Ирландская колдунья

Глава 11

Подперев ладонью голову, Реймонд слушал, как очередной посетитель расписывает ему преимущества своей дочери над всеми остальными девицами, и размышлял о том, с какой легкостью отец готов всучить свое чадо первому попавшемуся проходимцу – если получит за нее подходящую цену.

А ведь его, между прочим, совершенно не волновало, сумеет ли его будущая жена ухаживать за скотиной и достаточно ли девушка миниатюрна, чтобы чистить ею дымовую трубу. Де Клер откинулся в кресле, опершись локтями на подлокотники и держа сплетенные пальцы на животе. Ему впервые пришло в голову, что до сих пор он вообще не задумывался над тем, какой должна быть его будущая супруга.

Наверное, это будет милая послушная женщина. Нет, скорее у нее должно быть доброе отзывчивое сердце. Но в то же время она должна быть наделена внутренним огнем и не жалеть себя, когда речь пойдет о порученном ей деле. Или о том, во что она верит. То, что ей будут дороги те же идеалы, что и ее мужу, подразумевалось само собой. Впрочем, Реймонду как-то не приходилось обсуждать с женщинами свои политические убеждения. Обычно он просто занимался с ними любовью и исчезал из их жизни прежде, чем между ними могла возникнуть привязанность. Тогда расставание не ранило их нежные чувства, а Реймонд всегда старался щадить своих дам.

«А как же тогда Фиона? – язвительно прошептал его внутренний голос. – Ты жестоко обидел ее, и не один раз!»

Усилием воли избавившись от этой неприятной мысли, де Клер заставил себя сосредоточиться на очередном кандидате в тести. Вождь клана был одет в добротное, хотя и поношенное платье. Он повелительно кивнул кому-то по правую руку от себя, и дверь в комнату распахнулась. На пороге возникла миловидная рыжеволосая девица. Отец отрывисто пролаял несколько слов, и она шагнула вперед, скромно потупившись и держа руки на животе. Похоже, эта юная красотка едва соображала от страха.

Отец снова обратился к девушке по-гэльски. Она робко подняла взгляд и обмерла при виде глубокого шрама на щеке у де Клера. «Тьфу, все они скроены на один манер!» – подумал он, поднимаясь с кресла. Девица в ужасе попятилась, стараясь спрятаться за спиной у отца, и что-то быстро-быстро залопотала. Хотя Реймонд только начинал осваиваться с местным диалектом, он успел уловить несколько знакомых слов. «Жуткий… Папа… неужели я должна?…» Судя по тону, отец не сдавался и лез из кожи вон, стараясь то уговорами, то угрозами заставить ее передумать. Девчонка готова была вот-вот разрыдаться, но все равно упрямо трясла головой в рыжих кудряшках. Между прочим, так вели себя почти все девицы, представленные ему в качестве возможных невест. Что же это за жена, если от одного взгляда на мужа она начинает трястись от ужаса? А если он захочет ее обнять?

– Довольно! – нахмурился Реймонд. Вождь испуганно уставился на него и открыл было рот, собираясь что-то сказать, но де Клер строго покачал головой. Мужчина коротко поклонился и тычками погнал свое чадо вон из кабинета.

Весь день Реймонд угробил на бесплодные беседы с отцами и старшими братьями, любуясь на их хорошеньких подопечных. Судя по всему, девы считали его очень даже завидной партией ровно до того момента, как видели его лицо. Страшный, уродливый шрам, тянувшийся через всю щеку, был клеймом прирожденного воина, ценой, которую платит за свои золотые шпоры каждый рыцарь. Боже упаси этих малышек увидеть его тело, расписанное шрамами, как военная… карта стрелами!

– Все, больше никого не впускай, Гаррик.

Реймонд остановил своего слугу, уже открывавшего дверь перед новыми посетителями. Представленные ему девицы были, в сущности, еще детьми, не способными спрятать то, что ему никогда не приходилось видеть на женских лицах в молодые годы. Все они испытывали к нему отвращение.

Мимо Гаррика в комнату проскользнул еще один человек, и Реймонд хотел было приказать прогнать и его, но передумал. Перед ним стоял рослый широкоплечий мужчина с гордой осанкой и держался так, словно оказался в этом кабинете исключительно из любезности. Реймонд кивнул и спросил:

– Как тебя зовут, почтенный?

