Игра (СИ)

Глава 23

Мне снился странный сон. Или лучше сказать ужасный кошмар.

Я стояла на самом краю обрыва, а внизу бушевало пламя. Оно рвалось ко мне, пыталось достать. Лизнуть. Накатывало, подобно морским волнам. Я хотела убежать, но смогла сделать только шаг, и уперлась спиной в стену. И потому мое тело горело. Воздух напитался вонью паленой шерсти и горелого мяса. Казалось, кожа лоскутами слазит, оставляя открытую рану сплошь по всему телу. Я хотела кричать, но из горла вырывался только слабый хрип. Как мне хотелось умереть, чтобы закончить эти мучения. Я уже почти решилась прыгнуть вниз, но что-то меня остановило. Присутствие еще одного человека. В двух шагах от меня стоял мастер, в привычном черном костюме и его пламя не обжигало. Он вообще не чувствовал его жара.

Я упала на колени. Хотела заплакать, но и слез не было. Их слизывал раскаленный воздух. Или просто больше не могла плакать.

— Помогите. — прохрипела я, не в силах совладать с выжигающим внутренности страхом.

Он поджал губы и мотнул головой.

— Пожалуйста.

— Не в моих правилах спасать людей от них самих, Миели. Или ты примешь себя такой. Или станешь пеплом.

Качаясь и скрипя, как столетняя старуха, я поднялась на ноги. И еще раз взглянула на того, кого считала самым близким человеком.

— Ну же, моя девочка, не разочаровывай меня.

Великая мать, эти слова имели поистине магическое действие. Я судорожно втянула раскаленный воздух и шагнула в ревущее пламя.

Ринемар сидел в кресле и не спускал глаз с тонкой фигурки девушки, лежащей не его кровати.

Он уже успел оттереть кровь с ее лица и даже подлечить рану. И все же скула багровела огромным кровоподтеком, а в воздухе витал сладковатый запах от которого сводило внутренности.

Еще никогда в жизни Темный принц небыл так зол. Более того, он был в ярости и пусть внешне и оставался спокоен, внутри же бушевала настоящая буря. И он прекрасно понимал ее причину.

С тихим шуршанием рассыпалась кладка стены возле пышущего жаром камина, открывая вход в тайные коридоры дворца. И тут же собралась снова, став в точности такой, как была. Но принц не обратил на это внимания, все так же стараясь подавить собственное бешенство. Он знал, кто мог прийти к нему вот так. Спокойно, без страха. Уверенно, как по собственному дому пройти по покоям наводящего настоящий ужас на обитателей королевского дворца, Темного мага.

Тонкие пальцы коснулись головы, слегка массируя и разгоняя болезненное напряжение, сводящее судорогой мышцы.

— Она? — спросила ведьма, перебирая его черные словно смоль волосы и, не дожидаясь ответа, продолжила. — И правда темная. Как неожиданно. — сказала, опуская ладони на его плечи.

Еще как.

За всю историю Смелендера еще ни разу на троне не сидела королева с темным даром. А если демон не соврал, то и с огнем нижнего мира. Обычно, духам хватало просто королевской крови. Хотя учитывая, что почти два столетия источник сипит, не удивительно, что просто королевской крови духам уже мало.

Тартея хмыкнула. Что за мысли были сейчас в ее голове можно было только догадываться. Спрашивать было бесполезно. Она всегда была сама себе на уме. Говорила только то, что считала важным и нужным. И Ринемар свыкся с этим уже давно. Но сейчас он смотрел, как его названная мать, женщина которую он вытащил из костров Храмовников, прохаживается по покоям, склоняется над Миелисандрой, улыбается своим мыслям, и испытывал некоторое раздражение. Непонятное и необъяснимое.

— Кто ее так? — тихо спросила ведьма, и чуть притихшая ярость вспыхнула с новой силой.

Вышедшая из под контроля, Тьма закружила по покоям, закручиваясь в вихри.

— Тише ты. — прошипела темная. — Совсем одичал чтоли? Разбудишь еще.

— Врядли. — сказал принц, резко поднявшись и заложив руки за спину. — Я наложил успокоительное и сонное заклинание. Спать будет сутки так точно.

Тартея улыбнулась, обнажив острые белые клыки.

— Это хорошо придумал. Ей нужно отоспаться. Особенно сейчас. А тебе развеяться.

Развеяться. Да. Ему просто необходимо было развеяться. И он уже знал как.

Ринемар улыбнулся. Или правильней сказать предвкушающее оскалился. Что ж. Он развеется так, что кое кто пожалеет что родился.

Видимо что-то такое отразилось на его лице, что ведьма понимающе ухмыльнулась:

— Только не перестарайся. — напутствовала она, когда его уже окутывала тьма.

Она поцокала языком, глядя, как рассеивается тьма, унося ее подопечного. И вздохнув, присела на край кровати.

