Исцеление

2

Стоя с другой стороны двери кабинета, Элис пыталась освоиться с внезапной переменой ситуации. Это было нелегко хотя бы по причине отсутствия сведений о том, что же произошло на самом деле, если только не принимать во внимание состоявшуюся минуту назад откровенную попытку обольщения.

И предпринял это странное усилие не кто иной, как Мигель Кальсада!

По телу Элис пробежала дрожь, способствовавшая, к счастью, освобождению от внутреннего напряжения. Когда лихорадка унялась, стало лучше, но не намного. Она отметила это, направляясь через приемную к своему столу и присаживаясь на его краешек. Ей необходимо как можно скорее обрести обычное расположение духа.

Мигель Кальсада. Это имя вертелось в голове — пугающее, тревожное, волнующее и очаровывающее.

Что за наваждение! Элис закрыла глаза, но, как оказалось, лишь для того, чтобы перед ее внутренним взором вновь возник все тот же образ. Почти черные волосы, смуглая кожа, влажные темные глаза, притягивавшие к себе ее, несмотря на то что ей отчаянно хотелось этого избежать. И рот. Чрезвычайно чувственный, манящий, искушающий.

Элис до сих пор ощущала в себе нежную теплую пульсацию растревоженного желания. Она прикоснулась к губам, стремясь таким образом перекрыть неуместное проявление эмоций, однако оно оказалось настойчивым. И, что хуже всего, Элис снова бросило в жар при мысли о том, что его губы могли сделать с ее собственными.

Брось хитрить, жар ли это? — сказала себе Элис. Ей чудилось, что по жилам течет не просто горячая кровь, а чистая радиация. Яд. Да, пожалуй это самое подходящее определение. Лучше не скажешь. Только так можно назвать действия Мигеля Кальсады. Он отравлял ее — страстью, желанием, опасным мужским очарованием. Ему нельзя было позволять приближаться. Элис осознавала это со всей ясностью и все же не могла отделаться от ощущения, что благое намерение соблюсти дистанцию обречено на провал.

Следующая мысль вызвала лихорадочную реакцию. Этот человек — враг. Любой представитель семейства Кальсады автоматически становится недружественной стороной по отношению к Элис. Однако именно высокий, стройный и бесконечно чувственный Мигель обладает возможностью полного уничтожения заново обретенной веры Элис в себя, стоит лишь ему выяснить, кем на самом деле является секретарша главы фирмы.

Но что же Роберт? Ведь он лучше кого бы то ни было осведомлен, в какой сложной ситуации оказалась сейчас Элис. Так почему же позволил всему этому случиться? Почему подставил ее в этой нечестной, судя по всему, игре, да еще без всякого предупреждения?

Элис спрыгнула со стола и принялась задумчиво мерить шагами пол. Ей хотелось поскорее разобраться в происходящем. Как ни верти, а в Роберте сейчас сосредоточилась вся ее жизнь. Они оба не раз клялись, что не вынесут разлуки. Так почему же Боб столь безрассудно рискует их отношениями?

Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила Элис остановиться и опрометью броситься к рабочему столу. Там она нажала на телефонную кнопку, активирующую систему голосовой почты. Не может быть, чтобы Роберт сломя голову умчался кататься на лыжах и не позаботился о том, чтобы оставить хоть какое-то сообщение!