– Нейал О'Флинн, – представился мужчина с легким поклоном. – Я – брат Ками О'Флинна, милорд.

Реймонд не скрывал своего удивления. Интересно, удастся ли ему когда-нибудь окончательно разобраться в хитросплетении родственных связей между здешней знатью? Ведь вполне может статься, что этот малый предает свой клан, явившись к англичанину. Кузен этого человека, лорд Файр-Ли, некогда правил целой провинцией к северу от Банн-Ривер. А теперь его земля и права на титул оказались в руках у Реймонда. Когда-то де Клер с Пендрагоном состояли на службе у де Лейси, чванливого безмозглого негодяя, и наголову разбили войско Ками. Клан О'Флиннов пришел в упадок, окончательно обескровленный резней, учиненной коварным О'Нилом, мечтавшим занять место Пендрагона в Донеголе. А вдруг с помощью этой свадьбы младший О'Флинн надеется вернуть владения своего брата? Реймонд задумался на несколько секунд: положит ли он конец набегам и резне на своих землях, если женится на дочери вождя влиятельного клана и сделает его своим союзником?

– А с другой стороны я прихожусь кузеном Йену Магуайру, милорд.

Ну конечно, Магуайр. Еще один влиятельный человек, способный помочь навести здесь порядок.

– А вот это моя дочь Изабель. – О'Флинн махнул рукой, и на середину комнаты вышла девушка. Она держалась так, словно уже была полноправной хозяйкой этого замка и всей земли на тысячи лиг вокруг.

Реймонд невольно заинтересовался столь необычной особой. Изабель встала перед ним и сняла с головы капюшон. По ее плечам рассыпались густые темно-каштановые волосы. Живые янтарные глаза спокойно ответили на его взгляд, скользнули по шраму на щеке и задержались на мощной фигуре. Она смотрела на него с таким выражением, как будто он был куском говядины, слишком жестким для ее изысканного стола. О'Флинн буркнул по гэльски нечто совершенно неразборчивое.

– Миледи, – коротко кивнул Реймонд.

– Лорд Антрим. – Изабель сделала реверанс.

Голос девушки был низким и бархатистым. И она была на редкость хороша собой. Но Реймонду не давал покоя другой образ – женщины с волосами чернее воронова крыла и холодными светло-голубыми глазами, подчас обжигавшими его своим жарким сокровенным пламенем. Ему пришлось встряхнуться, чтобы скинуть наваждение и произнести, как бы пробуя на вкус это новое имя:

– Изабель…

– Она знает, как содержать замок в порядке, милорд. – Это Нейал продолжал нахваливать свой товар. – И хотя она не умеет готовить, но отлично знает, в чем состоят ее обязанности, и будет вам хорошей служанкой.

Тут Изабель не удержалась и бросила на отца оскорбленный взгляд. Реймонд почувствовал, как ей хотелось высказать все, что она думает по поводу этого спектакля. Но вместо этого девушка могла лишь бросать на отца разъяренные взоры. Реймонду так надоели трусливые маменькины дочки, что он даже обрадовался: по крайней мере хоть у одной из них есть сила духа! Он поднял ладонь в знак того, что перечисление достоинств невесты слишком затянулось, встал и предложил даме руку. Она приняла ее, хотя и не без колебаний, и позволила проводить себя в тесный внутренний садик, давно заросший сорной травой.

Изабель О'Флинн покорно шла бок о бок с Реймондом до тех пор, пока сорняки не стали слишком высокими. Не желая терять достоинства, выдирая из цепких колючек свой подол девушка осторожно отстранилась и села на каменную скамью. Глядя снизу вверх на де Клера, она с горечью подумала, что среди ирландцев все реже встречаются такие высокие мужчины.

– Расскажи мне о себе, – приказал он.

– А что тут рассказывать? Мама давно умерла, отец – вождь в Слайго, мои братья…

– Я сказал о себе. Ты умеешь ездить верхом? Любишь охоту? Книги?

– Да, все это мне нравится, милорд.

– Но тебе не нравится быть здесь. Изабель затравленно оглянулась.