— Я готова тебя терпеть только за то, что ради тебя, мой мальчик вспомнил наконец, кто он на самом деле. — сказала она глядя на бледное лицо, с почти черными веснушками, спящей девушки. — Остальное — дело времени.

Ведьма задумчиво провела пальцами по ее щеке и тут же отдернула руку. По лицу девицы зазмеились огненные дорожки там, где только что прикасались пальцы темной. И тут же исчезли. Тартея подула на обожженную ладонь и склонила голову к плечу:

— А будет весело. — улыбнулась она и прошла к столику с напитками, наливая в стакан вир и мурлыкая, что-то веселое под нос. — За короля и королеву Смелендера.

И, отсалютовав собственной тени, залпом осушила содержимое.

Старое кладбище на окраине Смелендра. Давно заброшенное и забытое. Сюда уже некому было приходить, чтобы посадить цветы на могиле или поправить покосившийся надгробный камень. Те, кто помнил тех, кто покоился в этой земле, уже встретились с ними по ту сторону. А само это жуткое место наводило безотчетный ужас на людей. Его обходили стороной и выписывали защитные знаки Великой матери в воздухе, даже бросив мимолетный взгляд в его сторону.

Храмовники не раз приходили отпевать здесь свои гимны. Творили очищающие ритуалы. Наносили связывающие темную суть, руны.

И что с того получилось? Кто-то верил, что стало спокойно. Кто-то не верил и продолжал дрожать при одном упоминании древнего последнего приюта мертвых.

И только темные знали, что разукрашенный светлыми рунами забор, мог сдержать тьму внутри, но не избавиться от нее.

Ринемар прошел между посеревшими растрескавшимися, присыпанными снегом надгробиями. Его личная тьма по-хозяйски растеклась в разные стороны. Он знал почему людям так страшно вблизи этого места. Оно шептало, стонало, скалилось сотнями неупокоенных душ, которых лишил покоя еще его предок. В хрониках Смелендерского королевства о тех временах вспоминают, как о мрачных и кровавых. А называют просто Черным Веком.

Черный Век правления Тевласта Смелендерского. Семейные архивы гласят, что он был безумен, хотел вечной жизни и искал ее именно в смерти. Закончились его эксперименты кровавым побоищем после того, как по его воле поднялось из могил неживое воинство. И после того, как их с горем пополам вернули назад, черной лихорадкой, пополнившей последнее, чуть не тремя четвертями жителей Седмелена. Закончил свою жизнь он, как и полагается в своей постели в не очень глубокой старости.

Все же Смелендерский трон не то место где сможет усидеть подобный человек.

Темный принц глубоко вдохнул холодный воздух. Даже зимой здесь пахло тленом. И смертью.

Что ж, затем он и пришел.

При воспоминании о де Тайене, в груди снова обжигающе полыхнуло. Раньше он не позволял себе ненавидеть. Наверное потому, что он вообще предпочитал не чувствовать. И прекрасно с этим справлялся до недавнего времени. Но об этом потом. Он здесь для того чтобы мстить. И месть его будет сладкой.

Когда-то Тартея говорила, что нет ничего слаще мести. Она как сладкий хмельной мед. Сначала вдыхаешь пряный запах, предвкушая, после делаешь несколько глотков, наслаждаясь вкусом. И наконец хмелеешь. Ринемар предвкушал. Он уже представлял, как расквитается с Тайеном.

Раньше он спускал ему все. И насмешки, над его худобой, присущей южанам. И презрительные взгляды. И даже замечания о незаконнорожденности Темного принца. На это он мог закрыть глаза.

Ради Тегдадрда, совершенно незаслуженно ценившего графа де Тайена. За умение пить, гулять, любовь к женщинам и охоте. Больше его ценить было не за что. Но в спокойное время при дворе, где все дела государства взвалил на себя старший брат, умение веселиться стало, как оказалось, более ценным навыком, чем знание законов собственного королевства. За это графу прощалось многое. Изнасилованные служанки, искалеченные слуги и поруганная честь юных придворных леди. И в этот раз, во тьму заглядывать не надо, чтобы сказать, что ему все сойдет с рук. Если уже не сошло. От мысли, что старый недруг уже смывает с себя грязь казематов и возможно даже задирает юбку очередной служанке, темный скрипнул зубами.

Возможно, в этот раз ему и сошло бы с рук даже такое. Но ублюдок покусился на то, что для Темного принца с некоторых пор стало слишком ценным. На Миелисандру. Он не мог сказать, когда именно она приобрела эту самую ценность. И наверное понял бы еще не скоро. Если бы…

Вспоминая окровавленное тело, что Ринемар холодея от страха тащил на руках, прислушиваясь к ее дыханию, снова вышибло воздух из легких. И пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, чтобы рассеялись алые точки перед глазами.

