Игра и реальность

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

И через пять дней Энн все еще не забыла неприятную встречу с шейхом в его офисе. Как же ее унизили! Но и она хороша! Накричала, распсиховалась, швырнула деньги… Хотя это он спровоцировал ее своими непристойными намеками. Она сделала вид, что поверила его объяснениям, но… как он целуется! Она до сих пор во власти этого поцелуя, поцелуя ловеласа! Ей было стыдно за свою реакцию. Она показала свои чувства, и он наверняка понял, что ей нравится целоваться с ним… Фу!

Когда она возвращалась домой в его автомобиле, губы ее горели, а тело пылало и жаждало невиданных доселе ласк! И вот уже пять дней она думает только об этом. Ну, хватит. Нужно успокоиться.

Энн жила в маленьком домике, который купили ей родители. При доме был сад, благоустройству которого Энн отдавала все свободное время. У нее были грандиозные планы сделать из этого сада нечто совершенно особенное. Она находила редкие саженцы, следила за их ростом, состоянием почвы.

И вот сейчас Энн решила составить план будущих преобразований. Она надела рабочий халат, старые кроссовки и вышла в свой сад.

Она пересаживала саженец дуба, когда услышала, что кто-то ее зовет. Вытерев грязные руки о тряпку, Энн пошла к калитке.

Это был он. Господи, откуда он взялся? Они некоторое время молча смотрели друг на друга. Ну, конечно, пиджак! Ему нужен пиджак. Пиджак, но не она.

Энн смотрела на него с тоской. Как он хорош! Костюм сидел как влитой, галстук, рубашка – все смотрелось идеально. Черные блестящие волосы обрамляли холеное, чисто выбритое, самодовольное лицо. Немудрено, что она попалась на его крючок.

– Здравствуйте, – подавленно сказала Энн.

– Я решил, что ты должна быть дома. Мне хочется думать, что ты огорчена.

– Огорчена? Чем?

– Ну хотя бы тем, что накричала тогда и швырнула в меня моими же деньгами. Могу я войти? – Он подергал калитку за ручку.

Ей хотелось сказать «нет», хотелось, чтобы калитка была высотой с дерево и закрывала ее от этого мужчины. Но ничего не оставалось, как впустить его. Рафик тут же буквально ворвался внутрь. Энн только захлопала ресницами.

– Подождите здесь, я сейчас принесу…

– Что принесешь?

– Ваш пиджак, вы же за ним пришли?

– Нет. С чего ты взяла, что мне нужен этот пиджак? Он у меня не один.

Рафик стоял около кустика лаванды и смотрел на нее своим обволакивающим взором. Как же она хороша сейчас, с растрепанными рыжими волосами, прилипшими ко лбу, и глазами, мечущими молнии.

– Вот чем ты занимаешься в свободное время! Любишь копаться в земле? – Он сорвал веточку лаванды и украсил свой пиджак, засунув ее в нагрудный карман.

– Как видите, люблю. Это отвлекает от дурных мыслей. Что вам здесь нужно? Зачем вы пришли?

– Хороший вопрос. Но может, предложишь мне сесть?

Энн не без удовольствия отметила, что у нее в саду он выглядит далеко не так самоуверенно, как у себя в офисе. Он даже как будто чем-то озабочен. Интересно, что это его так взволновало? Уж не раскаяние ли? Очень хорошо, что сегодня они на ее территории. Посмотрим, мистер плейбой. Кроме пиджака, ему здесь больше ничего не светит.

Энн спокойно пошла вперед, не заботясь, идет ли он следом. Она подошла к лавочке и царственным жестом пригласила его сесть, сама же уселась на маленький деревянный стульчик рядом.

– Энн, извини, что предварительно не позвонил. Вернее, я звонил, но никто не ответил. Я спросил адрес у мамы Кэролайн, и она мне его с большой неохотой, но дала. – Он выдержал паузу. – Я приехал, потому что мне нужно с тобой поговорить. И пиджак здесь ни при чем.

– Тем лучше. Не придется отправлять его почтой.