– Какой женщине понравится быть отданной за тридевять земель в обмен на деньги или власть? – вырвалось у нее. Девушка виновато улыбнулась, подняв глаза на де Клера, но от этого ее слова показались еще более обидными: – Вы ведь не можете не знать о том, что эти земли прокляты, а значит, проклятие лежит и на здешнем народе.

– Проклятия – сказки для дураков.

– Типичный образец английского образа мыслей!

Лицо Реймонда стало мрачнее тучи. Изабель отвечала ему не менее суровым взором и ехидно спросила:

– Вы что, ни разу не выглядывали за ворота?

– Я не хуже тебя знаю о плачевном состоянии этой земли. – Реймонд, отчаянно искавший хоть какую-то причину, по которой мог сделать эту девушку своей спутницей на всю оставшуюся жизнь, постарался сосредоточиться на том, что ее надменность объясняется благородным происхождением. – А меня ты не боишься?

Она снова окинула его оценивающим взглядом, особенно задержавшись на шраме, и ответила:

– Я целый день смотрела на то, как из вашего кабинета одна за другой вылетают зареванные девицы. Честно говоря, это немного меня заинтриговало.

– Ну а теперь?

– Поначалу я была потрясена, – призналась она. – Ведь всегда думала, что слухи о вас весьма преувеличены.

– И что ты скажешь теперь?

– Что вы действительно уродливое злобное чудовище, скорое на расправу.

– Со мной тоже никто не церемонился, – буркнул Реймонд с досадой. Что толку объяснять этой соплячке, что прежде о нем шла совсем иная слава?

– Йен рассказывал, что вы были учтивы и великодушны, как и полагается родному племяннику лорда Пембрука. И что вы были близкими товарищами с лордом Донеголом.

– С тех пор как мы виделись в последний раз с Магуайром, утекло много воды. И многое успело измениться.

– Я бы не удивилась, если бы Йен мне наврал. – Изабель равнодушно пожала плечами. – Ему доставляет удовольствие хвастаться своими знакомствами. Будто это добавляет значительности и его несравненной персоне!

Йен действительно был значительной персоной – по местным меркам. Пендрагон не стал лишать Магуайра ни власти, ни земли, хотя имел такую возможность. В пользу Йена сыграл тот факт, что он никогда не пытался затеять междоусобицу на границе с землей Пендрагона. Но де Клер не собирался спорить об этом с какой-то девчонкой, слишком многое о себе возомнившей. Ей еще предстояло понять то, что не весь мир вращается вокруг ее драгоценной персоны, а Реймонду оставалось проклинать ее неопытность и чересчур юный возраст. Не хватало еще ходить в няньках у собственной жены! В отличие от большинства мужчин ему нужна была настоящая спутница жизни, а не племенная кобыла.

Для того чтобы превратить в настоящий дом такую махину, как Гленн-Тейз, ему нужна была не избалованная соплячка, а опытная женщина с сильной волей и твердой рукой. И снова его мысли вернулись к Фионе. Можно подумать, на ней весь свет клином сошелся!

– Милорд?

Реймонд растерянно замигал. Судя по раздраженному тону Изабель, она уже не первый раз пытается обратить на себя его внимание. Де Клер отчаянным усилием заставил себя вернуться к теме разговора:

– Разве тебе не нравится Магуайр?

– Он же мой родственник. Какая разница, нравится он мне или нет?

Реймонд не удержался от улыбки, а Изабель украдкой вздохнула и потупилась, делая вид, что расправляет складки на юбке. Она понимала, что испортит все дело, переча лорду Антриму на каждом слове, но не могла смириться с мыслью о том, чтобы стать женой какого-то чужака. Да вдобавок человека, захватившего их земли. И что этим англичанам не сидится на месте? Почему бы им не оставить Ирландию в покое?

– Вам нечего добавить к списку ваших достоинств, перечисленных отцом?

– Господь не наделил меня должным терпением. Я предпочту доехать куда-то верхом, нежели тащиться в повозке, и я не хочу выходить замуж за вас! – Ее даже передернуло, стоило подумать о том, что придется делить постель с этим типом. – Но… у меня нет выбора. Или вы, или монастырь.

Как ни пытался, Реймонд не сумел представить себе эту гордячку в образе монахини. У него не укладывалось в голове, как ее отец вообще мог додуматься до такого решения.

– Да, если так решил твой отец – выбора у тебя нет.

