Ищу импотента для совместной жизни

– Что ты поняла?

– Что это ты, Давид, ты тот мужчина, которого я ищу!

Его пальцы скользят по ее затылку, он прижимает ее к себе и целует в лоб.

– Ведь и я тебе написал потому, что меня что-то привлекло в тебе. И чувства меня не обманули! Но все происходит так быстро!

– Точно! – Кармен чувствует себя так надежно в его руках, – Ты прав, чересчур быстро. Но чувства и не должны подчиняться каким-то правилам!

Некоторое время они молчат, Лишь двигатель машины тихо урчит, из приемника льется тихая музыка. Каин поло жил голову на спинку сиденья и спит.

– Давид, как случилось, что ты стал импотентом?

Кармен собрала все свое мужество, чтобы задать этот вопрос. Так прямо она еще никого не спрашивала об этом. Наверное, и он не захочет распространяться на эту тему…

– Понимаешь, Кармен, это не следствие напряженных отношений с женой-стервой, не психологическая травма из-за чрезмерной материнской любви. Три года назад я разбился во время гонок на мотоцикле. Мне повезло – я остался жив. Но долгое время был парализован. Ноги отнялись, но после нескольких операций они стали двигаться. Остальное – нет. Вот такая история…

– Ты… тогда… сильно покалечился? Я имею в виду, тебе что-то удалили?

Он удивленно смотрит на нее и начинает смеяться:

– Нет, это было не так страшно, как во времена Александра Великого, когда его слугам отрезали все!

– Правда? Тогда ты должен быть счастлив, что у тебя как минимум все органы на месте. А когда ты понял, что стал импотентом?

– Сперва вообще не думал об этом. Я писал тебе, что до трагедии был гиперактивен по части секса, постоянно менял женщин, мог заниматься любовью по три раз в день с тремя разными женщинами. Но сейчас, когда вспоминаю об этом, очень не нравлюсь себе. Я был ограниченным человеком, все мои помыслы сосредоточивались лишь на одном…

Он ведет машину по лесной дороге. Джип переваливается с кочки на кочку. Каин поднял голову и то и дело ударяется ею о крышу машины.

– Моя болезнь помогла многое переосмыслить. Может, даже это случилось в нужный момент, чтобы я, наконец, понял, что, помимо маленького друга, у меня есть еще и голова. Но, тем не менее, я надеюсь, что процесс становления меня как личности еще продолжается и я получу свой «аттестат зрелости»!

– Ты полагаешь, твой случай поддается лечению?

– А ты бы хотела этого?

Он испытующе смотрит на нее. Она ненавидит такие вопросы. Скажи она сейчас «да», он почувствует себя неполноценным, потому что подумает, будто ей хочется того, чего не может быть. А если сказать «нет», он сочтет себя непонятым.

– Смотри же, Давид, я скажу тебе правду.

Машина останавливается. Кармен осматривается кругом. Сквозь деревья виднеется маленькое лесное озеро. Кроме них, в лесу нет ни души.

Он прерывает ее:

– Давай выйдем здесь. Я специально выбрал наиболее короткий маршрут для прогулки, чтобы ты успела к родителям. Ведь они живут недалеко?

Кармен такой расклад устраивает. Каин, бедняга, скрюченный, стоит позади нее, не в силах сделать ни шагу. Буквально перед этим Давид едва предотвратил его попытку выбраться из машины через водительскую дверь. В этом случае пес неминуемо застрял бы в машине навсегда. Пока Кармен не давала собаке просунуть голову между передними сиденьями, Давид обежал вокруг машины и открыл заднюю дверь. Дополняя свои усилия крепкими выражениями, он с трудом вытащил Каина на улицу. Кармен поплотнее запахнула пуховик. Давид тоже надел теплую куртку бордового цвета, которая очень идет ему. Особенно к светлым волосам и бирюзовым глазам.

– А собаку надо держать на поводке? – спрашивает Кармен.

– Я не могу представить, что этот нерасторопный пес способен за кем-то погнаться, разве что наперегонки с ежиком?

Кармен смеется, прижимается к Давиду. Потом, держась за руки, они идут в сторону озера. Каин бежит впереди.

– Прости, я не хотел прерывать тебя… – Давид хочет вернуться к начатому еще в машине разговору.

– Да… – Кармен останавливается, теребит мыском ботинка мелкий гравий на дорожке.

– Ты хочешь быть до конца честной, – помогает ей Давид.

– Да, я хотела сказать, что твоя болезнь стала предпосылкой для нашего знакомства. И не только потому, что ты ответил на мое объявление. Я попытаюсь объяснить тебе это. Встреть я тебя где-то случайно, у меня, скорее всего, сложилось бы впечатление, что ты обыкновенный плейбой, причем, уж извини, в негативном смысле этого слова. Я восприняла бы тебя как мачо, вечно ищущего свою добычу, который несется по жизни с членом на изготовку. Прости, что так резко…

Лесная тропка подходит к озеру, деревья расступаются, и они оказываются на небольшой поляне на берегу. Налетает легкий ветерок, теребит опавшую листву у них под ногами.

– Нет-нет, не извиняйся, – говорит Давид. – Ты совершенно права. Хотя твои слова меня удивляют. Неужели я и вправду действую так напористо?

– Мне так показалось, во всяком случае!

– Когда мы с Каином ворвались к тебе? – Давид прижимает ее к себе на ходу.

Она не отстраняется, ей даже приятна эта близость, она хорошо чувствует себя рядом с ним.

– Да!

– А почему тебе пришла в голову идея искать импотента? Ну, я-то, конечно, очень рад теперь, но, наверное, этому предшествовало какое-то потрясение?

Каин подбегает к ним. Давид поднимает с земли палку и бросает далеко вперед. Пес с воодушевлением кидается за ней. Кармен раздумывает, что ответить.

– Нет, – после некоторой паузы произносит она, – нет, не было какого-то потрясающего события. Скорее сумма разного рода мелочей, стечение обстоятельств… И я подумала: сколько же я буду терпеть одно и то же, ведь нельзя же только из вежливости выносить присутствие рядом с собой мужиков, у которых на уме лишь одно, а об этой самой вежливости и приличиях в отношениях с женщиной они вообще не имеют понятия. Я поняла, что именно меня раздражало на протяжении многих лет. И не просто раздражало, а мешало нормально жить! И вот однажды я подумала: почему я должна играть по их правилам? В меня словно бес вселился! И решила освободиться от этих пут! А так как в лесбиянки подаваться мне не хотелось, я сочла, что лучший выход – просто исключить из игры этот секс!

Он смотрит на нее:

– А ты хорошо подумала, прежде чем принять такое решение?

– Сначала – нет. Это было вроде стихийного протеста, а может, реакцией на моего тогдашнего бойфренда. Но за прошедшее время я лишь укрепилась в своем решении и теперь осознаю: сейчас для меня это единственный выход!

Тесно прижавшись друг к другу, они идут по берегу озера. Чуть в стороне от них на небольшом возвышении стоит вы крашенная в красный цвет скамья. Перед ней лужайка.

– Не пойти ли нам туда? – предлагает Кармен.

Давид кивает, подзывает Каина, они взбираются на пригорок. Осеннее солнце светит сквозь легкую дымку. Оно не может прогреть уже совсем остывший и отсыревший воздух, но в его лучах день становится чуточку веселее. По крайней мере, с неба не капает – и Кармен это радует.

Они садятся. Каин продолжает резвиться вокруг, бегая по пригорку то вниз – к воде, то назад – к скамейке.

– Но ты всерьез обдумала последствия такого шага? – Давид поднимает лицо к солнцу, слегка щурит глаза, пытаясь поймать его лучи.

Кармен придвигается к нему.

– Да, – уверенно произносит она, – я хочу, чтобы было так!

– А если ты вдруг снова воспылаешь страстью?

– Одно с другим не связано. Страсть не является определяющим фактором в отношениях мужчины и женщины!

Давид некоторое время с любопытством разглядывает ее, потом резюмирует:

– Это значит, ты отделяешь страсть от других чувств. То есть стремишься обрести душевное спокойствие рядом с человеком, который – ты хочешь наверняка знать это – не станет домогаться тебя физически. С другой стороны, как я понимаю, не получив от него сексуального удовлетворения, ты попытаешься найти его где-то еще. Так не пойдет, Кармен. Такая схема не будет работать. По крайней мере, со мной!

Нечто подобное она уже слышала от Штефана. Но со Штефаном она вообще не могла допустить каких-либо нежностей, даже малых проявлений чувственности. С Давидом же эта нежность и чувственность кажутся естественными.

– Знаешь, Давид, наверное, в этих вопросах я совершенно не имею опыта. В идеале я просто жажду отношений, при которых я не буду просто объектом вожделения. И такие отношения я могу представить себе только с мужчиной-импотентом. Но кто сказал, что импотент не может быть чувственным и нежным? Можно ведь нежно будить друг друга по утрам и баловать друг друга. Разве импотент не способен на это? – Она чуть дрожит. – Или действительно не может?

– Ой, не знаю, – вздыхает Давид, – об этом я сейчас задумался, пожалуй, впервые! – И после короткой паузы: – О, смотри, косуля! – Он показывает на противоположный берег озера.

Действительно, молоденькая косуля выходит из леса, осторожно подходит к кромке воды, начинает пить.

– Может, Каин не заметит ее, – шепчет Кармен.

– Я не смогу сейчас его подозвать, – тихо отвечает Давид.

– Там, смотри! – Кармен хватает его за джинсы.

Следом за первым из леса показался второй, потом третий олень, а за ними – два маленьких олененка.

– Где же Каин? – с тревогой спрашивает Кармен.

– Тсс! – Давид прижимает палец к губам.

Картина идиллическая. Олени стоят возле воды, два из них внимательно оглядываются вокруг. Остальные с жадностью пьют. Вода в озере поблескивает серебром, лес на противоположном берегу кажется темным. Но трава на поляне еще яркая, она контрастирует с цветом шерсти животных, поэтому они хорошо заметны.

Боясь нарушить эту картину, Кармен почти не дышит. Давид осторожно обнимает девушку и прижимает к себе. Но Кармен вдруг вскакивает с места и, прежде чем Давид что-либо успевает сообразить, с криком скатывается вниз, к воде, громко хлопая в ладоши. Звук выстрела разрывает воздух. Олени мгновенно скрываются за деревьями. Давид подбегает к Кармен:

– Он попал в них?

– Кажется, нет! По крайней мере, надеюсь на это…

Она показывает на охотничий схрон, который оборудован несколько правее того места, где выходили к водопою олени, на опушке леса. Оттуда, конечно, хорошо просматривается берег озера, где стояли косули, а также скамейка, на которой сидели Кармен и Давид.

Из-за веток показался ствол ружья.

Кто мишень на этот раз: Давид или Кармен?

– Пригнись! – Давид наклоняет голову девушки.

