Игра

Глава 21

Шотландия, ноябрь 1740 года

— Пассажиры могут выйти! — донесся голос форейтора. В следующее мгновение его лицо появилось в окне дилижанса.

— Остановка пять минут! Надо напоить лошадей. Дилижанс, следовавший из Хауика в Кельсо — самое сердце расположенного на границе с Шотландией графства, остановился около небольшой придорожной гостиницы. Пока возница слезал с козел и доставал ведро, чтобы набрать воды для лошадей, пассажиры с удовольствием вышли подышать свежим воздухом и размять онемевшие от долгого сидения ноги.

Первой на землю спрыгнула Сабрина. После тряски по вконец разбитой дороге, в шутку прозванной местными жителями главным трактом, у нее болело буквально все — ноги, руки, спина, шея, бедра, даже зубы. Сабрина была готова поклясться, что пешком прошла бы весь путь быстрее, чем в этой колымаге, именуемой почтовым дилижансом. Мало того что он тащился по ужасным дорогом чуть ли не неделю, так еще дважды ломались колеса. На их ремонт тоже ушла уйма времени. А пока суть да дело, возница с увлечением рассказывал пассажирам о том, как ломались колеса других экипажей и чем это подчас заканчивалось. Попутно пугал всех разбойниками, которые в этих местах якобы грабят чуть ли не каждый экипаж.

Честно говоря, если он хотел подобными рассказами развлечь пассажиров, то добился как раз обратного. Все как-то сникли и стали опасливо посматривать на дорогу…

Кроме Сабрины и Джека, в дилижансе ехали еще шестеро пассажиров, с которыми они невольно оказались связанными общей дорожной судьбой. Самым шумным из них был коммерсант из Эдинбурга. Он либо с каким-то присвистом сосал трубку, либо громко бранил возницу, который, как ему казалось, плохо управлял лошадьми. Когда же наконец успокоился, то вытащил из кармана большой кусок такого вонючего сыра, что все кругом зажали носы. Кто-то даже предположил, что отвратительный запах исходит скорее всего не от сыра, а от его владельца…

Остальные пятеро были членами семьи служителя кальвинистской церкви — его жена и трое детей. Все они говорили с таким ужасающим южношотландским акцентом, что Сабрина долго не могла понять ни слова. Двое мальчиков постоянно ссорились, пока не вцепились друг другу в волосы. С большим трудом отцу удалось их разнять, надавав обоим подзатыльников.

Четырехлетняя дочка служителя церкви всю дорогу болела. Ей часто делалось плохо, и тогда дилижанс приходилось останавливать.

В довершение ко всему в последние часы резко ухудшилась погода. Небо закрыли тучи, пошел дождь, и поднялся сильный, холодный ветер. День сразу же превратился в сумерки, а голые — окрестности утонули в надвигающейся тьме, наполняясь загадочными и пугающими тенями.

Все радужные надежды, охватившие Сабрину неделю назад, были отравлены трудностями дороги. Решимость ее стала слабеть, поскольку не было больше уверенности в успехе этой поездки. Даже если бы удалось выкрасть Кита, перспектива путешествия с больным мальчиком по этим разбитым дорогам казалась Сабрине ужасной. Смелость увядала, а вера в себя улетучивалась…

Выйдя из дилижанса, Сабрина не стала искать Джека. Еще накануне отъезда они договорились, что будут путешествовать как совершенно незнакомые люди. Поэтому Дарлингтон занял место наверху дилижанса. Сейчас Сабрина подумывала о том, чтобы перебраться туда же и сесть где-нибудь рядом. А лучше всего — снова уткнуться лицом в спину его плаща и наслаждаться этим чудесным, полным волшебного аромата теплом.

Впрочем, можно ли серьезно думать о подобных глупостях?!

