Идеальный порядок

Краска смущения залила лицо. Все это время я думала, что он не звонил, потому что развлекался с Фрейей, но как его лучшая подруга, она, вероятно, была его спасательным кругом, пока он пытался сохранить жизнь сестре и сражался со спятившим убийцей.

— Я могу с ней встретиться? — Осторожно спросила я. — С Эльзой?

Тир пробежал рукой по волосам.

— Это было бы неплохо. Только иди прямо в дом. И когда мы закончим, я сразу же отвезу тебя домой. Если именно его я видел в лесу чуть раньше, то хочу убедиться, что он не увидит тебя снова.

— Снова? Когда же он меня видел раньше?

Но Тир просто смотрел вперед, поэтому я открыла дверь машины. Тир оказался рядом со мной, прежде чем нога успела коснуться земли.

— Как ты это делаешь?

— Идем, Миа. Не хочу, чтобы ты оставалась на открытом месте дольше необходимого.

Тир подхватил меня на руки и побежал к дому. Охранники смотрели, как мы приближались, один из них все еще держался за разбитый нос. Ой. К тому времени, как Тир закрыл входную дверь, я задыхалась, и мой румянец был куда сильнее обычного. К счастью, прихожая была пуста — медсестры, должно быть, находились на посту в другой комнате.

Тир прислонился к запертой двери.

— Мы это сделали.

— Да, сделали, — ответила я. Было трудно подбирать слова, когда он держал меня на руках. Я чувствовала себя героиней викторианского романа.

— Итак…

Тир взглянул на меня. Сердце в груди заколотилось.

— Итак…

Я робко коснулась его волос пальцами. Заправила несколько прядей за ухо и провела по подбородку. Пробивалась легкая щетина.

— Прости.

Я отдернула руку.

— Не стоит. — Он улыбнулся. — Но я впечатлен, что ты захотела повидать мою сестру.

— Это правда.

Я дернула ногами, и он помог мне встать.

— А здесь есть стационарный телефон? Мне нужно позвонить Бринн, и попросить ее поставить лазанью в духовку, а кое-кто отобрал мой сотовый. К тому же, здесь, вероятно, нет покрытия сети.

Тир улыбнулся.

— Твой мозг никогда не перестает работать, правда?

Он прошел несколько шагов до маленького столика у окна в гостиной, взял телефон и передал мне трубку, набрав номер.

— Никогда, — подтвердила я. Когда Бринн ответила, я попросила ее накрыть лазанью и запекать ее при температуре 190 градусов в течение сорока пяти минут. Она казалась необъяснимо легкомысленной, когда я сказала ей, что мы с Тиром у Эльзы, и пожелала нам «отлично провести время».

— Все улажено? — спросил Тир, когда я повесила трубку.

Я кивнула. Тир переплел наши пальцы и потянул меня в коридор. Я взглянула на огромную ладонь, сжимавшую мою руку. Она была теплой, сильной и странно знакомой. И идеально мне подходила.

Тир тихонько постучал в дверь и просунул голову внутрь, не дожидаясь ответа.

— Привет. Это я. Я привел гостью. В этот раз нет необходимости для проверки безопасности.

Он распахнул дверь, открыв передо мной то, что я силилась разглядеть через окно.

В абсолютно белой комнате находилось много медицинского оборудования. Медсестры в униформе излучали компетентность и тактичность, на их лицах застыло нейтральное выражение почтительности. Одна из них сделала Эльзе инъекцию длинной иглой и отошла в сторону. Одетая в белое хранительница низко склонила голову, когда проходила мимо Тира. Мой взгляд метнулся к Эльзе — на ней было длинное серебристо-голубое платье, а над кроватью парил странный прямоугольник.

Тир сжал мою руку.

— Минутку, пожалуйста?

Все четыре женщины вышли из комнаты, пока Тир подводил меня к постели.

— Миа, это моя младшая сестра Эльза.

Он посмотрел на нее, и я последовала за его взглядом. Эльза выглядела, как живая детская кукла в натуральную величину. Ее глаза были закрыты; густые черные ресницы покоились на неестественно бледных щеках. Белокурые локоны спускались до самой талии, где лежали аккуратно сложенные руки. Несмотря на то, что она находилась в коме, ее веки были окрашены серебристыми тенями, которые делали круги под глазами менее заметными. У нее было несколько веснушек на крошечном носике, а бледно-розовые губы слегка улыбались.

— Она такая красивая. Кто мог захотеть причинить ей вред?

— Монстр, — пробормотал Тир.

— Что это такое? — Я кивнула на прямоугольник, парящий над Эльзой.

— Он фиксирует ее жизненные показатели.

Тир протянул руку и нажал на угол прямоугольника, на подвешенном экране появилась череда символов и цифр.

— Она держится — никаких изменений с того момента, как ты подкралась снаружи.

— Прости за это.

Тир одним пальцем приподнял мой подбородок.

— Мне жаль, что ты узнала. Мне не хочется, чтобы ты ввязывалась во все это больше необходимого. Может это эгоистично, но я рад, что могу разделить это с тобой. И Эльза будет рада узнать, что ты приходила навестить ее. Ей нравятся смертные.

Я кинула на него недоуменный взгляд.

— Ну, ты поняла, что я имел в виду. — Тир покачал головой, явно смущенный. — Люди. Ей нравятся люди. Прости, сложности перевода.

У него был настолько легкий акцент, что временами я забывала, что он из другой страны.

— Верно. — Я повернулась к постели. — Я могу с ней поговорить?

Тир кивнул.

— Ей это понравится.

— Привет, Эльза. — Я старалась говорить веселым голосом. — Я — Миа. Приятно с тобой познакомиться. Иногда твой брат — настоящая головная боль. Как, впрочем, и мой. Мы сможем поговорить о них, когда ты очнешься.

Тир мягко погладил меня по спине.

— Она сильная — в этом она похожа на тебя. Но он нашел ее в момент слабости и почти уничтожил. Мы с Хенриком едва успели вовремя. Фрейя предложила принести ее сюда — это такое уединенное место, мы были уверены, что он ее больше не сможет найти. Ее состояние стабилизировалось, так что теперь это только дело времени. Мы ищем лекарство, но до сих пор лучшее, что мы можем сделать — это не давать ее состоянию ухудшаться.

Плечи Тира опустились.

— Эй, — я погладила его по щеке. — С ней все будет в порядке.

— Спасибо.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб, заставив волну дрожи прокатиться с головы до кончиков пальцев. Пока я пыталась вдохнуть, Тир склонился над сестрой и поцеловал ее в щеку.

— Скоро вернусь, Эльзи. Держись ради меня.

Затем он повернулся к двери и осторожно потянул меня за руку.

— Давай доставим тебя домой.

Когда мы вышли в коридор, три женщины в белой униформе метнулись обратно, чтобы проверить пациентку. Тир шагнул в сторону, чтобы перекинуться парой слов с четвертой медсестрой, прежде чем вернуться ко мне.

— Сегодня ей лучше. Будем надеяться, что дело пошло на лад.

— Уверена, так и есть.

Я сжала его руку и пошла к Хаммеру. Он развернул машину и поехал через лес, с легкостью маневрируя между деревьями, несмотря на почти полное отсутствие дороги.

— Так в чем именно заключается твоя работа? — Я больше не могла удерживать оставшиеся вопросы. — Я думала, что ты приехал в Аркату, чтобы обдумать дальнейшие действия, после увольнения из армии?

Тир взглянул на меня из-за руля.

— Ты ничего не упускаешь, ведь так?

Я постучала пальцами по виску.

— Стальной капкан. Отвечай на вопрос.

— На самом деле, я до сих пор связан с военными, но мою роль трудно объяснить. — Тир надолго задумался. — Вот в чем проблема. Я не могу говорить о своей работе. Я могу исчезнуть на несколько дней и не смогу сообщить тебе, где нахожусь, или почему уехал. Я вернусь с неприятными травмами, и смогу тебе сказать только, что все будет в порядке. Моя работа подразумевает, что я должен максимально уменьшить возможный вред. Я буду чрезмерно заботливым и чересчур властным, но это только потому, что я знаю о тех вещах, которые не могу объяснить, и не хочу, чтобы ты закончила, как моя сестра на аппаратах жизнеобеспечения.

Он перегнулся через консоль и положил руку мне на шею, мягко потерев за ушком. От его слов по коже побежали мурашки, но через секунду я растаяла от прикосновения.

— Я не всегда смогу ответить на твои вопросы, но я могу обещать, что всегда буду о тебе заботиться. Никогда не предам тебя, и сделаю так, что когда ты со мной — ты в безопасности. И если ты все еще хочешь со мной встречаться, то я действительно хочу пригласить тебя на свидание. За пределами дома и тебе не придется самой готовить. Что скажешь?

Я замялась. Это была неидеальная ситуация, учитывая, что мне всегда нужны все детали. И я совсем не так себе представляла свои первые отношения в колледже, если они вообще случатся. Это напоминало сюжет тупой девчачьей киношки полной стереотипов, где героиня слепо следует за парнем, который открыто признает, что он скрытный, злой и да, преследующий убийцу, который охотится на всех, кто с ним связан. Но, несмотря на то, что все крупицы здравого смысла кричали: «Беги!», я не хотела этого. Должно быть, Джейсон не это имел в виду, когда советовал мне пожить для себя, но если кто-то и стоил того, чтобы пойти на неоправданный риск, так это шведский красавец.

Я приняла решение. Впервые в жизни, я проигнорировала то, что должна была сделать, и послушалась своего сердца.

Даже если все закончится приземлением в океане боли. Или даже хуже.

— Ладно. — Я кивнула. — Я буду терпеливой. Ну, по крайней мере, попытаюсь. Терпение — не самая сильная моя сторона.

— Хорошо. — Тир выдохнул, от уголков глаз разбежались морщинки от улыбки. — Так куда мы направляемся?

Я проверила часы на приборной панели.

— Как на счет ужина?

ГЛАВА

11

Когда мы подъехали, дом Тира был залит теплым закатным светом. Оно обогнул машину, чтобы открыть мне дверцу и с легкостью приподнял меня, задержав руку на моей талии на долю секунды дольше, чем требовалось. Знакомый жест. Я отступила назад.

— В чем дело, Миа Альстром? Ты покраснела? — Легкая улыбка Тира была очаровательна, и ужасно раздражала.

— Нет, — солгала я.

— Жаль. Готова?

Тир подал мне руку, и я загляделась на то, как вечерний свет отражался от его пальцев. Его вопрос остался без ответа, а между нами повисло ощутимое напряжение. Вот оно. Нетрадиционное свидание с ужином, но все-таки свидание. Наше. И это оказалось страшнее, чем надетые на меня наручники, наставленный пистолет, и тот факт, что мой потенциальный ухажер скрывал мрачную тайну.

В этот момент я дала шанс парню, которого едва знала. Парню, который, судя по всему, работал в шведской секретной службе и мог в любой момент исчезнуть на задание, прихватив с собой мое сердце. Парень, которого моя соседка недавно просила «быть милым», и который, по его собственному признанию, никогда не сможет полностью довериться мне. Парень, совершенно не подходящий на роль бойфренда, даже если мы когда-то дойдем до этой стадии.

Нарушай правила. Под грохот пульса в ушах прозвучали слова Джейсона. Договорились, старший братец. Но лучше бы ты понимал, о чем говоришь.

Я вложила ухоженную ладонь в слегка огрубевшую руку Тира. Наши пальцы переплелись, он слегка пожал их и поцеловал меня в макушку.

Мы дошли до крыльца, и Тир распахнул входную дверь:

— После вас.

Внутри нас встретил сногсшибательный аромат свежеприготовленной лазаньи. Святые угодники, Альстром, ты умеешь готовить! Тир закрыл дверь, снова взял меня за руку и повел на кухню.

— Пахнет восхитительно. Точно не Бринн готовила, — пошутил Тир.

— Ха-ха. — Бринн показала ему язык. — Я поставила ее в духовку, это вполне считается за помощь. Миа, запах обалденный.

— Это рецепт бабули, — развела руками я.

— Поделишься им? — рядом возник Хенрик в фартуке с надписью «Поцелуй повара» и с салатниками в руках. Взглянув на мою руку, все еще лежащую в руке Тира, он расплылся в ухмылке: — Ну, привет вам.

Бринн немедленно включилась, опершись на столешницу с видом налопавшегося сметаны кота.

— Как раз вовремя!

Я попыталась высвободить руку, но Тир крепко держал меня.

— Давай, детка, пора накрыть на стол.

Мой желудок исполнял танец, достойный Большого театра. Последовав за Тиром, я взяла тарелки, которые он достал, а в моей голове крутились его слова. «Давай, детка». Ласковое обращение, произнесенное с его мягким мелодичным акцентом, слетело с его языка, словно так и должно быть. Мое сердце радостно колотилось. Я прижала тарелки к груди.

— Миа, ты в порядке? — Хенрик взглянул на меня поверх очков.

— Лучше не бывает. — Я подлетела к столу и начала расставлять посуду, пока Тир раскладывал ножи, вилки, ложки и льняные салфетки. Хенрик принес салат, а Бринн вынула лазанью из духовки и поставила на подставку.

— Ой, я забыла про чесночный хлеб! — Бринн подскочила и подбежала к духовке, откуда с помощью рукавицы достала завернутую в фольгу половинку бездрожжевого хлеба, и принесла его на стол.

Хлеб обуглился.

Тир было открыл рот, чтобы съязвить, но, увидев выражение лица Бринн, промолчал.

— Ребята, простите, — пробормотала она.

Хенрик похлопал ее по руке.

— Sötnos, мне всегда нравился поджаристый хлеб.

Он выбрал для меня наименее подгоревший кусок из середины буханки, затем предложил такой же Тиру. Бринн в это время раскладывала лазанью, а я делила салат. Вскоре мы радостно жевали.

— Мммм, хлеб на закваске, — я откусила кусочек. — Как чудесно жить в Калифорнии.

— Моя патриотическая натура требует признать, что имбирный хлеб куда вкуснее заквасочного. А лучший имбирный хлеб пекут в Швеции, — жуя лазанью, сообщил Хенрик.

— Расскажите мне больше о месте, откуда вы родом.

— Что ты хочешь знать? — Тир проглотил кусочек. — Миа, это божественно.

— Спасибо, — смутилась я. — Я не знаю, например, как вы росли вместе.

Тир и Хенрик переглянулись. Тир заговорил первым.

— Ну, это было… интересно.

— Интересно? — фыркнула Бринн. — Это был постоянный бунт. Я жила по соседству с Андерссонами, а Тир и Эльза росли в нескольких домах оттуда до… ну, короче, они всегда были рядом. У меня нет ни одного воспоминания, в котором не присутствовали бы Тир и Хенрик, молотящие друг друга до бесчувствия полками, мечами, тупчаками…

— Нунчаками, — поправил Хенрик.