Рафик глубоко вздохнул и начал:

– Выслушай меня, Энн. – Он огляделся. – Я думал, ты аллергик. Как ты работаешь здесь?

– Да, аллергик. Но это аллергия лишь на некоторые цветы, которых здесь нет. А так я в порядке.

– Да, выглядишь ты очень хорошо. Я в первый раз вижу молодую красивую леди, которая копается в земле… и не боится испачкать руки… Ты что, не можешь нанять садовника?

– Могу. Но не хочу. Мне нравится все делать самой. К тому же земля полезна для рук.

– Значит, ты каждый день работаешь здесь? – Вопрос показался ей невинным, но глаза сверкнули – он смеется над ней!

Энн вспыхнула. Сидит у нее в саду и еще дразнит! Наглец! Пришел без звонка. Позволяет себе задавать ей двусмысленные вопросы. Смотрит на нее оценивающим взглядом. А она молчит и ничего не делает, чтобы поставить его на место… Все это проносилось в голове, а она продолжала молчать.

– Физическая работа полезна всем. Это лекарство не стоит ни гроша. Но вам, я думаю, физический труд противопоказан по причине отсутствия его необходимости. Ведь к вашим услугам медицинские светила, спортивные площадки и лучшие курорты мира.

– Энн, ты не права, оценивая меня так.

– Ну, по большому счету меня не очень интересует ваше здоровье. Так зачем вы все-таки пришли?

– У меня два вопроса. Ты точно не пойдешь на прием, о котором говорил мой отец? Может, сменишь гнев на милость и почтишь нас своим присутствием?

– И вы проделали такой путь, чтобы задать мне этот вопрос?

– Я же сказал, что твой телефон не отвечал.

– Что ж, ответ в любом случае будет прежним.

– Ты так жестока! А ведь это предложение исходит не от меня, а от моего отца, старого, уважаемого человека.

Энн не ожидала, что он приплетет сюда отца, и теперь не знала, что ответить. Если честно, его настойчивость ее удивила. Однако следующие слова и вовсе повергли в шок:

– И мне нужна невеста.

Она открыла рот. Ему нужна невеста? Да хоть белый слон! Она-то при чем?

– Удачи! А при чем здесь я? Вы хотите, чтобы я нашла вам невесту?

– Ты не так поняла. Многие женщины находят меня достойным их внимания, – заметил он.

– Вот и попросите их!

– Ты не дослушала. Я говорю не о настоящей невесте. Дело в том, что мне тридцать один год и отец настаивает, чтобы я женился. Ты можешь спасти меня от этого, если сыграешь роль моей невесты. Он успокоится на время, а потом мы как-нибудь решим проблему. Я согласен заплатить любую сумму.

– Зачем вы предлагаете это мне, когда вами интересуется столько женщин?

– Все так, но у меня здесь не так уж и много знакомых, а те, кто мог бы помочь, замужем или не пойдут на это. Я очень прошу тебя, хотя бы на один вечер, стань моей невестой. Предстоящий бал как раз подходит для этого. Ну, Энн?

– Значит, женщины вашего круга не подходят на эту роль? И разве ваша семья сможет поверить, что я – ваша невеста? Нет уж, увольте. – Энн снисходительно посмотрела на Рафика, гордясь, что все-таки поставила на место этого красавца, который даже не подумал о ее чувствах. Невеста на один день – как мило!

– Что ж, сдаюсь. Очевидно, я заслужил твой отказ. – Рафик стал серьезен. – На самом деле я еще никого не просил об этом. Я в городе новичок, и все знакомые женщины – это знакомые всей семьи. – Он замолчал, медленно обводя взглядом сад.

Энн терпеливо ждала, пока он заговорит, но терпению быстро пришел конец. У нее столько дел. Его присутствие смущало и отвлекало ее. Опять вспомнился поцелуй, и мурашки пробежали по коже. Чтобы не смотреть на него, она принялась обрывать засохшие листья с яблони.

– И я подумал, что, может, ты… выручишь меня?

– Но почему я должна выручать вас? Кто вы мне? Я вас совсем не знаю. Да и знать не хочу.

