Инсценированный разрыв (ЛП) (Филип Сигэл) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 3)

Вал пихает его локтем. Он обнимает ее и притягивает ближе.

– Ты не считаешь, что она просто красавица?

– Она всегда ей была. Новое платье ничего не меняет.

– Мне нужно идти, – я направляюсь на второй урок, зардевшись как роза.

***

За ланчем парни за столом в открытую меня разглядывают, и я воспринимаю это как комплимент.

– Вау, – говорит Квентин с восхищением. – Ты отлично выглядишь! – он с трудом пытается отвести взгляд от моей груди.

Фред краснеет, пытаясь открыть пакетик с кетчупом. Должно быть, я действительно хорошо выгляжу или просто они никогда не разговаривали с хорошенькими девушками.

Телефон пищит, и я вижу, что пришла смска от Хаксли.

«Ребекка, садись за мой столик и немедленно выброси это печенье!»

С ее исключительной наблюдательностью ей нужно работать в ЦРУ. Я беру еду и иду через весь кафетерий. Подхожу к мусорному баку и выбрасываю печенье. Вал вопросительно смотрит на меня со своего любовного гнездышка.

Прохожу мимо столика Бари. Сейчас, вместо Дерека, рядом с ней сидит Калиста, и, судя по всему, они ведут разговор по душам. Бари успокаивающе гладит Калисту по руке. С виду просто двое людей, разговаривающих друг с другом, но я-то знаю, о чем или о ком, они говорят.

***

Угловой столик Хаксли залит солнечным светом. Друзья, еда – все отражается в нем. Часть меня очень хочет сидеть с Хаксли и ее компанией. В качестве научного эксперимента и просто для разнообразия.

– Как салат? – спрашивает Хаксли. Она взяла себе такой же.

– Как и ожидалось.

– Интересно, есть ли какое-то правило, требующее, чтобы еда в кафетерии была несъедобной? – спрашивает она.

Я стою возле столика, за которым просто нет свободных мест, и чувствую себя ужасно неудобно.

– Эддисон, – говорит Хаксли. – Поднимайся.

Эддисон отрывает взгляд от журнала. Она симпатичнее большинства моделей, изображенных в них. Ее кудрявые рыжие волосы подпрыгивают от резкого движения.

– Что?

– Ты сидишь на месте Бекки.

– О чем ты говоришь, Хакс?

– Ты больше здесь не сидишь.

Эддисон смеется, воспринимая это как шутку, но Хаксли продолжает пристально на нее смотреть и терпеливо ждать, когда Эддисон встанет.

– Ты шутишь?

– Нет. Ты больше здесь не сидишь. – Хаксли сидит неподвижно, готовая атаковать в любой момент, если понадобится.

– Я думала, мы друзья, – говорит Эддисон.

– Я тоже. Но когда вещи, о которых я тебе рассказываю по секрету, распространяются по всей школе, то начинаю сомневаться в нашей дружбе. Я думала, что могу тебе доверять, но, видимо, это не так. Как я могу есть в твоем присутствии, если при одном взгляде на твое лицо, у меня пропадает аппетит?

Хаксли не скупится в выражениях. Кажется, я попала.

– Это безумия. Клянусь, я никогда ничего никому не говорила.

Стив сжимает руку Хаксли, пытаясь ее поддержать.

– Поднимите руки те, кому Эддисон передавала личную информацию обо мне и Стиве или Стиве и Анджеле, – говорит она.

Медленно, но каждый сидящий за столом поднимает руку. Эддисон кривит лицо, пытаясь выглядеть оскорбленной.

– Это заговор! Не волнуйся, Хакс, у меня есть еще много чего, что можно рассказать, – Эддисон складывает учебники и убегает из кафетерия, оставив поднос на столе.

Хаксли усмехается и указывает мне на пустой стул.

– Сядь!

***

За столом Хаксли ведутся светские беседы, и, каким-то образом, меня это заинтересовало. Все-таки они звезды нашей школы, и я имею возможность изучить их в естественной среде. Знаю, глупо звучит, но круто, что я с ними. Кто же знал, что так легко стать популярной? Всего лишь немного лжи, манипуляций и довольно средние танцевальные данные.

Девушки разговаривают о моде и знаменитостях, а парни о спорте. Они прекрасно играют свои роли. Я сижу в центре, поэтому в курсе обсуждений обоих сторон.

– Стив, как насчет того, чтобы повеселиться? – спрашивает Грег Бэйлор с набитым ртом – крепкий парень с растрепанными светлыми волосами. Его запросто можно принять за пещерного человека.

– О чем ты, приятель? – спрашивает Стив.

– Вчера мне позвонил рекрут из Университета Чандлер. Он пригласил нас осмотреться в кампусе на выходные, – Грег закидывает в рот еще немного еды. Как бы мне хотелось есть макароны с сыром и не думать при этом о калориях.

– Нас? – спрашивает Стив. Хаксли настораживается и сосредотачивается на их беседе.

– Да. Ты все еще ему интересен. Ты собираешься это доедать? – Грег тычет пальцем в мой овощной ролл. Я толкаю ему ролл, и он моментально исчезает у него во рту.

– Правда?

– Тебе нужно поехать. В прошлом году Университет Чандлер выиграл кубок. Я слышал, что их кампус отличное место для безумств, – он играет бровями, будто мы и так не поняли, что он имел в виду.

– Он все еще мной интересуется? – говорит Стив.

– Я же сказал, что да.

Стив пристально смотрит на быстро исчезающие макароны с сыром и что-то обдумывает. Уверена, он представляет себе различные сценарии выходных, наподобие видео «Слетевших с Катушек Девчонок». Уголки его губ подрагивают в улыбке.

– Готов поспорить, он снова предложит тебе стипендию, – говорит Грег.

– Слишком поздно. Стив собирается в Вермилион, – сладко пропевает Хаксли.

– Это окончательный ответ? – спрашивает Грег.

Я вспоминаю разговор Стива с тренером. Если он не сможет оплатить учебу в Вермилионе, то ответ отнюдь не окончательный.

– В принципе, да, – говорит Стив. Хаксли массирует его плечо.

– В принципе? Поехали со мной. Все там посмотрим. Это всего одни выходные, Стив.

– Не думаю, что это хорошая идея, – встревает Хаксли. – Будет несправедливо тратить школьное время и деньги, если у него нет намерений поступать в этот университет.

Она кладет голову ему на плечо. Стив еще раз обдумывает предложение, потом кладет вилку на пустую тарелку.

– Тебе решать, приятель, – Грег начисто вылизывает свою одноразовую тарелку, а затем ее комкает.

– Я пас. Я уже решил, куда собираюсь поступать после школы, – он поворачивает голову к сияющей Хаксли и смачно целует ее в губы.

***

Быстро несусь к своему шкафчику, пока не начался шестой урок. Обычно мы заканчиваем ланч за несколько минут до звонка, поэтому у меня есть время заглянуть в шкафчик, а потом появиться на уроке по здоровому образу жизни без опозданий. Я заворачиваю за угол, где расположены классы по естественным наукам и ноздри наполняет запах формальдегида. Затем захожу в нужный коридор и резко останавливаюсь.

Прислонившись к моему шкафчику, стоит Вал и плачет.

– Мы можем поговорить? – спрашивает она. Ее глаза умоляют меня не отказываться.

– Что случилось?

Она отходит от шкафчика. Я бросаю на пол сумку с учебниками, могу поклясться, напольная плитка треснула под их тяжестью.

– Мне действительно нравится, как ты теперь выглядишь. Помнишь, я советовала тебе оттенки потемнее?

– Спасибо, – я приседаю на корточки и убираю ненужные учебники. Даже не могу вспомнить, когда мы общались с Вал без Эзра. Такое ощущение, что лет десять назад.

– Итак, как твои дела? – спрашивает она.

У меня такое чувство, что эта девушка мне незнакома. Как такое могло произойти? Кидаю книги обратно в сумку. Забегу сюда перед седьмым уроком. Это просто пытка.

– Мне нужно идти в класс.

– Подожди, – Вал хватает меня за ремешок сумки. Ее голос дрожит. – Я скучаю по тебе, – она вытирает нос рукавом блузки.

– Я никуда не исчезала.

– Но мы не общаемся.

– Не по моей вине! – Я никого не кидала ради парня.

И вот я тоже начинаю плакать. Я так скучала по Вал.

– Знаю, – говорит она, – мне так жаль. Я не хочу, чтобы перестали дружить из-за парня.

Я приятно удивлена ее словами.

– Я тоже.

– Давай прекратим эти неловкие обмены ничего незначащими фразами при встрече друг с другом. Это же так на нас не похоже!

– Согласна.

Мы обнимаемся и утираем слезы.

– Обещаю прекратить говорить только об Эзра, – говорит она.

– Так ты, наконец, это заметила?

– Бекка, скажу тебе честно. Меня просто затянуло в водоворот, я даже не успела понять, как это произошло. Иметь парня – это такой постоянный неугасаемый порыв, зато даже самые скучные моменты жизни становятся интересными, когда он рядом. Поэтому, думаю, что у меня все хорошо. Я думала, что и у нас все в порядке. Но потом я увидела, как ты общаешься с Хаксли и сидишь за ее столиком. Именно тогда я и поняла, что что-то не так.

Я бросаю рюкзак на пол, и он падает с глухим стуком. Она улыбается так, словно скучала по этому звуку.

– Как у тебя дела с Эзра?

– Прекрасно. Но... я знала, что он фанат кино, но не до такой же степени. Восемьдесят процентов того, о чем он говорит – это кино. Только между нами: это надоедает.

– Может, ваши отношения себя исчерпали? – говорю я, надеясь, что они расстались.

– Нет! Что ты, – отвечает она, даже не задумываясь. Мне хочется ее спросить действительно ли она любит Эзра, но сейчас лучше промолчать. Наша дружба слишком хрупка, чтобы сейчас задавать подобные вопросы. Я снова начинаю раздражаться, даже больше, чем во время наших недавних бесед. Теперь, когда я узнала Эзра поближе, то считаю, что он заслуживает того, кто может оценить его вместе с его увлечением. Он ищет кого-то особенного, в то время как Вал хочет быть с кем-то исключительно ради того, чтобы не остаться в одиночестве.

Я открываю шкафчик и меняю учебники.

– Скажи мне честно, – говорит Вал. – Хаксли как подруга лучше меня?

– Нет, – автоматически отвечаю я. Не могу сомневаться ни секунды, иначе Вал никогда мне этого не простит. – Если только тебя не привлекают лживые комплименты.

Вал смеется, счастливая из-за того, что ее место никто не занял.

– Как по-настоящему зовут Хаксли? Спорю, что-нибудь типа Хэзер, но это имя оказалось слишком простым для нее.

Звонок оповещает о начале занятия, но почему-то из-за этого мы начинаем смеяться еще громче.

***

Вернувшись домой, я обнаруживаю электронное письмо от мистера Тауне.

«Мне нужен ПОЛНЫЙ отчет о прогрессе. Давай поговорим».

Я закатываю глаза. Он что, отец, спрашивающий, как мои успехи в выполнении домашней работы? Ни один из клиентов не требовал подобного. Все верили в меня и в то, что я выполню ожидаемое. Но с другой стороны им и не приходилось так долго ждать каких-либо результатов.

– Все немного затягивается, – говорю я ему по видеочату. – Но я делаю успехи.

Его глаза холодно смотрят на меня через экран. Он сидит, откинувшись на стул и сложив руки на животе.

– Прошло уже шесть недель с нашего последнего разговора. Ты не можешь постоянно молчать. Твой единственный язвительный отчет ни о чем.

И какие данные я должна ему предоставить? Я же не статистическое бюро. Хочется сказать ему, чтобы он мне доверял. Пары не разбиваются за один день. Но я киваю, соглашаясь с ним.

– Извините. Буду держать вас в курсе.

– Таким образом, через шесть недель ты только и можешь сказать, что у тебя есть кое-какой прогресс?

– Для таких вещей нужно время. Или вы думаете, что Хаксли так легко откажется от Стива?

– Такими темпами они расстанутся к серебряной годовщине, – ерзает он в кресле, как ребенок в комнате ожидания. Вероятно, он не привык работать с подростками, особенно в таких костюмах. – Послушай, решение по поводу колледжа вступает в силу с пятнадцатого мая. Если Стив не передумает, то вся его жизнь будет загублена. Он навечно застрянет под боком у Хаксли.

Я, конечно, не единственный человек, который тоже так думает, но услышать это из уст взрослого человека кажется оскорбительным.

– У тебя один месяц, – напоминает он мне, перед тем как отсоединиться.

***

Я пересказываю наш разговор Диане. Мне хочется выйти из дела.

Оно начинает меня беспокоить.

Сестра лежит на кровати и красит ногти на ногах в неоново-зеленый цвет. В своем свитере университета Ратгерс она выглядит как рождественское украшение.

– Тебе нужно продолжать, – говорит она.

Но все это уже не кажется мне таким уж и простым. Вспоминаю Хаксли, стоящую возле питьевого фонтанчика с вымученной улыбкой на лице. В то время как так называемые подружки сплетничают буквально в шаге от нее. Им всем наплевать, что она делает все, чтобы шоу СТА получилось захватывающим. Что будет, если отношениям Хаксли и Стива придет конец? Об этом будут говорить до самого выпуска. Это ведь не просто пара, о которой вскоре все забудут. В этом случае натянутая улыбка Хаксли станет частью ее гардероба.

Диана ощущает мою неуверенность.

– Не говори мне, что тебе жаль эту девчонку.

Я падаю на кровать. Именно поэтому я терпеть не могу работать под прикрытием. Чтобы хорошо исполнять работу нужно быть на расстоянии от объекта. Вы ведь никогда не видели наемного убийцу, листающего семейные альбомы со своими жертвами.

– Все дело в том, что мы типа, возможно, на стадии того, чтобы в ближайшем будущем снова стать подругами, – говорю, хотя прекрасно знаю, что мы на порядок ближе к дружбе, чем я озвучила.

– Ну конечно. К кому еще ей идти?

– Да, верно.

– Это все часть плана, это не по-настоящему. Ни для одного из вас, – Диана дует на лак. – Ты просто запасной друг. – Я складываю руки на животе. – Нет, даже не так. Ты – временная замена. Если ты откажешься от плана, и Хаксли со Стивом уладят все разногласия, думаешь, она продолжит с тобой дружить? Все эти ее курицы прибегут обратно к ней, и тебя снова бросят. Ведь больше она не будет в тебе нуждаться, – Диана пожимает плечами. Все верно, ведь я пришла к ней не за сладкими речами. – Она уже однажды сделала это. Би, не дай истории вновь повториться.

