– Лилиан, как обстоят дела? Он в порядке?
Голос Милли подействовал на Фрэнка, как удар молотка. Мужчина отпрянул от Лилиан, судорожно схватив рубаху и пиджак, висевшие на плечиках.
– Да, он в полном порядке, – откликнулся Фрэнк на вопрос своей будущей родственницы.
Он не мог понять, что привело его в такое смятение: то, как неожиданно было прервано их с Лилиан слияние, или то, как беззащитен он оказался перед ее очарованием.
– Ради Бога, извините, – заикаясь, проговорила Милли.
Послышались ее удаляющиеся шаги.
– Наверное, они обе испугались, что я могу причинить вам зло, – сердито проговорил Фрэнк.
Лилиан с трудом пыталась унять волнение и прятала за себя все еще дрожавшие руки.
– Вы просто не знаете тех причин, которые заставляют Милли так меня оберегать, – мягко сказала она.
Фрэнк повернулся, с раздражением глядя на девушку. Но когда его глаза наткнулись на ее обрисовавшиеся под мягкой тканью платья твердые соски, взгляд ковбоя смягчился. Он тяжело вздохнул и неожиданно спросил:
– Скажите, Лилиан, вы и на самом деле такая, какой пытаетесь казаться? Вы и вправду по-современному раскованная, лишенная предрассудков женщина?
Она постаралась уклониться от прямого ответа:
– А почему это вас интересует?
Его глаза сузились, и он жестко произнес:
– Да потому что я ни за что на свете не позволил бы себе увлечься вами, если бы с вашей стороны это была игра.
Ее голос сел от волнения, сердце бешено забилось.
– Вы хотите сказать, что могли бы увлечься мной?
– Я прошу вас ответить на мой вопрос, – потребовал Фрэнк. Его грудь взволнованно вздымалась и опускалась.
Лилиан испугалась, что если расскажет ему правду, то это оттолкнет его. Если же она будет продолжать игру, то он может разоблачить ее, и все рухнет. Самым разумным было установить такой характер отношений, чтобы не отдалиться друг от друга до того времени, как она сможет рассказать правду.
– Я не настолько современна, чтобы лечь в постель к любому мужчине, который об этом попросит, – сказала Лилиан и смело посмотрела ему в глаза. – Я предпочла бы сначала узнать его поближе.
– О, как вы осторожны и предусмотрительны! – усмехнулся Фрэнк. – Кстати, я тоже. Торопить вас я не собираюсь. Но и платонические отношения в перспективе меня не устраивают.
– Меня тоже, – последовал незамедлительный ответ. Девушка при этом отвела взгляд.
Фрэнк заколебался. Что-то подсказывало ему, что она не говорит всей правды. Но в чем дело, он понять не мог. Он опять напомнил себе, что в нынешней ситуации ему не нужно дополнительных осложнений. У него было не менее десяти причин не начинать нового романа. Но здравость рассуждений в присутствии Лилиан пропадала без следа.
– Не хотите ли сходить в кино завтра вечером?
– Милли эта затея не понравится.
– Но я приглашаю вас, а не Милли, – возразил Фрэнк.
– А не могли бы мы вместо кино отправиться на родео?
Он улыбнулся.
– Мы прибережем это развлечение на следующий раз. А завтра отправимся в Бойсе, только там можно найти приличный кинотеатр.
– Я не планировала ехать в другой город, чтобы посмотреть фильм, – неуверенно возразила Лилиан.
– На машине это – совсем рядом. А теперь… не пора ли вам вернуться в гостиную? Мне надо принять душ перед ужином, – без излишней дипломатии пояснил Фрэнк.
– Хорошо, я уже ухожу, – сказала Лилиан.
– Вы можете остаться и потереть мне спину, – пошутил Фрэнк, и глаза его сверкнули.
– Для таких отношений мы еще не дозрели, – окоротила его Лилиан и, одарив ковбоя озорным взглядом, вышла.
Когда она выходила из его спальни, Фрэнк рассмеялся. Лилиан задавала себе вопрос о том, правильно ли вела себя с таким опасным человеком, и не очень представляла, что может произойти дальше. Если он так относится к женщинам, как о нем говорят, то ничего хорошего ее не ждет.
– С ним все в порядке, будет как новенький, – заверила она девушек, ожидавших ее в гостиной. – Конечно, лучше было бы наложить швы, но он отказался поехать в больницу.
