Именно в этот раз

Глава 9

– Не смейте даже думать об этом, – быстро ответила Джози, испугавшись, что Итэн подойдет ближе, и встала на ковер, чтобы согреть замерзшие ноги. – Предупреждаю, если вы дотронетесь до меня или попробуете – только попробуете! – поцеловать, я закричу. – Она вздохнула поглубже, и в ее глазах вспыхнул синий огонь. – Что тогда подумают слуги о своем драгоценном графе?

– Они ничуть не удивятся. Многие из них были свидетелями куда более страшных дел, творившихся в этом роскошном доме, – с издевкой ответил Итэн. Опустившись в кресло, он иронически ухмыльнулся. – Но я не собираюсь трогать тебя. Разве что ты опять начнешь воровать. Итак, Джози, если ты не замышляла стянуть что-нибудь и мои страстные объятия тебя не привлекают, о чем же ты тогда думала, да еще с таким видом, будто перенеслась за тридевять земель отсюда?

Джози не могла взять в толк, для чего пришел Итэн. Чтобы оскорблять ее? Или и впрямь предъявить свои супружеские права? Пожав плечами, она отвернулась, подошла к туалетному столику, чтобы видеть Итэна в зеркале, и стала перебирать нежные лепестки стоявших в вазе роз.

– По-моему, по условиям нашей сделки я не обязана делиться с тобой сокровенными мыслями. Лучше я оставлю их при себе.

В ответ раздался резкий неприятный смех, в котором, однако, слышалось и нечто похожее на боль. Джози быстро обернулась. Итэн запустил пальцы себе в волосы. Его рука не дрожала, но в глазах сверкали отчаяние и ярость, готовые вот-вот прорваться наружу.

– Что случилось? – спросила Джози взволнованно. Чувства, клокотавшие в душе этого внешне спокойного человека, тронули и ее.

Повинуясь внезапному порыву, Джози подошла к Итэну, опустилась на колени рядом с креслом и машинально погладила его руку, лежавшую на резном подлокотнике.

– Гак что же стряслось?

Мрачные глаза, устремленные на нее, отливали серебром, как хорошо шлифованные камни.

– Неужели тебе на это не наплевать?

– Нет. Почему же?

– Это странно, даже противоестественно. – Его губы изогнулись в усмешке.

А Джози продолжала смотреть на Итэна, движимая каким-то непостижимым чувством. Может быть, потому, что сейчас от этого самоуверенного молодого щеголя исходили токи щемящей боли?

– Ты хочешь знать, что случилось, Джози? А то, что я опять вернулся сюда. И это плохо. – Лицо Итэна стало жестким.

– Почему же? Это ведь ваш дом.

– Дом… – Откинув голову, он горько рассмеялся. – Никогда Стоунклиф-Парк не был моим домом.

Джози с облегчением заметила, что ярость сменилась у Итэна обычной для него мрачностью. Глаза светились горькой печалью, смешанной с ненавистью. Казалось, душа этого человека разрывается на части.

– Все они зависят от меня. Все, кого ты видела сегодня. Слуги, арендаторы… И от тебя тоже. Постарайся не подвести их.

– Не подведу. Я сделаю все, что в моих силах. Обещаю.

– Это тяжкое бремя. – Итэн быстро обвел взглядом прелестную, уютную спальню. – Будь моя воля, я никогда не ступил бы снова на землю Британии, черт бы ее подрал. И уж тем более не вернулся бы в Стоунклиф-Парк. В мое родовое гнездо.

Итэн снова горько рассмеялся и привычно ухватил Джози за подбородок, но на этот раз его прикосновение было ласковым и не причинило ей боли.

– Повторяю тебе, Джози, никогда Стоунклиф-Парк не был моим родным домом. В детстве я любил его – за неимением лучшего. Но думаю, ты тоже не захотела бы жить здесь. У тебя, наверное, все было иначе.

Джози ничего не ответила. Она молча смотрела на красивый, чувственный рот Итэна, на серые глаза, сверкавшие, словно зимние звезды, и четкие черты лица, освещенные пламенем камина.

– Расскажи мне о своей семье. Твоя мать, наверное, штопала чулки, сидя у очага на какой-нибудь ферме, да? Отец носил тебя на плечах? А братья и сестры бежали наперегонки с тобой в школу? – В голосе Итэна звучали добродушная насмешка и легкая зависть.

