I Wanna Be Yours

Annotation

Молодая девушка по обмену посещает Лондон, в компании своих лучших друзей и учительницы, которая не даёт в полной мере насладиться отдыхом.

Казалось, даже этот факт не сможет испортить настроение, но… Что делать, когда встречаешь кумира миллионов и не можешь вымолвить ни слова? Да и кумир оказывается не в духе.

I Wanna Be Yours

Часть первая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Часть вторая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог

I Wanna Be Yours

Дарси Дарк

Часть первая

Глава 1

Знаете, что такое нирвана? Нет, это не только рок- группа, которая частенько звучит в плеере моей младшей сестры, это ещё неимоверное чувство блаженства, когда душа покидает тело, возвышаясь над серым небом Лондона.

Я приоткрыла глаза.

Маленькие снежинки вперемешку с мокрым дождём падали мне на джемпер, пропитывая его холодной свежестью.

Вновь закрываю глаза, снова навевает недавнее чувство.

Краем уха улавливаю шум автомобилей, прохожих, суматоху городской жизни. Жизни в Лондоне. И я, заслуженный труженик и обладатель билетов на рейс Москва/ Лондон, очень счастлива, быть винтиком в этом огромном механизме.

Тружеником я себя назвала неслучайно. Все одиннадцать лет школьной жизни остались позади, все одиннадцать лет вечных домашних, контрольных, экзаменов…уф…Я могу вечно перечислять этот список, но смысл? Сейчас главное одно. Лондон. И ничто не сможет испортить мне настроение, даже моя бывшая классная руководительница, которая, кажется, уже жалеет, что согласилась взять билеты для самого «родного и лучшего своего класса» Честно, слыша это, я не могу не расхохотаться. Лучший класс — ХА. Родной класс — ХА-ХА.

Но, скажу я вам, она не столь глупа, чтобы тащить с собой целый класс.

— Это поездка по обмену. Нас приютят добрые и милые люди. Мы должны им соответствовать, поэтому со мной в Лондон отправятся только хорошие дети.

Таких не нашлось.

Вру. Я же прилетела. Да, и я не столько глупа, чтобы находиться один на один со своей классной. Взяла с собой двух подружек-одноклассниц, которые обещали быть хорошими девочками. Три раза ХА.

— Мы так и будем стоять посреди дороги? Хотите, чтобы вас машины задавили? — ора Ольги Николаевны, она же классная, испугалась не только я, подпрыгнувшая до небес, но и добрая часть мирных прохожих. М-да, а мы — русские, удивляемся, почему иностранцы думают о нас невесть что.

— Под небом Лондона умереть не жалко, — пыхтя со своим чемоданом, просветила о своих не совсем адекватных мыслях Алёна, — Из Лондона и сразу в Рай.

А это звучит. Нашей авиакомпании, которая предоставила нам эконом класс, самый убогий эконом, именно такой слоган и подошёл бы.

— Хочешь, чтобы Лондон тебя запомнил, как лепёшку на колесе чёрного такси? — сказала моя совсем даже не пессимистичная подруга Катрина.

Как по заказу чёрный кэб остановился около нас, открывая свои двери.

Не буду тратить время на описание нашего «приземления» в такси. Скажу лишь, что это было пытливо, загрузить все чемоданы оказалось не так просто, как ожидалось; это было ужасно, именно так можно назвать часть нашего «приземления», где мы вчетвером пытаемся усесться на задние сиденья такси.

Мне досталось самое лучшее место у окна. Виден весь обзор мокрых улиц Лондона, расплывчатый свет машинных фар, серых зданий и мокрых улиц. Не примите мои слова за сарказм. Я очень люблю дождливую погоду. А ещё больше я люблю дождливую погоду в Лондоне. К сожалению, мои подруги не могли разделить со мной радость. Да и Ольга Николаевна выглядела разочарованной. Странные люди!

Не могу сказать, что сижу я удобно, совершенно нет, ведь с боку ко мне прижимается Лёна, а другой бок упирается в дверцу автомобиля. И это нисколько не мешало мне любоваться видом из окна. Лондон… В моём воображении так и вырисовывается образ высокого мужчины, шагающего по мокрым тропинкам, усеянным лужами. Шаг его не спешен. Он останавливается, чтобы в задумчивости посмотреть на серое лондонское небо. Весь Лондон, со всеми неразгаданными улочками, отражается в его глазах. Посмотрев в них, ты растворишься в самом Лондоне. И ты не захочешь, чтобы тебя спасали, это добровольная жертва.

И я не могу с этим бороться, не хочу бороться.

Больших усилий мне стоило, чтобы достать мобильный телефон из кармана джинс. Одно прикосновение к экрану и я упиваюсь образом знакомого незнакомца.

— Милаш, — пропела Алёна, наваливаясь на меня всем телом, — Мой Том.

— Мой Том, — пихаю её локтем, насколько это было возможно в нашем положении.

Лёна тихо посмеивается в моё плечо.

— Я вас разочарую, но Том Хиддлстон не принадлежит никому. А уж тем более не помешанным фанаткам, — Катрина с гордым видом отворачивается.

— Я вас разочарую, — передразнивает сквозь смех подруга, и я не могу не поддержать её настрой.

— Девочки тише! — шикнула классная, от чего желание расхохотаться возросло до пределов горы Эльбрус.

Стоит уделить внимание моим подругам. Уже можно было заметить, что эти две особы отличаются от нормальных людей.

Алёна настоящий зайчик — энерджайзер, умеющий сводить с ума, разумеется, в хорошем смысле.

А вот Катерине подошёл бы образ арлекино, вечно чем-то недовольным и страдающим. Мы настолько уже привыкли к её прямолинейному характеру, что просто с улыбкой выслушиваем её неудовольствия. Пожалуй, будь она другой, нас бы дружба не связывала.

— Том Хиддлстон? — переспросил таксист, до этого мирно молчавший.

— А вы его знаете? — Лёну не могло это не заинтересовать.

Стоит отметить тот факт, что по английски мы говорим довольно хорошо, благо школа была с уклоном на этот язык.

— А кто ж его теперь не знает? Сколько везу туристов, такое чувство, что они только ради него и посещают Лондон.

— А сейчас он здесь?

— Прям на крыше такси, — не смогла промолчать Катрина.

Признаться, меня этот вопрос заинтриговал, что понесло за собой два укоряющих взгляда на «арлекино»

— Девушки, да откуда мне знать?

Действительно, навряд ли Том будет разъезжать на такси.

Глава 2

— Навек запомню такую поездку! — Катрина с грохотом поставила свой чемодан на мокрый асфальт.

— Да, всё же нормально прошло, — проговорила я, оглядывая стоявший перед нами Пентхаус.

— Для тебя, — подруга подошла ко мне вплотную, дабы Ольга Николаевна не слышала её речей. — Максимум, что я видела, так это недовольное лицо Николаевны и костлявую ногу любимой подружки.

— Я всё слышу! — отозвалась Алёна, — Слушайте, а мне очень нравится это местечко. Мы на самом последнем этаже будем, да?

— Чтобы на последнем этаже быть, надо было больше денег сдавать! — наш руководитель со своим багажом направилась к дверям «нового дома»

Из-за большой любви к Лондону не могу оставить без внимания описание нашего местоположения.

Я впервые в жизни стою на улице Кингс Кросс, и чувство волшебства поглощает меня целиком. Ведь именно отсюда Гарри Поттер отправлялся в Хогвартс!

Обстановка вокруг напоминает далёкие забытые годы, когда вся архитектура во много отличалась от наших сегодняшних зданий пастельных тонов.

Я бы ещё долго могла любоваться деревьями, покрытые белым снегом, прохожими, казавшимися другими людьми, если бы не возмущённый голос…Нет, не Катрины, а Ольги Николаевны!

— Молодые люди, осторожнее! — моя классная столкнулась с двумя мужчинами, выходивших из Пентхауса и явно ничего не понимавших по-русски.

— Извините, — раздался голос, обладатель которого был ошарашен непонятными речами.

Но. Боги, какой это голос — тягучий, негромкий, с долей хрипотцы! Это голос невозможно спутать с миллионами других голосов.

Будто ненормальная отворачиваюсь всем телом, врезаясь в Катрину.

— Кристина, ты чего творишь!? — восклицает подруга, а мне так и хочется зажать ей рот рукой.

— Катенька, тише! — та сразу же замолкла, будто первый раз от меня слышит ласковые слова! Обидно, но сейчас мне было не до этого, — Или я сошла с ума, или там действительно ОН!

— Кто он?

— Не смотри! — я дергаю её, не давая посмотреть на стоявших позади мужчин, — Он может подумать, что мы на него пялимся!

— Да, кто подумает? Ты вообще адекватная?

— Чего стоим? — жизнерадостная Лёна, точно бабочка, подлетела к нам.

— Алёна, — я хватаю подругу за плечи, всё ещё чувствуя себя сумасшедшей, — Сейчас аккуратно посмотри мне за плечо.

Подруга не стала задавать лишних вопросов, как некоторые, конечно, камень в огород Катрины.

— Нифига себе! Николаевна лапает Тома! — я успела заметить в глазах подруги тоже сумасшествие, которое увидела Катрина в моих. Но я и слова не успела вымолвить, как Лёня, оставаясь всё той же бабочкой, подлетает к двум мужчинам. Мой мозг не в состоянии принять информацию, что в паре метров от меня стоит Том Хиддлстон.

— Бедный парень, — покачала головой Катрина, направляясь к подруге.

— Он не парень, — выдаю, как на автомате, не решаясь повернуться лицом к…нет, мозг напрочь отказывается в это верить.

— Ого, — присвистнула, — Я что-то упустила? Вы теперь фанатеете от…

— Напомни после, — перебиваю её, не давая докончить речь, неприятную мне, — Купить скотч и заклеить тебе рот.

Как во сне чувствую, что ноги приближают меня к Лёне, усердно что-то объясняющая Тому, попутно доставая листочек из сумки.

— Вы не могли бы оставить автограф вот здесь, — подруга протянула листочек, продолжая заворожено смотреть на Тома, — Признаться, я совсем не ожидала вас встретить. Это такая радость!

Том улыбнулся, но я бы не назвала это улыбкой. Он вымучено растянул губы в дугу, как на видео любительской съёмки, которой мне довелось просмотреть не один раз в интернете.

— А можно сфотографироваться? — честно, мне бы совести не хватило просить о фотографии, наблюдая за его уставшим видом.

— Том, надо спешить! — поторопил рядом стоявший мужчина. Взгляд его бегло прошёлся по мне, когда я подошла, и так же бегло вернулся к созерцанию улицы.

Верите или нет, но мои ноги были готовы подкоситься, стоило только Тому поднять глаза от листочка на меня. Доля секунды, а мне казалось, что прожита вечность. В его глазах больше чем вечность, в них царит беспощадный хаос, покоривший не один миллион сердец.

— Конечно, — губы растянулись ещё чуть больше, от чего показались морщинки около глаз. Определённо моя нервная система этого не выдержит.

Я действительно забылась, продолжая наблюдать за его действиями. Вот он улыбается в камеру, лже лучистая улыбка, скрывающая скрытые для нас истинные эмоции и чувства.

Щёлк. Лёна говорит слова благодарности, неизвестный мне мужчина нетерпеливо напоминает Тому о времени. Стук. Моё сердце бьётся в висках. Стук. Том смотрит на меня весь во внимании.

Краем глаза улавливаю счастливую физиономию Лёны, хмурые брови Катрины, которая была не в восторге, то ли от моего проявившегося тупизма, то ли от "беcпалевной" видеосъёмки подруги.

Сложно представить, смотря в монитор, с каким трудом мне удалось открыть рот…но для чего?

— М..мне….

Том нахмурил брови:

— Девушка, можете поспешить немного? Вам автограф, фотографию?

Знаете, чего я от себя не ожидала в тот момент? Это мысли: "Можно мне убежать?"

— Том, время, — напомнил мужчина, которого уже возненавидела Лёна.

— Минуту, Люк! — ему пришлось повернуть голову в сторону приятеля, что уже было для меня спасательным кругом. Я убежала. Быстро- быстро, сквозь могучие ветра и яростные бури…Именно так, пожалуй, опишу то, что происходило со мной.

Когда Том повернулся к девушкам, то одной уже не хватало.

— Ваша подружка, надеюсь, не из-за меня убежала? — в шутку, подарив обаятельною улыбку, спросил Том.

Алёна смущённо покачала головой, Катрина угрюмо (удивительно, правда?) Отозвалась:

— Нет, всего лишь из-за того, что заикается.

И ведь опять не соврала.

Да…не так я себе это представляла.

Глава 3

Том задумчиво смотрел в окно автомобиля, зная наперёд, что ждёт его за пределами. Ждущие поклонники. И так день за днём. Автографы, совместные фотографии, взаимные улыбки.

Том усмехнулся.

Бывает неловко перед коллегами, когда фанаты, не жалея связок, выражают свою любовь.

— Только подумай! — хлопнул в ладоши Люк, он же является агентом, — Фанаты подали петицию! Они ждут отдельный фильм про Локи!

Том это знал, и не отрицал, что ему приятно это слышать. Он и не скрывал улыбки, когда обнаружил в своём твиттере больше миллиона подписчиков.

— Эти ребята любят тебя! — не переставал повторять Люк.

Автомобиль остановился около серого здания, непримечательного своей архитектурой. Полностью сливавшегося с серым Лондоном.

На улице шёл снег вперемешку с дождём, да и заметно похолодало. Том поднял воротник своего чёрного пальто, прикрывая шею.

— Сейчас всё обговорим, — не переставал говорить Люк, шедший в одну ногу с Томом, — И обязательно отметим.

— Обязательно, — хмыкнул Хиддлстон, проходя в свободный холл.

Уже около дверей их встретила миловидная девушка, приветствуя и призывая следовать за ней.

— Главное, — продолжал Люк, — Этот контракт должен быть выигрышным для тебя. Во всех смыслах. Локи должен стать больше, чем: «А, вон, тот злой персонаж, брат могучего Тора!» Это должно звучать как: «О, это же коварный и обольстительный Локи! У него, кажется, брат есть, ну, тот, который с молоточком!»

Девушка не сдержала тихого смеха, но быстро, же взяла себя в руки. Том понимающе улыбнулся.

— Люк, Локи и так считают обольстительным и коварным. Ну, или актёра, который его играет, — последнее было сказано тише и адресовано девушке. Последняя и засмущалась, не забыв согласно кивнуть. В прочем, к тому времени они уже зашли в кабинет, в котором все собрались.

— Рэйчел! — удивлённо воскликнул Том, но уже в следующую секунду крепко обнимал, в знак приветствия, — Я и не знал, что ты приехала!

— По идеи, это сюрприз, — засмеялась Рэйчел Вайс.

Всем известная актриса, сыгравшая в разных картинах, и ещё ни одна её работа не оставалась без внимания зрителей.

