Идеальные партнеры

Глава 2

Когда гости разошлись, Диана и Джек уединились в уютной маленькой гостиной, примыкавшей к их супружеской спальне, и откупорили бутылку охлажденного шампанского. Сделав очередной глоток, Диана воскликнула:

— Так легко и пристраститься к этому волшебному напитку! Раньше я никогда им не увлекалась, а теперь едва ли не купаюсь в шампанском!

Джек мягко улыбнулся, глядя на свою новую жену в элегантном светло-розовом шелковом пеньюаре. Джек купил его несколько недель назад для свадебного путешествия, но поскольку было решено повременить с отдыхом, чтобы Джек мог обжиться на новом месте, он решил подарить пеньюар Диане сегодня, чтобы как-то отметить этот день. Тонкая материя подчеркивала белизну ее нежной кожи. Несомненно, Диане его подарок понравился.

Джек очень волновался, стоя рядом с ней перед алтарем, он чувствовал себя на седьмом небе от счастья. И теперь, с умилением наблюдая, как Диана поглаживает роскошную ткань рукой, он испытывал райское блаженство.

— Ты балуешь меня, Джек! — поставив бокал на столик, промолвила она и взглянула на него ясными голубыми глазами, светящимися искренней любовью. — Я так благодарна судьбе за то, что повстречала тебя.

Услышанное целиком соответствовало тому, что он сам ощущал в эту минуту, и от избытка эмоций к горлу Джека подкатил ком.

— Я не нахожу слов, чтобы выразить всю глубину своих чувств к тебе, Диана! — ответил он. — Разве мог я подумать, что в таком возрасте я почувствую себя молодым и способным начать все сначала со столь очаровательной супругой!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что тебя пленила только красота моего тела? — игриво спросила она.

Он расплылся в улыбке.

— А разве этого мало для начала супружеской жизни? — в тон ей ответил Джек.

Диана посмотрела на него в упор.

— Почему же ты медлишь, дорогой? — спросила она грудным голосом.

Джек медленно опустился на колени.

— Я обожаю тебя, просто боготворю! — прошептал он.

Диана ответила ему безмятежным взором, от которого у него перехватило дух, провела указательным пальцем по ямочке на его подбородке и дотронулась до губ.

— Да, Джек, боготвори меня, люби меня всегда! — чуть слышно произнесла она.

Джек уткнулся лбом в ее колени, обтянутые розовым шелком, и судорожно вздохнул. Трясущимися от вожделения руками он обхватил ее ноги и, раздвинув их пошире, поднял подол пеньюара.

Его взору предстали тонкие щиколотки, рельефные икры и гладкие округлые колени. Джек погладил кончиками пальцев у нее под коленями. Она поежилась от прикосновения к ее нежной коже, моментально покрывшейся пупырышками, и задышала громче.

Джек ощутил волнение в чреслах, его мужское начало стремительно наливалось силой. В комнате было так тихо, словно бы особняк погрузился в глубокий сон. Джек знал, что пошел уже второй час ночи, но, как это ни странно, ощущал необыкновенный подъем. Даже после насыщенного событиями дня и шумного вечернего застолья он чувствовал себя таким бодрым и свежим, словно бы только что проснулся. Вероятно, атмосфера любви и радостного возбуждения породила особую энергию, которая не только придавала им обоим дополнительные силы, но и толкала их на совершеннейшее безрассудство, свойственное только юности.

Джек вытянул одну ногу Дианы и стал массировать ступню и целовать пальцы. Она задышала чаще и закрыла глаза. По ногам ее пробежала легкая дрожь. Джек начал жарче целовать чувствительные точки ступни и облизывать пальчики.

— Еще, еще! — потребовала она, тихонько постанывая от удовольствия.

Но Джек поставил ногу на ковер и занялся второй ее ногой. На этот раз он стал целовать щиколотку, икру и подколенную впадину, одновременно поднимая пеньюар еще выше и обнажая бедра и темный треугольник между ними.

Диана сохраняла внешнее спокойствие, но ее выдавал легкий запах женского секрета, свидетельствовавший о сексуальном возбуждении. Джек жадно втянул его ноздрями и уткнулся носом в лобок.

