Идеальный брак

Глава 14

– Итак, Джер, – граф Северн с ухмылкой взглянул на друга, – красный нос – это симптом простуды или последствие удара, который ты недавно получил? Я глазам своим не поверил, когда увидел тебя сегодня утром на ринге.

– Если бы Диббс не скакал вокруг меня, как какой-нибудь сумасшедший учитель танцев, – огрызнулся сэр Джералд Стэплтон, осторожно потирая нос, – я мог бы сосредоточиться на том, куда он может заехать кулаком в следующий раз. Игра против правил – вот как это называется. Граф засмеялся.

– Думаешь, он расскажет друзьям о своей новой стратегии боя? – осведомился он. – Хук слева прямо в челюсть? И сразу за ним удар по зубам снизу?

– Ты смеешься надо мной, – обиделся сэр Джералд, когда они вышли из заведения Джексона и направились в «Уайте». – Все не могут быть прирожденными коринфянами, как ты, Майлз.

Лорд Северн взглянул на небо.

– Сегодня солнечно, – заметил он. – Я боялся, что после вчерашнего дождя не будет смысла ехать на пикник, который затеяла Эбби, но, думаю, все пройдет отлично. Надеюсь, Джер, ты не забыл об этом?

– Нет, – ответил его друг, – как я могу забыть, если ты и твоя жена напоминают мне об этом каждый день, прямо как в греческом хоре.

Граф улыбнулся ему.

– Эбби тоже тебе напомнила? Когда же вы виделись?

– Вчера, – ответил сэр Джералд. – Она гуляла по парку, несмотря на лужи и грязь.

– Ах да, – вспомнил граф, – она была с леди Бичамп. Кажется, они подружились. Не могу сказать, что жалею об этом, потому что леди Бичамп мне нравится. Кажется, она совсем приручила старика Роджера.

– Когда мы встретились, она была одна, – сказал сэр Джералд, – я имею в виду леди Северн. Она шагала по аллеям, опустив голову, словно мысли ее были где-то очень далеко.

– Вот как, – отозвался лорд Северн. – Она плохо себя чувствовала вчера вечером, хотя все равно согласилась пойти вместе со мной на концерт Сефтоиа. Утром она тоже неважно выглядела, но клятвенно заверяла меня, что на пикнике будет полна сил и энергии. Она готовится к серьезной осаде твоего сердца, Джер. Думаю, рыжие волосы мисс Сеймур будут очень эффектно выглядеть на солнце.

Однако друг не отреагировал на его шутку должным образом. Он шел рядом с графом, нахмурившись и сохраняя на лице то самое выражение полной отрешенности, какое, по его словам, было вчера у Эбби.

– Послушай, Майлз, – внезапно начал он, – это не мое дело, как ты не раз уже мне говорил, да я и сам это осознал. Мне кажется, она тебе нравится, поэтому я решил, что тоже постараюсь полюбить ее.

– Ей не удастся притащить тебя к алтарю, – сказал граф, похлопав друга по спине. – Я ей этого не позволю, Джер. Я жизнь отдам за то, чтобы сохранить твою свободу. Убедительно звучит?

– Что ты сказал?

– Сэр Джералд непонимающе уставился на друга. – А, понятно. Майлз, даже не знаю, стоит ли тебе об этом рассказывать. Если я сделаю это, то могу разрушить твой брак, а если не сделаю, то может произойти то же самое. Должен сказать, мне не нравится находиться в подобном положении. Я вчера всю ночь глаз не сомкнул, думая об этом, и не было Присс, к которой я мог бы пойти.

Лорд Северн остановился, внимательно глядя на друга.

– Что случилось? – коротко осведомился он.

– Я прошелся с ней немного, – начал сэр Джералд, – решил, что так будет лучше, ведь с ней не было даже горничной. Мне показалось, что это вежливый поступок, раз ты мой друг. Кроме того, я был преисполнен решимости получше узнать и полюбить ее. Боже мой, – он снял шляпу и запустил руку в волосы, – я не знаю, Майлз. А почему мы стоим здесь?

