Хрущевка княжны Соколовской

Глава 3

Видимо, я все же задремала, и пробуждение оказалось далеко не самым приятным. Голова гудела, будто на нее надели медный таз и хорошенько ударили по нему палкой, по телу расползлась мерзкая слабость.

– Может, не будем ее будить? – прошептала Марина, но она стояла так близко, что я расслышала эти слова.

– Думаешь, ей полезно спать в такое время? – с сомнением ответила Марта. – Да и как же концерт? Она ведь сама так хотела пойти! К тому же, мы все убрали, даже тут полы вымыли.

Марина тяжело вздохнула. Я зажмурилась: подниматься и куда-то идти не хотелось до тошноты, но я уже обещала девочкам. Разве могу просто взять и оставить их дома после того, как они постарались? Да и свежим воздухом подышать, наверное, будет полезно.

– Мы идем. Собирайтесь, – скомандовала я, но когда обе девочки вышли из комнаты, еще несколько секунд лежала с закрытыми глазами.

Однако подниматься все же пришлось.

Я понятия не имела, что будет прилично надеть на бесплатный концерт, и решила выбрать что-нибудь не слишком нарядное, но и не совсем простое. Покопавшись в шкафу, остановилась на зеленой атласной юбке с вышитыми на ней по подолу крупными цветами, и светлой рубашке с косым воротом. На платья поглядела, но они все казались слишком уж неподходящими для простой прогулки по городу.

После того, как оделась, наконец взглянула на себя в большое зеркало в углу. Я ожидала увидеть лицо, похожее на миленькие личики младших сестер, но Маргарита отличалась от них, хотя сходство и прослеживалось. Итак, я оказалась обладательницей таких же белых, как у сестер, волос, но янтарных раскосых глаз, острых и строгих черт лица, тонких губ и носа с аристократической горбинкой. А еще довольно изящного и даже на вид гибкого тела, предыдущая владелица которого, кажется, не пренебрегала то ли спортом, то ли еще какой-то физической активностью. Интересно, какой?

– Марго! – Марта вбежала в комнату и, надувшись, уперла руки в бока. – Если продолжишь так одеваться, никогда не найдешь себе приличного жениха!

– Это всего лишь концерт на улице, – одернула ее Марина, входя следом. – И девушкам ее возраста неприлично слишком наряжаться для такого простого мероприятия.

Я незаметно выдохнула. Судя по словам Марины, одежду я выбрала удачно. Сами девочки, в силу юности и миловидности, нарядились в платья. Их одежда походила на те праздничные наряды, которые я привыкла видеть в прошлом: юбки мягких пастельных цветов спускались к полу мягкими волнами, пышные рукава приоткрывали плечи, но не демонстрировали тело слишком уж явно. Жать только, что при первом же взгляде становилось понятно: одежда эта хоть и чистая, и тщательно отглаженная, но увы, далеко не новая.

Что ж, видимо вопросами доходов этой маленькой семьи мне тоже предстоит озаботиться в ближайшее время.

Память подсказывала, что до площади, на которой будут давать концерт музыканты, идти не долее получаса, поэтому мы отправились к ней пешком. Девочки, к моему удивлению, не возмущались, а даже наслаждались возможностью пройтись. Видимо, они ничем особенно не заняты, раз даже обычную прогулку воспринимают как событие. Выяснить бы, учатся ли они чему-нибудь? В том, что не подрабатывают, я почти уверена. Неужели вынуждены просто сидеть и ждать, пока их старшая сестра выйдет замуж?

Вопросы о месте, в котором я оказалась, только множились, ответов же на них я не получала. Чем может заработать здесь дочь угасшего княжеского рода? О том, что именно княжеского, услужливо напоминала чужая память. Почему магия нежелательна для девицы, которая хочет удачно выйти замуж?

Впрочем, волновали меня и более приземленные вопросы: сколько у меня денег и что я делала в университете, возле которого рухнула в обморок. Тот мужчина… Владислав Игоревич, кажется. Он сказал «обсудим ситуацию». Как обсудим? На каких основаниях? Непонятно.

Память отзывалась на попытки вспомнить о нем хоть что-нибудь только пеленой негодования, страха и жалости к себе. Но связаны эти эмоции оказались не с любовными терзаниями, а с тем, что Маргарита каким-то образом на него работала. Но что именно делала – голова упорно отказывалась вспоминать. Ну ничего, я еще добуду эту информацию.

– Марго, смотри, они уже выносят инструменты! – восторженно крикнула Марта.

Я вздрогнула и огляделась, выбрасывая из головы лишние мысли. Сейчас стоило немного отдохнуть и насладиться музыкой: ничего другого я пока что все равно не могу сделать.

Стоило немного покрутить головой и посмотреть по сторонам, как в глаза бросился контраст между людьми победнее и побогаче. Он проявлялся во всем, начиная от манер и походки, заканчивая качеством одежды. Мужчин состоятельных легко было отличить по дорогим тростям, служившим скорее предметом роскоши, чем реальной опорой при ходьбе, высоким цилиндрам, костюмам из хорошей ткани и дорогим часам. Но прежде всего – по размеренной, неторопливой и уверенной манере двигаться. Те, что попроще, одевались скромнее, вели себя несколько свободнее и развязнее: громко окликали друг друга, душевно здоровались, смеялись или суетливо шли куда-то.