И действительно, к своему величайшему облегчению, Элис вскоре услыхала знакомый низкий голос. Роберт говорил быстро, явно торопясь: «Девочка, у меня для тебя новость. Не поверишь, но мы с Мартой сейчас улетаем в…»

За спиной Элис приоткрылась дверь кабинета. Собиравшийся куда-то выйти Кальсада, услышав голос Роберта, остановился. Тем временем звучание записи продолжалось: «…Швейцарию праздновать очередную годовщину брака. Это идея Мигеля. Остерегайся, он явится в офис и будет управлять делами, пока я не вернусь. Будь начеку. Следи за тем, что говоришь и что делаешь. И, ради Бога, смотри не влюбись в этого красавца! Я хочу по возвращении увидеть свою девочку целой и невредимой…»

Элис тихонько засмеялась, но вышло это как-то ненатурально. В свою очередь Кальсада не усмотрел в словах Роберта ничего смешного. Его губы плотно сжались, в глазах появилось жесткое выражение. Если бы Элис оглянулась и увидела его таким, то с перепугу принялась бы звать на помощь. Но она продолжала слушать запись, и Кальсада делал то же самое.

«У меня в сейфе хранятся бумаги. Ты понимаешь какие. Мне бы не хотелось, чтобы они попались на глаза Мигелю. Шифр тебе известен. Сейчас его знает и Мигель. Я сообщил ему цифровой код по глупости, впопыхах. Поэтому вынь из сейфа все мои личные бумаги и спрячь куда-нибудь до моего возвращения. Все, убегаю, Марта меня засекла. Береги себя и…»

Запись оборвалась. Дверь кабинета тихонько прикрылась, оставив Элис наедине с мыслями, ни одна из которых при сложившихся обстоятельствах не делала ее счастливее. Предупреждение Боба запоздало, и их общая тайна подвергалась большой опасности. Из всего этого также следовал вывод, что он до сих пор не решился рассказать жене о своих отношениях с Элис.

Значит, ей самой тоже следует держать язык за зубами. Марта и без того немало горя вынесла за последний год. Это Кальсада правильно сказал. Известие о похождениях мужа не самый хороший подарок к серебряной годовщине брака.

Да, но как же забрать бумаги из сейфа, когда в кабинете расположился настоящий испанский матадор?!

Мысленно употребив по отношению к Кальсаде это определение, Элис почувствовала, что щеки ее вновь запылали. Она вспомнила о другой просьбе Роберта: не влюбляться в Мигеля. Ну, положим, до этого пока далеко. А вот узнать, каков Кальсада в постели, — другое дело.

Когда Элис вошла в кабинет с кофе, исполняющий обязанности главы компании сидел за столом, перебирая бумаги. Она поставила небольшой поднос таким образом, чтобы Кальсаде удобно было дотянуться до чашки. Новый шеф не поднял головы, Элис тоже не стала нарушать тишину. Однако даже просто видеть его оказалось для нее нелегким испытанием.

И все же голыми руками тебе меня не взять, подумала Элис, еще раз припомнив напутствие Боба. Она возлагала большие надежды на то, что каждодневное общение с Кальсадой быстро сгладит новизну ощущений и жизнь снова войдет в колею.

За окном буйствовало солнце. Сообразив, что Кальсаде припекает спину, Элис решила задернуть шторы. Но, подняв руку, она на минутку задержалась, любуясь тем, как золотистые лучи ласкают блестящие черные волосы на его голове, растекаются по широким плечам, чтобы скользнуть по белым рукавам рубашки на красивые смуглые кисти с тонкими длинными пальцами и аккуратно очерченными ногтями.

Есть ли в этом человеке хоть что-то, что ей не нравится? Вряд ли. К примеру, форма носа сейчас казалась очень милой. У Элис даже кончики пальцев закололо, так ей захотелось потрогать горбинку на его переносице. А затем можно медленно спуститься к губам и…

Нет, так дальше не пойдет! Плотно задернув шторы, Элис повернулась, чтобы удалиться, но тут Кальсада подал голос:

— Мне нравится солнце. Моя испанская кровь нуждается в тепле.

— Но я решила, что…

— Раздвиньте шторы! — перебил он почти сердито.

Дивясь этой внезапной вспышке раздражительности, Элис молча раздернула шторы. Атмосфера в кабинете явно накалилась. Новая метла по-новому метет, сказала себе Элис. А перемены иногда бывают утомительны. Странно, но ее ничуть не задел авторитарный тон Кальсады.