Диана вздрогнула, ощутив давление на ктитор, и раздвинула ноги пошире, пропуская его язык в свое росистое теплое лоно. Джек зарычал, словно зверь, и стал жадно лизать ей промежность. Бедра Дианы задрожали, он сжал пальцами ее ягодицы и, причмокивая от наслаждения, принялся слизывать обильные соки, истекающие из влагалища. Войдя в раж, он приподнял ее ноги и уткнулся в лоно головой, торопясь полнее почувствовать все ароматы любви, вкусить ее сладковатый нектар, насытиться сладострастными вздохами.

Джек опьянел от нахлынувших ощущений, его переполняло желание исследовать языком открывшийся ему, словно волшебный цветок, чудесный интимный грот Дианы. Ее половые губы были нежны и трепетны, как лепестки, набухший, словно бутон, клитор источал нежный запах мускуса. Он лизнул его кончиком языка, и она вскрикнула, потеряв самообладание и превращаясь в похотливую самку.

Волны оргазма пробежали, словно электрический ток, по ее животу, ногам и грудям. Джек поднял голову, желая видеть ее лицо, и вставил два пальца во влагалище, продолжая потирать большим пальцем клитор.

Он обожал любоваться ее лицом — пылающими щеками, сверкающими глазами, полураскрытым чувственным ртом.

— Джек! — призывно выдохнула она, сжав его плечи, и перешла на жалобный, сладострастный вой, раскачиваясь в экстазе всем телом.

Полы пеньюара распахнулись под напором ее высокой и полной груди, и Джек увидел, как торчат блестящие соски.

Не совладав с собой, он припал к одному из них ртом. Диана издала громкий стон, и он начал сосать ей грудь, словно голодный младенец.

Она хрипло взмолилась:

— Джек, не надо! Ох, дорогой мой… не нужно, прекрати! Хватит, хватит…

Джек оторвался наконец от груди и, окинув Диану влюбленным взглядом, прохрипел:

— Обожаю тебя, моя богиня!

Глаза ее потемнели от страсти, она прошептала:

— Я это знаю. Но все же, дорогой, докажи, насколько сильно ты меня любишь…

Джека не нужно было просить во второй раз. Едва Диана откинулась на мягкие подушки дивана, полуприкрыв глаза, он скинул одежду. Ему было нечего стыдиться, его тело оставалось мускулистым и упругим, хотя он почти достиг пятидесятилетия. А член стоял так прочно и уверенно, что Диана широко открыла от восхищения глаза. Наполнившись гордостью, сердце Джека сильнее стучало в груди, зовя его на новые мужские подвиги.

Скинув оковы белья, фаллос застыл по стойке «смирно», уверенный и самодовольный. Мошонка сжалась от нетерпения, а на лиловой головке выступила густая прозрачная капля.

— Ты прекрасен, — выдохнула Диана, любуясь его мужским великолепием, и крепко сжала член в кулаке.

Джек вздрогнул, опасаясь, что не вынесет этой ласки, и, убрав ее руку, поудобнее расположился у нее между ногами.

Глядя друг другу в глаза, они слились в соитии. Горячее лоно приняло в себя стальной член и обволокло его секретом. Неописуемое блаженство распространилось по низу живота Джека и начало расползаться по рукам и ногам до кончиков пальцев. Он стиснул Диану в объятиях, предлагая ей начать ритуальный танец. Она отреагировала столь пылко, что оба танцора свалились с дивана на пол. Но не успел Джек привыкнуть к ворсу у себя под спиной, как Диана сжала коленями его бедра и понеслась вскачь во весь опор.

Ее пепельные волосы рассыпались по плечам, свет ночника, пронизывающий пушистые, словно облако, локоны, создавал эффект ореола.

— Мой ангел! — прошептал Джек, любуясь золотистым нимбом, и, вытянув руки, принялся теребить пальцами ее соски.

Диана застонала от удовольствия. Джек освободил ее плечи от пеньюара, и он упал ему на бедра, словно розовое покрывало. Диана пустилась в галоп, и Джек, раскрыв от восторга рот, впился взглядом в свой пенис, то исчезающий, то вновь появляющийся у нее под лобком. Это зрелище, сопровождающееся характерными для соития запахами и звуками, быстро довело его до экстаза.