— Неважно. Суть в том, что с первого по шестой класс они вытрясали дух друг из друга.

— Совсем не всерьез. — Тир откинулся, положив приборы на тарелку.

— Добавки? — подняла я лопатку.

— Может, позже, — подмигнул мне он.

— Твой брат колотил друзей, пока рос? — Бринн положила в рот ложку салата.

— Друзей. Меня. Джейсон был тот еще забияка. — Тир ощетинился, но я рассмеялась. — Не переживай, папа научил меня паре приемов. Скажем так, друзья Джейсона обожали историю о том, как он потерял первый зуб, задирая маленькую сестренку.

Бринн наклонилась к столу.

— Братья и сестры дерутся. Думаю, поэтому Тир с Хенриком и не могли жить спокойно.

— Вы братья? — я переводила взгляд с одного на другого. Ничего себе генофонд.

— Нет. Когда наших родителей убили, Андерсены взяли меня и Эльзу к себе. Всю среднюю школу мы жили с Хенриком и Гуннаром. Они стали нашей семьей, — пожал плечами Тир.

— Хенрик, а где теперь живет твой брат? — спросила я.

— Переехал в Уэльс примерно тогда же, когда мы поселились здесь. Он учится в магистратуре в университете Кардиффа вместе со своей женой, Ингой, и их лучшим другом, Уллем.

— Твой брат еще учится, но уже женат? — удивилась я.

— Ja. Они с Ингой знакомы тысячу лет. Наша семья достаточно консервативна. — Хенрик проигнорировал смешок Тира.

— О, да, — сверкнула глазами Бринн.

— А их друг, как ты сказал его зовут — Ол?

— Улль, — поправил Хенрик.

— Верно. — Шведы с их именами стали испытанием моего произношения. — Их друг, Улль, тоже женат?

Хенрик рассмеялся так громко, что я решила, что задала неприличный вопрос.

— Улль убежденный холостяк. Он слишком поглощен своими делами, ему не до девушек. Хотя, если бы им занялась Инга, он бы, в конце концов, женился, у нее такие штуки хорошо получаются.

— Хм. Похоже, твой брат хорошо устроился в Уэльсе. Здорово, что вы были близки в детстве и сохранили дружбу до сих пор, не поддавшись ревности и соперничеству. Надеюсь, Тир не слишком сильно колотил тебя в юности, — подмигнула я Хенрику.

— Между прочим, это я его бил. — Хенрик расправил плечи.

— Мечтай, — закатил глаза Тир. — Единственная причина, почему я не переломал тебе кости, так это потому, что твоя мама просила не калечить тебя.

— Армрестлинг? Прямо сейчас! Ты, я и никаких правил. — Хенрик швырнул салфетку на стол.

— Заметано. Проигравший покупает новый стол. — Тир сжал кулак и опустил локоть на стол.

Новый стол?

Бринн оценивающе свистнула. Парни повернулись к ней.

— Может, мы притормозим буйство тестостерона и закончим ужин? — яростно глянула на них Бринн.

— Верно. Извини, Бринн. — Тир уселся обратно на свой стул.

— Да, прости. — Хенрик посмотрел на нее извиняющимся взглядом.

Я постаралась скрыть разочарование. Схватка двух шведских красавцев шести с лишним футов¹⁷ могла стать самым значимым моментом за все время в колледже.

После ужина я загрузила посуду в посудомойку, пока Тир с Хенриком вымыли и высушили сковородки. Бринн, насвистывая, подмела пол. Определенно, из нас четверых вышла хорошая команда.

— Чем займемся? — Тир вытер руки полотенцем. — Посмотрим кино, или поиграем в какую-нибудь игру?

Бринн с Хенриком переглянулись.

— Вообще-то мы устали. Я думаю, мы пойдем наверх и ляжем спать.

Тир закатил глаза.

— Вы знаете, насколько плохо вы шифруетесь?

— Всегда пожалуйста. — Хенрик схватил Бринн, и они вылетели из кухни, хихикая все время, пока поднимались по лестнице.

— Не очень тонко, но действенно. — Двумя широкими шагами Тир пересек кухню и прижал меня к гранитной столешнице, положив на нее руки по обе стороны от меня.

Атмосфера раскалилась от нуля до шестидесяти градусов за полсекунды.

— Ох…

Он был так близко. Его запах заполнил каждую клеточку моего мозга, путая мысли. Он наклонился, прижимаясь торсом к моей груди. Я схватилась за столешницу в поисках опоры.

— Мы одни. Наконец-то. — Дыхание Тира холодило кожу.

— Мы и раньше оставались наедине, — пискнула я.

— Неважно. — Он провел носом вдоль моей скулы. Я закатила глаза. Если он хочет услышать от меня хоть одну связную фразу, ему стоит остановиться.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он также смотрел на меня, его голубые глаза горели. У меня перехватило дыхание. Прежде чем я поняла, что происходит, он положил руку мне на затылок, сгреб волосы и накрыл своим ртом мои губы. Это не был легкий первый поцелуй. Он был сильным. Настойчивым. Властным.

Определенно, связной речи придают слишком много значения.

Тир потянул меня за волосы, откидывая голову назад, так что губы разомкнулись. Воспользовавшись моей беспомощностью, он исследовал мой рот языком. Я не отставала, наслаждаясь его сладостью. Подавшись чуть назад, он прикусил мою нижнюю губу, посасывая нежную чувствительную кожу. Затем перенес внимание ниже, скользя зубами к впадинке на шее. О, боже. Выписывая языком узоры, он дошел до ключицы, и скользнул вниз в V-образный вырез блузки. Я задрожала, и, подняв голову, он взглянул мне в глаза.

Я медленно прикоснулась к его щеке, провела пальцами по щетине. Она кололась.

— Ты в порядке? — шепнул он.

— Да, — отозвалась я, проводя рукой по контуру его властной челюсти. Другую руку я положила ему на грудь, прикасаясь подушечками пальцев к упругому телу.

— Уверена?

— Определенно. — Я любовалась его грудными мышцами, лаская их большим пальцем. Взглянув вверх, я увидела, что он закрыл глаза.

— Хочешь посмотреть фильм? — предложил он.

— А ты хочешь смотреть фильм?

— Не то, чтобы. Но кодекс джентльмена требует предложить.

— Ну, раз ты джентльмен, как я могу отказаться? — поддразнила его я.

Тир положил руку мне чуть пониже спины, и повел в гостиную.

— Выбирай, у нас приличная коллекция. Я приготовлю попкорн. — Он открыл ящик с DVD-дисками, я начала перебирать их, слушая доносящиеся из кухни хлопки взрывающихся зерен. Выбрав фильм, я торжествующе помахала им.

— Вот, — расплылась я в улыбке, когда Тир вернулся в комнату.

— Ну, конечно, ты выбрала девчачий фильм Хенрика. Ну, давай. — Он вставил диск в проигрыватель, и устроился на диване. — Иди сюда, детка.

Тир похлопал рукой по сиденью, и я пристроилась рядом с ним. Он укутал нас твидовым пледом, пристроил на коленях миску с попкорном, обнял меня за плечи и тронул большим пальцем.

— Тебе удобно? — спросил он.

— Очень. — Положив голову ему на грудь, я взяла попкорн.

Тир нежно поцеловал меня в макушку.

— Что девушкам так нравится в этом фильме? Бринн тоже его любит. Она заставляет нас смотреть его каждый раз.

— «Принцесса-невеста» — это классика, — пояснила я. — Приключения, злодеи, герои, романтика. Невероятная старая ведьма, и мужчина, который готов на все, чтобы быть с любимой девушкой. Он никогда не сдается. А она любит его больше всего на свете. Фильм невозможно очарователен со всех мыслимых сторон.

— Со всех немыслимых сторон, ты хотела сказать? — В голосе Тира чувствовалась улыбка.

— Неплохо, — хихикнула я. — А теперь закрой рот. Начинается.

— Ты только что сказала мне закрыть рот?

— Шшш! — и я взяла еще попкорна.

— Она на меня шикнула, — пробормотал Тир. Но больше, во время начальной сцены, ничего и не добавил. Я прижалась к нему поплотнее, вдыхая уже знакомый запах. Смотреть кино, уткнувшись в него, было так здорово.

Словно так и должно быть.

Тир прижал меня к себе, положив подбородок мне на макушку. Я прикрыла глаза, наслаждаясь близостью, и прежде чем я что-то поняла, мир начал расплываться. Фильм превратился в убаюкивающий шум где-то на заднем фоне. Последние, что я запомнила, были губы Тира у моих волос, бормочущие что-то абсолютно непонятное.

— Förbaskat, Mia. Jag kunde falla för dig.

***

Я проснулась рано. Надела облегающий свитер на майку. Должно быть, Тир отнес меня в комнату для гостей, пока я спала. Интересно, он досмотрел фильм? Мысль о том, как Тир в одиночестве смотрит женское кино, развеселила меня, и я отправилась босиком на кухню, чтобы сварить кофе. Если найдутся продукты, приготовлю себе приличный завтрак. Безупречная плита Viking манила меня.

Поставив кофе, я повернулась к холодильнику. Быстрый осмотр показал, что у нас есть яйца, молоко, сыр и зелень. Несложно будет приготовить фриттату¹⁸ со шпинатом. Я разыскала миску для взбивания, венчик и, пристроившись у кухонного островка, начала нарезать ингредиенты. Когда я ссыпала нарубленные листья шпината в яичную массу, две сильные руки обняли меня сзади.

— Доброе утро. — Тир наклонился и прижался щекой к моей щеке, уколов меня щетиной.

— Доброе утро. — Я положила разделочную доску на стол и повернулась к нему. Его руки были теплыми и твердыми, под рукавами серой футболки ощущались мускулы. Я положила ладони ему на грудь и подняла голову. Тир прижался к моим губам страстным поцелуем.

Оторвавшись от меня, он сказал:

— В следующий раз фильм выберу я. Не могу поверить, что ты уснула!

— В свою защиту могу сказать, что день был долгим. — Я чуть оттолкнула его и занялась завтраком. — Меня взяли на мушку, потом представили родственникам, а еще я писала эссе…

— Для тебя этого слишком много? — Голос Тира прозвучал серьезно. Взглянув на него, я увидела, что он изучает мое лицо.

— Все в порядке. Мне просто нужно было выспаться. А теперь мне нужно закончить сочинение, вчера вечером мне было не до него.

— Помощь нужна?

— Нет, спасибо. Мне кажется, у меня вышел неплохой черновик, нужно лишь немного его доработать и будет нормально. — Я вылила яично-сырную смесь в форму и сунула ее в духовку. — Ты любишь фриттату?

— Там есть бекон? — Тир задумчиво смотрел на плиту.

— В этой нет. Я не нашла его в холодильнике.

— Должен быть в холодильнике в гараже. Подожди минуту. — Он вышел из кухни и быстро вернулся с большой упаковкой мяса. Конфорка нагрелась буквально за тридцать секунд после включения. Эта плита просто восхитительна. Тир открыл бекон и бросил на раскаленную поверхность достаточно, чтобы накормить маленькую армию.

— Если хочешь здесь остаться, запомни основные правила. Правило номер один: завтрак не считается полноценным без бекона. Кофе?

— Да, пожалуйста.

Тир подошел к кофеварке, около которой я выставила четыре чистых кружки, наполнил одну и протянул мне.

— Сливки?

— Нет, спасибо, я люблю черный.

— И я. — он дал мне кружку и налил еще одну для себя.

— Здесь пахнет беконом. Знаете, что отлично подойдет к нему? Мои знаменитые шведские блинчики! Сейчас я быстренько сделаю тесто и… — В кухню влетел Хенрик, а следом за ним улыбающаяся Бринн. Остановившись у кухонного островка, Хенрик расплылся в дьявольской улыбке.

— Посмотрите на это. Картина семейного счастья. Похоже, с готовкой вы уже справились. Интересно, что вы еще успели?..

— Хенрик, веди себя прилично, — шикнула на него Бринн. Хенрик развязно подмигнул мне.

— За это сам наливай себе кофе. — Тир кивнул в сторону кофеварки.

— Ммм, кофе! — Бринн оказалась у источника кофеина одним прыжком. Ее бездонная энергия, рождающаяся без стимуляторов, просто поражала. Она налила две кружки, протянув Хенрику несладкий кофе, а в свою добавив изрядную долю сахара. Ах, вот в чем секрет ее счастья. Сахар. Она присела за стол.

— Ну, какие планы на сегодня?

— Мне нужно закончить эссе по Шекспиру, поэтому я собираюсь в библиотеку. А вы что будете делать? — я отхлебнула из своей кружки.

— Хенрик хочет посмотреть новый фильм про Джеймса Бонда, — сказала Бринн.

— Ты его до сих пор не посмотрел? — удивилась я. Мне казалось, все парни рванули на него в день премьеры.

— Нет. Я вкалывал в инженерной лаборатории. Мои ассистенты работают не так усердно, чтобы я мог разгуливать по кино.

— Это точно, — закатила глаза Бринн.

— Кстати, у вас получится прийти в среду во второй половине дня? — Хенрик поправил очки. — Я планирую сделать Фреда работоспособным в ближайший месяц, поэтому нужен мозговой штурм, чтобы понять, как этого добиться.

Тир напрягся.

— Из-за чего такая спешка?

— Мне просто кажется, что неплохо было бы ускориться.

Тир свел брови буквой V.

Почему срок лабораторного проекта расстроил Тира? И почему они с Хенриком пытаются перехмурить друг друга?

— Хенрик, мы можем поговорить? Снаружи. — Тир вылетел из кухни.

— Простите, девочки. Мы сейчас вернемся. — Хенрик взглянул на Бринн и вылетел из комнаты.

— Это было странно. — Я подошла к духовке. Фриттата уже запеклась, так что я выставила ее на стол охладиться, затем сняла бекон со сковороды на бумажные полотенца. — Между ними всегда какие-то тайны?

— Частенько. — Бринн засмеялась, но сжатые губы выдавали напряжение.

Что происходит?

Парни вернулись, когда я раскладывала фриттату. Тир потирал лоб, а Хенрик улыбался одними губами.

— Все в порядке? — спросила я, как ни в чем не бывало. Я помнила вчерашний разговор: если что-то не так, не давить. Но как же мне хотелось узнать, в чем дело!

— Все отлично. — Тир взялся за кофейник с натянутой улыбкой. — Кому еще кофе?

Дело явно закрыто. И хотя мне хотелось немедленно все уладить, я заставила себя сесть с друзьями за стол. Тир с Хенриком начали горячо обсуждать любимые футбольные команды. Тир болел за Мальмё, и его бесило, что Хенрик отдавал симпатии Стокгольму.

