Хозяин райского сада

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На следующее утро Эйнджел проснулась с мыслью, что через несколько часов весь этот кошмар закончится.

Позируя на фоне утесов, она искала взглядом Витторио, но его нигде не было. Наверное, он в доме, сказала она себе. Но когда они вернулись в дом, его там тоже не оказалось.

Фотографы закончили свою работу, и не было смысла тянуть с интервью.

— Давай поговорим о Гэвине Элфорде, — предложил Мак.

— О ком?

— О парне, который рассказал о тебе всю правду. Или ты не читала статью?

— Да, я видела ее, но поверь, рассказывать особенно не о чем. Мы были молоды, встречались, а затем расстались.

— Из-за денег Джо?

Эйнджел звонко рассмеялась.

— Нет. К тому времени мы уже давно разошлись. Гэвин никогда много для меня не значил.

Вспомнив его наглую ложь, Эйнджел подумала, что может позволить себе небольшую месть. Все закончилось. Скоро они уедут. Но тут Мак предпринял последнюю попытку.

— Ты строила какие-нибудь планы насчет ребенка? Выбирала имена?

Эйнджел незаметно стиснула руки в кулаки, пытаясь изо всех сил сохранять непринужденный вид.

— Я не знала, кто у меня родится, мальчик или девочка. К тому же было еще слишком рано думать об именах…

Эйнджел солгала. Она составила списки имен — и женских, и мужских, но Джо это не интересовало. Он отказывался говорить с ней о ребенке — и до, и после выкидыша.

Затем Эйнджел сменила тему и рассказала Маку о том, как ей нравится в Италии. Кажется, он остался доволен.

Наконец все закончилось, и репортеры направились к выходу. Но оказалось, что Эйнджел рано обрадовалась: прощание затянулось.

Если они сейчас же не уедут, я начну кричать.

Неожиданно в их пустую светскую болтовню вмешался Витторио:

— Давайте, я помогу вам отнести ваши вещи, signore.

Эйнджел вздрогнула: Витторио снова появился неожиданно, словно материализовавшись из воздуха. Прежде чем кто-либо успел открыть рот, он поднял два больших чемодана и понес их к фургону. Затем он вернулся и взял оставшиеся два. Намек был понятен: «Проваливайте!».

От него исходила такая сила, что гости послушались его и тут же ушли, словно испытывая перед ним благоговейный страх. Следуя за ними, Эйнджел почувствовала, как Витторио взял ее за локоть.

Когда члены съемочной группы уселись в фургон, мужчина прошептал ей на ухо:

— Держитесь. Еще несколько секунд, и они уедут.

Значит, он все понял.

Сначала Эйнджел думала, что их присутствие привело Витторио в такую ярость, что ему не терпелось их вышвырнуть. Но теперь она поняла: он сделал это ради нее. Его рука, сжавшая ее локоть, придавала ей сил.

Шофер завел мотор, и вскоре фургон скрылся из виду.

— С вами все в порядке?

— Теперь да.

Поддерживая Эйнджел за талию, Витторио прошел вместе с ней в дом. Они уселись на софу, и мужчина взял ее руки в свои.

— Зачем вы так поступили? Зачем все им рассказали?

— Так вы слышали?

— Да, я подслушивал. Возможно, это низко с моей стороны, зато я многое понял. Но вас никто не заставлял все им рассказывать.

— Мне пришлось, — ответила Эйнджел, пожимая его руку. — Вы не знаете…

— Да, похоже, я совсем вас не знаю. Только мне кажется, что я начинаю вас узнавать, как появляются новые загадки. Не держите свою боль в себе.

Эйнджел попыталась успокоиться.

— Со мной, правда, все в порядке.

— Не лгите, — мягко сказал Витторио. — У вас душа разрывается на части. Вам нужно поговорить с другом.

— Кроме вас, у меня больше нет друзей, — задумчиво произнесла молодая женщина. — Разве не странно, что вы стали моим лучшим другом?

— Да, странно, — согласился Витторио, — но тем не менее это так. Прошу вас, не страдайте в одиночку. Если вы действительно считаете меня своим другом, то позвольте мне быть им, позволь те помочь вам. Скажите, что я могу для вас сделать?

— Ничего, — ответила Эйнджел. — Временами я проваливаюсь в темноту. Доктор говорит, что это пройдет, и после очередного приступа мне кажется, что подобное больше не повторится, но затем…

— Все из-за того, что вы потеряли ребенка?