— Есть какие-нибудь сообщения? — спросил он.

Элис мгновенно замерла, застигнутая врасплох.

— Нет, — выдавила она сквозь невесть откуда взявшийся ком в горле.

— Даже от Роберта? Мне казалось, что он догадается хотя бы позвонить, проверить, все ли в порядке…

— Пока никаких известий не было, — произнесла она.

Кальсада вдруг откинулся на спинку кресла и крутанулся в нем так, чтобы оказаться лицом к Элис. Он прищурился и окинул ее испытующим взглядом. Та почувствовала, что напряженность между ними нарастает с бешеной скоростью, причем на этот раз дело было вовсе не в мужской притягательности Мигеля, а в злобе, которая, казалось, сочилась из пор его кожи.

— Но вы, надеюсь, сообщите мне, если Роберт позвонит? — Кальсада произнес это столь неожиданно мягким тоном, что Элис как-то даже неловко стало за свою маленькую ложь.

— Разумеется, — тем не менее вновь солгала она, старательно придавая голосу интонации готовой к сотрудничеству помощницы руководителя, роль которой, собственно, ей и полагалось здесь исполнять.

— Очень хорошо. — Кальсада улыбнулся, но это была фальшивая улыбка. От нее у Элис мороз по коже пробежал. А новый шеф вдруг повернулся к столу и вновь углубился в бумаги.

Подобное поведение следовало расценивать как молчаливое предложение удалиться, и Элис рада была его принять. Обогнув стол, она пошла по мягкому ковру к двери, с каждым шагом ожидая, что собственная ложь выстрелит ей в спину.

Элис терпеть не могла обманщиков, особенно после того, как узнала, что собственная мать врала ей всю жизнь. Поэтому самой ей юлить было крайне неприятно. Она знала, что впоследствии еще долго вынуждена будет залечивать ноющую совесть.

— Какой номер телефона у Доры Крэш?

Вопрос настиг Элис в середине кабинета. Она ответила, услышала невыразительное «спасибо» и возобновила движение, думая только о том, как бы поскорее выбраться отсюда.

— А каков код сейфа? Вы знаете его?

У Элис пересохло в горле.

— Разве вы не знаете? — пискнула она, тут же прокашлявшись.

— Боб нацарапал мне комбинацию цифр на клочке бумаги, но я его куда-то подевал, — признался Мигель.

Чувство облегчения, испытанное Элис при этих словах, не поддавалось описанию. Положение менялось в ее пользу. Если у Кальсады нет шифра, то появляется возможность улучить момент и без помех вынуть из сейфа опасные бумаги.

— Очень жаль, но в этом я не могу вам помочь. — Элис не покидало ощущение, будто цифры кода вдруг вспыхнули у нее на лбу, разоблачая обман. Она непроизвольно отвернулась, словно и впрямь опасаясь, что он заметит воображаемую надпись.

— Может, мисс Крэш знает… — пробормотал Мигель.

— Верно, спросите у нее.

Правда, толку от этого будет мало, мысленно добавила Элис, спеша выскользнуть за дверь, пока Кальсада не задал еще какой-нибудь неудобный вопрос.

Мигель смотрел ей вслед, переполняемый негодованием. Лживая ведьма! Наглая, лицемерная и… красивая. Последний эпитет Кальсада добавил, опустив взгляд пониже тонкой талии исчезающей из виду мисс Слейтон. Лишь усилием воли запретил он себе кинуться следом.

— Ладно, мисс, вы еще свое получите! — скрипнул Мигель зубами. — Погодите, настанет ваш день!

Остервенело схватив телефонную трубку, он набрал номер Доры Крэш. Пять минут спустя Кальсада вернул трубку на место, обогащенный таким количеством информации, что даже растерялся.