Звучит второй выстрел. Но он предназначен не им, а Каину, который так и застыл возле скамьи, где они только что сидели.

– Возьмите вашего дрянного пса на поводок, иначе я пристрелю его! Здесь охотничьи угодья! – слышится голос.

– Если вы застрелите собаку, я отверну вам голову! – кричит Кармен в ответ.

Она распрямляется, идет на голос, туда, к скамейке.

– Стрелять в беззащитных оленей! Что вы себе вообразили, как вас там? – Тут она замечает, что охотник устроился на дереве.

«Чтоб ты навернулся сверху!» – добавляет она мысленно.

– Немедленно покиньте мои охотничьи угодья! – орет тот с дерева.

Ствол ружья все еще направлен в их сторону. Кармен буквально кипит от злости. Давид догоняет ее. Каина он держит за ошейник. Вместе они идут в ту сторону, где засел охотник.

– Я предупреждаю вас, оставайтесь там, где стоите!

– А что, вы станете в нас стрелять? Как в тех маленьких оленят у водопоя?! – кричит Давид. – Вы знаете, что выстрел в нашу сторону можно расценивать как покушение на убийство!

– Ваша собака бегает без поводка. И у меня есть лицензия…

Между тем Кармен и Давид уже стоят прямо под елью, где оборудован схрон. Но охотник так и не рискует показаться им на глаза. Только оружейный ствол сопровождает каждое их движение.

– Уходите прочь!

Давид решает забраться на дерево.

Кармен удерживает его за рукав куртки, она поняла, что тот задумал.

– Не надо. Это опасно. Кто знает, что еще взбредет в голову этому типу, – шепчет она.

Схрон устроен очень высоко. Наверх ведет деревянная лестница, прибитая прямо к дереву. Многие ступени от ветра и дождей треснули.

– Эй вы, внизу, убирайтесь, предупреждаю вас! – слышится снова голос сверху.

Давид перекладывает ошейник в руку Кармен, осторожно отодвигает ее и Каина с линии огня за соседние деревья и вдет к лестнице. Он слегка раскачивает ее, потом делает усилие и отрывает довольно большую ее часть. Еще мгновение – и эта часть лестницы повисает на сучке соседней ели. Потом он весело кричит тому, кто засел наверху:

– Желаем приятного воскресного вечера! Может, мимо пойдет еще кто-нибудь, кого вы захотите пристрелить. Только советую лучше попросить его о помощи – ночи в ноябре довольно холодные. Пока!..

Сначала сверху не раздается ни звука. Давид ведет Каина за ошейник, прикрывая со спины идущую впереди Кармен. Они направляются к машине. И тут до них доносится голос:

– Вы не можете так поступить! Я подам на вас в суд! Я член местного совета и так этого не оставлю! Немедленно вернитесь! – Когда Кармен и Давид уже садятся в машину, то слышат крик о помощи: – Пожалуйста, вернитесь назад!..

– Как, однако, поменялся его тон, – ухмыляется Давид и качает головой.

Кармен, смеясь, прижимает голову к его груди:

– Ты был восхитителен!

– Зато ты оказалась более быстрой!

– Я заметила, как из-за веток показался ствол, и это было все, что я помню!

– Я думаю, ты спасла жизнь одному из этих оленей!

– Прекрасно, значит, сегодня у меня в активе хороший поступок!

– А что бы такого сделать мне?

– Пойдем со мной к моим родителям!

– О нет, это не могу! Нет ли какого-нибудь другого варианта?

– Тогда поедем встречать Лауру в аэропорт!

– О'кей, если она твоя лучшая подруга, к тому же, наверное, недурна собой… Едем!

Она бросается ему на шею:

– Спасибо, Давид, я всегда верила в тебя!

Он нежно, но крепко прижимает ее к себе и шепчет в самое ухо:

– И не забудь напомнить мне, чтобы я позвонил сегодня вечером в Службу спасения. Может, они согласятся снять этого стрелка с дерева, прежде чем он превратится в мумию!

– Только не надо звонить слишком рано. Пусть он немного подергается там, наверху!

– Ну, дорогая, ты недооцениваешь меня! – И он легонько кусает Кармен за мочку уха.

На часах 17:15. Кармен и Давид уже в аэропорту. Кармен нравится здешняя атмосфера – суета, прощания и радостные приветствия. Кармен и Давид так увлеклись разглядыванием пассажиров, возвращающихся из дальних путешествий, что едва не пропустили момент, когда объявили прибытие рейса из Рио.

– Да вот же она! – восклицает Кармен, когда Лаура уже выходит в зал прилета. – Лаура!

Кармен дергает Давида за рукав куртки и бежит навстречу подруге. Давид едва поспевает за ней.

– Откуда ты появилась? Я и не заметила тебя!

– Да оттуда… – Подруга кивает головой через плечо, – Знаешь ли, мало удовольствия стоять там, у выхода с таможни. Но позволь-ка сначала на тебя взглянуть, моя сладкая. Ты выглядишь роскошно. Что, влюбилась?

Подруги обнимаются и сердечно целуются. Давид как неприкаянный стоит подле. Лаура оценивающе поглядывает на него через плечо Кармен. Наконец они заканчивают обмен любезностями, и Кармен, взяв Давида под руку, знакомит его с подругой:

– Это Давид Франк, а это, Давид, та самая Лаура Рапп.

Давид протягивает Лауре руку, глаза у той блестят:

– Что, совершенно новая любовь? Здорово, я очень рада за вас! В Бразилии, знаете ли, мужчины все больше мелкие и черноволосые, к тому же очень много гомосексуалистов. Так что лучше наших мужиков, наверное, нигде нет!

Кармен бросает на Давида короткий взгляд, но на него, кажется, замечания Лауры не оказывают никакого воздействия.

– И Кармен тоже, к счастью, так думает, – серьезно заявляет он. – А то кто знает, смог ли бы я когда-нибудь с ней познакомиться?..

– О, достойный ответ. Кажется, намерения у твоего молодого человека весьма определенные! Но к делу! Мы выпьем прямо сейчас что-нибудь за приезд или чуть позже где-нибудь оттянемся? У меня есть желание проглотить большую пиццу!

– А как насчет чего-нибудь посерьезнее вроде свиных ножек с квашеной капустой? – предлагает Давид.

Лаура смеется:

– Ну, если бы я пробыла вдали от дома больше двух недель, мне, безусловно, не захотелось бы ничего другого. А так, после короткого отдыха за границей, предпочитаю нормальную немецкую пиццу!

– Вот как? – удивленно смотрит на нее Давид. – И где же нам подадут такую?

– Ну, скажем, у Вагнера, Игло или Айсмана.

Давид сокрушенно вздыхает:

– Эх, девушки, я бы с удовольствием пригласил вас в любое из этих чудных заведений, но боюсь, что сегодня вечером мужчинам среди вас нет места.

Кармен с удовольствием бы провела этот вечер вместе с Давидом. Но, с другой стороны, ей очень хочется поделиться с подругой последними новостями. К тому же Лаура ни секунды не сомневается, что нынче у них с Кармен девичник!

– Ты отвезешь меня домой, Кармен? Я брошу чемодан, быстро приму душ, и мы встретимся потом в «Лагуне»!

– Нет, мы подождем тебя, а ты соберешь все, что тебе необходимо завтра с собой на работу, и переночуешь у меня!

Лаура кивает, но потом вопросительно смотрит на Давида:

– Может, я буду мешать?

Давид, улыбаясь, качает головой:

– Сегодня я возьму с собой в постель Каина – его общества мне вполне достаточно.

– Он что, тоже голубой? – обескуражено спрашивает Лаура.

– Кто? Мой пес? Я как-то не успел его об этом спросить!

Все трое громко смеются. Давид берет чемоданы, идет по направлению к выходу:

– Впрочем, Лаура, вам придется сегодня довольствоваться моим авто. Заодно познакомитесь с Каином поближе!

Каин уже спит. Все время, что Кармен была у родителей, Давид провел с собакой в лесу, а позднее, когда они снова встретились с Кармен, то совершили в Рабенвальде еще одну прогулку. Потом они сидели в кафе и вкушали замечательный линцевский торт. Каин тоже получил огромный кусок торта от хозяина кафе, который принес его в миске своего пса, бернского зенненхунда. При этом долго удивлялся всеядности Каина:

– Наш-то привык есть только ромштексы и диетические куриные грудки, так мы его избаловали!

Лаура замерла перед машиной, пораженная размерами собаки.

– Я вообще не могу разглядеть, где он начинается и где заканчивается! Интересно, где же я смогу уместиться? Мне не очень хочется лежать рядом с ним. И надо же что-то придумать с чемоданами!

– Один момент!

Давид берет чемоданы, открывает заднюю дверь, бросает ключи на водительское сиденье, втискивает чемоданы рядом с Каином в багажный отсек – так, что они отделяют собаку от передних сидений, залезает сам туда же.

– Гениально! – Кармен в восторге. – Только кто поведет?

– Конечно, ты. Ключи на сиденье, тебе надо только завести мотор. Слева вверху переключатель света, который надо просто повернуть. Влево – габариты и ближний свет, вправо – дальний. Ну а где живет Лаура, ты знаешь лучше меня!

– Все ясно, капитан. – Кармен регулирует кресло и зеркало заднего вида, пока Лаура взгромождается на соседнее сиденье.

– Замечательная машина, – восхищается Лаура. – Вы уже были с ним на сафари в Африке?

– Нет, пока нет. Но если нам удастся без приключений доставить вас до дома, то можно будет поговорить на эту тему!

– Втроем?

– Вчетвером!

Давид указывает на Каина, который замечательно устроился рядом с чемоданами и время от времени подергивает во сне всеми четырьмя лапами. Наверное, ему снится сегодняшняя прогулка по лесу и стоящие у кромки берега олени.

– Конечно, вчетвером! – Кармен поворачивается к Лауре: – Что-то случилось с Вилко?

– Фу!.. – Лаура брезгливо морщит лоб. – Вилко только с других горазд требовать то, что сам не в состоянии выполнить!

Кармен выруливает со стоянки и непонимающе смотрит на подругу.

– Другими словами, он оказался порядочным проходимцем! – Лаура показывает вперед: – А теперь смотри, пожалуйста, на дорогу, я хочу закончить свой отпуск дома, а не в гробу. Потому что, если это чудовище придавит меня, – указывает она пальцем на Каина, – мало не покажется!

Кармен и Лаура сидят за столиком в «Лагуне». Давид повел себя как истинный джентльмен. Он доставил подруг в кафе и тут же попрощался. Подруги выбрали местечко чуть поодаль от остальных посетителей. Кафе и прежде не пустовало, но сегодня здесь особенно людно. В воздухе разносится аромат пиццы, перекрывая все другие запахи, даже запах табачного дыма.

– Останься хоть ненадолго, – просит Кармен Давида.