Привыкнуть к тому, что она стала любовницей лорда Дарлингтона, Сабрина еще не могла. Ей с трудом верилось, что наступит ночь и она будет лежать в его объятиях, смотреть ему в глаза и повторять слова любви…

Джек обещал Сабрине помощь и защиту, отказался от всех своих планов, чтобы только сопровождать ее. Теперь же она еще больше привязала к себе виконта любовью. Правда, Сабрина не заблуждалась относительно долговечности этого чувства. Все должно было очень быстро закончиться. В противном случае ей грозила гибель. Ибо Сабрина чувствовала, что не сможет долго выдерживать такой накал чувств…

Сейчас она боялась смотреть на Джека, чтобы не привлекать излишнего внимания других пассажиров. Поэтому она некоторое время без особого интереса взирала на двор гостиницы, а потом направилась к парадному входу.

Но возница тут же поспешил предупредить ее:

— Мадам, мы здесь не задержимся!

Сабрина обернулась. Шляпа возницы была глубоко надвинута на лоб, а широкий шарф закутывал шею до самого подбородка. Можно было подумать, что он специально нарядился разбойником с большой дороги, на которого и впрямь был очень похож.

Почему-то сразу почувствовав смертельную усталость, девушка тяжело вздохнула и недовольно сказала:

— Позвольте мне по крайней мере выпить чашку горячего шоколада, иначе я совсем замерзну!

— Конечно, мадам. Ведь это не займет много времени. Сабрина посмотрела в сторону дилижанса и убедилась, что Джек последовал за ней. Он поймал этот взгляд и улыбнулся. Наверное, от этой улыбки ей сразу стало теплее.

— Миледи хотела бы погреться у камина, — сказал Джек вознице. — А чашка шоколада ей так же необходима, как ведро воды для ваших лошадей.

Сабрина едва заметно кивнула Джеку, не решившись на такую же приветливую и теплую улыбку.

— Это очень мило с вашей стороны, милорд, — с внешней холодностью ответила она на слова виконта, адресованные вознице. — Но я готова продолжать путешествие. Уверяю вас!

Однако по бледному лицу Сабрины, посиневшим от холода губам и умоляющим фиалковым глазам Джек понял, что день отдыха девушке просто необходим. Он подошел к ней, положил руку на плечо и, обернувшись к вознице, спросил:

— Когда следующий дилижанс?

— Трудно сказать, — пожал плечами тот. — Скорее всего не раньше следующей недели.

Сабрина дернула Джека за рукав:

— Оставьте! Я поеду сейчас. Слишком долго ждать!

— Понимаю, дорогая, — возразил Дарлингтон, крепко сжав ей плечо. — Но я морально чувствую себя совсем разбитым. Пожалейте несчастного мужчину!

В том, что Джек лжет, Сабрина не сомневалась. Хотя, возможно, в этот момент ему действительно было холодно. Но выглядел он таким же свежим, как при выезде из Бата. У нее же от холода болела грудь и посинели пальцы. Сабрина растерянно посмотрела сначала на свои отказывающиеся повиноваться руки, потом на Дарлингтона:

— Я… я…

Джек подхватил ее под коленки и поднял на руки.

— Снимите мой багаж вместе с седлом и перенесите все в холл гостиницы, — сказал он вознице. Мы с миледи пока останемся здесь…

Посмотрев на Сабрину, он только сейчас заметил, как она похудела за эти дни. Какой слабой и несчастной выглядела! Почему он не предупредил ее о всех трудностях подобного путешествия? Можно было с самого начала настоять на том, чтобы нанять частный экипаж, а не трястись в этом скрипучем и мерзком дилижансе! И не травиться убогой едой в придорожных харчевнях, а запастись свежими продуктами, напитками, вообще всем необходимым! Включая, конечно, теплую одежду! Как же можно было так себя вести?! Что он за мерзавец после всего этого?! Почему даже не позаботился о том, чтобы его любовница не испытывала никакой нужды в дальней и тяжелой дороге?