Жаль только, что мужеподобная, но от этого не менее услужливая Дора не знала шифра к сейфу Роберта Маккинли. Впрочем, Мигеля данное обстоятельство не слишком удивило. Обладай мисс Крэш подобными сведениями, прекрасная Элис Слейтон в лепешку бы разбилась, лишь бы не допустить утечки информации. Она же, напротив, выглядела подозрительно спокойной. Ну да ничего, у нее все еще впереди! Подкараулю мерзавку у сейфа, решил Кальсада.

Другую проблему представляла собой сама Дора. Выйдя в свое время на Мигеля и досыта напичкав его подробностями романа Роберта Маккинли с секретаршей, эта дамочка ожидала, что Кальсада приедет и сразу же вышвырнет рыжую Элис вон. А теперь, увидев, что Мигель играет по собственным правилам, блюстительница чужой нравственности осмелилась упрекать его.

Что же делать с Дорой? — размышлял Кальсада. Интересно, из-за чего она так взъелась на Элис? Не потому ли, что сама положила глаз на Роберта? Да уж куда ей тягаться с этой девчонкой! Слепому видно, на чьей стороне перевес. Разумеется, Боб выбрал Элис.

От последней мысли Мигелю стало плохо. Он вдруг отчетливо представил себе седеющего Роберта в спальне, на постели. Вообразил его руку, по-хозяйски ласкающую обнаженное тело мисс Слейтон, которая нежно мурлычет в ответ, потому что все это ей нравится.

Он сорвался с кресла и зло задернул шторы, которые только что запретил трогать Элис. Как он может желать ту же женщину, с которой развлекается муж сестры? Но давно известно, что с собой справиться труднее всего. А тут еще мисс Крэш с ее иронией…

Приняв решение, Мигель вернулся к телефону и сделал несколько звонков. Минут через десять он уже вновь владел собой и ситуацией. Завтра же Дора Крэш отправится в Мадрид, где, шипя от бессильной злобы и посыпая голову пеплом, примется изучать новые методики ведения дел под руководством директора компании Кальсады. Недели через две она вернется, но к тому времени Элис Слейтон уже будет принадлежать Мигелю, а Роберту и всем остальным останется лишь принять этот факт как должное.

Сценарий подобного развития событий значительно улучшил ему настроение.

Элис забыла отнести новому шефу папки, содержавшие сведения о договорах на поставку товаров. Выйдя из кабинета и заметив сереющую на ее столе стопку, она едва сдержалась, чтобы не пнуть в сердцах первый предмет, который попадется под ногу. Ведь сейчас снова придется вернуться туда, откуда она поспешила убраться!

А Элис до чертиков не хотелось идти в кабинет, чтобы встретить залп новых неудобных вопросов или очередную вспышку раздражительности. Общение с Кальсадой напоминало катание на волнах. Он то заставлял Элис испытывать весьма приятные эмоции, то погружал в пучину, где приходилось лавировать, охраняя секреты и избегая уколов совести. Причем перепады случались столь неожиданно, что просто дух захватывало.

На столе Элис запищал вызов коммутатора.

— Мне нужны папки с контрактами, мисс Слейтон! — раздался голос Кальсады. Звучал он довольно прохладно, однако это не убавляло в нем чувственности.

Наверное, таким голосом говорил змей-искуситель, подумала Элис. Она со вздохом подхватила папки и поплелась к двери в помещение, которое чем дальше, тем больше напоминало ей камеру пыток.

Едва переступив порог кабинета, Элис ощутила перемену в атмосфере. Шторы были задернуты, света стало меньше. Сам Кальсада находился совсем не там, где она ожидала его увидеть. Поведя глазами, Элис обнаружила шефа в другом конце комнаты. Он удобно устроился на одном из мягких кожаных диванов Роберта, закинув ноги на низенький кофейный столик. Рядом с его обутыми в дорогие туфли ступнями стоял поднос, принесенный Элис ранее. Сейчас на Кальсаде отсутствовал не только пиджак, но и галстук. Две верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты.

