Идеальный брак

Глава 7

– А вот и наш элегантный молодожен. – Сэр Джералд Стэплтон остановился в дверях читального зала клуба «Уайтс», затем небрежной походкой вошел внутрь и заглянул в газету «Морнинг пост» через плечо своего друга. – Майлз, ты выглядишь вполне довольным жизнью.

Граф Северн свернул газету и поднялся с кресла.

– Давай найдем комнату, где нам не придется напрягать голоса, чтобы шептать, – предложил он. – Кстати, Джер, а почему я, собственно, не могу быть довольным собой? Я женился всего два дня назад, сегодня в утренних газетах весь свет прочитает объявление о моей женитьбе, и на меня посыплются сотни поздравлений.

Словно в подтверждение своих слов он остановился и пожал руку одному знакомому, который подошел его поздравить.

– После целых двух дней дома ты, наконец, решил вернуться в более привычную обстановку, – сказал сэр Джералд. – Должен признаться, вчера я весь день тебя искал. Мне пришлось поехать на скачки с Эпплби и Хендриксом, а вечер провести в компании Филби и его друзей. Зря ты тратился на объявление в газете, я и так рассказал твою печальную историю, и все тебе посочувствовали.

Граф усмехнулся:

– Ты убежденный циник. Когда я уходил, Эбби уселась писать письмо родственнице в Бат. При этом она очень долго водила пером по носу и, наконец, сама попросила меня уйти, признавшись, что в моем присутствии не может сосредоточиться. Она вообще не любит писать письма.

Друг подозрительно взглянул на него.

– О, так ты покорно покинул не только комнату, но и дом, Майлз? Уже через два дня сбежал из собственного дома? Не слишком хорошее начало, старик.

Лорд Северн расхохотался.

– Мне еще разрешили не ходить на Бонд-стрит сегодня днем, – сказал он. – Одно из платьев сидит на Эбби не слишком хорошо, и нужно кое-что переделать.

– Ты, несомненно, предпочел остаться в стороне и не слышать, как она будет ругать портниху, – отозвался сэр Джералд. – Итак, Майлз, неужели твоя жена оказалась именно такой, какую ты хотел, – тихой, скромной, незаметной, на которую можно не обращать внимания?

– Мне кажется, я слышу в твоем голосе коварные нотки, – ответил граф. – В таком случае тебе приятно будет слышать, что Эбби может болтать без умолку весь день, если только кто-нибудь не захочет вставить слово или она не поймет, что слишком много говорит.

– А-а, – протянул сэр Джералд, – я начал это подозревать уже в день твоей свадьбы. Кроме того, она достаточно хорошенькая, чтобы доставить тебе кучу неприятностей, если захочет. Мне жаль, Майлз, но не говори, что я тебя не предупреждал,

– Нет, – с улыбкой ответил граф, – этого, Джер, я сказать не могу. Вчера она достойно поставила на место маму и сестер.

– Твою мать? – пораженно переспросил сэр Джералд.

– Сказала ей сидеть тихо и перестать распоряжаться моей жизнью, – ответил Майлз, – потому что теперь это входит в ее обязанности графини.

– Она так сказала? – В голосе сэра Джералда прозвучали нотки ужаса.

– Вообще-то, – рассмеявшись, ответил лорд Северн, – Абигайль предложила матери сидеть тихо, так как она сама может заказать свежий чай, но имела в виду то, что я сказал тебе. Я думаю, Джер, что мне попалась жена с характером.

– Другими словами, теперь она будет распоряжаться твоей жизнью, как это всегда делали твои мать и сестры, – уныло проговорил его друг. – Ты попал из огня да в полымя, Майлз, а продолжаешь глупо улыбаться и считать, что мир – это раковина, в которую можно спрятаться. Боже, что за дурацкое сравнение я привел! Но не важно, к концу года на тебя будет больно смотреть. Попомни мои слова.

Граф запрокинул голову и расхохотался.

– Думаю, Джер, она мне подходит, – сказал он, – я почти в этом уверен. Несмотря на ее словоохотливость, которая, признаюсь, стала для меня сюрпризом, она в глубине души застенчива и стремится во всем мне угодить. Мне она нравится.

– Старается тебе угодить? – переспросил сэр Джералд. – Настолько, что смогла компенсировать тебе потерю Дженни, Майлз?

– Послушай, – граф поднял руку, чтобы остановить разошедшегося товарища, – это интимная информация, Джер.

