Хранитель сокровищ

ГЛАВА 10

Эшу и раньше приходилось ездить на поезде, но такой роскошный, какой принадлежал Хейворду Тревелиану, он видел впервые. Шесть его вагонов были в полном распоряжении трех господ и нескольких слуг. Здесь можно было есть, спать, принимать ванну и ни о чем не беспокоиться. Эш понимал, что он попал в неведомый ему мир и чувствовал себя неловко.

– Находясь в гостиной, никогда не торопитесь сесть, – с этими словами Элизабет отошла от двери и направилась к середине салона. – Когда объявят о вашем прибытии, вы должны войти, не торопясь.

Эш сидел, удобно устроившись в мягком, обитом зеленым бархатом кресле. Подперев подбородок рукой, он смотрел на Элизабет, которая показывала, как правильно входить в комнату. Леди читала лекцию уже около часа, но успела рассказать только о визитных карточках и правилах, согласно которым твои карточки посылали в определенные дома, а у тебя оставались визитки других джентльменов.

– Прежде чем сесть, вы должны поговорить немного с хозяйкой дома, – прибавила девушка.

Эш посмотрел на нее взглядом, полным насмешливого изумления, и спросил:

– Я правильно понял, что светские особы, проходя через всю комнату, с каждым заговаривают?

Подойдя к дивану, стоящему напротив кресла, в котором он сидел, девушка остановилась.

– Я истратила столько времени, чтобы рассказать вам, мистер Макгрегор, о визитных карточках. Вы что, меня не слушали?

– Нет, слушал, – возразил Эш. – Но у меня сложилось впечатление, что люди высшего круга много времени тратят, посылая и оставляя эти карточки, вместо того чтобы просто сесть и поехать, куда надо. Но, наверное, на это не остается времени.

Сложив руки на груди, Элизабет укоризненно посмотрела на Эша, как строгая учительница на нерадивого ученика.

– Если мы не собираемся никуда ехать, то посылать визитные карточки не имеет смысла.

Эш покачал головой:

– Из того, что я успел узнать, могу сделать вывод, что многие ваши правила лишены здравого смысла.

Девушка обиженно поджала хорошенькие губки:

– Уверяю вас, каждое правило имеет свое объяснение.

Эш не сомневался, что все эти условности богатые люди придумали для того, чтобы показать свое превосходство перед бедными людьми. Он часто замечал такие взгляды.

– Я никогда в своей жизни не видел визитных карточек, которые вы считаете чертовски важными, и прекрасно без них обходился, – саркастически воскликнул он.

– Прошу вас, не выражайтесь, – умоляющим тоном произнесла Элизабет.

Эш с задумчивым видом потер подбородок. Всякий раз, как только он открывал рот, эта женщина заставляла его чувствовать себя непроходимым тупицей.

– Обстоятельства изменились, – сказала Элизабет мягко, словно разговаривала с испуганным ребенком. От ее нежного голоса Эш испытывал еще большую неловкость. – Когда люди узнают, что вы – внук Марлоу, они будут ожидать от вас гораздо большего.

«Люди будут ожидать от меня, в таком случае, невозможного», – подумал Эш.

Встав с кресла, он, словно обеспокоенный хищник в клетке, принялся мерить комнату большими нервными шагами. Походив несколько минут, он распахнул дверь и вышел на платформу в хвосте поезда. Пути к отступлению не было. Взявшись за холодное железо поручней, он стал задумчиво вглядываться в проплывающий мимо пейзаж Колорадо.

Спустя некоторое время он услышал, как за спиной тихо скрипнула дверь. Почувствовав приближение Элизабет, Эш напрягся и судорожно вцепился в железные прутья. Девушка остановилась рядом и, чтобы удержаться, взялась за поручень. Ее изящная, в белой перчатке, ручка находилась рядом с руками Эша, а подол платья то и дело касался его ног. Элизабет стояла и молча всматривалась в необычайно красивые в свете яркого солнца горные хребты. Эш смотрел на нее и думал, что с каждым разом она видится ему все более и более красивой.

– Я понимаю, все эти правила кажутся непривычными, – первой нарушила молчание Элизабет и посмотрела на него с нежностью, которую он иногда замечал в ее глазах. – Но когда вы лучше их узнаете, будете ориентироваться во всем гораздо увереннее.

– Неужели вы действительно верите, что, забив мне голову правилами, вы измените меня как человека? – усмехнулся Эш.

– Я надеялась, что вы получите полное представление о своей новой жизни, которая теперь ждет вас, – ответила Элизабет.