— Здравствуй, Том, — режиссёр фильма «Тор» поднялся из-за стола, дабы пожать руку коллеги, и он же с ним в крепких дружеских отношениях.

Кеннет Брана — это мужчина невысокого роста, если сравнивать с Томом. Седина пробивалась на волосах, не портя, а даже наоборот, придавая солидности его внешнему виду.

Когда все уселись за стол, Кеннет и заговорил:

— Я решил взяться за создание отдельного фильма про Локи. Мы все знаем, что этот персонаж полюбился многим зрителям. И конечно, им будет интересно узнать в Локи что-то новое, увидеть про него больше, чем нам раскрылось в «Торе», — Брана улыбнулся, — Да, что там говорить! Перед нами петиция, со всеми громкими «за» фанатов на вопрос: «Отдельный фильм с Локи?»

Том усмехнулся, проводя ладонью по своим волосам, которые ещё были влажные от недавнего дождя:

— Я, пожалуй, тоже присоединюсь к фанатам. Я не прочь сыграть любимого и мне персонажа.

Люк дёрнул Хиддлстона за рукав пальто, которое так и не было снято. Том чуть заметно поморщился, но более ничего не сказал, кроме как своего согласия.

Кеннет довольно заулыбался:

— У меня ещё одна новость. После просмотра фильма «Глубокое синее море», я так и вижу вашу пару вместе. Почему бы и не воплотить её вновь на экране?

Том непонимающе свёл брови.

— Сюрприз! — пропела Рэйчел, хлопая друга по плечу. — Мне эта идея показалась очень заманчивой, ты так не считаешь?

Том в нерешительности провёл ладонью по шее, как он обычно делает в такие моменты. Какие «такие», спросите вы?

— Я сомневаюсь, что это хорошая идея, — улыбка с лица Рэйчел медленно исчезла. — Я очень благодарен, Кеннет, что ты поделился с нами своими идеями. Но эта пара исключительно останется в «Глубоком синем море». У фанатов мы так и будет ассоциироваться, как Хестер и Фредди, но никак иначе.

Кеннет посмотрел в окно, где было так же тускло, как стало в кабинете.

Ему казался идеальной парой, именно эти актёры. А уж с ними, можно было создать такую историю, которая запомниться многим зрителям.

Перевёл взгляд на Тома. Тот и сам расстроился, что ему пришлось выразить своё неодобрение. Странный человек, но разве это плохо? Таких людей мало, а редкость всегда ценилась народом.

Глава 4

— Ты ни слово не говоришь, что болтнула, поняла? — Алёна угрожающе посмотрела на подругу.

— Да, поняла! Нечего мне здесь брови хмурить, у тебя морщины появляются! — Катрина раздражённо посмотрела на закрытую дверь спальни, — Долго нам здесь ещё торчать? Там, вообще, и наша спальня тоже!

— Не будь эгоисткой, — Лена подошла к зеркалу, чтобы быть на сто процентов уверенной во вранье подруги. Про морщины, разумеется.

— Я вообще не понимаю, что такого страшного произошло? Ей же с ним детей не крестить!

— Представь себя на месте Кристины, а на месте Тома своих «Evanescence».

Катрина глубоко вздохнула и аккуратно постучала в дверь:

— Кристин? К тебе можно?

— Конечно, — казалось бы такой простой ответ.

Подруги мои осторожно, будто я какой-то дикий зверёк, а они посетители «открытого» зоопарка, вошли в комнату.

Я, хоть и с красными глазами (может у меня аллергия?), сидела на кровати, сложив руки на коленях, только плечи мои немного опустились…Да, что я придумываю? У меня никогда осанка отличной не была.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Лёна и подсела рядом.

Катрина на речи подруги закатила глаза.

— Я больна? — удивилась, конечно, притворно. Я понимала, о чём она толкует.

Как себя чувствую? Отлично. Если не считать, что чувствую себя идиотом с большой буквы.

Как же я мечтала увидеть Тома, взять у него автограф, сфотографироваться, да просто услышать его голос, находясь рядом. Из этого списка исполнилось желание только одно. Услышала его голос, а после, крупно себя опозорила.

Казалось, я уже давно избавилась от такого дефекта, как заикание, он настигал меня в моменты переживаний и волнений. Ну, да, сама же ответила на свой вопрос. Я переволновалась.

— Шутит. Это уже не есть плохо, — заключила Катрина, — Ты сильно-то расстроилась?

— Нет, что ты.

— Расстроилась, — подруга последовала примеру Лёны и присела на кровать, — Зачем так мучить себя? Может, ты его ещё встретишь. Первый блин комом, как говорится.

— Издеваешься? — я в ужасе посмотрела на Катю, — Да, я не смогу к нему подойти после такого!

— Кристина, — моё имя было произнесено с таким надрывом, с таким чувством, что я засомневалось: не на приёме ли я в психбольнице? — Я тебя понимаю. Поверь, у меня была бы истерика.

— У тебя и так была истерика, — ухмыльнулась Катя. — «О, Боже! Том! Ты видела, как он на меня смотрел? А как я выглядела в этот момент!?»

Я расхохоталась. Открыто и заливисто. Да, не в обиду Алёне.

— Прости, но ты всё слишком драматизируешь, — я погладила подругу по плечу, — Со мной всё хорошо, честно. Я, конечно, расстроилась, но не настолько, чтобы проплакать весь день. Что у нас на сегодня запланировано?

— А ничего, милые девочки! — Ольга Николаевна, вошла в комнату и, судя по внешнему виду, успела привести себя в порядок, после нашей поездки, — Вы видели какая погода на улице? Вы хотите заболеть? А что мне потом с вами делать?

— Я не заболею, — проговорила Катрина, — Я планирую пойти и прогуляться. Вы видели, какой вид открывается с балкона? И я должна сидеть дома?

Я подавилась воздухом. Это говорит Катя?

Алёна тоже в немом вопросе уставилась на подругу.

— В конце концов, — медленно начала Лёна, — Мы заплатили за поездку, чтобы исследовать город, а не сидеть в номере.

Моя очередь значит, да?

— Здесь неподалёку есть библиотека, а вы знаете, как я люблю читать.

Не сарказм, кстати. Я действительно очень люблю читать. У меня дома имеется своя собственная библиотека, а какой книжный червь откажется посетить «Британскую Библиотеку»?

Дальше последовала долгая тирада о том, что нас должны в полном здравии привезти обратно домой, что мы слишком легкомысленно себя ведём в чужой стране, что…Так было много «что», сейчас и не вспомню. Но вот это отрывок из монолога мне запомнился очень хорошо:

— А ты, Кристина? Я от тебя такого не ожидала!

Спрашивается, что я такого сделала?

Только через пятнадцать минут Николаевна закончила свою поучительную речь и удалилась. Но долго гадать, что же она будет делать после, не пришлось. Телевизор заработал на всю

громкость. И как интересно она собирается понимать английский? То, что ей не видан этот язык, стало понятно только в самолёте, в котором присутствовал один иностранец.

— Вы, правда, хотите так просто сдаться? — Алёна, как я поняла по её взгляду, во мне поддержки не видела, — Катя, ты же сама начала весь этот спор, меня вот, втянула в него.

— О, успокойся! Я думаю, как нам поступить.

— Можно отпроситься в бар, который на втором этаже, а самим потихоньку выйти, — хоть и было обидно, что меня быстро сняли со «счетов», но свою идею я всё же высказала.

— А это мысль! — Лёна щёлкнула пальцами, — Ты — мозг!

Мозгом в нашей тройке меня кличут каждый раз, когда я придумываю какой- либо безумный ход дальнейших действий. И, как правило, за него же и получаю.

— Стоп, девочки, стоп! — Катрина замахала руками, — Есть множество «НО»!

— Например? — моя идея казалась идеальной!

— Первое, — подруга загнула один палец, — Николаевна нас не отпустить в бар. Я уже так читаю её мысли: «Так вы ещё и пить надумали?». Второе, — палец номер два исчез из нашего поля зрения, — если уж сегодня на нашу добрейшую найдёт затмение, то она пойдёт с нами.

— Блин, — Лёна приуныла, — А что теперь делать-то?

— Ответить в рифму? — улыбнулась Катрина.

— Ответь, а я тебя в рифму пошлю, — как же мне надоели их подколки друг к другу.

— Вы можете успокоиться! У меня есть идея!

Четыре пары глаз со всем внимание обратились на меня.

— Э-э. Если быть честной, то мне просто надоело вас слушать, — мило улыбаюсь.

Катрина неодобрительно фыркнула.

— Но не можем же мы здесь сидеть, как пленники какие-то!

Через полчаса оказалось, что можем.

— Что-то есть охота, — поведала о своих потребностях Лёна, расположившись на мягких подушках.

Я молча указала на мини холодильник, продолжая читать английский роман, который довелось найти на книжных полках. Настоящая любовь, страдания, ненависть…Всё было собрано, а в конце ждало разочарование…Хэппи Энд! А так надеялась на реальную историю о жизни и всех её "прелестях".

Если уж говорить начистоту, я надеялась, что мне подвернётся случай поплакаться. По известной вам причине. Да, я соврала сердечным подругам, будто всё в норме, но это было на благо всем….нам.

— Идея! — воскликнула Катя, подпрыгивая на месте, — Ты хочешь есть!

— Ну, да, — не понимая о чём подруга, протянула Лёна.

— И я хочу есть, — не совсем адекватная Катрина покосилась на меня глазами, подыгрывая бровями.

— Предлагаешь, съесть Кристину?

— Я буду кричать, — тут же предупредила, закрывая прочитанный роман.

Катрина посмотрела на нас, как на умалишенных:

— Не сегодня, — и пояснила, — Мы можем сказать Николаевне, что проголодались, пойдём в столовую. Всё! Она нас отпускает, и мы свободны!

— Но до ужина ещё два часа! — заметила я, поглядывая на настенные часы.

— Да какая разница? Я есть хочу, — Алёна встала с кровати и пошла в большой зал, где и находилась наша классная.

— Пошли, — «приказала» мне Катя и направилась вслед за подругой.

Я и последовала их примеру, хотя понимала, что Николаевна в любой момент способна позвонить родителям и сообщить о нашей пропаже. На этот случай взяла с собой телефон.

Когда я вошла в комнату, меня в лоб спросили:

— Ты тоже есть хочешь? — по лицу добрейшей было видно: она не в восторге от наших, вполне нормальных, потребностей.

— Кончено, — в подтверждение сказанному забурчал живот, но не у меня, а у Лёны, которая, бедненькая, действительно хотела есть.

— Вы ведь сами говорили, что должны нас привезти целыми и невредимыми, — говорила Катрина, — А такими темпами у нас будет истощение.

Ольга Николаевна тяжело вздохнула, будто для неё это был не отдых, а каторга. Это мы должны так вздыхать, мы!

— Ладно, пойдемте, раз, два часика подождать не можете!

Я не ослышалась? Пойдёмте?

— А вы зачем? — выпалила, и мигом смутилась, — То есть, мы не маленькие, сами дойти сможем.

— Да за вами глаз да глаз нужен! Разбежитесь, как муравьи, ищи потом.

Алёна ударила себя ладонью по лбу, разумеется, когда Николаевна отвернулась:

— Сегодня не наш день, девочки.

— Это мы ещё посмотрим! — закивала головой Катрина.

Мне остаётся лишь удивляться её энтузиазму. Куда, интересно, она собирается пойти?

Подождав, пока Николаевна приведёт себя в порядок, всё же на люди выходит, вышли из номера.

На протяжении всей поездки в лифте, меня мучил лишь один вопрос: как я выйду на улицу в таком тоненьком свитере? В куртках идти в столовую было бы сверх сумасшествием, по мнению классной — так точно!

Столовая была очень большой, разделённая на две отдельные комнаты. Первая была для жителей Олимпа, так я называю тех, кто живёт на самом последнем этаже Пентхауса. Вторая отводилась приезжим, чьи заработки не позволяли попасть в первую комнату. То, что нужно для нас.

Моё любопытство зашкаливало, очень хотелось посмотреть, как обустроена первая часть столовой, но именно сейчас утихомирить любопытство было невозможно.

Как только Николаевна заговорила с заведующей столовой, мы по-тихому покинули обеденный зал.

— Ура! — пропищала Алёна, танцуя свой победный танец.

Я, на всякий случай, отошла подальше, дабы люди, прибывающие в Пентхаус и стоящие за ресепшеном, не посчитали нас двоих ненормальными.

— Стойте, — воскликнула, наблюдая, как подруги проходят к выходу.

— Ты чего встала! Пошли быстрее! — шипела Катрина.

— Там холодно! Мы можем замёрзнуть!

— Вот сейчас ты мне напоминаешь Николаевну, — Лёна подошла ко мне и пощупала мой свитер, — Теплее одеться нельзя было.

А ведь, правда. Подруги стояли в тёплых джемперах. Мой свитерок казался футболкой по сравнению с их верхней одеждой.

— Ты не сможешь остаться здесь! — негодовали подруги, — Нам надо быстрее уходить.

— Я не и не собираюсь оставаться здесь! Но и так пойти не смогу! Посмотрите, на улице снег.

Лёна потянула меня к кожаным диванам, которые находились вокруг небольшого стеклянного столико. На одном из диванов покоилось черное пальто, но через секунду оно было в руках Алёны.

— Одевай и пошли!

— Чего? — я в шоке посмотрела на неё, — Это воровство! Воровство в чужой стране!

— Успокойся! — Катрина направила меня к выходу, — Это пальто явно было никому не нужное, раз его оставили здесь.

— Это пальто может быть одного из тех людей, — указала на ресепшен, где столпилось немало народу.

На мой громкий голос пару человек оглянулось, и мне ничего не оставалось, как спрятать вещь за спиной.

— Когда мы вернёмся, то всё положим на место! — Катрина продолжала толкать меня к выходу, — Если ты так хочешь, я сама верну его на место, только пошли уже!

Всё ещё под большим впечатлением была вынесена подругами на улицу.

Пришлось накинуть пальто. Скажу вам, оно было мужское. Это не только по модели было понятно, и по запаху парфюма. Очень вкусный парфюм. Сладость, резкость- всё в меру, и эта мера отдавалась природной свежестью.

Уж, если меня и убьёт обладатель пальто, то я буду знать, что у него хороший вкус.

А тем временем, Том Хиддлстон взял ключи от своей квартиры, но вернувшись к дивану, на котором оставил своё пальто, ничего не обнаружил.

— Том, мне пора ехать, — подошёл Люк, — И не волнуйся ты так из-за этой встречи. Пусть они побегают, поищут, тебе-то что?

— Ты не видел моё пальто?

— Так ты ж его здесь и оставлял, — кивнул на диван, — Кстати, где оно?

— Вот и мне это очень интересно!

