Хозяин райского сада

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В больничном коридоре было тихо. Витторио медленно открыл дверь и заглянул в палату, где лежал Сэм, подсоединенный к аппаратам. Рядом с ним сидела Эйнджел. Все ее внимание было приковано к старику, и она заметила присутствие Витторио, только когда он положил руку ей на плечо.

— Есть какие-нибудь изменения? — спросил он.

— Нет, — в отчаянии произнесла молодая женщина. — Он все еще лежит неподвижно. Если бы он только мог открыть глаза и посмотреть на меня!..

— У него был тяжелый сердечный приступ, — напомнил ей Витторио. — Он чудом остался жив.

Это было спустя тридцать шесть часов после того, как Сэма привезли в больницу. Сначала казалось, что ему уже ничто не поможет, но доктора приложили все усилия, чтобы его состояние стабилизировалось. Все это время Эйнджел неотлучно находилась у постели больного.

— Ты хоть немного поспала? — спросил Витторио.

— Как я могу? Я не осмеливаюсь. Он в любой момент может… — Эйнджел содрогнулась, — открыть глаза, — твердо закончила она.

— Где Рой и Фрэнк? Они могли бы сменить тебя.

— Пока Сэм здесь, они ему не понадобятся, и я дала им несколько дней отдыха, пусть съездят на родину.

Витторио сел рядом с молодой женщиной. Он заметил, что она похудела. Если бы Эйнджел хоть раз взглянула на него, он взял бы ее за руку, но, кажется, она не замечала его присутствия. Витторио спрашивал себя, есть ли в этом его вина.

— Берта собрала кое-какие вещи, которые могут тебе понадобиться, — сказал он. — Я поставлю сумку на пол.

Она вяло улыбнулась ему.

— Спасибо.

Наступила ночь. Пришла медсестра и, проверив мониторы и поговорив с Эйнджел, удалилась. Они некоторое время сидели в тишине, и Витторио обнаружил, что Эйнджел заснула. Тогда он, сосредоточив все внимание на Сэме, просидел так около двух часов, пока она внезапно не проснулась.

— Сэм!

— Все хорошо, — сказал Витторио. — Я наблюдал за ним. Если бы были какие-то изменения, я бы немедленно тебя разбудил.

— Спасибо тебе. — Увидев, что мужчина поднялся, Эйнджел добавила: — Езжай домой и поспи немного.

— Я лишь выйду на несколько минут, чтобы принести тебе кофе.

Вскоре он вернулся с двумя стаканчиками напитка, и Эйнджел жадно выпила свою порцию.

— Ты помнишь, когда в последний раз ела?

Молодая женщина покачала головой, и Витторио принес ей бутылку минеральной воды и немного фруктов.

— Это на потом.

— Даже Берта так обо мне не заботится, — благодарно произнесла Эйнджел. — Но, должно быть, ты устал. Ты не обязан оставаться.

— Не обязан, — тихо ответил мужчина и снова присел рядом с ней.

Эйнджел улыбнулась.

— Спасибо. — Немного погодя она добавила: — У меня не было возможности спросить тебя, как это произошло. Вы были одни в саду?

— Да, Сэм вышел, чтобы поговорить со мной.

— Без Фрэнка или Роя?

— Думаю, он испытал большое удовольствие, когда ему удалось от них ускользнуть. Он был похож на ребенка, который прогулял урок.

— Я обожаю, когда он в таком настроении. Помню, как я однажды прогуляла школу и Сэм узнал об этом, но вместо того, чтобы меня отругать, он начал говорить, как было бы здорово убежать и вообще не ходить в школу. Тогда я поняла, как глупо поступила, и решила больше не прогуливать.

— Чего он, собственно, и добивался.

— Разумеется. Он имел на меня огромное влияние. Так что же все-таки произошло?

— Мы немного поболтали, затем он начал задыхаться, и я отнес его в дом.

— О чем вы разговаривали?

— Да так, о всякой ерунде.

Витторио проклинал себя за собственную бестактность. Конечно, он не мог сказать ей, что Сэм хочет сделать его своим наследником, хотя это была всего лишь причуда старика. Однако ему ничего не пришло в голову, кроме как дать уклончивый ответ.