– Нет, совсем не так, – тихо ответила Джози. Итэн продолжал держать ее за подбородок; от его пальцев шло приятное тепло. Как это странно – она сидит рядом с ним, а он прикасается к ней, но не грубо, а нежно. И слушает ее. Хотя, видно, его душа по-прежнему разрывается от муки.

– У меня тоже никогда не было своего дома. Я нигде не жила подолгу.

– А родители? Братья, сестры?

– Их не было.

Итэн нахмурился и, отпустив Джози, выпрямился в кресле.

– Так где же ты росла, черт возьми?

– Нигде. Вернее, повсюду. Я сирота, – объяснила Джози, слегка отодвигаясь от Итэна. Прядь темных волос упала ему на глаза, и она, с трудом подавив желание откинуть ее назад, покрепче сжала руки, лежавшие на коленях. – Меня удочеряли разные люди. Но всегда ненадолго. Потом, когда я выросла и стала жить на ранчо в Монтане, это было что-то похожее на дом. Но Поуп Уотсон…

Ее голос дрогнул. Что можно рассказать Итэну о Поупе Уотсоне? Он научил Джози залезать в чужие карманы. Но признайся она в этом, Итэн тотчас вспомнит, что ей нельзя доверять, ибо их знакомство и началось с воровства; кроме того, Поупа Уотсона застрелили через два дня после ее свадьбы со Змеем, когда он спасался бегством от преследователей. Об этом Джози тоже не хотела говорить… тем более воскрешать в памяти те ужасные дни, когда она повстречалась со Змеем и стала его женой.

– Все это не слишком интересно, – разом оборвала Джози.

Она, несомненно, что-то скрывает, подумал Итэн, и его взгляд снова посуровел. Возможно, эта история правдива, а может, и нет. Почему бы Джози не притвориться сиротой, чтобы завоевать симпатии Итэна и заставить его забыть об осторожности? Он подавил в себе интерес, вспыхнувший было где-то в глубине души. Погасил его – так же как прикручивают фитилек горящей лампы. Напрасно эта девушка надеется так легко обвести его вокруг пальца. Ей еще многое предстоит узнать о своем муже.

Взгляд Итэна скользнул по ее красивому, обманчиво наивному личику и опустился вниз. В тот момент, когда Джози встала на колени, лиловый пеньюар распахнулся, слегка приоткрыв матово-белую грудь. Он смотрел как зачарованный и удивлялся самому себе. Ему попадались женщины куда более соблазнительные, и обнаженным телом его тоже не поразишь. Так откуда же это волнение при виде обычной стройной фигурки? И почему он испытал разочарование, когда Джози, заметив его взгляд, поспешно запахнула пеньюар и поднялась на ноги?

Истинный джентльмен помог бы ей. Но Итэн не был джентльменом и полагал, что самое разумное – не прикасаться к этой девице вообще. Сама справится.

– Я задержал тебя, – сказал он, вставая с кресла. – Пора зажмурить глазки. То есть поспать, – поправился граф с обычным грубоватым смехом. – Раз уж я влип в эту историю, надо привыкать говорить по-английски. И ты тоже влипла, – добавил он, бросив на Джози грозный взгляд. – Тебе придется быть настороже – и завтра, и все последующие дни. Лэтерби продолжит обучение, и через некоторое время мы, возможно, поедем в Лондон. У меня есть там кое-какие дела, и кроме того, надо навестить Гризмора. Ты познакомишься со множеством людей.

– Я знаю.

– Боишься?

Джози мотнула головой, но, почувствовав, что ее снова выдал предательский румянец на щеках, призналась:

– Немножко.

– Так и должно быть. Здешние аристократы, весьма гордые и самоуверенные люди, в случае чего с удовольствием заклюют тебя до смерти. Имей это в виду и не жди, что я стану вмешиваться и помогать тебе, если ты попадешь впросак.

– Я и не жду. – Нервно сглотнув, Джози расправила плечи. – Вот увидите, все пройдет без сучка без задоринки, – твердо заявила она.

Что-то доброе невольно шевельнулось в душе Итэна. Возможно, его тронула храбрость Джози или ее независимая осанка: Джози стояла, гордо подняв голову и спокойно опустив руки. А ведь его слова все же напугали ее. Итэн заметил, как после столь смелой тирады у Джози предательски задрожали губы. Но он все же постарался подавить в себе пробудившуюся было симпатию.