– Выбор есть всегда, – упрямо возразила Изабель.

– Ты намерена сбежать?

Чтобы ее отцу пришлось заменить заключение в монастыре на заключение в темнице? О'Флинн, должно быть, совсем рехнулся!

– Нет, – прерывисто вздохнула она. – Я покорюсь его воле.

Покорится. Склонится перед силой. И Реймонд больше не сомневался, какое принять решение. Он не желает иметь дело с женщиной, которая не хочет быть его женой. Об этом не может быть и речи.

– Могу лишь посочувствовать тебе.

Девушка подняла на англичанина растерянный взгляд.

– Придется тебе сбежать, малышка.

– Я не малышка! – гордо вскинулась она.

Одного этого было достаточно, чтобы распознать в ней избалованную девчонку, командующую всеми без малейших угрызений совести.

– Ну, насколько я могу судить, ты даже целоваться не умеешь.

– Неправда, я умею целоваться! – выпалила Изабель.

– Неужели? – язвительно процедил де Клер. Девушка поняла что проговорилась, и отвела взгляд, но от Реймонда не укрылось, с каким напряжением ее холеные пальчики сминают оборки на платье. Она тоже боялась его как огня, хотя до поры до времени скрывала этот страх под внешней бравадой. Нет, его не устраивала женщина, способная лишь покорно кивать в ответ на каждое слово. С годами он успел убедиться в том, что столь безоговорочная покорность никогда не бывает искренней.

– А ты довольно привлекательна, – заметил Реймонд, прикидывая, не соблазнится ли ее прелестями сэр Алек.

– Проклятие!

Он только усмехнулся в ответ. Но Изабель было не до смеха.

– А я-то надеялась, что вы этого не скажете! Я знаю о своей привлекательности. Мужчины прожужжали мне об этом все уши. Но кроме внешности у меня есть еще и мозги, милорд, и я была бы не прочь ими пользоваться!

– И чем бы ты занялась?

– Опытами.

Нет, это уж слишком! Реймонд расплылся в широкой улыбке.

– Мне нравится смешивать всякие вещества и смотреть, что из этого получится.

– И что же у тебя получалось?

Изабель пожевала губу, явно борясь со смущением, но в то же время сгорая от желания похвастаться своей ученостью.

– Ну, к примеру, я разнесла угловую башню в папиной цитадели.

– Так-таки целую башню? – Реймонд скрестил руки на груди.

– Ну, почти целиком.

Черт побери, теперь понятно, отчего у О’Флинна так чешутся руки от нее избавиться! Вот только у жениха должно быть достаточно средств, чтобы покрывать убытки от ее опытов!

– И как тебе это удалось?

– Понимаете, я смешала серу и золу и эту черную смолу, которая иногда попадается в горах…

– Так ты составляешь зелья?

Глухой голос де Клера заставил Изабель насторожиться.

– Нет, что вы! Скорее я назвала бы это огненным порошком, потому что дело всегда кончается грохотом и пожаром. – Причем по большей части пожаром. Наверное, ей еще следовало уточнить пропорции этой огненной смеси.

– Я бы ни за что не позволял такие эксперименты! – с чувством заявил Реймонд. – Из-за детской забавы ты рискуешь не только имуществом, но и жизнью людей.

– Это не забава! – возмутилась она.

– Если ты не можешь отвечать за свои поступки – то это именно забава. Ты ставишь опыты не над порошком, а над людьми! Это не доведет до добра!

Она уже открыла рот, собираясь что-то возразить, но де Клер услышал, как его зовет кто-то из свиты.

– Милорд! – Николай, с шумом продравшись сквозь заросли, в два прыжка оказался перед самой скамьей.

Изабель вскочила от неожиданности.

– Ну, что еще?

Николай с трудом заставил себя вспомнить, зачем явился в сад, и жестом попросил хозяина отойти в сторонку.

– Там скоро начнется драка между плотниками и каменщиками. И те и другие считают, что конюшню нужно перенести, ну и…

– Понятно! – Реймонд предостерегающе поднял руку. На самом деле он был только рад отделаться от шустрой Изабель – пусть даже по такому неприятному поводу.

Зато Николай так и ел незнакомку глазами. Она же смотрела поверх него в голубую даль, как будто он был не более чем частью пейзажа. Оскорбленный столь явным пренебрежением, Николай приосанился, отчего стал казаться выше еще на целый дюйм.