– Свою жизнь я провел здесь, – он махнул рукой в сторону гранитных утесов и поросших деревьями склонов. – В вашем прекрасном маленьком мирке для меня нет места.

– Вы не можете говорить об этом с такой уверенностью, – горячо возразила девушка. – Не можете. Вы должны сначала постараться понять этих людей. Их жизнь. Ваше место – в Англии, там, где живет вся семья.

Эш поднял голову и посмотрел вверх, где над одиноким деревом, стоящим на вершине скалистого утеса, кружил ястреб. Скала, касавшаяся своим основанием рельсов, наверное, мешала тем, кто прокладывал в этих диких местах железную дорогу.

– Выучив несколько правил, которые придумали от нечего делать богатые люди, я едва ли изменюсь, – упрямо повторил Эш.

– Чего вы боитесь? – улыбнулась Элизабет. – Неужели после стольких лет разлуки, вам не хочется увидеть свою семью?

– Я не боюсь, – ответил он. – Просто мне неинтересны ваши заумные разговоры и правила. Я уверен, что человек от них не станет лучше, чем он есть на самом деле. Они только заставляют чувствовать себя маленьким и глупым. Пользы от ваших правил никакой.

– Вот уж не думала, что вы окажетесь таким нетерпимым!

– Что, черт возьми, вы хотите этим сказать!

– Мне кажется, что, окажись Марлоу американским фермером, вы не стали бы так упорно доказывать свою родословную, – объяснила Элизабет.

– Послушайте, леди, я...

– Как вы думаете, что чувствует всякий раз несчастный Хейворд, когда вы отказываетесь признать его дедом? – продолжала кипятиться девушка.

«А думает ли она, черт возьми, какие чувства испытывает он? Что чувствует, пробираясь в тумане памяти? Не зная, где, правда, а где – ложь».

Эш думал о том, увидит ли он когда-нибудь в глазах этой женщины уважение к себе? Как он хотел бы его завоевать!

Он смотрел в глаза Элизабет и ощущал, как нарастают злость и раздражение. Он хотел молча, одним взглядом напугать ее, но она даже не вздрогнула. Продолжала стоять на месте, с достоинством расправив плечи и глядя на него сверкающими от негодования глазами.

Эшу захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть. Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на Элизабет, чтобы не истерзать тело жадными и требовательными поцелуями. Пусть, наконец, узнает, что делают с человеком годы суровой жизни.

– Как раз вы, мне кажется, и должны знать о нетерпимости, – холодно произнес Эш. – Если бы вы не считали меня богатым английским маркизом, то едва ли сели со мной в один вагон. Что же касается Марлоу, то он и на пушечный выстрел не подошел бы ко мне, если бы не был уверен, что я – Пейтон.

Элизабет сердито вздохнула, и он ощутил на своем подбородке горячее дыхание.

– Вы не можете сравнивать эти две ситуации, – возмутилась она.

– Почему это, черт возьми, не могу?

– Потому что... потому что... Это совсем разные вещи, – растерянно произнесла Элизабет.

– Послушайте, леди, – усмехнулся Эш, – вы живете в своем маленьком, дорогом вам мирке, где все двери закрыты для таких, как я, мужчин.

– А вы живете в мире, где мужчины способны оскорблять таких женщин, как я, – не замедлила с ответом Элизабет.

Неожиданный поворот удивил Эша. Девушка была сердита. Щеки ее раскраснелись, а глаза полыхали гневным огнем. Черт возьми, более красивой женщины он никогда не видел!

– А какое вам дело до того, что думает о вас такой мужчина, как я? – вспыхнул Эш. – Вы считаете меня дикарем, чуть ли не пещерным человеком. Куда мне, черт возьми, до вас, принцессы!

– Я – не принцесса. Даже если вы и считаете меня не такой, как все, я – обыкновенная женщина, с такими же, как у всех, чувствами. Настолько же женщина, насколько ваши знакомые из борделя мисс Хэтти! – выпалила на одном дыхании Элизабет.

Эш запрокинул голову и расхохотался. Подумать только: эта красивая принцесса-недотрога сравнивает себя с бедными и невзрачными простолюдинками, которых можно купить за несколько долларов! Боже правый, эта женщина не имеет ни малейшего представления, что делается за пределами ее сказочного королевства!

– Да как вы смеете надо мной смеяться! – задыхаясь от возмущения, вскричала Элизабет. – Я ничуть не хуже любой из девочек Хэтти! – Девушка сжала свои изящные руки в кулаки. – Вы несносный...

