И придет рассвет

Глава 14

– Мне это не нравится, Индия. Совсем не нравится, – сказала герцогиня Крэнфорд, стоя у окна и глядя вслед удалявшемуся графу Торнвуду. Кружевной чепчик на седых волосах придавал чертам ее лица еще большую хрупкость. – Я велела ему прийти в восемь часов, и он пришел. – Она задумчиво смотрела на улицу, уже полную народа в это необычно теплое сентябрьское утро. – Но ему пойдет на пользу немного унижения, особенно если учесть, что вы, юная леди, мне пока ничего не объяснили. Прошлой ночью ты почти падала от усталости, и я тебя пожалела. – Она пристально посмотрела на внучку своими голубыми глазами, которые смутили не одного английского политического деятеля. – Но сегодня тебе придется рассказать мне все.

Индия улыбнулась. «Что за прелесть моя бабушка», – подумала она.

– Мне просто хотелось поскорее лечь, бабушка. Лорд Торнвуд был очень мил, и его детки замечательные, но ничто не сравнится с домом.

– Ты что-то от меня скрываешь, Индия? Если так, я приволоку этого человека сюда и позабочусь, чтобы…

– Нет, ничего.

Она тоже провела бессонную ночь, терзаясь воспоминаниями о прикосновениях Девлина и своей на них реакции, которая всегда была неизменной. Да, лучше всего больше не иметь никаких дел с Девлином Карлайлом. Она немедленно займется разводом. В конце концов, он ясно выразился по поводу своих чувств.

Но Индия пока не была готова довериться ни бабушке, ни горячо любимому брату Айану. Сначала ей нужно время, чтобы залечить раны.

И чтобы научиться забывать, если такое вообще возможно.

– Что-то ты слишком послушна, девочка моя. – Герцогиня посмотрела на внучку понимающим взглядом.

Индия начала бегать раньше, чем научилась как следует ходить. В свое время бабушка подарила ей куклу, но девочка в сердцах бросила ее, потому что игрушка не подчинялась ее приказам. Позже герцогиня утирала внучке слезы, когда она в первый раз упала с дерева в их поместье в Норфолке. Покорность была не в характере Индии.

– Что ж, ты ничего не хочешь объяснить?

– Право же, бабушка, на сей раз ты преувеличиваешь. Все, что было между нами, уже в прошлом. Просто очередное глупое увлечение. Теперь я это понимаю. Лорд Торнвуд абсолютно меня не интересует. – Она сделала вид, что о чем-то задумалась. – Я хочу сегодня пойти на собрание Общества воздухоплавателей. На нем два приезжих француза будут показывать, как корзина крепится к шару.

Герцогиня пробормотала что-то невнятное.

– А завтра я хочу поехать на маскарад с фейерверком, который устраивают в Воксхолле.

– Исключено, – твердо заявила бабушка. – В Воксхолле встречаются все головорезы, жулики и воры Лондона. Это не место для приличной девушки.

– На самом деле? – Индию ничуть не смутил аргумент бабушки. – Как интересно! Думаю, мне будет очень весело.

– Ты меня не слушаешь, Индия. Поскольку твои отец и мать уехали в очередное увеселительное путешествие, я за тебя в ответе. И я намерена всячески тебя оберегать. А это означает – никаких Воксхоллов.

Индия сжала губы и стала водить пальцем по вышивке на поясе своего утреннего халата.

– Бабушка, ну нельзя же быть такой скучной. Я же поеду не одна, а с Айаном. Тебе придется признаться, что с ним я буду в полной безопасности.

Герцогиня в нерешительности замолчала, хотя и понимала, что лучше разрешить внучке поехать с братом. Если она запретит Индии ехать туда, куда она хочет, она все равно при первой же возможности улизнет из дома, причем одна.

– Ладно. Если твой брат в Лондоне, можете ехать.

– Я сегодня же попрошу его об этом. – Индия вскочила.

– Ну, уж нет, моя дорогая. Сейчас же ложись обратно в постель.

– Но, бабушка…

– Довольно! Доктор сказал, что ты должна лежать еще несколько дней.

– Он просто старый зануда. Я здорова.

– Сейчас же в постель!

– Хорошо-хорошо. Но только потому, что я собираюсь поехать в Воксхолл.

– Только если заживет твоя рана. Хотя ты и чувствуешь себя хорошо, рана может опять открыться. – Герцогиня нахмурилась. – Уж не знаю, чем ты занималась вчера вечером, чтобы бинты так съехали.