Лаура тоже уговаривает молодого человека съесть хотя бы кусочек да захватить что-нибудь лохматому другу, спящему в машине. Но Давид непреклонен:

– У вас сегодня есть о чем поговорить после разлуки. К тому же я не выношу табачного дыма. Сейчас мы с Каином отправимся домой, потом выпьем по стаканчику с моим соседом. Насколько я знаю, он в это время отсиживается дома.

Давид обнимает Кармен и целует в губы:

– Я позвоню тебе завтра утром.

– Только в офис.

– Тогда быстро диктуй номер! – Он отрывает кусок салфетки и достает ручку.

Лаура смотрит на Кармен непонимающим взглядом: «Что, он даже не знает твоего рабочего телефона?» Кармен ухмыляется, диктуя Давиду цифры.

– Пожалуйста, скажи заодно и свою фамилию, моя любовь, – добавляет Давид, перехватывая взгляд Лауры.

Кармен хохочет:

– Ну, хватит! Целуй Мартина от меня. Скажи ему, что я погладила тебя по животику. Он поймет!

– Боже мой! Как у нас, оказывается, все далеко зашло! – Давид идет к выходу.

Потом на ходу оборачивается, поднимает в прощальном жесте руки:

– Приятного вам вечера, дамы!

– Итак, Лаура, если я тебе начну подробно рассказывать о том, что произошло за последние четырнадцать дней, нам придется просидеть здесь до утра!

– Невозможно! У меня завтра утром первый урок! Не забудь поставить будильник на шесть тридцать! Да и потом, меня пока интересует одно: как ты с ним познакомилась? Я полагаю, такие экземпляры не бегают свободно по улицам!

– Именно это сказала себе и я! Но ты будешь долго смеяться: он свободен!

– Был… – уточняет Лаура. – Был свободен!..

– Это точно! Так, пожалуйста, фирменную пиццу с двойным сыром и пол-литра вашего домашнего красного вина!

– А не хотите ли еще и салатов? – Энцо персонально обслуживает их столик.

Подруги на некоторое время задумываются.

– Пожалуй, этого будет многовато! – колеблется Кармен.

А Лаура, похлопывая себя по животу, добавляет:

– Я и так уже набрала несколько лишних килограммов! Но хватит! Хватит увиливать от ответа! Давай рассказывай, где в нашей дыре обитают такие герои?

– Ты говоришь так, думая о Зигфриде и Нибелунгах? Ведь так? Да, есть такие. Действительно есть. Впрочем, у Давида липовый лист не на спине, а на другом месте!

– Гм… Как прикажешь тебя понимать?

– Ну, если ты кое-что узнаешь, то поймешь, что и тебе доступны подобные герои!

– Не будь такой циничной! Это тебе не подходит! Ах, ты имеешь в виду, что у него есть проблемы с… Или он голубой? Но такого я вообще не могу себе представить! В чем же дело?

Энцо накрывает на стол. Кармен и Лаура наливают вина, чокаются, глядя друг другу в глаза. Они дружат давно, целую вечность, у них нет тайн друг от друга, поэтому Кармен пони мает по взгляду Лауры, о чем та думает. Поставив бокал на стол, Лаура хватает Кармен за руку.

– Тебя нельзя надолго оставлять одну. Ну, рассказывай, мышонок, что учудила на этот раз!

– Ну что ж, слушай внимательно, Лаура! Я дала объявление в газету. Наверное, потому, что Петер достал меня окончательно. Незадолго до того здесь, в этом кафе, я пережила еще одну отвратительную историю, и мое терпение лопнуло! Я решила построить для себя систему идеальных взаимоотношений!

– Ага… – кивает Лаура. – То-то, я смотрю, клей на Давиде еще не совсем высох…

– Либо ты будешь меня слушать и перестанешь острить, либо я ничего не буду рассказывать. Давид появился в моей жизни позднее. Итак, мы остановились на объявлении!

– Ладно. Как я понимаю, ты решила искать себе мужчину!

– Да, но не собирать его из запчастей, по своей схеме свинчивая детальки!

– Боже мой! Ты можешь говорить нормальным языком?

Некоторое время они молчат, потом Лаура, вроде догадавшись, встряхивает головой:

– Ты рехнулась! Что ты собираешься делать с импотентом?! Ты!.. Да это даже не смешно!

– А теперь слушай меня! – Кармен почти злится. – Ты решила, наверное, что я превратилась в некое насекомое, пожирающее всех подряд мужиков? Нет! Просто мне до смерти надоело их самодовольство, их вечно торчащие, словно флаг штоки, пенисы, эти ядреные мошонки. Действительно зверски надоели!..

– Тихо, люди оборачиваются, – просит Лаура. – Выпей и не впадай в разе!

– Понимаешь, когда начинаю об этом говорить, внутри все закипает. Но я уже переболела. И мне стало намного легче! Я хочу преодолеть в себе это!

– Что ты хочешь преодолеть?

– Что-то в самой себе, что нарушает внутреннюю гармонию и постоянно нервирует меня. Я хочу просто убрать секс из своей жизни!

– Это означает, что в настоящий момент ты вообще не хочешь спать с мужчинами!

– Именно это! Я не хочу быть зависимой от них!

Лаура наливает в бокал вина и залпом выпивает его.

– И Давид – составная часть твоей программы?

– Что значит программы! Он один из тех мужчин-импотентов, которые откликнулись на мое объявление!

– Интересно! А что, их было много?

– Приличное количество. Я не могла даже предположить, что столько мужиков откликнется! – Кармен довольно смеется. – К сожалению, я уже убрала многие письма, а некоторые переслала! Наверное, стоит их еще разок достать, чтобы ты посмотрела!

– Спасибо, я только что пережила фиаско на любовном фронте. Не хватало мне еще чужих подробностей!

Энцо расставляет на столе закуски. Подруги, как по команде, придвигают к себе тарелки и набрасываются на еду.

– А тут еще Вилко! Такой чопорный, благовоспитанный. Чмо!.. – Лаура отправляет в рот большой кусок пиццы.

– Вы снова поцапались?

– Я его едва не убила!

Кармен подкладывает в тарелку Лауре еще кусочек пиццы.

– В самом деле, Лаура, ты же знаешь, я ничего не имею против Вилко – наоборот, со временем он стал мне казаться даже милым. Но когда я увидела его впервые, никак не могла понять, как ты дошла до жизни такой!

– Можно и я поухаживаю за тобой? – Лаура отрезает большой кусок пиццы и кладет на тарелку Кармен. – Правильно, – соглашается она, – я тогда была влюблена. Но потом, особенно после того, как мы переспали, чувства стали уходить. Я поняла, что любовь просто затуманила мне мозги!

– Так что же произошло? – Кармен в недоумении.

– Он явился передо мной в нижнем белье, представь себе! Он не снял свое белое нижнее белье. Можешь вообразить, как это выглядело!

– Ну а носки-то он хоть снял?

– Нет, – хохочет Лаура, – и носки не снял! Да к тому же вспотел так, что пришлось вытирать его тремя банными полотенцами. Понимаешь, три минуты любви – и три огромных банных полотенца!

– Ну… ничего особенного я в этом не нахожу. И как долго ты терпела его?

– Так долго, что сыта по горло. И теперь поздно что-либо менять…

– Что значит поздно? Объясни, пожалуйста!

Лаура ничего не отвечает, лишь легонько хлопает себя по животу.

Кармен роняет вилку, испытующе смотрит на подругу:

– Ты что, в самом деле! Ждешь от него ребенка?

– Ну, что будет дальше, сказать пока не могу. Потому и поехала в Бразилию, чтобы как-то прояснить наши отношения.

– А почему я ничего не знаю об этом? Почему мне ничего не сказала?

– Ты должна меня простить, Кармен! Когда я узнала об этом, мне захотелось побыть одной. И я сбежала ото всех. Меня даже посетила мысль, а не избавиться ли мне от ребенка там, чтобы никто не узнал об этом. Ну, может, кроме тебя… Только я рассказала бы тебе об этом, когда все было бы позади! Но я не смогла!..

Кармен встает, обходит вокруг стола, садится на краешек стула, на котором сидит Лаура, и крепко обнимает подругу. Потом кладет руку на живот Лауры и произносит:

– Теперь я понимаю, что значили твои слова, будто ты поправилась!

Лаура доверчиво улыбается.

– А теперь? – спрашивает Кармен. – Что ты намерена делать теперь? В любом случае знай: если ты решишься рожать, я помогу тебе всем, чем смогу!

– Кармен, ты единственный человек, на которого я могу положиться!

– Твоя мама уже знает об этом?

– Ей я скажу утром. Перед поездкой в Бразилию не хоте лось ни с кем говорить на эту тему.

– А Вилко?

– С тех пор как он сбросил маску, мне стало ясно – он просто использовал меня. Ему нужно было лишь самоутвердиться! И это не первый его ребенок! Он большой специалист в таких играх!

– Да как ты можешь говорить такое о нем! Он же обещал носить тебя на руках. Так, во всяком случае, он постоянно говорил мне!

– Да, он готов был носить меня на руках, пока мной можно было крутить как хочется. И прежде всего он хотел, чтобы к нему относились как к божеству. Причем он таков не только в частной жизни. И не одна я разочаровалась в нем – многие его деловые партнеры тоже. Он довольно посредственный бизнесмен, хотя на каждом углу кричит об обратном. Он обыкновенный авантюрист и обманщик. И осознание этого доставляет мне нестерпимую боль. Но я сама сделала тогда свой выбор, и винить мне некого. Какая же я была дура! Но связываться с импотентом, как ты, я не стану ни за что! Можешь даже не мечтать о том, чтобы втянуть меня в свою авантюру!

Обе смеются. Кармен возвращается на свое место.

– Так что же получается? Ребенок все-таки есть… – Кармен качает головой.

– Ну, пока это лишь эмбрион. Я всего на пятой неделе. Плод даже еще не сформировался!

– Понятно, госпожа учительница. – Кармен пытается попробовать лазанью. – Гм… Вкусно, но очень горячо. А кстати, дорогая моя учительница, как служащая ты имеешь право на страховку. И это значит, что твоему милому Вилко можно просто помахать ручкой!

– Уверена, он попытается все повернуть так, будто не он меня, а я его бросила. Могу поспорить на что угодно!

– Ах, не стоит! Я лучше выпью вина. И сейчас в последний раз с тобой. Ты должна сохранить ребенка, и это будет твой последний бокал вина на ближайшие девять месяцев.

– Восемь… – поправляет Лаура.

– Восемь?

– Ну да. Хотя врачи считают в неделях. А у меня вся жизнь – от каникул до каникул! Но я уже знаю, как назову ее: Алина Оливия Кармен!

– Ее? – удивляется Кармен.

– Конечно. Нам нужна только девочка!

Обе опять смеются. Слишком долго, чтобы это выглядело прилично. Но им не до приличий. Им просто весело. Потом опять поднимают бокалы и чокаются.