«Она воровка. Дешевая актриса. Ты никогда не узнаешь, что она замышляет, какие мысли бродят в этой хорошенькой головке. Она уже дважды обчистила твои карманы. Из-за нее ты угодил в тюрьму и не выбрался бы оттуда без помощи Лэтерби. Она не заслуживает ни сочувствия, ни восхищения. С ней не надо церемониться».

– Вот и хорошо, – бросил отрывисто Итэн и упругой походкой направился к двери, не упустив, однако, возможности смерить жену суровым взглядом.

Не сказав больше ни слова, он наконец исчез в коридоре, ведшем в его собственные апартаменты.

Джози уснула не сразу. Она еще никогда не спала на такой удобной кровати, на таких простынях и божественно-мягких подушках. В окна дул легкий ветерок. На высоком потолке танцевали тени. Но было уже далеко за полночь, когда смятение, царившее в ее душе, улеглось и дремота перешла в глубокий сон.

Джози снилось, что Итэн Сэвидж вновь появился в дверях ее спальни, выйдя из гостиной, смежной с его комнатами. Он ступал совершенно бесшумно. На нем был темно-красный халат, открывавший широкую, поросшую густыми волосами грудь. Бесшумно шагая по темной спальне, он приблизился к ее кровати.

Джози попыталась приподняться, но была слишком испугана, чтобы кричать, а его мрачная красота повергла ее в оцепенение. Замерев, она просто смотрела на Итэна, открыв рот, а ее сердце чуть не выпрыгивало из груди. В лунном свете его глаза вспыхнули холодным блеском, брови насмешливо приподнялись, и Джози вдруг поняла, что это не сон. Итэн и в самом деле стоял возле кровати, а потом быстро наклонился к Джози. У нее перехватило дыхание.

– Не вздумай орать, черт тебя подери! – раздраженно сказал Итэн и наглухо зажал ей рот рукой.

Потом он забрался в постель и лег рядом. Кровать прогнулась под тяжестью его тела. Джози охватил ужас, смешанный с каким-то странным, доселе неизведанным возбуждением.

– Это совсем не то, о чем ты думаешь, женушка, – со смешком заявил Итэн и, к удивлению Джози, освободил ее рот.

Его голова опустилась на большую пышную подушку. Даже не взглянув на жену, он уставился в потолок – в точности как некоторое время назад это сделала Джози, пока ее не сковал сон.

– Неизбежное зло, – тихо пробормотал супруг. Что он имеет в виду? Может, хочет отказаться от своего обещания? Неужели он собирался изнасиловать ее спящую?

Джози соскочила с кровати как ошпаренная и встала подальше, вне пределов досягаемости.

– Ты просто сумасшедший, – прошептала она, в ужасе глядя на Итэна.

Что же делать? Выбежать в коридор и завопить так, чтобы мертвые проснулись? А может, стукнуть его по голове канделябром или вазой с розами?

– Я не позволю этого! Не позволю! Убирайся из моей комнаты!

– Никуда я не уйду до тех пор, пока не сделаю кое-что.

– Мы же договорились!

Итэн выпрямился, смял подушку и вытянул из-под перины концы простыней.

– Вот так, – сказал он Джози, которая стояла босиком в ночной рубашке и с распущенными волосами. Ее била дрожь.

– Я пришел только для того, чтобы привести в беспорядок эту чертову постель. Горничная, которая будет убирать здесь утром, должна думать, что мы провели ночь, как и подобает любящим супругам. – Итэн ухмыльнулся, заметив, что Джози смотрит на него в немом изумлении. – То есть вместе, – насмешливо добавил граф.

– О! – Джози смогла выжать из себя только одно это жалкое восклицание.

Но страх и смятение быстро рассеялись. Конечно, Итэн прав. Служанке покажется очень странным, что новобрачные спят в разных комнатах, а их постели и одежда имеют вполне аккуратный вид.

– Ну, хорошо, – настороженно сказала Джози, не сводя с Итэна подозрительного взгляда. – Но почему ты не подумал об этом раньше?

– Потому что пришло мне это в голову только сейчас. Погоди-ка! – Итэн соскочил с кровати, подошел к креслу, куда Джози положила аккуратно свернутый лиловый пеньюар, и швырнул его на пол. – И еще подушка, – шепнул он и сбросил одну из них с кровати.

– Хватит.