К полудню он разденется окончательно, хмыкнула про себя Элис.

Однако в следующую секунду она пожалела о том, что в ее мозгу возникла эта глупая мысль. Образ сидящего на диване обнаженного Кальсады обдал ее жаром. Словно наяву увидела Элис прекрасно сложенный крепкий торс, смуглые мускулистые ноги и все остальное. Ее лицо запылало. К тому же она различила выражение глаз привидевшегося шефа: тот выжидающе глядел на нее, словно приглашая поскорее освободиться от одежки и расположиться рядышком.

— Присоединяйтесь, — негромко произнес реальный Кальсада, словно нарочно выбрав самый неподходящий момент.

Элис едва не выпрыгнула из собственной кожи. Подобная реакция привела к тому, что верхняя из принесенной стопки папка съехала, перевернулась в воздухе и шлепнулась на пол. Листки рассыпались вокруг. Элис не оставалось ничего, кроме как положить остальные папки на ковер, стать на колени и, краснея от собственной неловкости, начать собирать бумаги негнущимися пальцами. Попутно она ругала себя последними словами, ведь это небольшое происшествие вполне могло подсказать Кальсаде, какие шаловливые мысли посещают ее голову!

А ведь прежде ни один мужчина не порождал у Элис столь бурных всплесков фантазии. Так почему же это удалось Мигелю Калъсаде, наименее подходящей персоне из всех, кого только она могла выбрать?

— Дайте-ка я помогу…

В поле зрения Элис появилась пара черных туфель. Затем он опустился на одно колено, и Элис непроизвольно скользнула взглядом по внутренней стороне его бедра. Заставив себя отвести глаза, она неуклюже взялась за очередной листок и встретилась со смуглой рукой шефа, который секундой раньше сделал то же самое.

Их пальцы соприкоснулись. В тот же миг в руку Элис ударил электрический ток такой силы, которая вполне могла сбить с ног. Она ахнула, вздернула голову, и ее голубые глаза встретились с черными. Оба замерли, не разнимая рук, не отводя глаз, не притворяясь более друг перед другом.

Сейчас же прекрати эти глупости, раздался в голове Элис голос здравого смысла. Так нельзя, это опасно, ты потом пожалеешь!

Но он до того красив, что перед ним невозможно устоять, прошептал другой голос. Под воздействием этой красоты она даже подалась поближе к Кальсаде, к его притягивающим как черный омут глазам…

Где-то далеко-далеко зазвонил телефон. Да нет же, это рядом, в приемной. Вот оно, спасение! Видит Бог, как Элис нуждается в нем!

Вмиг вернувшись к реальности, она отдернула руку и поднялась на ноги. Затем выбежала в приемную, оставив за спиной стоящего на одном колене Кальсаду, чей взгляд впитывал каждое ее движение.

Звонок оказался внутренним, одному из сотрудников понадобилась справка, и Элис дала ее, стараясь говорить так, чтобы голос не звучал как у пьяной. Когда она вернулась в кабинет, папки оказались собранными и покоились на кофейном столике. Кальсада уже углубился в содержание одной из них.

— Идите сюда и сядьте рядом, — велел он без малейшего намека в голосе на то, что только что произошло между ними.

Элис подошла, все еще чувствуя слабость в коленях, и опустилась на диван, расположенный по другую сторону кофейного столика.

— Да нет же! Садитесь рядом со мной, чтобы мы могли вместе просматривать бумаги.

Вместе, мысленно повторила Элис. Какое провоцирующее, искушающее слово! Она осторожно присела рядом с Мигелем.

— Кофе? — предложил шеф.

— Спасибо, я не пью кофе, — вежливо отказалась Элис.

Кальсада насмешливо поднял бровь. Вероятно, его веселила внезапно появившаяся в манерах собеседницы робость.