– Добро пожаловать к нам, дорогая, – хихикает Кармен.

– Оставь своих импотентов себе, – огрызается Лаура. – Впрочем, о Давиде ты мне до сих пор ничего не рассказала. Как могло случиться, что такой видный молодой человек стал импотентом?

– Из-за катастрофы, в которую он попал во время мотогонок. Три года назад. Он думал, что импотенция со временем пройдет, но пока ему остается только надеяться… Зато теперь его отношение к женщинам совершенно переменилось. У него произошла переоценка ценностей…

– Да, он ведет себя как джентльмен… А привет, который ты передала Мартину, и упоминание о животике – это что, некий намек на его прошлую жизнь?

– Ха, ты, как всегда, попала в точку!

– Ясное дело. А нет ли у Давида брата-близнеца или друга, который не был бы импотентом?

– Ну, Мартин вряд ли вызовет у тебя восхищение. Среди моих новых приятелей есть более привлекательные типы. Ты можешь даже посмотреть!

– Правда? А сколько сейчас времени? – Лаура кивает на наручные часы Кармен.

Кармен показывает ей циферблат – уже девять вечера.

– Ты что, потеряла свои?

– Да нет, просто я не настолько богата, чтобы брать свои в какую-то Бразилию. Я не могу так обходиться с дорогими вещами. А время мне нужно знать. Ведь как будущая мамаша я должна думать о своем малыше!

Кармен смеется:

– Мне кажется, ты уже освоилась в этой роли!

– Верно! И у меня есть еще одна сногсшибательная идея: мы сейчас расплатимся, пойдем к тебе, выпьем по стаканчику минеральной водички прямо в постели и еще немного по болтаем. Согласна?

– Отлично придумано! Если ты видишь Энцо, дай ему знак, чтобы принес счет. А ты уверена, что все взяла с собой на завтра? Я имею в виду – для школы? Мне показалось, что Давид нес не очень большой пакет…

– На понедельник мне и не надо много. Но мне надо рано встать, зато и вернусь я пораньше. Это и отличает нас, служащих, от вас – деловых людей. Вы, наоборот, поздно идете на службу и поздно возвращаетесь. Поэтому мы с тобой, наверное, никогда не выйдем замуж. Ни твой, ни мой режимы работы не вписываются в семейную жизнь!

– Хорошее обоснование!

– А может быть, милая моя Кармен, в твоей жизни просто наступила черная полоса? Ведь есть же семейные пары, которые живут в любви и согласии!

– Да я и не спорю. Особенно в начале совместной жизни. А потом?..

– Не знаю.

Утро понедельника проходит у Кармен на колесах. Она наведывается к своим клиентам. Подписывает в одном месте договор страхования жизни, другую фирму консультирует по правовым аспектам страхования и в хорошем настроении направляется в офис.

На часах чуть больше двенадцати, Бритта ушла обедать. На рабочем столе лежат шесть записочек. Кармен быстро просматривает их. Отметились. Оливер, Штефан, Фредерик, Давид, Феликс и Петер. Все просят им перезвонить. Ну, так дело не пойдет. У нее будет парализован рабочий Процесс. Это же целая команда мужиков! Кармен идет на маленькую кухню, заглядывает в термос – не осталось ли кофе? Конечно, Бритта позаботилась, он даже горячий. Великолепно. Она берет чашку и возвращается к телефону. Прежде всего, звонит Давиду. Она думала о нем все утро. Ну, еще немного о Лауре и ее будущем ребенке.

– Франк.

– Эй, Давид! Кармен. Как ты?

– Теперь замечательно, потому что слышу тебя! Я тоскую. Что-то колет, щемит и тревожит меня. Это чувство совершенно мне незнакомо!

– Но, надеюсь, приятное?

– Это зависит от того, долго ли мне придется оставаться с ним наедине.

– И я сгораю от нетерпения – так хочется снова увидеть тебя!

– Ну, в чем же дело? Приходи!.. – Его голос срывается.

– Ты мой хороший! Как мне это сделать?

– А сегодня вечером?

– Да… – Кармен вспоминает о Лауре.

Пригласить и ее? Вряд ли это будет хорошо. Но оставлять теперь одну – тоже…

– Проблемы? – Давид почувствовал ее колебания. – Дело в Лауре?

– Ты почти угадал. Впрочем, не в одной Лауре. Она, оказывается, беременна и мечется в сомнениях, оставлять ли ребенка!

– Естественно, оставить! Ты должна убедить ее в этом! А что, у ребенка нет отца?

– Как же? Есть некто…

– Ну, если дело обстоит так, то можно просто объявить, что ребенок из пробирки!

– Да, тогда отпадает вопрос, сохранять его или нет.

– Правильно! Итак, бери ее с собой!

– А тебе это не в тягость?

– Ей, я надеюсь, ей рожать не сегодня!

Кармен смеется:

– Ты просто сокровище! Так что, в семь у тебя?

– С радостью!

– Принести что-нибудь?

– Только посмейте! Только хорошее настроение! И косточку для Каина!

– Он все еще у тебя?

– Я начал приручать его. Сегодня ночью он проявил себя как идеальный партнер. Он молчаливый, ничего не просит и еще может служить грелкой. Я должен даже сказать…

– Я все поняла, – смеется Кармен, – мне следует быть внимательнее. Сегодня вечером я позволю тебе выговориться!

– Лучше пусть это сделает Лаура. Может, мы поможем ей как-нибудь?

Кармен кладет трубку. На душе у нее хорошо. Это состояние не исчезает даже после всех последующих звонков. Но Фредерику, несмотря ни на что, она обещает завтрашний день. Оливер получает окончательное «нет». Феликс пока под вопросом, но она уже почти потеряла желание встречаться с ним. А Штефану все же следует позвонить. Она набирает его номер.

– Кальтенштейн. – Он снял трубку после первого же гудка, словно сидел возле телефона и ждал звонка.

– Легг. Добрый день, Штефан!

– Хорошо, что вы звоните! – Его голос звучит как-то напряженно.

– Что-нибудь случилось? С Эльвирой?

Она лишь на минуту заглянула сегодня утром к старушке. Та сказала ей, что все в порядке. Но кто знает, все, что угодно, могло произойти.

– Да, кое-что случилось. Но не с Эльвирой, Кармен, – со мной. Я целую ночь не мог сомкнуть глаз. Подозрения Эльвиры относительно авиакатастрофы с моими родителями… Ведь это может означать, что меня, возможно, воспитали люди, виновные в их гибели. Это настолько чудовищно, что весь мир для меня померк. Земля будто уходит из-под ног. Мне необходимо хоть с кем-то поговорить. У вас есть время?

Кармен едва сдерживает стон. И у этого душевные муки! Но оставлять его в таком состоянии, конечно, нельзя.

– Когда вы хотите, Штефан?

– Лучше всего прямо сейчас!

– О, Штефан, это невозможно. У меня сегодня после обеда три встречи. Они намечены давно. Следует подписать несколько договоров. Боюсь, что клиенты не поймут меня, если я откажу им.

– Я возмещу вам потери. И еще обещаю гонорар за консультацию. Вы получите вознаграждение, как самый высоко оплачиваемый психиатр.

Ого, должно быть, у Штефана дела совсем плохи.

– Это никуда не годится. Я так не поступаю, Штефан! Позвоните мне через полчаса, я постараюсь как-нибудь вы крутиться!

Это совсем не устраивает ее. Одному из клиентов ей очень не хотелось бы отказывать. Она не успевает набрать номер этого клиента, как раздается звонок:

– Адвокатское бюро Лессинга, добрый день!

Кармен требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, кто это такой.

Ах, это адвокат того, глупого, наглого, как бишь его… Ага, вот, господина Германа.

– Мы не получили ответа на наше письмо. Поэтому хоте лось бы спросить…

– Минутку, господин Лессинг. Какое письмо? Я не получала никакого письма!

– Оно должно было прийти еще неделю назад!

– Ничем не могу вам помочь, господин Лессинг. Моя сотрудница очень аккуратна и тщательно обрабатывает корреспонденцию, но никакого письма от вас не было. А что там, в этом письме?

– Мы сообщали, что находим все ваши предложения разумными и что готовы заключить эти договоры, правда, с несколькими изменениями!

– Каков характер этих изменений? – Кармен кажется, что любезный господин Лессинг вешает ей лапшу на уши.

Письмо скорее всего так и лежит на его собственном письменном столе!

– Ничего серьезного. Первый договор можно оставить без изменений, а во втором следовало бы немного изменить сумму, а третий мы могли бы совсем исключить. Так когда мы смогли бы обсудить это?

– Сначала, господин Лессинг, я хочу напомнить вам, что время, отпущенное для коррекции договоров – а именно четырнадцать дней, – давно истекло!

– Но, госпожа Легг, если почта у вас обрабатывается так неаккуратно…

– Оставьте, господин Лессинг. И вы, и я прекрасно знаем, как все обстоит на самом деле, Я проверю все должным образом и перезвоню вам. Сегодня или завтра!

Ей известны эти старые уловки, она качает головой и кладет трубку. Но все же два договора будут действовать. Она не могла даже мечтать об этом. Особенно в свете той истории с Германом. Значит, можно сегодня вечером позволить себе бутылку шампанского и баночку икры. Успех следует отметить. Ей вдруг вспомнился Фредерик. Как же сказать ему теперь, что полюбила другого? Лучше пока вообще не говорить. Кармен снова берется за телефон, но тут с обеда возвращается Бритта.

Бритта едва ли подходящая кандидатура для страхового агента, но она очень прилежная и находчивая. А почему, собственно, не направить ее на запланированные сегодня встречи? Бритта сможет сделать это. Тем более что фактически от нее потребуется только поставить подписи на договорах. А если она и допустит какую-нибудь ошибку, у Кармен всегда будет время ее исправить.

Бритта польщена оказанным ей доверием. Кармен даже несколько неудобно – ведь поручение это она дает Бритте совсем не из-за того, что сама занята срочными делами. Но, тем не менее, она напутствует Бритту:

– Все будет хорошо! Будьте смелее! Вы справитесь с этим! Удачи!

Кармен едет в замок Кальтенштейнов. С того дня, как они ужинали со Штефаном, прошло не так уж много времени. Кармен вспоминает, когда это было. В прошедший четверг. А ей кажется, что прошла целая вечность. Столько всего случилось с ней за это время, какие неожиданные встречи…

Задумавшись, она едва не проехала мимо замка. В дневном свете все выглядит совершенно по-другому. Кармен притормаживает, сворачивает с дороги. Чугунные ворота сработаны очень искусно. С родовым гербом. Она хочет выйти, чтобы позвонить. Но ворота гостеприимно открываются. Кармен смотрит вверх и замечает камеру слежения. В лучах заходящего солнца красный огонек не виден, и девушка не сразу поняла, что камера работает.