– Ты знаешь, что Норткот и Фартингдейл дерутся из-за Дженни, – спросил сэр Джералд, – и ее цена все возрастает? Вряд ли Фартингдейл сможет позволить себе оплачивать ее услуги, хотя он более красив, нежели Норткот, и Дженни явно отдает ему предпочтение.

– Как поживает Присей? – в свою очередь, спросил граф. – Она все еще угрожает тебе уехать домой в провинцию?

– Какой-то бывший деревенский поклонник хочет ее вернуть, – ответил его друг, – хотя знает, во что она превратилась. Я все время повторяю ей, что она должна поехать. Жизнь куртизанки не для нее. Целый год иметь одну и ту же любовницу – слишком долгий срок, в них начинает просыпаться собственнический инстинкт. Как насчет того, чтобы пойти днем в Таттерсолл, Майлз? Я присмотрел двух серых кобыл.

– Я обещал Эбби отвезти ее на прогулку в парк, – ответил граф, – а перед этим научить ее танцевать вальс.

Друг непонимающе уставился на него.

– Она никогда раньше не вальсировала, – пояснил граф, – а сегодня вечером бал у леди Тревор. Я обещал научить ее.

– Боже мой, – воскликнул сэр Джералд, – чувствую, что петля вокруг твоей шеи затягивается слишком быстро, Майлз. Я настоятельно рекомендую тебе сказать своей женушке, что ты едешь в Таттерсолл, а лучше пошли ей записку.

– Ты ведь играешь на фортепиано, – сказал граф, – ты как-то признался мне в этом, Джер. Приходи поиграть для нас, иначе мне придется самому насвистывать мотив вальса. Не думаю, что Эбби умеет петь. Во всяком случае, когда я спросил об этом, она захохотала, заразила меня своим смехом, но на вопрос так и не ответила.

– Не пытайся затащить меня в ваше уютное семейное гнездышко, – сказал сэр Джералд, выразительно пожав плечами. – Если ты хочешь, чтобы твоя жена научилась вальсировать, найми ей учителя танцев, а сам в это время займись мужскими делами. В противном случае ты пожалеешь, попомни мои слова.

– Я всегда знал, что ты настоящий друг, – сказал граф, поднимаясь, – так что мы будем ждать тебя в три часа, Джер,

– Ладно, – отозвался друг.

– Не беспокойся, если приедешь чуть раньше, – продолжил лорд Северн, – мы с женой будем дома.

Он улыбнулся, повернулся, чтобы пожать руки еще парочке доброжелателей, а потом прошел через комнату на выход.

Джералд, возможно, прав, думал он по пути домой. Эбби оказалась не тем тихим, застенчивым созданием, за которое он принял ее во время первой встречи. Может быть, со временем она захочет всецело распоряжаться его жизнью, и тогда ему придется твердо сказать ей, кто в доме хозяин, чего он никогда не мог себе позволить ни с матерью, ни с сестрами. Но граф считал, что до такого не дойдет. Несмотря на ее разговорчивость и уверенное разумное поведение вчера в присутствии его матери, Майлз чувствовал, что в глубине души Эбби была невинна и застенчива. И Джералду он сказал сущую правду: в эти два дня она старалась во всем ему угождать, не посягала на его свободу, приложила все усилия, чтобы убедить мать в их с ним безумной любви, и даже сделала такую прическу, которую он похвалил в первую брачную ночь. И она не противилась тому, что он делал с ней в постели. Граф с улыбкой вспомнил, как она искренне призналась, что совсем не находит все это неприятным, несмотря на то что он предпочитал такие удовольствия, которые благородный джентльмен вряд ли мог позволить со своей женой, и занимался с ней любовью много раз, чего от жен вообще нельзя требовать, по мнению ее знакомых. Она не возражала против того, чтобы он взял ее второй раз не только в брачную ночь, но и на следующую ночь тоже. Сегодня утром он едва сумел сдержаться, хотя снова безумно желал ее.

Эбби даже сказала, что хочет, чтобы он спал с ней в одной постели. Сегодня ночью он собирался взять ее к себе в кровать раз и навсегда, а в своей спальне она может отдыхать днем.

Да, подумал граф, он бессознательно сделал самый мудрый шаг в своей жизни, когда четыре дня назад, подчиняясь порыву, предложил мисс Абигайль Гардинер стать его женой. Он подозревал, что ему с ней будет очень удобно жить. И к черту Джералда, который утверждает обратное. В конце концов, что сам Джералд знает о браке?