– Значит, я зря надеялся. Мне показалось…

– Что вам показалось? Вы привыкли не знать ни в чем отказа, играя на своем обаянии и богатстве. Вам стоит только захотеть, и к вашим услугам все, даже… садовник.

– Ты права, у меня есть все, я ни в чем не нуждаюсь, – сказал он.

Энн усмехнулась. Вот-вот, поэтому он считает, что стоит ему захотеть, и она согласится на любое его абсурдное требование.

– У меня нет и десятой доли того, что имеете вы. Но зато у меня есть то, что дает максимум счастья, – работа, дом, сад, маленький прудик, где живут мои любимые птицы. И мне этого хватает.

– Ладно, будем считать, что я тебе ничего не говорил, а то еще подумаешь, что я навязываюсь.

– Я так не думаю.

– И все-таки я не могу уйти вот так… после той ночи, которая, как мне показалось, сблизила нас. Ты так не считаешь? Мне так нужна ты… то есть твоя помощь. – Он выжидающе замолчал.

– Но вы же утверждаете, что в ту ночь ничего неприличного не произошло?

– Да, не произошло, но, несмотря на это, ты провела ее под моим кровом. И эта ночь стала самой невероятной в моей жизни.

– Так как же увязать эти ваши два противоположных ответа? Было или не было? Невероятная ночь или мы просто спали рядом? Вы совсем заврались. – Энн смотрела на него, пытаясь угадать истину, но Рафик был непроницаем. – А сейчас извините, мне надо работать.

Он кивнул, но не шелохнулся. В глубине души Рафик надеялся уговорить ее. Но, видно, она действительно каменная. Ее ничем не прошибешь. Он повернулся и ушел той же дорогой, что и пришел.

Энн стояла и смотрела ему вслед. Только спустя какое-то время она вспомнила, что так и не отдала ему пиджак.

Она так гордилась, что не уступила ему.

Не уступила. Но этот мужчина так обаятелен, так сексуален и так… нахален! Значит, она годится только на роль невесты, а настоящую невесту он найдет потом. Как ей удалось все это выдержать? Но его образ по-прежнему стоял у нее перед глазами – Рафик с веточкой лаванды в кармане пиджака, с обворожительной улыбкой и пронзительным взглядом. Она чувствовала его присутствие, как будто он и не уходил, вдыхала его запах – смесь дорогого парфюма и чего-то безумно мужского… Как сверкают его зубы и глаза на фоне смуглого точеного лица! Эта ночь стала самой невероятной в моей жизни. Так он сказал? Она почти поверила ему.

Взглянув на цветущую лаванду, она подумала, что этот запах будет теперь навсегда связан с Рафиком.

Рафик остановился и, прежде чем сесть в автомобиль, бросил взгляд на ее дом. Маленький двухэтажный домик и сад. Он представил, как она копается там в одиночестве, как сидит вечерами у телевизора одна… такая красивая, необычная… любит цветы, деревья, птиц и не любит таких мужчин, как он. Сейчас он уже по-другому воспринимал ее. Там, на свадьбе у брата, с заплаканными глазами, была жалкая и беззащитная, а сегодня Энн показалась ему величественной и такой необыкновенной, каких он еще не встречал.

Рафик перебирал в уме все слова, что они говорили друг другу. Пожалуй, она по-своему иронична. И как прелестна на фоне этих деревьев и цветущей лаванды. Он достал веточку из кармана и растер между пальцами. Какой острый и пикантный запах, как он похож на Энн! Ему понравилось это сравнение: да, эта девушка очень пикантна. Робкая с виду, но в ней чувствуется внутренняя сила. Как гордо сверкали ее голубые глаза! Как пылали щеки, как сексуально сжимались губы… Рафик вспомнил, как она отвечала на его поцелуй – она будет прекрасной любовницей: страстной, нежной, отзывчивой. Она очень сексуальна. Стоит ли теперь удивляться, почему ему так хотелось запустить руки в рыжие кудри, прижать ее к себе, чтобы почувствовать каждый изгиб тела и…

Ладно, размечтался! Она видеть его не желает. Но как ей идет рабочий халат! Ведь стоит только расстегнуть пуговку и… Есть ли под ним что-нибудь? И самое удивительное, она не казалась смущенной или шокированной оттого, что ее застали в таком виде. Да любая другая тут же кинулась бы переодеваться. Энн так отличается от всех его знакомых девушек. В том числе и от прежней невесты, которую он считал совершенной – по социальному положению, воспитанию, красоте. Пока не обнаружил, что ей были нужны только его деньги. Это был удар. Разве он может теперь поверить женщине?