В парке все очень аккуратно убрано. Кустарники ровно подстрижены, дорожки выметены, деревья посажены на одинаковом расстоянии друг от друга, и все они одинаковой высоты. Все настолько правильно и выверено, что даже скучно. Она медленно едет по направлению к дому. Он кажется намного больше, чем тогда вечером, во время дождя. Это действительно настоящий замок. В четверг она даже не успела разглядеть фронтоны и башенки.

Возле большой лестницы перед парадным входом стоит темно-синий «ягуар». Кармен паркует машину рядом. Слуга спускается к ней по лестнице. Остаться в машине и ждать, пока он откроет ей дверь? Вероятно, так следует поступить. Чтобы не выглядеть смешно в выжидающей позе, она делает вид, что ищет что-то в сумочке. Так, слуга уже здесь, дверь открывается.

– Добро пожаловать в замок Кальтенштейнов, милая госпожа!

– Большое спасибо, очень приятно, господин… могу я узнать ваше имя?

– Вильям, называйте меня просто Вильямом, милая госпожа. Господин барон ждет вас!

– Большое спасибо, Вильям!

Кармен выходит из машины, поднимается по лестнице к открытой двери. Возле портала ее ждет Штефан. Он очень бледен и, к удивлению Кармен, одет в простой джинсовый костюм. Такой вольности в одежде она от него не ожидала.

– Я очень рад, что ты приехала! – Он крепко пожимает ей руку. – Спасибо тебе!

– Мне очень этого хотелось, – заявляет Кармен и уточняет: – Мы останемся у тебя?

Он улыбается eй, его лицо выглядит измученно-аскетичным, щеки ввалились, кажется, что бледная, как пергамент, кожа просто натянут на кости.

Он ведет ее в зал, открывает дверь, пропуская вперед. В камине ярко пылает огонь. На маленьком столике, стоящем между двумя креслами, поднос с канапе. Рядом фотография Ханнеса в серебряной рамке. Кармен чувствует себя несколько стесненно, садясь в одно из кресел. Штефан располагается напротив нее.

– Я в самом деле очень признателен тебе, Кармен. Хорошо, что ты так быстро приехала. Мне очень, очень нужен твой совет!

Входит Вильям.

– Что ты будешь пить, Кармен? Чай, вино, шампанское?

– Спасибо. Лучше чаю!

– С ликером?

– Хорошо бы, – кивает Кармен.

– Сию минуту, господин барон! – с легким поклоном произносит слуга.

«Да, здесь совершенно другой мир, – думает Кармен. – Действительно, как в старой сказке. И этот мир очень далек от реальной жизни! Только Штефан выглядит в данный момент совсем не принцем».

– Так чем я могу помочь тебе, Штефан?

Он указывает на канапе:

– Пожалуйста, угощайся. Я велел приготовить их специально для тебя…

– Для меня? А ты?

– У меня нет аппетита!

– Так не пойдет! Ты должен что-нибудь съесть. Я буду брать каждое канапе только после тебя.

– Это шантаж… – Штефан слабо улыбается.

Некоторое время оба молчат. Повисает напряженная тишина. Лишь поленья потрескивают в камине. Наконец Штефан не выдерживает:

– Самое ужасное, что мои приемные родители давно умер ли и мне некого спросить, действительно ли все было так, как говорит Эльвира. И я не могу их спросить, как можно строить собственное благополучие на гибели других людей, то есть моих родителей. Эта неопределенность ужасна. А еще ужаснее то, что интуиция подсказывает мне: Эльвира права. Семья действительно была такой. Дед и в самом деле главенствовал в доме и требовал от всех беспрекословного подчинения. Семейный клан должен быть сплоченным, только так он мог укрепиться. Тот, кто решался ослушаться, ставил себя под удар. Да, я могу себе это представить. Социалист в нашей семье! Стань мой отец председателем, для семьи это означало бы стыд и позор. Мой дед не смог бы показаться на глаза своим друзьям. Наверняка он всячески пытался помешать этому. Но мой отец посмел сопротивляться – он наплевал на запреты и полетел… – Штефан уронил голову. – Эта мысль невыносима!..

Вильям приносит чай, сервирует стол и беззвучно исчезает. Кармен размешивает сахар:

– Наверное, для всех было бы лучше, если бы ты не встретился с Эльвирой и ничего не узнал. Тогда ты не терзался бы сейчас сомнениями…

– Я не знаю. Но сдается мне, что правда все равно открылась бы! Эльвира, надеюсь, расскажет мне о том, что она знает о моих родителях. Просто сейчас я не готов к такому разговору. Мне нелегко будет пережить это. И надо хоть с кем-то говорить, иначе я просто сойду с ума.

С этими словами он встает, подходит к Кармен, садится совсем близко от нее и кладет руки ей на плечи. Кармен сна чала не может понять, чего он хочет.

– Штефан… – Она не успевает ничего сказать.

Он, судорожно рыдая, обнимает ее, целует в шею и шепчет:

– Пожалуйста, помоги мне. Я не знаю, что делать и как жить дальше…

– Штефан, Штефан, прошу тебя!..

Словно скрытая пружина распрямилась внутри его. Штефан яростно набрасывается на нее. Кармен пытается вырваться, забиться в угол дивана, но он властно удерживает ее, покрывая поцелуями лицо, шею грудь.

– Штефан, что это значит?!

Ее голос срывается, она почти в панике. Штефан, не обращая внимания на ее слова, а может, просто не слыша, больно целует ее в губы, пытается просунуть свой язык между ее зубами. Она мотает головой, пытаясь отбиться от него.

– Ты же хочешь меня! Так давай же! Ты такая неприступная, потому что думаешь, будто я не могу! Но я покажу тебе» я покажу… – Он тяжело сопит, стараясь повалить ее.

Левая рука Кармен оказывается под его коленом, а правую он придавил к дивану. Она просто не может пошевелиться.

– Штефан, умоляю тебя, прекрати это, ты разрушишь все!..

Он просовывает руку под ее пуловер, тискает грудь, а потом пытается задрать юбку.

– Ты играешь со мной! Думаешь, я не смогу! Никто не смеет играть со мной! Никому не позволю смеяться надо мной! Никому!..

Он просовывает колени между ее бедер, ей очень больно, он уже почти весь лежит на ней, упрямо шарит у нее под юбкой. Он стонет, всхлипывает.

– Я не импотент, я не импотент!.. – ревет он, совсем обезумев.

– Ну, послушай же меня, Штефан! Послушай!..

Кармен понимает, что он потерял над собой контроль, что он ничего не видит и не слышит. Видно, все, что копилось в нем долгое время, обрушилось теперь на Кармен. Слова уже не помогут. Неужели придется его ударить? Она приподнимается, пытается вывернуться. Но он сильнее и снова прижимает ее.

– Ну, давай же, давай… – хрипит он. – Я возьму тебя, я же мужчина. Я покажу тебе…

Он беспомощно ерзает на ней. Кармен удается сдвинуть на мгновение колени, и она со всей силы ударяет его в пах.

С диким воплем он откатывается в сторону, падает с дивана и остается лежать, скорчившись на полу – между диваном и столиком. Теперь он рыдает беззвучно.

Кармен прячется за спинкой дивана, поправляет одежду и делает попытку привести мысли в порядок. В голове все перемешалось. Как такое могло произойти? Что вдруг на него нашло? Он что, психопат? Шизофреник? Минуту она стоит в нерешительности, слушает его рыдания, потом медленно подходит к нему. Он все еще лежит на полу, лицом вниз, судорожные всхлипывания сотрясают его большое тело. Кармен не знает, что ей делать. Наверное, лучше всего немедленно уйти. Ну а если он действительно болен? Оставить его здесь в таком состоянии? Она стоит в нерешительности. Может, позвать на помощь слугу? Нет, нельзя допустить, чтобы Вильям увидел его в таком виде!

Громкие всхлипывания сменяются почти детским плачем. Кармен с тревогой наблюдает за ним. Она готова в любой момент спасаться бегством. Похоже, такое с ним происходит не впервые. Возможно, он действительно нуждается во врачебной помощи. Ей вспоминается, как он в шутку говорил о гонораре за психиатрическую помощь. А может, не в шутку? Значит, он полагает, что за свои истерики и попытку насилия он может просто расплатиться, дабы унять ее негодование. Ну что ж, она выставит ему счет!..

Она тихо выскальзывает из комнаты, находит Вильяма и просит принести бумагу и ручку. Недолго раздумывает, потом пишет: «Так мы не договаривались, ставка была слишком высока. Обратись к врачу!» Складывает лист пополам, вручает Вильяму:

– Передайте это, пожалуйста, господину Кальтенштейну. Но чуть позже. В данный момент ему нужен покой, он не совсем здоров и просил, чтобы полчаса его не беспокоили.

– Вы думаете, следует пригласить врача?

– Я думаю, он сам решит, как поступить. Но вы загляните все-таки к нему через какое-то время!

– Будет исполнено, милая госпожа!

Вильям не подает виду, но Кармен подозревает, что слуга встревожился. Он провожает ее до машины. Наверняка первым делом сам прочтет письмо и тут же побежит в комнату. Но Кармен сейчас все равно. Она бросает взгляд на окна дома и в одном из них видит бледное лицо Штефана. «Словно ничего и не было», – думает она и, открыв правое боковое стекло в машине, кричит Вильяму:

– И пожалуйста, откройте тотчас ворота!

Вильям репертуар не меняет:

– Будет исполнено, милая госпожа!

Она заводит машину и трогается.

Ворота открыты. Кармен видит это, едва свернув на главную аллею. Выехав из ворот, останавливается. И что теперь? Поехать в офис и заняться договорами? Времени еще достаточно. Но она не может, что называется, ударить Бритту по рукам. Только что дала ей поручение – и сразу отменять? Как это будет выглядеть? Да и голова у нее сейчас не слишком хорошо соображает, чтобы заниматься вопросами страхования чьей-то жизни. Лучше поехать домой. Надо срочно переговорить с Эльвирой. Но что она расскажет старушке? Все? А не станет ли пожилая дама упрекать ее за то, что Штефан впал в такое состояние? Голова трещит. Как пережить все это? Может, он действительно шизофреник? Или ему всего лишь надо было разрядиться? А может, просто стечение обстоятельств? Наложилось одно на одно. Долго скрываемая болезнь, и неожиданные вести из прошлого. Имела ли она право оставить его лежащим на полу? «Черт бы тебя подрал с твоим милосердием, – одергивает она себя. – Это была самая настоящая попытка изнасилования, а Штефан – мерзок, отвратителен!» Однако Кармен вдруг ловит себя на том, что вовсе не испытывает к нему ненависти. Ей просто жаль его…

Размышляя таким образом, она останавливается возле гаражных ворот. Выходит из машины, чтобы открыть въезд на стоянку. Дует порывистый ноябрьский ветер, ей холодно в коротенькой юбочке и пуловере. Но дрожь идет изнутри. Кармен чувствует себя опустошенной, ей хочется поскорее забраться в теплую ванну. Горячая вода, тихая музыка – забыть о Штефане. Она загоняет машину в бокс, набрасывает на себя пальто, берет портфель и быстро бежит домой. Почтовый ящик пуст. Слава Богу! Больше нет импотентов! Ибо тех, что есть, ей уже достаточно! К тому же среди них есть Фредерик и Давид. Легкая улыбка пробегает по ее лицу, и хорошее настроение понемногу возвращается. Психи встречаются и среди мужчин, и среди женщин, среди голубых и лесбиянок, среди моногамных и полигамных, бисексуалов и импотентов. Что ж теперь, ни с кем из них не общаться?

Кармен наполняет ванну. Закутывается в мягкий банный халат, берет с собой телефон – чтобы потом, расслабившись, позвонить Эльвире и Давиду. Фредерика она откладывает на потом. Еще не знает, как будет объясняться с ним. Она не успевает нырнуть в воду, как раздается звонок. Гм-м, кто бы это мог быть? Один раз – длинный звонок, потом два коротких. Ах, это Лаура! Слава Богу! Она бежит босиком к домофону, нажимает кнопку, потом к двери – открывает замок. Теперь обратно в ванную. А что, если это не Лаура? Эта мысль возникает, когда Кармен уже погружается в воду. Ах, какое наслаждение! Она слышит шаги – это Лаура.

– Хей, беби! – Она пытается улыбнуться ей.

– Ты что, чем-то напугана? Привет! – Лаура подходит к Кармен и чмокает ее в обе щеки. – Можно и мне вместе с тобой?

– Ты думаешь, мы уместимся? – сомневается Кармен.

Они попробовали это сделать один раз с Петером, но в маленькой ванне они чувствовали себя неудобно.

– Ладно, тогда не будем. Я приготовлю чай, идет?

Кармен кивает. Хочется снять напряжение. Не следует, лежа в теплой ванне, мучить себя всякими мыслями. Лаура возвращается с двумя чашками чаю, подает одну Кармен, садится на бортик.

– И как дела? – спрашивает Кармен.

– Почти так же, как и прежде. А у тебя?

– Я сделала один шаг. Только непонятно, вперед или назад. Как посмотреть!

– Ах, – Лаура осторожно делает маленький глоток, – как же это понимать?

– Штефан! – Кармен вытирает капли с лица. – Я рада, что ты пришла. Я никак не могу понять, что произошло!

Она ставит чашку на бортик ванны, разгоняет руками пену.

– Ты говоришь загадками. Так что у нас со Штефаном?

Кармен повествует о сегодняшних приключениях. Лаура сидит рядом, не в силах произнести ни слова. Но потом, осмыслив ситуацию, выдает:

– А ты надеялась, что с импотентами не будет никаких проблем! Ну, мне остается только посмеяться!

– Смейся, что тебе остается! Только что мне сказать Эльвире? И сказать ли вообще? Она же будет чувствовать себя виноватой во всем!

– А ты представь меня ей, и мы вместе посмотрим, готова ли она воспринять эту потрясающую историю или нет?

– Классная идея! – Кармен вскакивает так резко, что вода проливается на пол через края ванны. – А у меня тоже есть интересная мысль!

– Какая? – Лаура на всякий случай убирает чайные чашки в сторону.

– Этого я тебе не скажу! Лучше кое-что покажу! Жди меня в комнате! Я сейчас приду…

Теперь они удобно устроились на кровати. Кармен закуталась в халат. Лаура сидит, скрестив нога. Рядом лежит фото Феликса Хофмана.

– Ты же не станешь утверждать, что и этот тоже импотент!

– Из письма следует, что так оно и есть. – Кармен передает Лауре письмо: – Прочти!

– «Из-за своей работы и подруги испытал сильный стресс, что и привело к импотенции…» – Лаура цокает языком. – Невозможно поверить! Выглядит просто прекрасно. Совсем молодой!

Она берет фотографию, подносит ее близко к глазам, потом чуть отодвигает.

– Первоклассная фигура. – Вопросительно смотрит в сторону Кармен: – Как думаешь, его случай излечим?

– Откуда мне знать, Лаура! Я бы не хотела иметь дела с теми, кто излечим. Потому что тогда начнется то же самое, что было прежде!

– Ага, а твой Давид?

Кармен слегка настораживается, потом облегченно смеется:

– Хороший вопрос! Я не знаю наверняка. Но думаю, что честнее будет сказать – нет. Ну, представь себе на секунду, Лаура, это же чертовски интересно – рядом с тобой мужчина, который не стремится тащить тебя в постель!

– Ну, если рассматривать это как самый напряженный момент в отношениях! – Лаура пожимает плечами.

– Да-да! – Кармен оживляется. – Все это уже не один раз испытано и пережито. А что потом? Я хочу иметь партнера, который не будет постоянно держать руку у меня в трусах.

– Хорошо же тебя зацепило!..

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, это видно даже слепому. Ты влюбилась! Безнадежно влюбилась в Давида и сейчас говоришь так только потому, что знаешь – он совершенно не может!..

– Ты вредина!

– Не отрицаю…

Некоторое время они молчат. Смотрят друг на друга напряженно и почти сердито, потом, как по команде, начинают дружно смеяться.

– Да нет, Кармен, я нахожу твоего Давида очень милым. Он действительно понравился мне. Вот если бы Вилко был импотентом, этого бы не случилось. – Она гладит себя по животу.

Кармен придвигается к подруге и прикладывает ухо.

– Я ничего пока не слышу!

Лаура смеется:

– До четвертого месяца ничего и не услышишь.

– Если я правильно поняла, ты намерена сохранить беременность.

– Я дала себе еще неделю, чтобы окончательно все решить!

– А если ты все же с Вилко?..

Лаура отмахивается:

– На этого мужчину рассчитывать нечего. Он все равно попытается улизнуть от отцовства!

– Но ведь отец все-таки он?

Лаура смотрит Кармен прямо в глаза:

– Знаешь, ведь я его очень любила и не могла даже представить, что отцом ребенка станет кто-то другой. Как я ошиблась в нем!

– А жаль… – Кармен качает головой. – Но я все еще надеюсь, что ваши отношения войдут в нормальное русло. Мне Вилко представлялся совсем другим! По меньшей мере, порядочным человеком. Мне казалось, он всегда делает то, что обещает!

– Я тоже, я тоже, Кармен. Можешь мне поверить. Ладно, оставим это. Расскажи-ка мне лучше о твоей идее!

Кармен ухмыляется. Потом легонько тычет Лауру пальцем в грудь:

– Ты встретишься с Феликсом!

– Зачем?

– Ты встретишься с ним. Он понравится тебе, я уверена. А дальше все пойдет своим путем.

– Но меня зовут не Кармен Легг, это же обман!

– Можешь сказать, что ты моя подруга. Или просто приглядишься к нему получше!

Лаура постукивает указательным пальцем по фотографии:

– Ну и веселенькие у тебя идеи, однако! Незамужняя беременная тетка охмуряет импотента! Тем не менее, в этом что-то есть. Я бы даже сказала, что мне эта идея нравится!

– Ну и славно. А сегодня вечером мы приглашены к Давиду…

Звонят в дверь. Кармен садится на постели:

– Кто на этот раз?

Она почему-то думает о Фредерике. Жаль, ведь было так уютно и хорошо! Зачем еще кого-то принесло! Может, не открывать?

– Ты даже не посмотришь, кто это? – спрашивает Лаура.

– Нет никакого желания!

Тут раздается стук. Оказывается, кто-то уже стоит у дверей квартиры.

Кармен спрыгивает с кровати, затягивает потуже пояс на халате и направляется к двери:

– Кто там?

– Это я, Эльвира…

– Эльвира! – Кармен распахивает дверь. – Вот так сюрприз!

– Я подумала, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе!

Кармен чмокает ее в щеки:

– Не обращай внимания на мой бардак. Прежде всего, я хочу представить тебе Лауру. Даже лучше, что ты пришла сама. Проходи!

Лаура выплывает из спальни. Женщины пожимают друг другу руки.

– Эльвира, что ты будешь пить? Чай, кофе или вино?

– Чаю было бы хорошо. По погоде! – Старушка садится на диван.

Лаура тем временем оккупирует кресло в гостиной, а Кармен убегает на кухню – ставить чайник.

– Как у вас дела, Эльвира? Могу я называть вас просто по имени? Кармен уже рассказала мне немного о вас!

– Вот как? Очень мило. О вас я знаю только, что вы большая любительница путешествий. И охотно взяли бы с собой в путешествие весь свой класс.

Лаура весело смеется:

– Летающий школьный класс, да? А что? Это было бы прикольно! Даже окончив школу, они запомнили бы это!

Эльвира кивает:

– Прекрасно, когда о человеке после его смерти остается хоть какая-то память. Тогда в сознании людей, окру жавших его, он продолжает жить и дальше. Хотя бы некоторое время…

Она смотрит на свои морщинистые ладони. Кармен заходит с подносом в комнату, видит это и слышит продолжение разговора. Ага, значит, пока она была на кухне, Лаура подвела диалог к самой сути.

– Хорошо, когда есть дети, твое продолжение в жизни… – подхватывает Лаура.

Эльвира поднимает глаза к потолку, потом смотрит на Кармен и снова обращается к Лауре:

– Я думаю, вы совершенно точно угадали мои мысли.

Кармен располагается в кресле.

– Ты знаешь, Кармен, – продолжает Эльвира, – в последние дни я очень много думала о Штефане. Правильнее всего было бы ничего не говорить ему. А еще правильнее – взять его к себе еще тогда, сразу после катастрофы. Но это было весьма рискованно. Я просто не могла в то время завести ребенка. И потом, куда мне с ним? Что дальше? Тогда женщина, не состоящая в официальном браке и имеющая ребенка, не могла выглядеть достойно в глазах общества. Ее вообще могли отбросить на обочину жизни. Я наверняка не получила бы больше никакой работы. А на что содержать малыша? И в какой среде он рос бы?..

Кармен смотрит на Лауру и пугается. «Ой-ой-ой, Эльвира еще не знает, что Лаура беременна».

– Почему вы, зная все это, не сообщили в полицию? – встревает в разговор Лаура.

– Кальтенштейны были там практически единовластны ми правителями. И что же, я должна была обращаться к полиции, которую они фактически содержали?

– Это совершенно очевидно, – поддерживает ее Кармен. – Многие вещи такого плана и сегодня порождают непреодолимые проблемы. Пожалуй, только отношение к матерям-одиночкам немного переменилось. Сегодня многие женщины одни, без мужей, воспитывают детей. Конечно, нагрузка колоссальная, – бросает короткий взгляд на Лауру, – но сколько радости приносит потом!

– Ты, должно быть, хорошо знаешь то, о чем рассуждаешь, – огрызается Лаура, которая, конечно, догадалась, о ком речь.

Эльвира, не поняв намека, подхватывает:

– Ты говоришь так, словно сама собралась стать мамашей. Откуда тебе знать о радостях материнства? Или ты уже слегка беременна?

– Ха!.. – Кармен становится весело. – Пожалуй, это рискованная шутка. Ведь у меня уже больше трех недель не было мужчины!

– Ну-ну, Кармен, три недели не решают в данной ситуации ничего. Насколько я знаю, беременность длится несколько дольше!

– Да нет, Эльвира! Кармен не беременна. Это я в положении. И у меня всего неделя, чтобы, наконец, решить, рожать мне или нет.

Кармен ошарашена откровенностью Лауры. И Эльвира явно в замешательстве. Но вскоре способность говорить возвращается к ней:

– Что значит решить? Что тут можно еще решать? У вас будет ребенок! Разве это не чудесно!

– Ну конечно. – Лаура делает глоток из чашки. – Что может быть чудеснее? Если ты можешь, по меньшей мере, предоставить этому малышу хотя бы самое необходимое. А у моего, похоже, не будет даже отца!

– Ну, мои советы наверняка покажутся вам странными и даже смешными. Ведь я могла стать разве что приемной матерью. И до сих пор чувствую себя виноватой из-за того, что не сделала этого. Ведь Анна совсем не хотела, чтобы Штефан стал таким же, как и все представители рода Кальтенштейнов. Иными словами, она совсем не хотела делать из него Кальтенштейна. Но в моем случае уже ничего не исправишь. Что же касается вас…

– Но моя ситуация тоже не из легких. – Лаура подтягивает колени к груди и обхватывает их обеими руками. – Что будет после декретного отпуска? От государства помощи не жди. Ни няни, ни детского садика… Какие перспективы? И какая женщина сможет в таких условиях спокойно работать, дабы обеспечить достойную жизнь себе и ребенку!

Эльвира ставит на стол чашку:

– Да, но только тот, кто борется, справляется со всеми трудностями. Это справедливо для любого времени, а я помню эти слова со времен моей молодости!

– Штефан, похоже, готов сдаться – он не способен к борьбе, – вмешивается в разговор Кармен. – Уж коли мы обсуждаем столь интимные вещи, я должна кое-что рассказать тебе, Эльвира. Штефан выкинул такое, что я сомневаюсь, в своем ли он рассудке. Ты даже представить себе это не можешь!

Эльвира становится совсем бледной.

– Штефан? Что произошло?

Кармен рассказывает о том, как Штефан, потеряв голову, набросился на нее. Эльвира то и дело качает головой, беспокойно ерзает на диване. Едва Кармен заканчивает рассказ, Эльвира решительно ставит чашку на поднос:

– Меня это не удивляет. Ведь он младенцем попал в грязные руки Кальтенштейнов. Я все думаю, как бы ему помочь. Ой, извини, Кармен, ведь для тебя все случившееся, наверное, стало страшным испытанием!

– Я уже почти пришла в себя. Но ты позвони ему, скажи, что хочешь с ним поговорить. Это, наверное, было бы лучше всего в данный момент. Надеюсь, на тебя он не станет бросаться…

Эльвира улыбается:

– Нет, этого я не опасаюсь. Да, ты права, вероятно, мне пора вмешаться в эту историю!

Лаура кивает:

– Я тоже так считаю. И, наверное, лучше всего позвонить ему прямо сейчас!

Кармен указывает на телефонный аппарат:

– Прямо от меня, если хочешь!

Эльвира качает головой:

– Не сердитесь, но я сделаю это дома. Старая привычка!

Подруги понимают старушку, говорят дружно:

– Если понадобится наша помощь, дай знать!

Эльвира медленно поднимается со своего места и направляется к двери. Там она оборачивается:

– Я в любом случае дам вам знать! Спасибо за чай!

Едва за Эльвирой захлопывается дверь, Лаура подсаживается ближе к Кармен и хлопает ее по попе:

– О'кей, детка! Вот теперь я в боевом настроении. Давай звонить Феликсу!

– Поздравляю! Мы снова наступаем, это мне нравится! Звоним!

Кармен бежит в ванную за резинкой для волос, на обрат ном пути прихватывает конверт с письмом – там номер телефона Феликса.

– Семьдесят три – сто семнадцать, – кричит она Лауре.

Лаура набирает номер. Недолго ждет, потом произносит:

– Код – Легг. Я разговариваю с Феликсом Хофманом? Да? Великолепно!

Кармен присаживается на краешек дивана, подтягивает ноги и прячет их под халат. Ей интересно наблюдать за происходящим.

Лаура включает на аппарате громкую связь.

Через маленький динамик речь звучит не совсем внятно, но голос собеседника все равно очень мил.

– Я очень рад, что это, наконец, случилось, я уже и не надеялся на это! Особенно после того, как вы отказались позавтракать со мной!

Лаура бросает на Кармен непонимающий взгляд и пожимает плечами. Ясно, она же ничего не знает о воскресной эпопее – с предложениями ото всех кавалеров.

«Ну, ничего, – думает Кармен, – она как-нибудь выкрутится».

– Мне тоже было очень жаль, – произносит Лаура и недовольно морщит лицо, – но все еще можно наверстать!

– У вас есть конкретное предложение?

– Да… Конечно, не может быть и речи о каких-то ранних завтраках – я ведь работаю. Но встретиться во второй поло вине дня или вечером – вполне реально!

На удивленный возглас:

– А что, вы работаете только полдня? – Лаура со смехом отвечает:

– Почти всегда, я учительница!

– Вот как? – Снова удивление. – А в телефонном справочнике напротив вашей фамилии указано, что вы руководите страховой компанией.

Лаура растерянно смотрит на Кармен, но та ничем не может ей помочь в данную минуту. И Лаура продолжает импровизировать:

– Это фамилия моей подруги, я использовала ее как псевдоним. Моя фамилия Рапп!

– Довольно сложно, вы не находите?

– Нет! Если бы я пошла по простому пути, то кто-нибудь из коллег мог бы откликнуться на мое объявление, и тогда мы оба оказались бы в идиотском положении. Поэтому я пошла окольным путем!

Кармен остолбенела. Ничего не скажешь. Просто блеск! Как ловко Лаура выпуталась из щекотливой ситуации и тут же перешла в наступление, будто вся правда мира на ее стороне! С такими способностями подруге можно идти в политику. За этими мыслями Кармен пропустила ответ Феликса и теперь недоуменно смотрит, как Лаура, приложив руку к микрофону, подает ей знаки.

– Что?.. – шепчет Кармен.

Лаура крепче зажимает микрофон:

– Он и есть!

– Кто?

– Коллега! – сообщает Лаура, выпучив глаза.

– Не может быть! – хохочет Кармен.

– И что теперь?

– Встречаться! – заявляет Кармен решительно.

Лаура кивает.

– Простите, а что вы преподаете?

– Физкультуру и английский в гимназии имени Фонтане.

– Не может быть… И что, именно там вы получили тот самый стресс, от которого…

Сейчас он положит трубку, решает Кармен, но вопреки ожиданиям из динамика раздается громкий смех:

– Да нет, работа здесь ни при чем. Была у меня подружка… Это из-за нее случился стресс… Но не будем об этом. Итак, вы дали объявление, я ответил. Значит, надо встретиться! А в какой школе преподаете вы?

– В реальном училище!

– Ну что ж, если мы друг друга не вынесем, то можно надеяться, что в дальнейшем наши пути вряд ли пересекутся. Я никаких проблем не вижу.

– Я – тоже!

– А что вы скажете насчет сегодняшнего вечера? В восемь часов в ресторане «Палетти». Вы знаете такой ресторан?

Лаура смотрит на Кармен. Та шепчет:

– Центральная часть города, возле старой ратуши. Подходит…

– А как вы выглядите? – Неприкрытое любопытство звучит в его голосе.

– Ах, я сама узнаю вас, Феликс. У меня есть ваша фотография. Но если вы хотите знать, как я выгляжу, то вот вам мои приметы: рост – сто пятьдесят два сантиметра, вешу я сто два килограмма, и еще у меня красные волосы, завитые на бигуди.

На другом конце повисло молчание. Кармен закрывает руками рот, едва сдерживая приступ хохота. Лаура ждет секунды три, хихикает, потом произносит:

– Нет-нет, не пугайтесь так, Феликс. Рост у меня нормальный – 172 сантиметра, вешу я 52 килограмма, а волосы черные, коротко подстриженные, глаза карие. На мне будут черные джинсы и черная водолазка. По этим приметам вы меня наверняка узнаете!

– Полненькой вы бы мне понравились больше!

Лаура смеется:

– Подождите до окончания ужина, тогда, может быть, я стану больше походить на ваш идеал.

– Итак, до вечера. Я жду вас! – заключает он.

Лаура шаловливо отвечает:

– Заметано!..

Она медленно кладет трубку. Кармен грозит ей пальцем:

– Я думала, ты пойдешь сегодня со мной к Давиду. Но, похоже, Феликс тебе милее?

– Нет, конечно, нет. Просто мне кажется, что лучше оставить вас с Давидом одних. А с Феликсом пока получается забавно. Это неплохое развлечение для моей истерзанной души!

– Ну так! – Кармен встает. – Мне надо потихоньку приводить себя в порядок. Времени не очень много. Только позвони, пожалуйста, Эльвире. Что там у нее?

Лаура набирает номер и тут же кладет трубку:

– Занято!

– Интересно, на этот раз – хороший или плохой знак? – Кармен берет монетку, подбрасывает ее и ловит левой рукой, прихлопнув сверху правой.

Потом переворачивает и произносит:

– Хороший!

– Что выпало? – любопытничает Лаура. – Орел или решка?

– Орел, – улыбается Кармен. – Ты не хочешь выпить еще что-нибудь, кроме чая?

– Нет, спасибо, я должна иметь ясную голову. Ведь я впервые иду на любовное свидание со своим коллегой!

Звонит телефон.

– Подойди, пожалуйста! – кричит Кармен из ванной.

Она слышит, как Лаура произносит в трубку:

– Квартира Легг. – И потом: – Кармен, это Эльвира! Она едет к Штефану. Ему все еще очень плохо. Через полчаса за ней заедут!

– Хорошо! Это меня успокаивает. Спроси ее, можем ли мы еще что-нибудь сделать, и, это очень важно, спроси, должны ли мы вернуться до полуночи!

Она слышит, как подруга повторяет ее слова. Лаура заходит в ванную:

– Все ясно, кроме последней фразы. Это что, какой-то пароль?

Кармен наносит последние штрихи губной помадой и подмигивает отражению Лауры в зеркале:

– Это случилось во время моего первого свидания с кавалером у меня дома. Эльвира пришла тогда в полночь, как мы условились, чтобы защитить меня от его приставаний!

