Хрущевка княжны Соколовской

Глава 4

Я обернулась на дребезжащий тенор и не сразу разглядела в толпе плюгавого старичка, который спешил ко мне, размахивая руками.

Мы с сестрами немного отдалились от толпы и подождали, пока мужчина приблизится. У меня появилось время, чтобы рассмотреть его, и хотя ничего примечательного, кроме очень длинного и крючковатого носа, на его старческой физиономии не наблюдалось, в груди все равно появлялось стойкое отвращение, когда он подошел и поздоровался.

Наконец, память неохотно сообщила, что это и есть тот самый Яринский. Константин Георгиевич, если быть точнее.

Уже по соотношению очень дорогого костюма и простоватых манер я догадалась, что передо мной либо преуспевающий торговец, либо промышленник. Классическая история, что ли? У него деньги, у меня титул?

– Не думал, что застану вас на концерте. Особенно после того, что случилось днем, – старик изображал сочувствие, но в его блеклых глазах с нависшими густыми бровями я видела алчные искры.

– Слухи уже разлетелись, – процедила я, глядя на собеседника сверху вниз: несмотря на внушительные объемы живота ростом он едва доходил мне до подбородка.

– Неудивительно! У княжны Соколовской – и вдруг дар! – причитал мужчина так, будто у меня обнаружилась не магия, а смертельная болезнь. – Все дочери вашей семьи всегда славились чистотой крови, и тут – такое! Еще и не какой-нибудь талант к растениям или там к воде, а воздух.

От причитаний Яринского становилось душно. И я уже сейчас, едва обменявшись с ним парой слов, начала понимать, почему у настоящей Маргариты этот человек вызывал омерзение.

– Прошу, не нужно меня жалеть. Я ведь не смертельно больна? – холодно спросила я, прерывая его затянувшийся монолог. – Магия уже проявилась, ничего с этим не поделать.

По-видимому, я была слишком резка: оскорбленный моим холодным тоном, старик сжал кулаки.

– Правду говорят, что магия истончает женщинам нервы и они становятся злее, – прошипел он. – Но как бы вы ни бодрились, все равно прекрасно знаете, что мужа из благородных вам теперь не найти. А мне, в отличие от них, даже выгодно, чтобы мои дети унаследовали ваш дар… Я не из…

– Нет, – еще жестче оборвала его я, осознав, что извиняться уже поздно. – И больше не приближайтесь ко мне с такими предложениями.

Я отвернулась и, жестом позвав замерших чуть в отдалении девочек, двинулась в сторону палатки с едой.

Вот, значит, в чем дело. Дети наследуют в первую очередь магию матери, и только если женщина не одарена – силы отца. И разумеется, тщеславные местные мужчины хотят, чтобы наследник их рода получил их дар, а не пришлой девицы. Надо бы поподробнее узнать, как тут вообще наследование магических сил работает. И как я получила свои? Какие были у отца? В общем, вопросов все больше.

И первые ответы я намеревалась получить уже в ближайшее время.

Расплачиваясь за угощение для сестер и для себя, я с прискорбием поняла, что денег осталось не так уж и много. Но судя по их наличию, в университете Марго все-таки платили зарплату. Я начала припоминать, что предыдущая владелица тела работала на кафедре обществоведческих наук – что бы ни значило это расплывчатое определение – но что именно делала, неясно.

Еще какое-то время мы бесцельно бродили по площади. Девочки раскланивались со знакомыми, которых я если и вспоминала, что будто через мутную белую пелену. Да и не особенно меня интересовали новости про модные шляпки и жалостливые взгляды, которые то мужчины, то женщины бросали на меня исподтишка. Я следила за высоким господином, который регулировал звук с помощью магии, и хотела дождаться, когда он отойдет куда-нибудь. Может, передохнуть, или надобность в его услугах отпадет вовсе?

Спустя почти час случай представился. Маг подошел к дирижеру, перекинулся с ним парой слов и направился куда-то в сторону парка, разбитого между зданиями двух театров.

Усадив девочек за столик, я отдала им несколько бумажных купюр, наказала купить себе и мне чаю и никуда не уходить. Они, к моему удивлению, не сопротивлялись и не пытались меня остановить. Так что я, делая вид, что просто прогуливаюсь, направилась в сторону той же дорожки между елями, по которой шел и маг.

Судя по документам, которые выдали Маргарите, а также по ее обрывочным воспоминаниям, женщин в этом мире не обучали практической магии в университетах или на каких-нибудь специальных курсах. Если девочке везло родиться от одаренной матери, та могла рассказать что-нибудь о силе, в ином же случае добывать информацию приходилось самостоятельно. Или и вовсе скрывать силу, чтобы выйти замуж за достойного человека.

Но я и так знала об этом мире слишком мало, Маргарита ничего не помнила даже по магической теории, и мне нужен был наставник. Кто-нибудь независимый, кто может просто взяться за работу.

Обдумывая, как бы начать разговор, я медленно брела по тропинке, которую уже окутала густая предзакатная тень. Услышав вдалеке голоса, остановилась и затаила дыхание.

– Все прошло хорошо? – низкий голос с отчетливой хрипотцой доносился из-за ближайшего дерева.

– Да, все как планировали, – ответил ему более юный, почти мальчишеский.

– Хорошо, свободен. В следующий раз – как договаривались, – ответил ему старший товарищ.

Я попятилась, осознавая, что оказалась в плохом месте и в плохое время. Наверное, стоило просто покараулить мага у входа в парк: концерт-то еще не закончился.

Уже собиралась уйти, но горло вдруг сдавило будто тисками, воздух вырвался из легких с тихим свистом, и сколько бы я не пыталась вдохнуть – все напрасно. Черт, попалась!

Я не могла даже двинуться с места, пока колдун приближался. И хоть сознание едва не покинуло мою неудачливую голову, а сердце от страха билось, грозя вот-вот расколоть ребра, я не могла не восхищаться могуществом, которое дарила магия.

Мужчина, приблизившись, цокнул языком и провел по подбородку длинной узкой ладонью. Даже в полумраке я разглядела морщины в уголках его глаз, судя по которым возраст его приближался к пятидесяти годам. При этом двигался колдун изящно, его фигура словно текла или порхала среди деревьев.

– Маленькая шпионка, или… – задумчиво протянул мужчина на удивление мелодичным голосом. – Ах, та самая княжна Соколовская. Какая преинтереснейшая встреча!

Тиски, сковавшие горло, вдруг ослабли. Я наконец смогла вдохнуть, но все еще с трудом. Перед глазами поплыли темные круги, я покачнулась, но все же сумела удержаться на ногах.

– Послушайте, меня совершенно не интересуют ваши дела, я только… – начала я, но воздуха не хватило.

– Только искали кого-нибудь, кто поможет вам овладеть силами достаточно, чтобы скрывать их на людях, – закончил за меня фразу мужчина. – И напрасно пошли за мной: я не хороню таланты, для этой задачи вам придется найти какую-нибудь женщину.

– … я хотела научиться пользоваться своей магией в полной мере, – возразила я, когда почувствовала, что на грудь больше ничего не давит. – Ваше могущество ужасающе, но впечатляет.

Незнакомец удивленно вскинул брови, прошелся по мне изучающим взглядом с головы до ног и, судя по задумчивости на лице, сделал какие-то выводы. Кивнул сам себе и растянул губы в приторной улыбке.

– Меня зовут Эдуард. Завтра я встречу вас на заднем дворе университета в шесть тридцать. Прошу, не опаздывайте, – с этими словами он обогнул меня по широкой дуге и направился обратно к сцене, где музыканты уже готовились продолжить концерт.

Я же решила еще немного постоять в тишине и полумраке парковой дорожки. Привела в порядок волосы, убедилась, что юбка не помялась, и только после этого медленно двинулась обратно к сестрам, вспоминая разговор с магом.

Он не отказался помочь, но и не согласился. Особенных надежд строить не следовало бы, к тому же совсем непонятно, что у него на уме.

Пока пересекала площадь, снова заиграла музыка. Но я не вслушивалась, копаясь в памяти настоящей Маргариты. Судя по ее воспоминаниям, у магов воздуха репутация самая спорная, и в стране очень мало мест, где их обучают.

С одной стороны, их навыки находят мало практического применения: погодой они управлять не могут, в открытом бою почти бесполезны из-за запрета на заклинания, сковывающие дух. С другой – их способности позволяют слышать очень тихие звуки, вплоть до сердцебиения, видеть все пространство вокруг даже с закрытыми глазами, некоторым из них даже удаются создавать миражи: для этого они с помощью воздуха и содержащихся в нем веществ преломляют солнечный свет. В общем, они шпионы, к тому же, считается, что в паре со способностью повелевать ветром идет, как правило, очень острый и холодный ум. В таком случае неудивительно, что сестры расстроились: кому тут нужна жена, способная услышать твою измену по участившемуся дыханию и убить одним взглядом? Да еще и умная в придачу.

Завидев Марину и Марту, которые о чем-то весело болтали, потягивая чай, я встрепенулась и постаралась улыбнуться. Мы еще немного постояли, наслаждаясь музыкой, а затем мне едва ли не силком пришлось тащить обеих домой. Им-то завтра спать, а мне идти на работу, причем я даже не помню, что я там должна делать.

Я долго не могла уснуть, переживая за предстоящий день и пытаясь вспомнить, как добраться до университета без такси, но в итоге сон все-таки сморил.

А наутро выяснилось, что спросонья Маргарита соображает так же плохо, как и я в прошлой жизни. Но мне это оказалось даже на руку: я не задумываясь вытянула из шкафа строгую коричневую юбку и светлую рубашку, втиснула ноги в полусапожки на низком каблуке и прихватила с комода в прихожей теплый платок. Засыпая на ходу, залезла в автобус, номер которого успела заметить лишь краем глаза, и вышла на нужной остановке, уже почти проснувшись в утренней толчее. И все это – ни на минуту не задумавшись.

На первом этаже университета машинально, повинуясь привычкам прежней хозяйки тела, завернула в столовую и купила стаканчик черного кофе. Успела только вместо привычного «как всегда» попросить милую женщину на кассе сделать мне напиток без сахара.

Куда идти, чтобы добраться до рабочего места, я тоже помнила отчетливо. И даже успевала здороваться с коллегами, лица которых при встрече довольно легко узнавала. Но чем мне предстоит тут заняться, вспомнить упорно не могла. Похоже, Маргарита терпеть не могла то, что делала, и в памяти ее отложились только бесконечные упреки, которые высказывал ей высокий блондин. Тот самый, который отправил меня домой на такси вчера.

– Маргарита, доброе утро, – стоило о нем вспомнить, как знакомый голос донесся в спину.

Я обернулась и даже нашла в себе силы более-менее дружелюбно поприветствовать того, кто вчера мне помог.

– Вы поздно принялись любезничать. Идемте, сегодня будет решаться вопрос о том, целесообразно ли вам и дальше работать на кафедре, – холодно осадил мое дружелюбие Владислав.

День ото дня все хуже: что делать, если я и правда без работы останусь? Но кричать и возмущаться смысла нет, сначала надо выслушать претензии. Я – не Маргарита, и может, смогу все уладить?