Реймонд не стал тратить время на церемонию знакомства с и просто сказал:

– Изабель, извини, но я должен уйти. Сэр Николай проводит тебя к отцу.

Девушка взглянула на лорда Антрима и тут же поняла, что получила отставку. Теперь он ни за что не возьмет ее в жены! И кто тянул ее за язык? Могла бы рассказать о своих опытах и после того, как они обменяются брачными обетами перед алтарем! А уж как будет злиться отец – не хотелось даже думать. Похоже, перед ней всерьез замаячила монашеская ряса…

Реймонд, в свою очередь, недоумевал, отчего Изабель так расстроилась. Ведь она не скрывала своего отвращения к предстоящей свадьбе с ним. Впрочем, сейчас было не до этих тонкостей. Похоже, девушка пришлась по вкусу Николаю – вот пусть и водит ее под ручку по всему замку. Однако не тут-то было. Изабель демонстративно вырвала у киевлянина руку и заявила, что не позволит прикасаться к себе чужому мужчине – будь он хоть трижды рыцарь! И она гордой поступью отправилась в замок.

– И я сама найду дорогу в ваших развалинах, без помощи каких-то англичан!

– Я не англичанин, – загремел Николай, поймав упрямицу за локоть. – Милорд велел мне сдать вас на руки отцу, и вы будете оставаться со мной, пока я этого не сделаю. Так что советую не слишком спешить!

Изабель попыталась вырваться, но не тут-то было. Мужчина держал ее крепко, хотя и не причинял боли.

– Отпусти меня, негодяй! Николай только сощурился в ответ.

– Насколько я могу судить, ты вполне владеешь ситуацией, Ник? – Ухмыляясь, Реймонд поспешил оставить их одних.

– Да, – рявкнул Николай по-русски.

– Да?!– Изабель оглядела его с презрением. – Ты лопочешь как младенец! Что за глупости?

– Я говорю вполне понятно для тех, у кого хватает ума меня понять!

– Подумаешь, была охота понимать всяких… – Она еще раз окинула взглядом настырного приставалу и только теперь обратила внимание на то, что он отлично сложен, молод и хорош собой. Это открытие моментально лишило девицу дара речи.

– Киевлян, – закончил за нее рыцарь. – Николай, князь Киевский.

– Тоже мне, шишка на ровном месте! – фыркнула Изабель, буквально исходя ядом презрения. Ее не волновала какая-то гора мускулов. Видала она и не таких принцев! Обычно они не могли похвастаться тем, что у них между ушей имеется хоть капля разума.

– Да, – все больше заводился Николай. – Тогда как ты – избалованная соплячка, не способная понять всей серьезности своего положения!

– И с чего же это оно стало таким серьезным?

– С того, милая барышня, – вкрадчиво промолвил Николай, грозно нависая над своей жертвой, – что вы находитесь целиком в моей власти!

Фиона, стоя в круге голубого пламени, резко воздела руки.

– Заклинаю властью Духов и Камня, законами четырех стихий. Заклинаю властью звезд над головой и земли под ногами – да снизойдет ваше благословение на меня и на это место. Ибо все, что здесь происходит, сделано во имя любви. – В ответ пламя поднялось еще выше и приняло бледно-зеленый оттенок. Тогда Фиона продолжала: – Леди Луна, Лорд Солнце, даруйте мне вашу силу, наполните ею мое заклятие!

Фиона опустила руки и насыпала душистых трав в каменную чашу. Положила на каменный алтарь обрывок выцветшей голубой ленты и нараспев прочитала заклинание.

– Дитя звезд! Дитя моего чрева! Переместись без звука и без страха. Дитя звезд, дитя моего чрева! Услышь мой зов и явись передо мной, невредимая, в этот круг!

Ветер кругами носился по поляне, теребя подол ее платья. Сила материнской любви медленно создавала круг волшебного пламени, разгоравшегося все сильнее по мере того, как чародейка снова и снова повторяла заклинание. Наконец Фиона почувствовала, что кто-то дергает ее за рукав, и опустила глаза. Перед ней стояла Шинид.

С радостным криком она подхватила девочку на руки и прижала к груди.

– Ох, как же я соскучилась! – шептала она, покрывая поцелуями милую мордашку.