— Как, совсем?

— Ну разве что иногда, после ужина, — пожала Элис плечами. Она решила воспринимать каждое произнесенное Кальсадой слово с невозмутимостью, не замечать скрытых намеков и не выходить за рамки отношений «босс — секретарша».

— Выходит, вы чаевница, — констатировал он, откладывая в сторону одну страницу документа и берясь за другую.

— Вообще-то я предпочитаю чистую воду.

— Женщина с неприхотливыми вкусами?

— Именно.

— А сейчас, — продолжил Кальсада деловым тоном, — объясните мне, почему ваша фирма пользуется услугами рыночных экспертов, в то время как поставляемые вам товары не нуждаются в рекламе…

Заглянув в листок, Элис пояснила, что фактически с компанией сотрудничает только один эксперт.

— Это однокашник Роберта. Они постоянно поддерживают отношения.

— Вот оно что, — поморщился Кальсада. — Боб ведет дела в ущерб себе? Ну-ну…

К средине рабочего дня он обнаружил еще множество подобных промашек, и Элис поняла, что имеет дело с трезво мыслящим, наделенным острым логическим умом человеком. Особенно четко эти качества проявлялись, когда речь заходила о бизнесе. Кальсада сделал при Элис несколько телефонных звонков, и у нее сложилось впечатление, что его собственные сотрудники не сомневаются: где бы шеф ни находился, он в курсе всех событий и держит все под контролем.

Несмотря на то что телефонные переговоры велись по-испански, Элис различала, когда Кальсада разговаривал со своей секретаршей, потому что его тон становился более жестким, командным. Но, даже не понимая ни слова, она хмелела от иностранной речи, напряженность ее улетучилась, сменившись теплым, нежным чувством некоего…

Стоп! Кажется, все начинается сначала!

Тряхнув головой, Элис взяла себя в руки. К пяти часам дня все папки были раскрыты и лежали вокруг. У Элис уже начали проявляться первые признаки усталости, но Кальсада был свеж и энергичен, будто его питала внутренняя динамо-машина. Вскоре раздался еще один звонок. Разговор тоже шел по-испански, однако на этот раз голос Кальсады был нежен, интимен, насыщен чувственными обещаниями. Так можно было говорить только с возлюбленной.

Элис внезапно сникла, словно получив удар под ложечку. Выходит, у Мигеля Кальсады есть женщина!

Ну и ладно. И очень хорошо. Что в этом особенного? Наоборот, радоваться нужно: новому шефу есть на кого направить свое обаяние.

Однако как Элис ни успокаивала себя, внутри у нее все кипело от ревности и негодования. И чем более хриплым и нежным становился голос Кальсады, тем сильнее Элис разбирала злость. Самое подходящее время уйти, решила она, принимаясь с остервенением складывать папки одна на другую. Этот шум привлек внимание Мигеля. Он обернулся, когда Элис уже шла к двери.

— Собрались куда-то? — догнал ее тихий вопрос. Задавая его, Кальсада прикрыл микрофон ладонью.

— Уже поздно. Мой рабочий день окончен, — отрезала Элис и вышла, плотно закрыв за собой дверь кабинета. Она и не подозревала, что Кальсада кладет трубку на рычаг с триумфальной улыбкой на лице.

Попалась! Мисс Слейтон попалась! В знак благодарности Мигель даже погладил телефон. Потом улыбнулся еще шире, вспомнив, как Элена, жена его лучшего друга Фелипе, с которой он только что беседовал, со смехом пригрозила пожаловаться мужу, если Мигель не прекратит разговаривать с ней таким интимным тоном.

Телефон издал трель. Кальсада снял трубку, заранее зная, кто находится на том конце провода.

— Фелипе, в любви и на войне все приемы дозволены! — заявил он, прежде чем друг успел произнести хоть слово. — Но сейчас я сражаюсь не с тобой и не с Эленой…