Хозяйка графских развалин

Глава 41

Оглянувшись на Гарета, я дожидаюсь его кивка и мягкой улыбки. Мы меняемся. Я отдаю Гарету свиток, а он мне — шкатулку. И первое, что я должна сделать — это нанести рунный ключ на крышку. А чем? Не кровью же? Или собственной кровью? Себя, своё прошлое не помню, а фрагменты фильмов ужасов — пожалуйста.

Кто-то из свиты подаёт мне писчие принадлежности. На вид самые обычные. Даже ластик в комплекте — то, что ошибку можно исправить, успокаивает.

Хм, а насколько идеально надо повторить изображения рун? Пока смотришь в свиток — кажется, что начертание очень простое. По крайней мере, в свитке нет ничего похожего на китайские иероглифы с их изяществом и гармонией линий. Руны больше похожи на рубленые буквы, есть в них что-то общее с клинописью.

Мне бы с прописью потренироваться…

Но прописи у меня нет, и наносить ключ придётся сразу начисто. Я замечаю лёгкое нетерпение, появляющееся в глазах Коллекционера. Пока ещё лёгкое, так что самое время действовать.

— Тебе помочь, Даниэлла? — предлагает Хлоя.

Вот уж даром не надо.

— Благодарю, но я сама. Вы ведь не сможете помогать мне каждый раз.

Когда я копирую первую руну, пальцы слегка подрагивают. Когда я копирую десятую, мне спокойно, и я начинаю писать быстрее.

— Неплохо, — одобряет Коллекционер.

Я хочу поставить шкатулку на пару ступенек ниже вершины лестницы, но Гарет забирает её у меня и относит сам.

— Теперь напитайте ключ силой, — подсказывает Коллекционер,

Ага…

О том, что я не маг, я в этот момент забываю. Я просто делаю то, что мне говорят — пытаюсь управлять внутренней силой как рукой или ногой. Если я одним намерением способна, например, сгибать и разгибать собственные пальцы, то и магию могу направить точно также, верно?

Ключ на крышке начинает светиться, и постепенно сияние становится ярче.

По глазам бьёт ослепительная вспышка. На секунду я лишаюсь зрения, зато слух обостряется. Шкатулка ломается громоподобно. Я слышу как разбегаются трещины, как сокрушаются крышки и стенка, как падают обломки, как один из них скачет по лесенке вниз.

Новый треск сливается криком, в котором мешаются боль и злость.

Меня обдаёт неприятный запахом нафталина. Будто на меня распахнулся шкаф, который не открывали пару десятков лет.

Зрение постепенно возвращается, и я, наконец, вижу освобождённую из шкатулки женщину-змею. Она лежит на ступеньках и тяжело дышит. Чешуя какая-то посеревшая, блёклая. Как и кожа верхней половины тела. А волосы — пакля.

Она приподнимается на локтях, обводит нас мутным взглядом и издаёт невнятное шипение.

— Сейчас перестроится, — туманно поясняет Коллекционер.

— Ментальный блок, позволяющий говорить на языке… кукловода, — добавляет Хлоя. — Какой смысл пробуждать того, кто не сможет выполнить приказ из-за языкового барьера?

— Продуманность впечатляет.

— Ненавижу, — выдыхает женщина-змея.

Язык у неё… змеиный. Она пробует воздух и вдруг склоняет голову к плечу, задумывается.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я. Коллекционер называл имя, но я хочу услышать её ответ.

— Связь не рабская… — она шипит о своём, вопрос игнорирует.

— Не рабская, — соглашаюсь я.

— Интерес-с-с-сно. Я Касша Тесшерис, — она поднимается в полный рост, и, несмотря на то, что находится на пару ступеней ниже, оказывается даже чуть выше меня.

Взгляд сверху вниз меня не радует.

— Леди, — она ведь леди? — вы назначаетесь исполняющей обязанности дворцовой управляющей.

Это лучше, чем сразу управляющей. Вдруг что-то пойдёт не так? Сместить исполняющую обязанности, переведя её на другую постоянную должность проще, чем увольнять. А "управляющая дворцом" звучит солиднее, чем просто "экономка". Кажется, удачная импровизация, тем более в ответ змея вынуждена поклониться, и она неизбежно оказывается ниже меня.

Кое-что я, увы, упустила. Я только что допустила ошибку, да? Вместо того, чтобы уступить слово Гарету, я распорядилась единолично. Сейчас он как будто не муж, а… секретарь? Я виновато оглядываюсь.

Гарет подбадривает меня улыбкой, а я успокаиваю себя тем, что ошибки неизбежны, и лучше я усвою урок сейчас, чем споткнусь на виду у столичной аристократии, например.

Змея выпрямляется.

— Мы полагаемся на вас, леди Касша Тесшерис, — Гарет легко исправляет ситуацию и жестом приглашает змею занять место уже за нашими спинами.

Она не торопится уползти, но и возвышаться больше не пытается, собирает нижнюю половину тела кольцами. Можно ли сказать о змее, что она села?

Гарет прищуривается, но сказать ничего не успевает, потому что вклинивается Хлоя.

— Я рекомендую вам казначея, — улыбается она, и нам подают следующую шкатулку.

Очередь Гарета, он забирает у меня карандаш, сверяется со свитком.

Не знаю, доводилось Гарету иметь дело с рунами или нет, но ключ он копирует в считанные секунды.

