Импринт

Глава 3 Узнавание

Кингстон, Шотландия.

Призрак.

Семь лет назад.

Кингстон – это независимая школа, последняя из оставшихся полных школ-интернатов в Соединенном Королевстве. Я смотрю на остроконечные крыши поместья, которое несколько лет назад считала волшебным, и тяжело вздыхаю.

Очередной семестр в этом жестоком месте. Мне семнадцать, и от выпуска меня отделяет лишь один год в старших классах. Мама отдала меня в это место давным-давно и кичилась перед знакомыми моей великолепной учебой, благодаря которой я смею мечтать о Кембридже.

Но хотела ли я учиться здесь? Нет.

Был ли у меня выбор?.. Я вздрагиваю, когда кто-то задевает меня плечом и недовольно рявкает:

– Не стой на дороге!.. А, это ты, Рид? – Эрик Боулмен, парень с рыжими волосами, хватает меня за локоть и противно выдыхает мне на ухо: – Развлечемся после уроков, монашка?

Позади него стоит компания его друзей, и если большая часть девушек в Кингстоне сходила с ума по этим плохим парням, я же мечтала держаться от них подальше.

Эрик Боулмен, Аарон Кинг, Кастил Сноу и Чон Хван.

Скорее всего, они являются самыми богатыми наследниками во всей чертовой Великобритании. Они не имеют тормозов. Они – зарвавшиеся самовлюбленные сволочи. И если честно… я их боялась.

Особенно после того случая с Матиушем. Бедный парень был вынужден переехать в другую страну из-за их издевательств, и никто до сих пор не знал, зажили ли его ноги.

Я выдергиваю свою руку и смотрю на него сверху вниз, несмотря на нашу разницу в росте. Эти парни были явно выше метра девяносто, но меня это не останавливало.

Меня давно достали его подколы и в этом году я собиралась измениться. Стать другой.

Быть призраком чертовски надоедает.

– Отвали, Эрик.

Он гогочет.

– Вау, малышка, мне нравится твой грязный ротик. Его надо использовать по назначению, ты не думаешь? – он оттягивает щеку своим языком, имитируя половой акт. И к своему ужасу, я чувствую, как краснота распространяется от ушей до самой шеи. – Рид, ты что, покраснела? – продолжает ржать парень.

Я заставляю себя расправить плечи и выглядеть невозмутимо. Чем меньше я буду реагировать, тем быстрее они утратят интерес. Тут ведь должны находиться учителя.

– Я устал ждать, – произносит мрачный голос.

Голос, которого я боялась больше всего.

Черные волосы, которые давно пора было подстричь, развевались на ветру и лезли в пустые темные глаза. Такие глаза были разве что у психопатов. Или у Кастила Сноу.

Кастил подносит сигарету ко рту и делает глубокую затяжку. О господи… это ведь просто сигареты, верно?

Благо он не обращает на меня никакого внимания, в отличие от Чона Хвана. Хван был самым нормальным из этой пугающей четверки, и я понятия не имела, почему он с ними общается.

– Подожди, Кас, – мурлычет Эрик, делая шаг вперед. – А ты повзрослела, Рид. У тебя даже появились сиськи, дашь посмотреть?

Я пячусь назад, чуть не теряя равновесие, и сжимаю учебники, не прекращая следить за его движениями.

– Отстань от нее, – распоряжается Хван. – Ты же не возишься с несовершеннолетними?

Аарон Кинг проводит пятерней по своим светлым волосам и усмехается:

– Когда тебя этого останавливало, Чон?

Я вздрагиваю и перевожу на Хвана растерянный взгляд. У него красивые раскосые глаза, оливковая кожа и плечи столь широкие, что я чувствовала себя крошечной, когда стояла с ним рядом.

Нет, нет, нет… Хван не такой, как эти отбросы… Так ведь?

– Эрик, – произносит Кастил пугающе спокойным голосом. Он бросает сигарету на газон и топчет ее массивным черным ботинком. Я хмурюсь, сдерживая в себе порыв поднять ее и бросить окурок ему в лицо. – Пошли.

Эрик в последний раз кидает на меня заинтересованный взгляд и слушается Кастила, словно верный пес. Впрочем, он им и является.

В мыслях он все еще был тем милым ребенком худощавого телосложения. Только все изменилось. После того случая в детстве Эрик Боулмен начал обращать на меня свое извращенное внимание.

Я в очередной раз вздыхаю и иду в школу, сгорая от желания поскорее найти девочек.

Этот год будет тяжелым.

Как и все предыдущие…

Я забегаю в туалет, чтобы привести себя в порядок и перевести дух. Остановившись возле большого зеркала, я долго и придирчиво разглядываю свое лицо. Возможно, я и вправду повзрослела за лето. Скулы стали четче, серые глаза больше, однако темные круги остались при мне, как и излишняя бледность.