Ответ на все эти вопросы был предельно прост: потому что в тот момент Джеком Дарлингтоном двигала только жажда плотских утех! И ничто иное! Он больше всего боялся, что Сабрина уедет одна, лишив его изголодавшееся от неудовлетворенного желания тело новых наслаждений!

От покаянных мыслей Джека отвлекли хлопанье бича возницы, цокот копыт по камням и грохот колес. Он быстро обернулся и, к своему ужасу, увидел быстро удаляющийся дилижанс, увозящий его багаж, седло и другие вещи, которые возница так и не перенес в гостиницу.

— Черт побери! — выругался виконт и чуть было не плюнул с досады…

— Это моя вина! — вздыхала Сабрина. — Если бы я не обессилела до изнеможения, все было бы в порядке. Честное слово, мне очень жаль, что так случилось!

— Зря напрашиваетесь на упреки, Сабрина. От меня вы их не дождетесь! Но если вы принесете извинения другого рода, то я с радостью их приму. А сейчас лучше отдайте должное ветчине. Не возражаете?

За этим лаконичным ответом Джек постарался скрыть раздражение, виной которому был он сам. И дело касалось не только оставшихся в дилижансе багажа и седла. Войдя в гостиницу, Дарлингтон не обнаружил также и кошелька. Возница был здесь ни при чем, ибо кошелек всегда лежал в кармане камзола виконта.

— Не надо было хлопать ушами в той таверне Колдстрима! — сказал он Сабрине, поведав о пропаже.

— Там, где мы останавливались на пару часов накануне?

— Именно! Уж больно добра, внимательна и услужлива была шустрая молоденькая служанка, которая все время вертелась около нас! Я должен был сразу заподозрить неладное!

Сабрина участливо вздохнула и принялась за горячий шоколад, который стоил Джеку всего багажа, седла и кошелька… Она видела, как переживает Дарлингтон, и невольно подумала, что потеря кошелька значила для него больше, чем для нее потеря невинности.

— Как же мы теперь будем расплачиваться за гостиницу? — не без тревоги спросила Сабрина.

— Проблема, которую надо срочно решать!

Джек на несколько секунд оторвался от кружки местного пива, которое шотландцы почему-то называют виски.

— Скажите, Сабрина, а вы не играете на каком-либо инструменте? — неожиданно спросил Дарлингтон, пытливо глядя ей в глаза. — Или, может, танцуете? Сабрина с удивлением воззрилась на него:

— Я кое-как умею перебирать струны лютни. Родители начинали учить меня, но я не особенно в этом преуспела.

Правда, мой голос, говорят, может кое-кому доставить удовольствие.

— Да, помнится, я слышал ваше пение, и оно мне очень понравилось.

Голос Джека звучал не так бесстрастно, как обычно. Видимо, ему действительно было приятно вспоминать пение Сабрины.

— Но здесь Шотландия, — вздохнул он — Фривольные песенки непременно вызовут гнев местных церковников. И правдивый рассказ о нашем несчастье в этом случае вряд ли поможет.

Сабрина не выдержала сурового взгляда виконта и отвела глаза. Потом смущенно улыбнулась и сказала почти шепотом:

— У меня ведь есть жемчужное ожерелье…

— Пусть оно при вас и останется.

— Тогда что нам делать?

Жалобное «нам» поразило Джека. Но он тут же подавил в себе чувство, напоминавшее столь непривычные для виконта угрызения совести. Неужели она не понимает, что у него всегда найдется множество различных вариантов, приготовленных для любых случайностей? Например, как пэр Англии, он имел право претендовать на проживание в любом из поместий Шотландии и при этом пользоваться гостеприимством со всеми положенными своему титулу почестями.

Кроме того, в кармане Джека оказалось несколько гиней, которые он опять же на всякий случай не положил в кошелек. В игорных домах Бата ему в последнее время очень везло. Возможно, повезет и здесь. Тогда он сможет не только расплатиться за гостиницу, но и купить ее со всем содержимым.