Джека обдало жаром, напряжение в чреслах нарастало, и он сильно ударил ее фаллосом снизу вверх, стремясь проникнуть в недра жаркого лона. Стенки влагалища сжали член, он задрожал, и горячая сперма устремилась от яичек вверх вопреки закону земного тяготения. Диана, вздрогнув всем телом, упала на него плашмя и, обессиленная, замерла, шумно и тяжело дыша.

Джек ловко перевернул ее на спину и с силой вонзил в нее пенис, потом второй раз, третий, четвертый… И лишь когда из него вытекла последняя капля спермы, Джек ощутил полное опустошение и упадок сил и тоже рухнул на супругу. От нее исходило приятное тепло, влажная от пота кожа пахла медом. Джек блаженно вздохнул и потянулся, довольный и счастливый.

— Любимая, — прошептал он, сжав ладонями щеки Дианы.

Она с любопытством взглянула на его обмякший член, похожий на маленькую, беззащитную зверушку, измученную погоней, приподнялась и нежно обсосала мокрую и сморщенную головку. Потом ласково улыбнулась и сказала:

— Благодарю вас, мистер Коркоран!

— Всегда рад служить вам, мадам, — ответил он и поцеловал ее в пухлые губы, пахнущие спермой. — Как насчет того, чтобы перебраться на кровать?

— Как, опять? — с деланным ужасом спросила Диана.

— Я имел в виду сон, моя ненасытная богиня! — улыбнулся Джек.

Он встал и, подхватив ее с ковра, на руках отнес на супружеское ложе. Диана весело смеялась и болтала ногами в воздухе.

На другое утро Сюзи оседлала своего любимого гнедого жеребца по кличке Огонек и поскакала на нем на прогулку по окрестностям фермы. Несмотря на ранний час, ветер не холодил, а приятно охлаждал ее разгоряченное лицо. Выехав с территории усадьбы, Сюзи свернула на поле и отпустила удила. Огонек понес ее галопом, радуясь свободе, по проселочной дороге.

Ночью ей не спалось, она была настолько возбуждена вчерашними событиями, что долго ворочалась с боку на бок, вновь и вновь мысленно возвращаясь к разговору с Адамом. Только на рассвете, вконец измученная бессонницей, она забылась коротким сном. Но в шесть утра Сюзи вскочила с постели и побежала на конюшню, надеясь, что верховая езда развеет дурацкие мысли. Она обожала скакать на лошади по полю и лесным тропинкам и знала, что будет скучать по Огоньку в Лондоне.

Впрочем, мысленно поправила она себя, ей будет недоставать там и матушки, и Джека. Разлука с подругами ее не удручала, все равно годы учебы пролетели, и бывшие одноклассники начали новую, самостоятельную, жизнь, поступив на работу или в колледж.

Очутившись в густом лесу, Сюзи направила лошадь к ручью на лужайке, возле которого она любила отдыхать во время таких прогулок. Огонек уверенно бежал по знакомой тропинке, уходящей вверх по склону холма. Когда он успешно одолел подъем, Сюзи натянула поводья и огляделась по сторонам, прикидывая, какой избрать маршрут для спуска.

Огонек нетерпеливо заржал, торопя хозяйку с выбором, и не долго думая она пустила коня по извилистой, но хорошо знакомой тропинке между развесистыми деревьями. Когда в просвете между кронами сверкнула водная гладь, Сюзи увидела, что чья-то лошадь уже пасется на ее любимой лужайке. Это привело ее в ярость: кто посмел опередить ее в столь ранний час? Выехав на открытую местность, Сюзи узнала лошадь Джека — она лениво щипала сочную траву. Неподалеку над ручьем склонился наездник: он черпал пригоршнями студеную воду и плескал себе на лицо.

— Это снова ты! — крикнула Сюзи, узнав Адама.

Он обернулся и с удивлением посмотрел на нее: очевидно, эта встреча стала неожиданностью и для него.

— Доброе утро! — наконец воскликнул он и нахально улыбнулся. — Вот уж не предполагал, что ты ранняя пташка, сестричка!

— Я всегда совершаю верховые прогулки по утрам, не люблю долго нежиться в кровати, — с вызовом ответила она.