Абигайль утром доложили, что к ней пришел визитер. Кто бы это мог быть, думала она, быстро спускаясь по лестнице в Желтую гостиную, в которой сама четыре дня назад ждала решения своей судьбы. Ее свекровь или одна из золовок? Но нет, они точно не могли прийти в такой час. Лора? Мистер Гилл? Какой-нибудь незнакомец, который утром прочел объявление о свадьбе в газете? Эбби нервничала, но, когда она вошла в гостиную и узнала посетителя, она издала радостный возглас и бросилась навстречу гостю.

– Борис! – воскликнула она, обнимая, высокого худого молодого человека, который стоял как раз на том месте, где четыре дня назад стояла она. – Где ты был? Я тебя уже сто лет не видела. Как ты узнал, что я здесь? Ты прочел объявление о моей свадьбе? Что ты об этом думаешь? Ты когда-нибудь в жизни был удивлен больше? Я хотела все рассказать тебе до свадьбы, но не знала, где тебя искать. Ты пришел поздравить меня? Как ты похудел! Ты наверняка плохо ешь. У тебя снова проблемы? Ты…

– Эбби, – сказал он твердым голосом, красноречиво свидетельствующим о том, что он привык вмешиваться в ее монологи, – помолчи.

– Да, – покорилась она, беря его за лацканы пиджака, – просто я очень рада видеть тебя, Борис. Майлза нет дома. Какой стыд! Я так хочу, чтобы вы познакомились. Ты ведь знаешь, что он наш родственник. Ты знал, что умер старый граф, или ты думал, что я стала женой седовласого старика?

– Эбби, – прервал он, и молодая женщина поняла, что он совсем не разделяет ее восторга, – я надеюсь, ты не приходила к нему побираться?

– Побираться? – переспросила она. – Нет, я приходила не за деньгами. Миссис Гилл уволила меня, Борис, и не дала рекомендаций. Я думала, что граф даст мне рекомендательное письмо, раз он наш родственник. Вот и все, я не попрошайничала.

– Он нам не родственник, – возразил брат, – даже старый граф таковым не являлся, строго говоря. Наши родственные связи очень отдаленные, и ты прекрасно знаешь, что старый граф ни за что не признал бы нас своей родней. Эбби, не забывай, что мы никогда не пользовались хорошей репутацией.

– Знаю, – согласилась Эбби, и тут же вся радость сегодняшнего утра померкла в €е глазах. – Достаточно было одного папиного поведения, Борис, чтобы иметь повод не пускать нас даже на порог своего дома.

– Не говоря уже о Рейчел, – отозвался брат.

– О нашей мачехе? – Она вытянула перед собой руки и посмотрела на свои ладони. – Наверное, Борис, в ней тоже было что-то хорошее, ведь жить с отцом было очень трудно.

– Мы отвлеклись от темы, – вставил Борис. – Почему он женился на тебе, Эбби?

– Ты не думаешь, что он мог в меня влюбиться? – спросила она, испытующе глядя на него и подняв брови, словно призывая брата поверить ей.

– Чепуха, – нетерпеливо отрезал Борис, – говори правду.

– Ему нужно было жениться, – пояснила Эбби, – до того, как приедут его мать и сестры, чтобы насильно женить его на нелюбимой женщине. По его словам, Майлзу нужна была тихая, разумная, добрая жена. Вот поэтому-то он и сделал мне предложение.

– Тихая? – переспросил Борис. – Разумная? Да ладно тебе, Эбби! Он что, вчера родился? Разве он тебе не говорил, что имеет обязательства перед дочкой лорда Галлоуэя?

– Перед кем? – нахмурившись, спросила она.

– Перед благородной мисс Френсис Мейген, – ответил брат, – которая славится редкой красотой. Дочь друга семьи. У нее все нужные связи и громадное приданое. Он разве тебе ничего не сказал? Он женился на тебе из жалости, вот что, Эбби!

– Не правда, – возмутилась Эбби, – это не так, Борис. Мужчины не женятся из жалости.

– Тогда почему он сделал это?

– Не знаю, – ответила Эбби, – ничего не знаю, кроме того, что сказала тебе. Не порти мне настроение, Борис. Ты всегда так поступаешь. Когда я счастлива, ты всегда приходишь и говоришь мне, что я витаю в облаках.

У Бориса внезапно опустились плечи.

– Прости, Эбби, – проговорил он. – Так ты с ним счастлива? И давно ты его знаешь? Я от тебя ни разу о нем не слышал. Подойди, я тебя обниму. Да, конечно, Эбби, я желаю тебе счастья. От всего сердца. – Он крепко обнял ее. – Из всех живущих в этом мире ты наиболее достойна быть счастливой. Он бы не женился на тебе из жалости. Люди обычно так не поступают.