— Они из разных категорий. Мы никогда не обыграем вас.

— Это дело принципа. Кто не болеет за команду родного города? — Тир яростно впился в бекон, а Хенрик рассмеялся.

— Ребята, хотите пойти с нами в кино? — сменила тему Бринн.

— Я пойду, если пойдет Миа. — Тир поднял кружку. — Но это не будет считаться обещанным свиданием. Тусить с этими двумя не входит в определение свидания.

— Грубо, — показала ему язык Бринн.

— Эссе, — покачала я головой. — Иди. Мне кажется, это прикольный фильм.

— Мы пойдем не раньше половины четвертого. Как думаешь, ты уже закончишь? — Бринн посмотрела на часы над плитой. — У тебя еще несколько часов.

— Может быть. — Я пожевала губу. — Вообще, может и получится, если я начну собираться прямо сейчас. — Я вскочила и понесла тарелку в раковину. — Встретимся прямо там?

— Нет, возвращайся сюда, я отвезу нас на машине. — Тир подошел к раковине вслед за мной, и прикоснулся губами к моим губам. Я встала на цыпочки, чтобы продлить поцелуй, но в этот момент Хенрик прочистил горло.

— Мы все еще здесь, — заметил он.

— Верно. — Щеки вспыхнули. — Увидимся после обеда.

— До встречи, — подмигнул мне Тир. — Я все еще должен тебе свидание. Тебе же не придется писать эссе вечером в пятницу?

Пульс участился.

— Нужно проверить расписание, но, кажется, в пятницу я свободна от учебы.

— Отлично. Сегодня мы можем провести время с этими скандалистами, но следующие выходные я хочу провести только с тобой. — Тир наклонился и шепнул мне на ухо: — Я придумал кое-что, что тебе должно понравиться.

— Вот как? — посмотрела я на него, молясь, чтобы он не услышал, как бьется мое сердце.

— Да. — Тир быстро поцеловал меня в губы и отступил назад.

— Звучит заманчиво, — пискнула я и бросилась вон из кухни.

Мне не терпелось оказаться в библиотеке, чтобы закончить эссе и начать чтение на следующую неделю. Чем раньше я закончу, тем скорее снова увижу Тира.

Такой мотивации к учебе у меня не было никогда в жизни.

ГЛАВА

12

— Я готова. Куда мы пойдем? Ты всю неделе вел себя так таинственно.

Я смотрела на сверкающий черный мотоцикл, припаркованный у моего дома. Был вечер пятницы, вечер нашего первого официального свидания тет-а-тет, сердце стучало от волнения и эйфории.

— Я подумал, что неплохо бы устроить тебе экскурсию по моему миру и заодно отлично провести время. Что скажешь?

Разглядывая мотоцикл, я подергала манжеты расстегнутой кожаной куртки.

— Я рада, что ты посоветовал мне надеть брюки.

Тир обвел глазами мой струящийся розовый топ, прежде чем перевести взгляд на узкие черные джинсы, облегавшие фигуру в нужных местах. Судя по одобрительному выражению лица, я не зря делала дополнительные приседания на этой неделе.

— Я тоже, — ответил он.

— Хорошо. — Я медленно вдохнула и выдохнула. — Давай сделаем это.

— Ты нервничаешь из-за поездки?

— Нет, — быстро ответила я. Да. Данные об аварийности замелькали в голове, как будто показатели фондового рынка внизу телеэкрана, намекая, что кататься на мотоцикле — очень плохая идея. Я перевела глаза на свою Ауди, припаркованную позади мотоцикла, — машину с самыми высокими показателями безопасности за тот год, когда мне исполнилось 16, то есть самую подходящую для младшего ребенка в семье. Но все это ничего не значило.

Во время поездки на Ауди нельзя было прижиматься к Тиру, ветер не бил в лицо, а между ног не вибрировал мотор.

— Поехали. — Тир протянул руку, и мы пошли к мотоциклу. Там он протянул мне шлем: — Не соизволите ли надеть это, мисс Супер-гигантский слалом?

— Ха. — Я ткнула его в плечо, прежде чем взять шлем из его рук. Застегивая его, я загадала, чтобы прическа не приобрела вид «после шлема», когда мы приедем туда, куда должны.

— Выглядишь сексуально.

— О. - температура внутри шлема выросла вдвое. — Спасибо.

Тир подмигнул мне, и надел свой шлем. Плохой шведский мальчик совсем не напоминал принца-янки, за которого надеялась выдать меня мама, но сейчас он был моим принцем, чтобы это не значило. И, Господи, как же он был сексуален! Я бы последовала за ним куда угодно, если бы он попросил, даже если бы мое сердце было бы потом разбито на тысячу кусочков. По крайней мере, сегодня.

— Держись крепче, мы отправляемся.

Я обняла его за талию и прижалась к нему. Из груди Тира раздался рык.

— Я тут подумал, а не остаться ли нам дома?

— Веди, Фредриксен.

Тир расправил плечи. Мотоцикл взревел, и, прежде чем я опомнилась, мы полетели сквозь тихий квартал. Ощущение тесного контакта с ним было таким же пьянящим, как и в первый раз, только сейчас я не убивалась, что он никогда не будет моим. Прямо сейчас именно моим он и был, и, надеюсь, еще будет.

Тир свернул на парковку и заглушил мотор. Слез с байка, повесил шлем на руль, и протянул руки. Крепко сжав их, я соскользнула одной ногой вниз, прежде чем попробовать перекинуть ногу через сиденье.

Оказалось, такие трюки лучше не совершать, когда на тебе сапоги с трехдюймовыми каблуками¹⁹.

— Эй, принцесса, ты в порядке? — Тир подхватил меня, когда я потеряла равновесие.

— Лучше чем когда-либо, — пробормотала я в шлем. Меня всегда удивляло, почему я могу легко спуститься с ледяного холма на пятифутовых²⁰ лыжах, но не в состоянии пересечь лужайку и не споткнуться. Ставя меня на ноги, Тир приобнял мою талию и легонько сжал. Вернув равновесие, я стянула шлем и протянула его своему кавалеру. — Моя прическа ужасна?

Тир вздернул бровь:

— Ты беспокоишься о своих волосах?

— Само собой. — Наклонившись, я опустила голову, чтобы распушить волосы. Когда я выпрямилась, Тир хохотал. Я уперлась руками в бока: — Эй, приятель, девочкам важна прическа, а шлемы ее портят. Именно поэтому лыжницы заплетают косы.

— Миа, ты потрясающе выглядишь. Не беспокойся о прическе. Кроме того, наушники прижмут всю эту лохматость.

— Лохматость? Иногда ты выбираешь очень странные слова. Погоди, какие наушники?

Я повернулась туда, куда показал Тир. На здании было написано «Стрелковый полигон и гриль от Скитера. Закрывайте входную дверь!»

— Ты улыбаешься, — облегченно выдохнул Тир.

— О, да, я улыбаюсь. Это потрясающее свидание!

— Ты говорила, что твоя семья любит походы, и что отец учил тебя стрелять. Поэтому я подумал, что тебе может здесь понравиться.

— Это просто замечательно. — Я привстала на цыпочки и потянула его голову к себе, чтобы поцеловать в щеку. — Будет здорово!

— Ммм. Согласен. — Тир переплел пальцы с моими. — Готова?

— Ты даже не представляешь, насколько! — Наконец-то я почувствовала себя в своей стихии.

Мы пересекли парковку. На входе Тир придержал передо мной дверь.

— Спасибо, — промурлыкала я.

— Всегда пожалуйста.

Мы предъявили администратору водительские удостоверения, подписали отказ от претензий, после чего Тир понес наши винтовки, а я прихватила очки, наушники и амуницию. Когда, привязав мишени к цепи, мы перетянули их в конец стенда, Тир повернулся ко мне с ироничной полуулыбкой:

— Принцесса, а заряжать винтовку ты умеешь?

Я направила оружие на цель, отвела затвор и вставила магазин до щелчка.

— Так? — похлопала я ресницами.

Глаза Тира слегка потемнели.

— Ты никогда еще не была столь сексуальной.

— Ты еще не видел, как я стреляю. — Я опустила очки на нос, проверила, что наушники сидят плотно, и сосредоточилась на мишени. Шестью быстрыми выстрелами я послала шесть патронов прямо в сердце нарисованного человека. Продолжая целиться, я повернулась к Тиру: — Ну как, я стала еще сексуальнее?

— Förbaskat, Миа. Мне так хочется отвезти тебя домой, — наушники искажали его голос, но желание в глазах говорило само за себя. О, матерь божья…

— Ну уж нет. Я отлично провожу время. — Я опустила голову, чтобы прицелиться, и постаралась замедлить пульс.

— Обещаю, дома я покажу тебе, что значит «отлично», — прорычал Тир.

— Хватит. Я пытаюсь сосредоточиться. — Я снова выстрелила, на сей раз уничтожив голову мишени. Отстреляв боезапас, я выложила на стойку 22-й калибр и послала мишень к себе. На бумаге остались похожие отверстия в области сердца и головы. Отстегнув зажим, я протянула ее Тиру. — Пусть это всегда напоминает обо мне.

— Не думаю, что я смогу когда-нибудь забыть тебя. Смертная девушка в коже и на каблуках, отлично управляющаяся с пистолетом.

— Смертная? Над твоими фразочками для съема определенно стоит поработать.

— Ммм… да. Перевод не всегда дается легко. — Тир взял мишень из моих рук, сложил и сунул в карман куртки. Зарядив винтовку, он поправил очки, но наушники оставил без внимания. Я старалась не таращиться на то, как он стреляет, но вид красавца шведа, палящего в тонкую бумагу, неимоверно заводил.

Это было лучшее свидание на свете.

Поворачиваясь, Тир перехватил мой влюбленный взгляд, уголок его рта пополз вверх.

— Нравится?

— Эээ, ну… тебе шум не мешает? — Я похлопала по наушникам, уклоняясь от ответа.

— Детка, мне мало что может помешать.

— В самом деле? Когда мы познакомились, ты показался мне весьма зажатым. — Я перезарядила винтовку и прикрепила новую мишень. Проследив, что она встала на место в конце стенда, я взглянула на Тира. Он ухмылялся.

— И это говорит девчонка, которая вешает на зеркало список задач на день. Да, я знаю об этом, Бринн мне многое рассказывает.

Задрав подборок, я проигнорировала его насмешку.

— Исследования доказывают, что визуальное подтверждение — это высокоэффективный инструмент целеполагания, оно повышает результативность более чем на двести процентов.

Тир поднял руки.

— Я просто хочу сказать, что не тебе называть других зажатыми.

— Мы пришли сюда стрелять или разговаривать?

— Ох, как же ты сексуальна.

Подмигнув ему, я повернулась к мишени. После трех серий и двух использованных мишеней моя рука начала ныть, а мой кавалер — испытывать муки голода. Я опустила оружие, он последовал за мной и снял очки.

— Не пора ли нам отправиться в гриль-секцию?

— Самое время, я проголодалась.

Мы сдали снаряжение администратору и отправились в прилегающий к стрельбищу ресторанчик. Он оказался чище, чем я ожидала, а обстановка больше напоминала семейную закусочную, чем гриль-бар. На стенах висели фотографии местных сборных, а также школьных футбольных и баскетбольных команд. В углу стояла витрина с призами, а ряд плоских экранов за баром транслировали футбол, бейсбол и хоккей. Скитер явно ориентировался на публику, любящую спорт.

— Выбирайте любое место. — Наполняя кувшин пивом, барменша обвела Тира оценивающим взглядом. Он кивнул и показал мне на столик у окна.

— Этот диван подойдет? — спросил он.

— Меня устроит любое место, куда принесут бургеры.

Мы пересекли зал и уселись по разные стороны тускло освещенного столика. Вскоре официантка принесла меню. Выпятив грудь, словно хотела предложить Тиру нечто, не входящее в список блюд, она медленно зачитала ему спецпредложения, но Тир не отрывал глаз от меня, дожидаясь, пока я закажу чизбургер, чтобы потом заказать то же самое. Она еще раз взглянула на него с надеждой, но он ее проигнорировал, так что она посмотрела на меня взглядом, способным заморозить поток лавы и удалилась. Я предпочла не думать о том, что она может сделать с моей порцией.

— Ты здорово управляешься с оружием, лучше, чем я думал. — Тир наклонился к столу и взял меня за руку.

— Ну, спасибо.

— Ты же поняла, что я хотел сказать. Ты рассказывала, что отец учил тебя стрелять, но я не думал, что ему удалось тебя научить. Я думал, смертные девушки более… более беспомощны.

— Это не про меня, — пожала я плечами. — Мои родители всерьез заботились о жизненных навыках. Еще когда мы были совсем маленькими, мама учила нас стирать, шить и готовить, а отец показывал, как ставить палатку, стрелять, рыбачить и менять шины. Они хотели быть уверенными, что выйдя в большую жизнь, мы будем готовы ко всему.

— Им стоило знать, что они не смогут подготовить вас ко всему. — Тир поглаживал мою ладонь большим пальцем.

— Верно, — чуть вздрогнула я. — Но они сделали все, что могли. А каким было твое детство до того… — Я не закончила фразу. До того, как твоих родителей убили.

— Не очень похоже на твое. — Тир сжал мою ладонь. — У меня с раннего детства было много обязанностей. Моя семья… от нас много ждут. Предполагалось, что я пойду по стопам отца и поступлю на военную службу. Когда он умер, я был слишком мал, чтобы занять его место. Поэтому до момента моего совершеннолетия работа перешла Одину, а затем он передал ее мне.

— Одину? Это друг семьи или дядя? — Неужели всех шведов называют в честь скандинавских богов?

— Один? Ну, друг. Кто-то вроде дедушки. Если ты можешь представить себе дедушку-убийцу шести футов роста. — Я вздернула бровь, и Тир слегка пожал мою руку. — Шутка, Миа. Просто он весьма крут.

— Ладно. Так теперь ты занимаешься делом своего отца и Одина?

— Я слежу за угрозами моей… стране и защищаю ее самые главные сокровища. Если они попадут не в те руки, это разрушит мир, который мы так долго строили.

Заявление Тира породило множество вопросов. Как могла Швеция доверить вопросы национальной безопасности парню, едва получившему право голосовать? И почему ему разрешили уехать в США? Я увидела, как Тир хмурится.

— Ты в порядке?

— Да, все хорошо. — Поднеся мое запястье к губам, он прикоснулся к нежной коже, и я испустила тихий вздох, моментально забыв все вопросы, крутившиеся у меня в голове. Кровь пульсировала в животе, щеки горели от томительного ожидания. Следующие слова Тира скользнули по моей коже:

— Я голоден.

О. Боже.