– Потому что мы почти пришли в «Уайтс», а этот разговор никто не должен слышать. Давай лучше пойдем в обратном направлении. Что произошло? Надеюсь, ты ничего лишнего себе не позволил? – Его голос прозвучал резко и отрывисто.

– Что? – Сэр Джералд нахмурился. – Ты думаешь, я с ней флиртовал? За кого ты меня принимаешь, Майлз? Она твоя жена. Кроме того, у меня есть Присс. Хотя вообще-то уже нет. Черт побери, я готов удавить этого ее деревенского женишка голыми руками. Лучше ему как следует о ней заботиться, вот все, что я могу сказать. Боже упаси, если он хотя бы раз бросит ей в лицо, что она была шлюхой. Я тогда убью его и порежу тело на мелкие кусочки.

– Господи, – нетерпеливо прервал его граф, – когда ты, наконец, признаешься, что влюблен в эту девчонку, Джер? Мне кажется, ты отклонился от темы.

– К черту все. – Сэр Джералд повернулся и зашагал по мостовой вслед за графом. – Леди Северн болтала без умолку, как будто ее предупредили, что она должна сказать все, что накипело, за следующие полчаса, потому что потом всю жизнь не сможет вымолвить ни слова. Она поставила меня перед нелегким выбором. Не надо было мне тебе это говорить.

– Но ты уже сказал, – сухо ответил граф, – так что рассказывай все до конца.

– Послушай, – начал сэр Джералд, – может быть, я сужу слишком строго, Майлз. Уверен, этому есть достойное объяснение. Может быть, она хочет тайно купить тебе какой-нибудь подарок, и в таком случае я испорчу ее сюрприз. Или, вероятно, ты слишком скуп, а ей что-то понадобилось. Не знаю. Я никогда не считал тебя жадным, но кто знает, какие у мужа с женой между собой отношения. Конечно, ты накупил ей кучу нарядов и украшений.

– Джералд, – граф снова остановился, – ты начинаешь вести себя совсем как Эбби. Ты собираешься переходить к делу? Лучше поторопись, иначе такими темпами мы не успеем на пикник.

– Думаю, она проиграла деньги миссис Харпер, – наконец сознался сэр Джералд. – Я почти уверен в этом, Майлз. Поэтому она боится обращаться к тебе. Она попросила меня одолжить ей полторы тысячи фунтов. Она сказала, что не сможет расплатиться раньше чем через год, но обещала непременно вернуть целиком всю сумму ровно через двенадцать месяцев. Она просила ничего тебе не рассказывать. Не помню, взяла ли она с меня обещание?

– Полторы тысячи фунтов. – Граф уставился на друга. – Неужели она так вот запросто попросила у тебя такую сумму денег? Она объяснила причины?

– Кажется, она привела не менее шести доводов, – сказал сэр Джералд, – хотя к тому времени я перестал понимать что-либо из ее болтовни. Она даже что-то говорила по поводу рождественских подарков, если я не ошибаюсь. Не помню, она имела в виду прошлое Рождество или будущее. Она играла, Майлз, голову даю на отсечение. И я не просто так все тебе рассказал. Уверен это единственно возможное объяснение.

– Или это ее брат проигрался, – сказал граф, – у него долг в семь с половиной тысяч или даже больше, как мне кажется. Эбби купила мне эту булавку.

Сэр Джералд снял шляпу и почесал в затылке.

– Она уже брала у тебя деньги? Черт побери, Майлз, и как это я мог оказаться в центре скандала? Я чувствую себя подлецом, рассказав тебе обо всем, но не могу же я допустить, чтобы жена моего друга втянулась в азартные игры, а он был бы в полном неведении. Нужно взяться за нее, Майлз, и, пожалуйста, не распускай руки, я говорю серьезно.

– Джер, – граф потер рукой подбородок, – мне надо побыть одному. Я должен все обдумать. Ее брат будет сегодня на пикнике, и я, наверное, поговорю с ним, прежде чем беспокоить Эбби. Увидимся!

– Боже мой, – устало произнес сэр Джералд, – не знаю, правильно ли я поступил. Присс бы рассудила верно, но ее нет.

– Еще одно, – прервал его лорд Северн, – ты согласился дать ей денег?