И для родителей это тоже было ударом. Они хотели видеть его женатым, остепенившимся, серьезным. Они ждут внуков. Поэтому снова наседают на него, уверяя, что не все женщины такие алчные, как его бывшая невеста. Он должен искать, искать и искать. Он искал, но, к счастью, пока никого не нашел.

Вернувшись в офис, Рафик задумался. Какой же он мямля! Не смог убедить женщину. Да какую – скромную, наивную простушку. Он, с его многолетним опытом! Вот Рахман посмеется. Чем же он ее отпугнул? Рафик не мог понять. Ведь видно же, что он ей нравится. Нравится, черт побери! Этот поцелуй о многом говорит. Только помнит ли она его?

Он бы сильно удивился, узнав, что Энн не только помнит, но и живет этим поцелуем. Будет ли в ее жизни еще хотя бы один такой?

Пайнхерст – замечательный школьный городок, с прекрасно оборудованными школьными зданиями, в которых приятно было учить и хотелось учиться. Ученики в основном принадлежали к среднему классу. Учителей здесь уважали и любили. Они пользовались хорошей репутацией среди жителей Сан-Франциско. Окрестности городка поражали красотой и потрясающим видом на тихоокеанское побережье и пролив Золотые Ворота.

Сейчас еще не окончились летние каникулы, но кое-кто из учеников должен был перед занятиями повторить программу. Директриса позвонила Энн и попросила ее зайти, когда будет время. Та не стала откладывать визит и на следующий же день пошла в школу, не догадываясь о причине вызова.

– Проходите и садитесь, – пригласила Леона Физегилл. – Я надеюсь, вы хорошо проводите отпуск?

– Очень, – ответила Энн и почувствовала волнение, как студентка, пришедшая сдавать зачет. Леона была строга, но всегда справедлива. И разумеется, она пригласила ее не для того, чтобы просто поболтать о лете.

– Я занята как никогда – и сад, и птицы, и свадьба близкой подруги. Некогда даже почитать.

– И только? – спросила Леона. Энн смущенно пожала плечами. Интересно, почему возник такой вопрос?

Но Леона ничего не добавила, лишь кивнула и стала без всякой необходимости перекладывать с места на место бумаги. Казалось, она нервничает еще больше, чем Энн.

– Вы всегда были одной из лучших в нашем коллективе, мисс Шеридан, – начала Леона, откашлявшись. – Я не слышала о вас ничего, кроме похвалы, – как от студентов, так и от родителей.

– Благодарю, – ответила Энн, забеспокоившись: начало не предвещало ничего хорошего. Что случилось? Не может же Леона говорить это просто так, чтобы только подтвердить свою репутацию умелого руководителя? Все в школе знали ее тактику: сначала звучала похвала, а затем следовала критика.

– Мне на днях позвонил отец одного ученика. Собственно, не он один.

– О! И что же?

– Кажется, они видели вас в одном из самых шикарных отелей города, в обществе мужчины при весьма компрометирующих обстоятельствах. Я не знала, что им ответить.

У Энн замерло сердце. Так она и знала, что добром это не кончится.

– Мне кажется, я знаю, кто сообщил вам эту, смею заверить, ложную информацию, – быстро нашлась она. – Дело было совсем не так, как вам представили.

Энн лихорадочно соображала. Когда ее видели? Утром? Вечером? На руках у Рафика или крадущуюся босиком к выходу?

Что делать?

– Я обычно не сую нос в личную жизнь учителей, вы это знаете, мисс Шеридан, – сухо продолжила Леона, – но сейчас затронута не только ваша репутация, но и репутация нашей школы. Я должна ответить человеку так, чтобы снять с вас малейшее подозрение.