Но, к его облегчению, Эйнджел была вполне удовлетворена и вскоре снова уснула. Витторио задумчиво смотрел на ее лицо. Эйнджел исчезла, оставив вместо себя женщину, не имевшую ничего общего с обольстительной светской львицей. Она ссутулилась, ее черты было искажены горем и отчаянием. Прежде Витторио никогда не видел ее такой, и у него сжалось сердце. Он едва удерживался от того, чтобы не обнять ее, не положить ее голову к себе на плечо.

Витторио не смог устоять перед искушением и поцеловал Эйнджел так нежно, что она даже не проснулась.

Так продолжалось два дня. Все это время Витторио вел себя как ее слуга: приносил ей еду, ездил на виллу за ее вещами, присматривал за Сэмом, пока она спала.

Сэм до сих пор ни разу не приходил в сознание, и по выражению лица его внучки Витторио понял, что она уже готова к неизбежному.

— Как медленно тянется время, — уныло произнесла Эйнджел. — Я, наверное, смогла бы смириться с тем, что он уйдет от нас, только бы он очнулся и поговорил со мной.

— Это для тебя действительно так важно? — спросил Витторио. — Сэм знает, как сильно ты его любишь. Разве не это самое главное?

— Разум подсказывает мне, что ты прав, но мне так бы хотелось последний раз посмотреть в его глаза, услышать его голос…

— Ты пробовала с ним разговаривать?

— Поначалу — да, но все без толку. Дедушка меня не слышит.

— Откуда ты знаешь? Говорят, что слух покидает человека в последнюю очередь. Возможно, он все слышит. Расскажи ему о своем детстве, напомни о том случае, когда ты прогуляла уроки…

Склонившись над Сэмом, Эйнджел час за часом рассказывала ему истории из своего детства, о которых не вспоминала уже много лет.

Время от времени Витторио тихонько выходил, чтобы позволить ей побыть наедине с дедом, но чаще оставался, потому что просто не мог уйти. За эти часы он узнал о ней больше, чем за все время, что они были знакомы. Постепенно перед его взором вырисовывался образ маленькой девочки и старика, который отказался от своей привычной жизни ради того, чтобы сделать ее счастливой. Он увидел Сэма таким, каким он был когда-то: строгим воспитателем, изобретательным остряком, любящим дедом и самым добрым, великодушным чело веком, который когда-либо жил на этом свете. Он понял, почему Эйнджел хотела, пожертвовав своей молодостью, вернуть Сэму долг, сделав так, чтобы он ни в чем не нуждался в последние годы жизни. Неожиданно Витторио осознал: если Сэм умрет, не поговорив с внучкой, ему будет так же больно, как и Эйнджел.

Молодая женщина спала, когда настал долгожданный момент. Увидев, как веки Сэма задрожали, Витторио разбудил ее.

— Эйнджел, проснись!

— Что?

— Взгляни на его лицо…

Затаив дыхание, они оба наблюдали за Сэмом. Наконец старик открыл глаза и пристально уста вился на Эйнджел.

— Сэм, — прошептала она. — Мой дорогой Сэм! Слава богу, ты проснулся.

Витторио вышел, чтобы позвать доктора.

— Проснулся? — пробормотал Сэм.

— Ты несколько дней был без сознания, и я думала, что ты уже никогда не проснешься.

— Где я?

— В больнице в Амалфи.

Долгая пауза.

— Где?

— В Амалфи. Ты же знаешь, теперь мы здесь живем.

Сэм молчал, и Эйнджел поняла, что ее опасения оправдались, и все же она не была готова увидеть пустоту в его взгляде.

— О чем ты говоришь? Кто ты? — недоуменно спросил старик.

— Ты знаешь меня, — обезумев от горя, настаивала молодая женщина. — Я — Анджела! Пожалуй ста, скажи, что ты меня помнишь!

— Но я не знаю тебя. Я никогда не видел тебя раньше. Кто ты?

Витторио, возвращающийся вместе с доктором, услышал, как Эйнджел отчаянно воскликнула: «Сэм!», и, войдя в палату, обнаружил, что она сжимает старика в объятиях. Но Сэм не ответил ей тем же. Его глаза снова были закрыты, а руки неподвижно лежали на кровати.

Рой и Фрэнк вернулись из Англии, чтобы присутствовать на похоронах Сэма, к которому они искренне привязались. На следующий день Эйнджел отвезла их в Амалфи и высадила на автобусной остановке.

— Я так благодарна вам обоим! Я всегда знала, что с вами он в безопасности, и это много для меня значило.

Затем она протянула молодым людям по конверту.