Вероятно, я просто была ослеплена популярностью Хаксли и возможностью сидеть с ней за одним столиком в кафетерии. Но Диана права, абсолютно права. Мы не настоящие друзья. Настоящие друзья не относятся к тебе, как к изгою, чтобы скрыть факт давней дружбы. Ядля нее, как запасное колесо. Именно это произошло и с друзьями Дианы. Когда Санкреш ее бросил, они вскоре прекратили ей звонить. Конечно, они приложили немного усилий, чтобы не казаться совсем уж бессердечными. Но вскоре просто предпочли более значимых, чем Диана, людей.

А Вал. Даже не хочу думать о том, что произойдет, если в их отношениях с Эзра наступит черная полоса.

– Ты в порядке? – спрашивает Диана.

– Да, – мой голос звучит тверже. Теперь я знаю, что должна сделать.

***

Преподаватели в Ашлэнде слишком доверчивы. Не могут же они действительно думать, что отпрашиваясь в уборную, студенты непременно туда и направляются. Я выхожу из школы и иду на парковку. Никто меня не останавливает. Никто не поднимает брови, когда видит, что я вытаскиваю металлическую проволоку, согнутую на конце в виде крюка. Никто не походит, когда я приседаю на корточки возле машины Стива. Такое ощущение, что руководство школы уже считает нас взрослыми и ответственными людьми.

Просовываю проволоку в щель между окном и дверью со стороны пассажирского сиденья подержанной «Джетты» и кручу ее, пока мне не удается подцепить крючком дверной замок. Медленно поднимаю проволоку и... щелк. Не могу поверить, что это сработало. Спасибо за помощь, интернет.

Открываю скрипучую дверь. Дует холодный апрельский ветер. «Не тормози, – говорю я себе.– Просто сделай то, что задумала и уходи».

Вдыхаю морозный воздух и достаю из кармана упаковку от презерватива и наполовину использованную помаду оттенка «Ледибаг». Кладу их под сиденье, где они и будут терпеливо дожидаться Хаксли.

Не могу сдержать улыбку. Может это нервы или адреналин, или полная смехотворность ситуации, но, черт возьми, прямо сейчас я обожаю свою работу. Я нашла в себе силы, чтобы довести ее до конца.

– Бекка, ты дрожишь, – говорит мисс Хардвик, когда я захожу в класс.

– Обогреватель в женском туалете не работает. В следующий раз, нужно брать с собой пальто.

По пути к своему месту, я улыбаюсь Хаксли во весь рот.

– Не три ей, как щеткой.

– Но это и есть щетка!

Хаксли показывает Стиву, как управлять щеткой для керлинга. Она перемещается по площадке и свипует ⁸. Со стороны трибуны Эзра снимает происходящее на камеру.

– Мы можем на секунду прерваться? – спрашивает его Хаксли.

Я сижу позади Эзра и смотрю в видеомонитор. Я согласилась помочь ему со съемками СТА. К тому же Хаксли хотела, чтобы представительница команды проследила за образом СТА (включая ее), который хорошо бы смотрелся в видеосюжете. Вероятно, потому что однажды режиссер снял ролик, в котором СТА выглядела, как какой-то культ лесбиянок. Эзра попросил меня побыть его ассистентом, что хорошо звучало. Но на деле оказалось, что мне нужно все время стоять и держать над головами Хаксли и Стива огромный микрофон.

В то время как Стив ужасно обращается со щеткой, Эзра ловко управляется с камерой, пробуя интересные ракурсы. Даже установил ее на баскетбольном кольце, чтобы снять пару кадров сверху. Для того чтобы сделать кадр со свипованием, он медленно по диагонали спускался с трибуны, приближая изображение Хаксли и Стива. То, что начиналось так обыденно, превратилось в произведение искусства. Даже диалог Хаксли стал смешным. Наблюдать за человеком в своей стихии – ни с чем несравнимое зрелище. Даже сейчас он сидит на корточках и выбирает лучший кадр, совсем не обращая внимания на пот, струящийся по лицу. Жаль, что у меня нет любимого дела, которому я могла бы так страстно отдаваться. Ну, не считая разбивания пар.

– А затем ты говоришь: «Вау! Теперь пол невероятно чистый» и показываешь большой палец, – произносит Хаксли. – Ну как, Эзра?

Тот молчит. Видимо, этот «изумительный» сценарий писал не он.

– Не знаю, звучит как-то по-дурацки, – говорит Стив.

Хаксли поворачивает голову, разминая шею, и с силой сжимает щетку.

– А мне кажется, что очень мило и весело.

– Но не смешно.

Я замираю на своем месте, на случай если Хаксли начнет изрыгать пламя.

– А что ты думаешь, Эзра?

– Хм... – Эзра пытается подобрать правильное слово. Ну, правильное слово, конечно, « не смешно», но нужно подобрать что-то другое. – Если позволишь, мы могли бы немного изменить сценарий.

– То есть, тебе он тоже не нравится? – Хаксли скрещивает руки, готовая выплеснуть на него весь свой гнев.

– Нет, – заикается Эзра. Но Хаксли не отступает.

– Думаю, что все не так плохо, – говорю я. Все поворачиваются в мою сторону. – Если ты произнесешь эту фразу с абсолютно серьезным выражением лица, а потом поднимешь большой палец вверх, то публика будет безудержно хохотать.

– Мне нравится, – соглашается Хаксли.

– Так и сделаем, – кивает Стив, затем машет рукой Эзра, чтобы тот приготовился.

Эзра кладет руку мне на поясницу.

– Ты моя спасительница, – шепчет он. Его губы всего на секунду касаются моего уха, и моя кожа сразу же покрывается мурашками.

Я поднимаю микрофон, и Эзра говорит:

– Начали!

Вместо того чтобы произнести заготовленную фразу, Стив с озорной улыбкой хватает Хаксли сзади и начинает ее кружить. Сначала она вскрикивает от неожиданности, а потом ей становится весело. Волосы Хаксли разлетаются во все стороны, она хихикает. Я просто не узнаю ее. Хаксли сейчас – не Хаксли, а обычная девчонка, которая отлично проводит время со своим парнем.

***

Мы продолжаем снимать еще в течение часа, а затем Хаксли говорит закругляться. Они со Стивом уходят домой, а я остаюсь помочь Эзра собрать оборудование. Я стою, массажируя плечи. Держать над головой гигантский микрофон три часа оказывается неимоверно тяжело. Но благодаря постоянным тренировкам СТА, я выдержала это с большей легкостью, чем ожидала.

– Думаю, все прошло хорошо.

– Определенно «хорошо», – говорит Эзра. – Вот для чего изобрели редактирование.

Может, Стив с Хаксли и разыгрывают отличные шоу в коридорах школы, но в ближайшем будущем Оскар им явно не светит. Он монотонно говорил и заметно нервничал, а она переигрывала и каждую строчку произносила так, словно заводила всех на митинге. Тем не менее, они очень мило смотрелись вместе, особенно, когда обменивались улыбками. В этом уж они были профессионалами.

– Хотя такие режиссеры как Кевин Смит и Гас Ван Сент работали с непрофессиональными актерами и у них все получилось, – говорит он.

– Верно!

– Ты ведь не имеешь понятия, кто они, – Эзра наматывает шнур на кулак и скрепляет его резинкой.

Я отрицательно качаю головой.

У него ум, как киноэнциклопедия. Это просто невероятно. Редко выпадает возможность поговорить с экспертом о том, что он любит. И почему Вал считает это скучным.

– А как ты начал увлекаться кино?

– Не знаю. Просто так получилось.

– Это не ответ. Ты поразительно много знаешь о киноиндустрии, а с камерой ведешь себя, как ребенок в магазине со сладостями. К этому просто так не приходят.

– Но это так, – уверенно заявляет он, явно ненастроенный на обсуждение.

– Я не хотела совать нос в твои дела, мне просто любопытно.

Никогда не видела, чтобы Эзра так замыкался. Я в тишине разбираю микрофон и складываю его в кейс.

– Прости, – говорит он, присаживаясь на трибуну. Его ореховые глаза темнеют, как небо перед грозой. Он упаковывает камеру в сумку, а потом смотрит на меня, будто готов рассказать нечто важное, но не уверен, что мы настолько близкие друзья.

– Развод моих родителей был очень тяжелым, а по напряженности походил на игру «Война Роз», – произносит он. Я никак не комментирую. – Я мог услышать их крики от дороги. Мог проснуться ночью от звона битой посуды. И этот шум никогда не прекращался, – его пальцы нервно теребят подвеску. – Чтобы его заглушить, я надевал наушники, включал фильм на компьютере и на какое-то время отключался от всего этого. Я каждый день ходил в библиотеку за дисками: классика, куча романтических комедий. И все это для того, чтобы не превратиться в полного циника. Ну, вот так я и стал киноманом.

– Я так сожалею. Я не знала.

Ни разу за все время, что я видела его в школьном холле и разговаривала с ним, он не дал ни единого намека, что у него дома такая ситуация. Интересно, какие трудности скрывают другие одноклассники. Никогда больше не буду жаловаться на своих родителей.

– Я выжил.

Он облегченно вздыхает, как человек, который избавился от реальных проблем.

– Даже не могу себе этого представить, – я присаживаюсь рядом с ним.

– Можешь, – говорит он.

– Что?

Он проводит рукой по волосам и чешет затылок. Вблизи его волосы вовсе не выглядят растрепанными, а скорее похожи на блестящие пряди, спутанные замысловатым образом.

– Вспомни, что было с твоей сестрой, когда...

Моя грудь сжимается. Я и забыла, что рассказала ему о Диане. Я готовлюсь к атаке воспоминаний, летящих ко мне.

– Было не очень, – я пытаюсь обратить все в шутку, однако нынче и моя актерская игра не получит никаких наград.

– Ты можешь мне все рассказать, – кладет он руку на мое колено. Его глаза, словно умоляют меня об этом. – Пожалуйста.

Я сопротивляюсь. Зачем вспоминать прошлое? А потом я смотрю ему в глаза и... в них нет и намека на какие-то скрытые мотивы или желания узнать сплетни. Он искренне сопереживает. В голове раздается крик Дианы.

– Было так ужасно, – мой голос едва слышен. – Мы с мамой помогали Диане надеть платье, когда он позвонил. Она была такая красивая. А я была так взволнована, наверное, даже больше нее. Ее подруги коллективно вздохнули с умилением, пока Диана разговаривала по сотовому. Вдруг телефон выскользнул из ее рук и с громким стуком приземлился на пол, лицо сестры стало мертвенно-бледным, и она сказала, что свадьбы не будет, – мои руки начинают дрожать, и я встряхиваю их, чтобы это прекратить. Эзра сильнее сжимает мое колено. – Потом она зашла в мамино ателье и минут десять рассматривала себя в зеркале. Она ничего не говорила, просто пристально смотрела. А затем Диана заперлась в комнате и начала плакать. Это было скорее похоже на крики раненого животного, чем на плач, – я затыкаю уши, голова пульсирует. – Мама стучала в дверь, умоляя Диану открыть, а потом сползла на пол и тоже начала рыдать. Это было похоже на эпидемию. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так ревел, – мой голос дрожит, но я стараюсь сдержать слезы. – Он даже не знает, какую боль ей причинил. И, скорее всего, ему все равно.

Эзра меня обнимает. Его шерстяной свитер такой мягкий под моей щекой.

– Мне жаль.

Это такая общая фраза, но что еще он может сказать? По крайней мере, это срабатывает. Мне тепло и удобно в его объятиях. Я могла бы просидеть так довольно долго, но отодвигаюсь от него.

– Вау. И что это было? – говорю я относительно наших откровений.

– С тобой невероятно легко говорить, – отвечает он.

– И с тобой.

Эзра смотрит мне в глаза, как тогда, на катке. Его взгляд проникает в душу, и складывается такое ощущение, будто ты смотришь прямо на солнце.

Неожиданно звонит мой телефон, и я вынуждена ответить на вызов.

– Ребекка, у меня потрясающие новости! Я только что получила смску от друга Стива, Колина. Он просто великолепен, и он хочет сходить с тобой на свидание. Вчера я показала ему твою фотографию, и он сказал, что ты красивая. Я сказала ему, что ты сходишь с ним поужинать в пятницу. У тебя же вроде нет никаких планов на выходные.

– Звучит здорово.

– Тебе нужно будет продемонстрировать больше воодушевления на свидании, чем ты это сделала сейчас. Колин – отличный улов, и, думаю, что у вас все может сложиться.

– Спасибо, Хаксли.

Эзра надевает куртку, повернувшись ко мне спиной. Хаксли говорит достаточно громко, чтобы он все услышал. Все время, пока Хаксли рассказывает мне детали, я пристально смотрю на свои колени.

– Ребекка Вильямсон, наслаждайся последними днями своего одиночества, ну, если там есть чем наслаждаться, – наконец, Хаксли вешает трубку.

Я пытаюсь придумать, что сказать Эзра, но когда поднимаю голову, то вижу, что дверь в спортзал закрывается.

***

Вернувшись домой, я сразу же бегу в свою комнату. Диана спрашивает, как прошел мой день, но я просто киваю ей и продолжаю подниматься по лестнице.

Сконцентрируйся, Бекка! Оставь свои переживания о том, какая ты мерзкая подруга на потом.

Я включаю компьютер и создаю новый электронный адрес. Бросаю взгляд на свой костюм, выглядывающий из-под кровати. Я – не лучшая подруга Хаксли. Я – специалист по разрывам отношений. Если бы я не вступила в СТА, Хаксли так и продолжала бы относиться ко мне, как к мусору.

А Вал. Мы с Эзра серьезно поговорили. Именно так и делают друзья. Они разговаривают. А во время разговора кладут руки на поясницу друг друга. Это просто швейцарский стиль, это на сто десять процентов платонический разговор.

Я перечитываю и исправляю письмо около пятидесяти раз, пока оно не кажется мне идеальным.

Кому: AddisonG48

От: StevesDirtyLittleSecret

Тема: Я знаю, что делал Стив в прошлые выходные.

Интересный факт: Хаксли обнаружила в машине Стива упаковку от презерватива и губную помаду Анджелы Бентли (если тебе интересно, то оттенок ее помады «Ледибаг»). Полагаю, трудно забыть первую любовь. Сомневаюсь, что Хаксли кому-нибудь об этом рассказала. Как ее самая близкая и дорогая подруга, я уверена, что ты найдешь, как правильно распорядиться этой информацией. Знаю, ты желаешь ей только самого лучшего.