Индия отвернулась, чтобы бабушка не заметила ее смущения.

– Ничем особенным, уверяю тебя. – Она погладила серебристую шерсть волчицы. – Это был… эксперимент.

– И результат этого эксперимента тебя удовлетворил?

– Боюсь, что да. И теперь я знаю, что мне ждать. И постараюсь никогда больше его не повторять.

Собрание Общества воздухоплавателей было отложено на день из-за того, что у его основателя случился приступ подагры. Скучающая Индия как раз возвращалась после четвертого тайного посещения библиотеки в доме герцогини, когда услышала громкий стук медного молотка в парадную дверь. Она решила спрятаться в гостиной, чтобы ее не увидел Бич, который с царственным видом прошествовал к двери.

По ту сторону стоял Девлин Карлайл.

– Чем могу служить? – сухо осведомился Бич.

– Граф Торнвуд с визитом к ее светлости герцогине Крэнфорд. Надеюсь, что она оправилась после вчерашнего… нездоровья.

– Войдите. Я справлюсь, принимает ли ее светлость.

Индия понимала, что этого не следовало делать. Это было достойно порицания, предосудительно и совершенно неблаговоспитанно. Но она все равно это сделала.

Как только Бич повел Девлина в гостиную, где его ждала герцогиня, Индия проскользнула в кладовку рядом с оранжереей. Там, в углу, за горшком с огромной цветущей розой, была небольшая щель. Если прислонить к ней ухо, можно услышать каждое слово, сказанное бабушкой и Торном в соседней комнате.

Индия так и сделала.

– Совершенно незачем делать такое мрачное лицо, мальчик мой. Я ничего не узнала от своей внучки, поэтому намерена получить у вас ответы на все свои вопросы. – Герцогиня посмотрела на цветущий в горшке мох и отрезала несколько отросших веточек с листьями. – Так что я вас слушаю.

Торн прислонился к стеклянной стене, глядя на герцогиню в притворном недоумении.

– Ответ? Какой ответ?

– Да вы, я вижу, нахал! Будто не знаете. Ответ на вопрос, что происходило между вами в последние три дня. А возможно, и раньше – хотя я не знаю, когда именно, поскольку Индия в Лондоне совсем недавно.

Торн смахнул с рукава своего безупречно скроенного ярко-синего камзола невидимую пылинку.

– Полагаю, вам лучше задать этот вопрос вашей внучке.

– Так я и сделала, черт возьми! Но она ничего мне не сказала. Поэтому я испрашиваю вас.

Торн пожал плечами.

– Между нами ничего нет. После Ватерлоо я потерял память. Даже светила медицины не берутся сказать, вернется ли она ко мне когда-нибудь.

– Должно быть, это чертовски неприятно.

– Да, я тоже так считаю, ваша светлость.

– Но вы все же не ответили на мой вопрос. Что произошло между вами, пока Индия была в вашем доме на Белгрейв-сквер? С тех пор девочка стала беспокойной. И не говорите мне, что виною тому рана, потому что меня не обманешь. Она всегда была здоровой и сильной.

– Возможно, – осторожно начал Торн, – это как-то связано с чем-то, что сказала ваша внучка. Кажется, мы стали… довольно близки в Брюсселе.

– Близки? Что это значит? Вы были в нее влюблены?

– Похоже, что был. К несчастью, я потерял память и теперь не могу это ни подтвердить, ни отрицать. Больше мне нечего добавить, ваша светлость. На все вопросы придется отвечать вашей внучке. Однако все отношения, которые у нас, возможно, были, разумеется, следует считать разорванными.

– Вот как? Это почему же?

– Я считал это очевидным. Я уже не тот человек, каким был. Так что дальнейшие отношения только причинят ей боль.

– Может быть, вы так считаете, потому что вам приходится сейчас заниматься другими делами?

– Что?!

– Мой дорогой мальчик, Бог наградил меня парой замечательных глаз. Ваш отец хотя и пройдоха, каких мало, часто выполнял разные дипломатические поручения короны, и у меня есть причина подозревать, что вы тоже занимаетесь подобными делами.

– Кто вам сказал…

– Во-первых, я заметила, как вы и секретарь лорда Веллингтона о чем-то серьезно разговаривали у входа в Королевскую академию искусств. К тому же этот самый секретарь герцога уже три раза за неделю побывал в вашем доме.

– Вы поручили кому-то следить за моим домом!