– Я как раз собирался, но она убежала, не дождавшись моего ответа. Не было никакой причины: никто не приближался, вообще никого не было видно, но она вдруг развернулась и поспешила прочь прямо по лужам. Думаю, Майлз, она нуждается в помощи. Не просто нуждается, а отчаянно ищет ее, только не знает, к кому обратиться. Надеюсь, ты не был с ней груб?

– Нет, если не считать того, что поколачиваю ее каждое утро, – раздраженно ответил граф. – Увидимся, Джер.

И он зашагал прочь, провожаемый взволнованным взглядом друга.

Это ее брат, Борис. Должно быть, это так, решил граф. Но заплатить семь тысяч фунтов ради того, чтобы ой и дальше продолжал играть в надежде на крупный выигрыш, чтобы расплатиться с долгами отца? Они просто ненормальные, и брат и сестра.

Но почему Эбби не пришла к нему? Он только вчера утром умолял ее не бояться его. Он сказал, что хочет иметь полноценный брак. Он только не сказал, что любит ее. Майлзу показалось глупо признаться в своих чувствах всего после недели совместной жизни, когда они еще так мало знают друг друга. Но она должна понимать, что у него к ней есть определенные чувства, вед" у них была волшебная ночь любви.

Но Эбби не пришла к нему. Вместо этого она обратилась к Джералду. Эта мысль разозлила его. Если бы он застал их в тот момент, то, пожалуй, прямо посреди дороги схватил бы жену за плечи и тряс до тех пор, пока у нее голова не скатилась бы с плеч.

Может быть, из-за этого она выглядела больной – из-за невозможности достать денег? Вчера вечером Эбби была бледной, апатичной и рассеянной, а на все его вопросы отвечала, что всегда неважно себя чувствует в конце месяца. Она даже решила спать в ту ночь в своей комнате, из-за чего Майлз всю ночь глаз не сомкнул. Он все время просыпался и искал ее в пустой кровати. Ему не хватало ощущения того, как ее мягкая головка покоится у него на плече.

Одна из его прежних любовниц страдала от недомогания и головных болей в определенные дни месяца. Может, у Эбби происходит то же самое, хотя беспокойство о деньгах и необходимость скрывать все от мужа безусловно, усугубляют ее состояние. Она не спустилась к завтраку сегодня утром, но когда он поднялся к ней в кабинет перед уходом, то нашел жену без дела сидящей за столом.

Проклятие, подумал Майлз. Ему не это было нужно. Он женился на Эбби, потому что хотел спокойной жизни, потому что хотел сохранить свободу и независимость пользуясь при этом всеми преимуществами женатого мужчины. Ему совсем не хотелось связываться с женщиной, которая быстро пристрастится к азартным играм или, того хуже, вознамерится отучить брата от карт, выплачивая его громадные долги.

Если у него хватит ума, то, придя домой, он задаст жене хорошую трепку, а потом отправит ее в деревню, причем желательно не в Северн-Парк. Это была глупая идея. Прежде всего, граф никогда не понимал, как можно бить детей или женщин. Ясно ведь, что мужчина физически сильнее. Во-вторых, он не сможет отправить Эбби одну в деревню. У него хватило глупости влюбиться в нее.

Кроме того, брак оказался совсем не тем, что он ожидал. У женатого человека нет шанса сохранить свободу и независимость. Эти два понятия несовместимы. Хочет он этого или нет, но их с Абигайль жизни теперь навсегда связаны. Побои и ругань смягчат его гнев, но ничего не исправят в их браке.

Если верить Джералду, ей нелегко было просить денег. По ее поведению было видно, что Эбби в отчаянии.

Бедняжка!

Граф быстрее зашагал к дому.

Абигайль сидела в открытой коляске, держа в руках зонтик, который служил дополнительной защитой от солнца помимо соломенной шляпки. Она лучезарно улыбалась проезжавшим мимо мужчинам и оживленно переговаривалась с Лорой, Констанс и мисс Лесток, подругой ее золовки.

Никто, глядя на нее, не догадался бы, как тяжело у нее на душе, как она расстроена.