Все же в душе Дарлингтон оставался авантюристом. А потому мысль поправить создавшееся, казалось бы, безвыходное положение за карточным столом не казалась ему такой уж дикой.

— Что ж, придется поимпровизировать, — сказал он вслух. Сабрине захотелось проявить самостоятельность и самой сделать что-нибудь полезное. Не долго думая она подозвала к себе гостиничную служанку. Та тут же подбежала и сделала реверанс, но при этом почему-то посмотрела на Джека и улыбнулась ему:

— Что вам угодно, сэр?

— Я хотела бы узнать, — ответила за виконта Сабрина, — далеко ли отсюда до фермы Макдоннелов «Туиддейл» ?

Служанка вздрогнула, как будто Сабрина ударила ее палкой. Улыбка тотчас же угасла.

— Вы едете туда? — Она смерила Сабрину таким неприязненным взглядом, будто хотела на нее плюнуть. — Я имею в виду, что вы едете к Макдоннелам. Так?

И, не дожидаясь ответа, служанка упорхнула в узкий коридор, ведущий в холл.

— Так, кое-что начинает проясняться, — сумрачно сказал Джек, как только она ушла.

Он встал, расстегнул камзол и высвободил висевшую под ним шпагу.

— Допивайте свой шоколад, Сабрина, я скоро вернусь. Мне надо здесь кое с кем поговорить.

Джек сделал пару шагов в направлении стойки бара, за которой сидели несколько мужчин. Но остановился и, понизив голос, спросил Сабрину:

— Пистолет при вас?

Она со страхом посмотрела на него:

— При мне. Почему вы спрашиваете?

— Он заряжен?

Лицо Сабрины сделалось белее снега.

— Был заряжен… Но непогода…

Джек движением пальца велел ей молчать.

— По моему знаку тут же прицельтесь в того, на кого я укажу. Даже если это будет привидение или пришелец с того света. Понятно?

К счастью, выполнять приказ Джека Сабрине не пришлось, хотя она сидела с пистолетом в руке, держа палец на спусковом крючке, и напряженно следила за тем, что происходило у стойки. А там Джек о чем-то долго разговаривал с сидящими мужчинами, которые время от времени начинали дружно гоготать. Видно, Дарлингтон рассказывал им нечто очень смешное.

Прошло не менее часа. Наконец Джек кивнул мужчинам, повернулся и вразвалку направился к Сабрине. Лицо его было серьезным и сосредоточенным.

Подойдя, он улыбнулся не совсем естественной

улыбкой:

— Пойдемте… Я снял номер.

Сабрина с сомнением посмотрела на Дарлингтона, но все же послушно поднялась со стула. Джек взял ее под руку и повел по узкой лестнице на второй этаж. Но очень скоро Сабрина заметила, что он с трудом может передвигаться самостоятельно и к тому же плохо соображает, куда они идут.

— Вы пьяны, Дарлингтон, — прошептала Сабрина, чувствуя, как в ней поднимаются негодование и отвращение.

— Д-да, — согласился Джек, еле ворочая языком. — Но… в-вы и пред… представить себе н-не м-можете, как это п-при-ятно…

Сабрина не могла больше сдерживаться. Она остановилась и посмотрела на виконта так, будто намеревалась спустить его с лестницы.

— Ну, хватит! — прошипела она. — Интересно, что я буду делать после того, как уложу вас спать?

Они остановились возле двери, на которую Дарлингтон неуверенно указал пальцем.

— Я… я с-снял э-этот н-номер, — продолжал бормотать Джек, бессмысленно улыбаясь. — С-снял… чтобы… чтобы в-вам было хорошо… А в-вы… Вы, как и в-всякая ж-женщина, тут же н-начинаете м-меня з-за это п-пилить…

— Серьезно?

Брови Сабрины угрожающе сдвинулись, словно она заранее знала, что увидит за дверью.

Они перешагнули порог. В комнате было темно и пахло сыростью.

— Я, верно, поставила вас в очень сложное положение.