Глава 5

— И куда ты собралась? — рявкнула Алёна, когда Катрина сообщила нам, что пойдёт в совершенно другом направлении. Подальше от нас.

— Туда, где вам точно не понравится.

— Как всегда к своим кричащим истеричкам? — под «истеричками» Лёна предполагала рок-группы, которые являлись святыней для подруги.

— Так, девочки, остановитесь! — я, как самый адекватный в этой компании (да-да, и не устаю это повторять), разрешила всё мирным путём, — Катя…

— Катрина!

— Ну, Катрина, — поправилась, — Иди туда, куда и собиралась идти. Через час встречаемся на этом же месте.

— Отлично, — кивнула подруга и, развернувшись, ушла. Но что-то больно легко она согласилась….

— Через час? Ты серьёзно?

— Лёна, нам через час нужно возвращаться. Иначе Николаевна всех на уши поднимет.

— Но сама подумай, я за час не смогу пройтись по торговым центрам!

— Центры? Я думала мы в библиотеку пойдём….

Алёна скорчила недовольную рожицу.

— Может как-нибудь потом? Завтра, например? Ты только представь, сколько вещиц мы сможем сейчас накупить!

После того, как я похитила чужое пальто, испытала такой стресс, мне предлагают пойти на шопинг?

— Нет, Алёна, нет! Не сегодня!

— Значит, разделимся?

Мне этого не хотелось. В незнакомой стране, одной…Так ещё в украденном пальто!

— Хочешь меня бросить?

— Я? — подруга округлила глаза, — Я всего лишь ищу компромисс!

Но, а если подумать, у нас есть выбор? Уступать никто не хотел, да и топтаться на месте, зря тратя и так ограниченное время, не вариант.

— Ладно, — на распев протянула я, оглядываясь в поисках своей дороги, — Тогда встречаемся через час?

— Конечно! — заверещала Лёна, целуя меня в обе щёчки…Все свои микробы передала и убежала.

— Кристюшка! — крикнула через всю дорогу подруга. Мне пришлось остановиться, чтобы лучше слышать, — Только сними пальто перед входом в библиотеку!

Отличная подруга, ничего не скажешь!

Я пересекла людную дорогу, переходя к дорожке, по левую сторону которой располагались витрины магазинчиков.

Множество разнообразных статуэток, игрушек, часов и фарфоровых кукол представились передо мной. Я не могла пройти мимо, не остановившись. Точно маленький ребёнок со счастливой улыбкой смотрю на небольшую брошку в форме бабочки. Серебряная, с едва уловимым золотым отблеском. Цена не была обозначена, но я запомнила название магазина, пообещав себе вернуться. "Бесконечный путь" жди меня!

Мне очень крупно повезло. Именно сегодня библиотека закрывалась в восемь часов вечера, а я подоспела ко всей половине.

Пальто, по совету ненаглядной подружки, сняла и мигом забежала в холл здания, дрожа от холодного ветра.

Меня охватило незабываемое чувство книголюба, стоило осмотреть лишь ожидаемый меня путь. Огромный зал овальной формы и по всей территории книги, книги, книги и ещё раз книги!

Посередине всего этого великолепия расположились столы, за которыми, к моему удивлению, сидело мало людей.

Один раз, потом второй раз повертелась на месте, осматривая обстановку. Представляю себя со стороны: с красными щеками и носом, с безумным блеском в глазах, верчусь точно юла. Но какая мне разница, что подумают посторонние, когда я попала на Олимп?

Неспешно подошла к столику, также медленно опускаясь на лавочку.

Это определённо стоило того, чтобы сюда попасть.

На столе, так раз неподалёку от меня, лежала кем-то забытая книга.

Моя рука непроизвольно потянулась к шершавому переплёту. Это оказались старинные рукописи.

— Наверное, это мой рай, — пропела я по- русски и в сердцах понадеялась, что этого никто не слышал.

— Я, кажется, это здесь оставлял, — не сразу дошло, что обращаются ко мне и речь идёт о рукописях, опять же в моих руках, — Но, окей, оставляй себе.

Неизвестный мне молодой человек сел напротив, немного отдалённо.

Нахмурившись, глянула на него, заприметив чёрные солнцезащитные очки и причёску в стиле 80-х.

— Спасибо…вам, — вернулась к чтению, уже позабыв о щедрости мужчины.

На меня поглядели, предварительно сдвинув немного очки вниз:

— Вы иностранка? — он обратился ко мне на "вы"? Ошибка в том, что в начале нашего диалога этого не произошло. Люди, к сожалению, не ценят правила этикета. Но не все…есть у меня один на примете….

— У вас акцент…

— Да, я из России.

— Приехали погостить?

— Да, но сомневаюсь, что за своё ограниченное "погостить" смогу насладиться всем Лондоном.

— Если начать прямо сейчас, то вполне возможно.

Я улыбнулась.

— Уже начала.

Незнакомец не улыбнулся в ответ, молча, погрузился в книгу.

Задело ли меня это? Да.

— Впечатляет, не так ли?

Я не сразу поняла, о чём речь, вторая попытка странного незнакомца.

Ирония в том, что он же прерывал нашу беседу, он же заговаривал вновь.

— Что?

— Библиотека….

— А, вы об этом. Да, это место было первым в списке запланированных мною.

— А что второе?

Он улыбнулся! Бинго.

Милая улыбка, добродушная. А что ещё добавить?

— Как вас зовут? — я не ответила на вопрос. Не хотелось посвящать в свои Великие планы незнакомцев.

— Вы, наверное, меня не знаете… — с непонятной мне интонацией в голосе, протянул он, — Я Алекс. Алекс Тернер.

Так сказал, будто мне это о чём-то должно говорить. Хотя фамилия напомнила мне Уила Тёрнера, персонажа из "Пиратов Карибского моря".

— А я Кристина. Приятно познакомиться.

Упоминать свою фамилию не посчитала нужным.

— Мне тоже, — и что-то пробормотал, но что, мне не суждено было услышать.

— Вы на долго приехали?

— На несколько дней.

Уточнять дату своего отъезда также не решилась.

— Кристина, — отчётливо позвал меня по имени, когда я вновь переключилась на рукописи, — Как Россия?

— Да, вроде, вчера ещё стояла, — не знаю почему, но мне стал интересен следующий вопрос, — А вы были в России?

— Совпадение или нет, но этим летом посещал.

— Понравилась?

— В общем, я остался доволен. Люди хорошо встретили.

Хм, а это интересно.

— Вы имеете в виду…обслуживание в номере?

Другой догадки мне в голову не приходило, ибо меня в Лондоне народ не приветствовал всей толпой, а Алекс не очень-то от меня отличался. Если не считать, что он мужского пола и любит в помещение носить очки.

Тёрнер засмеялся тихо и глубоко, склонив голову над двумя книгами, лежавшими перед ним.

Странный тип. То хмурится, то смеётся, но только над чем? Над моими вполне уместными вопросами?

Да, ко мне всегда притягивались люди с отклонениями. Мои подруги тому пример.

Я встала из-за стола, перед чем пододвинула рукописи к её первоначальнику. Не хотела показаться грубой своим уходом, но не оставаться, же мне на одном месте, когда впереди масштабные книжные полки.

Проходя мимо стеллажей, наслаждаюсь запахом старинной бумаги, настоящего дерева. Чувство ностальгии переполняет тебя, и ты забываешься….

— Прошу всех на выход, мы закрываемся, — небольшое количество народу покидают Библиотеку, но дают обещание вернуться завтра же. Но я-то только, можно сказать, пришла! Мне совершенно не хочется уходить.

— Блин, — быстро проговариваю по- русски, сжимая пальцы в кулак.

Следующее, что со мной происходит, так это тоненький писк, вырвавшейся из меня, стоило только развернуться на месте.

Глава 6

Молодой человек приложил палец к губам, призывая меня к молчанию. В Библиотеке всё же.

— Тише. Это всего лишь я. Алекс, — да-да, молодец, я запомнила, не стоит повторяться.

— Тёрнер. Я запомнила.

Кивнул, но при этом улыбнулся. Ситуация явно его забавляет.

— Ты не мог бы немного пододвинуться, — оказалась зажата между стеллажами- Пора на выход.

— А ты хочешь уйти?

— Нет, конечно. Но есть выбор?

Он удовлетворённо кивнул.

— Серьёзно?

— Да, но ты должна кое-что сделать?

Я насторожилась.

— Что именно? Помыть полы? О, это было бы забавно и даже познавательно.

Безумная догадка пришла мне в голову: а что если он уборщик?

Алекс усмехнулся.

— К сожалению, это "развлечение" не доступно для туристов.

— Ваше, британцев, опущение, — я тоже умею шутить, знакомый незнакомец Алекс, — А если по правде?

— Ты разрешишь мне показать тебе город? Хотя бы сегодня.

Я чуть было не подавилась воздухом. Определённо не рассчитывала в первый же день найти кавалера.

— И если я соглашусь, это как-то повлияет на моё присутствие здесь?

Слабо верилось, если честно.

— Генри! — крикнул Алекс стоявшему неподалёку администратору, это тот же мужчина, который всех призывал на выход, — Она со мной.

Мужчина кивнул. Я открыла от изумления рот. Тёрнер снял очки. Моя челюсть встретилась с полом. Немая сцена, в общем.

— Но….но..я..я, — нет, только не волнение, только не сейчас, — но я же не сказала "да".

— Даже если бы ты и сказала "твёрдое нет", то по любому всё разрешилось бы в твою пользу.

Или я не в себе, или он меценат.

— Спасибо, — протянула, готовая помахать в скрытую камеру и передать привет маме, папе, бабушке, сестре….

— Пустяки, — махнул рукой, — А каков твой окончательный ответ? Разрешишь?

— Да, — киваю, позабыв о предоставленном час. А почему бы и нет? Приятный молодой человек, который явно не последняя шишка, хотя бы в этом здании.

— Отлично! — он, как мне показалось, искренне обрадовался.

Это было очень подозрительно, особенно для меня, человека, который любит во всём искать подвох. Что сказать, я пошла рядом с Алексом вокруг стеллажей, с любопытством рассматривая их содержимое, и толи мне казалось, а толи нет, но Тёрнер смотрел далеко не на книги. На меня. Будто изучая. Нет, это всё же моя фантазия.

— Можно вопрос?

— Конечно, — я сегодня добрая, парень.

— Какую музыку ты слушаешь? — ага, а потом твой любимый цвет, домашнее животное и так далее и всё по стандарту.

— Я слушаю всё.

— Меломан?

— Да, — улыбаюсь, но Алекс не отвечает тем же. Мне неловко продолжать смотреть на него, ни чувствуя подтверждения своим действиям. Определённо неловко. Я опустила глаза, устремляя взгляд на его серый пиджак.

Он продолжал смотреть. И что, я опять сказала не так?

— Эм…А что слушаешь ты?

— Рок.

Короткий ответ. А мой его задел? Очень странно.

— Я тоже слушаю рок, но не люблю, когда сильно кричат.

Он усмехается, заглядывая в мои глаза. А я не говорила? У меня голубые глаза, пожалуй, их цвет похож на окраску незабудок. А у Тёрнера?

Его глаза казались чёрными. Да-да, не объяснимо, но факт. Я не настолько смелая, чтобы заглядывать в них и определять цвет.

— А какие группы по-твоему кричат?

— Признаться, я даже не запоминаю их названий.

Алекс кивнул и потянул руку по направлению к верхней полке. И да, всё произошло, считай надо мной. Стоит упомянуть, что рост мой небольшой, я бы даже назвала его маленьким. Но все же лучше, нежели быть переростком и смотреть на молодых людей с высока. Вот ирония. Будь я высокой, говорила бы иначе.

— Держи, — протянул мне потрёпанный переплёт, внутри которого собралось множество листочков.

— Past Times with Good Company, — прочитала, непонимающе поглядывая на него.

— Это текст песни, которую написал Генрих 8…Екатерине Арагонской. Как- нибудь послушай.

— Спасибо, — я искренне недоумевала, — А с чего бы ты заговорил об этом?

— Звучание этой песни вдохновляет.

— А, ты писатель?

— Можно сказать и так, — очки вернул на прежнее место и он медленно продвинулся дальше.

Творческая личность, значит. Меня прям, притягивает к шизанутым, а какая творческая личность и в здравом уме? Таких не существует.

Свои полчаса я провела, пролистывая оригинальные очерки Леонардо да Винчи, но мысли мои каждые пять минут возвращались к Тёрнеру. Последний, кстати, уже как 15 минут не наблюдался.

Я отнесла все книги на место, намеренно проделывая всё в умеренном темпе. Не хотелось уходить, не поблагодарив его ещё раз. Да и он мне обещал экскурсию!

Как не старалась двигаться со скоростью старенькой черепашки, Алекс не появлялся. Направляюсь к выходу, попутно забираю из раздевалки пальто. Пальто! А я и забыло про него! Пожалуй, это даже хорошо, что Алекс "потерялся". Неизвестно, чтобы ещё обо мне подумал, увидев в ЭТОМ.

На улице уже потемнело, да и ветер разгулялся, вольно блуждая по моим мигом порозовевшим щекам и носу. Кутаюсь в пальто. Надо же, одеколон всё ещё притягивает своей свежестью.

— Кристина! Подожди! — я останавливаюсь, толком не успев, пройти пяти шагов. Во входных дверях стоял Алекс, наспех надевая куртку.

Улыбка непроизвольно расцветает на губах. Не забыл про меня, всё же. А от его удивлённого взгляда, готовлюсь стучать головой об корку льда, дабы провалиться от стыда.

— Я думала, что ты забыл о своём обещании.

— Как я мог? Ведь сам и напросился. Просто появились дела, которые нужно было решать.

— Решены?

— Частично.

Я потопталась на месте, подбирая слова.

— Если ты не можешь сегодня пойти со мной, то это меня нисколько…

— Нет-нет, — помахал головой Алекс, — Я свободен.

Действительно, Тёрнер не похож на человека, который готов пожертвовать неотложными делами в пользу малознакомой иностранке. Обидно? Отчасти, ведь я сама бы сто раз подумала, чем поступила бы в чью ни было пользу.

— Окей. Куда будем держать путь?

— Пошли прямо.

Мы и пошли. Но я не переставала ловить на себе, точнее на пальто, недоумевающий взгляд.

— Можно задать не вполне корректный вопрос?

Я уже догадывалась что за вопрос, тайна лишь в его формулировке.

— Это у вас в России такая мода?

Я расхохоталась громко и заливисто.

И знаете, что? Мне удалось смутить его! Алекс непонимающе и немного неловко улыбнулся:

— Что такого смешного я спросил?

— Извини, — заставила себя успокоиться, — Не каждый в России носит пальто в десять раз больше, чем есть. Это мне друг одолжил.

Да, соврала, но не говорить же мне, что я его украла. Точнее подруги. Подруги!

— Значит, ты сюда приехала не одна? — мы вступили на мост, под которым струилась вода, неся за собой журчащий шум.