Вчера она отослала карету и отправилась домой из парка пешком в надежде встретить мужа и поделиться с ним своим несчастьем. Все ему рассказать, а там будь что будет. Возможно, после того, что Майлз услышит, он захочет развестись. Наверное, мужчина имеет право подать на развод, если женщина вышла за него замуж путем обмана. Скорее всего, она станет причиной самого громкого скандала последнего десятилетия.

Но чем бы все ни кончилось, она расскажет мужу правду. Только бы он оказался дома, когда она вернется! Тогда весь этот кошмар наконец закончится. Но Майлза не было, зато в гостиной ее прихода дожидались леди Рипли и Пруденс.

Они были очень любезны. Пруденс обняла Эбби и поблагодарила за утренний визит, который привел в восторг и ее и детей, а леди Рипли сказала, что они с Майлзом должны присоединиться к ее компании на сегодняшнем концерте лорда Сефтона.

– Ты вела себя с достоинством на прошлой неделе, дорогая, – сказала ее свекровь. – Даже если тебе и пришлось самой зарабатывать на жизнь, ты не пытаешься ничего скрыть, держишь голову высоко и откровенна со всеми. Майлз тобой увлечен, это сразу видно. Я горжусь тобой.

Абигайль была бы счастлива такой перемене в отношении к пей свекрови, случись это в другой момент.

К тому времени как Майлз вернулся домой, она чувствовала себя совершенно разбитой и не хотела ни о чем говорить. Вместо того чтобы броситься ему в объятия и во всем сознаться, она упорно отмалчивалась, а потом наплела ему с три короба по поводу прогулки с леди Бичамп.

Ощущая непомерный груз на душе от собственного обмана, Эбби сказала мужу, что плохо себя чувствует, и провела ночь в своей спальне одна, не в силах заниматься с ним любовью. Всю ночь она кашляла, вертелась и даже немного поплакала.

– Я поменяюсь с вами местами. Будете ехать в трехместной коляске, – без тени улыбки сказала она лорду Дарлингтону, который дразнил дам по поводу того комфорта, с которым они путешествовали, – если только я не буду выглядеть непристойно в мужском седле. Еще я не знаю, куда деть зонтик.

– Я смогу прикрыться им от солнца, мэм, – со смехом ответил он ей.

– Он нужен мне не для того, чтобы защищать от солнца, – отозвалась Абигайль, – а чтобы я выглядела более красивой и привлекательной. – Она резко взмахнула зонтиком.

– Сейчас, Дарлингтон, вы должны низко поклониться и сказать, что даме не нужен зонтик для достижения такого эффекта, – заметил сэр Джералд.

Все дружно рассмеялись, и лорд Дарлингтон, наклонившись, прошептал что-то на ухо Констанс.

«Я умру от стыда», – думала Абигайль, то и дело поглядывая на сэра Джералда и тут же отводя глаза. У нее всегда была дурацкая привычка говорить не подумав, но вчера днем она просто превзошла саму себя. Как она могла попросить у него денег? Это же немыслимо! Он посторонний человек, несмотря на то, что Майлз дружит с ним. Абигайль хотела улучить момент во время пикника и все объяснить сэру Джералду, только не знала, что именно следует сказать.

Эбби повернула голову и взглянула на мужа. Трудно было оторвать взгляд от такого красавца всадника. Поймав его взгляд, она улыбнулась и закрыла зонтик.

Еще одно разочарование! Как она сможет объяснить ему через неделю-другую, что у нее снова женское недомогание? Может быть, он поверит, что причиной этому недавний брак и непривычная сексуальная активность, но разве она осмелится сказать мужу такое? Господи, ну почему нельзя было просто сказать, что у нее разболелась голова прошлой ночью?

Абигайль почувствовала огромное облегчение, когда они приехали в Ричмонд-Парк и она смогла, наконец, занять себя делом, организовав совместную прогулку по аллеям под сенью древних дубов. Очень скоро ей удалось осуществить задуманное: сэр Джералд шел в паре с Лорой, Борис с мисс Лесток, а лорд Дарлингтон с Констанс. Абигайль взяла мужа под руку.

– Ты, должно быть, гордишься собой, Эбби, – сказал Майлз. – Пока все ведут себя как послушные марионетки.