Не дав договорить, Эш, обхватив ее за талию, притянул к себе и жадно припал, к нежными губам. Слишком далеко эта маленькая странная женщина зашла. Что ж, если ей так хочется оказаться на одном уровне с проституткой, он может дать ей это почувствовать.

Придерживая ладонью голову Элизабет, Эш впивался в удивительно сладкие губы с такой любовью, какая оказалась неожиданной для него самого. Боже! Эта женщина была нежной, чистой и невинной, как дождь в горах. Эш припадал к губам с таким пылом, на какой способен умирающий от жажды путник, нашедший, наконец, источник с хрустальной холодной водой.

Попавшая в плен Элизабет, хрупкая и негодующая принцесса, изо всех сил колотила по плечам Эша маленькими кулачками. Но он не обращал никакого внимания. Он был ослеплен страстью. В свое время в нем пробудили ее умелые проститутки. Сейчас он, простолюдин, мог научить сказочную принцессу, которую крепко прижимал к себе, всем грязным премудростям жизни, бурлящей по другую сторону королевского дворца.

Элизабет извивалась всем телом, пытаясь вырваться. Но он чувствовал, как прижимаются ее крепкие груди, и распалялся еще больше. От мягкого покачивания платформы их тела то касались друг друга, то немного отдалялись. Разжав руку, Эш стал гладить спину девушки, не переставая жадно целовать.

С губ Элизабет сорвался тихий, сдавленный стон. И в следующее мгновение ее руки взметнулись и крепко обхватили шею Эша. Его жар воспламенил и Элизабет. Она приоткрыла губы и поцеловала его с такой невинной страстью, о существовании которой Эш и не подозревал. Застигнутый врасплох, он невольно зашатался. Припав спиной к двери, он потянул за собой Элизабет. Та, не раздумывая, последовала за ним. Руки ее все так же крепко обхватывали шею, а губы продолжали целовать. Когда же он почувствовал, как все теснее и теснее прижимается к нему сказочная принцесса, то не смог удержать стон.

Он понимал, что должен немедленно остановиться и сделать это надо, как можно скорее. А ему так хотелось продолжать ее ласкать! Руки двигались вверх и вниз по спине девушки. Он из последних сил сдерживался, чтобы не расстегнуть маленькие, обшитые тканью пуговицы платья. Эш буквально приказывал себе отпустить ее.

Однако подчиниться не получалось. По крайней мере, сейчас. Ему хотелось сказать ей, как долго мечтал о таком мгновении, что реальность оказалась слаще мечты. Впервые в жизни он испытывал такое неземное блаженство, как сейчас, обнимая Элизабет. От нее исходил волнующий запах солнечного света и лаванды. Она была так чиста. Так невинна. Так чертовски соблазнительна.

Эш раздвинул кончиком языка губы Элизабет и забрался в ее жаркий и влажный рот. Она вздрогнула от неожиданности, и сердце забилось еще сильнее, когда она почувствовала, как дрожит от желания Эш.

Его руки двигались вдоль бедер Элизабет, лаская каждый изгиб, прятавшийся под складками платья и нижних юбок. Что будет, если сейчас он приподнимет их и отыщет самое сокровенное местечко? Будет ли оно влажным и теплым, готовым принять его?

С каждой минутой ему было все труднее сдерживать себя. Тело сотрясала крупная дрожь. Так сильно он еще не желал ни одну женщину.

Когда он, наконец, отпустил Элизабет, с ее губ слетел тихий стон. Медленно и неохотно, как человек только что видевший сладкий сон, она открыла глаза и смущенно посмотрела на Эша. Он улыбнулся, хотя сейчас ему было не до того. Легонько коснувшись пальцами ее щеки, он сказал:

– Ну и удивили же вы меня, леди Бет.

Она сделала несколько шагов назад и уперлась в железные поручни.

Эш схватил ее за руку, помогая удержаться на ногах.

– Осторожно. Мне бы не хотелось объяснять старику, как именно вы упали с поезда.

Судорожно вцепившись руками в перила, она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Зачем вы это сделали? – тихо спросила она.

– А что я сделал? – наивно удивился Эш. Он понимал, что вывел ее из равновесия, но, когда она сердилась, он чувствовал себя почему-то увереннее.

– Зачем вы меня поцеловали? – снова спросила Элизабет, и в голосе звучала, скорее, растерянность, чем гнев.