— Да, приступы начались именно тогда. Глубоко вздохнув, Витторио обнял молодую женщину и крепко прижал к себе.

— Продолжайте. Я хочу услышать остальное.

— Остальное?

— То, что вы не рассказали Маку.

— Джо надоело то, что я постоянно находилась в депрессии, — наконец сказала Эйнджел. — Он заявил, что ему стало со мной скучно.

Витторио мрачно выругался.

— Разве горюющая женщина может быть веселой?

— Мое горе было ему безразлично. Он не хотел ребенка и не мог понять, почему я страдаю. Развлекать его было моей работой. Ему нравилось наблюдать за тем, как я заигрываю с другими мужчинами. Я заводила их, но домой всегда возвращалась с ним. — Она невесело рассмеялась. — Это у меня довольно хорошо получалось.

— Да, я помню, — заметил Витторио.

— Мне очень жаль. Вы просто вывели меня из себя, и я подумала, что вы — один из них.

Он не стал спрашивать, что означало «один из них».

— В конце концов Джо это надоело, и он нашел себе другую. Это было неизбежно. Но мне все равно. Я была рада покончить с этим браком, даже если это означало, что при разводе я могла рассчитывать лишь на скромную долю.

— Можете не рассказывать мне, какой он скряга. Со мной он поступил так же.

— Я получила этот дом и приличную сумму денег, но понятия не имела, с какими расходами мне придется столкнуться. Нам необходимы деньги, чтобы продержаться до урожая, и я обратилась к Маку. Но взамен…

— Взамен вам пришлось обнажить перед ним свою душу, — мягко сказал Витторио. — А я еще осуждал вас… Простите меня.

— Все в порядке. В некотором роде я даже рада. Прежде я никому об этом не рассказывала… Потому что некому было.

— Жаль, что вы с самого начала не поделились со мной.

— Разве я могла открыться человеку, который винил меня во всех своих бедах? — горько усмехнувшись, произнесла Эйнджел.

— С тех пор прошло столько времени, что, кажется, этого не было вовсе.

— Может, и не было, — согласилась молодая женщина.

Внезапно ее охватило приятное чувство спокойствия и удовлетворенности. Возможно, все дело было в нежности, с которой он разговаривал с ней, касался ее. У нее возникло желание, чтобы это сладкое мгновение никогда не кончалось.

Словно прочитав ее мысли, Витторио сказал:

— Пообещайте мне кое-что…

— Что?

— Что вы больше не будете страдать в одиночестве, что придете ко мне и поделитесь со мной своими печалями.

— Обещаю. Если мне понадобится помощь, я обязательно приду к вам. Вы и так уже очень помогли мне. Что бы я делала, если бы вы не остались на вилле?

— Я бы все равно остался. Помните, как вы пытались от меня избавиться?

— Да. Тогда я не понимала, что вы неотделимы от этого места. Оно до сих пор больше принадлежит вам, чем мне.

— Не говорите так, — отрезал Витторио, поднимаясь.

— Почему? Ведь это чистая правда.

— Я сказал, прекратите! — крикнул мужчина. — Вы действительно настолько глупы, что…

Резко замолчав, он вышел, оставив Эйнджел проклинать саму себя.

Эйнджел уже успела заметить, что Витторио имеет привычку избегать ее после каждого их сближения. Поэтому она не удивилась, когда на следующее утро Берта сообщила ей, что Витторио уехал на несколько дней заниматься поисками новых рынков сбыта.

Он мог бы поговорить с ней лично, но предпочел передать сообщение через Берту. Витторио избегал ее, и, возможно, был прав. То, что происходило между ними, пугало Эйнджел. Хотя ни один из них не признался бы в этом, их влекло друг к другу, и внезапно вспыхивающая вражда только усиливала это влечение.

В жизни Эйнджел было слишком мало любви. Когда-то ей казалось, что она любила Гэвина, но, расставшись с ним, она недолго плакала. Джо ей нравился, пока не вызвал у нее отвращения своим поведением. Он был эгоистичным любовником и требовал от нее вознаграждения за каждую скупую ласку. В результате ее сердце и тело охладели к нему. Эйнджел забыла, когда в последний раз она испытывала желание, и думала, что больше никогда его не познает.

Но Витторио пробудил к жизни ее сердце и тело, как никто и никогда. Он постоянно занимал ее мысли, ее душа тянулась к нему, ей нравилось тайком наблюдать за ним.