– Я понимаю, – кивнула Энн.

– Понимаете? Тем более должны объяснить мне, как вы, молодая незамужняя леди, оказались ночью в отеле. Да еще вели себя, по словам того джентльмена, крайне развязно.

Энн опять удивилась. Как она могла вести себя развязно, если была без сознания? Насколько ей известно, Рафик просто нес ее на руках. Так где же компрометирующие обстоятельства?

Леона, видя ее нерешительность, продолжала:

– Думаю, я могу сказать все. Мне сказали, что мужчина нес вас на руках через холл на глазах у всех, кто был там. Потом он поднялся с вами на лифте и, видимо, отнес к себе в номер. Это так?

– Да, это так. Дело в том, что, когда я была на свадьбе у подруги, со мной случился аллергический приступ. Я выпила две таблетки и немного шампанского. Это было, конечно, ошибкой с моей стороны. Мне стало плохо. Кэролайн, моя подруга, попросила брата своего мужа отвезти меня домой. Но поскольку я была почти без сознания и не смогла назвать адрес, он поехал в отель, где его семья временно снимает апартаменты. Вот и все. Что же тут неприличного?

– Это действительно все?

– Абсолютно, – подтвердила Энн. – Я спокойно проспала всю ночь. А он, как джентльмен, не выходил из соседней комнаты, – соврала она. Не хватало еще этой блюстительнице нравов сказать всю правду.

Леона, казалось, успокоилась и даже улыбнулась.

– Но в каких отношениях вы с этим господином? – вдруг спросила она.

Энн замерла. В каких отношениях? Господи, что же сказать?

– Мы помолвлены! – Она покраснела, но не от смущения, а от стыда. Но с другой стороны, ей же предложили стать его невестой? Откуда Леоне знать, что всего на один вечер? Пусть думает, что навсегда. Ха-ха, навсегда!

– Замечательно! Примите мои поздравления. – Леона была счастлива, что все так разрешилось. Теперь она утрет нос этим болтунам. Учительница из ее школы не может вести себя неприлично.

– Можете быть спокойны, госпожа директор, – все было невинно и пристойно. Мой жених – воспитанный молодой человек из очень состоятельной и уважаемой семьи, – Энн выдавила довольную улыбку.

Больше всего ей хотелось сейчас выскочить отсюда и вернуться к нормальной жизни, где нет лжи, доносчиков, высоконравственных родителей и богатых красавцев шейхов. Полагая, что допрос окончен, она встала.

– Я хотела бы познакомиться с вашим женихом, – ошарашила ее Леона. – Мы могли бы встретиться – вы с женихом и все наши учителя – на небольшой вечеринке по случаю начала нового учебного года. В конце концов, не каждая учительница выходит замуж за шейха.

У Энн забилось сердце, она облизнула пересохшие губы, пытаясь что-то сказать, но ни один достойный ответ не пришел на ум.

Кто сказал, что он шейх? Но Леона знала, что говорит: назойливые родители выяснили в отеле имя мужчины: шейх Рафик Гарун.

– Энн, вы всем сделаете приятное, если придете с ним в школу. Вы же знаете, как вас все любят и как будут рады вашему счастью. Вы его заслужили.

Энн стояла безмолвно, как статуя, но внутренне кричала: нет, нет, нет! Никаких встреч! Никакой помолвки! Никакого шейха!

Леона полистала свой календарь и сказала:

– Как насчет той недели?

– Я… я… У меня… – лепетала Энн, но Леона не слушала ее.

– Вы, конечно, не расстаетесь с ним ни на минуту, – улыбнулась она. – Из моих источников известно, что он очень красив.

И богат, хотела добавить Энн. И высокомерен. И избалован. Что еще говорят там источники? Скорее бы убраться отсюда!

Наконец Энн смогла покинуть кабинет Леоны. Она выскочила на улицу и помчалась домой, но по дороге расплакалась.