— С друзьями. И с учительницей, — хоть убейте меня, не понимаю, зачем упомянула Николаевну.

— Ты учишься? — будто видеть меня впервые, осмотрел с ног до головы. Не очень-то культурно!

— Я выпускница, — облокотилась о чугунные перилла моста, наблюдая за потоками воды, — Мне восемнадцать, — и чтобы стереть с его лица ошарашенный вид, в ответ спросила, — А тебе?

— Двадцать восемь, — теперь Тёрнер, чтобы стереть с моего лица ошарашенный вид, спросил, — Думаешь поступать в университет или работать?

— В университет. Хочу связать себя с финансовой работой, — честно, пыталась говорить спокойно, после того, как чуть не перевалилась через периллы, услышав ответ Алекса. Никогда бы не сказала, что ему двадцать восемь!

— А чем ты занимаешься? Пишешь? — припомнила наш недавний разговор.

— Пишу, — ответ исчерпывающий все вопросы. Десять баллов!

— А что пишешь?

— Песни.

Услышанное мне понравилось, я даже перестала созерцать бегущую воду, отдаваясь во всё внимание.

— А про что пишешь? Про любовь?

— Почему все сразу говорят о любви? Есть много и других тем.

— Конечно, есть. Но в основе других тем несчастная любовь.

Тёрнер с замысловатым видом кивнул:

— Ты права. Но разве не это привлекает публику?

— А ты поёшь на публике? — всё интереснее и интереснее.

— Бывает, — пожимает плечами, — Если говорить честно, то я меньше года назад совсем не умел петь. Лишь баловался.

— А сейчас умеешь? — не дождалась ответа, — А можешь спеть? Что-нибудь из своего.

— Про несчастную любовь? — он улыбается, улыбается. А это, как я успела заметить, происходит не очень часто.

Киваю, приготавливаюсь слушать и, чтобы не смущать (мало ли?), перевожу взгляд на тусклое небо.

«Secrets I have held in my heart

Are harder to hide than I thought

Maybe I just wanna be yours

I wanna be yours

I wanna be yours»

Приятный голос. Не скажу, что раньше этого не заметила, но, когда он тянет ноты, выходит превосходно.

От меня бесспорный лайк.

Я, конечно же, хотела похвалить пение, но сделать это мне не дали:

— Смотри, — Алекс указал вперёд, именно туда, куда я и смотрела.

А ведь чуть не пропустила такую красоту, слушая его песню и погрузившись, так сказать, в транс.

Я как-то не поленилась и описала нынешнюю погоду в Лондоне, так и сейчас не поленюсь и опишу, как серое Лондонское небо, точно занавеска, раскрывается и даёт горожанам насладиться солнышком. Солнышко, в свою очередь, медленно тает на горизонте, будто масло сливается с бегущей водой.

— Очень красиво.

— И такое каждый вечер, — поведал Алекс, — Пойдём?

— А теперь куда? — задав вопрос, я последовала за ним, шагай в ногу и, как в детстве, захотелось загадать желание.

— Так загадай, — улыбнулся Тёрнер, когда я, по глупости или нет, озвучила свои мысли.

А почему бы и нет? Как положено, закрыла глаза, и, как положено «везучей» судьбе моей, споткнуться о камень. Вот надо же было ему лежать именно здесь, именно в тот момент, когда, возможно, сбылось бы моё желание.

Чуть было не познакомила свой нос со здешней плодородной землёй. Спасибо Алексу, которой прославился своей быстро реакцией и подхватил меня за локоть.

— Спасибо, — я нервно засмеялась и, наверное, очень быстро-некрасиво- в дальнейшем стыдно дёргаю свою руку, дабы избавиться от фамильярности.

Если это и было замечено Тёрнером, то он промолчал.

— Не судьба моему желанию сбыться.

Алекс останавливается так резко, что я успела пройти ещё два шага.

— Эй, — непонимающе оборачиваюсь, чтобы увидеть его, ровно стаявшего, будто оловянный солдатик.

— Иди сюда, — манит меня рукой и мне ничего не остаётся, как подойти и встать на одну прямую с ним, — На раз, два, три?

До меня дошёл его благородный умысел! Как сумасшедшая улыбаюсь:

— С правой ноги, — подсказываю Тёрнеру.

— Раз! Два! Три! — с правой ноги шагнули, и нас можно было бы назвать солдатами, стоило только выпрямить ножку.

«Хоть бы Том никогда не вспоминал сегодняшнюю встречу и мой позор, пожалуйста!»

Посмотрела на Алекса. Загадал ли он желание или только я занимаюсь такой ерундой?

— Что загадала? — после спросил он, когда мы проходили по оживлённой улице.

— Нельзя говорить, — озорно поглядела на него, — Может не сбыться.

— Хорошо. Тогда я тоже не скажу.

— А ты загадал? — честно, была уверена, что это сделала только я.

— Ну, да. Почему бы и нет?

— У меня никогда не сбывалось.

— Может, не так просила?

— А как просишь ты? — с любопытством наблюдаю за его лицом, где каждая эмоция пытается ускользнуть и не быть прочитанной. И ей это удаётся.

— Я воздержусь, пожалуй, и не буду раскрывать мой внутренний диалог, — Алекс засмеялся, отчего появились ямочки. Ямочки — это же так умилённо, правда ведь?

— Ты, наверное, просто везунчик, раз всё, что загадываешь, сбывается.

— А я разве говорил, что сбывается?

Теперь уж засмеялась я, поднимая воротник «своего» пальто, чтобы как-то, но укрыться от усилившегося ветра.

Пока мы шли по городу, попутно находя новые темы для разговора, на мои глаза попалась небольшой киоск, но что именно заставило меня остановиться, так это вывеска «Кориолан». Вы должны меня понять. Я не могла остаться равнодушной.

Не дослушав того, что говорил мне Алекс, направилась всё ближе и ближе к киоску, попутно что-то бормоча. Кажется, это было «Подожди, подожди!».

Лицо Тома украшало плакат. Казалось, будто он смотрит на тебя, чего-то ждёт, а ты (а я) с придурковатой улыбкой наблюдаешь за ним, осматриваешь каждую чёрточку лица, хотя не раз просканировала его фотографии.

— Хочешь пойти на спектакль? — откуда не возьмись, появился Алекс, разрушив создавшуюся идиллию «глаза в глаза»

— А можно? — да, я никогда больше не назову себя адекватной. Алекс, по его улыбке, а-ля «всё хорошо, тебя вылечат», ответил:

— Конечно, это туристам не запрещается, — наклонился к небольшому окошку, откуда уже выглянуло любопытное лицо женщины.

— У вас остались билеты на «Кориолан»?

— О, да как тут останется? Скупают пачками, хотя…,- женщина на секунду скрылась, после появилась, готовая принять монеты за билет, — Два последних билета. Завтра в четыре часа.

Моё сердце отдалось где-то в висках. Завтра. Уже завтра. Ещё одна встреча, на которой я точно не оплошаю, а это возможно, если вообще не буду попадаться ему на глаза. Да, так и поступлю. Буду наблюдателем со стороны.

— Давайте, тогда два билета, — Алекс достал бумажные купюры из кармана джинс.

Я вовремя опомнилась.

— Не надо, я сама заплачу, — хм,…а деньги-то с собой у меня есть?

— Прекрати. Всё нормально.

— Нет, я так не могу, — второпях обследовала всю одежду, пока рука не нашла несколько деньжат. Угадайте, где? Бинго! В пальто! А сумма-то не маленькая, определённо хозяин не бедствует и легко сможет сделать на меня заказ. Мои нервы самоуничтожаются от такого стресса.

Протягиваю деньги, обещая себе и всем святым (намёк понят?), что отдам всё до последней копейки. И пальто, разумеется, тоже.

Алекс выгнул бровь:

— Меня бы это не разорило, — протягивает мне второй билет, — Держи.

— А это разве не твой?

— Я не очень хочу идти на этот спектакль, а ты можешь сходить со своим другом.

— С подругой, — на автомате поправила, но все же не решилась брать билет, — Я могла за него тоже заплатить.

— Всё нормально. Представь, что я купил себе, но расхотел идти. Мне его выкинуть?

Я молчала.

— Кристина, я его выкидываю.

Он действительно подошёл к урне, готовый выбросить это сокровище. Да разве адекватный человек так поступит?

— Ладно, я возьму для подруги, — подошла к Тёрнеру и взяла протянутый билет, — Спасибо!

Каждый из нас остался доволен.

— Мне кажется, или все спешат на этот спектакль из-за Хиддлстона?

— Он отличный актёр! — всегда готова встать на его защиту.

— Не спорю, хотя кроме «Тора» не видел его работ.

Я на это ничего не ответила, потому что, зная себя, могу предположить: наша прогулка окончится плачевно.

Глава 7

Уже показалась знакомая мне дорога, которая вела прямиком к Пентхаусу.

И мой мозг в буквальном смысле взорвался, стоило только вспомнить подруг-Николаевну-побег-встречу-крики-много криков! Я труп. Но мне плюс, я старалась выглядеть как можно спокойнее, хотя самое время писать завещание.

— Ты сюда надолго приехала? — спросил Алекс, осматривая место моего временного житья.

— На пять дней, считая сегодняшний, — и сразу стало как-то грустно. Пять дней — это же так мало и много для совершения убийства. Моего убийства моей холоднокровной «воспитательницей»

— Это мало, — со мной оказались солидарны, — Ты сняла квартиру?

— Я приехала по обмену, хозяин мужчина, но, Слава Богу, он куда-то уехал. Я не очень люблю делить с кем-то квартиру.

Мы подошли к главному входу, но, разумеется, я была готова снять с себя пальто при малейшем подозрительном взгляде.

— Спасибо за прогулку, — улыбаюсь побелевшими от страха губами. Признаться честно, мне действительно очень понравилось наше общение. А почему бы и нет? Алекс довольно симпатичен, интересен, хотя далёк от моего неземного идеала….

— Тебе спасибо, — он явно колебался, — Может, повторим?

— Конечно, я всеми ногами и руками «за», но боюсь, повторить удастся только в следующей жизни.

Непонятная мне улыбку появилась на его губах:

— Это ты так искусно меня динамишь?

Я не ослышалась?

— Ты чего? — подошла к нему поближе, — Я искренне хочу с тобой ещё раз встретиться. Просто…,- говорить, не говорить? — Я должна была прийти намного раньше и боюсь, мой руководитель не позволит мне остаться живой, ну или не покалеченной.

— Настолько строгий?

— Всё могло бы быть ничего, если бы я с подругами не сбежала.

— Ты сбежала? — Тёрнер засмеялся, — А так и не скажешь.

— Чего не скажешь?

— Просто ты не похожа на ту, которая не будет спать на тихом часе.

Вот это сравнил.

— Ты ещё многое обо мне не знаешь.

— Вот и хочу узнать. Может, дашь свой номер телефона? Вдруг тебя не отправят на эшафот?

— Твоими молитвами, — протянула я, доставая телефон из кармана.

Тёрнер улыбается. Надо отметить, что мне нравится его улыбка, намного больше, чем отстранённый вид.

— Блин, — чуть ли не прорычала, когда до меня дошло, — Я симку не поменяла. Наш разговор больше секунды не продлится, — наверное, так влияет на мой мозг страх, но он с быстротой приступил соображать, — Хотя у меня подруга есть, она всегда всё заранее делает, — это я про Катрину, конечно же, — Давай я тебе её номер дам, а ты позвонишь?

Так мы и поступили.

Через несколько минут я наблюдала, как Тёрнер спускается по ступенькам, отдаляясь от меня. Как только его образ исчез из виду, тут же сняла пальто.

Люди одарили меня странным взглядом, принимая за неадекватную. Сегодня что и делаю, как ловлю на себе такие взгляды.

Ветер окутал всё тело, мне быстро пришлось забежать в холл.

Теплое помещение приняло меня гулом голосов.

— Можно ваше пальто? — прежде, чем я успела сообразить, ноги понесли к лифту, который будто поджидая, открыл свои двери.

Пожалуй, только сейчас, прислонившись лбом к стеклу, понимаю, что это всего лишь швейцар. Посмотрела на себя, глупую, в зеркало. Красные щёки, нос, посиневшие губы, растрёпанные светло-русые волосы, сейчас походившие на солому. Уже предчувствую ор Николаевны и бьюсь лбом о стекло. Не сильно, конечно, не настолько же я деградировала.

Лифт останавливается. Так быстро мы не могли приехать на нужный этаж, поэтому я и не шелохнулась и уже всё равно, что подумают прохожие.

Усиленно дышу на стекло, чтобы после нарисовать на нём крест и венок. Мне стоит записаться в готы, а если выживу, то прямая дорога в Эмо.

Чувствую, как лифт качнулся под чьим-то весом, а после вижу, как длинные пальцы нажимают на кнопку последнего этажа. Круто живём.

Но, к моему огромному удивлению, лифт вновь останавливается, но и двери, как положено, не открываются.

Непонимающе оборачиваюсь.

— Так вот, кто украл моё пальто!

Это так было похоже на Фрекен Бок: «Так вот, кто таскает мои плюшки!»

Но это догадка пришла ко мне лишь после того, как я взвизгнула и забилась в угол лифта. Уже согласна на серийного убийцу, но не на это. В одном лифте с Томом Хиддлстоном! Сердце стучало в висках, готовое в любой момент выпрыгнуть.

Моё желание так и не сбылось, потому что, судя по лицу Тома, он меня узнал.

— Что моё пальто делает у вас!? — он явно был недоволен. Но почему!? Почему уже второй раз мне так везёт?

Я лихорадочно соображала, как поступить? Выхода нет, замкнутое пространство. Да и чего волноваться? Смерть от руки Хиддлстона не самый худший вариант!

И по моим подозрениям, именно он остановил лифт, нажав на кнопку «стоп».

Не веря сама себе, протягиваю руку, держащую пальто.

Том не шевелится, лишь с непонятным блеском в глазах наблюдает за моими действиями.

— Это первый раз, когда фанатки крадут мои вещи.

— Я не воров…вка, — шепчу я осипшим голосом, — Я не…не знал…ла, что это ваше, — теперь он точно меня узнал. Меня только так узнавать и можно. Ирония.

Лицо его смягчилось:

— Тогда зачем вы взяли моё пальто?

— Мне было х…холодно.

Том коротко и нервно засмеялся. Радует, что это был не зловещий смех Локи.

— А как вы думаете: я, оставшись без пальто, чувствовал себя, как на Гавайях?

Что мне на это было ответить? Я лишь замотала головой, собирая свои мозги в единое целое. Напротив меня стоит Том Хиддлстон, протяни руку и коснись его. Коснуться! Это же так реально. Пожалуй, так бы и поступила, будь возможность после сбежать.

Он выглядел ещё лучше, чем на фотографиях, которыми забит мой телефон.