– В этом весь Фрэнк, – участливо проговорила Кэти. – Ему и так невесело, да еще эта напасть. Ладно, пошли в столовую. Мы пока можем выпить по чашке кофе и поболтать.
И она повела подруг в столовую, оказавшуюся очень красивой и шикарно меблированной комнатой. Пол был выложен дубовым паркетом, начищенным до зеркального блеска. Стены закрывали деревянные панели. Девушки стали пить кофе, чинно обмениваясь незатейливыми фразами. Прошло довольно много времени, пока Лилиан решилась задать вопрос, ответ на который ей так хотелось услышать.
– А почему ваш отец решился на такое признание касательно Фрэнка?
Кэти покачала головой.
– Этого не знает никто. Отец был кристально честным человеком, но страшным тугодумом. Скорее всего, он считал, что Фрэнк имеет право узнать правду. Как вы знаете, от того, кто ваши настоящие родители, зависит очень многое – потенциальное наследство, генетика и многое другое. Я думаю, что отец собирался сказать брату правду сам. Так было бы проще для Фрэнка, но папа не успел и невольно причинил приемному сыну зло.
– Думаю, что и вы с Лайоном огорчились.
– Еще бы! Нам все равно, кто отец Фрэнка на самом деле. Он наш брат, и мы его любим. Но он не хочет поверить в это.
Кэти задумалась, потом тихо заметила:
– Сейчас ему очень плохо.
– Он останется на ужин? Что он тебе сказал после перевязки? – Милли спросила об этом, не без тревоги глядя на Лилиан.
– Во всяком случае, он обещал быть за столом.
– Милли, успокойся. Фрэнк ничего плохого Лилиан не сделает, по-моему, она ему очень нравится. – Кэти сказала это с легкой улыбкой.
– Хочется верить в это. – У Милли улыбки не было. И она продолжила: – У него ведь роман с Верил еще продолжается?
– Нет, уже давно и бесповоротно закончился, – раздался с лестницы голос Фрэнка.
Он был свежевыбрит, элегантно одет и так красив, что сердце Лилиан едва не выпрыгнуло из груди.
– Прошу простить меня, – начала было Милли.
Но Фрэнк жестом остановил ее.
– Поверь мне, что со мной Лилиан будет в большей безопасности, чем в компании с любым окрестным оболтусом. – Он произнес это тихим, но твердым голосом. – Я позабочусь о ней.
– Я верю, – мягко успокоила его Милли. – Но дело в том, что она… она моя…
– Она – твоя лучшая подруга, – закончил за нее Фрэнк. – Отлично, Милли. Тебе не о чем беспокоиться. Я ее не обижу.
– Слушайте, остановитесь. Мне, между прочим, не шестнадцать, а, увы, двадцать пять!
– Да, но…
– Нам когда-нибудь дадут поесть? Что нас вообще ожидает на ужин? – нетерпеливо спросил Фрэнк.
Кэти охнула:
– Утка! И если я сейчас же не выну из духовки апельсиновую подливку, то нам придется есть сухую утку… Прошу извинить меня.
Вскоре возвратился Лайон с вином. В течение всего ужина Фрэнк и Лилиан обменивались взглядами. Между ними возник особый энергетический поток, который мог вызвать к жизни взрыв огромной силы. Лилиан внутренне надеялась, что ей не придется ни о чем жалеть.
В ходе разговора она смогла убедиться в недюжинной эрудиции Фрэнка. Он прекрасно знал статистику, прочитал множество книг, особенно о различных загадках природы и жизнеописания великих людей. Он был радикалом в экологии и консерватором в политике. Обнаружилось, что он любит многое из того, что любила она сама. Например, зимние виды спорта и научную фантастику. Когда они уже прощались, Фрэнк отвел девушку в сторону и сообщил, что завтра в пять пополудни заедет за ней.
– Нужно выехать пораньше, дорога довольно длинная, – пояснил он. – Я предлагаю пообедать в Бойсе, – добавил Фрэнк, заглядывая ей в глаза. – Конечно, до начала фильма.
– Отлично, – застенчиво заметила Лилиан, – я думаю, мы хорошо проведем время.
Фрэнк молча кивнул. Ему не хотелось подтверждать вслух, что он надеется на то же самое. Он уже понимал, что добровольно ограничивает степень своей независимости. Раньше никто не мог этою добиться. Верил попробовала, но получила отпор. Джесси вообще сочла улыбку в свой адрес предвестником свадебных колоколов. Пусть Бог благословит ее надежды впредь!