– Не смейся надо мной, – радостно отозвалась она. – Я не буду ставить себе в заслугу лорда Дарлингтона и Констанс, но утверждаю, что счастье Лоры и сэра Джералда будет моих рук делом. Посмотри, как они подходят друг другу по росту и как легко им общаться между собой. Я пока понаблюдаю за Борисом и мисс Лесток, вдруг там тоже назреет нечто похожее на брачный союз. Конечно, Борис пока не совсем подходящий жених. Ты, кстати, подыскал нужного человека?

За ленчем граф почти все время молчал и по дороге в Ричмонд сохранял серьезное выражение лица. Но сейчас он улыбнулся, несказанно обрадовав этим жену. Она уже начала подозревать, что ему неприятно находиться на устроенном ею пикнике.

– Я беседовал с кандидатами все утро, – сказал он. – Есть дюжина джентльменов, готовых выполнить мой заказ, не говоря уже о дамах.

– Неужели и дамы этим промышляют? – осведомилась Эбби, улыбаясь его шутке. – Ты кого-нибудь выбрал?

– Думаю, да, – сказал граф, касаясь руки жены. – Надеюсь, через пару дней все будет улажено. Тогда ты сможешь расслабиться и наслаждаться своей новой жизнью.

Она слегка улыбнулась, но промолчала.

– Тебе лучше? – спросил граф.

– О да, – просияла Эбби, – такого рода недомогание длится недолго. Через день я снова чувствую себя отлично.

– Может быть, я вызову тебе доктора? – предложил Майлз. – Он выпишет тебе какое-нибудь лекарство.

– Нет, спасибо, – отказалась она, чувствуя себя прескверно, – мне редко бывает плохо. – Она ненавидела ложь. Ни разу в жизни она не испытывала боли в такие дни.

– Ну что же, – сказал граф, поглаживая руку жены, – может быть, нам удастся все устроить, прежде чем у тебя начнется новый цикл. Тогда ты на девять месяцев и думать об этом забудешь. Ты хочешь этого так же сильно, как я?

– О, – воскликнула она, – ты имеешь в виду?..

Конечно, именно это он и подразумевал. Абигайль покраснела, вспомнив, что заставило его жениться на ней. Что будет, если Рейчел расскажет ему правду задолго до конца месяца? А это непременно случится, если Абигайль не удастся достать две тысячи фунтов в течение шести дней. Но даже в случае удачного исхода Эбби сомневалась, сумеет ли признаться во всем мужу.

Тем более что сейчас время было совсем неподходящее.

– Да, я это и имею в виду, – с улыбкой сказал Майлз. – В Северн-Парке замечательная детская, которая ждет не дождется, чтобы туда кого-нибудь поселили.

В Северн-Парке. Да, конечно.

– Борис, – граф Северн поднялся с расстеленного на траве покрывала, чувствуя, что не может проглотить больше ни кусочка, – не хочешь прогуляться и поспособствовать пищеварению?

Борис Гардинер прервал разговор с Лорой и легко вскочил с земли.:

– Отличная идея. У моей лошади спина прогнется если я взберусь на нее сейчас. Твоя повариха, Эбби достойна всяческих похвал.

– Я обязательно передам ей твои слова, – ответила Абигайль, – ей будет приятно.

Сложив руки за спиной, граф завел с шурином разговор о погоде, чтобы отойти подальше от гостей.

– Невежливо оставлять дам одних надолго, – заметил он, когда их уже никто не мог услышать. – Поэтому, если не возражаешь, давай опустим любезности и перейдем сразу к делу.

Борис удивленно взглянул на него:

– Хорошо, только к какому делу?

– У тебя очень большие долги? – спросил граф, вглядываясь в какую-то точку на другом конце луга.

Его шурин заметно напрягся.

– Это мое дело, – ответил он. – Это долги моего отца и единственное мое наследство, как часто бывает. Ни Эбби, ни ты, Северн, к этому отношения не имеете.

– Я не об этих долгах говорю, – возразил граф, – а о карточных.

В голосе Бориса прозвучало раздражение.