Шинид повисла у нее на шее, весело хихикая.

– Я тоже соскучилась, мама!

А Фиона жадно всматривалась в родные черты, стараясь заметить даже самые малейшие перемены, случившиеся за время их разлуки. Девочка выглядела вполне здоровой, и чародейка опустила ее на землю, чтобы закончить обряд и отпустить на свободу служившие ей стихии.

Шинид благоговейно следила за тем, как волшебное пламя постепенно угасало.

– А когда я тоже так смогу?

– Еще очень не скоро, – ответила Фиона, высыпав травы на алтарь и собирая в корзинку остальные вещи.

– А Коллин с Изольдой меня не хватятся?

– Нет, они все поймут. – Фиона еще раз взглянула на алтарь и с удовлетворением отметила, что голубая лента пропала.

Рука об руку мать и дочь отправились в хижину Фионы. Там Шинид ждал праздничный стол, накрытый ее самыми любимыми лакомствами. Конечно, первым делом девочке захотелось попробовать пирог с начинкой из лесных ягод. Фиона, убиравшая в сундук свои вещи, на миг обернулась и предупредила:

– Сперва ужин!

Шинид скорчила рожицу, но все же послушно вскарабкалась на стул.

– Тебе нравится жить в замке?

Шинид так набила рот, что не сразу смогла говорить и лишь повела плечами.

– Мальчишки иногда дразнятся… Но я помогаю Коллин готовить и играю с собаками.

Фиона невольно застонала, представив себе, как ее драгоценная дочурка возится в грязи с зубастыми зверюгами.

– А Коннала ты видишь?

Шинид нахмурилась, снова пробурчав с набитым ртом:

– Кого-кого?

– Коннала, сына моей кузины Шивон. – Фиона украдкой вздохнула. Манеры ее дочери явно оставляли желать лучшего. – Наверное, он теперь оруженосец и у него совсем нет свободного времени.

Пока Шинид ела, Фиона приготовила для нее горячую ванну с душистыми травами.– Иди, уже готово!

Шинид в два счета избавилась от своей нехитрой одежки и плюхнулась в ванну, совсем по-женски вздохнув от наслаждения.

Фиона ласково улыбнулась и взяла в руки цветочное мыло. Нежась в ванне, девочка болтала обо всем подряд: как много в замке народу и лошадей и какие латы носят английские рыцари, когда едут в дозор. Наконец с мытьем было покончено, Фиона завернула Шинид в чистый широкий кусок белой ткани и усадила на стул.

– Мама, а у меня вырастет грудь? – вдруг спросила малышка.

– Да, конечно. – Фиона продолжала как ни в чем не бывало расчесывать ей волосы.

– Такая же большая, как у тебя?

– Наверное, – ответила мать и украдкой улыбнулась.

– А знаешь, мальчишки все время смотрят на грудь!

– Иногда они не только смотрят, – вырвалось у Фионы.

– Ага, они ее трогают! – заявила Шинид, гордая своей осведомленностью.

У Фионы глаза полезли на лоб.

– Я видела, как один мужик…

– Ты видела мужчину…

– Ну да, да! Он целовался с девчонкой, а когда стал ее. трогать, то получил по рукам!

– Так ему и надо!

– Почему?

– Потому что он полез без разрешения.

– Она его не пускала? – Шинид явно ужаснулась.

– Когда ты подрастешь, то все поймешь сама.

– Ну вот еще! Это же сколько придется ждать? – заныла Шинид.

– Ну, поскольку я не могу приказать тебе расти быстрее, то придется потерпеть. Это время не пройдет впустую, ведь ты будешь учиться многим вещам и сама не заметишь, как станешь прекрасной леди. И если какой-то мальчишка посмеет к тебе лезть, я даю тебе разрешение дать ему по рукам.

Девочка злорадно ухмыльнулась.

– Только не слишком сильно. Главное – чтобы он понял, что этого делать нельзя.

Шинид явно запуталась во всех этих тонкостях, и Фиона пожалела о том, что завела слишком взрослый разговор.

– Мама, а я видела лорда Антрима.

– Да? – Фиона застыла при одном упоминании о Реймонде.

– Он очень добрый.

– Он не напугал тебя? – Фиона изо всех сил старалась сохранить невозмутимость.