Фрэнк поспешил откланяться. Ему было любопытно: сумеет ли Милли отговорить Лилиан от завтрашнего свидания. Более того, по его мнению, это был бы лучший выход для них обоих.
Но Милли не стала делать этого, хотя практически всю обратную дорогу пилила подругу.
– Ты совершенно не думаешь о своей репутации!
– Ничего с моей репутацией за пару свиданий не произойдет, – убеждала ее Лилиан. – Он так одинок, Милли, ему так нужна поддержка! Неужели ты не видишь его тоскующие глаза?
Милли подъехала к входной двери своего дома и со вздохом выключила зажигание. Потом выключила фары.
– Я не намерена гасить порывы твоей доброй души. Но боюсь, что ты очень плохо себе представляешь, что значит иметь дело с опытным мужчиной. Если ты хоть на секунду потеряешь бдительность, то он тут же соблазнит тебя. Ты хоть отдаешь себе в этом отчет, маленькая, доверчивая глупышка?
– Ты говоришь так, словно я на самом деле беспомощное дитя. А я вполне могу постоять за себя, – напомнила ей Лилиан.
– Да, верно. Но, как только вы оказываетесь вдвоем, между вами пролетает молния. Милая моя Лили, все это очень опасные эксперименты. Если он однажды прибавит жару, то ты просто расплавишься.
– Не кажется ли тебе, Милли, что ты забыла, как меня воспитывали мои родители.
– Я помню. Но дело в том, что сексуальная сила мощнее, чем все умственные рассуждения. Она действует на уровне инстинктов.
– В моем случае ты можешь забыть о подобных опасениях. Слушай, пойдем домой, посмотрим телевизор. Ладно?
Милли что-то хотела сказать, но поняла, что сейчас все это будет бесполезно. Ей оставалось только надеяться, что запаса здравого смысла у подруги хватит на то, чтобы преодолеть сексуальное обаяние Фрэнка.
Ровно в пять по полудню следующего дня Фрэнк въехал во двор дома семейства Брэдбери. Он был элегантен. Серые обтягивающие брюки выгодно подчеркивали его стройность. Расшитая, серая же рубаха гармонировала и с брюками и серой широкополой шляпой. На ногах были высокие ковбойские сапоги, тоже серого оттенка. Когда он вошел в комнату вслед за Милли, и Лилиан увидела его, она просто замерла от этого зрелища.
Он заметил про себя, что она выглядит отлично. Ей очень шло лиловое приталенное платье, дополненное цветастым шарфом. Волосы девушки были распушены и блестящей черной волной падали на плечи. Глаз не мог не остановиться на высокой красивой груди и тонкой талии. Ворот платья был наглухо застегнут, но это в глазах Фрэнка только делало девушку более сексуальной. Скромность наряда была обманчивой. Каждая деталь была продумана, и все вместе производило именно то впечатление, на которое он был рассчитан. Эта мысль заставила Фрэнка улыбнуться в ответ на приветственный жест Лилиан.
А та по-своему истолковала его улыбку.
– Мне больше нечего надеть. Это подойдет? Я, честно говоря, не очень представляю, как надо наряжаться для ресторанов.
– Вы выглядите прекрасно, – поспешил заверить ее Фрэнк.
– На сей раз он говорит правду, – усмехнулась Милли. – Послушай, – обратилась она к Фрэнку, – не вздумай ее обидеть!
– Ну что ты, – мягко возразил он, и, взяв за руку Лилиан, повел ее к выходу.
Милли с тревогой посмотрела им вслед. Когда они оказались на шоссе, Фрэнк поинтересовался:
– Так почему она беспокоится о вас?
– Милли считает, что вы слишком опытны в отношениях с женщинами, – откровенно призналась Лилиан.
– А как считаете вы, мой бутончик? – Фрэнк задал свой вопрос достаточно циничным тоном, приподняв одну бровь.
Лилиан мягко улыбнулась:
– Все может быть, но я пока опасности не чувствую.
– Дайте мне только время! – Фрэнк раскурил сигарету и крепко затянулся. Выпустив дым, он поинтересовался: – А почему вы не спрашиваете, на какой фильм я вас пригласил?