Джози, окоченевшая от холода, обхватила себя руками. Ей очень хотелось побыстрее укрыться одеялом, но, заметив взгляд Итэна, она буквально вросла в пол. Это был безжалостный, пронизывающий взгляд, полный чувственного голода. Джози тотчас же остро ощутила беззащитность своего тела, еле прикрытого ночной рубашкой, В ужасе она тихо охнула.

Легкая шелковая ткань плотно облегала ее тело. Холодный воздух пощипывал босые ноги и полуобнаженную грудь с затвердевшими сосками. Она ощущала нависшую опасность, словно полевая мышь, которая чует ястреба задолго до его нападения. У нее пересохло в горле и ослабели колени. Надо что-то делать, приказала себе Джози, еще немного – и будет поздно.

Она попыталась схватить одеяло, но Итэн двигался быстро и успел выхватить его из рук жены.

– Нужна еще одна деталь – следы борьбы.

И он внезапно разодрал пополам ночную рубашку Джози, которая охнула от ужаса, а потом начала кричать. Ее вопль нарушил ночную тишину, как удар гонга. И конечно же, разнесся по всему дому.

С минуту они молча смотрели друг на друга. Наконец Итэн схватил Джози за руки и со злостью заглянул в ее потемневшие глаза.

– За каким чертом ты заорала?

– А ты за каким чертом все это натворил? – яростно огрызнулась она, чувствуя на лице его теплое дыхание.

Итэн сурово сжал губы.

– Я решил, что разорванная рубашка – лучшее доказательство нашей страсти. А ты что вообразила?

– Пусти.

– А то снова заорешь? Ни в коем случае, милочка.

– Я не буду кричать, но… не смотри на меня. Не смотри же, дьявол бы тебя побрал!

Рубашка совсем упала с ее плеч, бесстыдно обнажив грудь. Итэн убеждал себя, что только чисто мужской интерес мешает ему отвести от Джози глаза, но в глубине души понимал: им движет нечто большее.

При виде этих роскошных каштановых кудрей, рассыпавшихся по плечам, гладкой, белоснежной кожи, ярких, словно полевые фиалки, глаз в душе Итэна вспыхнуло пламя. Джози была ослепительна! Такая теплая, женственная, несмотря на свою совершенно искреннюю ярость, и… чертовски соблазнительная.

Она запрещала смотреть на нее.

Но Итэну очень хотелось смотреть. Вернее, хотелось гораздо большего – крепко прижать ее к себе, ощутить прикосновение прелестных твердых грудей, а потом сорвать остатки рубашки, гладить ее тело и нежно покусывать соски. И чтобы эти шелковистые волосы мягко касались его кожи, а прелестные губы заставили забыть о том, как мучительно трудно возвращаться в нелюбимый дом.

Итэну хотелось овладеть Джози – целиком, без остатка погрузиться в женскую плоть. И увидеть, как потемнеют и расширятся фиалковые глаза, услышать, как станет прерывистым и хриплым от восторга ее дыхание…

Но Джози явно не разделяет его желаний. Или она чертовски хорошая актриса. Она выдернула из рук Итэна одеяло, плотно завернулась в него и сердито прошептала:

– Убирайся.

– Слуги могут зайти сюда, чтобы узнать, кто кричал. Мне лучше пока побыть здесь.

– Ну уж нет. Уходи…

– Тихо!..

Итэн вдруг схватил ее и прижал к себе, настороженно вслушиваясь, не раздадутся ли в коридоре чьи-то шаги. Но там царила мертвая тишина. Тишина, которая оглушила Джози, словно удар грома.

– Нам повезло, – заметил Итэн.

Интересно, понимает ли он, что его объятия чересчур пылки? Чувствует ли, как в ней загорается ответный огонь?

– Если кто-то из слуг и услышал твой крик, то счел это за проявление страсти, – продолжал Итэн, щекоча ее кожу теплым дыханием, и слегка подвинул руку, чтобы потеснее прижать Джози к своему сильному телу. – Правда, остается еще Лэтерби, – вслух рассуждал Итэн. Теперь в его голосе звучало удовлетворение. – Его комната рядом, прямо за углом. Наверное, он решил, что я тебя убил.

– Я сама убью тебя, если ты еще раз ворвешься в мою спальню, – едва слышно пискнула Джози.

Чувствуя слабость в коленях, Джози отчаянно пыталась овладеть собой – и своим телом, и своими чувствами. Итэн Сэвидж глухо рассмеялся.