Но к удовольствию примешивался страх. Почему из всех мужчин я выбрала именно его, думала Эйнджел. Он не был элегантным светским львом, готовым пасть к ее ногам, как многие другие. Так почему же она променяла их на этого нелюдимого брюзгу?

— Как я это допустила? Почему именно он? Обнаружив, что Берта тревожно смотрит на нее, Эйнджел поняла, что, должно быть, разговаривала сама с собой. К счастью, экономка плохо понимала по-английски.

В течение нескольких дней они с Бертой приводили в порядок комнаты на первом этаже. Сэм и его компаньоны должны были скоро приехать, и Эйнджел все объяснила Берте. Та отнеслась к этому с пониманием.

— Бедный старик, — сказала она. — Я стану готовить для него особые блюда.

В назначенный день Эйнджел собралась сама ехать в аэропорт, но у ее машины заглох двигатель, и она безуспешно пыталась его оживить. Берта насмешливо наблюдала за усилиями хозяйки, словно сомневаясь, что эта развалюха вообще может ездить. Но в следующее мгновение она улыбнулась и радостно воскликнула:

— Там!

Оглянувшись, Эйнджел увидела выезжающую из-за поворота машину Витторио.

— Слава богу! — воскликнула молодая женщина. Она кинулась к автомобилю, размахивая руками.

Витторио затормозил так резко, что шины завизжали.

— Вы с ума сошли?

— Да, — ответила Эйнджел, забираясь на перед нее сиденье. — Я прошу вас отвезти меня в аэропорт. Мне нужно встретить Сэма, а моя машина сломалась. Пожалуйста, поспешите! Мне нельзя опаздывать.

Высунувшись из окна, чтобы помахать Берте, Эйнджел не увидела гримасы, исказившей лицо Витторио.

— Самолет должен приземлиться в половине двенадцатого, — тараторила молодая женщина, — так что не могли бы вы ехать чуточку быстрее?

— Только не по этой дороге, — ответил Витторио, а затем добавил: — Скольких человек мы должны забрать?

— Троих.

— Как мы поместимся впятером в маленькой машине?

— Об этом не беспокойтесь. Я позвонила в аэропорт и заказала для них такси, но я хочу быть там.

— Чтобы встретить Сэма?

— Да.

От Эйнджел не укрылся его иронический тон, но она сдержалась. Ведь он не знает, кто такой Сэм.

Неужели он действительно подумал…

Взглянув тайком на его мрачное лицо, Эйнджел поняла: так и есть, Витторио убежден, что Сэм — ее любовник, и ему это не нравится. Интуиция подсказывала Эйнджел, что он ревнует.

Что ж, через полчаса Витторио узнает правду, весело подумала молодая женщина, а пока пускай немного помучается. Так ему и надо!

Честно говоря, она понятия не имела, чем Витторио заслужил страдания. В данный момент Эйнджел знала лишь то, что солнце светит ярче обычного, а ветер поет, словно свирель.

— Вы можете подумать, что я сошла с ума, раз заставила вас гнать по такой дороге, но я не могу дождаться, когда снова буду вместе с Сэмом. Мы давно не виделись, но каждый день разговаривали по телефону, хотя это не одно и то же.

— Конечно.

Не обращая внимания на его недовольный тон, Эйнджел продолжила:

— Я сделала все возможное, чтобы ему было хорошо.

— Уверен, он это оценит.

— Как замечательно, что мы сможем снова быть все время вместе! Раньше с этим было сложнее.

— Интересно, как ваш муж к нему относился.

— Ну, Джо был не в восторге, но он знал, что не сможет вытеснить Сэма из моей жизни. Можем мы ехать чуть быстрее?

Час спустя они прибыли в аэропорт — за несколько минут до приземления самолета.

— Может, выпьем кофе? — спросил Витторио.

— Идите. Мне не терпится увидеть его, и я не хочу терять ни секунды.

— Хорошо, я тоже останусь.

Эйнджел замерла, уставившись на поток пассажиров, выходящих из дверей. Наблюдая за ней, Витторио понял, что она забыла о его присутствии. Она забыла обо всем, кроме человека, который должен был приехать и изменить весь ее мир. Об этом говорил блеск в глазах и рассеянная улыбка, блуждавшая по ее лицу.

Витторио недоумевал, почему он так долго позволял этой женщине себя дурачить.

Но с него хватит! Он отвезет Эйнджел и ее любовника домой, а затем исчезнет из виду и будет управлять виллой на расстоянии.