Она попала в паутину лжи. Одна ложь тянет за собой другую, и теперь, чтобы выпутаться, придется снова лгать. Придется идти на прием и соглашаться на роль невесты. В конце концов, потом, когда все кончится, она скажет Леоне, что не смогла примириться с его характером, его восточными обычаями и порядками… Да мало ли что между ними могло произойти?

Значит, надо звонить Рафику и соглашаться на его предложение. Звонить… Легко сказать! Он нахально вошел в ее жизнь, но, может, она все-таки ошибается на его счет? И это не так уж и трудно – пойти сперва на прием, а потом в школу вместе с ним? Осенью, когда начнутся занятия, все забудут о ее женихе. Хотя как забыть, что скромница Энн была помолвлена с шейхом!

Энн представила, как звонит ему, что говорит… Но видеть его еще сложнее. Когда бы они ни встречались, он всегда смотрел на нее так жадно, как будто хотел съесть. Она боялась его, боялась исходящей от него притягательной силы, его мужского обаяния, сексуальности, от которой почти теряла голову. С ним скромная учительница Энн Шеридан становилась распутной, готовой на все женщиной, уверенной, желанной. Между ними ничего не могло быть, тогда почему она все время думает о нем? Почему надеется, что он сделает еще один шаг навстречу к ней?

У Рафика было назначена встреча с отцом и братом. Он вошел в приемную к отцу и, прежде чем войти в кабинет, обратился к секретарю:

– Если позвонит Энн Шеридан, доложите немедленно. Это очень важно. – Он поднял глаза и увидел брата. Тот стоял рядом и все слышал. На лице у Рахмана отразилось неподдельное удивление.

– Что случилось?

– Ничего, – ответил Рафик. Он терпеть не мог подобных ситуаций.

– Ну, так ты спросил ее? – не отставал Рахман.

– И спрашивал, и просил, но она отказалась. Удивительная несговорчивость, – раздраженно бросил Рафик.

– Но ты надеешься? Я же слышал, что ты поручил секретарю. Разве не было примеров, когда женщины сами возвращались к тебе?

– Это другое. Кроме того, я еще никогда никого не просил сыграть роль моей невесты. – Он быстро огляделся, опасаясь, как бы отец не услышал их разговор.

– Мне непонятно, почему она отказалась. Какую причину она назвала? – не унимался Рахман.

– Полагаю, она нашла это предложение шокирующим. Но, знаешь, я решил не сдаваться.

– Вот это правильно. Теперь я узнаю своего брата, – обрадовался Рахман.

– Ты же знаешь, у меня нет выбора. Ради дела можно пренебречь гордостью. Она должна согласиться. Должна! – упорствовал Рафик.

Идея ему очень понравилась – представить отцу фальшивую невесту. Он не мог уже ни о чем другом и думать. К тому же эта несговорчивая и невинная на вид Энн Шеридан волновала его. И самое удивительное – на нее не действовало его хваленое мужское обаяние, раньше бьющее без промаха в любую цель.

Во время переговоров Рафик не спускал глаз с двери, ожидая, что вот-вот войдет секретарь.

Когда они завершились, он вышел в приемную, и секретарь подала ему лист бумаги.

– Мне звонили? Я же просил… – начал он.

– Да, я знаю, – оправдывалась Руфь, – я хотела вызвать вас, но мисс Шеридан просила не беспокоиться и только передать, что пойдет на прием.

– И это все? – Рафик облегченно вздохнул: значит, она согласна сыграть роль его невесты! Это именно то, что ему сейчас нужно.

Ну почему она не подождала, пока его позовут к телефону? Он бы подробно расспросил ее обо всем.

Все еще дуясь на секретаря, он пошел к себе в офис, чтобы перезвонить Энн. Но никто не ответил, и Рафик оставил сообщение на автоответчике: «Энн, я получил твое послание и очень рад, что ты передумала. Я заеду вечером. Но может, ты мне позвонишь? Мы договоримся обо всем и обсудим детали».

Его терзали противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад, а с другой – чувствовал, что поставил себя в глупейшее положение.

Он долго смотрел в окно, потом тяжело вздохнул и принялся за работу.