— Небольшая премия, чтобы выразить мою признательность.

Увидев сумму, Рой и Фрэнк удивленно воскликнули:

— Вы уверены? Это большие деньги.

— Ваша помощь стоит гораздо дороже. До свидания.

Витторио ждал Эйнджел в саду.

— У тебя все в порядке? — спросил он. Эйнджел кивнула.

— Пойдем в дом.

Мужчина взял ее за руку, и она обрадовалась, что ей не придется коротать вечер в одиночестве.

— Берта приготовила для тебя что-то особенное.

— Для нас, — с улыбкой поправила Эйнджел. За ужином она весело болтала. Витторио ждал, что они будут говорить о Сэме, но молодая женщина избегала этой темы.

Ее поведение показалось Витторио противоестественным: даже на похоронах она не плакала. Вероятно, Эйнджел решила держать свои чувства под контролем, несмотря на то что она любила Сэма больше всех на свете.

Когда они закончили ужинать, Витторио отнес посуду на кухню. Вернувшись в столовую, он не обнаружил там Эйнджел. Интуиция подсказала ему, что она в комнате Сэма.

Он действительно нашел ее там.

— Я так старалась, хотела сделать как лучше… — печально произнесла молодая женщина. — Я думала о том, как счастливо мы заживем здесь вместе, как я буду о нем заботиться, а он так мало здесь прожил… Дедушка умер, даже не узнав меня. Вот что самое ужасное.

— Но это вовсе не означает, что Сэм действительно не знал, кто ты. Он был тяжело болен.

— Означает! — Эйнджел разразилась слезами, и от ее показного спокойствия не осталось и следа. — Сэм принял меня за совершенно чужого человека, и я не могу с этим смириться.

Витторио обнял ее. Он знал: словами тут не поможешь, хотя и считал нелогичным, что несколько последних минут значат для Эйнджел больше, чем долгие годы счастья.

Логика здесь бессильна.

Он прижимал ее к себе, гладил по волосам, пока ее рыдания не утихли, а затем мягко сказал:

— Пойдем в постель. Мы нужны друг другу.

Время сбора урожая было не за горами. Каждый день Витторио и Эйнджел гуляли по лимонной роще и любовались зреющими плодами.

— Нужно подождать еще дней десять, — сказал мужчина.

— Мне они кажутся спелыми.

— А мне нет. Доверься мне. Мы соберем богатый урожай.

Эйнджел с нетерпением ждала этого. У нее было множество вопросов относительно их будущего, но сперва нужно убрать урожай.

Эйнджел знала, чего хочет. Ей нужен был Витторио. Их соединяла не только страсть. Он дал ей намного больше. Когда у Сэма случился сердечный приступ, Витторио доказал, что из него получится образцовый муж. Он всегда был к ее услугам, ничего не требуя взамен. Эйнджел больше не сомневалась ни в его любви, ни в своей.

Они должны пожениться. Нельзя все оставлять так, как есть. Гордость не позволит ему быть одно временно ее служащим и любовником. Все очень просто. Осталось только выбрать подходящий момент, чтобы поговорить с ним об этом. Эйнджел решила, что предложение должно исходить от нее. Это может задеть его гордость, но у нее не оставалось никаких сомнений в том, что вместе они многого добьются. Путь к счастью был открыт.

Ход ее мыслей прервал звонок Джино Традини. Она не поняла, чего он хочет.

— Кажется, он раньше покупал у тебя лимоны, но решил больше этого не делать, — сказала Эйнджел Витторио, прикрыв трубку ладонью. — По крайней мере, он так сказал.

Витторио ухмыльнулся, взял из ее рук мобильный телефон и нажал на кнопку «отмена».

— Значит, Джино опять принялся за свое. Не позволяй ему сбить себя с толку. Это всего лишь уловка, чтобы снизить цену. Традини пытается сделать это каждый год. Несомненно, он подумал, что сможет тебя одурачить, потому что ты новичок в этом бизнесе.

— Пожалуй, тебе самому следует с ним разобраться.

— Я сделаю это, но мне придется уехать на пару дней, потому что Традини живет довольно далеко отсюда.

— Тогда давай поужинаем вместе. В городе есть рыбный ресторанчик, в котором мне уже давно хочется побывать.

Ресторан был расположен прямо на побережье. Витторио и Эйнджел выбрали столик у окна, откуда можно было любоваться лодками, скользящими по темной глади воды.

— Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, — сказал он, улыбаясь.