Как хорошо, что у нее есть такая подруга, как ты.

По данным сайта HuxleyandSteveCountdown.com на сегодняшний день ставки таковы: 3:1 – что они расстанутся в следующем месяце, 7:1 – на следующей неделе и 12:1 – что они уже разбежались, но пока хранят это в секрете. Сайт стал просто какой-то одержимостью в Ашлэнде. Все кому не лень анонимно пишут посты с размышлениями о разрыве Хаксли и Стива.

– Неужели людям больше нечем заняться? – спрашивает меня Хаксли.

Я пытаюсь делать два дела одновременно: разговаривать по телефону и готовиться к свиданию. Я стою перед зеркалом в коротком, чуть ниже колен, платье цвета лазурита через одно плечо. Кто знал, что я могу так хорошо выглядеть?

– Просто не обращай внимания. Они завидуют, что их собственная жизнь не так интересна, как твоя.

– Но почему они рады разрыву моих отношений?

– Потому что ты популярна, а они уродливы, – я застегиваю сережки, которые свисают почти до плеч. – Почему ты позволяешь им себя задеть?

– Нет, я не позволяю, – заявляет она, но в ее голосе чувствуется сомнение. Сплетни и слухи уже просочились ей в голову. – Стив сказал, что у него ничего нет с Анджелой, а все это уму просто подбросили в машину.

– Тебе следует ему доверять. Он не станет тебя обманывать. – Я крашу губы помадой оттенка «Пламфул».

– Ты права, – она пытается скрыть переживания и сделать вид, что это просто глупая шутка. Я не могу ее успокаивать, иначе мой план рискует провалиться. Но даже если бы и стала, то я не уверена, что Стив действительно случайно встретил Анджелу на катке. Там, несомненно, проводится много детских праздников, но слишком уж все совпало по времени.

– А ты знаешь, почему они расстались? – спрашиваю я. – Думаешь из-за того, что Стив переехал сюда?

– Он говорит, что у них просто ничего не получилось. Но это же парни! От них не дождешься никакой конкретики! – Я удивлена, что он так «много» ей рассказал. – Ты считаешь, что Стив мне изменяет? – тихо спрашивает Хаксли. Я могу только представить, как трудно ей было произнести это вслух.

– Не думаю, – даже мне собственный голос кажется неубедительным. Встряхиваю волосы, и они волнами падают мне на лицо. Этому трюку меня научила Хаксли. – А ты как считаешь?

– Нет. Ты волнуешься?

– Думаю, да.

Я заглянула на страничку Колина Бейкера в Фейсбуке, и он мне понравился. Высокий, умный атлет с темными волосами, очками в тонкой оправе и убийственной улыбкой. По статистике таких парней вообще не должно существовать. Точнее они не должны быть одиноки. Никогда. Более того, они не должны интересоваться мной.

Приходит смска от Вал.

«Ты занята сегодня вечером?»

Желудок скручивает.

Я удачно скрывалась от Вал весь день. Когда она подошла ко мне после латинского, я улизнула под предлогом тренировок в СТА, на которых я в свою очередь избегала Эзра. Когда мы отрабатывали наш танец, мне вдруг пришло в голову, что ничего ведь не произошло. Да, у нас был серьезный разговор, немного эмоциональный. Но мы просто устали. У нас был долгий и тяжелый день. Ничего страшного. День закончился. Все, больше тут нечего добавить. Эзра встречается с моей лучшей подругой, и они счастливы.

Счастливы.

Тем не менее, я так и не подошла к нему после тренировки.

– Куда Колин тебя ведет? – спрашивает Хаксли.

– «Окна на Воде». – Этот ресторан стоит на сваях реки Гудзон, и из него открывается шикарный вид на Нью-Йорк. Я просмотрела их меню на сайте и чуть не подавилась, увидев цены.

– О, будет так романтично, – тяжело вздыхает Хаксли. – Начало отношений всегда очень захватывающе. Помню, как это было у нас со Стивом на вечеринке у Трэвиса Вебера. Мы сидели на плетеной лавочке, которая находилась на крыльце, и пили колу. Он дал мне свою куртку, чтобы я не замерзла. В доме играла песня «Bitter Sweet Symphony». Мы болтали о различиях между нашей и его старой школы. Знаешь, этот бессмысленный разговор, который в принципе никому не интересен, потому что в любой момент ты собираешься начать целоваться. А потом... из его кармана выпала бутылочка с жидкостью для полоскания рта.

– Вау, как предусмотрительно.

– Неловкий момент и... озарение. Меня собираются поцеловать. Моя жизнь изменится. Я подняла бутылочку и сказала: «а что это такое?». Тогда он поцеловал меня, и я пропала.

– Ты поняла, что влюбилась в него? – спросила я, закатывая глаза.

– Да. Тогда я не знала, что это любовь, но поняла, что это нечто особенное.

Этим «особенным» стал огромный скачок в ее социальном статусе. Ценой нашей дружбы. Я не знала этой истории с жидкостью для полоскания рта. Хотя слышала о том, что они начали встречаться после вечеринки у Трэвиса. Не от нее, конечно. Неужели она действительно не помнит, какой была ее жизнь до того, как они начали встречаться? Как она поступила со мной? Но я держу свои мысли при себе. Победа так близко. Как только Хаксли и Стив расстанутся, я заполню все пробелы в ее истории.

Раздается звонок в дверь. Мое сердце бешено бьется. Почему? Это ведь просто часть работы, которая включает в себя еду.

– Я только что слышала дверной звонок? – спрашивает Хаксли.

– Да, – я выглядываю из окна и вижу парня в блейзере и джинсах. Еще раз смотрюсь в зеркало и глубоко вздыхаю.

– Завтра мы пойдем на вечеринку Криса Гомберга. Приготовься к допросу, – говорит она. – Удачи!

– И тебе. Надеюсь, вы со Стивом во всем разберетесь, – я вешаю трубку и бегом спускаюсь по лестнице. Учитывая, что я на каблуках – это смертельно опасно.

– Хорошенько повеселись, – говорит Диана. Она опирается на перила с миской попкорна в руках. – Постарайся не залететь.

– Спасибо.

Снова звонят в дверь. Я уже собираюсь открыть, но Диана хватает меня и пристально смотрит в лицо.

– Не обольщайся, Би. Это просто первое свидание. Я могу сказать тебе, как они обычно заканчиваются.

Я открываю дверь. За ней стоит Колин Бейкер со своей сияющей улыбкой и ямочками на щеках. До сегодняшнего дня я и не знала, что в нашем обыденном мире можно встретить моделей из каталогов.

– Должно быть, ты – Бекка, – говорит Колин. Даже голос у него красивый. – Приятно познакомится.

***

Я смотрю на светящийся Нью-Йорк и ем самый лучший лосось в моей жизни. А в это время невероятно обаятельный и привлекательный парень расспрашивает меня о жизни, и, кажется, ему действительно это интересно. Можно ли лучше провести пятничный вечер? Нет!

Тогда почему мне так скучно?

– Керлинг? – недоверчиво спрашивает он.

– Ну, это как шаффлборд на льду, – я отпиваю диетическую колу. – Очень популярен в Канаде.

Он начинает искренне смеяться.

– Ты когда-нибудь была в Канаде? Я однажды катался на лыжах в Уистлере, Британской Колумбии – самом красивом месте, которое я когда-либо видел.

– Даже лучше, Нью-Джерси? – спрашиваю я.

– Скажем так, Нью-Джерси – занимает второе место, – снова смеется он. Еще одна из привлекательных черт Колина Бейкера.

Я смотрю на горизонт и пытаюсь сосчитать количество зданий. Колин Бейкер – яркий представитель самого лучшего парня, который соответствует всем необходимым критериям девушек. Мне бы следовало расцеловать ноги Хаксли за то, что свела меня с ним, а вместо этого я считаю небоскребы. Но проблема в том, что он знает немного практически обо всем, а потому не может углубиться в обсуждение какой-то определенной темы. Его знаний хватает только для разговора о пустяках.

А может, именно для этого и нужны свидания – типа теста, достаточно ли хорошо два человека подходят друг другу, чтобы перейти к стадии отношений.

Я настораживаюсь, когда Колин упоминает о Стиве. Оказывается, их семьи дружат, поэтому они проводят вместе много времени. Он рассказывает мне о том, как они один на один играют в баскетбол и какие выдающиеся таланты у Стива в приготовлении барбекю. Кажется, если не брать во внимание его популярность, Стив хороший друг.

– Хорошо, что ваши колледжи недалеко друг от друга, – говорю я. Колин осенью собирается в Университет Дрексел в Филадельфии. Уверена, что приемная комиссия попадала в обморок, увидев его. – Ты рад, что Стив поступает в Вермилион?

На лице Колина появляется неловкое выражение, и он делает глоток воды.

– Будет здорово видеть его, но…

Он обрывает себя, но я вижу, что если правильно себя поведу, то он продолжит.

– Да... жаль, что он не сможет там играть в футбол. Стив отличный спортсмен. Знаю, что Университет Чандлер все еще интересуется им.

– Правда? – спрашивает Колин и откладывает в сторону вилку. – Его семья была бы очень рада.

– Неужели? Им не нравится Вермилион? – спрашиваю я с самым наивным выражением лица. – Но ведь это хорошее учебное заведение и находится недалеко.

– И дорогое. Его родители не смогут оплатить его, а мой отец слышал, что они не предлагают ему стипендию.

– Он может взять кредит.

– Тогда он погрязнет в долгах еще до своего сорокалетия. По правде говоря, семья Хаксли без проблем может его оплатить. У них куча денег, – он кладет кусочек стейка в рот.

– А они предлагали? – я сижу на краешке стула. Свеча на столе придает лицу Колина землистый оттенок.

– Не знаю. Стив бы очень разозлился, если бы она это сделала.

– Но она бы просто хотела помочь.

– Он бы стал выглядеть их собственностью. Стив и так стесняется проводить с ними время. А эти деньги просто лишили бы его гордости.

Подходит официант с новой диетической колой для меня, и я позволяю ему забрать свою тарелку. Это была самая пылкая речь Колина за сегодняшний вечер. Может, я не единственная, кто хочет разбить пару Хаксли и Стива.

– Прости, – говорит он, поправляя очки. – Мне нравится Хаксли. Правда. Мне не следовало этого говорить. Что я могу сказать? С тобой легко разговаривать, – когда он улыбается, уголки его губ слегка загибаются. Так мило. Еще один плюсик в его список.

– Мне часто это говорят.

Колин взбалтывает воду в стакане и пристально смотрит на меня.

– Ты красивая.

– Спасибо.

– Хочешь прогуляться после ужина?

***

Мы медленно бредем по набережной Гудзона, держась за руки. Мы не единственные, тут просто какой-то парад парочек. Нью-Йорк сверкает в лунном свете, а мы чувствуем себя так умиротворенно. Именно о таком свидании, должно быть, мечтает каждая девушка. Ну почему же мне все еще скучно?

Мне хочется пнуть себя за то, чтобы не портила атмосферу. Может быть, людям нравится эти пустые движения, потому что благодаря им они становятся на шаг ближе к отношениям. Колин все делает правильно, однако это выглядит, как типичный логический порядок первого свидания. Я должна чувствовать нервное возбуждение, но вместо этого я просто нервничаю.

Колин останавливается возле лавочки, рядом с которой находится телескоп, так что я могу полюбоваться на город поближе. Пока смотрю в окно здания Крайслера, он стоит, облокотившись на телескоп.

– Ты когда-нибудь видела здание Крайслера так близко?

– Нет.

Выглядит как сцена из какой-нибудь романтической комедии. Я, конечно, не эксперт по свиданиям, но вижу, как все складывается. Ужин, прогулка, тихое место.

Следующим этапом должен быть поцелуй.

Такое ощущение, что я на американских горках, и мы вот-вот рухнем вниз. Думаю, у меня будет сердечный приступ.

Давай, Бекка. Ты должна наслаждаться происходящим.Но где же бабочки в животе? Я любуюсь обезоруживающей улыбкой Колина. Может, если сконцентрируюсь, то смогу почувствовать то же, что и он. А чувствует ли он что-нибудь? Ко мне?

– Ты в порядке? – спрашивает он, держа меня за руку.

– Да.

Колин держит меня за руку.

Следующая остановка – поцелуй. Если мы это сделаем, то встретимся еще раз. А если мы снова пойдем на свидание, то он попросит меня стать его девушкой, и тогда я застряну в качестве его подружки на черт знает сколько времени. Разве это не так работает? Знаю, что мы на улице, но такое ощущение, что вокруг меня стены, и они все ближе и ближе, а я заперта в маленькой коробочке с Колином Бейкером.

Я снова смотрю в телескоп на здание Крайслер. Не могу встретиться с ним взглядом. Если я это сделаю, то американские горки придут в движение.

– Город такой красивый, я мог бы наслаждаться этим видом часами, – говорит он. Надеюсь, что это просто выражение. – Вау, а тебе действительно нравится это здание.

– Да, неплохо. Я видела только, как его разрушают в боевиках, – я сильнее прижимаю лоб к стеклу. Чувствую металл на коже. Готова поспорить, что Эзра назвал бы минимум пять фильмов, в которых здание Крайслер уничтожали. Он бы сморщил лоб в раздумьях, глаза бы посмотрели вверх, а потом влево...

Соберись, Вильямсон!

Я хватаюсь за ручки с намерением никогда их не отпускать.

Становится тихо. И тут я чувствую его руки, мягко массирующие мои плечи. Я замираю и начинаю думать об уборщиках, работающих в офисах Крайслера и об их швабрах с треугольными насадками.

– Здесь так высоко, – бормочу я.

Колин не отвечает. Вместо этого он начинает целовать мою шею.

Прекрати! Прекрати!

Нет, Бекка! Это ты прекрати! Этот парень великолепен. Именно то, что тебе нужно. Почему ты сопротивляешься Колину Бейкеру?

Он поглаживает мои пальцы. А нет, не поглаживает. Пытается отцепить их от ручек и развернуть меня к себе.

Взбираюсь все выше и выше на американских горках и вот я уже вижу вершину.

Я не отпускаю ручки. Скоро, совсем скоро все закончится. Ему надоест. Я такой ужасный человек.

Он снова начинает массировать плечи. Я не могу вымолвить ни слова. Боюсь, что любое мое слово станет спусковым крючком для поцелуя.