– Конечно, – невозмутимо ответила герцогиня. – Индия, в конце концов, моя единственная внучка. А теперь вы намерены рассказать мне, что в действительности происходит?

– Ваше вмешательство нежелательно, ваша светлость. Я мог бы даже сказать – опасно.

Глаза герцогини сверкнули.

– Неужели? Вы мне угрожаете, самонадеянный юноша?

– Не совсем. Это скорее предостережение. Будьте осторожны.

– Вздор! Я уже очень долго живу на свете, чтобы сейчас начать осторожничать. К тому же не стану равнодушно наблюдать за тем, что может навредить моей семье. Вы меня поняли?

– Прекрасно понял, ваша светлость. Но вы позволите дать вам небольшой совет? Есть вещи, которые вы не можете понять, – долг и ответственность; и это я не имею права обсуждать. Больше я ничего не могу сказать, но надеюсь, что вы оцените серьезность моих слов и постараетесь, чтобы другие члены вашей семьи вели себя соответственно.

– Долг и ответственность? Не ожидала услышать эти слова от Карлайла. Ваш отец, конечно, был полным дураком до сорока лет. Потом у него появились проблески разума, но, к сожалению, он женился на женщине, которая решила промотать его состояние в течение первого же года замужества.

Торн напрягся, но потом улыбнулся:

– Ей это почти удалось. Среди ее других проектов было строительство зверинца. Она привезла двести павлинов и пять тонн мрамора из Италии на возведение дворца в греческом стиле на берегу реки. Отец худо-бедно занимался делами поместья, но все, что я помню, – это конюшни без лошадей и гостиные без единой картины.

И дом, где никто никогда не смеялся. Герцогиня испытующе на него посмотрела.

– А вы будете другим?

– Можете быть уверены.

Герцогиня помолчала.

– Очень хорошо. Позвольте и мне дать вам совет. Моя внучка в сопровождении своего брата собирается в Воксхолл, чтобы принять участие в маскараде и посмотреть на фейерверк. Она будет в костюме пастушки и в голубой шелковой маске. Это страшное место, и если она вдруг окажется в опасности, ей, возможно, понадобится… помощь.

– Вы решили взять на себя роль свахи, ваша светлость? – удивился Торн.

– Это я предоставляю решать вам, мой мальчик.

Когда герцогиня и Торн покинули оранжерею, Индия тихо выскользнула из своего укрытия и собралась уходить, но тут ей в лицо вдруг пахнул холодный ветер. Поскольку оранжерею всегда запирали, чтобы защитить бесценные орхидеи герцогини, Индию это удивило.

Она прошла по длинному стеклянному коридору, который вел во двор дома, и обнаружила источник сквозняка. Два последних окна, обычно запертые, были распахнуты настежь. Индия выглянула наружу и заметила какое-то движение на крыше в тени трубы.

Она стала внимательно осматривать крышу, но движение не повторилось. Решив, что у нее просто разыгралось воображение, она повернулась, чтобы уйти, но вдруг увидела четкие отпечатки ботинок, оставленные на песке, которым был посыпан пол. Следы песка были и на подоконнике.

Значит, Торну было недостаточно выпытать у герцогини сведения о ее планах! Неужели он прислал кого-то следить за ней в доме бабушки?

Она не позволит Девлину Карлайлу шпионить за собой. Она вообще не позволит ему вмешиваться в свою жизнь.

Торн ожидает, что в Воксхолле она будет в костюме пастушки? Очень хорошо. Он и не догадывается, какие его ждут сюрпризы!

Обдумывая свой план, Индия забыла о следах в оранжерее и открытых окнах. Костюм для Воксхолла еще не был готов: швея занималась тем, что обшивала золотой тесьмой вырез платья и пышные рукава.

Платье было сшито из прозрачного шелка, и если надеть его без чехла, это вызовет жуткий скандал.

Все дело как раз в этом шелке, уверяла ее портниха, а кто лучше мадам Грэ знал все о светских платьях и вкусах?

Однако стоя перед большим зеркалом, Индия вдруг подумала о том, что сказал бы Дев, если бы увидел ее в этом платье, с распущенными волосами и в ярко-красной шелковой маске. Он же ждет, что она будет в костюме пастушки и голубой маске.

Но о костюме пастушки сейчас не могло быть и речи. Она не собирается облегчать Деву задачу. Нет, она будет в соблазнительном костюме египетской царицы Нефертити. Она улыбнулась своему отражению – белое с золотом платье облегало фигуру; чтобы подчеркнуть сходство с царицей, одно плечо осталось обнаженным.