В этот момент появилась официантка. Мою тарелку она шлепнула на стол с такой силой, что часть картошки фри упала, зато порцию Тира поставила очень аккуратно, нагнувшись достаточно, чтобы ее декольте оказалось прямо у его лица.

— Что-нибудь еще? — протянула она.

— Миа? — вопросительно поднял бровь Тир.

— Нет, спасибо. — Я одарила ее приторно-сладкой улыбкой. Она яростно взглянула на меня и ушла.

— Кажется, ты ей не нравишься… — Хмыкнул Тир, пододвигая мне свою тарелку. — Держи мою, даже думать не хочу, что она сделала с твоей.

— Не ешь это, — запротестовала я, но он повелительно поднял руку.

— Возьми чизбургер, женщина.

Я благодарно передала ему свою тарелку.

— Спасибо.

— Все ради любви, принцесса.

— А ты совсем неплох в этом, Фредриксен!

— Мне уже говорили, — усмехнулся он, взял ломтик картошки и начал жевать. Напряжение в его глазах заставило меня остановиться. Он явно скрывал больше, чем я когда-либо смогу узнать. Кусая бургер, я прокручивала в мозгу возможные сценарии. Он — супервоин-мутант. Он способен предсказать движение рынка акций и печатает собственные деньги (по крайней мере, это объяснило бы шикарный дом и дизайнерскую мебель). Он — супергерой. Все новые идеи возникали, пока мы ели и болтали, и даже когда Тир расплатился, и мы шли к мотоциклу, каждая следующая невероятней предыдущей. Но наступление навязчивых образов прекратилось, стоило мне только сесть на байк и обнять Тира. Мысли немедленно развернулись в другом направлении и не меняли курс, пока мы не попрощались на крыльце долгим-долгим поцелуем.

***

Прошедшее свидание стало началом новой для меня нормальной жизни — иногда странной, ужасно непредсказуемой и совершенно невероятной. На следующей неделе Тир заехал за мной после работы в лаборатории и отвез домой, где Хенрик и Бринн готовили ужин. Ужинать вместе по вторникам и четвергам стало новой традицией, мы чередовали сытную кухню моих родных южных штатов с легкими скандинавскими блюдами Хенрика. Выходные были посвящены походам, просмотру фильмов и поездкам на пляж. Иногда мы устраивали пикники в комнате Эльзы. Это влияло на ее состояние — несколько раз в нашем присутствии ее жизненные показатели улучшались, а однажды я даже заметила тень улыбки на ее губах. Ее состояние постепенно налаживалось, а про опасные встречи в лесу мы больше не говорили. Я по-прежнему не понимала, в чем заключается работа Тира, но проводя с ним так много времени, я постепенно перестала придавать этому большое значение. Он пустил меня в свою жизнь настолько, насколько был способен, и я смирилась с ожиданием того дня, когда его тайны перестанут быть тайнами.

По крайней мере, я на это рассчитывала.

Стоял конец октября. В пятницу во второй половине дня Хенрик, Бринн и я трудились в лаборатории. Хенрик согнул и разогнул палец искусственной руки и широко улыбнулся.

— В чем дело? — я протянула ему растворитель, чтобы он плеснул немного на тряпку, прежде чем протирать робота.

— Просто я рад, что Тир, наконец, переступил через себя и стал встречаться с тобой. С тех пор, как ты появилась, он стал куда менее невыносим.

— Это точно. — Бринн подняла глаза от ноутбука, с помощью которого разрабатывала алгоритм. — С тобой он стал добрее, нежнее и куда менее раздражительным.

Бринн и Хенрик переглянулись и расхохотались.

— Что смешного? — спросила я.

— Даже не объяснить. Но если бы ты знала его всю жизнь, как мы… — Новый приступ хохота настиг Бринн.

— Извини. — Хенрик вытер глаза. — Передай, пожалуйста, гаечный ключ.

Я подала ему инструмент, стараясь не чувствовать себя лишней.

— Кстати, — подмигнул мне Хенрик, — Тир говорил, у вас планы на сегодня?

— Он попросил тепло одеться. Есть идеи, куда он хочет меня отвезти?

— Конечно. Я помогал ему собирать вещи.

— Собирать вещи? Мы куда-то едем? — я постаралась не впадать в панику. Я еще не решила, готова ли провести с ним ночь. Несмотря на то, что Тир все больше рассказывал о своей жизни до приезда в Аркату, и на его привлекательность, я все еще не была уверена, что готова переспать с ним. Конечно, мне этого хотелось, я же не железная, но он был полон загадок — его сестра, его работа, которую я не понимала… Я не могла подпустить его настолько близко, не понимая, что ведет его по жизни.

— Тебе бы этого хотелось? Уехать с ним? — поддразнила меня Бринн, — Он чертовски привлекателен!

— Да, он ничего, — пробубнил Хенрик.

— Куда больше, чем ничего. Ты тоже классный, но как интеллектуал — мозги, прическа, очки — секси-ботаник. — призналась Бринн.

— Иногда это стоит большего, чем быть безмозглым мачо. — сказала я, с облегчением осознавая, что у меня еще есть время решить, хочу ли я, чтобы Тир стал моим первым… первым во всем.

— На подаянии далеко не уедешь. За работу, дамы. Фред сам себя не построит. — Хенрик поправил очки и вкрутил в робо-руку маленький винтик.

— Мы все еще называем его Фредом? — выдохнула я, радуюсь, что больше не являюсь центром внимания.

Хенрик чуть ощетинился.

— Да, именно. Фред был не просто собакой.

— Прости. Мир? — я протянула руку, и он пожал ее.

— Мир. Кстати, Миа, приглашаю тебя на зефирки!

Я моргнула. Хенрик ухмылялся. Какого черта он имеет в виду?

ГЛАВА

13

— Прекрасно выглядишь, принцесса.

Тир стоял на моем крыльце с охапкой пурпурных пионов. Узкие джинсы, серая водолазка и кожаная куртка создавали совершенный образ. Прежде чем протянуть мне цветы, он задержался взглядом в вырезе моего облегающего джемпера. Первое очко за LaPerla²¹.

— Спасибо, — я взяла букет. — Они чудесно пахнут.

— Прямо, как ты. — Тир обхватил меня за талию и откинул назад, запечатлев на губах легчайший поцелуй. Голова закружилась. Он оценивающе взглянул на меня: — Справишься?

Я засмеялась.

— От тебя одни неприятности.

— Ты даже не представляешь, какие!

— Поставлю их в воду. — Я бросилась в кухню и достала узкую вазу. Пора держать вазы около входа, Тир редко приходит с пустыми руками. Меня удивляло, что парень с целой командой вооруженных телохранителей достаточно романтичен, чтобы приносить цветы. За последние месяцы я поняла, что он был гораздо более заботливым, чем хотел казаться. Внутренний голос намекал, что это только начало.

Когда я вышла наружу, Тир протянул мне руку и проводил к припаркованному мотоциклу.

В город мы добрались с рекордной скоростью, и, к тому моменту, когда Тир снизил скорость до разрешенной, мое сердцебиение зашкаливало. Должно быть, он почувствовал это сквозь куртку, потому что повернулся ко мне, обнял меня одной рукой и скользнул ею вниз к моей пятой точке. Взялся за нее от души и вернул руку на руль.

О, боги.

Мы проехали через центр, соблюдая скоростной режим. Вдоль улицы расположились маленькие лавочки, выглядевшие весьма живописно в вечернем освещении. Парочки входили и выходили из кафе, и я решила, что мы отправимся в один из трех ресторанов городка, но загорелся зеленый, и мы поехали дальше.

На развязке Тир повернул на дорогу, ведущую к пляжу. Пляж! В таком свете предложение одеться потеплее выглядело разумным. Ночью на берегах северной Калифорнии весьма прохладно.

Тир остановил мотоцикл, перекинул ногу через сиденье, взял меня за руку и помог сойти. Когда он стянул с себя шлем, его улыбка засияла на весь пляж, и я решила не расстраивать его, сообщая, что мои ноги превратились в желе.

— Минуту назад мне казалось, что я тебя теряю. — Он снял с меня шлем и положил его на сиденье. Я быстро поправила волосы, пока он снова не повернулся ко мне.

— Мда. — выпрямилась я. — Поэтому ты решил придержать меня, погладив по попе?

— Ну, ты же не свалилась, верно? — подмигнул Тир. Затем он резко повернулся, выпрямив плечи и напряженно вглядываясь в темноту пляжа, как будто пересчитывая песчинки. Даже за его спиной я услышала недовольное бормотание еще до того, как увидела свет, возникший в небе нерезким пятном. Пляж как будто оказался в бледно-зеленом коконе. Я охнула. Видение исчезло.

— Ради всего святого, что это такое было? — выпалила я.

Тир повернулся ко мне.

— Что?

— Это! — я тыкала пальцем в воздух. — Эта безумная светящаяся штуковина! — Я вспомнила череду таинственных комментариев Тира по поводу свидания. — Погоди, ты там что-то бормотал до того, как оно началось. Это твоих рук дело?

— О чем ты говоришь? — нахмурился Тир.

— Это ты устроил? — слова сами вырвались изо рта.

Тир положил руки мне на плечи и сжал их.

— Детка, если ты видела что-то светящееся, то это, скорее всего, метеоритный дождь, который должен был начаться сегодня, помнишь?

— Это не было похоже на метеориты. Скорее на северное сияние вроде того, что бывает у вас в Скандинавии.

Тир покачал головой.

— Арката слишком далека от севера, чтобы здесь можно было наблюдать северное сияние.

— Ты уклоняешься от ответа, — настояла я.

Тир вздохнул.

— Послушай, детка. Я хочу быть уверен, что тот, кто охотился на мою сестру, не придет за тобой. Хенрику показалось, что сегодня он видел его в лесу, поэтому мы приняли дополнительные меры предосторожности. Это все, что тебе нужно знать.

— Почему ты не хочешь сказать мне, что я видела. — Не обращая внимания на дрожь, я позволила себе разозлиться на скрытность Тира, подавив страх от потенциальной близости того, кто напал на Эльзу.

— Потому что это слишком долгая история, ужин остынет. Пошли. — Тир снял с мотоцикла сумку и повесил на плечо. Затем сплел свои пальцы с моими, и потянул меня в сторону песчаной полосы.

В мозгу бились десятки вопросов, это становилось невыносимым. Если свет был добрым знаком, почему Тир просто не хочет все мне объяснить? У него была с собой ракетница или незаконный фейерверк, и как что-либо из этого может отвадить несостоявшегося убийцу Эльзы? Почему так много в его жизни все еще скрыто от меня, в конце концов?

— Тир. — Я первая нарушила молчание, когда мы обошли выступ скалы и оказались в небольшой бухте. — Ты мне доверяешь?

— Само собой, — поклялся он.

— Тогда почему бы тебе не рассказать мне, что сейчас произошло.

Тир вздохнул, и вынул из кармана маленькую пластиковую трубочку, похожую на зажигалку.

— Потому что я не хочу, чтобы ты надо мной смеялась. Я знаю, ты считаешь меня параноиком, я не забыл нашу первую пробежку.

— Ты и есть параноик, это вовсе не новость.

— Даже если так. — Он поднял зажигалку. — Эту штуку спроектировал Хенрик, что-то вроде отражателя. Она отражает световые лучи в радиусе 50 ярдов, так что никто снаружи не может увидеть, что происходит внутри. Поэтому, даже если Хенрик действительно видел того, кто напал на мою сестру, нам не нужно беспокоиться, что он увидит нас вместе.

— Хенрик, в самом деле, сделал это? — Я таращилась на устройство. — Да он гений!

— Ему нравится так думать. — Пожал плечами Тир, убирая отражатель обратно в сумку. — Вот и все. Я тебе доверяю. Хенрик — ботан. Мы здесь в безопасности. Теперь мы можем поужинать?

— Конечно. — Спасибо, господи, а то мое воображение уже нарисовало несколько невероятных объяснений странному поведению Тира, и ни одно из них не успокаивало. Если математический клуб и страсть Хенрика к технике могут навести порядок в моей голове, да будет так.

— Отлично. — Тир бросил сумку на песок, вынув два покрывала и еду. Расстелив один из пледов, он начал распаковывать наш ужин: фокаччу с индейкой, авокадо и сыром, дымящийся контейнер, завернутый в фольгу, тарелки, вилки и салфетки.

— А что в фольге? — я села на одеяло.

Он приподнял уголок упаковки, позволив мне вдохнуть аромат.

— Мммм, макароны с сыром. — Это точно был не полуфабрикат, а приготовленное дома блюдо. Сверху даже хлебные крошки были насыпаны. — А это… бекон?

Тир подмигнул мне.

Ах, вкуснотища!

Тир уселся рядом и укутал мне плечи вторым одеялом, прежде чем протянуть мне тарелку, наполненную едой и дать бутылочку газированной воды. Затем наполнил тарелку себе и поднял свою бутылку

— Skål. Твое здоровье.

— Твое здоровье. — Мы чокнулись минералкой, и отпили, затем я набросилась на еду. — Это восхитительно, так вкусно! Я впечатлена.

— И не надо выглядеть такой удивленной, — обиженно сказал Тир.

Я съела еще кусочек. На вкус сыр был одновременно пикантным и подкопченным — Гауда, мой любимый сорт. — Отныне тебе стоит готовить почаще.

— В фартуке я не выгляжу так аппетитно, как ты. Кроме того, в кухне ты сама любишь держать все под контролем. — Тир наклонился ко мне с развратной ухмылкой. — Это возбуждает!

Я опустила голову, чтобы скрыть смущение, но Тир убрал пряди волос с лица за ухо.

— Ты så förbaskat красивая, Миа. — Слова повисли в воздухе. Когда я решилась отвести взгляд, каждый нерв моего тела звенел от напряжения.

Трясущимися пальцами я взяла сэндвич. Тир сделал то же самое, и мы принялись жевать, смотря на волны, набегающие на берег в 10 ярдах от нас. Закончив есть, я подтянула колени к подбородку и положила голову ему на плечо. Тир обнял меня, нежно массируя поясницу. Я закрыла глаза, стараясь сохранить в памяти каждую деталь момента.

— Как там Эльза? — решила я сменить тему.

Тир вздохнул. — У нее тяжелый день.

— О, Тир. — Я обняла его за талию и прижалась. — Что случилось?

— Не знаю. Последнее время все шло хорошо.

— Я помню. На той неделе у нее щеки порозовели, как будто она просто спит. — Я потерлась об него носом.

— Да. — Тир пристроил подбородок мне на макушку. — Вчера ее жизненные показатели начали прыгать. Доктора не могут сказать, в чем дело, лечение не менялось, внутренние повреждения были стабилизированы много недель назад. В происходящем нет никакого смысла.

— Ты можешь что-то сделать?

