Хозяйка покинутой усадьбы

Глава 12

Алисия Стросби, 12 лет

За два года я выросла, вытянулась, набрала вес и перестала походить на бледную моль.

Я видела себя в зеркале, в общей помывочной для слуг, и понимала, что цвет кожи у меня стал здоровый, волосы набрали живого цвета и блеска, превратившись из мышиного в красивый шоколадный. Такой тёплый оттенок мне самой очень нравился. Странно, но глаза тоже стали ярче, набравшись синевы. Я грешила на силу, что тёплым комочком поселилась у меня где-то в районе солнечного сплетения.

Мне недавно исполнилось двенадцать, я погрузилась в новый мир так, что и не оторвать. Сколько людей стали для меня близкими, сколько помогли и скольким я была благодарна. Но я так и оставалась бесправной сиротой с абсолютно размытыми перспективами.

Страшнее всего было то, что если мой папаша-граф узнает о моей силе, быть мне проданной тому, кто возьмёт. А моё мнение не будет учитываться в это вопросе от слова совсем.

Это я узнала у мастера Готсби. Нет, про свою силу я ему не сказала, но вот про боязнь быть проданной старику, поведала.

И под это дело попросила дать почитать законы, на которые такая, как я, то есть бастард, могла опереться.

Мастер не поленился, нашёл мне книгу, по которой и сам учился. Как он поведал:

— Для учеников пишут просто и доступно, ты тоже сможешь понять, ты умная, Алисия. Вот только я тебе сразу скажу, готовься к тому, что прав у тебя нет или они минимальны, и пока ты не получишь свободу, ты вещь своего отца.

Так просто и обыденно, но так страшно было услышать эти слова. Это в моём мире я могла опереться на силу закона, перед ним же все равны, ну, почти все. А в этом мире всё было по-другому. Тем более, отец-граф был моим единственным родителем. А усугублялось всё тем, что я была на полном его обеспечении.

Я возмутилась, когда услышала от мастера эти слова, воскликнула:

— Но он родитель, он обязан заботится о своём ребёнке. А что же его официальные дети? К ним такое же отношение?

Ответ меня удивил, и тогда, слушая мастера, я понимала, насколько далёк этот мир от моего прошлого, такого комфортного:

— Не будь наивной, Алисия, тебе лучше повзрослеть как можно раньше и рассчитывать только на себя. И не возмущайся. По закону, даже любимые дети графа имеют почти такие же права, как и ты. Они полностью принадлежат своему отцу, своему роду и если нужно будет, сделают всё, что он велит. Замуж выйдут или женятся за того, на кого укажут. Именно так.

Не первый раз я слышала странную оговорку, но не до конца понимала, что значит стать свободной. Вроде кто-то упоминал, что нужно замуж выйти, или что-то иметь. Может, и мастер Готсби мне говорил это, но так давно, что я уже подзабыла. Вот я и спросила:

— А быть свободной — это как?

На что мастер мне ответил:

— Да я уже плохо помню все условия, Алисия. Мне-то это зачем сейчас? Но точно помню, что в книге подробно объясняется, какие условия нужно соблюсти и для какого сословия они подходят. Ты читай сначала, а потом мы разберём, если не поймёшь. Ты ведь сама говорила, что можешь учиться самостоятельно. Тебе нужно учиться самой разбираться со знаниями, уже сейчас. Ты взрослеешь. Ещё четыре года и всё, можно будет и помолвку организовать, а позже и свадьбу справить.

— А позже, мастер, это когда, в восемнадцать? — наивно спросила, забыв, что и в моём мире законы поменялись совсем недавно.

В нашем 19 веке, насколько я помнила, увеличили возраст девушек, вступающих в брак, до 17 лет. А раньше было и того меньше.

И получила в ответ:

— Почему в восемнадцать? Нет, обычно да, лучше подождать, пока дева созреет и силу наберёт. Но в договорных браках можно в шестнадцать. А там муж и обождать может, чтобы дети здоровые были. Так, Алисия, рано тебе об этом думать, учись давай. Вот верно, не забивай себе голову дуростью.

Мастер считал, что был прав, советуя мне учиться, а не думать о взрослых вещах. Но для меня это не было праздным любопытством. Стоило в книге посмотреть всё, что касалось брачных договоров и моих прав в этом вопросе.

Вот тогда я и села за изучение законов королевства Норей. Того, к которому теперь принадлежала и я. И узнала много того, куда я могу запросто угодить по незнанию.

Всё было правдой. Отец или глава роду мог продать меня, заключив брачный союз. Вот только нечего ему было за меня предложить. Ни магии, ни внешности, ни имени отца, ничего я не получила. Во всяком случае, так считалось.

Отец, оказывается, даже такую мог меня признать, причём в любой момент, продав, например, купцу или зажиточному мастеру в жёны. Чтобы поправить своё материальное положение, если что случится. И тут уже моя внешность, сильно улучшившаяся за это время, могла только увеличить эту вероятность.

Хорошо, что я в своё время приняла верное решение скрываться до последнего. Волосы я всегда убирала под платок или шапку, фигуру скрывала немного свободной одеждой. Лёгкий загар добавлял мне здоровья, но тут уже я не решалась слишком сильно загорать. Кто его знает, а солнце хорошо в меру.

Книжку с законами королевства я брала много раз, читая, размышляя, искала лазейки и пока не находила. Свободной я стану в том случае, если выйду замуж и стану вдовой. Причём муж мне должен был сам оставить наследство.

А ещё меня мог признать отец и подарить собственность, официальную. В это верилось с трудом. Я запомнила всё, что узнала из той книги, на будущее.

К двенадцати у меня появилось два вида заработка. Во-первых, я потихоньку использовала ту пряжу, что годами лежала с грудой поношенного тряпья. Печати, не имеющие силы, было легко убрать. А во-вторых, я собирала ингредиенты, за что тоже получала дополнительный заработок.

Вещи я делала нарядные, ажурные: шали, платки, накидки, ведь пряжа была отличного качества. Да и красивая вещь из отличной пряжи будет стоить дороже.

По стоимости готовых изделий мне тётушка и подсказала, а я тихонько вязала под заказ. В поместье было очень много слуг, и многие имели родню в ближайшем городке. А на гуляньях и при встрече с роднёй всегда ведь хочется себя показать с лучшей стороны. На это и советовала давить тётушка Сарта, увидев готовую шаль, которую я сделала ей в подарок.

Одно меня беспокоило и я спросила тогда:

— А вдруг, мне, тётушка, нельзя из этой шерсти делать такие шали и продавать? А если кто узнает?

Та послушала, подумала и решительно ответила:

— Ну, такую шерсть и я могу купить, но да, дороговата она. А про можно или нет, то сразу скажу, что можно. Мне и велено было за этим проследить. Сам старший мастер Торкин и велел, подробно рассказав. То, что с печатями родовыми, то носить никому, кроме тебя, нельзя. А если печатей нет, то и на тряпки можно. Так что зарабатывай, но тихо.

Тётушка стала посредником между мной и заказчиками. Я и предложила ей, обещав и её выгоду соблюсти, на что она сначала руками замахала, отнекиваясь:

— Да что ты! Да зачем? Ты и сама договоришься. А я и купить у тебя могу, если мне понадобится что. Шаль ведь мою всё разглядывают, налюбоваться не могут. Поверь, заказы у тебя будут, многим такую красоту хочется. Ты же цены в городе и сама видела.

Да, видела. Тётушка взяла меня с собой в городок на закупку продуктов, ну, и показать лечебную лавку. Заодно мы с ней договорились заглянуть в ту лавку, где можно было купить подержанные книги.