Холодная вода приводит меня в чувство. Поправляю белый воротник рубашки, выглядывающей из-под голубого джемпера, и разглаживаю складки на черной юбке. Многие были против школьной формы, я же считала ее спасением. Никто не оценивает тебя по внешнему виду – мы различались разве что обувью. Конечно, все и так знали, сколько зарабатывает та или иная семья, однако… наше состояние пока держалось в секрете.

Пока.

Я наивно надеялась, что меня может уберечь мой статус. Точнее, статус моего умершего отца. Но что будет, когда все узнают? Или когда мама не сможет заплатить за учебу?

– Кэтти, наконец-то я тебя нашла!

В туалет врывается моя подруга Эль Смит и стискивает меня в крепких объятьях, я охаю. Мы не виделись полтора месяца каникул. Эль отдыхала с семьей в Швейцарии, я же проводила лето в Лондоне.

– Я скучала, Элеонор! Как ты?

Девушка опускает руку в сумку, чтобы достать оттуда телефон. Проходит всего несколько секунд и я становлюсь свидетелем ее огромной фотопленки размером в десять тысяч фотографий.

– Отлично! – радостно отвечает она, увлеченно показывая мне красоты Швейцарии. – Только ноги просто убитые. Маме позарез приспичило объехать весь Санкт-Мориц на велосипеде. Черт, такое ощущение, что я до сих пор не отмылась от пыли.

На очередном фото отражается довольное лицо красивой девушки с каштановыми волосами, и я радуюсь, что лето Эль прошло замечательно.

– А ты что делала? – она подозрительно прищуривается, разглядывая мои уставшие глаза. – Только не говори, что готовилась к GCSE, Рид. Ты, конечно, ботаник, и я люблю тебя за это. Но еще немного и даже я начну называть тебя монашкой.

Я шутливо бью ее по плечу:

– Прекрати. Я отлично проводила время в Лондоне.

За учебниками и за книгами. Пусть я и ботаник, но учеба действительно позволяла отвлечься… от всего.

О, и еще мы с Мари почти каждый вечер включали кулинарное шоу, а потом пекли несъедобные кексы. Я обожаю свою младшую сестру и буду жутко по ней скучать на протяжении всего осеннего семестра.

– Дерьмо, – ругается появившаяся в дверях Эмма. – Эти гребаные дети испачкали меня мороженым! Привет, девочки.

Девушка стягивает с себя испачканный джемпер и делает шаг вперед, чтобы крепко нас обнять. От нее за версту пахнет ароматом фрезий, и я жмурюсь от разлившегося тепла где-то в районе сердца. Девчонок я обожаю так же сильно, как и Мари.

– Миссис Трейнор убьет тебя за несоблюдение школьной формы, – произносит Эль.

– Дерьмо, – повторно ругается рыжеволосая Эмма.

Я усмехаюсь и протягиваю свою руку:

– Давай сюда, я отмою.

Брови девушки взмывают вверх, резко делая ее похожей на Эрика. Эрик Боулмен являлся ее кузеном, и порой их внешнее сходство приводило меня в ужас. Я изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не поморщиться, и начинаю отмывать джемпер, слушая болтовню девочек.

– Вы видели Марка? – спрашивает Эмма.

– Того ощипанного птенца футболиста?

– Он больше не птенец. Он, мать его, лев. Разве парни могут так быстро вырасти за несколько месяцев?

– Могут, – отвечаю я. – В целом, подросток может вырасти на 10–15 сантиметров за год. А иногда и на 20–25, когда концентрация соматотропного гормона в крови становится особенно большой.

Девочки кидают на меня радостный взгляд и вновь стискивают в объятьях. Я взвизгиваю, когда Эмма щипает меня за бок.

Я беру свои слова назад. Я ее ненавижу!

– Эмма Кларк! Еще раз так сделаешь, и будешь сама решать свою математику.

Она хватается за сердце:

– О нет, только не это! Пожалуйста, пощади меня, Катерина! Обещаю, я буду хорошей девочкой! – она игриво двигает бровями. – И иногда плохой.

Я кидаю в нее ее же свитер и смеюсь.

– Мы так скучали по тебе, Кэт, – выдыхает Эль. – Пожалуйста, скажи, что ты пойдешь с нами на вечеринку в эту субботу.

– Ты обязана пойти с нами, Катерина, – Эмма делает суровое лицо, ее зеленые глаза сверкают. – Нам остался всего год до выпуска. И я во что бы то ни стало вытащу твою заносчивую задницу на свободу.

В первом порыве я сразу же хочу сказать нет, а потом закрываю рот, удерживая в себе привычный ответ.

Вечеринка. В субботу.