Первое, что бросается при виде этого человека, так это его глаза. Конечно, звучит очень банально, но ведь они действительно привлекают, особенно когда он улыбается, что, к моему сожалению и позору, я не лицезрела, ибо вызываю в его глазах лишь гнев. А что можно было ожидать от меня, вечного победителя по жизни?

Том вопросительно приподнимает бровь. Кстати, брови можно описать на несколько листов, но, только, сейчас поймала себя на мысли, что разглядываю его со слегка приоткрытым от шока ртом. Меня-то понять можно. Это хорошо, что не набросилась на него. Была бы чуть посмелее и этого не миновала.

— Возьмите, пожалуйста, пальто, — я же так и стою с протянутой рукой.

Том немного заколебался, в нерешительности поглядывая на меня, но все же пальто взял.

Еле подавила в себе восторженный крик. Ещё бы чуть-чуть и пальцы соприкоснулись, хотя… Произойди это, крика было бы не избежать.

Том взял пальто, перекладывая его на свой согнутый локоть, но из кармана выпали два билета, напоминая о своём существовании.

Билеты!

Резко присаживаюсь на карточки, дабы собрать их, но Том, как настоящий джентльмен, подумавший, что я в припадке падаю, подхватил меня за локоть. Все косточки так и затанцевали, от чего руки, да и ноги, затрясли, как у алкоголика со стажем.

Так же резко, как и села, встаю, встречаясь с взглядом Тома. Последний продолжал держать меня за локоть, но и этот факт отступил, как только дошло, что я очень-очень близко стою к Тому. Да что стою! Наши глаза (здесь бы было уместно «на одном уровне», но зная свой маленький рост, расправлю плечи и с гордостью напишу следующее) заглядывали в глубине друг друга, но, спасибо моей скромности, я перевела взгляд на его грудь, обтянутой чёрной водолазкой. Этот день станет конечным для моей психики и началом пробуждения извращённой фантазии.

— Извините, — произношу я, радуясь, что слово не разделилось на слоги.

Вновь присаживаю, хватаю билеты и прячу за спину. Локоть покрылся ледяной коркой, после горячего прикосновения руки Тома Хиддлстона. Кому скажи, не поверят!

— Что вы прячете? — Том оглядел своё пальто и пустые карманы.

Пока он не успел что-либо сказать, проговариваю, показывая билеты.

— Я, честное слово, отдам вам деньги. Просто у меня с-собой не было.

Мне показалось или нет, но глаза Тома при виде билетов на спектакль, где он исполняет главную роль, просветлели, но лицо этого не выдало.

Чтобы развеять всю порочную дымку вокруг своей персоны, продолжаю:

— Вы не подумайте, п-пожалуйста, что я вас преследую. Я деньги отдам на ресепшен, а вы в-возьмёте…потом.

— Интересно, — пробормотал Хиддлстон, прислоняясь к стене лифта, — А кому вы собирались отдавать деньги и пальто. Вы ведь, как я понял, не знали, кому это принадлежит.

Он говорит со мной, говорит!

— Я бы вернула туда, где взяла. И деньги положила бы.

Стоит упомянуть тот факт, что я смотрела куда угодно, но только не на Тома. Глупо? Знаю, но меня окутал стыд.

Он кивнул, потянулся за кнопкой, дабы лифт продолжил своё движение. Но он не шевельнулся. Том повторно нажал, потом ещё раз, ещё и ещё.

Его брови встретились на переносице.

— Что за ерунда? — нажал уже на другую кнопку, на кнопку «вызов».

Мне на тот момент было глубоко плевать, застряли мы или нет, меня больше привлекало следить за передвижением его длинных пальцев. Определённо пора в больничку.

Послышался женский голос, после чего Том заговорил:

— Добрый вечер. Сложилась проблема. Застрял лифт. Вы не могли бы как можно быстрее устранить эту проблему.

— Подождите минуту, — раздался шорох и тишина.

Том нервно потёр шею.

Я продолжала стоять в углу, примечая, что через минуту и даже две в лифте не было произнесено ни слова.

Хиддлстон злился, но повторное нажатие «вызова» не дало результатов, только в лифте заиграла неприятная музыка.

— Вы куда-нибудь спешите? — не сразу поняла, что обращаются ко мне, — С вами всё в порядке? У вас болезненный вид.

— Всё нормально. Это мой обычный вид, — и сама же от своих слов покраснела.

Том засмеялся, от чего появились ямочки и морщинки около глаз. Его смех можно слушать вечно, нежели дотошную музыку, игравшую в лифте.

— Так вы куда-нибудь спешите?

Киваю, еле выдавая из себя:

— А вы?

— И я, — поглядел наверх, где из колонок лилась музыка. Поморщился.

— Вы здесь живёте?

— Нет. Я в России живу.

— Так вы турист? — Том заинтересованно поглядел на меня, — И как впечатления от страны?

— От России?

— От Великобритании, — улыбается. А в душе, скорее всего, смеётся надо мной.

— Мне очень нравится, да и подруги тоже в восторге, — ну, кто меня за язык тянул?

— Вы приехали с друзьями?

— Да. На время каникул, — Том наклоняет голову, явно с желанием разузнать мой возраст, но джентльмены в лоб не спросят, — Я с-студентка.

Моя непорочность, махнув рукой, ушла в запой.

— И, где вы учитесь?

— Я будущий финансист.

— Студенческие годы прекрасны, не так ли? — он продолжает улыбаться, не подозревая, какая его собеседница лгунья. Но не могу я сказать тридцати двух летнему мужчине, что мне восемнадцать!

— Да, — придушенно соглашаюсь, понятия не имея, так ли это или нет.

Том вновь вернулся к кнопке «вызов».

— Нас решили добить этой музыкой, — со вздохом поворачивается ко мне, — Как вас зовут?

— К-кристина, — более уверенно повторяю, — Кристина.

— Ну, а моё имя, — Хиддлстон усмехнулся, — Мне представиться?

С нескрываемой улыбкой киваю.

— Я- Том. Приятно познакомиться.

Меня пронзает нервный смех. Его удержать не получается. После пальто, денег, моего тупизма, ему приятно! Сбылась мечта идиота.

Именно в это момент, когда я собралась с силами и готова была начать адекватный разговор, лифт тронулся, как и я, в общем.

— Наконец-то!

— Мы устранили проблему, — сообщил нам женский голос.

— Премного благодарен, — ответил Том.

Уж очень быстро лифт прибыл на нужный этаж. Мне вспомнился предстоящий разговор с классной, с подругами.

Моё лицо так и кричало, что я проглотила целый лимон.

— До свидания, Кристина, — первый попрощался Том, — И лучше надевайте своё пальто, когда холодно.

Киваю, задетая его последней фразой. А на что я рассчитывала? Что он попросит номер телефона, как Алекс? Да ведь Том- это ого-го! А Алекс? Простой смертный, ничем не отличающийся от меня и подобных мне.

— Ах, вот она где! — вскричала Николаевна, когда я ещё не успела покинуть кабинку лифта, — Эти кулёмы непонятно где были, так ещё ты пропала!

Том был удивлен, но слава святым, Николаевна кричала на русском, который, я надеюсь, не успел выучить он.

Двери лифта закрылись, и я смогла спокойной выдохнуть.

— Ты видела? — щебетала Алёна Катрине, — Там Том, Том был!

— Я с кем разговариваю? — классная образовалась перед мои лицом, — Это что ещё за догонялки такие, вы мне устроили? Уж, от кого, но от тебя я этого не ожидала, Кристина, ой, не ожидала.

Лично я очень даже ожидала её причитаний, который длились целых полчаса, за которые я успела перекусить тем, что отхватили подруги за ужином.

— Завтра ни на шаг от меня не отойдёте! Лично буду вас троих за руку держать! — с этими словами вышла из нашей комнаты, предварительно сильно хлопнув дверью.

— Я думала, у меня голова лопнет, — простонала Алёна, откидываясь на кровати.

— Она всё правильно говорила, — Катрина упёрла руки в бока, — Кристина, мы, о чём договаривались?

— Да, всё я помню. Просто забылась.

— Отлично сказала, — фыркнула подруга, — Если бы мы не повторяли Николаевне, что ты скоро придёшь, она бы весь дом на уши подняла!

— Мы, признаться, сами уже переживать стали. Вдруг с тобой что-то случилось бы? — Лёна, как очень впечатлительный и эмоциональный человек, быстро растрогалась, обняв меня за плечи, — Ты чего так забылась-то, а?

Говорить, не говорить?

— Я просто в библиотеке зачиталась.

— Зачиталась она, — скривилась Катрина, — Зато в лифте с Хиддлстоном побывать успела.

— Это судьба! — воскликнула Лёна, и тут же зашептала, — На небесах было написано, что Кристина должна опоздать, но как раз успеть проехаться с Томом в одном лифте!

— Детский сад! — Катя покрутила пальцем у виска.

Конечно, глупости это всё, но ведь слова подруги сердце греют. А что, если, правда? И вовсе это не глупость. Встреча с Алексом была той связывающей нитью, благодаря которой произошло моё знакомство с Томом?

Настроение быстро приобрело отметку +100.

На радостях поделилась новостью:

— Я купила билеты на «Кориолан»…Только, у меня два билета, — тут же добавляю, — Они были последними.

Катя изобразила в воздухе, как стучит по барабану, тем самым давая понять своё отношение к этой новости.

— Ты чудо, — Алёна кидается мне на шею, сваливая на кровать, — Надо взять с собой камеру, видеокамеру, надо…

— Обратиться в больницу, — подсказала Катрина.

— По талончику, леди, вы впереди.

— Прекратите, — взмахиваю руками, — Надо ещё отпроситься у Николаевны.

— Да куда она денется? С нами пойти не сможет, ибо два билета.

— Ибо вы не знаете Николаевну, — Катрину скучающе щёлкала канала телевизора, — Завтра сто процентов будет сторожить вас у входа.

Глава 8

Как оказалось на следующее утро, Катрина является провидицей, с точностью предугадав реакцию классной на наше заявление.

Все старания отпроситься были напрасны. Николаевна вбила себе в голову, да и нам, что бы ни к чему не приспособленные дети, ищущие себе приключение на всем известное место.

В итоге нам пришлось идти вчетвером. Поджидать Николаевна планировала у самого входа, дабы проследить, чтобы мы никуда не убежали, как только закончится спектакль.

— Отлично, — всю дорогу причитала Катрина, — Вы меня оставите на несколько часов наедине с ней! — «с ней»- это с учительницей, догадаться несложно.

— Уверена, вы найдёте общий язык! — хихикнула Алёна, из-за которой мы могли легко опоздать, пока она подкрашивала свои карие глаза и забирала бело-пепельные волосы в высокий хвост.

Катрина резко остановилась посреди дороги, применив свою коронную позу: руки на боках:

— Если ещё что-нибудь скажешь, то мне придётся рассказать про твои рожки, — с неприятной улыбочкой указала на макушку, где, конечно же, было всё гладко без лишнего изъяна.

Лёна поджала губы:

— Кристина, у меня ведь всё нормально с причёской?

Я не успела ответить.

— Вы чего встали? — тут же поспела к нам Ольга Николаевна, — Чего вы тут замышляете?

— Да ничего мы не замышляем, — заверила я, в надежде, что мне поверят. Но как оказалось, я стало той последней, кому классная собирается верить.

— Давайте, шевелитесь, если не хотите опоздать на свой спектакль.

Мы этого очень не хотели.

Алёна прижалась к моей руке:

— Так у меня всё нормально с причёской?

— У тебя всё отлично! — подруга осталась довольна.

Я не буду утруждать себя, да и читателя описанием нашей поездки на автобусе. Скажу лишь, что она ничем не отличается от многих наших поездок. Я, как обычно это делаю, достану плеер и буду слушать музыку. Алёна с Катриной найдут общую тему для разговора, которая вскоре перерастёт в дискуссию, а Николаевна угрожающе, зашипит на них. А стоит нам выйти из автобуса, так заведёт шарманку: «Стыд с вами куда-нибудь ехать. Вы видели, как на нас люди смотрели? А ведь мы в чужой стране, должны показывать свои наилучшие стороны!»

Ну, вот зачем обобщать? Я-то тихо — мирно слушала «Skylar Grey — Addicted To Love», а накричали и на меня. В общем, делай плохо- крик, делай хорошо- крик, ничего не делай- порцию крика получишь в два раза больше.

— Когда начало-то? — спросила Катрина, когда мы уже начали подходить к театру. Много. Очень много народу столпилось около входа, жаждущих зрелищ.

— Через полчаса, — поведала я, оглядывая собравшихся. Большая половина присутствующих были слабого пола.

— Все на вашего обожателя пришли смотреть, — хмыкнула подруга, — Только не говорите, что после, вы будете стоять в очереди за автографом.

— Именно, — в один голос ответили мы с Алёной, отчего также синхронно засмеялись.

— Так ты же уже брала!

— Ну, и что? Ещё возьму. И Кристина возьмёт. Ведь так? — четыре пары глаз уставились на меня. После того, что произошло в лифте, подходить к нему за автографом? Да никогда!

— Я планировала вас сфотографировать и всё.

— Нет, так не пойдёт! — запротестовала Лёна, но Катрина своим «Создай тишину!», достала мобильный телефон.

— Какая наглая, — обиделась подруга, выпучивая глаза, — Это ты своим истеричкам- друзьям говори.

— Не поняла, — Катрина подозрительно посмотрела на меня, — Что за Алекс?

— Алекс? — непонимающе переспросила я, тут же припоминая о вчерашнем знакомстве, — Он тебе что-то написал?

— «Твоя подруга, Кристина, может сейчас говорить? Алекс», — прочитала подруга, — Ни здрасте, ни пока. Ты знаешь его?

Я была вынуждена сказать, хоть это мне и не хотелось. Да, простят подруги.

— Я вчера в библиотеке с ним познакомилась. Довольно приятный молодой человек.

— А почему нам ничего не сказала? — приуныла Алёна.

— Я бы, такой как ты, тоже ничего не сказала, — поморщилась Катрина, — А зачем ты дала ему мой номер?

— Потому что мой номер для него недоступен.

— А он симпатичный? — что-что, а Алёну заинтересовало именно это, — Тебе понравился?

— Что значит, понравился? — засмущалась я, — Довольно симпатичен, и общаться с ним интересно.

— И… — протянула подруга.

— И всё, — развела руками.

— Как всё? А подробности? Цвет волос, глаз, как одевается, телосложение!

— Худощавый тёмноглазый брюнет, на существование мускул его не проверяла.

— Короче, Алёнка, в библиотеку тебе надо, — захохотала Катя, — Так что ухажёру писать будем?

Я никому ничего писать не дала. Взяла телефон и сама же напечатала: «Сейчас у входа в «Donmar». Не думаю, что получиться встретиться. Кристина».