Эш пожал плечами. Он не хотел признаваться, что поцелуй был вызван, в первую очередь, желанием. Слишком, нестерпимо стало вожделение, и он не смог ему противиться. Свои мечты о любви к ней он прятал от самого себя в самые укромные уголки души.

– Именно так поступают дикари, когда у них появляется такая возможность. Они целуют хорошеньких женщин, – усмехнулся он.

– Понятно, – холодно бросила Элизабет.

Отвернувшись, она смотрела на проносящуюся мимо гористую местность. Потом снова повернулась и с раздражением упрекнула:

– Вы, по всей видимости, своей дикостью и невежественностью просто упиваетесь. Я должна напомнить, что ваши примитивные инстинкты неприемлемы в нашем обществе.

Эш глубоко вдохнул воздух, пахнущий гарью. Он понимал, что должен немедленно уйти отсюда, оставить ее одну. Но какая-то неведомая сила удерживала его, притягивая к Элизабет. Эш желал, от нее большего, хотел иметь подтверждение своим мечтам о взаимности.

– Так вот, значит, что вы делали, леди Бет? – воскликнул Эш. – Вы тоже, оказывается, не устояли перед примитивным инстинктом?

Отвернувшись, она уставилась на деревянный настил платформы.

– А вы, оказывается, обладаете удивительной способностью играть моими чувствами, – ответила она ледяным тоном, с некоторым оттенком смущения.

Стараясь удержаться от соблазна и снова не схватить ее в объятия, Эш подался назад и припал спиной к двери. Сердце его так же бешено колотилось, как и несколько минут назад. Больше всего ему хотелось крепко прижать Элизабет и держать до тех пор, пока жар его тела не растопит лед ее сомнений.

– Если вам так хочется, могу признаться: вы будите во мне зверя, – сказал он.

Элизабет покосилась в его сторону.

– Могу заверить: меня это не утешает.

Видит Бог, как сильно ему хотелось в эту минуту упасть перед этой женщиной на колени и умолять ее улыбнуться, чтобы она дотронулась до него и сказала что-нибудь ободряющее. Он ненавидел себя за эту слабость, за то, что никогда и никого не хотел так сильно. Элизабет манила его своей улыбкой и нежностью ее больших серых глаз. Она увлекала в мир, где для него не было места, каким бы знатным и богатым он ни оказался.

Как Пейтон Тревелиан он не имел будущего. Не суждено эту женщину назвать своей.

Эш молил Бога только об одном: в следующий раз, когда он посмотрит в красивые серые глаза, пусть вспомнит, что им не суждено быть вместе.

– Думаю, нам пора продолжать наши занятия, – решительным тоном сказала Элизабет и направилась к двери. – Вам еще предстоит узнать многое.

Эш открыл дверь и отошел в сторону, пропуская ее вперед. С высоко поднятой головой и расправленными плечами она стала похожа на классную даму. И только яркий румянец не соответствовал этому образу. Ему лучше было не думать о том, чем он был вызван.

Элизабет твердым шагом прошла мимо Макгрегора, надеясь, что выглядит величественно и с достоинством. Хотя понимала: вряд ли добродетельной может выглядеть женщина, всего несколько минут назад являвшая собой пример распутства.

«Идиотка! Дура! Сумасшедшая!»

Стремительно войдя в комнату, Элизабет схватила со стола книгу с правилами хорошего тона. Она позволила этому человеку играть ее чувствами. Хотя нет, если быть честной до конца, – сама дала ему повод. Подтолкнула его к себе. В последние два дня только и делала, что мечтала о том, как бы еще раз оказаться в его объятиях. Ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее!

«Идиотка! Совсем дура! Своими мечтаниями она чуть себя не погубила. Еще несколько минут, и этот человек полностью завладел бы ее душой и телом!

Макгрегор едва ли понимает, как важен для нее его поцелуй. Для него – поцеловать женщину было так естественно. Он мог перейти к более интимным отношениям, ни на минуту не задумываясь о дальнейших обязательствах. Ему наплевать и на нее, и на ее чувства. Она не должна этого забывать. Господи, ни в коем случае нельзя забываться. В противном случае она точно совершит какую-нибудь непростительную глупость».

Элизабет принялась листать книгу, пытаясь сосредоточиться на ее содержании и не обращать внимания на человека, усевшегося в кресло слева от нее.

Глупому увлечению должен быть положен конец! Она не собирается на радость этому дикарю превращаться в легкомысленную и вздорную старую деву. Он должен, наконец, понять, что она – женщина с сильным характером.