— Вон он! Вон он!

Крик Эйнджел вернул его к реальности. Она махала кому-то из тех, кто только что прошел таможенный контроль. Витторио увидел красивого молодого человека, который махал ей в ответ и улыбался, словно ждал, что она побежит и бросится в его объятия.

Но тут Витторио обнаружил, что молодой человек был не один. Его сопровождал болезненный старик, который растерянно оглядывался вокруг.

— Кажется, он взял с собой своего дедушку, — вполголоса пробормотал Витторио.

— Это не его дедушка, — ответила Эйнджел, — а мой. Сэм!!!

Она подбежала к старику и заключила его в объятия. Витторио наблюдал за ними, чувствуя, что в мире все снова встало на свои места, выглянуло солнце и прямо в аэропорту запели птицы.

К симпатичному молодому человеку подошел еще один, и они взяли багаж, среди которого было инвалидное кресло.

Сэм казался сбитым с толку. Он едва ответил на приветствие Эйнджел, но молодая женщина, кажется, не обращала на это никакого внимания. Ее радость от встречи с ним была такой огромной, что затмила все остальное. Взяв старика под руку, она повела его к выходу, но он искал взглядом молодых людей, присутствие которых, очевидно, успокаивало его.

— Витторио, — радостно сказала Эйнджел, — это Сэм, мой дедушка.

Витторио протянул руку, которую старик слабо пожал.

— А это — Рой и Фрэнк, его друзья, — представила она ему молодых людей. — Сэм поедет со мной и Витторио.

— Лучше не стоит, — сказал Рой. — Путешествие немного дезориентировало его.

— Но сейчас он со мной, — радостно ответила Эйнджел. — С ним все будет в порядке!

Взяв Сэма за руку, она повела его к машине, но он, кажется, нервничал.

— Кто ты? — произнес старик дрожащим голосом. — Куда ты меня везешь?

— Домой, дорогой.

— Но мне незнакомо это место.

— Не беспокойся, — нежно сказала Эйнджел. — Я здесь. С тобой все будет в порядке.

Старик недоуменно уставился на нее:

— Кто ты?

— Я Анджела, твоя внучка, и я отвезу тебя домой.

Сэм бросил тревожный взгляд на Роя и Фрэнка, но не стал спорить и позволил Эйнджел усадить себя в машину.

— Я сказал водителю такси, чтобы следовал за нами, — произнес Витторио, садясь за руль.

Эйнджел устроилась сзади рядом с Сэмом. Ее радость от встречи с дедушкой была немного омрачена тем, что он не узнал ее. Но, несмотря на это, Эйнджел держала его за руку, рассказывая об их новом доме, и интересовалась, как он жил все это время.

У Витторио сердце разрывалось от жалости к ней. Он не видел выражения ее лица, но чувство вал, как отчаянно она пытается сделать вид, будто не замечает полного безразличия со стороны старика.

— Я ужасно по тебе соскучилась, поэтому очень обрадовалась, когда ты на днях мне позвонил.

— О чем ты говоришь? Я никогда тебе не звонил.

— Звонил, и мы говорили о твоей поездке.

— Где мы?

— В Италии. Здесь у нас замечательный дом, и…

— Я хочу домой. Кто ты? Почему ты заставляешь меня ехать с тобой? — Старик повысил голос. — Отпусти меня. — Он начал дергать дверцу.

— Сэм, пожалуйста…

— Это опасно, мы должны остановиться, — сказал Витторио, съезжая на обочину. В зеркало он увидел, что следующая за ними машина тоже остановилась.

Рой подбежал к ним, открыл заднюю дверцу и помог Сэму выбраться из машины.

— Помоги мне, — заплакал старик.

— Пусть Сэм едет вместе с нами, — сказал Рой Эйнджел. — Он успокоится.

— Да, сделайте так, как он хочет.

— Садитесь рядом со мной, — предложил ей Витторио.

— Нет, спасибо. Мы почти приехали, — уныло произнесла молодая женщина. Помолчав, она добавила: — Мне следовало хорошо подумать, прежде чем разлучать его с ребятами. Разумеется, он сбит с толку, потому что мы довольно долго не виделись, а потом еще это путешествие… Я слишком многого ожидала. Но все будет хорошо.

Ее наигранная веселость ранила Витторио больше, чем могли бы ранить ее слезы. Но он не мог утешить ее и поэтому лишь сказал:

— Конечно.

Остаток пути прошел в тишине.