— Последние несколько дней мне не о чем бес покоиться. Ты взял все заботы на себя.

— Ну и прекрасно. Я хотел, чтобы ты хорошо отдохнула. А насчет Традини не беспокойся, я все улажу.

— Что бы я делала, если бы ты ушел с виллы?

— Это могло бы произойти только в том случае, если бы ты меня уволила.

— Обещаю, что никогда этого не сделаю.

На губах Витторио заиграла легкая улыбка. Кажется, он понял, куда она клонит, и Эйнджел подумала, что подходящий момент настал.

— Мы отличная команда, не так ли? — сказала она. — На нашем пути было много препятствий, но нам удалось их преодолеть. С прошлым покончено, и мы можем смело смотреть в лицо будущему.

— Ты имеешь в виду какое-то определенное будущее?

— Да, совершенно определенное.

Она вопросительно посмотрела на Витторио, надеясь, что он ей поможет, но мужчина лишь покачал головой.

— Ты не хочешь мне помочь? — смеясь, произнесла Эйнджел, уверенная в своей победе.

Витторио снова покачал головой, но на этот раз едва удерживаясь от смеха.

— Не могу, — сказал он. — Вдруг ты собираешься сказать не то, на что я надеюсь. Тогда я буду выглядеть перед тобой полным идиотом.

— А ты не мог бы ради меня рискнуть?

— Ни за что! Сама рискуй.

Никакого риска не было, и оба прекрасно это знали. Витторио полностью принадлежал ей, как она и думала.

— Ты хочешь, чтобы я опустилась перед тобой на колено? — поддразнила Эйнджел Витторио. Рассмеявшись, он взял ее руку и поднес к губам.

— Ты была права насчет трудностей, но…

— Мы найдем способ избежать их.

— Обязательно найдем. Теперь я в этом уверен. Если только…

Его прервал чей-то громкий смех. Оглядевшись, он увидел Марио — парня, который когда-то на него работал, но был уволен. Марио с интересом наблюдал за ними.

— А, это ты, — нахмурившись, произнес Витторио. — Проваливай!

— Почему я должен отсюда уходить? Здесь очень весело. Я уже не помню, когда в последний раз так смеялся.

— Ты его знаешь? — спросила Эйнджел.

— Когда-то он работал на меня, но я уволил его за нерасторопность.

— Куда мне до тебя! — с издевкой сказал Марио. — Ты ловко все провернул.

— О чем вы? — спросила Эйнджел.

— А вы не догадываетесь, синьора? Синьор Витторио — еще тот ловкач. Он решил во что бы то ни стало вернуть свою собственность и сделал это. Мне только интересно, сколько времени у него ушло на то, чтобы затащить вас в постель, и…

Марио не договорил, потому что Витторио схватил его за горло и повалил на мостовую. Понадобилось трое крепких мужчин, чтобы оттащить его. Тяжело дыша, Марио поднялся на ноги.

— Ты еще об этом пожалеешь.

— Убирайся отсюда, — сказал кто-то. — Думаешь, мы еще долго сможем его удерживать?

Марио убежал, и Витторио освободили. Его лицо было белее мела, но он снова владел собой.

— Пойдем, — сказал он, обращаясь к Эйнджел. — Где счет?

— Я оплатила его, — ответила молодая женщина. Она сделала это, чтобы они смогли уйти отсюда без промедления.

Витторио как-то странно на нее посмотрел.

— Разумеется, ты это сделала.

Он пересек шоссе и направился к пляжу. Его плечи были опущены. Он совсем не походил на того счастливого человека, каким казался всего несколько минут назад.

— Ты напугал меня, — сказала Эйнджел, взяв его под руку. — Я думала, ты хотел его убить.

— Я мог бы это сделать, — прорычал Витторио.

— Зачем?

— Зачем? — Мужчина так резко повернулся, что она отдернула руку. — Зачем? Ты слышала, что он сказал?

— Ну и что? Он всего лишь неотесанный деревенщина. Кого интересует его мнение? Ты ведь не считаешь, что я могу такое о тебе подумать? У меня и в мыслях этого не было.

— То, что подумал он, подумают и другие, — пробурчал Витторио. — Все вокруг будут говорить, что я соблазнил тебя, чтобы вернуть свой дом.

— Но я так не считаю. То, что подумают другие, не имеет значения, потому что они не знают, что происходит между нами. Но мы-то знаем. — Что-то в его облике заставило Эйнджел усомниться в своей правоте. — Разве не так?