— Ну, что? Что ты написала? — как же не люблю, когда Лёна так вот пристаёт.

— Хорошая погода, — ответила за меня Катрина, — Успокойся, ты. Тоже мне событие. С парнем познакомилась.

— Мужененавистница! — огрызнулась подруга.

— После, посмотри значение этого слова в словаре, — Катя подняла вверх указательный палец, будто её настигло озарение, — Ой, я же забыла, с кем говорю. Словарь- это такая книжечка…

— Успокойтесь, а? — взмолила, все, смотря на экран мобильного телефона, в надежде на ответ.

Он и пришёл: «Ок». Я расстроилась. Всего лишь «ок»?

— Вы чего, не видите? Уже все проходят. Опоздаете, ваши проблемы, — Под строгим взглядом Николаевны мы с Алёной скрылись в здании, оставляя её и Катю наедине.

***

Алекс отправил ответ, и устало откинулся на спинку дивана. Телефон был отброшен на другую сторону мебели.

В другой комнате отдавались приглушённые голоса друзей и шум от телевизора.

Алекс закрыл глаза.

Шаги за дверью становились громче, а вскоре открылась дверь, и вошёл Мэтт.

— О, всё понятно, — захохотал он, наваливаясь на диван, — Ушёл в депрессию?

— А у меня должен быть повод уйти? — Алекс приоткрыл глаза.

— Кто тебя знает, — пожал плечами, — Какие планы?

— Великие, — Тёрнер устало потёр глаза, — Меня ждут великие дела. Я планирую посетить «Donmar».

— Что ты там забыл?

— Ни что, а кого.

— Ты меня понял, Алекс. Так зачем тебе туда?

Тёрнер скривил губы в ухмылке:

— Помнишь девушку? Я тебе вчера про неё рассказал.

— А, это та, которая не знает Алекса Тёрнера? Конечно, я к этой девчонке сразу проникся уважением.

— А тебя даже в пабах не узнают, — не остался он в долгу, — Я хочу с ней встретиться.

— А она хоть симпатичная?

Алекс задумчиво кивнул:

— Вполне.

— Тёмненькая?

— Ну, немного. Интересуешься?

— Просто тебя всегда на тёмненьких тянуло. Вспомни.

Алекс вспомнил. Отмахнулся от друга и встал с дивана.

— Тёрнер!

В дверях он обернулся.

— Не забудь с этой леди, что нас сегодня в пабе ждут.

Глава 9

Как и предполагалось, когда мы вышли, Ольга Николаевна нас уже встречала вместе с недовольной Катриной. Последнему факту не стоит удивляться.

Что говорить, спектакль произвёл большое впечатление на всех зрителей. Том играл не хуже, чем в фильмах, а даже лучше. Наблюдать за ним в живую, оказалось настолько захватывающе, что никто не хотел его отпускать со сцены.

Алёна вся сияла, не переставая дёргать меня за руку, и напоминать разные сцены.

— Ну, как вам спектакль? — поинтересовалась классная, выглядевшая довольной. Явно за наше отсутствие успела куда-нибудь сходить, хоть и грозилась следить в оба.

— Я видела голого Тома, — похвасталась Лёна, а я, видя, как расширяются глаза Николаевны, тут же добавила:

— По пояс.

— Тоже мне счастье, — скривилась Катрина, — Пойдёмте уже куда-нибудь. На улице всё холоднеет и холоднеет.

— Куда идти? А автограф? Надо подождать Тома! Он ведь всегда выходит!

— Девочки, сколько его ждать? Может он через час выйдет. Нам что, замерзать? — Николаевна была полностью солидарна с подругой, — Хватит заниматься глупостями.

— Ничего это не глупости. Скажи, Кристин.

— Будто от меня что-то зависит, — пробормотала, отчего получила недоброжелательный взгляд классной.

Но нас послушали. Мы простояли около получаса, может даже больше, но Том не вышел. Удивились не только мы, но и остальные посетители спектакля.

— Ещё чуть-чуть, — скулила Алёна, а я молчала. Что-то мне говорила, он не выйдет. Мне стало обидно, хотя понимала, что это глупо. Мало ли что случилось. Но во мне взыграла эгоистка. Она так и приземлилась мне на плечи, без умолку нашёптывая: «А он знал, что ты придёшь. Догадывался, что будешь ждать. Не вышел»

— Ладно, Лён. В другой раз, пошли, — я взяла подругу за руку, пытаясь отвезти подальше от театра.

— Было бы из-за чего расстраиваться, — решила подбодрить нас Николаевна, — Мужчин, что ли мало на планете?

— Их может и много, но Том единственный, — вступилась за любимца Алёна.

Я согласно кивнула её словам.

— Кристин, — позвала Катрина, хватая за локоть, — Тебе тут опять написали.

— Алекс? — сердце забилось сильнее. Может оттого, что этот человек проявляет ко мне внимание?

— А ты ещё кому-то давала мой телефон? — прищурила свои изумрудные глаза Катя.

— Конечно, нет.

Я взяла телефон, прочитав следующее: «Посмотри на противоположную улицу. Алекс»

Противоположная улица была лишь по правую руку, подальше от толпы ждущих людей. Там, около одинокого фонаря, стоял Алекс. Именно он, я бы не перепутала. Но сегодня лицезреть его причёску не удалось. На голову был натянут капюшон от чёрной куртки. Он улыбнулся и помахал.

Признаться, мне стало немного неуютно под его взглядом, хоть и издалека.

— Вы чего встали? — к нам быстро подошла классная, закрывая Тёрнера своим образом.

— Это он? — Алёна указала пальцем, отчего мои щёки приобрели румянец смущения. Ну, нельзя же так.

— Не показывай пальцем! Некрасиво, — Николаевна тоже обернулась.

Вот за что мне это? А Алексу? На него же теперь смотрят целых четыре человека. Поверьте, наше женское общество не для слабонервных.

Хоть Тёрнер и был в очках, я догадывалась, что он хмурится.

— Что это за мальчик? — полюбопытствовала Николаевна.

— Давайте не будем на него все смотреть, — огрызнулась, не ответив на вопрос.

— Кого-то он мне напоминает, — протянула Катрина.

Было видно, она хотела что-то добавить, но ей не позволил громкий гул голосов.

Мы все вчетвером обернулись на собравшуюся толпу поклонников, к которым вышел Том.

Моя душа торжествовала, стоило увидеть его улыбку.

Честно, из головы вылетело, что неподалёку стоит Алекс и ждёт меня.

— Я же говорила! — самодовольно изрекла Лёна, хватая меня за руку и увлекая за собой.

— Стоп, девочки! — крикнула Николаевна, но было уже поздно.

Катрина осталось стоять на том же месте, всё смотря на незнакомца. Алекс не обращал на неё внимания, следил за мной. А я, не обращала на него внимания, приближаясь к Тому.

— Намучаюсь я с вами, — ворчала классная, — Ты чего встала? Пошли! — подруга закатила глаза, последний раз кивнув взгляд на Тёрнера, но тот, развернувшись, покидал улицу.

— Кристина, как я выгляжу? Хорошо? — я кивнула, с напряжением наблюдая за тем, как Хиддлстон фотографируется с фанатами.

— Твой женишок убежал, — зашептала мне в ухо Катрина, — Вот так и теряют дурочки своя счастье.

Я ведь и вправду дурочка. Лихорадочно принялась оглядываться, на что Николаевна пригрозила мне пальцем.

Весь энтузиазм встретиться с Томом быстро исчез. Медленно, невидимкой подошла ко мне совесть, положив свои руки на плечи. И давит, давит.

— Девочки, мне надо уйти, — как можно тише, чтобы классная не услышала, шептала.

— Куда? — Алёна готова была покрутить пальцем у виска, — А Том?

— Ей вчера твоего Тома хватило, — с этим я могла бы поспорить, — Слушай, а как этого парня зовут? Уж больно знакомо выглядит.

— Да какая разница? Если сейчас не пойду за ним, про имя могу забыть!

Не дожидаясь совета подруг, обращаясь к Николаевне:

— Позвольте мне уйти, — ещё немного и будем как в армии, просить разрешения обратиться.

— Куда уйти? Стойте, где стоите!

— А Кристина телефон потеряла, — пришла мне на помощь Катрина.

— Точно! — кивнула вторая моя помощница, — А там все данные. И фотографии… Точно! Там, знаете, какой компромат!

— Какой ещё? — заинтересовалась руководительница.

— Пока мы здесь болтаем, его уже может кто-то забрал себе! — Катя подтолкнула меня, — Быстрее беги! — собиралась побежать, но подруга схватила за локоть, — А какая модель у телефона?

Я понимала, о чём она и, вырвав свой локоть, на бегу выкрикнула «Алекс!»

Я не обратила внимания на то, как глаза подруги округлились, не обратила и на то, как она в шоке сказала Алёне: «Это же тот самый».

Я повернула к главному входу театра, чувствуя, как Николаевна прожигает мою спину взглядом, а после, скрывшись из её поля зрения, повернула на другую улицу. Именно туда, где и стоял Алекс. Но его не было.

Я не остановилась, прошла дальше по длинной улице, перепрыгивая лужи. Совесть продолжала следовать за мной, и каждый раз напоминала о себе. Наконец, я увидела его. Он выходил из кафе, с кем-то разговаривая по телефону. Он не выглядел раздосадованным, напротив, улыбался.

И тоже увидел меня, стоило повернуть лишь голову. Разговор быстро прекратился, телефон оказался в кармане куртки.

Алекс приподнял очки и переместил их на голову. Я неуверенно улыбнулась и помахала, хотя понимала, что это выглядит глупо. Нас всего-то разделяет несколько метров.

Тёрнер помахал в ответ, отчего очки быстро съехали обратно на нос.

Из меня вырвался смешок, но после смешок перерос в истерический смех.

Определённо моя репутация в Лондоне закончится трагично. Уеду с заслуженным призванием сумасшедшей.

Алекс, с загадочной улыбкой приблизился ко мне, когда я немного успокоилась и только подрагивала губами.

— Ты смеёшься? — без обиды спросил Тёрнер.

Я не просто смеюсь, я смеюсь с надрывом и со слезами на глазах.

— Извини, — тоненько пропищала, честно, пытаясь взять себя в руки, — Это было смешно.

— Наверное, — кивает Алекс, — Ты получила автограф кумира?

— Нет, — смеяться расхотелось, — Я ушла.

— Почему? — непонятные нотки в его голосе вводили меня в нерешительность.

— Потому что ты ушёл…?

Алекс улыбнулся.

— Пойдём?

— Куда?

— Гулять. Я же обещал показать тебе Лондон.

Я согласно кивнула, а совесть с поникшими плечами удалилась.

Мы гуляли по Лондону, направляясь к реке Темзе.

Пожалуй, я вновь займу время и опишу представленные передо мной места Лондона. Первое, что захватывает сердце и подтверждает твоё присутствие в Лондоне, так это красные двухэтажные автобусы и в тон им телефонные будки, встречающиеся на каждом шагу.

Лондон не встретил нас солнышком, продолжая демонстрировать облака и тучи.

Где бы ты ни прошёлся, обязательно попадётся серое здание, отличавшееся от современных стеклянных шаблонов.

— Тебе вчера сильно досталось от учительницы? — поинтересовался Алекс, когда мы так раз проходили мимо подобного здания.

— Покричала немного. Да она всегда кричит.

— А сегодня отпустила?

— И сегодня не отпустила, — с улыбкой гляжу на Тёрнера, — Видишь, как я играю со смертью?

Он засмеялся, поправляя очки.

Странно, что он их не снимает. Солнце за облаками и выглядывать не собиралось.

И как успела заметить, это обычные солнцезащитные очки, без диоптрий. Я-то знаю, ведь сама ношу очки, когда понадобятся.

— А когда ты учился в школе, были подобные случаи?

— Многое было. И родителей вызывали.

— Да? — я с интересом остановилась, — А что ты такого делал?

— Ну, я был спортсменом. Спортсмены много непредсказуемых вещей делают.

— И вызов родителей помогал тебя остепенить?

— Меня сложно было остепенить. Классный руководитель всегда говорил, что я исправлюсь. И я исправлялся. Мне полюбилась музыка. Я до сих пор помню его.

— Я тоже навряд ли забуду свою классную. Только немного по иной причине.

Мы прошли ещё немного вперёд, где Алекс и указал мне на Биг Бен. Конечно, не заметить его было нельзя. Это не просто отдельно стоящая башня, это часть парламента, которая смотрится величественно. Не зря же Биг Бен считают лицом Лондона.

— Какая красота! — восторженно восклицаю, рассматривая архитектуру.

Алекс, напротив, больше значение Биг Бену не придал, наблюдал за мной, за моей реакцией, что-то для себя оставляя на заметку.

— Ты, наверное, ко всему этому уже привык?

— Нет, — с охотой отзывается он, подходя ко мне ближе, — Я родился в Шеффилде. Лондон для меня не родной город. Но я часто здесь бываю. И к этому, — указал на достопримечательность, — Сложно привыкнуть.

— Каждый раз будешь восхищаться, — заканчиваю его мысль. Подтверждением мне был кивок.

— Алекс, — я обратила на него всё своё внимание, — Почему ты в очках?

— Тебе не нравятся очки? — по кривой ухмылке, заигравшей на его губах, несложно догадаться о нелепости вопроса.

— Просто солнца нет, — очень неловко, когда он смотрит на тебя, как на человека с тяжёлыми психическими отклонениями

Продолжая кривить губы, он снял очки, лишь спросив:

— Так лучше? — да, так определённо было лучше. Взору предоставлялись большие чёрные глаза, в обрамлении ресничек.

Я кивнула, чувствуя себя последней дурой. Какая мне разница: носит он очки или нет? Глупо! Очень глупо!

— Отлично, — он вновь возвращает очки на прежнее место.

Пожалуй, будь немного иная обстановка, то я бы обиделась и в сердцах обозвала его наглецом, но сейчас этого делать не хотелось. Напротив, я была рада, что эта тема медленно, но плотно закрывается.

Тёрнер развёл руками:

— Как-нибудь, но не сегодня.

На улице становилось всё темнее, и трудно было определить: быстро ли летит время или же погода в конец испортилась. Мы прошлись вдоль высокого моста, под которым мирно текла Темза. Перилла моста были шершавыми и, если я не дальтоник, грязно-зелёного цвета. Неподалёку находилось колесо обозрения с большими кабинками, куда возможно уместиться до тридцати человек.

Стоит упомянуть о том, что мне нравится вода. Нравится любое её проявление. Как река, океан, озеро и, конечно же, дождь.

И сейчас, ощущая под холодными пальцами шершавую поверхность перил, смотрю на серое небо, представляя себе напряжение туч, которым натерпеться избавиться от влаги, порадовать людей дождём.

Алекс опёрся спиной о перила, скрестив на груди руки.

