вашей маме стало хуже…

Взволнованный голос доктора вызвал вихрь, который смешал внутри страх, панику и беспомощность. Пожалуйста, пусть это будет несерьезно! Пожалуйста!

– Что? Что стряслось?

Неужели это не все злоключения? Сердце камнем ухнуло вниз, а на лбу выступила испарина.

– Пока не знаю, что конкретно стряслось…

– Я сейчас приеду!

– Ни в коем случае!

Меня резко перебили. Привалилась спиной к грязной стене. Плевать! Иначе точно рухну без чувств. А тут хоть какая-то опора. Снова напрягла слух. Это было важно! Услышать все, что говорит врач… было чертовски важно!

– Вас не пустят, и вы ничем здесь не поможете. Только переполошите больных. Я звоню сказать, что сроки сдвигаются не до недель, а до дней. Боюсь, что в запасе у вас максимум дней пять… подумайте. Доброй ночи.

Я даже пикнуть не успела, как звонок прервался. Доброй ночи? Как она может быть доброй после всего вот этого?

Ноги напрочь отказались выполнять команды. Какого хрена? Где я так согрешила… В мозгу закрутились шестеренки. Так, Ника! Ты в полном дерьме!

Ты без работы… денег хватит только на парацетамол и еду, а маме это не поможет. Новую работу я не успею найти… не из ценных кадров. Учеба отнимает время… черт, черт, черт!

Очнулась от истерики, когда боль пронзила кожу головы, а пальцы напрочь запутались в длинных волосах. Из меня непрерывно вырывались всхлипы, а слезы намочили шарф. Колотило меня со страшной силой. Спина билась о стену, не вызывая и капли отрезвляющей боли. Перед глазами все расплылось от слез. Не могла дышать… да и не особо хотела.

Хлопок двери, и я вылетела из состояния бессознательности. Заставила себя двигаться, но снова замерла. До меня долетели фразы, которые заставили похолодеть внутри каждую клеточку.– Сева, а че ты эту Веронику не трахнешь уже, а? Такая краля. Нос задирает, на нас не поднимает глаз.

– Да не время ещё, Чиж. Ну, трахну я её, и чо дальше? Мне просто трах не нужен, мне она нужна.

В панике заметалась по тесной лестничной клетке. Где укрыться? В последний миг нырнула за дверь и затаила дыхание.

– Короче, щас скатаю на вахту. Бабла подзаработаю, и потом буду её окучивать.

Пьяный смех неприятно резанул слух, и я сильнее вжалась в стену.

– А, ну давай, давай, Ромео, бля…

– Э, полегче! Как оттяпаю себе такую девку, завидовать ещё будешь.

Наконец подъездная дверь хлопнула и воцарилась блаженная тишина. Воздух со свистом вылетел из горящих легких. Он уедет! Можно хоть ненадолго выдохнуть и не вскакивать каждый раз, когда к брату заваливаются дружки.

«Деньги!» – неоновой надписью моргало перед глазами. Сорвалась с места и помчалась к квартире уже с большей уверенностью. Уж если эти двое ушли, значит больше никого не осталось.

Ворвалась в квартиру, сметая ворох какого—то мусора.

– Черт!

Снова уборки невпроворот. Надоело уже!

– Саша!

Терпение лопнуло после запинки о кучу пустых бутылок. В ответ послышался неразборчивый мат и стон. Источником был точно братец, и он был на кухне. Он развалился за кухонным столом и медленно попивал пиво прям из бутылки. При виде его заплывшего лица я передернулась.

– А, сестренка. Чего изволишь? Где шаталась?

В глазах вспыхнула ярость, и я тут же сжалась. Он меня не трогал, но часто злился. И когда его рванет, неизвестно. А ходить с побоями не хотелось.

Брат вскочил с места и прижал меня к стене, нависая сверху. Даже алкоголь не сделал его менее мощным. Он всегда был здоровенным, и это заставляло трепетать от страха. Он мог раздавить меня как назойливую букашку.

– Че молчишь, малая? Я вопрос задал… – зло выплюнул парень, которого не так давно я боготворила. Ещё недавно он был надеждой и опорой, а сейчас… грудь снова пронзило болью. Это я виновата… я не уберегла, не сдержала его демонов.

– Я… – голос срывался от переполнявших чувств, – на работе была. Саш, маме плохо стало…

Голос звучал настолько жалко и беспомощно. Но я готова была упасть на колени и молить о помощи. Я одна не справлюсь со всем этим! Брат презрительно скривился… а моё сердце замерло. Надежда умирала… мучительно, и долго.

– А мне-то что? Это она нас сюда притащила из-за тебя! А мне теперь разгребать? Хрен тебе, сестренка.

Слова били наотмашь. Оставляли кровавые следы прямо на распахнутом сердце.