– А что? Надеюсь, это приличный фильм?
Фрэнк открыл форточку, чтобы дым улетучился из кабины.
– Честно говоря, не знаю. Мне в последнее время было недосуг ходить в кино. Но я слышал, что это что-то интересное о разведении скота. Правда, в картине действуют люди, а не быки и коровы. И эти фанатики скотоводства в экстазе сдирают с себя штаны и юбки, увлекшись страстными спорами о генах, клонировании и кормах для телят…
Лилиан расхохоталась. Фрэнк так забавно излагал «краткое содержание» картины и с такими комическими интонациями… Вот уж чего она от него не ожидала!
– У меня создается впечатление, что вам не очень нравится манера авторов современных фильмов? Правда?
– Верно. Мне больше подходит, например, сериал о приключениях Индианы Джонса. А еще я люблю научную фантастику. И кроме того, считаю, что секс не должен быть объектом демонстрации.
– Согласна. – Она стала рассматривать почти уже невидимую линию горизонта и была страшно рада, что в полутьме он не мог заметить ее смущение, вызванное последней ремаркой.
Несколько минут они ехали молча. Фрэнк вез девушку длинной дорогой, чтобы показать ей красоты Айдахо. Лилиан невольно отмечала виды, которые напоминали ей Небраску, где она провела самые лучшие, безмятежные годы своей жизни.
– Смотрите, ландшафт совсем как в Небраске! – невольно вскрикнула она, любуясь отдаленной горной грядой.
– Действительно, похоже, – согласился Фрэнк. – Только горы образованы разными породами.
– А где вы родились? – поинтересовалась Лилиан. Его скулы затвердели, и руки крепче сжали руль.
– В метрике указано, что я родился в Техасе, – неохотно сказал Фрэнк. – Я думаю, что в это время моя мать и… ее муж там жили.
При этом он не упомянул, что ни разу не видел своей метрики. Даже когда Фрэнк поступал на военную службу, все его бумаги заполнила мать. Впервые он увидел бумагу о том, что был усыновлен, только после смерти Сэма Джонсона.
Лилиан колебалась, продолжать ли ей вопросы. Она понимала, что некоторые из них впиваются в его душу как нож.
– Вам неприятно продолжение разговора в этом направлении? – тихо спросила девушка.
– Неприятно, – честно признался Фрэнк.
– Но когда заноза попадает под кожу, ее лучше выдернуть сразу, хотя это больно и неприятно, зато инфекция не пойдет глубже. А если оставить ее под кожей, начнется воспаление.
Глаза Фрэнка скользнули по лицу девушки.
– Так вы считаете, что мое прошлое – это заноза, которую необходимо выдернуть?
– Знаете, я думаю, что наш отчим был обязан или сказать вам об этом раньше, или не говорить вообще.
Его зеленые глаза сверкнули. Он не любил, когда ему напоминали об этой стороне его жизни. Фрэнк удивлялся сам себе. Почему Лилиан еще не лежит с перерезанным горлом? Он знал, что одно резкое слово заставит девушку замолчать. Но не хотел произнести ничего грубого – обидеть Лилиан было выше его сил.
Тем временем они уже въехали в Бойсе и двигались сейчас по широким, забитым народом улицам. Фрэнк указал на самое высокое здание в городе, пояснив, что это отель «Хилтон».
– Могу поспорить, что вы можете целый день рассказывать о достопримечательностях Бойсе, – заметила Лилиан.
Фрэнк согласился:
– Если хотите, в один прекрасный день мы совершим марш-бросок по историческим местам.
Сердце девушки подпрыгнуло от радости. Значит, он допускает возможность длительных дружеских отношений между нами и не собирается ограничиться легким коротким флиртом. Она посмотрела на четкий профиль Фрэнка, и душа ее стала наполняться теплом.
– Мне очень хотелось бы этого, – призналась Лилиан.
Фрэнк был просто потрясен, никогда еще ему в женских глазах не доводилось видеть столько теплоты и участия.
– Пожалуйста, не смотрите так на меня, когда я за рулем. Мы можем куда-нибудь врезаться?
– Прошу прошения?
Они как раз въезжали на большой паркинг, и Фрэнк мысленно молил Бога об одном-единственном свободном месте. Он промолчал. Бог внял его мольбе, место нашлось. Ночной воздух был теплым, создавалось ощущение, что легкий ветер пахнет слабыми и приятными духами.