А Джози, закутанная в одеяло, стояла, прильнув к нему, и, сама того не желая, упивалась ощущением близости. Темная щетина, покрывавшая подбородок и щеки Итэна, только подчеркивала его мужественную яркую красоту. Его грудь была твердой как скала, но прижиматься к ней было так приятно! В его взгляде Джози заметила совсем несвойственную ему робость, и это пробило брешь в сжимавшем ее панцире страха и недоверия. Сейчас Итэн походил на мальчишку, который, затеяв игру в прятки, радостно хохочет, скрываясь от преследователей. Джози сразу представила, каким он был в детстве. Необузданным озорником, в котором энергия бьет через край. И вместе с тем – несчастным одиноким ребенком, брошенным на попечение слуг.

Все в нем осталось прежним: и неистовая жизненная сила, и страсть к диким выходкам, и… одиночество. Им так и веяло от его сурового прекрасного лица, грустных глаз, четко очерченных и тесно сомкнутых губ, забывших о том, что на свете существует радостный, искренний смех.

– Ты что так на меня уставилась? – вдруг спросил Итэн, хмуро взглянув на Джози.

А она снова чуть было не поддалась искушению откинуть черную прядь волос с его лба и нежно провести по нему пальцами… Джози еще судорожнее вцепилась в одеяло, скрывавшее ее наготу.

– По-моему, прошло уже достаточно много времени. Теперь вряд ли кто-нибудь заглянет сюда.

Жар и холод волнами пробегали по телу Джози, ноги подгибались, и все же она чувствовала необыкновенный прилив сил. Что-то произошло в те минуты, когда она пристально смотрела на Итэна. Близость его сильного теплого тела больше не вызывала страха и тревоги.

– Я думаю, сейчас мы в безопасности, – тихо сказала Джози, все внимательнее прислушиваясь к новым, непонятным ей ощущениям, от которых по телу то и дело пробегала дрожь.

– В безопасности? – Итэн так резко разжал руки, что Джози чуть не выронила одеяло, но тут же снова завернулась в него поплотнее. Он демонстративно отступил назад. – Мы будем в безопасности, когда ты выдержишь экзамен перед Гризмором и всем лондонским обществом. Нам предстоит долгий путь, милая.

– Не волнуйся. – Джози почему-то захотелось утешить его, разгладить морщинки тревоги вокруг глаз. – Я это одолею.

Какой, однако, холодный у него взгляд! И как дергается на щеке мускул!

– Ты можешь солгать хоть сотню раз без всяких угрызений совести. Ложь дается тебе легко, не так ли? – ядовито спросил Итэн.

Джози помотала головой. Почему Итэн всегда думает о ней только самое плохое?

– Нет, я бы не сказала, что это легко.

Он что-то проворчал и направился к двери, потом приостановился и бросил через плечо:

– Завтра днем у нас, возможно, будут гости. Слухи о нашем приезде быстро облетят всю округу. Тебе надо выспаться как следует и соответственно выглядеть. Готовься: соседи будут пристально изучать графиню Стоунклиф.

– Я спала, – тихонько напомнила Джози. – Пока ты не разбудил меня.

– Так ложись опять в постель. Я больше не вернусь. Твоей добродетели ничего не угрожает, – сухо и презрительно отозвался Итэн.

Прежде чем Джози успела ответить, дверь за ним затворилась. Она нырнула в кровать и долго лежала на прохладных простынях, сотрясаемая дрожью. Но теперь уже не от страха и не от холода.

Какая-то странная сила ломала ее изнутри, выворачивала душу и наполняла тело сладким томлением, граничащим с невыносимой болью.

– Нет, такого не может быть, – шептала Джози снова и снова. – Я не имею права влюбиться в Итэна Сэвиджа. Только не в него. – Но голос сердца не хотел с ней соглашаться. – Будь я проклята! – выругала себя Джози, ворочаясь с боку на бок. На глаза у нее наворачивались слезы. – Итэн презирает и ненавидит меня. Не хватало мне еще безнадежной любви к нему! – Со страху Джози так и подскочила на кровати. – Нет, – пробормотала она, глядя широко распахнутыми глазами в окно. Первые розовые лучи солнца уже рассеивали предрассветные сумерки. – Нет, до этого дело не дойдет. Ни за что!

Но прежней уверенности не было. Сейчас Джози сомневалась во всем.

Судьба всегда была жестока к ней. И прежде, и сейчас. С каждым днем ее жизнь становится все тяжелее.