Думаю, он просто понял, какое ты на самом деле сокровище.

– Он тебе поможет, – с энтузиазмом воскликнула Эбби, отодвигаясь и глядя ему прямо в лицо, – ведь дела у тебя идут плохо, не так ли, Борис? Ты очень похудел, но все равно ты необыкновенно красив. Держу пари, дамы не дают тебе прохода!

– О да, – ответил он с мальчишеской ухмылкой, которую она хорошо помнила с детства, – дамы имеют привычку влюбляться в романтиков без гроша за душой.

– Это правда, – согласилась Эбби, – ты просто никогда не понимал женщин, Борис. Я попрошу Майлза…

– Нет, – отрезал он. – Ни за что, Эбби. Я сам решу все свои проблемы, поняла? Я выплачу все долги отца, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. А потом я постараюсь как-нибудь наладить свое существование, но без вашей с лордом Северном помощи. Если ты попросишь графа помочь мне, я исчезну из твоей жизни навсегда, слышишь?

Она вздохнула и убрала у него со лба русую прядь волос.

– Я только что написала письмо тетушке Эдвине, – сказала она, – хочу забрать девочек домой. Майлз мне разрешил.

– Я рад, – ответил Борис, ласково улыбаясь ей. – Они принадлежат тебе, Эбби, а ты им. Ну, я, пожалуй, пойду.

– Может, останешься на ленч?

Он покачал головой и потрепал ее по щеке.

– Ты сошла с ума, Эбби, – задумчиво протянул он. – Сколько вы были знакомы, когда ты согласилась выйти за него замуж? Ты так и не ответила на этот вопрос.

– Два дня, – отозвалась Эбби, – сегодня уже четыре.

Он минуту молча смотрел на нее, потом тихо рассмеялся.

– Ну что же, – сказал он, – похоже, что удача наконец улыбнулась тебе, Эбби. Надеюсь, что это так и есть. Увидимся.

Абигайль так и не удалось уговорить его остаться. Через пару минут она осталась одна стоять у окна, глядя, как он широкими шагами спускается вниз по улице. Она подняла руку, чтобы смахнуть со щеки слезу.

Это первое настоящее испытание, подумала Абигайль, глубоко вздохнув. Она с трудом подавляла желание вцепиться в рукав мужа и не отпускать его весь вечер.

Сегодня на ней были новое платье, накидка цвета молодой листвы и соломенная шляпка, отделанная искусственными весенними цветами, которые даже самый зоркий глаз ни за что не отличил бы от настоящих. К тому же перед выходом из дома Майлз крепко сжал обе ее руки и уверенно произнес, что в парке она затмит собой всех дам.

Но для новобрачного было естественно расточать своей возлюбленной глупые, но милые комплименты. Скорее всего, светское общество будет недоумевать, что заставило красавца графа Северна жениться на этой скромной и невыразительной девушке, тем более что она незнатного происхождения и за ней не было богатого приданого.

Тем временем граф Северн поворачивал лошадей к воротам Гайд-парка, который уже был полон лошадей, карет и пешеходов. Что поделаешь, такое здесь всегда творилось в установленное модой время.

Иначе и быть не может, подумала Абигайль. Объявление об их свадьбе появилось в газетах сегодня утром, и общество сходит с ума от любопытства увидеть жену Майлза. Все дамы наверняка запаслись ядом, готовясь напасть на нее посредством своих острых язычков и кошачьих коготков. Да разве можно их винить в этом? Всего четыре дня назад Майлз был самым завидным, самым желанным женихом в Лондоне.

Она не переживет этого. Эбби решила, что лучше всего будет молчать, любезно улыбаться и благосклонно кивать головой всем, кому Майлз захочет ее представить.

– Я чувствую себя как медведь, привязанный к ярмарочному столбу, – сказала она, – очень нервничаю и боюсь, как бы меня не разорвали на кусочки.

– Неужели? – Граф с улыбкой обернулся к ней. – Тогда мы сделаем один круг и сразу вернемся домой, но тебе будет легче, если к сегодняшнему вечеру ты уже запомнишь хотя бы несколько лиц.