— П-почему?

— Потому что теперь вы не знаете, как ко мне относиться. Джек качнулся в сторону и ухватился одной рукой за ее локоть, а пальцем другой, к изумлению девушки, провел вдоль ее носа.

— Лучше поговорим о другом, — сказал он, чуть протрезвев и перестав заикаться. — Похоже, дорогая, вы теперь сами убедитесь, что ваши ближайшие родственнички Макдоннелы постоянно ссорятся с соседями.

— Почему?

— Прошлой зимой они навлекли гнев церкви на владельца этой гостиницы за торговлю уникальным эликсиром, подпольное изготовление которого процветало по всей округе. На гостиницу был наложен огромный штраф, а владельца отлучили от церкви.

— Ничего себе! — воскликнула Сабрина, которой показалось совершенно невероятным, что владелец гостиницы мог подвергнуться столь суровому наказанию.

Правда, кузен Роберт не раз пугал Сабрину, предрекая ей такую же судьбу, хотя она и не кальвинистка.

Сабрина подошла к столу, на ощупь нашла подсвечник и зажгла свечу.

— Что вы наплели обо мне тем, сидевшим за стойкой?

Джек опустился на край кровати, которая жалобно заскрипела под его тяжестью. На лице виконта было написано самодовольство.

— Лучше вам этого не знать, — хмыкнул он.

— Но я требую, чтоб вы ответили!

Он бросил на Сабрину усталый взгляд и вздохнул:

— Сказал, что вы — отменно воспитанная проститутка, которую я купил на сегодняшнюю ночь.

— Что?!

— А также то, что вы настолько увлеклись мной, что решили вместе со мной бежать из Англии, хотя я еще ни пенса не заплатил за ваши услуги.

— Это ужасно! — вне себя от возмущения воскликнула Сабрина. — Просто чудовищно!.. И вполне в вашем духе!

Оскорбленная до глубины души, Сабрина в изнеможении опустилась на край кровати рядом с Дарлингтоном. Что еще он мог наговорить о ней? Да что угодно! Кроме… Кроме правды! Безобразной, отвратительной, но все-таки — правды!

— Вы не правы… — прошептал Джек, дотрагиваясь до ее плеча. — Ведь на самом-то деле ничего подобного я и в мыслях не держал!

— Тогда почему вы лгали там, внизу?

— Потому что именно это они и хотели от меня услышать. Поймите, каждый мужчина уверен, что женщина, даже ненамеренно возбудившая в нем желание, обязательно должна оказаться такой же развратной, какой ее рисует его воображение.

— Вы тоже так думаете?

— Я знаю, возможно, лучше других, что именно так зачастую и бывает. Потому что женщины в подавляющем большинстве распутны, даже если и не осознают этого.

Сабрина отвернулась. Хотя сделала это через силу. В конце концов, разве Дарлингтон не предупреждал ее, что на его милосердие не стоит рассчитывать? Он был честен с ней. Тогда какое право она имеет его за это осуждать?! Даже если своим поведением Джек причиняет ей нестерпимую боль…

— Так… — задумчиво протянула Сабрина. — И что же нам теперь делать?

Джек обнял ее за плечи, прижал к своей груди и поцеловал в шею.

— Сейчас мы будем спать, пока нас не разбудит стук в дверь, призывающий к новым приключениям.

— Приключениям? Это каким же?

— Вы хотели освободить своего брата. Разве не так? Сабрина подняла голову и внимательно посмотрела Джеку в глаза:

— Вы что-нибудь придумали?

— По-моему, я продумал все возможные варианты.

Сабрина сразу вспомнила о мужчинах у стойки бара, смотревших на нее жадными глазами. В голове у нее мелькнула догадка:

— Те, внизу, будут нам помогать?

— По крайней мере помогать мне они согласились. Джек сделал такой акцент на слове «мне», что Сабрина нахмурилась.

— Вам? А почему именно вам?