– Что за тусовка? – спрашиваю я, рассматривая мамины черные туфли от «Прада». Я доросла до того момента, когда у нас начал совпадать размер обуви, и Анна Рид решила одолжить мне свои туфли вместо покупки новых.

Девушки переглядываются.

– Мне показалось или я не услышала отказ? – недоверчиво спрашивает Эль.

– Тебе не показалось. В нашу Катерину кто-то вселился. Вызываем ловцов привидений? – шепчет и делает страшные глаза Эмма.

– Я не иду, – я закатываю глаза, уже жалея о своем вопросе.

– Ты пойдешь, – Эмма поджимает губы, пытаясь скрыть улыбку, и обхватывает меня за плечи.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Да!

Боже мой. Спорить с Эммой иногда просто бесполезно.

– Так что за вечеринка? – обреченно сдаюсь я, мысленно прощаясь с мирными планами на вечер.

– Ее устраивает тот самый лев – Марк, – Эм улыбается. – У него пришвартована яхта в Хоупман-Харбор, так что мы отправимся в море.

– Ты же боишься воды, – замечаю я.

– Да, боюсь. Но мы будем на огромной яхте, и я не собираюсь выходить из каюты капитана, – отмахивается Эмма.

Я хмыкаю.

– Кстати, а кого позвали? – как-то встревоженно спрашивает Эль.

Впрочем, я быстро нахожу причину ее волнений. Она ненавидела Аарона Кинга почти так же сильно, как я ненавидела Эрика. Почему? Никто не знает. Аарон – единственная тема на этой планете, о которой Эль отказывает говорить с нами. А мы никогда не настаиваем.

– Будет немного старшекурсников. Из бешеных ублюдков только Чон Хван.

При упоминании Хвана мое сердце неожиданно екает. Я хмурюсь, пугаясь странной реакции.

– А остальные? – уточняет Эль, дергая свою темную косу.

Эмма отрицательно машет головой:

– Никого. Это же первая неделя осени, детка. Все ненормальные будут на посвящении в Элгине.

Я раздраженно поджимаю губы, услышав о варварском посвящении. Закрытый клуб, название которого держится в секрете, каждый год устраивает игры. Охоту. Тот, кто побеждает, становится их другом. А тот, кто проигрывает… становится отбросом. Как Матиуш, например. Количество насилия было просто за гранью, и я до сих пор не понимала, почему администрация школы закрывала на это глаза.

«Статус золотых деток, – гадко подсказывает подсознание. – Влияние. Деньги…»

– Я в деле! – Эль смотрит на меня невинным ангельским взглядом.

– И я, – вздыхаю я.

Эмма громко пищит и сгребает нас в объятья. Мои кости трещат уже в который раз. Да сколько в этой хрупкой девушке силы?

В туалет неожиданно врывается Флоренс Грейсон. Стерва с ангельской внешностью.

Высокая, длинные безупречные ноги, белые волосы и голубые глаза. А вдобавок полмиллиона подписчиков и подписанный модельный контракт с Victoria’s Secret, о котором Фло растрепала каждому в Кингстоне.

Я не любила кого-либо оскорблять, но когда дело касалось этой девушки или же четверки монстров, моя совесть спала крепким сном младенца.

– Вы всегда устраиваете ваши собрания в туалете? – она растягивает губы в издевательской усмешке. – Это выглядит так жалко.

– Да! – злится Эмма, а потом неожиданно гавкает на Фло, заставляя ту отшатнуться и врезаться в стену.

– Ты болеешь бешенством, Кларк? – шипит Флоренс.

– Да! – повторно рявкает Эмма, выволакивая нас с Эль из туалета. – Подойдешь ближе и я укушу тебя, Грейсон.

Нам в спину сыплются ругательства, но Эль прерывает их, плотно закрыв дверь.

Почему в этом году так много людей? Переполненные учениками коридоры, крики, смех, любопытные взгляды. Я поднимаю подбородок в надежде хотя бы выглядеть спокойно.

– Обязательно было ее провоцировать? – сурово спрашивает Элеонор.

– Она сама нарвалась, – пожимает плечами Эмма.

– Идем на занятия, – меняю я тему. – И почему я опять не в вашем классе?

– Потому что распределяющая в комитете – ярая противница коррупции, – мрачнеет Эмма.

Я останавливаюсь прямо посреди коридора, не обращая внимания на толпу учеников вокруг.

– Ты что, пыталась подкупить администрацию? – растерянно бормочу я.

Эмма повторно пожимает плечами и решает скрыться в коридоре, таща за собой опешившую Эль. А затем она кричит:

– Накажешь меня после уроков, Рид!

Я закатываю глаза и тихо смеюсь, решая двинуться в свой класс.

Будет ли этот год таким же, как остальные?

Надеюсь, что нет.

Примечание:

Узнавание – отнесение воспринимаемого объекта к категории уже известных.