— Я делаю, все, что могу. — В голосе Тира послышалась боль. — Но я не знаю, сколько еще она продержится. Ее клетки… В общем, ее дела плохи.

— Мне жаль, — прошептала я, — хочешь навестить ее сегодня? Я поеду с тобой.

— Нет, я был там сегодня днем. Сейчас с ней Хенрик. По-моему мое настроение плохо влияет на нее, я очень расстраиваюсь, когда ей становится хуже.

— Я бы чувствовала то же, случись что с Джейсоном. — Я крепко обняла его за талию. Он провел губами по моей макушке.

— Просто будь осторожна, договорились? — Его губы скользнули по моим волосам.

— Я всегда осторожна, — ответила я.

Тир пальцем приподнял мой подбородок и нежно поцеловал меня. Его глаза посветлели.

— Помоги мне собрать плавник²², приготовим жареный зефир, я никогда его не пробовал.

— Ты хоть знаешь, как его готовить?

— Хенрик описал мне все в подробностях, — закатил он глаза. Я рассмеялась.

— Позволь предположить, шаг первый — поверх четырех скомканных газетных листов составить костер из березовых поленьев, сложенных в идеальный конус. Я права?

— Более чем.

Тир протянул мне руку.

— Пойдем, поищем эти самые березовые ветки.

— Слушаюсь, сэр.

Мы пошли вдоль берега, держась за руки, останавливаясь, чтобы подбирать куски дерева, выглядевшие достаточно сухими. Собрав достаточно для небольшого костра, мы отправились обратно к нашим покрывалам. Тир сложил поленья и вытащил из заднего кармана зажигалку.

— Я думала, что этой штукой ты устроил то световое шоу, — удивилась я.

— Она многофункциональна. — Тир щелкнул колесиком, но пламя погасло от ветра. Нахмурившись, он попробовал снова. И снова. Высунул язык и яростно уставился на зажигалку.

Я хихикнула.

— Тебе смешно? — взглянул он на меня.

— Да, — призналась я. Наблюдать, как несчастная пластиковая штуковина побеждает моего всемогущего Геракла, было бесценно.

Он не стал ругаться. Не стал швырять ее в прибой. Вместо этого он просто вернулся к своему занятию, что было совершенно в его стиле, пытаясь заставить зажигалку работать даже после того, как стало ясно — гореть она не будет. Вопрос превратился в принципиальный, и я понимала, что он не сдастся. Если и был на планете кто-то более упрямый, чем я, это был он.

Но зажигалка, казалось, издевалась над нами.

— Может, ты принесешь пока сумку, — Тир показал на одеяло, — зефир лежит в ней.

— Разумно. — Я поднялась и пошла в указанном направлении. Когда я вернулась, огонь уже горел.

— Как ты это сделал? Еще и так быстро! — Обычно до того, как поленья загорятся, огонек долго тлеет. Я много ходила в походы и разбиралась в кострах.

— Ты же знаешь, у меня руки из нужного места, — поднял бровь Тир.

Я шлепнула его.

— Я серьезно. Он никак не мог разгореться так быстро!

— Хочешь назвать меня обманщиком? — Тир выпрямился и шагнул в мою сторону. Я замерла. Глупо было бы лгать о такой мелочи.

— Ммм, нет.

— Пожалуйста, чуть больше убедительности, — произнес Тир, его глаза сверкали.

— Нет. Совсем нет. Абсолютно. — Я уронила сумку с зефиром и отступила назад.

— Я тебе не верю. — Тир перешагнул через сумку и стал еще ближе.

— Я бы никогда не назвала тебя лжецом, никогда, — подняла я руки.

— Слишком поздно. — Еще один шаг Тира, и я пустилась бежать по мягкому песчаному пляжу. Океан ревел справа, сзади доносился топот Тира. Прежде, чем я успела что-то понять, он поймал меня, плотно обхватив мощными руками. Когда он поставил меня на землю, у меня кружилась голова, и я истерически хохотала.

— От тебя одни неприятности, — сказала я второй раз за вечер.

— Ты даже не представляешь, какие! — пробормотал он.

— Ты повторяешься.

— Верь мне. — Тир взглянул на меня сверху вниз с отчаянием в глазах. Я почувствовала, что он хочет донести до меня нечто очень важное. Его слова отдавались эхом в голове. Это не было просто пустой фразой, это было признание. Мольба. «Верь мне» — в этих двух словах Тир полностью обнажил свою душу.

Я моргнула, находясь под впечатлением от этой правды, обрушившейся на меня с момента нашей первой пробежки и до первого жареного сыра, правды поздних телефонных звонков, пикников у постели Эльзы, вечерней дремоты под кино и утреннего бега в лесу. Тир вошел в мою жизнь совершенно без усилий, но я уже не могла представить себе мир без него.

И не хотела представлять.

В этот момент я сделала осознанный выбор.

— Я верю тебе, — прошептала я, потрясенная истинностью этих слов. Вложив свою руку в его, я взглянула ему в глаза. Он расплылся в улыбке, обнял и подхватил меня под пятую точку, так что мы смотрели глаза в глаза друг другу. Мое сердце колотилось.

— Правда? — спросил Тир.

— Да.

Тир перехватил меня одной рукой, чтобы положить вторую мне на затылок и прижаться губами к моим губам. Сила его поцелуя заставила сердце забиться со сверхзвуковой скоростью. Кровь бросилась от головы вниз, я обхватила Тира ногами за талию и крепко их сжала. Его ладонь нежно гладила меня по попе, постепенно прикосновения усиливались, он притягивал меня все ближе. Губы скользнули на мою шею, целуя кожу до самого выреза. Ах, если бы я сейчас была в том джемпере Шарлотты с глубоким декольте!

— Скажи это снова, — прорычал он мне куда-то в шею.

— Я верю тебе, — прошептала я.

— О, Миа! — Тир уткнулся в меня лицом, дыхание перехватило. В этот момент я приняла еще одно решение — показать Тиру всю глубину моего доверия. Самым значимым для меня способом.

Ох, елки-палки. Это было невероятно сложное решение — за всю жизнь я целовалась лишь с тремя парнями, и не спала ни с одним. Для меня это было непознанным пространством, и я была уверена, что Тиру случалось бороздить его не раз. Я никогда не испытывала подобных чувств, и хотела, чтобы именно он стал моим первым.

Зефирки исчезли из моего сознания.

Я подняла лицо Тира и заглянула ему в глаза.

— Мы можем поехать домой? К тебе, я хочу сказать.

Тир внимательно посмотрел на меня, опустил меня на ноги, подошел к покрывалу, собрал вещи и загасил огонь. Все это заняло у него меньше минуты. Затем, не говоря ни слова, он взял меня за руку, подвел к мотоциклу, надел на меня шлем и взглянул на меня.

— Залезай.

По Аркате мы промчались на пределе разрешенной скорости, а затем, едва достигнув леса, Тир дал себе волю. Я так сильно сжимала руками его грудную клетку, что опасалась, а сможет ли он дышать, но зато мы долетели до его дома за рекордно короткое время. Он поднял меня с сиденья, и нес, пока мы не оказались в прихожей. Судя по его взгляду, стоять на своих ногах мне предстояло недолго.

В голове роилась тысяча мыслей.

Тир зажег свет, закрыл входную дверь и взял у меня куртку. Подойдя к шкафу, снял свою. Я в это время сражалась с рукавами свитера.

Тир захлопнул дверцу и, повернувшись в мою сторону, оказался рядом буквально в пять шагов. Одна его рука скользнула мне на поясницу, притягивая к себе, второй он собрал мои волосы в низкий хвост и нежно потянул, прикасаясь губами к моей шее. Его язык обжигал кожу, скользя вниз и оставляя за собой влажный след. Я обняла его, запустив пальцы в мягкие волосы на затылке. Он облизал мой подбородок и снова прижался к моим губам страстным поцелуем. Его язык проник внутрь, исполняя сводящий с ума танец, заставивший меня страстно изгибаться в его руках.

А затем я услышала голос.

— Тир. Выходи немедленно! — во входную дверь ломилась Фрейя.

— Ради любви Одина! — грянул Тир. Чуть отстранившись, он взглянул мне в глаза: — Не шевелись. Это приказ.

— Хорошо, хорошо, — задыхаясь, ответила я.

Не снимая ладони с моей талии и продолжая прижимать к себе, Тир чуть приоткрыл дверь, так что туда едва пролезла его голова,

— Что? — прошипел он.

— Вот что. — Фрейя указала на что-то на тротуаре.

— Тебе придется уточнить. А лучше приходи завтра. Потому что, видишь ли…

Я услышала грохот, как будто где-то рядом грянул гром с молнией. Что-то огромное и мохнатое ударилось о невидимую преграду там, где заканчивались деревья, преодолело ее и устремилось к дому, рыча и сверкая зубами. Фрейя присела, как будто готовясь к прыжку.

— Skit! — выругался Тир, отпустив меня так резко, что я едва удержалась на ногах. Он рванул к дверце рядом со шкафом и набрал код на панели, которую я раньше не замечала. Дверца распахнулась, Тир достал два фантастического вида пистолета и арбалет и вылетел из дома.

— Миа, оставайся внутри, — скомандовал он. Впав в ступор, я осталась стоять на месте

Тир спрыгнул с крыльца на добрые двадцать ярдов, столкнувшись с существом в воздухе. Их тела переплелись в смертельном танце, но, вместо того, чтобы упасть на землю, они висели на высоте второго этажа — размытое пятно клыков, шерсти и кулаков. Что-то в загадочном существе показалось мне знакомым, но я не успела обдумать эту мысль, потому что между зверем и моим бойфрендом вдруг засиял голубой свет. Он разгорался, как будто подпитывался от их борьбы. Тир схватил существо за уши и вывернул ему шею. Я услышала ужасающий хруст, но животное как будто не пострадало, лишь зарычало и ударило Тира головой в плечо.

Арбалет упал на землю с металлическим лязгом. Тир потянулся за пистолетом, но чудовище выбило его ударом огромной лапы. Стоявшая на крыльце Фрейя выругалась.

— У него остался только один, — произнесла она. — Дважды skit.

— Я могу помочь. Я — хороший стрелок. Дай мне один из пистолетов. — Я бросилась к дверце, но Фрейя влетела внутрь и остановила меня.

— Это оружие не для смертных. Ты не можешь помочь, Миа. По крайней мере, не сейчас.

Неужели было необходимо говорить со мной так покровительственно? И почему снова «смертные»? Кто учил этих людей английскому?

— Послушай, может, он твой лучший друг или кем вы там друг другу приходитесь, но не только ты волнуешься за него! Ему нужна помощь. Я — отличный стрелок. Так что дай мне чертов пистолет! — Снаружи раздался рык, от которого у меня пошли мурашки. — Фрейя, быстро!

— Прости, Миа, но нет. — Фрейя вылетела из дома, взмахнув рукой в сторону дорожки. Зверь сделал выпад в сторону Тира, и Фрейя ахнула. Конечно, лезть в гущу схватки было так же нелепо, как забивать гвоздь подушкой, но неужели эта королева красоты всерьез думала, что я останусь в стороне, пока какой-то обкормленный стероидами волк загрызает насмерть того, кому принадлежит мое сердце? Я рванула к двери, но наткнулась на невидимое препятствие. Какого… Фрейя оглянулась на меня с симпатией. Я встряхнула головой, унимая ноющую боль в переносице, и двинулась в сторону крыльца, лишь чтобы снова уткнуться в незримую стену. Стоп. Фрейя махнула рукой. Неужели у нее есть одна из тех зажигалок Хенрика, которую она использовала, чтобы запереть меня? Она сошла с ума? Я оказалась в ловушке и могла лишь беспомощно наблюдать за разворачивающейся снаружи чудовищной битвой.

— Фрейя! — взвизгнула я. Ей придется многое объяснить!

— Прости, Миа. — Она провела рукой по своим рыжеватым волосам. — Тир хотел бы, чтобы ты была в безопасности. — И, сделав два элегантных шага, она взмыла в воздух и пролетела 20 ярдов до места драки. Как это вообще возможно? Приземлившись на спину чудовищу, она принялась терзать его, усыпав землю внизу его шерстью. Животное заревело, а Тир смог, наконец, достать пистолет. Он выпустил в шею волка целую серию лазерных зарядов, но тот не отступил. Вместо этого он замер, гипнотизируя Тира взглядом стальных глаз, от которых у меня пошел мороз по коже, и исчез в клубе дыма.

Я так сильно прижималась лицом к невидимой преграде, что даже перестала ощущать кончик носа, молотя по ней кулаками и чувствуя себя жалким и злым мимом.

Тир и Фрейя продолжали парить над землей. Что, законы физики здесь не действуют? Хенрик точно не мог изобрести что-то, отменяющее гравитацию. Неужели они способны делать это сами? А если да… Не может быть… Люди ли они вообще? Смертные? Какого черта здесь вообще творится?!

Фрейя увидела, как я разинула от изумления рот, и сказала что-то Тиру. Он недовольно глянул через плечо, убрал пистолет в задний карман и медленно опустился на землю. Не отрывая от меня глаз, он пошел ко мне, остановившись у ступенек, ведущих на крыльцо, и протянул руки ладонями вверх.

— Миа, — пробормотал он.

Только в этот момент я поняла, что вся дрожу, сама не зная от чего, может, от гнева, что от меня что-то скрывают, а может от шока, потому что парень, которого я вроде бы знаю, может летать.

Тир сделал два осторожных шага на крыльцо и замер, оценивая ситуацию. Я прижалась к невидимому барьеру: руки стиснуты в кулаки у лица, как будто я пыталась продавить эту стену силой воли, глаза на мокром месте, подборок дрожит. Я даже стояла на цыпочках, как будто готовясь рвануть вперед, как только кто-то снимет блокировку.

— Эй, — шепнул Тир, — все в порядке, это же я.

Я зло потрясла головой. Человек, с которым я встречалась последние пару месяцев, никак не мог быть тем, кто только что в полете сражался с монстром и палил из лазера. Не говоря уж о тайном складе загадочного оружия, о котором он ни разу не обмолвился. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, что космические пистолеты и арбалеты лишь верхушка айсберга. А чего стоит его лучшая подруга, которая решила, что меня нужно запереть в доме, как будто я какая-то сопливая девчонка! Да, я была его девушкой, но уж точно не неженкой! Я куда жестче, чем она думает, и я собиралась ей это доказать.

— Мне побыть рядом? — к Тиру подошла Фрейя.

— Ты! — крикнула я. — Я не знаю, кто ты, и кто учил тебя манерам, но тебе еще работать и работать над этим! Нельзя взять и запереть человека в доме!

Губы Тира дернулись, но он не улыбнулся. Если бы он это сделал, я бы точно швырнула в него чем-нибудь, и неважно, есть здесь барьер или нет!