– Расслабься, – шепчет он мне в ухо.

– Я расслаблена, – мой голос поднимается на триста октав, как у кастрата.

– В чем проблема? У тебя есть кто-то еще?

– Что? Нет! – я резко поворачиваюсь к нему лицом и нечаянно толкаю его локтем.

Колин Бейкер зажимает восхитительными руками свой восхитительный нос и хищно смотрит на меня своими восхитительными глазами.

– Мне так жаль! Ты в порядке?

Он отрывает руки от лица. Черт, даже его кровоточащий нос выглядит восхитительно.

Неужели я и правда разбила нос парню на свидании моей мечты? Только сумасшедшие и женщины в реалити-шоу вытворяют подобное. А его «у тебя есть кто-то еще»? Учитывать ли Эзра, даже при том, что он занят? Может, я и думала о нем, но исключительно из-за нашей беседы о здании Крайслер. Я не какая-нибудь дурочка, мечтающая о другом, как предположил Колин Бейкер. Это было бы идиотизмом. Правда?

Я прячу лицо в диванную подушку, пытаясь выбить из себя всю дурь.

– Бекка, не делай этого! Останутся следы от твоей косметики, – говорит мама. Она гладит меня по ноге во время нашего семейного просмотра телевизора.

Мне приходит смс.

«Я приехала».

Я убеждаюсь, что не забыла положить в карман бумажку с телефонным номером Анджелы.

– Я ухожу, – говорю я родственникам.

– Ты так и не рассказала, как прошло твое свидание, – спрашивает Диана. Понятия не имею, как ответить на этот вопрос, не покраснев. На животе у нее стоит контейнер с хумусом. Мне бы так хотелось, чтобы у нее были какие-нибудь планы на вечер, а не просто обжираловка перед телевизором.

– А что вы, ребята, планируете делать? – спрашиваю я, смотря на настенный календарь. – У вас, что сегодня годовщина?

– Да. Спасибо за открытку, – саркастично говорит мама.

– Простите, – все знают, что я постоянно забываю о поздравлениях, поэтому родители обычно просто посмеиваются надо мной. – Разве вы не собираетесь это праздновать?

Мама просматривает журнал «People».

– По телевизору сегодня показывают сюжет об Ираке, и твой папа хочет его посмотреть.

– Об Иране, – указывает он на телевизор.

Я ухожу, по пути прихватив пакет с кренделями.

– Повеселитесь, – говорю я. Было бы замечательно, если бы они так и сделали.

«Рендж Ровер» Хаксли припаркован у обочины. Как только я сажусь в машину, она сразу сердито смотрит на меня.

– Ну что, повеселилась, уродуя Колина Бейкера?

***

Хаксли едет по Редберн Авеню, превышая скорость как минимум на пятнадцать миль в час.

– Я чертовски зла, – Хаксли резко взмахивает своими роскошными волосами. Узкая юбка идеально подчеркивает ее гладкие ноги. Она одета для вечеринки.

– Я послала ему электронное письмо с извинениями, – говорю я нерешительно. У меня нет никакого объяснения тому, что произошло. Ведь существование Эзра не подойдет. – Как Колин?

– Нормально. К счастью у тебя не сильный удар. – На светофоре она поправляет макияж в зеркале заднего вида, потом смотрит на меня и качает головой. Ее снисходительность раздражает. Что ж, теперь я окончательно убеждаюсь в том, что провалила свидание с Колином Бейкером.

– На следующей неделе он фотографируется для выпускного ежегодника! О чем ты думала, Ребекка?!

О чем я думала?

– Мне так жаль.

– Он – друг семьи Стива! Они, наверное, теперь думают, что я ненормальная, если общаюсь с тобой! Колин пригласил тебя в самый лучший ресторан округа Берген, – Хаксли снова качает головой. Но она еще не закончила. Она перестраивается в правый ряд и резко поворачивает. Я крепко сжимаю ремень безопасности.

– Я старалась. Но ничего не вышло. – Хаксли одновременно говорит со мной и рассуждает вслух. – Пообещала, что найду тебе парня, я это сделала! Парни как Колин на дороге не валяются!

Звучит так, будто он был моим пропуском на свободу, единственным шансом в жизни, а не просто первым парнем, с которым я ходила на свидание.

– Хаксли, он отличный парень. Просто я не почувствовала притяжения. – Клише, но это чертовски верно. Если бы Колин учился в Ашлэнде, для меня он был бы тем парнем, которого ты встречаешь в школьных коридорах, здороваешься и обсуждаешь класс, который вы вместе посещаете. Мы просто не смогли бы преодолеть этот барьер беседы о пустяках, даже несмотря на мои увлечения.

– Ты не отступишь. Не в твоем положении.

– Что ты имеешь в виду?

– Давай на чистоту. Колин бы значительно улучшил твое общественное положение. Он – безупречный парень, и ты ему нравишься.

– Но он не нравится мне. Разве это не имеет значения? – мой голос звучит умоляюще. Я словно на суде за убийство первой степени.

– Нет. Не тогда, когда у тебя нет общественной жизни. Такое ощущение, что ты хочешь остаться одинокой и жалкой до конца своей жизни, Ребекка. Как будто ты хочешь кому-то что-то доказать.

Она с легкостью может ударить по больному месту. Кровь закипает. Я для нее просто акт благотворительности, а не подруга. Не могу дождаться, когда все закончится.

– Больше на помощь не надейся, – говорит она. – Наслаждайся участью старой девы.

– Я и забыла, что ты эксперт по части отношений, – огрызаюсь я в ответ. – А где сегодня Стив?

Я застаю ее врасплох.

– Он уехал пораньше с друзьями.

– Надеюсь, что у вас все будет хорошо. Будет ужасно, если тебе придется вернуться к прежней жизни, что тогда станет с твоим статусом?

***

Темнота, мирный город окутывает ночь. Улицы освещены лишь слабым, желтым светом фонарей. Мы сворачиваем в микрорайон Криса Гомберга, расположенный на тихой улочке с беспорядочно настроенными домами. Только из третьего дома слева доносится громкая музыка. Хаксли паркуется вниз по улице, чуть дальше от его дома, чтобы никто не поцарапал машину или случайно не облевал ее.

Мы протискиваемся вовнутрь. Такое ощущение, что здесь собрались все ученики старшей школы Ашлэнда. На лестнице, в коридорах, в общем, везде люди. Когда мы заходим, все взгляды устремляются на Хаксли. Из искры разгорается пламя слухов.

Родители Криса дома, но ничего не контролируют. Его отец наполняет кеги пивом, предаваясь воспоминаниям о своих школьных годах. Мы с Хаксли пробираемся на кухню, где мать Криса выступает в роли бармена. Она наливает Стиву, судя по всему, уже четвертую рюмку текилы. Все вокруг подстрекают его.

– Давай, Стиви Великий! Ты это можешь, – говорит она. Лямка ее топика сползла на плечо. Если бы не морщинистое, загорелое лицо, можно было бы принять ее за нашу одноклассницу.

– Ну не знаю, – громко говорит он, допивая остатки пива.

– Пиво без водки – деньги на ветер! – говорит она.

– Не переживай, Хакс, – кричит Грег Бейлор. – Мы за ним присмотрим.

Все парни начинают хохотать.

Хаксли сжимает губы, поскольку ее тщательно контролируемая сдержанность куда-то испаряется. Она хватает мою руку, и мы протискиваемся к бару.

Миссис Гомберг посыпает солью руку Стива, впихивает лайм в его правую руку и стакан с выпивкой в другую.

Я проталкиваюсь ближе к Стиву. Толпа пьяных одноклассников наваливается на нас. Он настолько пьян, что даже не чувствует, как я вытаскиваю телефон из его кармана и прячу руку в пальто.

– На счет три! Один... два...

Хаксли выхватывает стакан из рук Стива. Он смотрит на нее щенячьим взглядом, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку.

– Стив, мы можем отойти и поговорить? – спрашивает Хаксли.

Она тянет его к огромному креслу в гостиной. Все тяжело вздыхают. Типа: ну вот и пришла любительница обламывать все веселье. Но Стив вдруг вырывается из захвата Хаксли, бежит к бару, опрокидывает в рот рюмку и неспешно возвращается к своей девушке.

Бар взрывается аплодисментами. В это время я потихоньку отхожу и поднимаюсь в ванную комнату. У меня всего несколько минут до того, как Стив обнаружит, что его телефон пропал. Дверь заперта, девушка кричит, что освободит ее через секунду. Отлично. Она что, не может пописать в кустиках, как любой нормальный пьяный тусовщик?

Спустя две минуты она, наконец, открывает дверь. И я сталкиваюсь лицом к лицу с Изабель Амабиль, бывшей девушкой Эзра. Интересно, как должна себя вести бывшая и подруга настоящей девушки? Насколько я помню, правило гласит, что мы должны ненавидеть друг друга, если дело касается парня.

– Он в твоем распоряжении. – Она отступает в сторону и пытается сохранить равновесие, держась за раму от картины на стене.

Я захожу в ванную, отделанную фиолетовой плиткой, и пытаюсь закрыть дверь, но Изабель кладет руку на дверной проем.

– Передай Вал, чтобы была осторожней, – тычет она пальцем мне в лицо.

– Не поняла?

– Их отношения долго не протянут. Он обнаружит один изъян, потом еще один, потом еще... Он уйдет от нее еще до того, как она сама это поймет.

Мое лицо искривляется в гримасе. Не нужно ее ненавидеть, она просто жалкая бывшая.

– Вообще-то, Эзра отличный парень, – говорю я.

– Он подонок.

Ее бесполезно переубеждать. Однажды, Диана посоветовала мне никогда не спорить с пьяными. В любом случае проиграешь.

– Иди куда шла, Изабель, – я захлопываю дверь перед ее лицом, запираю и сажусь на край джакузи.

Я устраиваюсь поудобнее, прежде чем достать телефон Стива. Вытаскиваю из кармана бумажку с телефонным номером Анджелы и вбиваю его в поисковую строку телефона Стива. Так, так. В списке контактов он забит под именем Тетя Мейбел. А вот и их переписка. Перечитываю ее раз двадцать, держась за край джакузи для опоры. Голова начинает кружиться, а ведь я еще даже не пила.

Анджела: Привет, спасибо за кофе.

Стив: Так хорошо, что мы встретились.

Анджела: Когда ты собираешься рассказать о нас Хаксли?

Стив: Скоро. Обещаю.

Жутко, когда твои подозрения оправдываются. Еще с детства я знала, что зубной феи не существует. Тем не менее, было так больно от разочарования, когда я проснулась от того, что папа засовывает доллар мне под подушку. Не всегда хорошо оказываться правой.

Я обхожу парочки, которые целуются на лестнице. Эти вечеринки не больно отличаются от школьных танцев.

– Бекка?

Фред машет мне снизу. Что он тут делает? Неужели, пока я была в ванной, социальные устои Ашлэнда пошатнулись?

– Привет, – как-то неловко говорю я. – Не знала, что ты здесь будешь.

– Я тоже. Но я помог Крису сдать биологию в прошлом семестре, вот он и пригласил меня. Так ощущение, что я попрал в тайный подземный мир.

– Понимаю тебя.

Фред проводит рукой по растрепанным волосам. Да, выглядит он далеко не красавчиком.

– Знаешь, без тебя за столиком все совсем не так.

– Слишком много тестостерона?

Я замечаю Стива на диване в полубессознательном состоянии, а его телефон у меня в кармане. И, вероятно, совсем скоро он захочет по пьяни кому-нибудь позвонить.

– Мне надо идти. Увидимся.

Фред пытается попрощаться, но я уже направляюсь в фойе. Пробираюсь мимо толпы к Стиву, прислушиваясь по ходу дела к обрывкам разговоров. Они ничем не отличаются от тех, что можно услышать в коридорах школы. Зачем мы здесь? Чтобы другие увидели, что нас пригласили на вечеринку? Думаю, не важно, о чем говорить, главное, чтобы все видели, что вы болтаете.

Стив держит в руках пиво, но он слишком пьян, чтобы пить. Я присаживаюсь на подлокотник дивана, дружески глажу его по плечу и в это же время аккуратно засовываю телефон между подушек.

– Ну, как он? – спрашиваю я Хаксли. Она приносит ему стакан воды.

– Нормально. Ему просто нужно научиться вовремя останавливаться.

Если бы Хаксли заглянула в его телефон, то поняла бы как она права.

Я усаживаюсь поудобнее и наблюдаю за игрой в пиво-понг. Таким образом, я как бы социально вовлечена, но без необходимости разговаривать. Заку Хершковитцу просто необходимо целовать Элли Цвик каждый раз перед броском. Все так и кричит о том, что это – работа на публику. Так сказать, Стив и Хаксли на практике. Я получаю смс от Вал.

«Чем занимаешься вечером? Давай погуляем. Вытащим тебя из норы».

Уже второй вечер подряд она шлет мне сообщения и зовет повеселиться. Наверное, Эзра занят. Интересно, чем это. Должно быть, смотрит с Джеффом и другими парнями какой-нибудь классический фильм, а потом часами с горящими глазами обсуждает с продавцом попкорна старые ленты.

Прекрати, Бекка!

Мэйсон Кэрролл закидывает мяч в самую дальнюю левую кружку. Толпа ликует. Я убираю телефон в карман. Отвечу позже. Хочу отдохнуть сегодня от истерик Вал.

Я прислоняюсь к каминной полке. Рядом с головой – фотография Криса, его девушки и родителей на пляже, потягивающих маргариту.

– Ты ведь ходишь со мной на историю? – спрашивает Бари, отлично зная ответ, но это не так неловко, как если спрашивать имя. Они с Калистой сидят рядом со мной на уроке, занимая один стул на двоих. Они достаточно тощие, чтобы уместиться.

– Да, и на латинский.

– Слышала, что это должно помочь на выпускных экзаменах, но, по-моему, это все ерунда, – говорит Бари.

Я смотрю вниз на свой стакан, пока Калиста внимательно изучает меня. Должно быть, костюм специалиста по разрывам достаточно эффективный, если она возвращается к своему напитку. Девчонки что-то обсуждают между собой, а потом снова смотрят на меня. Я делаю вид, что поглощена игрой.

Бари хлопает меня по плечу, от чего меня пробирает дрожь.

– Ты слышала о специалисте по разрывам?

Я стараюсь казаться незаинтересованной.

– О ком?