Портниха вздохнула:

– Мадемуазель склонна к эпатажу. Сегодня многие мужчины будут у ваших ног. А это ожерелье – вы хорошо придумали – прекрасно дополняет ваш наряд.

Индия потрогала замысловатое ожерелье из лазурита и золотых медальонов с египетскими иероглифами, которые подарил ей один влюбленный в нее принц-бедуин, надеявшийся сделать ее своей семнадцатой женой. Ее отцу не понравилось предложение, потому что в то время ей едва исполнилось двенадцать, но в интересах дипломатии надо было обменяться подарками и купить лошадей, так что они покинули лагерь бедуинов, оставшись дорогими друзьями.

Индия потрогала ожерелье и улыбнулась. Принц сказал ей, что она будет лучше всех женщин на свете и ни один мужчина не сможет перед ней устоять. Сбылось ли предсказание принца? Если так, хочет ли она в действительности заманить в ловушку Девлина или это попытка отплатить ему за все те страдания, которые он ей причинил?

Индия поправила корсаж платья, который почему-то все время сползал ниже, чем ей этого хотелось. Конечно, модной быть хорошо, но она больше привыкла к старым рубашкам брата. Ей было как-то не по себе оттого, что грудь слишком открыта.

– Вы просто верх совершенства, миледи, – уверила ее модистка. – Вы сведете с ума всех джентльменов.

Индия сняла платье и отдала швее, чтобы та закончила работу. В это время в дверь постучали. Поскольку вторник уже прошел, Бич опять разговаривал. Индия улыбнулась невозмутимому слуге, который уже много лет служил в их доме, наблюдая за жизнью трех поколений Деламеров и твердой рукой управляя их домом.

– Боюсь, что лорд Торнвуд принимает нас всех за сумасшедших, – сказала она, обращаясь к Бичу. – Странно. Я никогда не считала нас эксцентричными.

– Я уверен, что граф не имеет права судить о членах вашей семьи, миледи.

Индия поцеловала старого слугу в щеку. Тот смутился и откашлялся.

– Извините, что потревожил вас, миледи, но там, внизу, трое детей, и они подняли страшный шум, уверяя, что им надо поговорить с вами. Мне дали понять, что они подопечные лорда Торнвуда.

– Они здесь? Все трое? Ну и нахалы! Но я их хочу видеть. Бич, будь добр, попроси миссис Харрисон принести ореховый торт. У этих детей всегда такой голодный вид.

Бич кивнул. Трудностей не будет, потому что кухарка тоже вернулась к своему обычному расписанию.

– В чем дело, Бич?

– Боюсь, может возникнуть проблема, миледи. Вы, верно, помните, что сегодня среда?

– Черт возьми! – воскликнула она, зная, что дворецкий не удивится столь неприличному для леди выражению чувств. – Это означает, что в кухне нельзя топить плиту ввиду того, что сестра кухарки в этот день ушла в мир иной.

– Совершенно верно.

– Тогда придется использовать нашу маленькую плиту в оранжерее, и я сама приготовлю чай.

– Но, миледи, так не годится.

– Глупости, Бич, я никогда не любила соблюдать этикет. Проследи, чтобы плиту отнесли в дальний конец.

– Слушаюсь. Но я останусь, чтобы убедиться, что вы не подожжете дом.

– Какой же ты боязливый, Бич.

Дворецкий лишь фыркнул.

– Между прочим, ты заметил, что два окна в оранжерее открыты? Кто-то работал сегодня утром в кладовой?

– Не знаю. Но я спрошу слуг, миледи. Если они увиливают от своих обязанностей, я сделаю им выговор.

– Я уверена, что они не имели в виду ничего плохого. – Найти работу было не так-то легко, и Индия меньше всего хотела, чтобы кто-нибудь был уволен. А Бич непременно это сделает, если узнает, что кто-то из слуг провинился. – Возможно, бабушка решила подышать свежим воздухом, а потом забыла закрыть окна. Не беспокойся, Бич, я сама с ней об этом поговорю.

Когда дворецкий ушел, Индия заметила, что из-под резной ножки зеркала торчит клочок бумаги. Наклонившись, она достала бумажку и прочитала:

«Не ездите в Воксхолл, или вы об этом пожалеете».

Предатель в ее собственном доме? Или кто-то залез через открытое окно оранжереи?

Индия сунула записку в ящик и нахмурилась.

Одно ясно: она обязательно поедет в Воксхолл и повеселится там на славу!