– Саш… я не заработаю столько.

Просипела я, всматриваясь в такие некогда родные глаза старшего брата.

– Да ладно? Проституция сейчас высоко оплачивается!

Не сказал, прошипел на ухо, стиснув запястье до боли.

– Да что ты такое говоришь?

Слезы снова застлали глаза. То ли от физической боли, то ли от крушения всех надежд.

– Ну а что? Быстро, дорого, ещё и кайфанешь.

Было мерзко слушать такое. Тошнота подступала к горлу, вынуждая меня сглатывать комки густой слизи. Эти слова разъедали все внутри будто кислота.

– Хотя… – снова вспышка надежды, я дура, я верила до конца, – есть у меня вариант, где можно раздобыть кучу бабла.

– Какой?

Да! Я готова была хвататься за каждую возможность! Только бы спасти маму.

– Пацаны мне тут про клуб один интересный рассказали. В общем, там постоянно зависают мажорчики, и у них иногда весьма странные потребности. Ты же у нас девочка ещё?

Это вопрос заставил меня затаить дыхание. В горле разверзлась пустыня Сахара.

– К чему вопрос?

Саша зло усмехнулся.

– Ну, тебе же нужны бабки!

– Они нужны маме, – выкрикнула в его отекшее лицо, и тут же захлопнула рот.

– Правильное решение, – его голос пробирал до самых костей, заставлял внутренности скрутиться в тугой комок, – лучше помолчи. Так вот, дошли до меня тут слухи, что кое-кто из этих мажоров хочет подарить дружку на день рождения девственницу. Сама понимаешь, сколько это может стоить.

Тряхнула головой, приводя в порядок мечущиеся из стороны в сторону мысли. Меня кидало словно маятник.

– Сколько? – только и смогла выдавить из себя.

– А-а-а-а, моей маленькой сестренке стало интересно? Я не вдавался в детали. Но могу дать адресок, чтобы ты разузнала. Только я в доле!

Меня обдало ледяным холодом. Словно на голову ухнуло ведро воды. Я проморгалась и с силой оттолкнула братца.

– Ты с ума сошел? А чем это отличается от проституции по-твоему? – зло прошипела я и скрылась в комнате, защелкивая замок.

Настойчиво проигнорировала голодные сигналы желудка, и улеглась на кровать. Нужно многое обдумать. Как начнется новый день? С чего лучше начать поиск финансов? Уже стало ясно, что на продажу квартиры просто нет времени! Сколько у меня есть? Пара дней? И сумма с шестью нулями! Да я в жизни не видела таких денег, а мне сейчас нужно их раздобыть!

Измученный организм подарил такой благословенный и необходимый сон. Но даже за гранью сознания мучили кошмары! Что я не успею. Что не смогу и подведу маму. Что останусь совсем одна, потому что надежды на брата уже нет.

Проснулась в холодном поту, раздавленная. Грудь неимоверно жгло. Глаза болели от невыплаканных слез. Жалеть себя? А это поможет? С неба посыплются деньги, равноценные количеству слез? Если бы было так, я бы всю ночь рыдала, не переставая! Но мы же в реальности. Здесь все решает шелест купюр.

Подкралась к двери, и облегченный выдох сорвался, как только убедилась, что за пределами комнаты тихо. Покидала в рюкзак тетради и всякую необходимую мелочевку. Выудила из шкафа свитер и джинсы. Из зеркала на меня смотрела и я, и не я. Темные круги под глазами от недосыпа не скрыть никаким тональником. Волосы потеряли здоровый блеск. Вещи начали болтаться, как на вешалке. Но порой о еде не было даже времени подумать.

– Да уж, Ника…

В тишине квартиры, мой голос прозвучал неестественно громко, и я захлопнула рот. На цыпочках вышла из комнаты, не забыв запереть замок на двери. Из комнаты брата донесся громогластный храп, и я немного расслабилась. Перекусила на скорую руку. Кофе и бутерброды. Боже, ещё неделя на такой пище и можно мне будет вызывать катафалк.

– Дура!

Обмотала шарф вокруг шеи и втиснулась в куртку. Весна не радовала солнечными деньками. Слякоть и сырость порядком поднадоели, но выбирать не приходилось. Зашнуровала ботинки, которые были в состоянии выдержать натиск влаги, и выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Хоть как-то отыграться на нерадивом братце. Правда, вечером могу за это огрести, но плевать. Буду решать проблемы по мере их поступления.

Сейчас не это главное. Сама не понимала, как смогла остаться в такой ситуации в здравом рассудке. Так… в первую очередь нужно найти работу. Тут же захотелось удариться о ближайшую твердую поверхность. Какую на хрен работу, Ника? И как долго ты будешь зарабатывать на операцию? Да и успеешь ли?