– О специалисте по разрывам. О Человеке, который разбивает пары. Она собрала эту дурацкую папку и подбросила ее Дереку. Я бы никогда сама подобного не сделала. Из-за нее люди теперь думают, что я сумасшедшая! Ее нужно остановить! – От Бари попахивает кокосовым ромом. – Она, наверное, какая-нибудь толстуха, которую не приняли в команду чирлидерш или типа того.

Калиста кивает, поддерживая ее.

– Успокойся. Мы ее найдем.

Похоже, Бари знает только половину истории.

– Я думала, это просто городская легенда, – говорю я.

– Нет. Она существует. Мы уже выяснили, что она разбила пару Майкла Малрони и Кимбер Диас и выставила все так, будто Майкл обворовывал Кимбер!

Я делаю вид, что заинтригована, а у самой захватывает дыхание, когда вспоминаю, как рылась в кошельке Кимбер, пока та была у медсестры. Делаю глоток пива, чтобы скрыть покрасневшее лицо.

– Ну, я ничего о ней не слышала.

– Услышишь! Мы собираемся найти ее. Мы уверены, что она учится в Ашлэнде. – Бари допивает остатки своего напитка из пластикового стаканчика. – Не могу дождаться, когда мы выведем эту сучку на чистую воду.

Внезапно игра прекращается. Кажется, в кухне нарастает напряжение. Какая-то новость распространяется с бешеной скоростью, и это может быть только драка. Подхожу поближе к толпе, стекающейся в гостиную, чтобы получить лучший обзор.

– Я так люблю драки! – взволнованно говорит Бари. – Только ради них стоит ходить на вечеринки.

Мы находим свободное место за креслом. И моя челюсть падает на пол, когда я вижу кто на ринге. Самая популярная пара Ашлэнда и Анджела. Грег Бэйлор крепко держит парня Анджелы, чтобы он не набросился на Стива.

– Что, черт возьми, с тобой такое? Думаешь, можешь приставать к моей девушке? – спрашивает парень. – Я тебя убью!

Он пытается вырваться из рук Грега, но тот не зря называется одним из наших лучших футболистов. Стив хватается за кухонный стул в качестве опоры и начинает трезветь на глазах.

– Ты о чем? – спрашивает Хаксли и поворачивается к Стиву. – О чем он говорит?

– Не знаю!

– Не делай вид, что не понимаешь! Я видел смс, которое ты послал ей сегодня вечером.

– О чем он говорит? – спрашивает Хаксли еще раз, пытаясь сохранять спокойствие. Должно быть, наличие зрителей, просто убивает ее изнутри.

Парень Анджелы вырывает у нее из рук телефон и читает:

– Анджела, ты мне нужна. Приходи на вечеринку к Крису. Я уже все рассказал о нас Хаксли. Люблю тебя.

Он пытается увернуться от Грега, но безуспешно. Мистер Гомберг помогает сыну удерживать его. Одноклассники просто сходят с ума, обсуждая смс. Не ожидала, что этот парень процитирует меня. И почему она показала ему сообщение?

Хаксли не может с этим справиться, только не после всех зрительских комментариев. Никто не замечает, как одинокая слезинка скапливается в уголке ее левого глаза и стекает по ресницам на щеку. Это все, что она себе позволила. Одну слезу.

Возможно, это к лучшему. Я лишь ускорила разговор, который все равно состоялся бы в ближайшем будущем. Ведь так?

– Хакс, я не писал этого, – говорит Стив. Он пытается взять ее за руку, но она вырывается. – Клянусь.

– Но это с твоего номера! – Хаксли садится в кресло и делает глубокий вдох.

Стив хлопает по карманам.

– Где он?

– Вот, – говорит Эддисон со своего места на диване, отдавая сотовый Стиву. – На мой взгляд, выглядит, как пьяное смс. – Она машет рукой Анджеле. – Мне нравится твоя помада. Что за оттенок?

– Почему бы тебе не заткнуться! – кричит Стив. Не знала, что он так может. Он подбегает к Хаксли и опускается рядом ней на колени. – Я-я не знаю. Я был очень пьян. Может я и написал это… но я так не думаю, Хакс. Клянусь!

Анджела выходит из тени своего парня. Прямо слышу, как стучит ее сердце.

– А что насчет нас? Ты не можешь написать нечто подобное, если действительно так не считаешь.

– Нет никаких нас, Анджела! – вопит Стив. – Ты разбила мне сердце! Ты изменяла мне с этим мудаком. Ты что, забыла?

Анджела отводит взгляд.

– Я помню, – ее парень самодовольно ухмыляется. Мистер Гомберг прижимает его к холодильнику.

Стив поворачивается к Хаксли с безумным видом.

– Мы просто разговаривали. И все. Я не видел ее с тех пор, как переехал сюда. Я вырвал ее из своего сердца, – он заглядывает в глаза Хаксли с видом щенка, написавшего на пол.

– То есть, на катке вы вспоминали прошлое? – говорит Хаксли, откинув свою сдержанность. Когда твоя жизнь рушится на глазах у всей школы, какой смысл держать себя в руках?

– Я доставлял пиццу на день рождения. И мы случайно встретились.

– Случайно встретились?

– Да. Мы всего лишь поговорили. Клянусь. Не слушай никого. Верь мне! – Стив умоляет со страстью человека, которому вынесли смертный приговор.

– Ты омерзителен, – говорит Хаксли. Она встает и направляется к входной двери, игнорируя все взгляды.

Парень Анджелы отталкивает мистера Гомберга и бьет Стива в челюсть. А потом еще раз. Стив сплевывает кровь на только что вымытый пол.

Что я наделала? Разбитое сердце – это нормально, но сломанная челюсть... Никогда не хотела, чтобы пролилась кровь. Я заслуживаю того, чтобы оказаться на этом полу вместо него.

Грег сдергивает парня со Стива и впечатывает его в барную стойку. Бутылки с верхней полки падают и разбиваются вдребезги об пол. Наконец, его обездвиживают. Анджела подбегает утешить Стива, но тот отпихивает ее. Под глазами у него темные круги. Он, спотыкаясь, проходит через арку за своей девушкой – полупьяный, потный, держащийся за щеку.

– ХАКСЛИ! – кричит Стив во все горло. Я иду за толпой обратно в комнату со столом для пиво-понга. Хаксли не обращает на него никакого внимания. Стив из последних сил, спотыкаясь, бежит к входной двери, по пути падая на горшок с фикусом. Поднимается и держит руками дверь, не давая ее открыть. Хаксли поворачивается к нему спиной.

– Не делай этого, Стив. Просто дай мне выйти.

– Нет. – Он поворачивает ее к себе и берет за руки. Никогда не видела такого напряженного взгляда. Такое ощущение, что он обращается напрямую к ее сердцу.

– Знаешь, что я понял, когда снова увидел ее? Что ей не удалось разбить мое сердце.

– Рада это слышать.

– Ей это не удалось, потому что я никогда не любил ее по-настоящему! Я думал, что это так, пока не встретил тебя.

– Что...? – начинает Хаксли, но потом обращает внимание на зрителей. Впервые, она не готова к такому вниманию. – Хотя, это уже не имеет значения.

Она пытается высвободиться, но Стив не дает ей этого сделать. Он мог бы встречаться с любой девчонкой, не такой жеманной как Хаксли, но ему нужна именно она.

– Я не собираюсь и дальше оправдываться. Ничего не было. Можешь верить, можешь нет, но это правда! – Он продолжает держать ее, не ослабляя хватку. – Я люблю тебя Хаксли. Только тебя. И всегда любил. Я с нетерпением жду каждого момента встречи с тобой. Раз пятьдесят на день думаю о том, как ты наклоняешь голову и улыбаешься мне. Ты заставляешь меня чувствовать себя так, словно я первый человек, высадившийся на Луну. Я не хочу, чтобы все закончилось. Я так тебя люблю. Хочешь верь, хочешь нет, но это чистая правда, – по его щекам текут слезы, но ему нет до них никакого дела.

Все присутствующие замерли в ожидании. Уверена, все девушки поражены его словами. Я – точно. Они перевернули что-то в моей душе. Это не фильм, над которым я могу посмеяться, а реальная жизнь, настоящие эмоции, которые выплеснулись прямо передо мной. И все о чем я могу думать, так это о том, как сильно хочу увидеть Эзра.

Стив отходит от двери. Но Хаксли не уходит. Она целует его.

Дом взрывается аплодисментами и одобрительными возгласами. Девушки начинают целовать своих парней.

Стив так сильно сжимает Хаксли в объятиях, что кажется, будто он вот-вот ее раздавит.

– Я скучаю по Дереку, – тихо бормочет Бари.

Мое сердце выпрыгивает из груди. Чувствую себя так, словно через меня пропустили электрический заряд. Не могу связать мысли. Они все перемешались в моей голове, а перед глазами стоит образ Эзра. Такое ощущение, будто я пытаюсь настроить радио, находясь у черта на куличках, но мне попадается только одна радиостанция. Мне нужно выйти.

Пробираюсь мимо Стива и Хаксли к выходу. Холодный воздух мгновенно обволакивает меня, ненадолго успокаивая, и вскоре я снова прихожу в замешательство. Я иду на угол улицы и вытаскиваю телефон.

– Можешь подобрать меня? – спрашиваю я. Не знаю, о чем я думаю. И думаю ли вообще? Может, это отголосок чувств Стива? Не знаю, не понимаю. Я не могу это расшифровать.

Хорошо Бекка, ты немного под влиянием эмоций сейчас.Такое случается, но все будет в порядке.Должно быть, я выгляжу как сумасшедшая, разговаривая сама с собой в два часа ночи. Следующие двадцать минут я пытаюсь успокоиться. Да, сцена была эмоциональная, и она сильно повлияла на меня. И такое бывает. Я же не каменная. Подъезжает Эзра на своей машине. Когда я вижу его лицо сквозь лобовое стекло, меня опять пронзает током, сердце начинает учащенно биться.

Я сажусь в машину, и мое тело деревенеет.

– Вечеринка?

– Угу.

– Ты в порядке?

– Угу.

Это единственное слово, которое я сейчас помню. Не могу смотреть ему в глаза, поэтому таращусь на свои руки.

– Бекка, серьезно, ты в порядке?

– Поцелуй меня, – говорю я.

Эзра ничего не отвечает. От него хорошо пахнет, особенно учитывая то, что я вытащила его из постели. Я вдыхаю запах его одеколона. Все-таки это была плохая идея.

– Я не знаю, что на меня нашло. Просто... просто ты действительно милый. Мне жаль, что я позвонила…

Он закрывает мне рот поцелуем, и все встает на свои места.

Ашлэнд накрыла аура любви. Все безостановочно обсуждают вечеринку у Криса Гомберга и с придыханием говорят о кровавом признании Стива в верности Хаксли. Я же вижу только то, что мой план рушится прямо на глазах.

Я в меньшинстве. Вместо драматического поцелуя на вечеринке я не могу перестать думать о другом поцелуе.

Мисс Хардвик рассказывает о какой-то книге. Но, поднимая глаза на доску, я вижу приближающиеся губы Эзра.

Звенит звонок, и в класс заходит Стив с Хаксли на руках.

– Мисс Х, прибыла ваша лучшая ученица!

Девчонки и мисс Хардвик восхищаются. Может, у меня отсутствует ген, отвечающий за умиление, когда видишь что-то настолько банальное? А может, всем сделали лоботомия, а меня забыли пригласить на операцию?

– О, Стив. Поставь меня! – Он исполняет ее пожелание. И Хаксли расправляет одежду. Сегодня на ней голубая рубашка Стива с широким поясом на талии и черные леггинсы. Только она может правильно подобрать аксессуары, чтобы выглядеть в этом шикарно, а не как дешевка. Еще одна причина, почему я должна снова ее ненавидеть.

– Стив, ты опоздал на свой урок! – говорит мисс Хардвик.

Он пожимает плечами и проводит пальцем по руке Хаксли.

– Это того стоило.

Очередной этап восхищений. Да, да, вы двое снова проходите стадию страстной влюбленности. Заканчивайте уже...

– Покинь класс! – Наконец мисс Хардвик вспоминает о своих обязанностях.

Стив чмокает Хаксли в губы.

– Увидимся позже. – И выбегает за дверь.

– Мне так неловко, – говорит Хаксли, при этом нисколько не сожалея. – Извините, что прервали урок, мисс Хардвик.

– Ничего страшного. Пожалуйста, Хаксли, займи свое место. Нам нужно усвоить много материала.

– Конечно.

Я создала монстра.

***

Перед ланчем я со скоростью света бегу к своему шкафчику. Куплю сникерс в торговом автомате и съем его в библиотеке. Кафетерий – последнее место, где я хочу сегодня находиться, ведь там будут Стив и Хаксли, Вал и Эзра, Бари и Калиста. К тому же, согласно рекламе, в сникерсе много питательной ценности.

Я открываю шкафчик, и из него выпадает записка. Она пристально смотрит на меня, угрожая своим содержанием. Неужели кто-то догадался что я – специалист по разрывам? Подбираю ее. Это глупо. Не стоит переживать, пока не знаешь что в ней.

Не могу перестать о тебе думать. Когда мы увидимся снова?

Э.

Я сползаю на пол. Он написал текст курсивом. В этом есть что-то старомодное, в хорошем смысле этого слова. Желудок сжимается от страха и восторга. И мне больше не хочется сникерса.

Вторую записку я получаю на латинском. На этот раз я точно знаю кто автор. Расправляю ее. Нервничаю, но нет смысла чего-то ждать. Мне нужно знать, что ей известно.

Я замираю. Такое ощущение, что тело залили цементом.

– Бекка, – спрашивает мистер Хоффман. – Ты в порядке?

Я киваю, хотя внутри все кричит «НЕТ».

НУЖНО ПОГОВОРИТЬ.

Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА!

Я не могу просто выбежать из класса. Она все равно меня найдет.

Когда звенит звонок, меня берут за руку и выводят.

– Вал, мне так жаль, – вырывается у меня.

– Почему ты не рассказала мне, что ходила на свидание?

– С Колином Бейкером?

– Он такой лакомый кусочек!

Меня накрывает волна облегчения. Такое ощущение, что свидание было сто лет назад. Я освежаю свою память прежде, чем описать все Вал. Однако пропускаю эпизод с разбитым носом.

– Он хороший парень, но не для меня.

– Я все понимаю. Не переживай, Бекка. Повезет в следующий раз, – говорит она. Мы проходим шумный коридор, по которому мчатся дети, чтобы успеть на свой автобус.

– Я возьму небольшой отпуск на этом фронте.

– Бекка, – говорит она, убирая комочек туши с моих ресниц. – Ты не должна отчаиваться. У тебя было одно неудачное свидание. Ну и что? Продолжай поиски. Забей на всех лузеров. Твой единственный где-то рядом, но нельзя же просто сидеть на одном месте и надеяться, что он сам тебя найдет.

А потом она смотрит на меня тем взглядом, о котором столько раз рассказывала Диана. Взгляд, который до совершенства отработала Хаксли – «О, бедная, несчастная одинокая девушка». Широко раскрытые глаза, надутые губы. Самая большая радость для девушек в парах – давать советы своим одиноким подружкам. Только потому, что им повезло – а это лишь удача, не более того – они возомнили себя экспертами по отношениям. Уверена, это одна из причин, почему Вал так упорно искала парня. Ей всегда хотелось представлять именно эту сторону в разговорах.

– Вал, именно сейчас мне не хочется ходить на свидания.

– Это не нормально. Вокруг столько отличных парней. Не замыкайся.

– Мне не нужны советы!

Вал, удивленная моей вспышкой, делает шаг назад.

– Хорошо, если ты не хочешь знать моего мнения, давай узнаем точку зрения парня. Эзра! – Каким-то сверхъестественным образом, как раз в этот момент Эзра появляется в коридоре. Интересно, наблюдал ли он за нами и видел ли мою реакцию? Я напрягаюсь, ожидания, когда он подойдет. Но в то же время мне не терпится снова его увидеть.

– Привет, – говорит он Вал. Никогда не обращала внимания на то, какой у него приятный, глубокий голос, как у радио диджея.

– Эзра, скажи Бекке, что ей нужно выбраться из своей раковины и продолжать ходить на свидания.

Мы с Эзра смотрим друг на друга. Никто не хочет начинать разговор первым. Биение сердце в ушах заглушает все окружающие звуки. Есть только я, Вал и Эзра, все остальное – размыто.

– Не думаю, что я вправе что-то говорить, – отвечает Эзра.

– Давай же, чисто гипотетически. Ей нужно ходить на свидания. В Ашлэнде много хороших парней.

– Я не знаю, – говорит он, медленно поднимая глаза вверх.

– Мы можем прекратить обсуждать мою личную жизнь?

– Ох, перестань. Здесь все свои.

Эзра облизывает губы. Что, определенно, выглядит так неловко и очаровательно.

– А что думаешь ты, Эзра? – спрашиваю я. – В этой школе есть стоящие парни?

– С горстку.

– Именно так, милый, – говорит Вал. – Ну, больше горстки. Скажем, три с половиной.

– Знаешь, – говорит Эзра, улыбаясь. – Не думаю, что тебе стоит переживать по этому поводу. Если здесь есть человек, которому ты интересна, он даст о себе знать и не позволит тебе просто так пройти мимо.

Я крепко сжимаю лямки рюкзака.

– Ты правда так думаешь?

– Да. Просто он ожидает подходящего момента или когда ждать станет невмоготу.

– Это просто вопрос времени, – говорит Вал.

– Спасибо, – говорю я, пытаясь успокоиться.

– Спасибо, дорогой, – говорит Вал Эзра. – Ты лучший, – и нежно целует его в губы. Я же целовала его совсем не так.

***

Единственный способ забыть о проблемах – работа. Нет, не домашняя работа.

Моя другая работа.

Кажется, дразнить Стива и Хаксли девушками и парнями бесполезно. Нужно разработать другую стратегию. Я рассматриваю их фотографии. Представляю насколько хуже теперь станет в школе, после того как они разрешили свой конфликт. Все захотят быть похожими на них. Одиночки будут пытаться достать луну с неба в поисках подходящей пары. А тех же, кто останется не у дел, станут третировать еще больше. Не могу позволить этому произойти. Я смотрю на снимок Хаксли и Стива в ковбойских шляпах на каком-то карнавале. И вдруг я вспоминаю разговор между тренером и Стивом. А потом и Грега Бэйлора с его приглашением провести выходные в Университете Чандлер.

Тридцать минут спустя, я захожу в комнаты Дианы, держа в руках ноутбук. Думаю, это будет мое последнее дело в качестве специалиста по разрывам. Поэтому нужно, чтобы его запомнили.

Бари и Калиста разыскивают меня. Кто знает, может они завербовали кого-то еще.

Диана заканчивает складывать постиранное белье. Мама хочет, чтобы она больше помогала по дому.

И снова перед глазами встает поцелуй с Эзра. Почему я думаю об этом в самый неподходящий момент? Или прачечная что-то типа подсознательного спускового крючка? Я напоминаю себе, что поцеловала парня лучшей подруги. В некоторых странах меня могли бы за это до смерти забить камнями.

Диана щелкает пальцами перед моим лицом.

– Что случилось? Все еще не можешь отойти от свидания с этим Колином?

– Нет. – Конечно, нет. Я зациклилась на другом. Неужели это правда? Именно так и становятся одержимыми парнями? Я что теперь буду тосковать по парню, как наркоман в поиске очередной дозы?

– Не лги мне, Бекка. Я твоя сестра. Я меняла тебе памперсы.

Мне нужно кому-нибудь рассказать. Вслух поведать о том, что случилось. Диана права. Мы – сестры. Если я не могу рассказать ей, то кому еще? Определенно не своей лучшей подруге.

– Я поцеловала Эзра, парня Вал.

Диана фыркает и начинает смеяться.

– Я ужасный человек.

– Только если тебе понравилось.

Она замечает стыд, промелькнувший на моем лице.

– Бекка!

Это отвратительно. Даже Диана на стороне Вал. Дрожь возбуждения, охватывающая меня каждый раз, когда я мысленно возвращаюсь к нашему поцелую, сменяется отвращением к себе. Что если об этом узнает Вал? Что если вообще кто-нибудь в Ашлэнде пронюхает? Может быть, есть какая-нибудь алая буква для тех, кто предал дружбу?

– Я не знаю, что делать, – говорю я. – Не могу перестать об этом думать.

– Это просто. Больше так не делай.

– Но что, если я хочу? – Неделю назад я бы закатила глаза и отошла бы подальше от человека, который говорит такую ерунду.

Диана становится серьезной. Она, наверное, знала, что когда-нибудь этот день настанет.

– Он тебе действительно нравится? – спрашивает она.

Я киваю. Не знаю, есть ли какая-то точка отсчета, чтобы официально считать себя влюбленной, но если бы была, то я подходила бы по всем критериям.

Не могу перестать о нем думать. И постоянно улыбаюсь при этом. Я хочу его увидеть прямо сейчас.

– Звучит так, будто он подонок, – говорит она.

– Нет, он хороший парень.

– Он встречается с твоей лучшей подругой и целуется с тобой. У меня, конечно, нет толкового словаря под рукой, но я определенно знаю подходящее слово – подонок.

– Все совсем не так. Ты не понимаешь. – В моей голове вырисовывается образ Эзра: как он обращался со мной, так нежно и ласково. У него нет тайных умыслов. Диана видит все исключительно в черно-белом цвете. Чаще всего в черном.

– Думаешь, Вал тебя поймет? Ты осознаешь, что если продолжишь отношения с этим героем-любовником, то дружбе с Вал конец. – Диана сердито смотрит на меня. Для человека, не имеющего к этому отношения, она воспринимает все слишком серьезно. – Ты хочешь стать одной из тех, кто с радостью отказывается от друзей ради парня?

Эти слова бьют в самое сердце.

– Я этого не хотела, но это произошло. Я пытаюсь осознать произошедшее и думала, что могу честно поговорить с тобой, и ты найдешь, что мне посоветовать, выйдя хоть на минуту из своего состояния «меня все задолбало».

Я кладу возле нее ноутбук.

– Можешь просто позвонить для меня? Я написала, что нужно говорить.

Диана разочарованно смотрит на меня, будто ее история постоянно должна служить мне уроком. Она внимательно читает написанное.

– Говори с южным акцентом.

Диана набирает домашний номер Стива. Она кладет ноги на кучу с чистым бельем.

– Здравствуйте, мистер Оверлэнд? Как поживаете? Я ассистент тренера Роберта Лехема из Университета Чандлер. Звоню, чтобы узнать собирается ли Стив на следующей неделе посетить наш замечательный кампус... О, он ничего не говорил? Вот молодежь пошла!

Диана так смешно говорит, подражая акценту. Она слишком много раз смотрела фильм «Стальные Магнолии».

– Грег Байлор упомянул, что Стив приедет на день открытых дверей. Не знали? Ну, вот такие новости. Это отличная возможность! Все расходы возмещаются, встреча с тренером и игроками, размещение в общежитие. Думаю, ему понравится.

Диана поднимает большой палец вверх. Мы можем ругаться, спорить, но она всегда рядом, когда мне нужна. Она лучшая сестра.

– Конечно. Я понимаю. Обсудите все со Стивом и уведомите нас по почте. Можете даже позвонить тренеру Лехему лично, если хотите. Не нужно меня благодарить... Угу. Отлично. Передайте Стиву, что здесь очень тепло и солнечно. Хорошего вечера, сэр.

Ашлэнд накрыла аура любви. Но это ненадолго.

В 5:45 утра раздается телефонный звонок с незнакомого номера, на улице еще не расцвело (привет, переход на летнее время!). Но любопытство берет вверх, и я отвечаю на него.

– Два-ноль? Я тебя разбудила?

– Эйми? – Подруга Дианы всегда называла меня Два-ноль, будто я более современная версия своей сестры. Это так похоже на нее: позвонить втихаря от Эрин и Мариан. Она всегда поступает по-своему, даже если это означает позвонить кому-либо с утра пораньше.

– Разве ты не должна сейчас спать?

– Ребенок любит пинаться по утрам.

– Вау. Он родится, прежде чем тебе исполнится двадцать пять. Будешь ему старшей сестрой, – говорю я, смеясь. Не понимаю, почему люди так рано заводят детей. Я слышала, что в двадцать начинаются самые лучшие годы жизни, так зачем тратить их на смену подгузников? Но в Эйми всегда был дух соперничества, так что, если Эрин родила, не располнев, то и Эйми должна.

Подождите, а почему это я болтаю с якобы подругой своей сестры в такой ранний час?

– Зачем звонишь? – спрашиваю я. Грубо, но она может списать это к тому, что разбудила меня.

– Я хочу поговорить с Дианой. Мы все хотим. Пора это прекращать. Я не знаю, почему Диана так зла на нас, но настало время все прояснить.

Звучит так, будто Диана маленький ребенок, бьющийся в истерике.

– У нее был тяжелый год.

– Откуда мне знать? Она ведь не разговаривает со мной.

– Ты не представляешь, через что она прошла, – мое сердце начинает бешено стучать. Несмотря на то, что слова Эйми технически верны, кроме меня Диану больше некому защищать. Это навсегда – мы против парочек. – Она была опустошена, не могла оправиться от шока в течение многих недель.

– Я не понимаю, почему, – говорит Эйми. – Эта фраза ввергает меняв шок. Даже кофе не надо. Спасибо, проснулась. – Все признаки предстоящего разрыва были на лицо задолго до этого. Не знаю, почему они тянули до последнего.

– Во-первых, не они, а он. За шесть часов до свадьбы! Если он с самого начала знал, что семья никогда не позволит ему жениться на не индианке, так зачем было продолжать водить мою сестру за нос.

– На не индианке?

– Да! Его семья предупредила, что если он не женится на индийской девушке, они лишат его наследства.

Эйми молчит. Я, конечно, слышала, что у беременных ухудшается память, но не до такой же степени.

– Так тебе сказала Диана?

– Санкреш просто хотел повеселиться, перед тем как связать себя узами брака с традиционной индийской девушкой.

– Бекка, – она глубоко вздыхает, как делают люди, когда собираются сказать то, что предпочли бы не говорить. – Двое его старших братьев женаты на белых девушках, и семья ни слова не сказала против.

– Может не при всех.

– Индианка, не индианка. Дело не в этом. Думаешь, иначе он бы довел дело до свадьбы? Поверь мне, все не так, у них были огромные проблемы, и Диана это знает.

– Тогда почему онане порвала с ним?

– Потому что она хотела выйти замуж, – Эйми прерывает себя. – Мне жаль.

– Это не правда, – я так крепок сжимаю телефон, что пластик начинает гнуться. – Тебе просто наплевать на нее.

– Это не так, я переживаю за нее. Мы все переживаем. Диана – одна из моих лучших подруг. Даже если она и не разговаривает с нами, я все еще считаю ее своей ближайшей подругой.

– Серьезно? – Интересно, почему они так настойчивы, ведь Диана постоянно отвергает их. Неужели у них была такая крепкая дружба?

– Она была рядом в самый трудный период моей жизни, почти такой же, в котором оказалась сейчас сама. Нас связывали прочные узы, а теперь она даже не хочет со мной разговаривать. Знаешь, каково это? – я неосознанно киваю в ответ. Диана, конечно, упрямая, но ей нужны эти девушки.

У меня есть немного времени до школы.

– Я знаю, как сделать так, чтобы вы снова встретились с Дианой.

***

До выступления осталось всего десять дней, поэтому репетиции продлили еще на один час. Для меня же эти шестьдесят минут тянутся словно десять лет. Приходится бороться с собой, чтобы не смотреть на Эзра и не думать о том, смотрит ли он на меня. В те моменты (а их было много), когда я не могу сдержаться и оглядываюсь, Эзра рисует или разговаривает с друзьями.

– Хаксли, давай прервемся? – говорит Элли, еле стоя на ногах. – У меня кружится голова.

– Если это необходимо, – говорит Хаксли, выглядя недовольной. – Быстренько освежитесь и продолжим.

Я вздыхаю с облегчением, поскольку во рту все пересохло. И плетусь с пустой бутылкой к фонтанчику с водой. И не важно, что там может быть куча микробов. Мне все равно. Мне нужна вода.

Керри наполняет свою и бутылку Элли.

– Ты слышала, еще одна девушка призналась, что пользовалась услугами специалиста по разрывам? Вот тебе и городская легенда, черт возьми.

– Думаю, они быстро найдут этого специалиста, – говорит Элли. Мне резко перехотелось пить. Но я не могу сдвинуться с места. Мне необходимо дослушать до конца.

– Нет, ну серьезно, насколько нужно быть гнусной и жалкой, чтобы разбивать пары за деньги. Должно быть, она настоящая страшила, – Керри закручивает крышки. – Твоя очередь, – говорит она мне.

Я смотрю на свое отражение в бутылке. А разве не гнусно, когда люди, находящиеся в отношениях, ведут себя настолько ужасно, что тем самым вынуждают других людей обращаться ко мне? Я делаю глубокий вдох и наполняю свою бутылку. Наполнив бутылку, я подпрыгиваю от неожиданности. Оказывается, за мной стоит Эзра.

Я смотрю на него. Он прямо передо мной. Отличная причина, чтобы не отводить взгляд.

– Привет, – говорит Эзра.

– Привет.

– Я хотел набрать воды, – указывает он пальцем на фонтанчик с водой.

– Да. Я тоже. Уже набрала, – я сжимаю бутылку так, что крышка практически слетает.

– Хорошо.

– Да.

– Хм, вы смотрелись... вы очень хорошо выступаете.

– Да. Осталось десять дней.

– Круто.

– Да.

– Хорошо, – говорит он.

– Не могу дождаться, – мы просто два человека, ведущие бессодержательную беседу. Абсолютно нормальные. Просто говорим о... Я не совсем уверена, о чем мы говорим, но это из категории для всех возрастов, а не home video шлюхи.

– Мне надо возвращаться к команде, а заодно и попить.

– Отлично.

– Да. – Я бегу трусцой к трибунам. Вспоминаю, что хочу пить и делаю глоток. Ааа!!! Я хочу снова поцеловать его. (Ничего себе, а я и не знала, что упускаю!). Но вместо этого, я лишь сжимаю бутылку и вздыхаю.

– Ребекка, – говорит Хаксли.

Я замираю на месте, она машет мне подойти к ней, что я и делаю.

– Что-то случилось?

– У меня к тебе вопрос.

– Какой?

– Как давно ты встречаешься с Эзра?

Я отрываю этикетку на бутылке.

– О чем ты говоришь?

– Не лги, Ребекка. Это грубо и вызывает преждевременные морщины.

Из-за беспокойства я хмурю брови.

– И это тоже, – говорит она.

– Я просто набирала воду.

– Я не вчера родилась. Никогда не видела таких искр, пробегающих между двумя людьми. Ну, кроме нас со Стивом, конечно. – Я стою, не зная, что делать. – Теперь понятно, почему тебе не понравился Колин Бейкер.

Я быстро сочиняю историю.

– Мне немного неловко.

– О, сгораю от любопытства.

Я сажусь на трибуну и делаю вид, что подавлена: опускаю голову и т.д.

– Он подвез меня после вечеринки у Криса. Я была пьяна, и меня вырвало в его машине, – я усмехаюсь. – Ну, знаешь, все эти кусочки ужина по всему кожаному салону.

Хаксли поднимает руку.

– Не надо подробностей. Рекомендую тебе воздерживаться от алкоголя, Ребекка, хотя бы из-за лишних калорий. Так больше ничего не было?

– Нет, – говорю тихо. Главный ключ к успешному вранью – самой поверить в то, что ты говоришь правду.

Хаксли зовет всех продолжить тренировку. Даже несмотря на то, что она поверила, мне не по себе от того, что она хоть что-то знает. Я возвращаюсь на свое место и концентрируюсь на танце, а не на Эзра.

***

Диана сидит на мамином троне и смотрит кулинарное шоу. Шеф-повар настолько худая, что меня одолевают сомнения – ест ли она приготовленное.

– Привет, – говорит сестра. – Можешь переключить, если хочешь.

– У меня есть вопрос, – мой голос неожиданно становится писклявым. – Правда, что братья Санкреша женаты на белых женщинах?

– Вау. Неожиданно. – Диана одета в свой излюбленный костюм: спортивную кофту университета Ратгерс и пижамные штаны. Мне так и хочется вытащить ее на задний двор и хорошенько облить из шланга. Я чувствую отвращение к тому, что она сделала со своей жизнью.

– Так это правда?

– Думаю, да.

– Тогда почему у них все получилось?

– Санкреш не был так силен духом, как они. Он – слабовольный человек.

Это объясняет, почему они так долго были вместе. Диана выключает звук на телевизоре и встает коленями на трон, чтобы посмотреть на меня.

– Бекка, отношения – сложная штука.

– Не такая уж и сложная, если я с легкостью могу их разбить.

– Слышала? – сверху раздаются мамины крики. Мы с Дианой смотрим друг на друга, убеждаясь, что нам не показалось.

– Мам, ты в порядке? – кричит Диана, и мы несемся в спальню родителей.

– Если ты не прекратишь, мы вызовем полицию! – кричит отец.

Диана распахивает дверь. Наши родители орут на кого-то из окна.

– О, нет! Мои окна! – говорит мама, ощупывая стекла. – Если на них будет хоть одна царапина, ты заплатишь за них. Слышишь меня?

Я подбегаю к окну и чуть не умираю от сердечного приступа. На заднем дворе стоит Эзра, рядом с нашими ржавыми качелями. А у его ног лежит камушки.

– Что, черт возьми, ты делаешь? Ты портишь частную собственность! – кричит отец.

– Я сожалею, – отвечает Эзра. – Я думал, что это окно Бекки.

– Нет, ее окно следующее. Ты что, просто не мог послать ей смс?

Диана хлопает меня по спине.

– Твой возлюбленный?

– Чей возлюбленный? – спрашивает мама. Она подходит ближе и шепчет мне. – Это парень, с которым ты ходила на свидание? Я его не так себе представляла.

– Нет!

– Ты портишь частную собственность! – снова кричит отец. Он любит повторяться, когда зол.

– Это мой друг, мы вместе учимся. Я разберусь, – я закрываю жалюзи и бегу в свою ванную, чтобы проверить, как я выгляжу, заодно нанести румяна и подкрасить губы.

Сто лет не была на заднем дворе. Я слишком взрослая, чтобы играть здесь. Жаль, я не могу пожертвовать это место детям нуждающихся семей. Эзра сидит на качелях, когда раздается мой голос, он вздрагивает и засовывает руки поглубже в карманы толстовки. Уличное освещение обрисовывает его силуэт. Он выглядит мило, как никогда.

– Прости за скандал, – говорит Эзра. Боже, какой у него сексуальный голос. И только я слышу его.

– Привет, – почему-то это единственное слово, которое приходит мне в голову.

Эзра притягивает меня к себе, чтобы поцеловать. И тело мгновенно пронзают мириады электрических импульсов.

– Не могу перестать думать о тебе, – говорит он.

– Я тоже, – НО я также думаю о Вал. Я сжимаю его руку, страстно желая, чтобы он сжал ее в ответ.

– Ты невероятная, Бекка. Никогда ни к кому не чувствовал ничего подобного. – Он проводит рукой по моей щеке. Этот жест заставляет меня трепетать.

Телефон Эзра начинает звонить, но он сразу же отклоняет вызов.

А что если это Вал? Я не могу позволить затянуть себя в водоворот отношений, подобно парочкам в школе. Не тогда, когда Вал сидит одна-одинешенька в спальне, тщетно пытаясь поговорить со своим парнем.

– Что-то не так? – спрашивает Эзра, замечая мою неуверенность.

– Я не могу, – говорю я.

– Из-за Вал?

Я киваю.

– Почему для тебя это так легко?

– Я ужасно себя чувствую, но знаю, что мне будет гораздо хуже, если я позволю тебе уйти. Я схожу с ума, просто находясь с тобой в одном коридоре, и ничего не могу с этим поделать.

Он, что? Заранее подготовил речь? Даже если и так, я замираю от переполняющих меня эмоций. Эти слова глупо звучат до тех пор, пока парень не произносит их именно для тебя.

– Что мы делаем? – спрашиваю я. – Я не могу встречаться с тобой за спиной у подруги.

– И не надо. Если бы она увидела, как хорошо нам вместе, то все бы поняла. Ведь Вал хочет, чтобы мы были счастливы, – Эзра говорит это, он совершенно не знает свою девушку. – Думаю, ее больше расстроит, если мы будет продолжать скрываться.

– Она будет несчастна в любом случае.

Эзра переплетает наши пальцы, и я чувствую покалывание в руке от его тепла.

– Я не хочу причинять боль Вал, но почему мы должны быть несчастны в угоду ей?

Я отстраняюсь. Теперь она уже делает его несчастным? Немного неприятно. Вал же не какой-нибудь диктатор одной из стран третьего мира.

– Я неправильно подобрал слова, – говорит Эзра. И снова берет меня за руку. – Не несчастным. Просто с Вал не так хорошо, как с тобой. Между нами есть химия. Ты же и сама это видишь.

Я пристально смотрю на небо, пытаясь найти там ответ. Но все, что вижу – Полярную звезду и еще какие-то едва заметные маленькие звездочки. Несомненно, между нами что-то есть: нам комфортно в обществе друг друга и присутствует физическое притяжение. Для меня все это в новинку. Ух, наверное, мне все же следует испытать это на своей шкуре. Да, я хочу этого.

Я глубоко вздыхаю.

– Как ты себе все это представляешь?

– Я… я не знаю. Думаю, что первым делом начну встречать тебя утром у твоего шкафчика, – говорит он. Эзра пытается поцеловать меня еще раз, но я уворачиваюсь.

– А что насчет Вал? Тебе нужно расстаться с ней.

– Я сделаю это перед классным собранием.

– Эзра! – Чувствую, как вокруг меня смыкаются стены. Мне нужно время, чтобы осознать происходящее. Значит ли это, что теперь у меня есть парень? А разве нет какого-нибудь промежуточного этапа? Жаль, у меня нет инструкции.

– Чем дольше мы ждем, тем сильнее она расстроится. Мы должны сказать ей.

– В конечном счете, да, – говорю я, спрыгивая с качели. Мне необходимо двигаться. – Нам нужно подождать. Во-первых, тебе немедленно нужно расстаться с Вал. Пару недель будем делать вид, что между нами ничего нет. Она как раз успеет прийти в себя, и я привыкну ко всему этому. А потом и начнем. – У Эзра однозначно не будет проблем, потому что люди в первую очередь винят во всем другую женщину. Может, я и не популярна, но средняя школа Ашлэнд не упустит возможности поязвить и посплетничать.

– Что значит «а потом и начнем»? – спрашивает он, опуская взгляд. – Ты имеешь в виду, станем официальной парой?

– Типа того.

– Но я не хочу ждать. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой прямо сейчас.

– А я думала, что ты не мыслишь штампами, не наклеиваешь ярлыки.

Я предпочитаю ярлыки на своей одежде, а не жизни, и почему все всегда сводится к отношениям? И все-таки, я не уверена, что готова к этому. Не хочу вступать в ряды зомби Ашлэнда. Не хочу, чтобы меня знали только как чью-то девушку. Не хочу начинать все свои фразы со слов «мой парень».

Эзра хлопает рукой по сиденью, и я присаживаюсь рядом с ним. Его руки липкие от пота, и мне приятна такая власть над ним, что он нервничает.

– Бекка, знаю, это слишком быстро. Но... ты смотрела «Когда Гарри встретил Салли»?

Я киваю. Это одна из немногих романтических комедий с Мэг Райан, которая мне нравится.

Он пристально смотрит мне в глаза, как тогда, на катке.

– Помнишь ту сцену в конце, где Гарри говорит Салли: «Когда понимаешь, что хочешь провести остаток своей жизни с кем-то, ты хочешь, чтоб остаток твоей жизни начался как можно скорее». Вот то, что я чувствую к тебе. Конечно, не «остаток жизни», но ты... ты та девушка, которую я искал. Ты не похожа на других. Ты невероятно интересная. Возможно, это звучит безумно, но я начинаю в тебя влюбляться.

Я наклоняюсь вперед и целую его, глубоко, с языком, но не грубо, наши лица тесно соприкасаются, как арахисовое масло с желе.

– Не знаю, смогу ли сдерживаться и не дотрагиваться, не целовать тебя каждый раз, когда вижу в школьном коридоре. Но я постараюсь, – говорит он.

Я краснею при мысли о том, что Эзра не может мной насытиться.

– Расставанье – маленькая смерть, – шепчу я.

– Именно, – отвечает он, целуя меня снова. Нужно будет договориться встретиться в субботу после обеда, чтобы вдоволь нацеловаться. Эзра отстраняется, но наши лица все еще так близко.

У меня странное ощущение, что за нами наблюдают. Смотрю на дом и вижу в одном из окон Диану, не сводящую с нас взгляд. Она сразу же закрывает жалюзи.

Эзра даже жует очаровательно. Я украдкой поглядываю на него, стоя в очереди за едой. В школе я постоянно нахожусь в возбуждении из-за наших маленьких уловок: то незаметно обмениваемся взглядами, то находим способы, прикоснуться друг к другу в коридоре.

– Привет.

Тарелка с салатом чуть не выпадает у меня из рук. Позади меня стоит Фред, кладя на свой поднос сэндвич, чипсы и кока-колу. Жаль, что мне нельзя столько есть.

– Мы можем поговорить? – спрашивает он. – Наедине?

– Конечно, – я следую за Фредом, не забывая оглянуться, чтобы еще раз взглянуть на Эзра. Мы идем, наверное, к единственному оставшемуся во всем штате телефону-автомату. – Что случилось?

– Ты специалист по разрывам?

Мой желудок скручивается. Я знала, когда-нибудь люди что-нибудь заподозрят, но не думала, что меня обвинят вот так напрямую. Даже нет времени, чтобы что-то придумать. Фред настроен очень серьезно. Он уже сделал выводы, ему нужно только подтверждение.

– Что? Нет, конечно.

– Я видел, как ты засунула телефон Стива между подушек на вечеринке у Криса. А потом началось все это шоу по поводу смс. Тогда я начал думать, что между всем этим есть какая-то связь.

– Я не брала его телефон.

– А затем я вспомнил твой план мести Джереми. То, как ты говорила о нем... выглядело странно... будто ты не первый раз это делаешь.

Руки вспотели. Ставлю поднос на телефонный аппарат. Я думала, что была так умна и осторожна, но, судя по всему, не настолько.

– Подожди. О чем ты говоришь? – мой голос звучит неубедительно. – Я ничем подобным не занимаюсь.

Отрицай, Ребекка, просто все отрицай. Лицо Фреда приобретает удрученный и хмурый вид. Он хочет, чтобы я ему доверилась, но я не могу. Этот секрет слишком ценен. Если он его раскроет, то станет героем в нашей школе, да и в любой другой. Он станет героем для Хаксли и Стива. Его социальное положение моментально взлетит до небес. А он слишком умен, чтобы не воспользоваться этим.

– Пойду поем. Перемена скоро закончится.

– Бари всюду сует свой нос и собирает девчонок, которые пользовались услугами специалиста по разрывам. Она все ближе и ближе становится к разгадке. Чтобы ты ни планировала, откажись, пока не поздно. Оно того не стоит.

Я стою, неприступная как крепость. Даже не кивнула ему.

– Послушай, – он дотрагивается до моей руки, но сразу же отступает, как будто я кусаюсь. – Не уверен, зачем ты это делаешь, но, возможно, настало время остановиться. Ты не можешь продолжать манипулировать людьми подобным образом. Отношения и так довольно сложная штука.

– Ты-то откуда знаешь? У тебя никогда не было девушки, – я делаю паузу, опешивши от своей грубости. – Так что, допрос окончен? Мне бы хотелось вернуться за свой столик.

Фред качает головой, в этот момент он больше напоминает учителя, нежили друга.

– Я тебя не держу.

Я оставляю Фреда стоять возле телефона-автомата и пытаюсь перебороть чувство вины, нахлынувшее на меня. Мне нужно думать о себе.

Скоро все закончится, повторяю я про себя, моя дружба с Хаксли – явление временное.

– Ты так покраснела, – говорит Хаксли. Я сажусь на свое привычное место напротив нее.

Грег возбужденно скачет вокруг Стива, пихая его в спину, хлопая по плечам. Хаксли выглядит недовольной.

– О, Стив, мы порвем Университет Чандлер. Высыпайся сейчас, потому что выходные будут просто чумовые!

Стив, конечно, не носится как угорелый, но на его лице предвкушающая улыбка. Он изо всех сил пытается усидеть за столом, естественно, из-за одного человека.

– А разве ты уже не решил, что поступаешь в Вермилион? – спрашивает Хаксли. – Теперь не этично ехать на день открытых дверей.

– Официально я еще ничего не подписал, – говорит Стив. – Отец, считает, что мне сначала нужно осмотреться в Чандлере.

– Ты же не собираешься продолжать играть в футбол? Ты сказал им об этом?

– Не знаю. Думаю, мне не стоит окончательно захлопывать эту дверь.

– Я думала, ты все решил, – говорит Хаксли своим приятным, певучим голоском.

– Полагаю, что все-таки нет.

За столом становится тихо. Чтобы никто из друзей не начал сомневаться в стабильности их только что восстановленных отношений, Хаксли хватает Стива за руку.

– Ты прав. Не стоит так сразу захлопывать за собой эту дверь. У тебя будут отличные выходные, – Хаксли целует костяшки его пальцев, а он ласкает ее щеку.

– Спасибо, Хакс.

Хаксли гоняет вилкой по тарелке лист салата туда-сюда с приклеенной на лице одной из ее фальшивых улыбочек.

***

Диана ненавидит иголки. В старшей школе она захотела проколоть уши, но передумала сразу же, как села в кресло мастера. Это ее желание исполнилось только на девичнике, когда Эрин, Мариан и Эйми напоили ее и притащили в салон. Иногда Диану нужно толкать вперед, иногда – сдерживать. Именно эту фразу я повторяю вновь и вновь, сидя в ожидании в гостиной. Я делаю это исключительно из добрых побуждений. Потому что люблю ее.

Диана заходит в гостиную, и на ее лице отражается боль и предательство, как тогда на дне рождении Оуэна. Сумки с покупками падают на пол.

Эрин, Эйми и Мариан сидят на диване и пьют кофе. Я поднимаюсь с кресла.

– Привет, Диана. Посмотри, кто к нам пришел.

Диана с идеально прямой спиной присаживается на трон напротив них. Если бы она посещала уроки этикета, то сейчас получила бы высшую оценку.

Эрин и Мариан чувствуют себя так же неудобно, как и я. Эйми же наоборот совершенно спокойна. Может, это беременность так на нее влияет.

– Мне жаль, что так получилось на дне рождении Оуэна, – эти слова разрывают тишину, как пожарная сирена. – Я не знала, что ты придешь, Диана. Мы тысячу раз пытались с тобой связаться.

– В конце концов, мы решили прийти, убедиться, что ты еще жива, – говорит Мариан, убирая волосы с глаз.

– Ну, вот она я! Жива и невредима! – Диана крутит браслет вокруг запястья.

Эрин смотрит на меня в поисках поддержки, но я не могу. Мне нельзя влезать. Это не моя битва.

– Диана, – в голосе Эрин слышится отчаяние. – Пожалуйста, поговори с нами. Мы весь год переживали за тебя.

– Если вы так беспокоились, то почему пришли только сегодня?

– А почему ты игнорировала нас весь прошедший год? – спрашивает Мариан. – Мы звонили, слали смс, электронные письма.

– Эрин даже написала тебе письмо и отправила его по почте.

– Но вы так и не пришли ко мне домой. Ведь это слишком неудобно для вас, верно?

– Ну что ты! Конечно, нет, – говорит Эрин, она всегда подлизывается к людям. Оуэн, наверное, будет совершенно испорченным ребенком. – Просто...

– Вы были слишком заняты, – Диана качает головой и тычет пальцем в Эрин, Эйми и Мариан. – У одной ребенок, другая ждет ребенка, третья выходит замуж. Кому же нужна грустная и жалкая подруга?!

– Ты права, Диана, – говорит Эйми. – Мы были заняты. Но зачем нам приезжать к тебе, если ты даже не отвечаешь на телефонные звонки. Мы тебя любим, но не можем забить на собственные жизни ради тебя, также как и тебе не нужно этого делать ради нас.

Эйми смотрит на Диану. Она – сила команды. Но чего еще ожидать от женщины, которая работает публицистом на восьмом месяце беременности. Я всегда ей восхищалась, втайне от Дианы, конечно.

– Эйми хочет сказать, мы здесь, чтобы оказать тебе поддержку. Ты не можешь продолжать отталкивать нас, – говорит Мариан.

– Нет, я не это имела в виду! Что, черт возьми, происходит, Диана?!

– Зачем вы пригласили Санкреша и ЕЕна день рождения Оуэна? – спрашивает Диана Эрин. Она сидит неподвижно, готовая в любой момент атаковать, если потребуется.

– Потому что он отвечает на звонки, – говорит Эйми. – И ты не разжалобишь меня своей подростковой драмой. Пора встать на ноги и двигаться дальше.

Диана сталкивается с классическим взглядом «мне так жаль, что ты одна». В зеркале позади дивана, я замечаю ноги мамы, поднимающиеся по лестнице. Мне так хочется к ней присоединиться.

– Ты так легко судишь. Хочу напомнить, что если бы не я, то ты бы была сейчас одна и не встретила бы Билла, – в глазах Дианы стоят слезы. Она закатывает глаза, надеясь, что они чудесным образом испарятся. – Парень, которого я любила, бросил меня в день свадьбы. Вам никогда этого не понять.

– Такое ощущение, что ты об этом и не подозревала, – говорит Эйми. И мне хочется выплеснуть кофе ей в лицо.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Диана.

– Сними розовые очки, Диана. Ты проигнорировала все предупреждающие знаки. Помнишь, что произошло на девичнике? Два «Лонг-Айленда», и ты начала плакаться, что не знаешь, любишь ли Санкреша или нет.

– Я была пьяна!

– Тем не менее, ты это сказала.

– Может я немного и охладела к нему, но все равно любила.

– Черт, Диана! Санкреш пытался порвать с тобой отношения за месяцы до свадьбы, но ты не позволила ему. Ты знала, что он слабак и его легко отговорить. Тебя просто переклинило на свадьбе!

– Убирайтесь!

Пока я пыталась понять происходящее, Диана встала с трона.

– Вы пришли сюда только для того, чтобы посмеяться. О, посмотрите, Диана и ее разбитое сердце! Прошел год, а до сих пор смешно.Знаете, что еще смешно? Уродливый ребенок Эрин, муж Мариан и это твое пищевое расстройство в колледже.

Эрин и Мариан вскакивают с дивана. Их шокированный вид быстро сменяется выражениям жалости на лице. Они помогают подняться Эйми. Я прячу лицо в ладонях. Мне стыдно за нас обеих.

– Ты жалкая, Диана, – говорит Эйми. Ее слова причиняют мне острую боль. – Но вовсе не по той причине, которую ты вбила себе в голову.

Как только за женщинами захлопывается входная дверь, Диана поворачивается и смотрит на меня. Никогда не видела столько темноты в ее глазах.

– Ты меня подставила!

Такое ощущение, будто взорвалась водородная бомба. Не думала, что так получится. Видимо, я все же не знаю свою сестру настолько хорошо, как предполагала.

– Я лишь хотела помочь, – говорю я сквозь слезы. – Диана, ты не можешь продолжать жить вот так.

– Думаешь, я этого хочу? Но как я могу встречаться с людьми, если все, что они видят – это отвергнутая невеста?

– Это то, что видишь ты.

За что она так борется? Кажется, ей и вовсе не нужны никакие перемены в жизни. Ей просто хочется продолжать ненавидеть Санкреша.

– Что, сестричка, думаешь, если украла у лучшей подруги парня, то стала экспертом по отношениям?! Что ж, большое спасибо!

Я какое-то время сижу в гостиной и тихо плачу, а потом иду спать. Лежа в кровати, думаю о том, какой красивой была Диана с проколотыми ушами. Она сняла сережки сразу же после звонка Санкреша в день свадьбы, и через несколько недель проколотые места заросли. Не осталось никаких шрамов. Как будто их никогда и не было.

Я сижу в беседке, ужиная с мамой вечером в пятницу. И тут звонит Вал. ЗВОНИТ!

Я сразу же понимаю, что что-то произошло. Вал обычно шлет смс, не более. Если подумать, то это странно для девушки, которая так любить поговорить.

Неужели Эзра проболтался о нашем поцелуе? Нет, о поцелуях, миллионах поцелуев.

– Привет, – говорю я, сгорая от любопытства.

– Чем занимаешься? – Вал, как обычно, тараторит. Только обычная Вал не стала бы мне звонить, чтобы спросить об этом.

– Ничем.

– Бекка! Сегодня пятница!

Я кладу вилку на стол.

– Что ты хотела?

– Выпить с тобой кофе. Мне очень нужно с кем-нибудь поговорить. Только что произошло нечто ужасное.

– О чем ты? – спрашиваю нетерпеливо.

– Эзра попытался со мной порвать.

***

Мы встречаемся в «Азукар» – одной из тех унылых кофеен, расположенных возле кампуса колледжа. Парень, который был бы привлекателен, если бы не изобилие пирсинга на лице, передает мне латте. Мне нужно поддержать Вал, но так хочется оказаться здесь с Эзра. Эмоции переполняют меня. Чувствую себя психопаткой в смирительной рубашке, запертой в комнате без углов. Боже, сколько места в голове занимают мысли об Эзра. Нужно остановиться, но я как наркоман в поисках дозы.

– Ну, рассказывай, – говорю, как только получаю свой латте. Я сажусь на фиолетовый диванчик рядом с Вал. Она помешивает свое кофе.

– Вчера вечером Эзра прислал мне электронное письмо. Он написал, что думает, у нас ничего не получится и нам, наверное, стоит начать встречаться с другими людьми. Да, конечно, сейчас у нас все не так великолепно как было раньше, просто мы привыкли друг к другу, первоначальные эмоции немного утихли, но это происходит со всеми парами, не так ли?

Нет, говорю про себя, только с теми парами, которым не стоит быть вместе.

– О, мне так жаль! Вот мешок с дерьмом! Порвать с тобой по электронке! – говорю я. Почему он сообщил о разрыве таким способом? Вал все-таки заслуживает лучшего. – Тебе нужно было позвонить мне вчера.

– Дело в том, что вчера я не была расстроена. Шокирована – да, но не плакала. Я не поверила ему. Это было так неожиданно, но я не собиралась сидеть на месте и смотреть, как рушатся мои отношения. Поэтому разработала план.

У меня резко пропадает желание пить кофе. На этом диване я единственная, кто должен плести интриги.

– Что ты сделала?

– Я выбрала цитаты из фильмов, которые ему нравятся, и спрятала их по всей школе, чтобы он их нашел, типа игры. А под пианино в зале для репетиций спрятала записку со словами из «Касабланки»: «Сыграй еще раз, Сэм». Ему нравится этот фильм, а я уснула, когда мы его смотрели. Эзра искал ключи к разгадке по всей школе и, в конце концов, оказался возле моей машины. Когда я увидала, что он идет ко мне, то чуть не упала в обморок от радости. Это было так романтично.

Именно так. И умно. Кто знал, что Вал может разработать нечто подобное? В другой жизни, она могла бы быть отличной соратницей специалиста по разрывам.

– Что дальше? – я отпиваю латте.

– Я сказала, что мы вместе создали эти отношения и что он слишком мне дорог, чтобы не бороться за них. Однажды он сказал, что отношения – это когда два человека сначала испытывают взаимное притяжение, а потом выясняют, есть ли между ними что-то еще помимо этих внезапных чувств. Для меня это больше, чем просто притяжение. И если придется подождать, пока он это поймет, то я так и сделаю. Поскольку знаю, что между нами нечто особенное. И он скоро тоже это осознает.

Я крепко сжимаю стакан с латте так, что на нем остаются вмятины. Вал не плачет, поэтому я уже знаю ответ, но все равно задаю свой вопрос:

– И что он на это сказал?

– Он притянул меня к себе и поцеловал. Это было... великолепно. Эзра восхитительно целуется.

Знаю!

Я сжимаю зубы, и ногтем ковыряю дырку в стакане.

– Таким образом, кризис предотвращен, – говорит Вал, восхищаясь сама собой. Меня раздражает, что она счастлива. – Давай съедим печенье напополам?

– Нет.

– Что не так?

– Вал, могу я задать тебе вопрос? Ты действительно влюблена в Эзра? Только честно?

– Конечно!

– Но это не правда! – мой крик привлекает внимание всех в зале. – Прекрати обманывать. Ты просто хотела отношений. Отчаянно хотела! Это же так очевидно.

Вал ставит кофе на стол. Либо она слишком спокойна, либо я очень зла.

– Ничего подобного. Да, знаю, я была немного помешана на парнях.

– Ты слишком преуменьшаешь. Все, что ты делаешь: лжешь, вводишь в заблуждение и манипулируешь. Лишь для того, чтобы не приходилось в одиночестве бродить по школьным коридорам. Тебе нужен был парень, и ты его получила. Но Эзра действительно хороший и заслуживает того, кому он не безразличен, – слова так и вылетают из меня. Я вся горю, даже латте в моей руке ощущается холодным. Я больше не могу сдерживаться.