– У меня их нет. Неужели ты думаешь, что я буду играть на деньги, когда у меня куча неоплаченных отцовских векселей? Не знаю, что там Эбби наговорила тебе о нашей семье, но не все мы лишены порядочности. Так вот, я понимаю, что являюсь главой семьи, но не могу пока содержать своих сестер.

– Я не хотел тревожить старые раны, – сказал граф. – И, кажется, я должен подойти к этому вопросу с другой стороны. Почему Эбби ходила к миссис Харпер? И почему ей вдруг понадобились семь тысяч фунтов? У тебя есть догадки? Может быть, у нее слабость к азартным играм?

– У Эбби? – Борис явно был шокирован. – Эбби испытывает к картам даже большее отвращение, чем я. Да и разве может быть иначе, после того как она в одиночку вела хозяйство, пока отец проигрывал все свое состояние и даже больше? И разве не понятно, зачем она навещает Рейчел? О Боже, неужели она тебе ничего не сказала?

– Нет, ни слова, – тихо проговорил лорд Северн. – Не знаю почему, но Эбби меня боится. Лучше ты расскажи мне все, Борис.

– Полагаю, она не просто боится, – отозвался Борис. – Эбби всегда переживала из-за того, что происходит из неуважаемой семьи. Наш отец часто выставлял себя на посмешище, а мы, в свою очередь, страдали от всеобщего неодобрения и презрения. Свои чувства она демонстрировала тем, что заботилась о нас, как родная мать, и горячо нас любила. В обществе она всегда высоко держала голову и выражалась порой так резко, что все думали, будто ей все равно. Но ей не было все равно, ей было еще хуже остальных. Думаю, она переживала за отца сильнее, чем все мы, вместе взятые.

– Ваш отец пил? – спросил граф.

– Как сапожник. Он допился до смерти. Под конец Эбби пришлось давать ему выпивку как лекарство. Несмотря ни на что, она вела себя с ним очень ласково, словно с ребенком.

– Несмотря ни на что? – переспросил граф. – Он был неприятным человеком, – пояснил Борис. – Это самое мягкое, что можно сказать о его жестокости и эгоизме. Нам с Эбби повезло, что в пору нашего детства он еще не был таким. Когда он впадал в ярость, все синяки доставались нашей бедной матери. Но потом Эбби пришлось бороться, чтобы защитить малышек. Он мог запросто накинуться на них, если меня не было рядом. Боюсь, я вел себя безответственно, предпочитая как можно чаще отлучаться из дома. Эбби старалась изо всех сил даже при Рейчел, а потом ей пришлось все взвалить на себя.

– Рейчел? – удивился граф.

– Эбби должна была просветить тебя еще до замужества, – сказал Борис. – Я ее за это отругал и дал понять, что она бессовестно тебя обманула. Скорее всего, она просто испугалась, а может быть, у нее были какие-то причины. Кто знает? Но ты в любом случае должен это узнать.

– Да уж, – ответил граф.

– Рейчел – это наша мачеха, – объяснил Борис, – мать Беатрисы и Клары. Она вышла замуж, чтобы насолить своему отцу, но пожалела об этом с первых же дней. Наш отец несколько раз сильно избил ее, поэтому через несколько лет она сбежала с другим мужчиной и появилась в Лондоне под именем миссис Харпер.

– Понятно, – протянул граф. – Я думал, что ваша мачеха мертва.

– Нет, как видишь, – усмехнулся Борис. – И Эбби лучше держаться от нее подальше. Она очень изменилась. Раньше Рейчел была несчастным забитым созданием, но страдания закалили ее. Рейчел научилась жить за чужой счет.

– Так ты ничего не знаешь о семи тысячах фунтов? – осведомился граф.

Борис покачал головой.

– Они попали в руки Рейчел? Может быть, она шантажирует Эбби? Неужели Эбби настолько спятила, что платит деньги Рейчел, чтобы та не рассказала тебе правду? Неужели ей так важно твое мнение о ней? – Несколько секунд он внимательно вглядывался в лорда Северна. – Да, думаю, именно так и обстоит дело. Эбби никогда не рассчитывала получить от жизни много. Когда после смерти отца все пошло вкривь и вкось, я очень за нее переживал. Она выглядела так, словно была сделана из мрамора. У меня было такое чувство, что внутри ее что-то умерло. Не держи на нее зла, Северн. Она не может отвечать за все, что произошло. Она отдавала всю себя, чтобы только нам было полегче, даже моему отцу, черт бы его побрал.