Витторио стоял напротив нее. В свете луны его лицо казалось мертвенно-бледным.

— Ты помнишь, как однажды насмехалась надо мной? — спросил он. — Ты заявила, что сможешь меня одурачить. «Если бы я захотела, я могла бы сказать вам все что угодно. Как бы вы отличили правду ото лжи?» — вот что ты мне говорила тогда, и это было правдой. Еще ты хвасталась своим умением обманывать мужчин: «Самое главное — выбрать правильную тактику. В моем арсенале их целая дюжина. Я смогла бы одурачить практически любого».

— И ты теперь используешь это против меня? — ужаснулась Эйнджел.

— Нет. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы сомневаться в тебе. Но насколько хорошо ты знаешь меня? Может, я обладаю теми же навыками? Если бы я захотел, я мог бы сказать тебе все что угодно. Как ты отличишь правду от лжи?

— Я доверяю тебе! — крикнула молодая женщина.

— Почему? Потому что я сказал тебе, что ты можешь мне доверять? Ты уверена, что я говорил правду?

— Не надо! — воскликнула Эйнджел, закрывая руками уши. — Не пытайся использовать мою любовь против меня!

— Я вынужден это делать, потому что только так можно заставить тебя увидеть опасность. Я настолько тебя очаровал, что ты предложила мне на тебе жениться. А ведь я даже ни разу не сказал, что люблю тебя.

Ошеломленная, Эйнджел молчала. Витторио действительно никогда не говорил ей этого.

— Хочешь сказать, что не любишь меня? — спросила молодая женщина.

— Даже если бы я и сказал: «люблю», как бы ты узнала, правда это или нет?

В наступившей тишине было слышно лишь завывание ветра. Внезапно Эйнджел стало холодно.

— Когда-то я думала, что узнаю, — медленно произнесла она.

Витторио положил ей руки на плечи и притянул ее к себе.

— А что ты скажешь сейчас? — пробормотал он, глядя ей в глаза.

Внезапно у Эйнджел закружилась голова: он, конечно же, мог солгать и убедить ее, что говорит правду. Но в глубине души молодая женщина знала: рисковать стоит.

Вот только почему Витторио никак этого не поймет?

А может, он просто мне не верит?

— Витторио, почему ты так поступаешь?

— Потому что я вижу наше будущее, — ответил муж чина. — Когда мы серьезно поссоримся, это будет ужасно, потому что внутри меня сидит лютый бес.

— Я знаю, — мягко сказала Эйнджел.

— Если я прочту в твоих глазах, что ты пытаешься понять, сколько раз я тебе солгал, преследуя собственные цели, и проклинаешь себя за то, что доверилась мне… Я просто сойду с ума.

Эйнджел резко отпрянула.

— Трус, — прошептала она. — Ты говоришь о доверии, а сам никому не доверяешь. Правда, странно? Недавно ты говорил мне, что я должна рискнуть. Знаешь, почему? Потому что сам ты рискнуть не можешь.

— Я не это имел в виду…

— Довольно! Ты не единственный, кто видит будущее. Ты только что показал мне его. Я не боюсь рисковать, а ты боишься. Я всегда и во всем тебе доверяла, а ты думаешь лишь о том, что скажут соседи. Если их мнение для тебя настолько важнее моего, тогда убирайся к черту!

— Эйнджел, послушай…

— Я уже достаточно наслушалась. Тебе больше нечего мне сказать. — Молодая женщина отвернулась. — Однажды ты предупредил, что делаешь все только на своих условиях. Мне следовало тогда тебя послушать. — Эйнджел вздохнула и провела рукой по волосам. — Давай закончим этот разговор.

— Я отвезу тебя домой.

— Нет, я поймаю такси. Тебе завтра утром ехать к Традини, а когда ты вернешься… когда вернешься…

— Эйнджел, — умоляюще произнес Витторио.

— Я просила тебя не называть меня Эйнджел. Я — не она.

— Тогда кто ты? — спросил мужчина.

— Я думала, что знаю, но ты мне на многое открыл глаза. Я больше не могу разговаривать. Прощай!

Эйнджел быстро повернулась и направилась к шоссе. Сейчас ей хотелось лишь одного — поскорее уйти от Витторио. Она сказала ему, что видит их будущее. Она и вправду увидела его сейчас, и это разбило ее сердце.