— Потому что шотландцы, как известно, уважают воров и мародеров. — Джек снова прижал Сабрину к груди. — Особенно тех, которые воруют английских жен.

Сабрина оттолкнула его.

— Но вы же сказали им, что я проститутка! Джек медленно покачал головой:

— Вы намерены разбить в пух и прах выдуманную мной историю? Не торопитесь! Лучше послушайте. Я сказал им, что вы замужем за неким очень старым английским пэром, больным оспой. От неудовлетворения и одиночества вы стали искать любовника. Узнав об этом, больной супруг продал вас за большие деньги хозяину публичного дома. Вы, очевидно, знаете, что подобные вещи происходят в Лондоне регулярно и почти открыто. Я как-то раз заглянул туда и встретил вас. Вы стоили очень дорого, но я все же купил вас на одну ночь.

Сабрина смотрела на Джека с открытым от изумления ртом.

— Прикажете продолжать? — с легкой насмешкой в голосе спросил Дарлингтон.

— Продолжайте.

— Нам пришлось бежать из Лондона, чтобы скрыться от вашего мужа, который опомнился и стал искать проданную им же жену. Вот так мы оказались в Шотландии, где я могу беспрепятственно заниматься своим делом.

— Делом? Это каким же?

— Разбойничать и похищать детей. Я сказал в баре, что не питаю особой любви к семейству самовлюбленных Макдоннелов и намерен похитить их единственного наследника за солидный выкуп.

— И все это вы им наговорили?! Сумасшедший!

— В какой-то степени вы правы.

Сабрина уперлась обеими руками в грудь Джека и оттолкнула его.

— Вы же можете погубить все дело! Ведь среди тех мужчин могут найтись и такие, кто предупредит Макдоннелов!

— Чтобы лишиться своей доли выкупа? Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из них на это пошел! Более того, я совершенно уверен, что сейчас они обсуждают план похищения мальчика.

У Сабрины вдруг возникло ужасное подозрение. Она подняла на Джека полные страха глаза и спросила дрожащим голосом:

— И что же вы им обещали в случае удачи? Джек опять попытался ее обнять.

— Я что-то плохо вас слышу, дорогая. Подвиньтесь поближе! К тому же нам обоим станет теплее!

Но Сабрина вырвалась и вновь оттолкнула его.

— Если вы сказали правду, то эти новые друзья могут постучаться в любую минуту.

Джек протянул руку к пуговицам костюма Сабрины и расстегнул две верхние.

— Они все понимают. И у нас есть по меньшей мере час времени!

Сабрина решительно не хотела ложиться с ним в постель! Ибо надо было совсем потерять голову, чтобы в такую минуту согласиться на подобное предложение, хотя и не высказанное напрямик. Тем более что она дала себе слово сопротивляться новому искушению и никак не реагировать на волнующие прикосновения пальцев Джека или на его попытки прижаться к ней всем телом. Ведь разве не бессердечный человек с черной душой сидел сейчас рядом с ней? Разве не он способен на любое злодейство или мерзость? Что касается ее флирта с ним в Бате, то разве это не было пустым озорством, на которое он клюнул?

Ну а что теперь? Сабрина еще и сама не знала, чем бы больше рисковала, если бы легла с Джеком в постель, — сердцем или… Или самой жизнью?..

Пошел второй час их добровольного затворничества, а Сабрину продолжали одолевать самые противоречивые чувства. Она жалела тех женщин и мужчин, которые никогда не знали страстного восторга, подобного испытанному ею. Не знали безграничной, безумной любви, в которой нет места ни рассудку, ни стыду. Любви, один час которой стоит многих лет прошлого, а подчас и всего будущего.

Сабрина подумала, что должна быть благодарна судьбе. Благодарна за те немногие часы сумасшедшего счастья, которые были ниспосланы ей свыше.

Совсем недавно она полагала, что жертвует только невинностью, отдаваясь Джеку. Но сейчас стало ясно, что она поставила на карту сердце и… проиграла!