Фрэнк держал девушку под руку, когда они входили в вестибюль гостиницы. По эскалатору они поднялись в один из залов ресторана. Им был предложен столик у большого окна, откуда открывался прекрасный вид на окрестности. Где-то внизу промчался поезд, прорезав темноту снопом огней. Глаза девушки зачарованно проследили его появление и исчезновение.
– Вы любите поезда? – спросил Фрэнк, заметив ее взгляд.
– Да, – призналась Лилиан. – Мне так хотелось иметь электрическую железную дорогу в детстве! Но мне объяснили, что в жизни есть более важные веши, чем дорогие игрушки.
Фрэнк мягко улыбнулся:
– Например?
Она тоже улыбнулась в ответ:
– Например, пара туфель для соседской босоногой девчушки… или очки для швеи, которая должна была кормить троих детей. А еще инсулин для диабетика, которому средств едва хватало на оплату жилья.
Фрэнк уточнил:
– Этому вас учили ваши родители?
Девушка утвердительно кивнула.
– Они были удивительными людьми, – добавила она, опустив глаза и теребя кончик пояса. Фрэнк еще не заметил, что Лилиан с трудом, покусывая губы, сдерживает рыдания. Ее мысленному взору опять предстали недавно пережитые кошмарные картины. Но через несколько мгновений он понял, в каком она состоянии. Быстро протянув через стол свою крепкую руку, Фрэнк взял маленькую ладошку девушки и сжал ее.
– Можете рассказать мне об этом позднее, – тихо сказал он.
– Воспоминания о них так свежи, – призналась Лилиан.
– Вы потеряли их совсем недавно?
Она кивнула, не в силах произнести ни слова.
– Значит, вот почему вы оказались здесь, – сказал Фрэнк, размышляя вслух. – И именно поэтому Милли так старается оберегать вас.
Девушка не стала возражать. Только она знала, сколько кроется за фактом появления ее здесь, сколько того, о чем говорить было преждевременно. Она молча обхватила тонкими пальцами его сильную ладонь, и чувство комфорта охватило ее.
– Найдите в один прекрасный день свободную комнату и выплачьтесь там. Не надо таить горе в себе, – звук его голоса успокаивал ее так же, как и его крепкое пожатие.
Лилиан смогла собраться с силами, чтобы улыбнуться.
– Нет, вы только посмотрите, кто кого уговаривает не таить горе внутри! – И она посмотрела ему и глаза.
Фрэнк мягко улыбнулся.
– Вы выиграли очко. – Потом серьезно добавил: – Может, я зря все это затеял и вы хотите возвратиться? Я не обижусь.
Она тихо произнесла:
– О, нет, нет, пожалуйста. Со мной все в порядке. Я вовсе не собираюсь испортить вам вечер.
– Что заставляет вас думать, что вы портите мне вечер? Я-то знаю, что такое внутренняя боль. Вам не надо скрывать ее от меня. – Все это он сказал тихо и очень искренне.
Лилиан вздохнула и улыбнулась.
– Спасибо вам за поддержку.
– Все, забыли. Вы голодны?
– Да.
– Отлично. Я тоже.
Появилась официантка. Извинившись за то, что не подошла раньше, она приняла заказ и помчалась выполнять его. Оказалось, что вкусы Фрэнка и Лилиан совпадают – они оба заказали по бифштексу с салатом, а пока еда готовится, попросили принести им по чашечке кофе.
Фрэнк, отпив глоток ароматного напитка, насмешливо улыбнулся:
– Говорят, кофе – яд.
Лилиан, добавляя в свою чашку сливки и сахар, весело возразила:
– Может быть, и яд, но очень приятный. Пока у меня есть силы, я буду с наслаждением принимать этот яд. А вы?
– Я-то? Ну, чтобы меня отравить, понадобится кое-что покрепче.
Лилиан засмеялась:
– Не сомневаюсь! Кстати, я заметила, что вы перестали травить себя табаком. Представляю, какой это для вас подвиг!
– Ничего, потерплю до того момента, как мы окажемся на свежем воздухе. А вот и наша еда!
Они молча стали поглощать бифштексы. Лилиан даже не представляла себе, как проголодалась. Но и долгожданная еда не помогла ей отвлечься от своего спутника. Чем дольше они были вместе, тем все труднее ей было отвести глаза от смуглого лица Фрэнка Джонсона.