— С-с-с вашего позволения, — змея добровольно вызывается поставить шкатулку вниз, и Гарет принимает её помощь как нечто само собой разумеющееся, благодарит лёгким кивком.

Змея в ответ шипит, но настолько тихо, что больше похоже на долгий выдох, чем на ворчание.

С пробуждением казначея Гарет справляться гораздо лучше меня. Всё повторяется — и ослепительная вспышка, и оглушительный треск. И появление обладателя необычной для меня внешности. Кандидат в казначеи оказывается низкорослым крепышом поперек себя шире. Ничего нечеловеческого, как у женщины-змеи, но… неужели гном? Меня впечатляет, что крепыш ухитрился протащить с собой в окукливание самые настоящие счёты и появился с ними в обнимку.

— Исполняющий обязанности казначея? — басом переспросил он, выслушав Гарета. — Да, господин, только семью мою освободите? Оно ведь и вам спокойнее, и мне.

По знаку Коллекционера слуга немедленно передаёт нам ещё одну шкатулку. Гарет распахивает крышу, и крепыш, не дожидаясь приглашения, подходит, заглядывает.

— Они? — уточняет Гарет.

— Ага, жена, сын, оба брата с супружницами и племяхи, дед.

А… отец и мать?

Вслух я спрашивать не стала. Это было бы грубо. Но при случае я аккуратно поинтересуюсь.

Гарет захлопывает шкатулку, не торопясь пробуждать остальных гномов.

— Господин? — удивляется крепыш. Его обстоятельное спокойствие нарушается, в голосе появляется напряжение.

Кстати, а почему и он, и змея своё возвращение приняли подозрительно легко? Тоже ментальное воздействие? Или личные особенности?

— Не спешите, — Гарет отворачивается от гнома и переводит взгляд на Коллекционера.

— У вас какой-то вопрос, граф?

— Позвольте выразить вам мою глубочайшую признательность…

— Приятно, когда ценят твоё мастерство, — кивает Коллекционер. — Полагаю, раз вопросов нет, дальше вы прекрасно справитесь?

— Да.

Гному ничего не остаётся, кроме как ждать, пока мы проводим двух… бессмертных.

Я ловлю себя на том, что совершенно не чувствую себя хозяйкой. Я даже не понимаю, куда мы идём. Разве зеркало не в другой стороне? Куда мы идём? Я переглядываюсь с Гаретом. Он лишь взглядом показывает, что у нас зрители — наши новые подданные.

Повернув, мы выходим к берегу моря, но с противоположной стороны от зеркала и оказываемся у входа в двухэтажное здание. Холл встречает нас светлой облицовкой и круглыми окнами с видом на… другие страны? Подозреваю, что за окнами либо другие миры, либо, скорее, иллюзия.

А потом я стараюсь и останавливаюсь, потому что за третьим слева окном открывается до боли знакомый вид. Я вижу взлётно-посадочную полосу, выращивающий самолёт и вдали надпись "Шереметьево".

Не верю в случайность. Только не пойму, считать окно в прошлое попыткой сделать мне приятное или издёвкой. Хлое подмигивает.

— Впечатляет… — комментирую я разбег и взлёт самолёта.

— Я не сомневалась, что тебе понравится, — хмыкает шаманка, запутывая меня ещё больше.

Если она рассчитывала, что я начну расспрашивать, то нет, я промолчу. Хлоя смотрит выжидательно, но реакции от меня так и не дожидается.

Мы пересекаем холл, попадаем в следующий зал. Здесь доминируют тёмно-синие тона с серебристыми акцентами, а во всю дальнюю стену зеркало, в котором появляются наши отражения.

— Хм…

— Одной из главных причин падения династии, — задумчиво, будто размышляет вслух, начинает Хлоя, — была потеря доступа к ресурсам. Это выход в Золотую Плеяду.

Вау…

Выход на иномирный рынок ценнее и терраформирующей платформы, создающей на северном пустыре тропики, и армии подданных, без которых нам пришлось бы очень трудно, и тем более восстановления дворца и города, которые можно было бы долго и мучительно восстановить силами освобождённых пленников Коллекционера. Выход на рынок — это… всё для нас, и прежде всего это доступ к продовольствию. Нам ведь всех освобождённых кормить. Своего урожая нам ждать и ждать, и пусть не год, а сезон. Несколько месяцев одной рыбой сыт не будешь. И есть ли она, та рыба?

Объяснение мастера Далла, как открывать портал, я слушаю очень внимательно — работает тоже рунный ключ, так что трудностей у меня возникнуть не должно.

Зеркало идёт рябью, и открывается переход в вытянутый зал, облицованный унылым серым камнем. По виду, интерьер в том же стиле, что мы видели у демонов, но, возможно, пустые портальные залы приняты во всей Золотой плеяде, не знаю.

Мастер Далл делает небрежный взмах, и по его знаку в портал уходят все, кто сопровождал его и Коллекционера.

Прощание получается скомканным и, как по мне, неловким.

— Успехов вам, — насмешливо желает Хлоя. — Покажите, что вы способны крепко стоять на земле и дотянуться ветвями до самого неба.

Это доброе пожелание или очередная насмешка?

Шаманка шагает в портал, и за ней проходят мастер Далл и Коллекционер. Никто не оборачивается, а пробежавшая рябь разделяет нас окончательно. Мы с Гаретом остаёмся в целом графстве вдвоём, не считая змеи и гнома.

— Успехов нам, — повторяет Гарет, но как-то не оптимистично.