— Я тоже люблю раннее утро, когда все другие еще спят, а мир уже сверкает и сияет под солнцем, — сказал Адам и сладко потянулся.

Сюзи спрыгнула с жеребца и подошла к ручью, чтобы освежиться.

— Как ты нашел мое любимое местечко? — спросила она. — Обычно сюда никто не заглядывает.

— Извини, это получилось случайно, — ответил Адам и расхохотался. — Я, кажется, нарушил твои планы? Здесь у вас не так-то много тихих уголков. А вот у нас в Канаде можно проехать верхом десятки миль и никого не встретить.

— Ты будешь скучать по родным просторам? — с любопытством во взгляде спросила Сюзи.

Адам задумчиво посмотрел на воду и пожал плечами:

— Да, пожалуй. Но ведь Канада никуда не денется, и если мне захочется вернуться туда… — Он не договорил и, махнув рукой, медленно побрел вдоль ручья. Сюзи пошла с ним рядом, оставив Огонька в компании его подружки.

Одетый в вельветовые джинсы и потертую кожаную куртку, Адам выглядел совсем домашним и миролюбивым парнем. В нем не было и следа от той заносчивости, которая взбесила Сюзи накануне, во время свадьбы Джека и Дианы. Эта резкая перемена, случившаяся с ним за одну ночь, смутила и обескуражила ее.

— Значит, ты не исключаешь, что вернешься в Канаду? — спросила она.

Адам улыбнулся:

— Не так скоро, как тебе того хочется, сестричка!

Сюзи почувствовала к нему прежнюю неприязнь.

— Не смей так меня называть!

— Это почему же?

Адам, похоже, искренне удивился столь острой реакции на слово «сестричка». Сюзи почувствовала, что перегнула палку, и, сделав глубокий вдох, выпалила:

— Потому… потому что мне не нравится, когда со мной разговаривают как с двенадцатилетней девчонкой!

Она густо покраснела.

— Ах вот в чем дело! Ха-ха-ха! Но ведь ты не так уж и сильно повзрослела, верно?

Сюзи не стала спорить, сообразив, что он ее дразнит. Они дошли до конца опушки леса и остановились. Адам окинул взглядом огромное открытое пространство и присвистнул:

— Вот это да! Какая красота!

— Вся территория слева от нас принадлежит нашей семье, — сказала Сюзи. — Земли фермы простираются вон от тех гор на горизонте и вплоть до усадьбы.

— А я и не предполагал, что у вас такие большие владения, — сказал Адам. — Сегодня Джек собирался устроить мне экскурсию по ним, но боюсь, что молодожены встанут с постели еще не скоро.

Сюзи стало неловко, и она сменила тему:

— Когда-то нам принадлежали земли и за ручьем, но мой папочка распродал их потихоньку.

Адам не стал задавать лишних вопросов, догадавшись, что ей не хочется говорить о человеке, которого она не видела с тех пор, как ей исполнилось шесть лет.

— Диане, наверное, было нелегко управляться одной с таким огромным хозяйством в течение двенадцати лет, — помолчав, заметил он. — Как ей это удалось?

— У мамы твердый характер и сильная воля. Да и Джек вот уже два года как помогает ей во всем, — ответила Сюзи, проникнувшись к Адаму почти дружеским расположением.

Солнце набирало силу, утренний туман таял в его жарких лучах. Где-то в деревне жалобно блеяла овца. Ветер доносил до них отдаленный рокот трактора.

— Ты не жалеешь, что оставляешь родные места? — первым нарушил молчание Адам. — Ведь здесь так красиво!

— Да, но можно помереть от скуки. Чем я стану тут заниматься?

— А чем именно тебе хотелось бы заняться?

Сюзи раздраженно передернула плечами:

— Путешествовать, заводить новых друзей, пробовать свои силы в разных сферах. В общем, жить интересно и весело!

— И ты надеешься осуществить свои девичьи грезы в шумном и грязном Лондоне?

— А где же еще? Не в этом же захолустье! Я мечтаю стать топ-моделью и добьюсь своего. В нашей деревне все только и делают, что целыми днями перемывают друг другу косточки. А ты не боишься, что тебе быстро наскучит сельская идиллия?

— Нет, я всегда найду чем заняться.