— Мне очень жаль, Миа, в самом деле. Я понимаю, что как все это выглядит, но тебе придется поверить, что я поступила так ради твоего же блага. — Фрейя примирительно подняла руки.

— Моего блага? Да что с вами не так? Не нужно меня защищать, я сама способна позаботиться о себе, огромное спасибо. Я могла бы подстрелить это чудовище или хотя бы отвлечь его. Но лучшее, что пришло вам в голову — запереть меня в доме одной из этих нано-зажигалок Хенрика? — мой голос прыгнул на октаву вверх. Достоинства это мне не прибавило, но мне было уже все равно.

— Нано-зажигалки Хенрика? Тир, о чем она говорит? — повернулась к нему Фрейя. Он наклонил голову, выглядя сконфуженным.

— Эти высокотехнологичные зажигалки, — уставилась я на них с яростью. — Те самые, которые не давали плохим парням видеть нас на пляже, и что они еще там могут. — Фрейя смотрела на меня непонимающе. — У Тира одна такая в кармане. Покажи ей.

Тир медленно вытащил из кармана зажигалку, обменявшись с Фрейей взглядом, как будто между ними шел безмолвный диалог.

— Видишь? Супер-зажигалка. Уж извини, я не знаю ее правильного названия. Ты же этим меня здесь заперла? Верно? — Я ждала ее подтверждения, но она молчала. Тир засунул зажигалку обратно в карман, и Фрейя отвела взгляд.

— Миа, нам стоит поговорить позже. Мне жаль, что я расстроила тебя. Обещаю больше нигде тебя не запирать. — Она повернулась к Тиру. — Я оставлю вас двоих наедине, помощи от меня мало. Позвони, если он вернется. Мне жаль, что он смог ускользнуть.

Неужели она собиралась вот так просто уйти? И что она имела в виду, сказав «он смог ускользнуть»? Существо растворилась в клубе дыма, я видела это своими глазами. Оно должно быть мертво, ведь так?

— Отойди назад, Миа. — Фрейя взмахнула рукой и преграда исчезла. Она кивнула мне и побежала в сторону леса. Я смотрела на место, где она стояла, пока ее шаги не замерли вдали.

— Можно мне войти? — спросил Тир. Он все еще держал руки на виду, как будто доказывая, что безоружен. Как будто это что-то значило, парень, который способен взлететь и сразиться с чудовищем такого размера, справится со мной одним пальцем.

Я посмотрела на него с отвращением.

— Детка, позволь мне объяснить.

Мой взгляд метался между бойфрендом и лесом. В лесу таилось чудовище, но на крыльце стоял человек, способный бросить вызов гравитации. Тот, кто лгал мне. Я не знала, кто из них пугает меня больше.

Я просто хотела понять. Понять, как Тир сделал то, что сделал. Понять, как им с Фрейей удавалось притворяться людьми, хотя они явно ими не были. Понять, что это за могучий волк. Понять, как Тир мог начать какие-либо отношения, будучи инопланетянином, супергероем, мутантом, или кто он там. Понять, почему Хенрик дал свои волшебные зажигалки всем, кроме меня.

— Я вхожу. — Тир медленно сдвинулся с места, держа ладони на виду, и вошел в дверь. Приблизился к стенному шкафу, убрал в него арбалет и космические пистолеты. Аккуратно запер дверь, ввел код, который, видимо, запирал замок, и накрыл клавиатуру крышкой.

Я стояла неподвижно.

— Могу я прикоснуться к тебе? — спросил он.

Я кивнула. Тир медленно подошел, взял меня за сжатую руку и повел от двери.

— Больше никаких тайн, — поклялся он. Вытащил из кармана зажигалку и швырнул ее за крыльцо. — Хенрик не изобретал никаких зажигалок. Это все я.

Он вытянул руку и пробормотал что-то непонятное на шведском. Из его руки вылетела молния. Я повернулся, чтоб проследить за ее траекторией. Молния ударила во что-то похожее на прозрачный экран на границе леса и образовала над домом арку, залив его серебряным светом. Из этого купола посыпались светящиеся огоньки, похожие на снежинки, и вскоре здание покрылось сверкающей пыльцой. Тир щелкнул пальцами и все исчезло. Стало прежним, как будто этого вечера никогда не было.

Колени дрогнули, и комната начала вращаться. Тир подхватил меня, чтобы не дать упасть, взял на руки и отнес на диван.

— Принцесса, пришло время поговорить.

Он укутал мои ноги пледом и сел рядом, его плечо оказалось в сантиметре от моего. Я осторожно повернула голову, осматривая его. Внешне ничего не изменилось. Те же синие глаза, квадратная челюсть и мощные руки, в которых я так любила устраиваться.

Но все было по-другому. Я осознала, что ничего не знаю о том, кто он, откуда, и на что способен. Все, что я знала, — мне были нужны ответы. Правдивые ответы. Хватит с меня секретов.

Я судорожно вдохнула и задала вопрос, изменивший всю мою жизнь.

— Кто ты?

ГЛАВА

14

— Можно?

Тир поднял руку.

Я кивнула.

Он пробежался по моей ладони подушечками пальцев.

— Возможно, я преуменьшил свою роль, когда говорил, что связан с военными.

— Я так и поняла.

— Я служу Alfödr в роли воина.

— Всеотцу… — Я застыла. — Ты что связан с мафией?

— Нет. — Тир хмыкнул. — Это бог-отец. Я служу Одину Всеотцу. Отцу всего сущего. Правителю богов.

— Так ты состоишь в религиозной организации?

В секте, другими словами. Мы проходили это на социологии. Члены секты страдают от глубокого разочарования. Я медленно освободила руку и положила на колени. Тир нахмурился, но позволил мне это.

— Что? Нет. Позволь мне все объяснить.

Он посмотрел на встроенные светильники, потом перевел взгляд на меня.

— Дело вот в чем. — Он глубоко вдохнул. — Я — скандинавский бог.

— Ну, конечно. Только взгляни на себя.

Мы обсуждаем очевидную вещь.

— Нет, Миа. Я скандинавское божество. Буквально. Я служу мирам как бог войны. Я живу в Асгарде, которым управляет Один, и контролирую защиту девяти миров путем уничтожения враждебных элементов. Я убийца по профессии, бессмертный по своей природе, и за мою голову объявлена награда, за которой охотится небольшой легион врагов.

Он смотрел мне в лицо, видимо ожидая реакции.

Я слепо таращилась на него. Либо у него действительно странное чувство юмора, либо неординарная внешность породила у него комплекс бога. Это мы тоже проходили на социологии.

— Это должно быть смешно?

— Ни в малейшей степени.

— Тогда что ты делаешь?

Руки Тира обхватили мои запястья. Он переплел наши пальцы, и держался за меня так, словно от этого зависела его жизнь.

— Я пытаюсь быть с тобой откровенным.

— Ты ждешь, что я поверю, будто ты скандинавский бог войны? Это не смешно. Это просто странно.

— Тогда как ты объяснишь то, что видела снаружи?

Тир ждал, пока я обдумывала ответ.

— Не знаю, — буркнула я. — Атмосферный феномен?

— И ты в это веришь?

Нет. Атмосферный феномен не смог бы создать такую разницу давления, которая подняла бы одни объекты в воздух, не трогая другие. Но то, что сообщил Тир, было еще более невероятным.

— Ты говоришь мне, что ты — бог? И хочешь, чтобы я в это поверила?

Эта просьба была совершенно абсурдной. Боги не существуют в реальной жизни. Они были чем-то из легенд — героями книг и фильмов. В настоящем мире были люди, животные, и иногда роботы-пылесосы. Но в нем совершенно определенно не было богов. И уж точно в нем не было богов, которые встречались бы со студентками колледжа.

— Ну, ты же целовалась со мной. Что ты об этом думаешь? — Тир подмигнул. Потом он взглянул на наши переплетенные пальцы и нахмурился; мои руки начали дрожать со страшной силой.

— Больше никаких шуток. Ты говоришь правду?

— Клянусь жизнью моей сестры. Я — бог. И довольно хорошо выгляжу, если можно так говорить о себе.

Ёлки-чертовы-палки. Он не шутил. Либо он был абсолютно не в себе, либо я собиралась подарить свою девственность всамделишному богу.

Вдох через нос, выдох через рот. Вдох через нос, выдох через… ой, да кого я пытаюсь обмануть? Мне не удастся продышать этот приступ паники. Моим парнем был бог. Бог. БОГ. Что, черт побери, я должна с этим делать? Существование мифологических божеств никак не вписывалось в мой черно-белый взгляд на мир и, уж конечно, романтические отношения с одним из них никак не вписывались в мой пятилетний план. Святая матерь божья. Я стала живой, дышащей и совершенно сверхъестественной героиней подростковой киношки в процессе съемок. Вот только я больше не была падающей в обморок студенткой. Теперь я едва держалась.

— Ты — бог? — прошептала я.

— Да. — Ответил Тир. Снова.

— Ты собираешься мне навредить? — спросила я.

— Что? Нет. Почему ты вообще об этом спросила?

Он нежно сжал мои руки, затем провел пальцем по щеке. Впервые я не откликнулась на его прикосновение. Все казалось тем же самым — его прикосновение все еще заставляло кожу гореть, и обжигающий взгляд стальных голубых глаз заставлял сердце биться чаще. Но все изменилось. Всё.

— Потому. Все это действительно пугает.

— Оно не должно пугать. Мы хорошие ребята.

Он потер мне виски большими пальцами и мои руки застыли.

— Мы? Так есть и другие?

— Конечно. Я, Хенрик…

— Хенрик тоже?

— Хенрик тоже. Бринн. Фрейя.

Боже мой. Половина моего круга общения эти ребята?

— Нас сотни. Мы сражаемся ради ære — это норвежское слово, обозначающее…

— Я думала, вы все говорите на шведском.

— Скандинавском, припоминаешь? Раз уж мы представляем все скандинавские страны, то используем все возможности. — Тир натянуто улыбнулся. — А ære обозначает честь, слава, доблесть и великое благо. Мы существуем, чтобы защищать девять миров, и мы готовы умереть ради этого.

Он замолчал.

— Детка, ты сильно побледнела.

— Верно. — Я с трудом заставила себя глубоко дышать. — Постой, боги не могут умереть. Они же боги. Вы же боги. О, Боже!

Это полное безумие. Безумие. Мой парень явился прямиком из страшной сказки.

И он не был прекрасным принцем.

— Боги могут умереть, Миа. Быть бессмертным не значит быть застрахованным от смерти. Это значит, что мы продолжаем жить, пока нас не убьют. Мы не болеем, не умираем от старости, как смертные. Наши тела стареют крайне медленно.

— Насколько медленно? — промямлила я. Что-то мне подсказывало, что парень, который выглядел как мой ровесник, наврал про свой возраст. Кроме всего прочего…

Тир свел брови — универсальное выражение лица для мысленных подсчетов.

— Полагаю… примерно одна пятидесятая от нормы смертных. Так что, ты можешь спокойно прожить пятьдесят лет, прежде чем начнешь выглядеть старой, я могу прожить двадцать пять тысяч лет, прежде чем стану выглядеть также.

— Потрясающе. — Я зажмурилась и подскочила с места. — Так что тебе сейчас около тысячи лет?

— Почти.

Тир смотрел на меня. Я смотрела на него. Всё это было так запутанно. Мозг пытался переварить миллионы мыслей за раз, но ни одну из них не доводил до конца. Я начала расхаживать перед диваном.

— Ты бог.

— Все еще да.

— И ты можешь делать всякие… божественные штуки?

— Да, — ответил Тир.

— И какого рода штуки? Какие у тебя силы?

— Ну, это довольно сложно. — Тир провел рукой по волосам. — Я могу летать, ты это видела; создавать защитные поля; мои руки сами по себе оружие — они могут наносить ущерб и зачаровывать. У меня есть некоторые экстрасенсорные способности, которые помогают мне вычислять злых духов и темные ауры. Я могу создавать предметы и избавляться от них, еще у меня кое-какие целительские способности; самые обычные ничем не примечательные защитные штуки. Это не так уж важно.

— Прости, это очень даже важно. — Я прекратила расхаживать и указала пальцем Тиру в лицо, уперев другую руку в бедро. — Ты — бессмертное божество, разгуливающее по университетскому городку, защищающее свою сестру и сражающееся со смертоносными волками, словно какой-то бойскаут-член студенческого братства. Существование которых, по словам Джейсона, еще один абсолютный миф. Если само твое существование и все твои действия не дерьмовое сумасшествие, то я не знаю, что это.

У Тира дрогнули губы.

— Ты что, только что назвала меня дерьмовым сумасшедшим?

— Ты мне лгал. Не смей надо мной смеяться.

Я потянула себя за волосы.

Тир поймал меня за руку.

— Это все еще я.

Уголки его рта изогнулись в соблазнительной улыбке, и на мгновение я была загипнотизирована его яркой улыбкой, проницательными глазами и тем, как щетина подчеркивает мужественную линию подбородка, когда он говорил.

— И я никогда тебе не лгал, кроме как про зажигалку. Я действительно приехал сюда из Швеции; заблокировал портал между Мидгардом и одним из темных миров. Я действительно вырос вместе с Хенриком и Бринн; Андерссоны взяли нас к себе, а Бринн жила по соседству. И моих родителей на самом деле убил волк. Я просто опустил некоторые факты.

— Довольно серьезные факты, чтобы их упускать, — пробормотала я. — Что ты здесь делаешь? Почему ты не на небесах?

Я снова потянулась к волосам, но Тир удержал мою руку.

— Это называется Асгард. Он во многом похож на то, как смертные представляют себе Рай: бескрайние холмы, зеленые луга, плакучие ивы с листьями из чистого серебра, замки… но это не самое спокойное место. Наш мир подвергается постоянным атакам, и большинство жителей натренированы исполнять военные роли. У нас четко организованная армия, во многом как у людей, с солдатами, командирами, полковниками и элитными подразделениями, и все они подчиняются мне. Выше меня по званию только сам Один.

О, всемогущий господь. Он и в самом деле был богом войны.

— Прекрати шарахаться от меня. Иди сюда.

Тир приподнял бровь, и я нехотя села. Хотя, на самом деле мне хотелось умчаться домой в маленький домик на улице Даффодил, визжа как баньши, но снаружи бродил огромный волк…

Да иди ты. Снаружи огромный волк. А внутри — здоровый блондин. Все медленно встало на свои места, кусочки мозаики, наконец, образовали цельную картину.

— В лесу, — прошептала я. — в мой первый день здесь. На меня напал волк. Ты был там. Я это не придумала. О, Боже, волк снаружи — тот самый, что напал на меня.