Приглядевшись, я наверное смогла бы различить в этих двух больших группах еще и какие-то промежуточные классы. Например, чиновники средней руки отличались от простых работяг и манерой, и одеждой. Юркие молодые люди, не обремененные деньгами, но образованные, пытались подражать манере местных… аристократов? В общем, социальная жизнь тут даже на первый взгляд казалась сложной.

Женщин тоже легко разделить на несколько условных групп. Конечно же, богатых мужчин сопровождали красавицы в увешанных рюшами платьях. В моем мире их назвали бы «крупными»: покатые плечи, гордо выставленные напоказ объемные декольте, округлые бедра, которые легко угадывались даже под несколькими словами ткани. Но, по-видимому, здесь полнота считалась признаком достатка. Платья и юбки носили и женщины победнее, но судя по тому, что именно таких я видела на улице днем, пока ехала в такси, доходы их мужей позволяли им не работать.

Иногда я замечала и женщин в брюках. Но не успела обрадоваться, как моя радость угасла. Стоило к таким приглядеться, как выяснялось, что их брюки – это форма заводов, подшитая по их жилистым, закаленным трудами телам. Впрочем, несчастными или оскорбленными такие женщины не выглядели: они собирались в группы, смеялись, вполне открыто флиртовали с мужчинами и с показной небрежностью игнорировали косые взгляды, которые на них бросали представители аристократических кругов.

– Ты посмотри на них. Даже не удосужились переодеться после работы, и еще чем-то гордятся, – заметив, что я пристально всматриваюсь в толпу заводских работниц, фыркнула Марта.

– Они зарабатывают на жизнь своим трудом, – вздохнула Марина, отводя глаза. – Иногда я думаю, что нам было бы лучше… – она вдруг испуганно посмотрела на меня и замолчала.

– Быть как они? – я удивленно изогнула бровь. – Не искать и не ждать ничьей благосклонности и просто жить?

Марина сжалась, будто ожидая удара. Настоящая Маргарита, наверное, осуждала такие мысли. Я же только промолчала, подавив тяжелый вздох.

Над площадью, которую окружали три помпезных театра, загремела музыка. Она перекрыла гул голосов, и хоть люди продолжали беседовать, перекричать инструменты им не удавалось.

– Смотри! Там маг воздуха, который усиливает звук! Я так и думала, что сегодня не будет этих вульгарных колонок, – почти прокричала мне на ухо Марина. – Давай подойдем поближе и посмотрим?

Я кивнула, и мы втроем пробрались через толпу ближе к широкому крыльцу театра с огромными колоннами, на котором и расположились музыканты. Хотя смотреть оказалось особенно не на что: оркестр и дирижер делали свою работу. Слева от нас, прислонившись к одной из колонн, стоял высокий и худой человек. Он скрестил руки на груди и лениво оглядывал толпу. Почему-то я сразу почувствовала, что колебания воздуха, которые усиливают звук, исходят от него. Но маг не делал никаких особенных пассов руками, не произносил заклинаний. Просто смотрел, и ветер повиновался ему.

– Наверное, он из безродных, видишь, как стоит? – шепнула Марта, которая тоже во все глаза рассматривала колдуна.

– Почему ты так думаешь? – спросила я, не особенно понимая, о чем говорит сестра.

– Сама подумай: какому родовитому разрешили бы так подрабатывать? Да и выглядит он как те художники, которые отказались от покровительства рода, чтобы свободно продавать свое искусство, – затараторила Марина, которая стояла по другую руку от меня.

Ага, значит, люди творческие тут вне системы. Что ж, кажется, я понемногу начинаю понимать, что здесь происходит.

Снова приглядевшись к магу, я попыталась понять, как ему удается управлять воздушными потоками, но увы, ничего так и не выяснила. Видимо, тут нужен либо учебник, либо наставник.

Попыталась вытащить из памяти хоть что-нибудь по магической теории, которую, если верить документам, Маргарита изучала на курсах, но увы, совершенно ничего не вспомнила. Похоже, прежняя владелица тела не считала этот предмет важным.

После первой мелодии, которая прогремела торжественно, музыка стала немного тише и гораздо мелодичнее. Местная милиция – в которой, кстати, я с удовольствием отметила и женские лица – освободила центр площади, где знатные господа и дамы, собравшись парами, смогли танцевать. Впрочем, тот факт, что менее богатых и родовитых на танцпол не пускали, никого не останавливал: горожане кружились прямо в толпе, обнимая девушек с фабрик.

До носа донесся запах уличной еды. Оглядевшись, я заметила палатки, от которых валил дым и пар.

Только сейчас я вспомнила, что не ела с тех пор, как очнулась от обморока. Мне и не хотелось – ровно до тех пор, пока аппетит не раздразнил аромат жареного мяса со специями.

Сестры, тоже уловившие его, жалобно посмотрели на меня. Я вздохнула, и мы вместе двинулись к краю площади, где под раскидистыми ветвями тополей торговали едой. Увы, добраться до палатки, откуда шел шикарный запах мяса, нам оказалось не суждено.

– Княжна! Княжна! Маргарита, постойте! – окликнул меня смутно знакомый старческий голос.