– Я знаю сэра Джералда Стэплтона, – ответила она, – твою мать и твоих сестер. По-моему, этого вполне достаточно. Не думаю, что я осмелюсь танцевать вальс, конечно, в том случае, если меня кто-нибудь пригласит. Но ведь ты в любом случае это сделаешь, правда, Майлз? С тобой я смогу это сделать. У тебя здорово получается нести меня по воздуху. Кажется, я наступила тебе на ноги всего раза три-четыре, не помнишь? Да и то только в самом начале, когда мы оба смеялись, а сэр Джералд так фальшивил, что никто не мог сосредоточиться.

– Умение увертываться от неуклюжих партнерш называется искусством вести даму в танце, – сказал граф, – и уверяю тебя, им обладают многие джентльмены. Не бойся.

– Ты не против, что я пригласила сэра Джералда провести лето в Северн-Парке? – спросила Эбби. – Я поняла, что надо было посоветоваться с тобой, только когда произнесла свои слова вслух. Но я подумала, что ты очень обрадуешься возможности провести побольше времени с другом. Если приедут твоя мать и Констанс, нас уже будет три женщины, не говоря уже о Беатрисе и Кларе, а ты будешь совсем один.

– Я не возражаю, – ответил Майлз. – Это хорошая идея, и я рад, что она исходит именно от тебя. Вон едут лорд Бичамп и его супруга. Спокойно, дорогая, они очень приветливые люди.

Майлз оказался прав. Абигайль включилась в общую беседу, после того как муж представил ее этим людям. Когда они все вместе весело болтали и смеялись, к ним подъехали еще трое всадников: мистер Картон, мистер Дайк и его сестра. А когда чета Бичамп собралась уезжать и лорд попросил Эбби оставить ему один танец на балу у леди Тревор, рядом с ними остановилась карета, в которой сидела леди Протеро с двумя дочерьми, с которыми у Абигайль тоже завязалась беседа. Сэр Хедли Уорд остановился, чтобы познакомиться с молодой графиней и поздравить Майлза, но не представил подошедшую с ним вместе молодую леди.

– Наверное, это его любовница, – прошептала Эбби на ухо мужу, когда они остались вдвоем, – но она очень хорошенькая, правда?

Вокруг графа и его супруги собралась небольшая группка людей, и Эбби по очереди беседовала с каждым.

– Кажется, Эбби, я говорил, что мы сделаем только один круг по парку, – сказал ее муж, когда толпа вокруг них наконец постепенно разошлась. – Я думал, что мне придется позаботиться о тебе в связи с твоей природной застенчивостью и постараться выехать из ворот парка через десять – пятнадцать минут. Но так думал я больше часа назад.

– Все были очень добры ко мне, – ответила Эбби, – и я на сегодняшний вечер уже пообещала четыре танца. Мне не придется весь вечер подпирать стенку.

– А ты всерьез подозревала, что такое может произойти? – спросил Майлз,

– О да. Странно, Майлз, я дважды была здесь с миссис Гилл, и ни один человек даже не взглянул в нашу сторону. Все дело в одежде, которую ты мне купил, и в том, что я теперь графиня Северн. Я не такая глупая, чтобы считать, будто я за один день невероятно похорошела. О Боже!

– Что случилось? – спросил он, когда она резко повернула голову, высматривая кого-то в толпе.

– Ничего, – нахмурившись, проговорила она. – мне показалось, что я увидела знакомого, хотя не могу сказать, чье именно лицо мне привиделось.

– Если хочешь, мы повернем обратно.

– Нет-нет. Можно, я приглашу на лето и Лору тоже? Я много думала над твоими словами и решила, что ты прав. Я не буду предлагать ей место в нашем доме, хотя ты с твоими связями мог бы подыскать ей место получше, чем в доме мистера Гилла. Но я могу попытаться найти ей мужа, как ты думаешь?

Граф рассмеялся.

– У тебя уже есть кто-то на примете? – поинтересовался он.

– Конечно, – с готовностью ответила она. – Например, сэр Джералд Стэплтон. Думаю, он достаточно хорош собой, чтобы понравиться Лоре. Она ведь очень красивая.

– Джералда сама мысль о браке приводит в ужас, – сказал Майлз, – и он не доверяет женщинам. Как только одна из них появляется на горизонте, ему тут же мерещатся мышеловки и капканы.

– Но Лора очень милая, – возразила Эбби. – Если они проведут вместе лето, он изменит свое мнение. Попомни мои слова.

– Ты тоже стала сводницей, Эбби? – осведомился граф.

– Тоже? – Она вопросительно взглянула на мужа. – Что ты имеешь в виду?

– То, что ты очень заботишься о счастье других людей, – ответил он. – Не так ли?

– Да, и забота о том, чтобы выдать замуж подругу, тоже к этому относится. Тебе не кажется, Майлз, что это просто чудесная идея?

– Конечно, приглашай свою подругу, – согласился он, – но не помышляй о свадебных колоколах. Если хочешь, можешь пригласить и своего брата. Жаль, что меня не было дома, когда он сегодня заходил. Как твое письмо, ты написала его?

– Да, – ответила Эбби. – Тетушка Эдвина с удовольствием избавится от девочек. Не предвижу никаких трудностей и не могу дождаться, когда снова увижу их. Лучше им сразу ехать в Северн-Парк, когда мы туда переедем. Ты согласен, Майлз? Правда, такое количество женщин в одном доме будет тебя угнетать.

Он улыбнулся:

– Надеюсь только, что наш первый ребенок будет мальчик.

Он взглянул ей прямо в глаза, и Эбби мучительно покраснела.

– Как ты к этому относишься? – спросил он. – В этом случае наш счет немного выровняется. Надеюсь, наш первенец родится здоровым. Тебе нравится мысль об этом?

– Да, – резко произнесла она, чувствуя себя невероятно удрученной и желая поскорее оказаться за воротами на оживленной улице. Вот было бы здорово, если бы кто-нибудь подошел и прервал их разговор. – Я совершила сегодня утром опрометчивый поступок и надеюсь, что ты не слишком рассердишься.

– Неужели? – весело спросил Майлз. – Разве ты к этому еще не привыкла?

– Ты говоришь прямо как Борис, он любит надо мной издеваться.

– Так что же ты натворила, Эбби?

– Наняла себе личную горничную, – ответила Абигайль. – Мне вообще-то она не была нужна, поскольку ты и так предоставил мне одну в распоряжение, но не думаю, что Элис нравится прислуживать дамам. Уверена, миссис Уильямз будет довольна, если она вернется к своим прежним обязанностям.

– Эбби? – Граф вернул ее к теме беседы.

– Я думаю, что работать с мадам Савар не слишком приятно, – ответила она, – и если ты не против, я не буду больше заказывать у нее одежду. Она, конечно, шьет замечательные платья, но я считаю, что человек, который так неучтиво обращается со своими служащими, не достоин процветания. Как ты думаешь?

– Я полностью с тобой согласен, – ответил он. – А что все-таки произошло?

– В ее мастерской работает одна портниха, которая, может быть, немного медлительная и несколько неуклюжая, – пояснила Абигайль, – а еще она очень худенькая и все время как будто чем-то напугана. Я даже представить себе не могу, что будет, если мадам решит ее уволить, Майлз. Сегодня утром мадам Савар довела бедняжку до слез, обвиняя в том, что лиф моего розового муслинового платья сидит не слишком хорошо. Хотя я пришла совсем не для того, чтобы отругать кого-то, а только чтобы они кое-что подправили. Думаю, не слишком красиво доводить работника до слез перед клиентом.

– Так ты наняла эту девушку? – удивился Майлз,

– Ты догадался? – обрадовалась Эбби. – Да, Майлз, я это сделала. Когда мадам на несколько минут отошла, чтобы поговорить с другой клиенткой, я спросила у Эллен, так зовут эту девушку, не хочет ли она работать у меня. Майлз, если бы ты видел, как у нее загорелись глаза! Ты не сердишься на меня?

– У меня такое чувство, – сказал граф, – что тебя можно будет провезти через бедные районы Лондона только в карете с плотно запахнутыми шторками, иначе мой дом треснет от огромного количества беспризорных детей.

– Вижу, ты рассердился, – огорчилась Эбби.

– Напротив, – с улыбкой разуверил ее граф. – Ты уверена, что эта девушка сможет укладывать тебе волосы и выполнять остальные обязанности горничной?

– У меня никогда не было горничной, – ответила Эбби, – я привыкла сама себя обслуживать. Если мне не понравится, как она меня причесала, я подожду, пока она выйдет из комнаты, чтобы не задеть ее чувств, и переделаю прическу по своему вкусу. Нет ничего проще.

Граф Северн, стоя посреди оживленной улицы, вдруг запрокинул голову и разразился смехом.

– Эбби, – всхлипнул он, – где ты была раньше? По-моему, я научился смеяться только три или четыре дня назад.

– Ну что же, – размеренно проговорила она, не зная, оскорбиться ей или присоединиться к его смеху, – я рада, что развлекаю тебя, Майлз. Да, именно так.

Она разделила его веселье.