Меня снова затрясло.

— Ты не выдумала это.

Тир поддерживал меня, пока я дрожала.

— Но я была ранена — он укусил меня с достаточной силой, чтобы прокусить кость. Почему же не было никакой крови?

Я коснулась предплечья.

— Уверена, что хочешь знать это?

— Я более чем уверена, что ничего не шокирует меня сильнее чем: «Принцесса, я — скандинавский бог».

Тир прыснул.

— Милый акцент.

— Неважно. Скажи, почему я не пострадала.

— Я попросил Фрейю исцелить тебя.

Я же правильно расслышала?

— Прости?

— Мне нужно было разобраться с волком, и я знал, что ты довольно сильно пострадала. Я вызвал Фрейю, она спустилась по Биврёсту…

— По чему? — переспросила я.

— Биврёсту. Это радужный мост, который мы используем, чтобы путешествовать между мирами. Его охраняет Хеймдалль, и направляет туда, куда нам нужно. — Тир приобнял меня за плечи. — Опять дать тебе плед? Ты все еще дрожишь.

— Я в порядке. Просто шокирована тем, что мой парень путешествует по радуге, вот и всё.

— Это совсем не то, что об этом думают. — Тир взял плед с края дивана и обернул вокруг моих ног. — Проходят столетия, прежде чем перестает укачивать от этого.

— Постараюсь это запомнить.

Я натянула плед до пояса.

— В следующий раз, когда я поеду на радужном автобусе или соберусь прокатиться на радужном мотоцикле или… Фрейя действительно меня исцелила?

— Да. Волк был в хорошей форме, и мне нужно было увести его от человеческого поселения, поэтому я вызвал Фрейю. Когда она увидела тебя истекающую кровью, она знала, что делать. Через несколько минут появилась Бринн, так что Фрейя оставила тебя, чтобы помочь мне усмирить животное. К сожалению, мы потеряли его, когда он пробежал через портал.

Я прищурилась.

— Он ушел обратно по радужному тоннелю?

— Мосту, — поправил Тир. — И нет. Таков был план — мы надеялись доставить его обратно в тюрьму Асгарда. Но когда я вызвал Хеймдалля, чтобы открыть Биврёст, волк ушел. Ему удалось открыть свой собственный портал, и он исчез.

— Ты именно этого боялся в тот день, когда я нашла домик Эльзы? Ты боялся, что кто-нибудь выйдет из портала поблизости от того места? — Я подтянула колени к груди. — Ты вел себя, словно кто-то мог выскочить из-за дерева в любую минуту.

— Мне показалось, что я видел волка в лесу тем днем, но Хенрик прочесал все вечером, и не нашел никаких остатков.

— Остатков? — я помедлила. — Остатков чего?

Тир нахмурился.

— Когда волк исчез в тот день, я первым делом убедился, что ты в порядке. Фрейя исцелила тебя так же, как сделал бы я сам, поэтому я оставил тебя на попечение Бринн и отправился исследовать портал, через который ушел зверь. От него остались сильные следы темной магии. У волка магии нет — у него только физическая сила. Это означает, что какая-то нечисть по ту сторону портала помогла ему сбежать. Ему помогает кто-то с большой темной силой. Это не хорошо.

Тир обнял меня одной рукой, словно защищая, а другой начал массировать сведенные мышцы шеи. Я вздрогнула, когда он потер особенно чувствительное место. Он мягко нажал на сведенную мышцу и боль уменьшилась.

Что ж, не удивительно, что у него такие умелые руки. Он был божеством.

— Они пытаются тебя убить? — прошептала я.

— Не думаю. Скорее, они пытаются меня сломать.

— Сломать? Почему?

— Потому, что я — первая и последняя линия обороны между монстрами из преисподней и Асгардом. Тот, кто помогает волку, должен знать, что я ношу в себе огромную вину за то, что этот монстр сделал — его бы казнили столетия назад, если бы я не вмешался. Думаю, они надеются, что вина, в конечном счете, сведет меня с ума. Если я повернусь против своего мира, или даже просто откажусь от поста, откроется свободный путь к Одину, и на трон. Вакантное место во главе вселенной, — объяснил Тир.

— Если тебя преследуют эти плохие парни, тогда почему ты здесь? Разве ты не должен быть в Асгарде, защищая… трон?

Я вообще правильно это произнесла?

— Я здесь, чтобы защитить свою сестру. Асгард должен был быть самым безопасным местом для нее, но волк нашел ее там. Мы с Фрейей догадались, что он работает с кем-то извне, поэтому мы переместили ее в самый тихий городок, который смогли найти в самом удаленном мире во вселенной.

— Почему Земля? Если волк может приходить и уходить с такой легкостью, разве где-нибудь в другом месте было бы не безопасней? Мир эльфов, к примеру?

Они казались довольно жестокими в фильме «Властелин колец».

— Потому что, по большей части, Мидгард — Земля не выделяется из общей массы. В нем недостаточно зла, чтобы сюда возвращались йотуны, огненные великаны или темные эльфы. Светлые эльфы редко покидают Альвхейм, гномы тоже не горят желанием покидать свой мир. Мы подумали, что Мидгард будет самым лучшим местом, чтобы ее спрятать. — Тир пожал плечами. — Мы ошиблись. Но даже несмотря на то, что волк в лесу напал на тебя, он все еще не нашел домик Эльзы. И он так же не должен найти этот дом. Не могу представить, чтобы кто-нибудь прорвался через защиту, которую я тут установил; я использовал новые заклинания, которые удержат его.

— Сияющая метель? — Я нервно потеребила нижнюю губу. Если старая защита Тира не удержалась, почему он уверен, что эта блестящая сработает?

— Чуть посерьезнее, но да. Сияющая метель. — Тир погладил меня по волосам. Если беспокойство в глазах было каким-то признаком, он пытался успокоить меня.

Продолжай гладить, Геракл.

— Так, то животное, с которым ты сражаешься, это же то самое… он же…?

Я не знала, как спросить.

— Он убил моих родителей, да.

— Но ты говорил, что убийца твоих родителей был практически членом семьи. — Глаза затуманились пониманием, а внутри зародилось сочувствие. — Этот зверь был твоим питомцем?

— Вроде того. Его зовут Фенрир, и он волк. Мой волк. Он сын Локи и великанши.

У меня отвалилась челюсть, когда я мысленно проглядела свои карточки по истории искусства. Локи. Локи. Ах! Локи. Он был темным пятном на безупречной родословной Асгарда; паршивой овцой, которая получала удовольствие, причиняя боль и уничтожая других богов. И, хотя книги предполагали, что Локи серьезно недопонимали, из того, что я видела по его действиям, ему требовалось серьезное обучение нравственным принципам.

И, вероятно, рецепт на стабилизатор настроения.

— Когда Фенрир родился, наши провидцы предсказали, что его предательство станет концом Асгарда. Один хотел убить его, но я упросил его не делать этого. Он был всего лишь щенком, и казалось неправильным позволить ему умереть за то, чего он еще не совершил. Один оставил его под моим присмотром, с оговоркой, что Фенрир будет заключен в ту же минуту, когда пересечет черту. Тогда я был юн, возможно, как шести или восьмилетний человеческий ребенок, и был полон решимости спасти Фенрира. Я вырастил его, и попытался научить отличать добро от зла. Проводил с ним так много времени, как позволяло мое обучение.

— Что случилось?

Мое сердце сжалось.

— Он не смог побороть свою натуру. Он был порождением тьмы и воспитан в ненависти к богам. Я оказался не достаточно силен, чтобы переломить его. Он сорвался и убил моих родителей, а затем пропал. Я издал приказ убить его, когда получил свое звание, но к тому времени норны предсказали, что боги используют Фенрира для обмена во время Рагнарёка — по всей видимости, его дальнейшее существование стало предпосылкой для предотвращения полного уничтожения Асгарда. Услышав это, Один отменил мой приказ, и вместо этого повелел поймать волка. Тогда Фенрир напал на Эльзу. С тех пор мы пытаемся поймать его.

— О, Тир. — Выдохнула я. — Мне так жаль.

— Как и мне. В Фенрире нет ничего нормального, даже по стандартам бессмертных. Он дьявольски умен. Он бездушный, коварный и жестокий. Несмотря на все, чему я пытался научить его, он взял худшие черты каждого из своих родителей, и превратился в отвратительное существо. Он может выглядеть как волк, но у него выдающийся расчетливый ум. Я не шучу, Миа. Он стал монстром — или, может быть, всегда им был, а я был просто идиотом. Я уже не знаю. Мой разведчик в Муспельхейме видел Фенрира с огненными великанами уже дважды. Он может работать с ними, но также возможно, что он в сговоре с одним из темных эльфов, или Ёрмунгандом.

— С кем?

Я обняла колени руками.

— Со змеем Мидгарда. Это морской змей, который в прямом смысле обвивает ваш мир.

Тир глядел не мигая. Он не шутил.

— Это абсурд. Мы бы увидели что-то подобное на спутниковых фотографиях. А ни один научный журнал ни разу не упоминал об обвивающем мир змее.

— Он зачарован, Миа. Ты думаешь, Один позволит смертным узнать о чем-нибудь подобном?

— О.

Я вздрогнула. Тир провел рукой по моему боку, и начал медленно круговыми движениями поглаживать мне спину большим пальцем. В лобной доле головного мозга тревога боролась с удовольствием.

— Так что норны говорят на счет Фенрира? Кроме того, что он жуткая разменная монета?

Тир плотно сжал губы, словно пытаясь подавить грусть, которая проникла в его взгляд.

— Норны говорят, что Фенрир — самый расчетливый демон всех миров за столетия. Но он больше полезен нам живым, чем мертвым.

— Да ну?

— Мы получаем большую картинку-разъяснение, вроде ваших печений с предсказаниями.

— «Вас ждет чудесный подарок»? Это было в моей последней печеньке.

Тир хмыкнул.

— Твое предсказание исполнилось, детка.

— Прекрати. — Я улыбнулась, несмотря ни на что. — Разве тебя не раздражает, что ты не можешь узнать больше?

— Норны говорят, что разглашение деталей убьет радость жизни, но я с этим не согласен.

— Именно. Они владеют всей информацией и не делают ничего, чтобы помочь хорошим парням.

В этом мы были заодно.

— Детали — это информационные данные. Они могут быть обработаны и использованы для планирования. Чем больше я знаю о ситуации, тем больше я могу манипулировать ими для защиты миров. У меня есть специальный доступ к нескольким избранным файлам, потому что в моем случае, знание в буквальном смысле — сила. И благодаря своему доступу, я наткнулся на взлом.

— Взлом? — переспросила я.

— Кто-то взломал безопасность норн и украл файлы, содержащие судьбы асов.

— Асов?

— Боги Асгарда зовутся асами. Боги другого дружественного мира Ванахейма — ваны, — объяснил Тир.

— Ясно. Погоди-ка, кто-то взломал ваши файлы? — Я подняла руку. — И какая у богов система безопасности? Типа котлы и чары вокруг компьютеров? Или картотеки?

Какой технологический уровень хранения данных они использовали в Асгарде?

— Вовсе нет.

Тир рисовал круги большим пальцем на моем плече, но мышцы не поддавались. Массаж должен был все исправить?

— Технологии Асгарда довольно продвинутые. Норны держат свои пророчества закодированными в цифровом планшете. Доступ к нему имеет лишь кучка титулованных богов. Планшет заперт в сейфе и требуется сканирование сетчатки, чтобы получить к нему доступ, а все помещение находится под охраной лазеров. Также мы используем магию, чтобы защитить всю систему — если кто-то без разрешения попытается приблизиться на двадцать футов, воздух, окружающий сейф, сместится и пророчества взорвутся.

Все это напоминало фантастический блокбастер.

— Боже. Как все основательно.

Все равно жутко. Кто будет все взрывать?

— Таков был план. Во всяком случае, однажды, когда я еще учился, я пошел подтвердить, что портал в Свартальфахейм не может быть снова открыт. Некоторые файлы пропали — среди них пророчество о моих родителях и Эльзе. — Тир уронил голову. — Фенрир, или с кем он там работает, должен был что-то с этим сделать.

— Ты в порядке? — Мягко спросила я.

— Меня просто тошнит от этого. Он устраивает все эти разрушения по моей вине. — Тир сжал кулак. — Я все устрою. В конце концов, он же за мной охотиться, он вернется. Мы с Хенриком будем наготове.

— Как?

Тир откашлялся.

— Как бы мне не хотелось убить Фенрира, пророчество норн сделало этот вариант спорным. Стратегически я понимаю, что он будет для нас больше, чем просто разменной монетой. Он также может снабдить нас сведениями — дать знать, на кого он работает и кто является их целью.

— Ты можешь общаться с волком?

Это звучало безумно.

— Могу.

— Боже…

Тир внимательно смотрел на меня, в его глазах была озабоченность. Вероятно, я выглядела так, словно схожу с ума. А может так и есть…

— Фенрир вырос в монстра, которого я не могу контролировать, и если мы собираемся оставить его в живых, он должен быть задержан. Мы убедили гномов сделать для нас оковы — магическую веревку, которая удержит «самого сильного зверя» всех миров.

— Серьезно, гномы? Как в «Белоснежке»?

Тир поморщился.

— Хотелось бы. Эти гномы не поют, и не добывают алмазы. Они злобные и коварные — самые лживые интриганы. Нужно соблюдать осторожность, имея с ними дело. Но они настоящие трудяги — они сделали одни из самых смертоносных вооружений Асгарда. И они обещали, что если я принесу им правильные компоненты, они сделают для меня цепь, которая сможет сдержать Фенрира. Мы сможем запереть его там, где он не сможет никому навредить.

— Так ты собираешь компоненты? Вот чем ты занят, когда пропадаешь?

История Тира начала обретать смысл.

— Верно.

— И сколько тебе осталось найти? Компонентов, я имею в виду?

— Всего два. Медвежьи нервы и рыбье дыхание. — Тир пожал плечами. — Проще простого.

Я сдвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Ты ведь слышишь, как безумно это звучит, правда? Почему ты так спокоен на счет этого? Разве это не сводит тебя с ума?

— Детка, я бог войны. Как ты думаешь, что мне приходится видеть на работе?

Я сжала руки.

— Эй. — Он приподнял пальцем мой подбородок. — Не бойся. Я это достану.

— Медвежьи нервы и рыбье дыхание? И волк-убийца будет выведен из строя. О, и ты — бессмертный бог войны, который старше меня на девятьсот восемьдесят три года. Но при этом «не бойся»?

Желудок скрутило. Вся ситуация была настолько подавляющей, что меня затошнило.

— Подсчет не совсем точный. Я старше тебя на девятьсот лет максимум. Но в остальном, да. Не бойся. Хочешь помочь мне собрать остальные компоненты? Было бы неплохо иметь компанию.