Мы молчали, но на моё удивление тишина нас не тяготила, по крайней мере, меня. Но, судя по лицу Тёрнера, он был спокоен и казался удовлетворённым.

— Кажется, сейчас пойдёт дождь, — поведал он, — Это первый раз, когда я приезжаю в Лондон и тут такая погода.

— Мне казалось, такая погода привычна для этого города.

— Один из мифов, — Алекс тоже не обделил вниманием небо. Тёмные глаза, пусть и сквозь очки, смотрели на него, — Тебе известен миф об автобусе — призраке?

— Нет, — я покачала головой, сдирая ногтем потрескавшуюся краску на перилах, — Расскажи.

— Говорят, что по ночам на бешеной скорости мчится автобус номер семь, пугая заблудших прохожих и водителей. Что самое странное, есть свидетели, подтверждающие это, — Тёрнер посмотрел на меня, — А, что самое загадочное, водителя автобуса никто не видел. Будто его и нет.

Как по велению посторонних сил перед нами пронёсся красный автобус, но благо сейчас не ночь и он был полон пассажиров.

— Ты в это веришь? — поинтересовалась я.

— Наверное, да. Я верю во всё сверхъестественное.

— Но звучит этот миф абсурдно, — что ни говори, мне всё же стало зябко. Толи от мороза, толи от «таинственности».

— Думаешь? — Алекс тихонько посмеялся, — Тогда стоит тебя отвести на Homerton High Street.

— А что там? Ночью вылезают зомби, но, что загадочнее, их никто не видел? — да, чувство юмора у меня отменное, даже внутреннее «я», схватившись за голову, убежало в самый тёмный уголок души.

Алекс за долю секунды приблизил своё лицо к моему, да так близко, что при малейшем движение не миновать соприкосновения кончиков наших носов:

— Говорят, — тихим и глубоким голосом, заговорил Тёрнер, — Ночью можно услышать вой собаки, а в окне увидеть призрак Белой Дамы. Но если ты настолько везучий и тебе удастся проникнуть в дом, то сможешь увидеть её в светло-голубом платье, — он наклонил голову, всматриваясь в моё лицо, когда я, заколдованная его голосом, чуть было не открыла рот, — Если позволишь, мы вместе сможем сходить к ней на чай.

Пожалуй, здесь мой рот всё же встретился с асфальтом, так как Алекс, отстранившись, засмеялся.

Мне было не до смеха. Щёки горели, будто их обожгли кипятком. Тут же захотелось приложить холодные ладони.

Он хотел меня поцеловать или разыграть сцену из фильма ужасов, где присутствует зловещий голос? Скорее всего, второе, что, в общем, вышло у него неудачно, ибо я поверила в первый вариант. Струны моей тонкой души были напряжены и на ещё одну ноту Алекса были не способны. Разорвутся в дребезги.

— Пойдём на колесо? — как можно бодрее воскликнула я, отчего пролетавшие над нами птицы с шумом улетели прочь.

Алекс больше не улыбался, лишь поправил очки:

— А я надеялся, ты согласишься посетить Белою Даму.

Конечно, спешу и падаю. Мои нервные клетки и так уничтожились в минус.

Без лишних разговоров мы двинулись по мосту дальше, перешагивая лужи, которые попадались на пути.

Улицы выглядели одинокими и пустыми. Мало кто согласится выходить в такую погоду из дома. Но возможно было встретить нескольких туристов, фотографирующих каждый свой шаг в городе.

— Дождь, — констатировал Тёрнер, когда мы так и не добрались до аттракциона.

Действительно, капелька за капелькой бились по моей макушке, щекам и носу.

Не сговариваясь, свернули на другую улицу, убыстряя шаг, дабы успеть где-нибудь укрыться от дождя. Но жизнь не может тихо и мирно проходить, не преграждая пути. Наша с Алексом преграда заключалась в нехватке крыш у зданий. Будто кто-то по велению шутницы — судьбы лишил всех зданий крыш.

А дождь, на злобу дня, пошёл быстрее, соединяя капельки в единую струйку, больно бьющую по лицу.

Алекс расстегнул куртку.

— Тебе жарко? — выпалила первое, что пришло в голову, наблюдая, как он снимает верхнюю одежду. Но моё внимание быстро переключилось на его руки. Сильные, надо отметить, руки, которые не сразу заметишь из-за его худобы.

Тёрнер замер, расширяя глаза, дабы подтвердить мои слова и явные отклонения.

— Нет, я всего лишь хочу постелить на дорожку и полежать. Устал, знаешь.

Я не понимаю этого человека. То он малоразговорчивый, то так и изливается фонтаном слов, то он добрый и готов шутить и веселиться, а то он неприятно игривый и одаривает скользкими взглядами, отчего твоя самооценка падает вниз, проходя все круги ада.

Но больше я не понимаю себя. Если Алекса можно назвать хамелеоном, то я всегда была уверенна в своей адекватности и прочной маски спокойствия и рассудительности. Никогда бы не подумала, что могу превращаться в непроходимую дурочку.

Круговорот мыслей с бешеной скоростью проносились в моей голове, отчего не сразу заметила, как Тёрнер накинул куртку себе на голову и подошёл ко мне. Близко. Очень близко. Непозволительно близко.

Я отшатнулась, как всякая порядочная девушка. Не самый удачный момент обниматься с парнем, которого знаешь второй день, так ещё под дождём.

— Позволь…,- он не договорил своей просьбы, подошёл, как и намеревался ранее, вплотную и укрыл мою страдальческую голову своей курткой.

Я не двигалась. И дышала не воздухом, а мужским крепким одеколоном, но что больше меня поразило, так это необычайная приятность не от парфюма, а собственный аромат Тёрнера, который у каждого человека свой, эксклюзивный.

Что говорить, я могла бы описать коктейль ощущений, который испытывала в данную минуту, но в мои планы не входило создавать эпопею.

Мне было страшно поднять на него глаза, я так и стояла, уткнувшись носом в его грудь. Интересно, а он бы меня приобнял, если бы руки не были заняты курткой? Мои шальные мысли вертелись в подобном танце, но их самым наглым образом прервали. Каким? Я почувствовала, как подбородок Алекса удобно уместился на мою макушку.

— Мы будем здесь стоять? — шепчу, благодарная безлюдным улицам.

Слышно, как о куртку бьются тяжёлые капли дождя, скатываясь по кожаной поверхности и растворяясь в лужах.

— У нас есть выход?

— Мы можем побежать, — предположила, чувствуя, как пальцы покалывают от нервов.

Алекс немного отстранился для того, чтобы заглянуть мне в глаза, но я упорно продолжала смотреть ему на грудь.

— Я не хочу бежать.

От такого заявления, с нотками нескрываемой наглости, я подняла глаза, и, пожалуй, попалась в подло запланированный капкан.

Тёрнер тут же прижался своими губами к моим, не предпринимая попыток поцеловать. Плотное прикосновение губ. Наверное, уместно было закрыть глаза, как делают в фильмах, но веки, напротив, стали похожи на футбольные мячи.

Я плотнее сжала их и отклонилась в сторону, чувствуя, как меня пробирает дрожь. Алекс меня не остановил, а задорно улыбнулся.

— Ты чудная! — засмеялся, но как-то неестественно.

— Ты т…тоже, — в смятении не знаю куда смотреть, а Тёрнер, как мне показалось, взволновался:

— Ты замерзла?

Замёрзла ли я? Нисколько. Я даже улыбнулась на его вопрос, не страшась, подняла глаза. Поведать ему о моём дефекте? Немногие это понимают, особенно мне неизвестна реакция иностранцев. Но очень захотелось узнать реакцию Алекса, увидеть его глаза.

Удивляясь своей смелости, поднимаю руки и снимаю с него очки. Он не сопротивляется, хотя заметно нахмуриться.

— Я не замёрзла, — голос мой не превышал шёпота, — Когда я начинаю говорить, то могу застрять на одном слове, перебирая его слоги. В общем, у меня заикание.

Удивление промелькнуло в карих глазах. Он умел скрывать эмоции.

Его «М-м-м-м» нельзя назвать обидным, но сердце неприятно кольнуло.

— Но это ведь не может помешать мне тебя поцеловать?

Пришла моя очередь хмуриться.

— Ты ведь уже поцеловал.

Он опускает голову, будто нечто обидело его.

— Алекс, — я наклоняю голову в бок, заглядывая в его лицо. И опять моя наивная персона попалась в капкан.

Тёрнер несильно, но твёрдо взял меня за подбородок и чмокнул в губы, и со всей серьёзностью, смотря в мои ошалевшие глаза, проговорил:

— Я наглый.

Глава 10

Какая ирония. Стоило пройти чуть дальше, и нам на пути попался закрытый магазинчик, благо с крышей. Всё же мы добежали до него, хоть и промокли до нитки. Особенно было жалко куртку. Алекс не выглядел раздосадованным, когда встряхивал её, разнося брызги в разные стороны. Его лицо мало что выражало и это меня пугало больше всего. О чём он думает? Так и хотелось собрать все его мысли себе на ладонь и просмотреть под внимательным глазом.

Тёрнер, наконец, оставил свою куртку в покое. Я удивляюсь, как он не принялся её выжимать.

— Что мы будем делать? — спрашиваю, смотря на водяную стену перед нами.

Он промолчал, явно давая понять, что на глупые вопросы не отвечает.

Я протяжно вздохнула, когда Алекс достал наушники и включил музыку. Или не включил. Какая разница? Намёк понятен: Кристина заткнись!

Было неимоверно обидно. Вчера он казался совершенно другим. Добрым и милым, хоть и замкнутым в себе. А сейчас? Наглый, раздражительный и лезет целоваться. Была бы на моём месте Катрина, так давно бы дала ему хорошую оплеуху, чтоб неповадно было.

Я обхватила себя руками, но что странно, ни капли не сожалела о своём побеге. Но представляю, что сейчас творится на улице Кингс Кросс. Так и вижу красное от гнева лицо Николаевны, закатанные глаза Катрины и расстроенная рожица Алёны. Но недолго картинки мелькали у меня перед глазами. Кто-то, не совсем заботясь о моём уединении, тронул за бедро.

От такой неожиданности я вскрикнула и подпрыгнула на месте.

У Тёрнера от сдержанного смеха дрогнул подбородок:

— Спокойнее, — кивком указал на мои ноги, — Что слушаешь?

Как завороженная, перевожу взгляд на свои ноги, хотя в мозгу одна мысль: «Он меня лапал!».

— Ты о чём?

Алекс оттолкнулся от витрины магазина, о которую раньше облокотился, и подошёл ко мне.

— Об этом, — произнёс он, указательным пальцем постукивая о моё бедро.

Пожалуй, здесь до мне дошло, что не до бедра он до касался, а до кармана моих джинс, где покоился родимый плеер.

Мне стало стыдно. Очень стыдно.

— А, ты об этом, — на всякий случай, отхожу в сторону, как это было возможно под небольшой крышей. Достаю плеер, растерянно рассматривая, будто первый раз вижу, — Я многое слушаю.

— Конкретнее, — Тёрнер вернулся к витрине, приняв прежнее положение, — Пожалуйста.

Такое пренебрежительное отношение меня очень задело. Если с демонстрацией наушников я могу смириться, то с этим…

— Я слушаю много иностранной м…музыки, — хотела, чтобы голос был спокойным и равнодушным, а вышло, как всегда.

Я отвернулась от Алекса, еле сдерживая слёзы. Наивность в белом одеянии подошла ко мне и сочувственно потрепала по плечу. Но больнее всего было то, что я не горю желанием вернуть время вспять. Исправить то, что произошло.

— Кристин? — Тёрнер ближе подошёл ко мне, — Ты обиделась?

Его «ты обиделась» прозвучало как обвинение с вопросительными нотками.

Качаю головой, не признавая свою обиду.

— Тогда что произошло?

— А что-то произошло? — заталкиваю слёзы обратно и разворачиваюсь к Тёрнеру, — Всё нормально.

Сомневаюсь, что он поверил. И что-то мне подсказывала: он понимает, что является виновником, но виду не подал.

— Можно? — прикоснулся к плееру в моих пальцах.

Вроде бы спросил разрешение, но уже успел взять, не дожидаясь ответа. Он не догадывается, что существует слово «нет» или «нельзя»? Но как бы то ни было, человеком, который ему отказал, не я.

Алекс повертел плеер в руках, невзначай рассматривая, и включил.

Большой список треков появился на экране. Да, я очень любила слушать музыку, как уже говорила, иностранные композиции.

— Почему не слушаешь русскую музыку? — поинтересовался Тёрнер быстро перелистывая список, явно в поисках какого-то определённого трека.

— Она мне не нравится, — пожимаю плечами, косясь на экран плеера.

— Патриотка, — улыбается Тёрнер, на миг, поднимая на меня глаза, но всего лишь миг. Вновь его длинные пальцы щёлкают по кнопочке.

Понятно, что это был сарказм, который я отрицать не стала.

К моему счастью или к несчастью, пока не определилась, дождь немного стал утихать.

Да и дождь недолго интересовал меня, после задумчивого мычания со стороны Алекса.

Обращаю на него всё своё внимание, когда он внимательно и с лёгким прищуром глаз следил за мной.

Не совсем понимая, что случилось и чего он так на меня смотрит, спрашиваю:

— Что?

— Мне кое-что не даёт покое с вчерашнего дня, — Тёрнер постучал плеером себе по губам, — Скажи, я тебе никого не напоминаю?

— А должен?

Вновь смотрит на экран плеера и озорно кивает.

— Нет, ты мне никого не напоминаешь.

Он манит меня пальцем. В буквальном смысле этого слово, подзывал к себе указательным пальцем.

Чувствую, что не надо подходить, но ноги сами делают два шага, и вот я уже стою рядом. Ещё один шаг и ситуация на мосту повториться.

Тёрнер наглейшим образом вставляет один наушник мне в ухо.

Он решил послушать совместно музыку? Нет, я никогда его не пойму.

— Тебе нравится это песня, — он не спрашивал, утверждал. Хотя здесь можно не удивляться. Все песни в моём плеере мне нравятся.

Не сразу понимаю, какая музыка играет в наушниках из-за шума дождя, но медленно ноты были узнаны: «Arctic Monkeys — R U Mine».

— Да, она мне нравится, — киваю под звуки песни, — Мне как-то её сестра закачала. Мне понравилась.

— И ты ничего не знаешь про эту группу?

— А с чего такие вопросы?

— Интересно, — Алекс нажимает на стоп, прерывая музыку, — А что бы ты сказала, если бы узнала, что я солист этой группы?

На моём лице всё шире и шире растягивалась улыбка:

— Я бы сказала, что являюсь Леди Гагой.

— Я бы не поверил, — засмеялся он, — Так как лично с ней знаком. Конечно, если это новый стиль… Нет, она бы не стала так рисковать.

