И лицо твоё в пламени вижу...(СИ)

34

Спустя неделю:

— Значит, вы утверждаете, что Охотник был на площади? — сжал пальцы на золоченом бокале Драгон, сверля взглядом собеседника. Бургомистр, выдержав взгляд, отрицательно покачал головой:

— Я не могу утверждать этого, дан. Меня там не было. Все, что могу сказать — его видели некоторые местные. Но вы и сами понимаете- они любого чужака, да ещё высокого, крепкого, в темное одетого, примут за Охотника.

— Зато ведьма точно была! — вставила его дочь, метнув золотистый взгляд в него. Идиотка! Она думает, что Глава Ордена не способен ее ипостась другую разглядеть?! Почувствовать то, как псиной разит от нее за версту?! Да будь его воля- он бы и таких к смерти приговаривал. Ошибки Матери Природы! Сейчас же, ради высшей цели, приходилось сдерживаться. Правда, есть у него пара мыслей на её счёт.

— Она прямо на площади всё сотворила. Огонь призвала, да ещё едва ребенка не загубила! — продолжала дана, с невероятной жадностью при этом поглощая кусочки едва прожаренного мяса. Точно этикету и не обучена, будто вилланка* простая.

— Неправда, Ровена, — тихо поправил дочь Бургомистр — она наоборот — спасла жизнь ребенку.

— Спасла? — фыркнула в ответ дочь, а глаза ее загорелись жёлтым огнем, выдавая звериную сущность- Да кто знает, может, она и лошадей заговорила!

— Ровена! — стукнул кулаком по столу её отец — Ступай к себе! — лицо его покраснело от гнева.

— Прости, отец, — тут же покорно опустив глаза, прошелестела она. Но Драгон видел, что хитрая сучка и капли вины не чувствует за собой. А ещё — что на ведьму она странную обиду держит.

— Простите свою дочь, Бургомистр. Молодая девушка, впервые с подобным столкнулась- естественно, эмоции через край. Скажи, милая, — он повернулся к Ровене, что вся засияла, не ожидая такой поддержки от самого Главы Ордена — А что ведьма здесь делала? Больше нигде не видели её? Лишь в тот день?

— Нет, конечно, нет. Она нанялась в услужение в городе, — заметив, каким внимательным стал взгляд Главы Ордена, Ровена, воодушевившись, продолжила- К Ингмару, местному торговцу.

— Ингмару, говоришь? — Драгон пару мгновений раздумывал, а затем резко встал, так, что тяжёлое дубовое кресло заскрипело по покрытым лаком доскам пола- Что же, не буду больше докучать Вам своим присутствием, благодарю за ужин, — он слегка наклонил голову, и, даже не дав Бургомистру сказать что-то вежливое в ответ, покинул залу.

— И чего ты радуешься? — устало потирая виски, повернулся отец к Ровене. Вглядываясь в дочь, он никак не мог взять в толк, откуда в ней столько жестокосердия? Ни он, ни ее мать, мир душе её, такими не были. Наоборот, учили лишь добру да человечности. Тому, что даже самая сильная связь с луной- не повод, чтобы на человека напасть.

— Ингмар будет моим! — звонко бросила Ровена, отпивая из бокала вино.

— Дура! — вдруг вспылил Бургомистр, заставляя дочь съежившись, уцепиться побледневшими пальцами за стол, расплескать вино из бокала по белоснежной скатерти. Когда отец редко, но злился, Ровена впадала в ступор, не понимая, как быть с таким родителем. Незнакомым ей, жёстким и сильным — Он запытает его до смерти, а ты получишь лишь хладный труп в качестве жениха!

Со злостью бросив бокал о стену, Михай оттолкнул кресло, направившись к выходу. А Ровена, ни жива, ни мертва, сидела, глядя на то, как кроваво-красные капли стекают вниз, словно знаменуя то, что может приключиться из-за её глупой ревности.

Ну уж нет, она не даст этому произойти! Какой бы она ни была, а она искренне любит Ингмара! Искренне! И даже жизнь готова отдать за него.

Вскочив с кресла, она побежала к выходу, но едва ступив на порог, покачнувшись, ухватилась рукой за массивную резную дверь. Руку обожгло точно огнем. Вскрикнув от боли, она прижала ладонь к груди. Оепенело втянула носом воздух, а затем вновь попыталась сделать шаг вперёд, но обессиленно упала на пол. Аконит! Весь порог, двери был щедро облиты им, чистейшим настоем аконита. Смертью для таких как она.

— Отееец, от-ее-ее-ц, — хрипела Ровена, задыхаясь. Руками с отросшими длинными ногтями рвала платье у горла, силясь сделать хоть глоток свежего воздуха, но лишь рассекала нежную кожу до крови...

Прислужницы, что весело переговариваясь, шли в зал убрать со стола, в ужасе замерли, увидев на пороге хозяйку- бездыханной, лежащей в луже собственной крови. Дикий крик огласил своды дома.

Вилланка*- крестьянка.