Я нахмурилась. Как бы мне не хотелось отнестись к этому с легкостью, правда была в том, что я не могла этого сделать. По крайней мере, пока. Моему аналитическому уму нужно было время на перезагрузку.

— Думаю, мне нужно немного времени, чтобы подумать обо всем этом прежде, чем я ринусь очертя голову. Ты просишь меня вступить в мир, о котором я ничего не знаю. И как бы ты мне не нравился, я честно не уверена, что могу это сделать.

Мое сердце забилось сильнее, пока Тир обдумывал мои слова. Когда он отпустил мой подбородок, его глаза были опущены.

— Понимаю. Тебе нужно немного пространства.

— Немного, — подтвердила я. — Ты дал мне много пищи для размышления в короткий промежуток времени. Вчера ты был моим парнем из сонного рыбацкого городка в Швеции. Возможно, ты отличался, но все еще был человеком. А сегодня ты — скандинавский бог войны, использующий радужный мост, чтобы путешествовать по девяти мирам и сражающийся со злобными монстрами. Это вроде как… вроде как…

— Невероятно? — Кивнул Тир. — Твой мозг просто не может меня классифицировать, да?

— Да, — кивнула я.

— И это сводит тебя с ума, правда?

— В общем-то, да

— Ммм. А ты можешь классифицировать это?

Тир обхватил мое лицо ладонями и притянул ближе. Он поцеловал меня с такой силой, что оставил почти бездыханной. Он провел ладонью по моей шее и руке, оставляя за собой теплое покалывание. Но когда он коснулся того места, за которое меня укусил волк, я заледенела.

Тир поднял голову, когда я застыла.

— Ты в порядке?

Я покачала головой и начала всхлипывать.

— Миа. — Тир обнял меня обеими руками. — Почему ты плачешь?

— Потому, — всхлипнула я. — Ты мне очень, очень, очень нравишься.

— Ты тоже мне очень нравишься.

— И я не хочу, чтобы тебя убил гигантский волк! — рыдала я, вытирая нос рукавом свитера. — Все это просто… просто…

— О, детка. — Он обнимал ладонями мое лицо. — Я всегда позабочусь о нас. Ты ведь понимаешь это, правда?

Я кивнула.

— Идем. Я должен отвезти тебя домой. Ты, должно быть, совсем вымоталась. И я сомневаюсь, что ты хочешь остаться здесь.

— Ладно, — прошептала я.

— Ни о чем не волнуйся, хорошо? Мы с Хенриком здесь в безопасности. А Бринн убедится, что дома с тобой ничего не случится.

— Бринн может это сделать? — спросила я.

— Бринн — одна из лучших воительниц Фрейи, она — валькирия.

ГЛАВА

15

— Какого чёрта? — Я распахнула дверь в комнату Бринн, и влетела внутрь. Соседка удобно устроилась на кровати, читая «Гордость и предубеждение»²³.

— И тебе hei-hei. — Бринн опустила книгу.

— Ты богиня? Чертова богиня войны?!

— Шшш! — Бринн соскочила с кровати, подбежала к двери и захлопнула ее, предварительно выглянув в коридор.

— Их нет дома. Перестань пялиться на меня! Если уж у кого-то и есть право злиться, то это у меня. — Я скрестила руки. — Как так случилась, что ты не удосужилась об этом упомянуть?

— Я не могла сказать тебе. Да и момента подходящего не было. — Вздернула подбородок Бринн.

— Ох, даже не пытайся использовать этот трюк! Столько раз мы делали вечерами маникюр-педикюр, гуляли по кампусу, проводили дни в лаборатории, и ты ни разу, ни разу не намекнула, что ты не человек!

— Почему он рассказал тебе? Должно было случиться что-то очень важное… — Бринн подошла к кровати и приглашающе похлопала по матрасу. Я села рядом.

— На дом напал гигантский волк, — пробурчала я.

Глаза Бринн расширились.

— С ним…

— Все в порядке, — махнула я рукой. — Тир и Фрейя воспарили над дорожкой с космическими пистолетами. Волк исчез. Фрейя отправилась домой, Тир привез меня сюда. Все тип-топ. Кроме того, что мой парень и моя соседка — бессмертные воины.

— Круто же, да? — засияла Бринн.

Я уронила голову на руки, день был ужасно долгим.

— Он показал тебе, как летает? Только некоторые из нас умеют это делать. Я вот не могу, нет нужных генов. — Бринн опустилась на колени рядом со мной. — Разве это не классно?

— Ну…

— А космические пистолеты? Их сделали мы с Хенриком! Это нано-молекулярные ускорители частиц.

— В смысле? — подняла я голову.

— Они заставляют тебя коллапсировать. Прикольно, да?

Что не так с этими людьми и их коллапсированием?

— Почему ты до сих пор подпрыгиваешь?

— Так здорово, что теперь ты все знаешь! — Бринн устроилась на кровати, подогнув ноги. — Больше не придется продолжать эту дурацкую историю про Швецию и соседей. Это так глупо. Идея Хенрика. Я говорила Тиру, что ты в состоянии справиться с правдой. Ты куда жестче, чем кажешься.

— Ну, спасибо.

Бринн закатила глаза.

— Ты же понимаешь, что я хочу сказать. Снаружи ты вся такая нежная и деликатная, но внутри ты крепкий орешек. «Сохраняйте спокойствие и продолжайте», как говорите вы, люди.

— Так говорят британцы, — поправила я. — Американская версия — добиться всего своими руками, засучить рукава и прочие стальные магнолии²⁴.

— Смысл тот же. У тебя остались вопросы? О нас, я имею в виду.

— Мне лучше начать с начала или с конца моего списка? — я провела пальцем по краю кровати.

Бринн сияла, как ребенок новогодним утром.

— Я понимаю, что все это звучит безумно, но в действительности мы мало чем от вас отличаемся.

— Не считая божественной натуры. И того, что вы родом из другого мира… или реальности, неважно. Законы физики на вас не распространяются, у вас странное космическое оружие, и вы… ммм, никогда не умрете. Если… — мой голос сорвался. Если вас не убьют.

— Тир объяснил тебе принцип бессмертия? — спросила Бринн. Я кивнула.

— Сколько тебе лет? — задумчиво поинтересовалась я.

— Не так и много. Думаю, в человеческих годах примерно восемьсот сорок девять. — Бринн наклонилась ко мне, ее лицо буквально светилось. — У меня день рождения в июле.

— Тебе исполнится восемьсот пятьдесят? — я постаралась не воспринимать происходящее в штыки. И это называется «немного»?

— Круглая дата! Я мечтаю о Диснейлэнде, никогда там не была. — Она прижала ладони к щекам. — Ты поедешь со мной?

— Ммм, конечно. Может, выбьем тебе скидку для пенсионеров.

— Ха. — Бринн скрестила ноги. — Теперь мы можем поговорить, правила таковы. Спрашивай меня обо всем, что ты хочешь знать о нас, об Асгарде, или о том, чем мы занимаемся, о чем угодно. Но только не задавай мне вопросов о бывших девушках Тира, некоторые из них были не совсем в своем уме и, честно говоря, вспоминать о них не стоит. И не заставляй меня объяснять, что связывает его с Фрейей. Они лучшие друзья, и их никогда не тянуло друг к другу, не волнуйся об этом.

Я подняла бровь.

— Да ладно, она явно выводит тебя из равновесия.

— Я считала, что лучшая подруга моего парня — супермодель, а она оказалась богиней, — пробурчала я. — Это ненормально.

— Она классная, поверь мне. Итак, что ты хочешь знать?

— Я не знаю. Начни с простого. Вы действительно жили в Швеции?

— Да, — кивнула Бринн. — Мы не лгали тебе. Мы действительно жили в Мальмё какое-то время. Тиру нужно было найти и уничтожить портал в Йотунхейм, который кто-то смог открыть. До Мальмё мы жили в Тронхейме в Норвегии, там тоже был портал, только в Муспельхейм. А до этого в Асгарде.

— Расскажи об этих порталах. Фенрир явился через один из них?

— Да. Что ты знаешь об этом? — моргнула Бринн.

— Тир сказал, что кто-то, владеющей черной магией, открыл портал и послал его домой.

— Верно. Жители Асгарда довольно могущественны. Обычно мы путешествуем по Биврёсту, Радужному мосту, но, попав в переделку, мы способны навесить портал, это что-то вроде червоточины, ведущей туда, куда нам нужно. В течение последних лет пятидесяти кто-то из враждебных королевств, Муспелльхейма, Йотунхейма или Хельхейма…

— Много же у вас этих «хеймов».

— Это точно, — согласилась Бринн. — Итак, кто-то из этих миров стал использовать черную магию, чтобы открывать порталы в скандинавские страны. Мы не знаем, чем их привлек именно этот регион, и пока не поняли, кто стоит за этим. Но каждый найденный портал хранит остаточный след черной магии, а значит, их открывало зло. Сурт, повелитель огненных великанов Муспелльхейма, владеет сильной темной магией. У Хель, повелительницы нижнего мира, множество темных сил. Она вообще полный кошмар.

— Миром мертвых правит женщина? — Я разгладила покрывало, ощущая пальцами мягкость ткани. Интересно, не прихватила ли его Бринн из Асгарда? Интересно, сколько здесь нитей на дюйм? Боже.

— Конечно. Кто еще справится со всеми злыми духами? Думаешь, у мужчины хватит терпения разбираться с их бесконечной грызней? — пожала плечами Бринн. — Она — дочь Локи. Он переспал с великаншей, и у них родилось трое детей — Фенрир, Ёрмунганд и Хель. Она — худшая из них.

Волк, змей и повелительница мира мертвых — дети одного отца?

— Тир не рассердится, что ты мне все это рассказываешь? — Я оперлась об изголовье.

— Я не боюсь Тира. Да и он понимает, что рано или поздно ты все узнаешь, раз уж ты будешь с ним, когда все уладится.

— Прости? — моя челюсть отвисла.

— Чему ты так удивляешься? Фрейя видит вас вместе, так что это точно сбудется.

— Что делает Фрейя? — мой голос подскочил на октаву.

Бринн вздохнула.

— Все очень запутано. Пусть Тир сам расскажет тебе об этом.

— Колись, валькирия, — я скрестила руки и уставилась на нее.

— Ох. Ну ладно. Только не психуй.

Я глянула на нее.

— С учетом всего, что произошло сегодня, думаю, я уже далеко за гранью истерики. Рассказывай.

— Хорошо. — Бринн вздохнула. — Вот в чем дело. Фрейя искала постоянную пару для Тира. У него дурацкий комплекс, что он не заслуживает быть счастливым, поэтому он встречается с девушками, но не вступает в серьезные отношения. То ли он верит, что разрушит их душу, то ли боится, что их из-за него убьют.

— Это я уже поняла, — пробормотала я.

— Хорошо. Ну, так вот, норны поделились с Фрейей пророчеством о суженой Тира. О том, что она будет не из Асгарда.

— Что это значит? — спросила я.

— Это значит, что его суженой будет не богиня, а кто-то из другого мира. Светлая эльфийка, горная великанша или… — Бринн вздернула брови.

— Или человек? — Это правда, значит, что мы с Тиром… что нам суждено быть вместе?

— Или человек, — подтвердила она. Но пророчество не указывает, кто именно из людей. Конкретика убила бы способность Тира действовать, ты же это понимаешь? Норны лишь указывают направление, но не командуют. Поэтому задачей Фрейи, как богини любви, стало направить Тира к подходящей паре не из Асгарда.

— Погоди. Фрейя — богиня любви? — задохнулась я.

— Именно. И глава валькирий. Понимая, что Тиру нужно выбраться из Асгарда, чтобы защитить Эльзу, она подобрала несколько девушек, удовлетворяющих ее точным характеристикам, включая тебя, и распланировала, как свести всех с Тиром, надеясь, что он влюбится в одну из вас. Но на тебя напал Фенрир, а у Тира всегда была слабость к девушкам в беде. Фрейе ты показалась идеальной парой для него, плюс ты подходишь под пророчество, так что… — Бринн пожала плечами, набрав, наконец, воздуха. — Иногда все само устраивается.

Устраивается. Если не считать того, что мой избранник — бессмертный бог войны, а я первокурсница инженерного факультета. Среди рожденных под несчастливой звездой даже Ромео и Джульетте было до нас далеко.

— Почему Фрейя так старается свести Тира с кем-либо? А Тир об этом знает? О том, что она приготовила ему толпу девушек для знакомства? — Другими словами, оказалась ли я невольной участницей самого странного шоу «Любовь с первого взгляда»? Той, которую забыли спросить, а хочет ли она вообще участвовать?

— Да нет же. Он и понятия не имел о ее своднических планах, когда она предложила ему привезти Эльзу в Аркату. Знал только, что это лесная глушь неподалеку от одного из наших убежищ. Фрейя уже рассказала ему обо всем, и он был крайне недоволен, что перенесся в другой мир только, чтобы она смогла воплотить в жизнь свой план. Он отказывал всем, кого Фрейя пыталась с ним свести, — тут она пихнула меня локтем. — Так что ты неотразима даже для бога — убежденного холостяка.

— Были другие девушки… — в голове зашумело.

— Были. — Как ни в чем не бывало, ответила Бринн. — По мнению Фрейи, любая из них могла подойти Тиру, но то, что мы знали о тебе, и твое невообразимое упрямство заставило нас думать, что именно у тебя больше всего шансов покорить его. Потому Фрейя и поселила меня сюда, а не к другим девушкам. Ты — наша главная надежда, и мы понимали, что если ты выполнишь свою миссию и пленишь сердце Тира, тебе сразу же понадобится защита. А может, даже еще раньше.

От этих слов кровь в моих жилах застыла. Насчет защиты она оказалась права. Фенрир атаковал меня меньше чем через час после моего приезда в Аркату, еще до того, как я вообще познакомилась с Тиром. Но в словах Бринн меня обеспокоило не только это.

— Погоди. В чем я была вашей главной надеждой?

Глаза Бринн на мгновение увлажнились.

— В голове Тира много мрака. Мы опасаемся, что если он потеряет еще одного близкого человека, он может потерять контроль над собой. Поэтому на случай, если это произойдет, мы должны сделать так, чтобы рядом с ним оказался человек с сильной волей, чтобы удержать его от глупостей. Ты чудесно сводишь людей, из тебя вышла бы отличная Объединительница, а это именно та энергия, которая ему понадобится, если, Один помоги, мы потеряем Эльзу. Мы рассчитываем, что ты сохранишь его на нашей стороне. Потому что если бог войны перейдет на сторону зла… — Бринн опустила взгляд и закусила нижнюю губу, приобретя потерянный вид. — В общем, ничего хорошего нас не ждет.