— Но и ты не солист этой группы! — хотелось пошутить и сказать, что тоже знакома с солистом, но это глупо. Даже для меня.

— Откуда тебе знать? Ты же ничего не знаешь про эту группу!

— Знаю! — очень разозлилась от такого насмешливого тона. Он только и делает, что смеётся надо мной. Беру свой плеер обратно и отхожу подальше от него.

— Врёшь, — услышала его голос, но не остановилась, пошла дальше под дождь, который, на счастье, деформировался в мелкие капли.

Мне не стоило оборачиваться, чтобы увидеть его, идущего вслед за мной. Я и так чувствовала взгляд на своей спине.

Конечно, я ему не верила. Только удивлялась, как нормальный парень, с которым вчера встретилась, изменился за ночь, превратившись в наглеца с замашками рок-звезды. А ещё себя сумасшедшей называла.

Не знаю, что меня заставило это сделать, но я включила другую песню «Arctic Monkeys», а именно «Do I Wanna Know?». И с первой ноты мой мозг сообщил о схожести голосов. Ещё раз включила песню сначала, потом ещё и ещё, пока не почувствовала страх. А если он не врал?

Резко останавливаюсь, отчего Алекс, шедший следом, чуть не врезался в меня.

— Можно кое о чём т…тебя попросить? — стараюсь не смотреть на него, всё ещё слыша голос солиста в ушах.

— Проси, — милостиво разрешил он таким голосом, будто говоря «Проси, холоп, царь сегодня добрый».

— Спой, — и с заминкой добавила, — Пожалуйста.

— А канкан не станцевать? — благо, он улыбнулся. Так сразу становится легче.

— Я пытаюсь понять. Ты же как-то мне уже пел, — и хорошо пел, и про игру на гитаре говорил и про музыкальные интересы. А вдруг?

Алекс молчал, явно раздумывая, но длилось это меньше минуты. Вот он достаёт смартфон из кармана джинс.

— Кристина, — тем временем обратился он. — А это что-нибудь изменит?

Я не знала. Во всяком случаи не от меня зависит.

— Держи, — он протянул мне смартфон, а я самым аккуратным образом взяла, будто великую драгоценность.

На экране телефона было воспроизведено чёрно- белое видео. Любительская съёмка, происходившая не со стороны фанатов, а самими участниками группы.

Вот показан барабанщик, играющий ударные ноты «R U Mine?», вот неизвестный мне гитарист с длинными волосами, а вот снимающий поворачивается и снимает спину солиста, стоящего перед публикой и уверено певшего. Сердце боязливо ёкнуло. Я украдкой посмотрела на Тёрнера и вновь на экран. А там уже вовсю красовался солист, смотря не на фанатов, а куда-то вдаль, пытаясь там что-то разглядеть. Тут взгляд его переходит на камеру, и он улыбается. Алекс улыбается.

Я не стала продолжать смотреть, лишь взглянув на название видео «Live in Mexico City», отдала солисту группы. Да, сейчас уверенно могу это подтвердить. И почему именно мне так везёт?

Я не знала, что стоит делать. Что уместнее было бы сделать. Прыгать в судорогах и кричать «Тёрнер! Тёрнер!» уж точно не собиралась, ибо, как ему известно, не фанатка.

— Почему ты…,- или «вы»? — раньше не сказал…?

— Зачем? — искренне удивился он, убирая телефон в карман, — Меня всё устраивало. А сегодня просто случай выпал.

Мы помолчали, пока Тёрнер не прибавил:

— Но я рад, что ты не поклонница.

— Почему? — хмурюсь, чувствуя изменения в его голосе. Без наглецы, уже лучше.

Он долго не отвечал, уже сомневалась, что вопрос заслужит ответа, как Алекс промолвил:

— Мне фанаток на улице и на концертах хватает.

На это лишь кивнула.

— Мне пора. Я пойду.

— Я провожу.

Не стала возражать.

Что больше меня пугало в этой истории, так это резкий отказ души принимать Тёрнера, как рок-звезду. Считать его сумасшедшим было куда легче.

— Ты поэтому не снимал очки? Боялся, что узнаю?

Он отрицательно замотал головой, отчего чёрные волосы закрыли глаза.

— Ты вряд ли поймёшь, — он убрал мешавший локон.

Ну, да. Куда уж нам понимать.

Пока мы шли по уже знакомой улице, мне не давал покоя его вопрос: «Это что-то изменит?». Сейчас я бы очень хотела получить от него ответ. Удивляюсь сама себе, но не хочу, чтобы мы расставались. Мне искренне нравятся наши встречи и общение!

Когда мы подошли к улице Кингс Кросс, Алекс остановил меня, взявшись за мою ладонь. Первым моим действием было отпрянуть, но я удержала себя на месте, непонимающе глядя на наши пальцы.

— Ты не отпускаешь меня на смерть, — смеюсь, поглядывая на дом, где сто процентов, рвала и метала Николаевна, — С твоей стороны очень мило.

— Если ты выживешь, то нам удастся завтра встретиться?

Я вскинула голову. Не ослышалась ли?

— Для чего? — действительно, для чего? Рок-звезде нечем заняться, как гулять с обычной смертной?

— А для чего я вчера тебя звал, сегодня? — Тёрнер сжал мою ладонь, — Я не час назад стал солистом «Arctic Monkeys» и это не мешало мне знакомиться с тобой. Так в чём сейчас проблема?

— Нет п…проблемы, — замечаю, как едва заметно хмуриться, а после подносит мою руку, которую не переставал держать, и целует запястье.

— Мне пора, — смущённо произношу, не делая попыток вырвать руку и убежать. Мне было приятно лёгкое прикосновение холодных губ к своей коже.

— Я буду за тебя молиться, — шутливо поглядывая на меня из-под полуопущенных ресниц, шепчет он. Последний раз, коснувшись губами моей кожи, заботливо прикрывает её рукавом куртки.

— До свидания, Алекс, — с алыми щеками, делаю шаг назад.

— Пока-пока, — улыбается он, а я уже бегу к Пентхаусу.

Глава 11

У меня очень болела голова. Крики Николаевны подобны острым ножам, вонзающиеся в мой мозг.

— Может тебе таблетку дать? — в сотый раз спросила Алёна. И почему я раньше не замечала, какой у неё звонкий голос? Так и отдаётся в голове.

— Рассол ей дай, — хохотнула Катрина, старательно прожёвывая кусочек булочки, — Что ты так смотришь? У тебя вид, будто ты вчера весь день пила.

— Ты это ещё при Николаевне скажи, — посоветовала я, — Мало она вчера покричала.

Как по взмаху волшебной палочки, к нам подошла классная, неся в руках бокал свежевыжатого сока.

Находилась наша весёлая компания в столовой, в мирном кругу завтракающих людей. Моя репутация, после вчерашнего вечера, подпортилась, если ей ещё возможно портиться. В общем, в глазах Ольги Николаевны я выглядела последней оторвой.

— Пойду, налью себе молока, — молока мне не хотелось, но и есть под колючим взглядом преподавательницы тоже.

Я прошла в конец большого зала к столику, на котором располагался кувшин с молоком, соком, чайник с горячей водой и многое тому подобного.

Если пересказывать то, что вчера со мной произошло, то вам придётся пожертвовать своей нервной системой и мне, такой не имеющей.

Николаевна долго кричала, звонила моим родителем. Потом я около часа разговаривала с родителями и они, за что очень благодарна, позволили мне самой решать какие достопримечательности смотреть и когда. В конце концов, мне уже восемнадцать лет! По документам я взрослый человек. Понятное дело, от опеки Ольги Николаевны меня полностью никто не освободил, но глоток свободы я получила.

После долгих разбирательств меня ожидали подруги, жаждущие как можно больше информации в их мозг. Если быть точнее, то активность проявляла Лёна, Катрина лишь внимательно слушала.

Впечатлительной Алёне ни слова не сказала про статус Алекса. И многие посчитают это верным, как посчитала Катя. Я даже не удивилась, когда она мне поведала про фронтмена, подруга всегда была подсажена на музыке такого типа.

В общем, не стоит удивляться моим головным болям.

Я взяла пустой стакан, наливая холодного молока. Есть хотелось дико, но еду, которую здесь подают, а именно на завтрак омлет, я просто не могу назвать пищей. Или в Лондоне принято есть омлет с диким для меня привкусом или я в край обнаглела.

Как-то уже обмолвилась о разделении столовой на две части. Так вот сейчас я находилась очень близко к арке, в которой завтракали люди с золотыми карточками и номера премии люкс.

Обхватив пальцами стакан, ближе подошла к арке, разглядывая обстановку, в которой, навряд ли, когда-нибудь окажусь.

Белый высокий потолок, имеющий узорчатые впадины, множество свечей, расположенные на чугунных поставках. Казалось, бесконечное количество белых столов, отдаляющихся вся дальше и дальше. Тихий шум голос, смех.

Я делаю глоток молока, тут же морщась от холодной боли.

— Девушка, вам чем-нибудь помочь? — ко мне подошла невысокая англичанка с бейджиком на серой жилетке.

— Нет. Я просто стою.

Но судя по её взгляду, уже «просто» постоять нельзя.

Последний раз обвожу взглядом зал, но уходить за свой столик не спешу.

Глаза так и замерли на знакомом лице. Том Хиддлстон. Его лицо сложно спутать с лицами миллионов. Он сидел один за столиком, лениво просматривая утреннюю почту. Подмечаю его белую рубашку, расстёгнутую на две пуговицы и чёрные прямые брюки.

— Девушка, вы кого-то ищете? — громче, чем требовалось, спросила дама с бейджиком.

В висках отдалась боль.

Толи от ора работницы, толи от моего внимательного взгляда, Том вскинул голову и…улыбнулся.

Он, ведь мне улыбается? Не англичанке, рядом стоящей?

Моё сердце забилось быстрее. Улыбаюсь в ответ, как-то додумавшись не помахать рукой.

Дама с бейджиком тоже заметила взгляд Хиддлстона и тут же обратилась ко мне:

— Мистер Хиддлстон вас ждёт?

Я еле подавила в себе дикий смех. Кончено, только меня и ждёт. Всю жизнь.

— Нет, я просто….

— Кристина, — Том убирает листочки, опираясь локтями на край стола, — Не присоединитесь ли ко мне?

Искренне не понимаю этих звёзд. Может у меня на лбу счастливый рубец оставленный ангелом? Или я, не ведая того, продала душу дьяволу и наслаждаюсь вот такими встречами?

Не будь дурой (здесь можно засмеяться) на ватных ногах подхожу к столику Хиддлстона. Видели бы меня сейчас подруги!

— Доброе утро, Кристина, — улыбается он, — Вы сегодня опять бледная.

— Это мой…

— Привычный вид, — заканчивает за меня Том, — Я помню.

Он помнит! Помнит! Моя внутренняя Богиня торжествует!

— Вы уже завтракали? Здесь подают омлет, но если хотите, можно заказать что-нибудь ещё.

— Нет, спасибо, — смущённо ерзаю на стуле, — Мне не очень понравился сегодняшний завтрак.

Он тихонько посмеивается, наклоняя голову:

— Если быть честным, мне тоже. Ужасный омлет!

Не знаю, что для меня стало толчком, но я вспомнила его вчерашнюю превосходную игру, и слова сами собой слетели с губ:

— Мне вчера очень понравился спектакль. Вам точно удалось донести до зрителей своего героя, — я это сказала. Могу гордиться собой, ведь сказала самому Тому Хиддлстону!

— Благодарю, — кивает он, — Мне очень приятно.

Уж кому приятно, так это мне. Сидеть за одним столом, разговаривать…Разве я могла о таком мечтать, когда собиралась в Лондон? Нет, конечно. И на рок-звезду не рассчитывала, а вот как всё вышло.

— Как вчера провели время? Ну, помимо театра?

— Замечательно, спасибо. Лондон — это в. волшебный город.

Том поддерживает меня плавными кивками головы, побуждая продолжать разговор. Но что ещё сказать-то? Могу начать описывать превосходство его работ, но уверена, что сойду за фанатку, каковой, в общем, являюсь.

— Но только погода меня приняла дождливо. Как мне сказал один человек, дождливая погода в этом городе — миф.

— Миф? Можно выразиться и так. Этот год был очень солнечным, но в последние месяцы, действительно, как-то тускло. Что вам ещё этот человек интересного рассказал?

При воспоминании не могу сдержать улыбку:

— Он мне рассказал про призраков.

— Вы встретили охотника за приведениями? — улыбнулся Хиддлстон.

— Об этом не у…узнавала. Моё упущение, — на ум про «упущение» быстро пришла мысль о моей упущенной репутации в глазах Николаевны, которая, наверное, начала искать меня по всей столовой, — Извините, но мне уже пора.

— Конечно, — Том приподнимается на стуле, — Спасибо, что составили компанию.

Тебе Спасибо, Том! Даже представить не можешь, насколько градусов ты поднял моё настроение. Но этого произносить вслух не стала, лишь смущённо качнула головой, отчего волосы золотистой волной скатились на плечи, и пошла прочь из зала.

Я подошла к своему столику, где на меня сразу же накинула Николаевна:

— Видать за молоком большая очередь столпилась, — едко заметила она, но я гордо промолчала, беря в руки поданную Лёной булочку.

Мой желудок тревожно требовал нормальную пищу, но омлет и кашу отклонял.

— Если ты не будешь, давай я съем, — предложила Катя, а я не отказала. Зачем еде пропадать?

Примерно через полчаса, так раз наступило полдевятого утра, мы поднялись к себе в квартиру. Классная всё не отпускала из рук путеводитель, выбирая интересный места для просмотра.

— Кристин, — ко мне на диван присела Катрина, пока Лёна и Николаевна были заняты очень занимательным дело — спорили, куда лучше пойти.

— Сейчас на улице потеплело! Надо дышать свежим воздухом! — говорила Алёна.

— А я говорю, что простынете! Чем тебе музей не нравится? — говорила Николаевна.

От их громких голосов попытался отделиться, отдавая всё внимания Кате.

— Что?

— А что от тебя хочет Алекс?

— Ничего, — я в замешательстве приподнялась, — А с чего ты взяла, что он что-то хочет?

— Ну, не знаю, — протянула она, — Просто странно всё это. Неизвестно, что на уме у этих музыкантов.

— Да ладно? А не ты ли по ним сходишь с ума?

— Мне нравится их музыка и песни. Я как-то их мысли под увеличительным стеклом не рассматривала.

— А он тебе ничего не присылал? — указала на телефон, — Никакой СМС-ки?

— Ой, не нравится мне твоя заинтересованность. Ох, как не нравится.

— Ещё ты будешь причитать? Мне Николаевны хватает!

— Кто причитает, просто…В общем, ты читала про него в интернете?

— Нет, — я мигом встревожилась, — Когда мне вчера было читать? А что там? Что-то плохое?

— Да нет. Ничего серьёзного, просто…

Я не выдержала: