Иные. Проклятые истинные

Глава 2. Дом, милый дом

У ведьм я оказалась не по собственной воле, но была благодарна судьбе, что все произошло так. Теперь я была собой, а не тенью, тихой, незаметной, кроткой и… какой-то мертвой, что ли.

Я сияла изнутри. Чувствовала себя живой. Особенно сейчас, когда Донаван, закинув меня на свое плечо, визжащую и размахивающую конечностями, бежал со мной к озеру.

— Отпусти, придурок!

— Как скажешь!

Я и пискнуть не успела, он сбросил меня в воду. Она оказалась довольно горячей. Я уже и забыла, какая вода в Источниках.

— Дон… тьфу! — отплевавшись и убрав от лица мокрые волосы, я воззрилась на довольно скалящегося друга. — Я тебе яйца оторву!

— И лишишь половину леса удовольствия? — выкрикнула Эмилия. — Не будь такой жестокой!

Дон обернулся к ней.

— Договоришься, детка.

— Твои угрозы на меня не действуют. — она показала ему язык и убежала за незнакомой мне девушкой, которая разносила алкоголь.

— Вот зачем ты меня вымочил? — посетовала я, направившись к берегу.

Донаван перехватил меня, прижал спиной к своей груди и положил руки на живот. Зверь мгновенно вскинулся, недовольно заворочавшись под кожей. Ему не нравились прикосновения этого самца.

— Ты бессмертной воды хлебнул? — спросила я, напрягшись в его руках.

— Хлебнул. — улыбнулся он мне в шею. — Тоже хочешь?

— Ручки, Дон, убери. — ласково сказала я.

— Отгрызешь?

— Бяку в рот не беру.

Ох хохотнул и, наконец, отпустил меня.

— Такой ты мне нравишься больше.

Да они сговорились?!

— Нет, ты и в прошлом была… милой, а сейчас..

— Ой, заткнись. — закатила я глаза.

Он улыбнулся и обнял меня уже как друг, а не самец, мечтающий пробраться мне в трусики.

— Безумно соскучился по тебе, малявка. — прошептал он. — Я рад, что ты цела. И не злись насчет шуток, ты же знаешь, я еще тот придурок.

Затылок снова стало покалывать. Но к этому еще добавились поскуливания зверя, звучащие где-то на задворках моего разума. Кто-то из них наблюдал за нами.

— Я-то знаю, но ты попробуй докажи ему, что это просто шутка. — я обернулась и убедилась в своей правоте.

На Донавана недобро смотрел Даррелл. В отличие от многих других он был одет, а на самок, крутившихся рядом с ним, не обращал внимания.

— Чтоб меня… медведи драли. Он уже здесь.

Ага… И где-то должен быть второй. Когда успели прискакать, козлики вы горные?

А я-то, наивная, подумала, что меня оставят в покое. С тех пор, как я вошла в их дом, покой мне только снился. Думала, что после возвращения что-то изменится. Размечталась!

— А плевать, все равно спалились. — сказал Донаван. — Пойдем, крошка, отметим твое возвращение.

— Пить не буду.

— И пить будем. — не услышал меня Дон. — И охотиться.

— Нет!

— И целоваться. По-дружески!

— Ты за губу-то не запнись, дружок.

— Могу запнуться только за член. — ухмыльнулся он.

Дурак!

— Было бы за что. — фыркнула Эльза.

Она скептически взглянула на пах Дона и вернулась к выпивке. Дон насупился, а я захихикала. Ничего не изменилось. Ну, почти… Раньше бы я от подобных шуток вспыхнула или провалилась бы под землю, а, побывав в ковене Алфиры, растеряла всякий стыд.

Я думала волчьи стаи живут очень свободно, но ведьмы… Те вообще границ не знают. Теперь и я стала часто задумываться о таких вещах, от которых бы приличные девушки хлопнулись бы в обморок. И больше я не стыжусь нашей природы. Мы такие, какие есть. Что в этом плохого? Мы не люди, и близко к ним не стоим.

Друзья не знали истинной причины, из-за которой я аж на полгода покинула стаю и дом. Как и вся стая, они думали, что дело было в моем здоровье. Я ведь полукровка, коих в наших землях всего ничего, а такие долго не живут.

Но правду знала только моя семья. Отчасти да, действительно проблемы со здоровьем не давали мне спокойно жить. Я едва не умерла после той проклятой ночи, когда 3 урода-чужака напали на меня. Мое тело никогда не регенерирует, как у чистокровных.

Но так же причина была и в другом. По большей части только из-за нее меня и отправили к ведьмам. Я начала сходить с ума.

Если так можно назвать то состояние, в которое я впадала, когда голова взрывалась от неизвестных мне событий, из-за которых на некоторое время я теряла себя настоящую.

Когда такое случилось в последний раз, я голая, прикрытая одним тонким халатиком ночью пробралась в спальню Даррелла. В ту ночь у него начался гон. Дар уже собирался уходить, чтобы найти самку, но тут ввалилась я и..

Я вообще не понимала, что творю. Да и он из-за гона — тоже. А проснувшись утром в его постели, в его объятиях и с его запахом на болевшем теле я ничего не вспомнила.

Криков было! Благо соседей у нас нет, я бы и тех на уши подняла. Я вопила так, словно это надо мной надругались, а я не я надругалась над ним. Как выяснилось позже. Этот гад заявил, что это я со своей ничтожной силой повалила его на кровать, связала, а потом жестко..

В общем, родители и Ник были в бешенстве, Даррелл в аху… пребывал в вышей степени задумчивости, а я мотала сопли на кулак. Как обычно в принципе.

Но теперь тот период прошел. Я оказалась не сумасшедшей. А Иной. Так в этом мире величают тех, кто осмелился пересечь Завесу и выжил.

Сны о другой жизни начали мне сниться после переезда в дом Эрика. А точнее после столкновения с Дарреллом. Я очень хорошо запомнила те ощущения, которые испытала, увидев его, но почему-то больше подобного рядом с ним не происходило. То чувство напоминало возвращение домой. Легкое, приятное, теплое и долгожданное.

И сейчас, когда мы ехали к барьеру за родителями, в одной машине, мне было неуютно. Я буквально сразу пожалела, что решила сесть к нему в машину. Хотя у меня не было другого выбора. Дар чуть ли не на плече унес меня с вечеринки, на которой я познакомилась с интересным парнем, а потом закинул в машину как мешок с картошкой. Олень херов!

Я постоянно ерзала, косилась на парня, который, как будто бы вовсе меня не замечал и спокойно вел машину. А я вся изводилась. Наверняка во всем был виноват мой зверь, с пробуждением которого мои гормоны начали сходить с ума. Как же это раздражало!

— Куда ты так гонишь?! — вскрикнула я, когда Даррелл резко поддал газу и чуть было не подрезал ехавшую впереди нас машину. — Придурок, жить надоело!?

— Не визжи.

— Сбавь скорость! Немедленно!

— Мы опаздываем.

— И черт с этим! Родители могут подождать пять минут, зато мы доедем живые!

Он мельком взглянул на меня.

— Раньше ты любила скорость.

— Времена меняются! — процедила я сквозь зубы. — Либо сбавь скорость, либо вообще останови машину. Я пойду пешком.

— Не говори ерунды. Я скорее вспорю себе глотку собственными когтями, чем оставлю тебя здесь одну.

— Как благородно! — съязвила я. — Когда добрым-то таким стал? Головой ударился? Или Луна не в то место засветила?

Он усмехнулся.

— А ты стала больше болтать. Раздражаешь.

— Взаимно!

Прикусив язык, чтобы не закидать его русскими матами, которыми я наполнила свой словарный запах от бабушки Агаты, я отвернулась к окну. В этой части стаи огромные особняки стояли друг от друга на приличном расстоянии, и когда мы проезжали мимо них, мне казалось, что следующий дом красивее предыдущего. Хотя все они выглядели классно.

Жаль не вся стая была такой красивой и богатой… Аскура делилась на пять районов, и каждый из них казался совсем другой землей. Наш район был вторым по величине и влиянию, после Ля-Роз, где я бывала всего лишь два раза: на ритуале союза родителей и регистрации, на которой я получила фамилию Эрика.

— Мелкая?

Я не откликнулась. У меня есть имя! Чертово имя! Селена! Се-ле-на!

— Уснула?

Неожиданно он положил ладонь на мое колено и немного его сжал, и я тут же повернулась к парню. Внутри как будто что-то взорвалось и накрыло колючей волной тепла все тело. Даже через одежду я чувствовала жар ладони Даррелла.

— В край обнаглел? — я шлепнула по его руке, и он ее убрал.

— А этого уродца ты не била. — недовольно произнес Дар. — Хочешь его?

— Что за глупости летят из твоего рта? Замолчи, а?

— От тебя несет им. Ты в курсе, что твой дружок уже опробовал половину стаи?

— А ты будто не меньше. Недалеко от него ушел.

— Держись от него подальше, мелкая. Дважды повторять не буду.

— И не подумаю, Донаван мой друг.

Он усмехнулся.

— И каждому другу ты позволяешь себя лапать?

Мы обнимались, идиот ты!

— Может, еще и трахаешься с ними?

— А почему нет? Хороший секс дружбу не испортит.

— Мелкая… — процедил он. — Осторожнее.

— Тебе какая вообще разница? Живешь своей жизнью, а в мою не лезь. Мне хватило вас обоих по горло. Я жить хочу, Даррелл, ясно? Я не плясать под вашу дудку.

— Ты младшая, мы обязаны о тебе заботиться.

— Собой займитесь. Я вам никто.

Чем крыть он не нашел. Сестрой он меня никогда не называл, а после той ночи вообще бы никогда не назвал. Больше Даррелл темы моих «друзей» не коснулся, и остаток пути мы проехали в тишине.

Родители еще не прибыли. Около десяти минут нам пришлось подождать у барьера. Даррелл в машине сидеть не стал и вышел на улицу, где из-за мороза было очень холодно. Я тепло салона покидать не хотела.

Парень злился. Внешне это никак не проявлялось, но он не мог найти себе места. Напоминал зверя, загнанного в клетку. Ходил от барьера до машины и обратно. Весь снег притоптал. Но удовольствия я не получила. Этот придурок испортил мое настроение, а запах, который витал в машине — его запах — добивал.

Наконец, барьер вспыхнул, и с той стороны на нашу защищенную землю перешли Эрик и мама. Обрадовавшись, я тотчас выскочила из машины и, едва обращая внимания на холод, побежала к маме, которую чуть было не сбила с ног.

— Мамуля..

— Детка..

С возвращением родителей ощущение, что я чужая в этом доме, развеялось. Мама была рядом, а там где была она, я всегда чувствовала себя лучше.

Проснулась я с улыбкой, которая не сходила с моего лица весь завтрак, а потом еще долгую часть дня, в течении которой мы с мамой обсуждали, что приготовить на праздник, и как украсить дом.

Новогоднее настроение появилось, стоило почувствовать запах мандаринов, которые мне почистила мама. Даже Ник и Дар не особо раздражали в этот день.

Вечером за ужином я поделилась с семьей впечатлениями, рассказала, как жила в ковене, а потом с улыбкой слушала о том, как Эрик и мама отдохнули за пределами нашего острова в теплых землях людей. Парни молчали, что уже удивительно. Но еще удивительнее было другое — они остались на ужин, хотя всей семьей мы ужинали редко.

Омрачать хороший вечер некоторыми событиями, которые я пережила за пределами стаи, не хотелось. Даже когда мама спрашивала, как я переносила лечение, я юлила. Зачем им знать, сколько боли мне пришлось пережить, пока Алфира нашла способ и пробудила меня?

На следующий день Эрик свозил нас с мамой на рынок, где мы собирались купить ель и продукты. Каких там только не было, и украшений всяких разных было навалом. Но больше всего мне понравились перламутровые дракончики с милыми мордашками и большими разноцветными глазами.

Я любила книги, особенно о драконах, которые, увы, в нашем сверхъестественном мире никогда не существовали. А потому не пожалела своих скудных сбережений и купила целых пять дракончиков. Двух в мою коллекцию, а трех на елку.

Ель мы выбрали красивую, пушистую и о-о-очень ароматную. После того, как Эрик заплатил и назвал адрес доставщику, мы зашли в кафе, чтобы погреться. После собирались сходить в тепловой угол рынка за продуктами.

— А где Эрик? — узнала я, когда вернулась из уборной.

Мама была одна. Она наблюдала за тем, как на землю падает пушистый снег и грела руки о кружку с липовым чаем — ее любимым. Я села на мягкий стул и вернулась к своему шоколадному тортику. Больше чем драконов и книги я любила сладкое. М-м-м!

— Отошел, ему позвонили из центра.

— Что-то случилось?

Мама опустила взгляд на кружку.

— Мам?

— Не знаю, милая, правда. Эрик говорит, что все в порядке, но они названивали нам весь его отпуск.

— Странно… — я нахмурилась.

Во-первых, напрягало то, что Эрик что-то скрывал от мамы, хотя у оборотней от пары нет секретов. Невозможно утаить что-то от прямого отражения своей души.

А во-вторых, как минимум три месяца Эрика не должны были трогать. Он почти 5 лет без выходных находился на страже порядка, вместе с остальными 13 аширами, удерживающими барьер, скрывавший нош остров от всего мира. Только так можно было выжить во времена современных технологий и господства человечества.

— А если что-то с барьером..?

— Нет, милая, не беспокойся. Все 13 семей-хранителей живут и процветают. Магия до сих пор с нами. — она накрыла теплой ладонью мою холодную руку и нежно улыбнулась мне. — Ты сказала, что познакомилась в России с хорошими ведьмами. Расскажи о них побольше. Хочу знать, кто вернул моей малышке желание жить.

Я рассказывала маме о парне, который почти два месяца ухаживал за мной, когда вернулся Эрик. Да не один. В компании хмурого Доминика.

— Ой, Ник, ты уже вернулся? — удивилась мама. — Как прошла встреча?

— Отвратительно. — скривился он и плюхнулся на соседний стул рядом со мной.

Затем его загребущая ручонка стянула мою тарелку с тортиком.

— Эй, это мое!

— Не жмотничай, мелкая. Я злой и голодный, не хочешь, чтобы сожрал тебя, поделись хотя бы тортом.

Хотя бы! Да я за сладкое удушить тебя готова!

— Что ты вообще здесь делаешь, пожиратель чужого счастья?

Он засунул в рот большой кусочек и блаженно закатил глаза. Гад! Знает, как я люблю сладкое и издевается!

— Это я попросил его приехать. — пояснил Эрик, положивший руки маме на плечи. — Мне нужно срочно уехать, я нужен в Ля-Роз, а вы еще не купили все, что было в списке. Ник поможет вам.

— Делать мне больше нечего. — пробубнил он под нос, чем заслужил строгий взгляд от отца.

— Поможешь с тяжелыми сумками, Ник. Следующую неделю рынок будет закрыт из-за недели Алой луну, поэтому нужно закупиться продуктами сейчас. В кладовой шаром покати, а в холодильнике мышь повесилась. Чем вы вообще питались, пока нас не было?

Чем-чем? Пили как не в себя. В алкоголе больше калорий, чем в моем тортике. Я с тоской глянула на тарелку. У-у, волк позорный!

— Не сдохли же. — сказал Ник.

— Очень жаль. — буркнула я.

— Лени! — пристыдила меня мама одним своим взглядом.

— Так, ты меня понял. — сказал сыну Эрик. — Можете не торопиться, девочки.

— Да, не торопитесь, девочки, дел-то у меня нет. Спущу в дыру свой единственный выходной на вас.

— Он в полном вашем распоряжении. — пакостно ухмыльнулся Эрик.

«Катайтесь на нем хоть по всему рынку». — добавила я про себя и хихикнула. Обожаю этого мужчину, вопреки тому, что он не родной мой отец. Помимо того, что он сделал маму поистине счастливой, так еще и ко мне относится так, как никогда мой родной папенька. И мальчишек умеет держать в ежовых рукавицах без применения физической силы.

— Люблю тебя, цветочек. — Эрик чмокнул маму в щечку.

— Дома поговорим. — обиженно сказала она.

Эрик тяжело вздохнул.

— Поговорим. Куда я денусь?

Маме без Эрика гулять по рынку было уже не так весело, зато я отрывалась по полной. Только на четыре круга оббежала весь рынок, пока, якобы, искала самый свежий ананас. Ник этот фрукт терпеть не мог, теперь вообще возненавидел. Его даже перекосило, когда я поднесла ананас к лицу и с наслаждением вдохнула офигенный запах.

— Хочу клубнику! — когда мы уже подошли к машине с покупками, заявила я.

У Ника из рук даже ключи выпали, и глаз левый задергался, когда парень посмотрел на меня. Внутри я возликовала.

— Мам, я о-о-очень хочу клубники! Вы ведь подождете меня еще полчаса?

— Ты издеваешься? — процедил сквозь зубы Доминик.

— Я?! Ни капли! — я невинно похлопала ресничками. — Правда, хочу свежей клубники.

— А персиков не хочешь? — он открыл багажник и, глядя мне прямо в глаза, затолкал туда тяжелый пакет.

— Нет. — растерялась я. — У меня ж на них аллергия.

— А у меня на твою клубнику!

— Я тебя ее есть не заставляю!

— Мелкая! — прорычал он.

— Прекратите уже! — прикрикнула на нас мама. — Сил моих больше нет. Иди за своей клубникой, Ник, пожалуйста, присмотри за сестрой.

— Не брат он мне!

— Никакая она мне не сестра!

— Прибью обоих. — мамины глаза сверкнули.

Из вредности я пошла за этой чертовой клубникой в самый дальний тепловой угол рынка, хотя уже ее перехотела. Пробудившись, я стала очень… переменчивой. Настроение скакало, как сумасшедшее. И желания меня посещали всякие разные.

В очереди мы отстояли двадцать минут. Я успела пожалеть, что притащилась сюда. Но… но… Лицо Ника веселило меня, и моя затея не казалась мне такой уж и дурацкой. Да, это глупо и по-детски, но играть на нервах этих оборотней — одно удовольствие! Когда-то они мучили меня, теперь моя очередь измываться над ними.

— Расплатишься? — улыбнулась я Нику, когда торговка назвала цену.

За нами тоже стояла очередь из пяти оборотней, которым уже не терпелось уйти отсюда. Но увы — мед продавался только здесь. А они пришли именно за ним, я услышала из отрывков разговоров.

— Я последние деньги на ананас спустила.

Он окатил меня та-а-аким взглядом, что даже мой зверь затих. Для того, чтобы затопить меня возбужденным теплом. Предательница! Прогибается сразу, стоит сильному самцу сверкнуть глазами, и чуть ли не писается от счастья.

— Что, денег любимой… пожалел? — сощурилась я.

— Что ты несешь? — процедил он.

Я специально проглотила слово «сестренке» так как проще удавиться, чем назвать себя так. Да и хотела подгадить Нику. Жадность среди оборотней глубоко призирается. Особенно если что-то жадничают паре. Это едва ли не преступление. Как можно обделить половинку своей души?

— Жлоб. — послышалось позади от одной из молодых девушек.

— Бежать от такого надо. — добавила старушка за нами. — И не смотри на его смазливое личико, детка.

Доминик низко зарычал и расплатился с торговкой.

— Сдачи не надо! — процедил он и, схватив меня за руку, потащил на выход. — Прибить тебя мало!

— Думаешь, поможет? Я тебя и с того света достану.

— Лучше молчи!

— Какие мы нервные. — я выдернула руку и потерла запястье: слишком сильно этот псих его сжал. — Нажрись аконита, упокой шальные нервы.

— Я тебя сейчас упокою!

— Ну-ну, без рук! — пригрозила я. — Не то кричать буду.

К тому моменту как мы доехали до дома у Доминика дергались уже оба глаза. Попеременно. А я была довольная-довольная. И плевать мне было, как я себя вела. Они обо мне не думали, когда портили мне жизнь и не ставили вообще ни во что. Почему я должна относиться к ним хорошо?

Эрик еще не вернулся, но Даррелл был дома. После того, как я помогла маме разобрать продукты, я пошла к нему. Он куда-то засунул ключи от кладовой, которые были мне нужны, так как я хотела вытащить часть елочных украшений. Ель уже стояла в гостиной и благоухала на весь дом.

Комната Дара располагалась напротив моей. Я не любила сюда приходить, так как сразу вспоминала о той ночи, когда из-за моего состояния оказалась в его постели. А потому едва не развернулась и не ушла, наплевав на ключи. Но меня привлек женский томный смех.

Я тут же прижалась ухом к двери.

— Так лучше? — мурлыкнула девушка, и последовали странные звуки.

Чавкающие, противные.

— Да-а. Расслабь горло, детка…

Я отскочила от двери так, словно она была проклята, и уставилась на нее широко распахнутыми глазами. Отчего-то грудь болезненно сжималась, а сердце билось где-то в горле. Зверь, скуля, скребся под кожей.

Всего две секунды, и я словно бы переключилась. Сжала руки в кулаки и стиснула челюсти от накатившей ярости. Как он смеет? Как? Его пара я! Мне остро захотелось разорвать всех, кто сделал мне больно. Ее. Его. Зверю это желание пришлось по душе. По большей части именно он жаждал крови.

Не ведая, что творю, я толкнула дверь.