— Но здесь не всегда так славно, как сегодня! — воскликнула Сюзи. Она демонстративно повернулась к долине спиной и пошла в обратном направлении, туда, где они оставили лошадей. — Зимой все кругом покрывается снегом, приходится сидеть дома. Это смертная тоска и скука!

— Меня снегом и вьюгой не испугаешь, а впадать в уныние — страшный грех. Разве ты этого не знаешь? — Адам хитро прищурился. — Всегда можно найти дело по душе.

— Это ты сейчас так говоришь, а поживешь здесь — запоешь по-другому! — ответила Сюзи, снова начиная злиться.

Адам пожал плечами и пригладил волосы пятерней.

— Разве у тебя нет здесь друзей, с которыми можно повеселиться? Ты ведь живешь в этой деревне с рождения.

— Вот именно, — усмехнулась Сюзи. — Потому-то мне все и обрыдло. Я заслуживаю лучшей участи. Пора выпорхнуть из гнездышка и, расправив крылья, устремиться в свободный полет. А разве ты, Адам, не оставил свой дом и друзей и не перебрался в Англию, чтобы начать все заново?

— Ну, допустим, это не совсем так, — поправил ее Адам. — Я не отвернулся от своих друзей, дав им понять, что они не достойны меня.

— Но и я тоже! — вспыхнула Сюзи.

— Посмотрела бы ты на себя со стороны, когда рассуждаешь, задрав нос, что ты лучше всех и заслуживаешь большего, чем другие. Клянусь, это смешно. — Адам смерил ее ироническим взглядом.

— Не искажай смысл моих слов! — вспылила Сюзи. — Хочешь выглядеть мудрым старшим братом? Неужели ты действительно считаешь меня пустой и недалекой?

Адам не ответил, а громко прищелкнул языком, подзывая лошадь. Она радостно заржала и подбежала к нему.

— Сюзи, я хочу лишь втолковать тебе, что нельзя отворачиваться от людей, среди которых ты выросла. Это не поможет обрести желаемое. Пойми, твои друзья и родственники — неотъемлемая часть тебя самой, — миролюбиво промолвил он. — Так не обкрадывай же себя столь опрометчиво!

— Значит, ты специалист по установлению нужных знакомств, знаток человеческих душ? — с нескрываемым сарказмом спросила Сюзи. — Может, и меня научишь, с кем лучше познакомиться, чтобы поскорее добиться своей цели?

Адам тяжело вздохнул.

— Чтобы достичь поставленной цели, не нужно обзаводиться полезными знакомствами. Главное — понять себя, правильно использовать собственные возможности.

Сюзи расхохоталась:

— Ты в этом уверен? И где же ты набрался такой мудрости? Откуда столь неисчерпаемые запасы собственного опыта?

— Все, что мне нужно, — у меня в голове! — Адам постучал себя по лбу костяшками пальцев. — И в сердце. И доказывать это я никому не собираюсь. — Он вспрыгнул в седло.

— И я тоже! — Сюзи ловко села на Огонька и тронула его с места.

— Значит, доказывать ты ничего никому не намерена, сестренка, — сказал Адам, насмешливо поглядывая на Сюзи. — И надеешься обрести удачу в большом городе. Я правильно тебя понял? Каким же образом, если не секрет?

— Ты считаешь себя самым умным, Адам Коркоран? Но вот главного обо мне ты так и не узнал! — с вызовом воскликнула Сюзи. — И тебе меня никогда не понять!

Адам повернулся и окинул ее оценивающим взглядом. Лицо его стало серьезным.

— Поговорим начистоту, дорогая! Что именно мне следует понять? Выкладывай!

— Что? Да как ты смеешь разговаривать со мной таким развязным тоном? Что ты о себе возомнил?

К своему ужасу, Сюзи почувствовала, что у нее наворачиваются слезы. Еще несколько минут назад ей казалось, что они с Адамом подружатся, и теперь она еще больше возненавидела его за то, что он вновь ее разочаровал.

— Я вполне отдаю себе отчет в том, что собой представляю, сестренка, — прищурившись, сказал Адам. — И надеюсь, что когда ты повзрослеешь, то тоже поймешь, кто ты такая.

Он пришпорил лошадь и ускакал. Трясясь от негодования, она крикнула ему вслед:

— Никакая я тебе не сестренка, заруби это у себя на носу!

Вернувшись с прогулки, Адам узнал, что ему звонила Риордан. Но у него не было настроения с кем-либо разговаривать: он злился на себя за то, что ввязался в перепалку с Сюзи, а на нее — за то, что она усугубила его первое впечатление о ней. А как все было бы хорошо, если бы они понравились друг другу и поладили!

— Привет, сынок! Выезжал на прогулку? — жизнерадостно воскликнул Джек, спускаясь в халате по лестнице.

— Знакомился с фермой, — улыбнулся Адам, стараясь скрыть от отца свое скверное настроение. — Трудная выдалась ночка, папочка?

— Не наглей, малыш! А что это у тебя в руке? — Джек указал пальцем на лист бумаги.

— Так, пустяки, — отмахнулся Адам. — Номер телефона Риордан — она была подружкой невесты на свадьбе. Помнишь?

Джек покачал головой:

— Милая девушка, но имей в виду: ее мамаша — настоящая ведьма! Как бы они не съели тебя с потрохами.

Адам рассмеялся:

— Не волнуйся, папа! Матушки молодых девиц — мое хобби. Посмотрим, кто кого первым проглотит.

Они прошли на кухню, Джек сварил крепкий кофе, и разлил его по изящным фарфоровым чашечкам. Кухня наполнилась приятным ароматом.

— Ты виделся сегодня с Сюзи? Она встала? — спросил Джек.

Адам поморщился.

— Надеюсь, вы нашли с ней общий язык? — насторожившись, спросил Джек.

— А что ты под этим подразумеваешь? Утром мы с ней столкнулись нос к носу на прогулке. Она неплохо ездит верхом. Но в остальном… — Адам пожал плечами.

— Дело в том, сынок, что Сюзи в общем-то неплохая девушка. Но слегка упряма, — пересев поближе к Адаму, сказал Джек. — Она привыкла все делать так, как находит нужным. Мне кажется, она обескуражена твоим появлением на ферме. Поставь себя на ее место, и тебе легче будет ее понять.

— Возможно, — задумчиво произнес Адам. — Но она все время твердит о том, что скоро уедет в Лондон.

— Это еще одна головоломка для нас с Дианой. Мы надеялись, что тебе удастся отговорить ее от этой затеи.

— Вы серьезно так думаете? — Адам удивленно уставился на отца: неужели любовь так затмила рассудок двум взрослым людям, что они перестали понимать своих детей?

— По крайней мере мы надеемся, что вы с Сюзи подружитесь, — сказал Джек. — Это очень важно для нас с Дианой. У девчонки сложный характер, но доброе сердце. Подумай над тем, что я сказал. Договорились?

— Хорошо, отец. Я сделаю все, что от меня зависит. Но ведь требуется и желание другой стороны, не так ли?

— Прибегни к знаменитому обаянию Коркоранов, и она сдастся. Пойду угощу кофе Диану! — Джек взял со стола еще одну чашку и, наполнив ее ароматным напитком, ушел.

Адам проводил его недоуменным взглядом. Неужели отец верит в то, что говорит? У них с Сюзи нет абсолютно ничего общего, ее голова забита всякой чепухой о больших городах, где каждому может улыбнуться фортуна. Вот уж наплачется эта дура Сюзи Джонс, когда обнаружит, что ее фантазии — всего лишь мираж. Подумав так, Адам нахмурился: до него дошло, почему Диана беспокоится за дочь. Сюзи очень наивна! И в Лондоне, где неопытную девушку на каждом шагу подстерегают опасности и соблазны, она может попасть в беду.

Адам посмотрел в окно и увидел, что Сюзи направляется в конюшню. Вид у нее был взъерошенный, она наверняка вынашивала план реванша. Если так, то ее ждет разочарование, с мрачным видом подумал Адам.

Впрочем, стоит ли она того, чтобы из-за нее нервничать? В конце концов, она взрослая и самостоятельная девушка.

Почему он должен за нее отвечать? Ему хватает и своих проблем! Адам подхватил пиджак и направился к выходу, намереваясь позвонить из деревни Риордан и весело провести с ней время. Он отмахал добрых полмили, когда в дом с черного входа проскользнула Сюзи.