Дверь склепа поддалась не сразу. И открывалась с мученическим стоном. Если кто-то проходил в этот момент мимо старого кладбища, то определенно поседел и начал заикаться.

Старый, с низками паутины, свисающей клочьями с потолка, растрескавшимися стенами и лопнувшим гробом в центре склеп. Любой темный захлебнулся бы от того, что витало в воздухе. Ринемар не зря выбрал именно это место. Во первых, здесь легче было призвать ту, кого он выбрал для того, что собирался сделать. А во вторых, он был слишком зол, чтобы быть уверенным в том, что совладает со своей тьмой и не натворит бед, как его предок. Как бы там ни было, в случае чего охранные руны сдержат то, что может выбраться из прорыва между мирами.

Темный принц прошел по склепу, и остановился, тонко чувствуя самое подходящее место, для ритуала. Чиркнул огнивом, зажег свечу и ткнул ее в подставку, которой не пользовались уже лет сто. А может и того больше. Здесь можно было обойтись без печати призыва. И все же он начертил защитный круг, внес знаки вызова и подчинения. Уверившись в правильности всех рун, полоснул по запястью ножом и начал шептать слова заклинания. Черная в полумраке кровь, потекла повторяя контуры нанесенных знаков. Тьма заворочалась, заклубилась. Взвыли неупокоенные души, почуяв запах живой силы. И даже стены склепа застонали и отряхнули треснувшую штукатурку. Но Ринемар не сбился. Сила лилась из него и он отдавал не жалея.

Он резко умолк, вливая щедрую долю собственных сил и руны полыхнули огнем.

Темный принц с улыбкой смотрел на ту, что откликнулась на его зов.

Корха.

Корхи — это мелкие демоны. Чем-то похожие на кошек, размером с среднюю собаку. Но кошкой их мог назвать разве что слепой.

То, что пришло на зов темного, было полностью покрыто темно-красной чешуей, и размахивало голым крысиным хвостом. Ее глаза полыхали алым, а пасть щерилась набором острых клыков размером с палец. Она была тощей, настолько, что ребра выдавались при каждом вдохе. Еще бы. Питались же они кровью, страхом и болью. В нижнем мире этого было хоть и в достатке, но и охотников всегда хватает. А таким мелким, как корха, достаются разве, что объедки.

— Голодна? — спросил Ринемар слизывая кровь и заживляя рану на запястье, чтобы не дразнить и без того неспокойных жителей старого кладбища.

Корха в ответ заурчала и вдвое быстрее завиляла хвостом.

— Иди сюда. — подозвал он ее стирая край защитного круга.

Нежить опасливо переступила и сразу же потерлась о ногу Ринемара, признавая в нем высшего. Он почесал ее за ухом. Чешуя оказалась теплой и шершавой.

— Ешь только того, кого я разрешу. — жестко приказал он, затягивая заклинания подчинения на ее шее сильнее.

Она заурчала. Похоже, бедняга была готова согласиться на что угодно за еду.

— Вот и славно.

Ночью королевский дворец Смелендера огласил истошный мужской крик.

Слуги, выломавшие дверь через пол часа, нашли лорда Дегварда де Тайена, седого, обескровленного и с выражением ужаса на посиневшем лице.

Ринемар смотрел на суетящихся придворных и перепуганных, до икоты, слуг, облокотившись о косяк двери, в покои… или скорее уже бывшие покои де Тайена. Да, Тартея была права, месть действительно похожа на хмельной мед. И сейчас он был пьян. Он даже не озаботился тем, что от его перемещения во тьме, побелела еще пара и без того дрожащих от ужаса слуг.

Сейчас он хотел одного. Оказаться поближе к той, что заставляла его сердце биться неровно и гулко. Все остальное терпит.

В родной башне было непривычно тепло и душно. А еще странно пахло, цветущими абрикосами. Но он готов был потерпеть. Ради нее.

Она спала. Морщилась во сне. Недовольно сопела.

Никто не притронется к его женщине. никогда не притронется.

Он сбросил камзол на спинку стула. Стащил сапоги. И забрался под одеяло. Она заворочалась и прижалась к нему. Ее тело показалось неестественно горячим. Ринемар задохнулся, впитывая тепло, исходившее он нее. И легонько подул в опухшее от побоев лицо. Похоже, Тартея успела ее оттереть и даже переодеть в сорочку.

Отек сошел, оставив только желтоватый след, на скуле и под глазом.

— Я нашел королеву. — одними губами прошептал он.

Знали ли духи, что он не сможет отдать ее брату? Знали. Конечно, знали. Права была Тартея, не ему тягаться с существами древними, как сам мир.

Словно услышав его мысли, согласно заурчала сытая и довольная корха, растягиваясь возле камина и вывалив длинный раздвоенный язык.