– Не-а! Он сказал, что я не должна лупить мальчишек, потому что с начала времен повелось, что мужчины защищают женщин.

Фиона озабоченно нахмурилась. Маленькая плутовка явно чего-то недоговаривала.

– Он прав.

– Он что, тебе нравится? – Девочка повернулась, чтобы заглянуть матери в лицо.

Нравится? Да, Фиона таяла в его объятиях, она готова была умереть ради его поцелуя, но не могло идти и речи о том, чтобы ей нравился этот тип. Упрямый, безмозглый самодур, неспособный даже на обычную учтивость!

– Мое мнение ничего не значит. А как выглядит замок?

– Грязный и темный. И там ни капельки не весело. Мне больше нравится снаружи.

Фиона понимала тягу Шинид к траве и деревьям. Она и сама начинала томиться, если слишком долго оставалась в четырех стенах.

– А больше всего мне нравится здесь, у тебя!

Фиона улыбнулась, чувствуя, как теплеет на сердце от этих простых слов, и ласково чмокнула дочку в макушку.

– И я тоже люблю, когда ты бываешь здесь, мой барашек! Так, значит, в замке никто не убирается?

– Никто. Там только Коллин, Изольда и я.

– Неужели? – Фиона сразу подумала о том, что женщины из деревни просто не рискуют соваться в это место, где слишком много одиноких мужчин. А возможно, их просто пугает дурная слава о Гленн-Тейзе, сложившаяся за последние годы.

– Были и другие, но сэр Алек их всех отправил домой. Сэр Алек. Фиона тут же припомнила темноволосого рыцаря, которого видела в сожженной деревне.

– Почему?

– Почем мне знать? Их там было много-много, и все чистые-пречистые. Разве такие будут убирать грязь?

Фиона встала и отвернулась, чтобы не выдать охватившего ее волнения. Почему де Клер до сих пор терпит такой беспорядок? И зачем было приводить в Гленн-Тейз женщин, не желавших позаботиться о чистоте?

Погруженная в эти мысли, Фиона машинально высушила дочке волосы и вплела в них серебряные цепочки и амулеты. Настала очередь вечерней сказки о прекрасном принце и его возлюбленной, заточенной в темной башне.

Реймонд беспокойно ворочался во сне. Что-то острое кололо его в ногу. Наконец он проснулся от боли и сел, первым делом схватившись за меч. Клинок с шипением выскользнул из ножен. Рыцарь встал на колени и осмотрелся. Дрова в камине еще не прогорели, окна были плотно закрыты. Де Клер нехотя сполз с кровати и обошел всю комнату, заглянув под столы и под кресла. Наконец он вернулся к кровати и рывком сдернул одеяло. При свете свечи Реймонд внимательно обследовал постель: не иначе как в тюфяке завелись клопы или мыши! Но он так ничего и не обнаружил. Со вздохом рыцарь убрал меч в ножны, забрался обратно на постель и укрылся одеялом. Похоже, он просто сходит с ума. Вот уже целую неделю он просыпается среди ночи от непонятной боли в ноге.

Де Клер улегся на бок и закрыл глаза. И снова что-то вонзилось ему под колено.

На этот раз он вскочил так резко, что успел уловить краем глаза какой-то отблеск. Наверное, это искра вылетела из камина. Но не успел Реймонд снова улечься на место, как что-то невидимое завозилось у него в волосах и цапнуло за ухо, заставив с рычанием повернуться, беспомощно таращась в темноту. И снова ему почудились эти призрачные зеленые искры! Пожалуй, если бы он верил в привидения, то мог бы поклясться чем угодно, что одно из них поселилось в этой комнате! Не зная, что еще предпринять, Реймонд рявкнул в темноту:

– Вот только тронь меня еще раз! Я тебя поймаю, утоплю, четвертую и скормлю свиньям на ужин!

Сам не понимая толком, что должны означать эти странные угрозы, Реймонд рассмеялся над своей выходкой, качая головой. Черт побери, как же он устал! Веки слипались сами собой. Он поправил подушку и улегся, погружаясь в сон. Но наутро он готов был поклясться, что, уже находясь на грани забытья, слышал, как кто-то хихикал у него над ухом.

И этот проказливый голос явно принадлежал молоденькой женщине.