– Я люблю ее, – тихо сказал граф, – и тебе не нужно ни о чем просить меня, Борис. Я люблю твою сестру.

– Ну что же, – вздохнул Борис, – значит, есть справедливость в этом мире.

– Вопрос в том, – резко отозвался лорд Северн, – насколько сильно ты любишь ее?

Шурин обиженно взглянул на него.

– Мы отошли уже очень далеко, – сказал граф, – поэтому я буду краток. Абигайль состряпала мастерский план, по которому я должен нанять карточного шулера. Он даст тебе выиграть крупную сумму, а потом порадоваться тому, как часть этих денег ты раздашь кредиторам и счастливо заживешь, так и не узнав, что обязан своему везению вовсе не госпоже Удаче. Борис стиснул зубы.

– Ты прекрасно знаешь, что я думаю по поводу этой дурацкой затеи, – процедил он.

– Мы и не будем приводить ее в исполнение, но Эбби ничего не должна знать. Она считает, что это отличная идея.

– Да уж, – понимающе ответил Борис. – Ты еще не заметил, что ей не хватает здравого смысла?

– Иногда она руководствуется чувствами, а не разумом, – сказал граф Северн. – Это именно то качество, которое я больше всего люблю в ней. Ее план должен сработать до мельчайших деталей.

Его шурин рассмеялся.

– Мог бы и не говорить этого, – укоризненно произнес он, – я и так все понял, Северн.

– Ты все еще хочешь пойти в армию? – спросил Майлз. – По-моему ты давно об этом мечтал? Думаю, ты еще не очень стар для этого. Если ты все еще этого хочешь, то сможешь выиграть достаточно, чтобы выплатить отцовские долги и купить парочку рангов, чтобы не идти в пехоту. Ты будешь с ума сходить от радости, не веря своему счастью, ну а потом пойдешь по жизни своим путем.

Борис снова весь напрягся.

– Это мое дело, – сказал он, – и я не потерплю вмешательства с твоей стороны, Северн, даже во имя благой цели. Ты не должен заботиться обо мне.

– Но об Эбби должен, – отрезал лорд Северн. – Я собираюсь сделать это для ее счастья, а не для твоего. Если ты любишь ее и хочешь хотя бы частично отплатить ей за любовь и заботу, то ты позволишь мне это сделать. Понимаю, тебе придется немного поступиться своей гордостью, но вспомни, скольким Эбби пришлось пожертвовать ради вас.

Борис снова стиснул зубы.

– Дьявол! – выругался он.

– Не забывай, что твой отец был и ее отцом тоже, – напомнил лорд Северн, – и моим тестем.

– Ты загнал меня в угол, Северн, – расстроенно проговорил Борис.

– Боюсь, что да, – подтвердил граф. – Как видишь, я готов играть нечестно там, где дело касается счастья Эбби.

– Не понимаю, – удивился Борис, – ты знаешь ее меньше чем две недели.

Граф улыбнулся.

– Не нужно долго общаться с Эбби для того, чтобы понять, какой она замечательный человек. Сама судьба была на моей стороне в тот день, когда она пришла в мой дом, чтобы напомнить о нашем дальнем родстве. Так мы договорились?

– Похоже, – отозвался Борис, – хотя, конечно, я предпочел бы другой способ.

– Его нет, – отрезал граф. – Дай мне свой адрес, и завтра я к тебе заеду. Я скажу Эбби, что игра запланирована на завтрашний вечер, а послезавтра утром ты приедешь к ней, чтобы поделиться своей несказанной удачей. Пусть она радуется успеху своего предприятия. Пойдем к дамам!

– Пошли. – Борис почесал затылок. – Ну почему мне иногда хочется обнять Эбби и хорошенько встряхнуть ее одновременно?

Граф усмехнулся:

– Я начинаю привыкать к этому чувству.