Лаура смеется, а Кармен внезапно вспоминает о Фредерике. Она так и не рассказала ему о том, как изменилась ситуация за последние дни. Но делать это по телефону – сложно. Лучше при встрече. Но это значит, что она должна обязательно позвонить ему сегодня!

Кармен паркует машину возле уже знакомого ей дома номер семнадцать. Сейчас, когда совсем стемнело, здание ярко освещено и напоминает ей кукольный домик. Очень похоже. Все внутренние помещения на виду. Два этажа, лестница, ведущая на второй этаж, кухня, вся из стекла и металлических конструкций, рабочий кабинет, заставленный книжными стеллажами. Она еще не знает, кто Давид по специальности. Да и неудивительно – ведь одного дня мало, чтобы успеть выяснить еще и это. День и так был переполнен событиями. Интересно, не забыл ли он позвонить в Службу спасения по поводу того охотника на дереве?

Кармен открывает калитку. Она не скрипит, хотя на вид совсем ржавая. Медленно идет по дорожке, выложенной каменными плитками. Плитка местами вылетела, и, если не смотреть под ноги, можно наступить на сырую нескошенную траву. Сад почти не освещен, на столбе горит тусклая лам почка. Кармен не успевает пройти и половины пути по саду, как дверь в доме открывается и огромная тень спрыгивает со ступеней навстречу ей. В первый момент Кармен пугается. А что, если Каин не узнает ее и набросится?

– Эй, Каин, старый друг! – кричит она на всякий случай.

Каин коротко взвизгивает и начинает радостно танцевать вокруг девушки. При этом он пытается лизнуть ее в лицо.

– Каин! А ну назад! Оставь Кармен в покое!

Сердце Кармен вот-вот выпрыгнет из груди от радости. Давид спускается по ступенькам, спешит ей навстречу.

– Добро пожаловать! – Он заключает ее в объятия. – Ах, как хорошо… – Давид вдыхает аромат ее волос, целует нежно в губы. – Заходи, моя принцесса, но не запачкай свои очаровательные ножки… – С этими словами он берет ее на руки.

– Нет, не надо, Давид! – пытается сопротивляться она.

Но он уже несет ее к двери. Каин с радостным лаем скачет вокруг них. Только в прихожей все успокаиваются.

– Ты выглядишь умопомрачительно! – Давид берет у Кармен пальто и с восторгом ее оглядывает.

Кармен не стала расплетать косу. Тугая и толстая коса лежит у нее на левом плече и спускается до груди. Шерстяное платье, облегающее фигуру, вряд ли можно считать сексуальным. Но вкупе с темно-синими колготками и туфлями на высоких каблуках впечатление получается соответствующее. Давид просто сияет:

– Представляю, как бы ты могла блистать в свете!

Кармен радуется:

– Спасибо за комплимент, Давид. Ты тоже выглядишь великолепно!

Он одет в черный костюм, но галстук – зеленый, в тон его бирюзовым глазам. На галстуке рисунок: Альберт Эйнштейн, держа в руках зонтик от солнца, омывает в море свои ноги.

– Весьма остроумно… – смеется Кармен.

Давид побывал у парикмахера, его светлая шевелюра подстрижена, но впечатление такое, будто волосы не укладывали, а нарочно растрепали. И все же выглядит он великолепно – свежий, подтянутый и… счастливый. Какой прекрасный загар и какие белоснежные зубы! Для Кармен более чем достаточно. «Привлекательные мужчины никогда не принадлежат только одной женщине». Это замечание матери совсем некстати вспомнилось сейчас Кармен. Она довольно улыбается – этот мужчина, видимо, исключение!

– Проходи, Кармен, в царство холостяков. Мы с Мартином старались как могли. Мартин – главный на кухне, а я – управляющий винным погребом!

Кармен кивает и идет следом за Каином в комнату, которая, видимо, служит гостиной. Современный открытый камин стоит посреди помещения. Возле одной из стен смонтирован длинный стол. Столешница из металла, как, впрочем, и стулья. Острые свечи в высоких кованых подсвечниках едва мерцают. Сверху свисают галогеновые светильники на длинных шнурах. Они притушены.

– Интересно… – замечает Кармен.

Она невольно сравнивает стиль обеденного зала в замке Штефана и гостиной Давида. Ничего общего! А где ей лучше и свободнее? После сегодняшней выходки Штефана паркетные полы его замка, дорогие картины на стенах, камины и старинная мебель ее просто раздражают. Но, если быть честной, обстановка в этом доме кажется ей технократичной и холодной. Ее собственные High-Tech-пристрастия ограничиваются стереоустановкой. В этом же доме каждая вещь High-Tech. Ну и хорошо.

– Тебе нравится? – Давид внимательно наблюдает за ее реакцией.

– Да! Правда, все так необычно. Стиль весьма своеобразный. И нет ничего, что подчеркивало бы индивидуальность.

– Что ты понимаешь под этим?

– Ну, какие-то милые штуковины, свидетельствующие об увлечениях хозяина, старые фотографии, что-нибудь совсем «несовершенное, простое, теплое.

– Здесь все несовершенно, – смеется Давид. – В самом деле. Все выглядит так из-за освещения. Потом я покажу тебе свою спальню, там все забито разного рода рухлядью, может, там тебе больше понравится. Что касается фотографий, то и они имеются. Фото, где я сижу на горшке, фото с любимым плюшевым мишкой и нашей первой собакой и, наконец, фотография моей первой подружки, где нам по шестнадцать лет. Она носила зубную коронку, и у нее была очень толстая задница. Но зато девица была потрясающе хороша в постели, и ее поцелуи незабываемы. Особенно взасос. Может, поэтому я и обратился к металлу?

– О, избавь меня, – умоляет Кармен и думает: «Боже, избавь меня от еще одного сумасшедшего!»

Давид смеется, берет ее под руку:

– Не бойся, у меня нет бзиков. Это больше свойственно Мартину. Я сам предпочитаю что-нибудь простое и уютное. Посмотри, что он приготовил для нас! Мы ведь рассчитывали и на Лауру, поэтому еды много. Да и Мартин хотел присоединиться к нашей компании. Но после того, как ты позвонила и сказала, что Лауры не будет, он не захотел мешать и удалился!

– О, он очень мил! – Кармен растрогана. – Надеюсь, потом он сможет что-нибудь поесть?

– Он уже хорошо подкрепился, а кроме того, ему полезно похудеть…

Они стоят на кухне. На плите подогревается кастрюлька с гуляшом, рядом – посудина с макаронами. На кухонном столе – огромная миска салата.

– Но это же колоссальный труд – столько наготовить! Я не рассчитывала на такой ужин…

Давид снова заключает ее в объятия. Они целуются долго и с наслаждением. Когда он медленно выпускает ее из рук, Кармен кажется, что вся кровь прилила к ее голове.

– Так, теперь можем приступать к еде. – Давид берется за кастрюлю с гуляшом.

Он раскладывает его по тарелкам, добавляет из большой кастрюли макароны и идет в гостиную. Кармен несет блюдо с салатом.

– Прошу! – Давид стоит перед столом. – Как ты хотела бы сесть? Спиной к огню или боком?

«Как все повторяется, – думает Кармен, – почти все…»

– Пожалуй, спиной!

Она не может отказать себе в удовольствии, наблюдать за тем, как отблески пламени камина освещают его лицо. Давид накладывает в тарелки салат.

– Хватит, хватит! – кричит Кармен.

– Но ты не можешь отказаться от угощения. Гуляш, приготовленный Мартином, просто великолепен, я думаю, ты справишься и с большей порцией!

– Речь не о гуляше Мартина. Давид, то количество еды, что ты положил мне в тарелку, – моя двухдневная норма!

– Неудивительно, что ты такая худенькая!

На столе стоит графин с красным вином. Давид наполняет бокалы.

– За нас?

– Да, за нас!

Бокалы звенят. Кармен и Давид пристально смотрят друг другу в глаза, пока пьют вино.

– Достойный напиток, – хвалит вино Кармен и еще немного отпивает из бокала.

– Я надеялся, что тебе понравится. – Давид улыбается, ставит бокал на стол. – Приятного аппетита, Кармен. Это великолепно, что ты здесь. Если бы было волшебное слово, при помощи которого можно было обменять Мартина на тебя, я произнес бы его немедленно!

– Так что же связывает тебя с Мартином?

– Он сводный брат, внебрачный сын моего отца. Так сказать, плод любовной интрижки. Его мать – довольно известный и преуспевающий архитектор, а наш дом построен по ее проекту. А так как мы с Мартином почти ровесники – мой отец крутил с его матерью роман, когда моя матушка была на девятом месяце, – то, когда утряслись все скандалы и семейные дрязги, мы решили жить вместе, здесь же начинали и сами заниматься архитектурой. Вот так повернулась жизнь. Как тебе сюжет?

– Ну, я даже не знаю, что сказать… – Кармен намотала на вилку изрядное количество макарон. – В каждой семье свои драмы и радости. Куда ни посмотришь, везде происходят разные истории!

– Так и есть. – Давид берет салфетку, вытирает губы. – Как тебе угощение?

– Очень вкусно, Давид, спасибо! Действительно, очень вкусно!

И это правда. Мясо очень нежное, хорошо прожарено, специи добавлены в меру. Очень аппетитно.

– Боюсь, как бы не получилось, как с моими любимыми картофельными чипсами. Я позволяю себе их есть очень редко, но если начинаю, то остановиться не могу!

– Это приятно слышать. И Мартин обязательно порадуется!

– А где он сейчас?

– Ушел к друзьям. Можешь не беспокоиться – к полуночи он не вернется!

– А у него есть подружка?

– Друг. Он гомосексуалист!

– Вот как! – Кармен трясет головой. – Все посходили с ума. В последние дни я живу с ощущением, будто нахожусь в сумасшедшем доме!

– Ты и меня имеешь в виду? – Давид морщит лоб.

– Нет, я имею в виду все происходящее. Мне трудно тебе объяснить. Ты ведь не знаешь, кто такая Эльвира, кто такой Штефан и кто такой Фредерик. А сегодня вечером небезызвестная тебе Лаура пошла на свидание с Феликсом – мужчиной, который среди прочих тоже ответил на мое объявление в газете. Она освободила меня от этой встречи!

– Что? – Давид опускает в кастрюлю ложку, которой хотел положить себе добавки. – Ты отправила беременную женщину на свидание с совершенно незнакомым мужиком? Тебя, похоже, уже не вылечить!

– Стоп, стоп! Лаура всего на шестой неделе. И этот, как ты выразился, мужик ничего ей не сделает. Они, как мне известно, отправились в «Палетти». А там совершенно ничего криминального!

Давид качает головой:

– В «Палетти»! В этот притон? С таким же успехом ты могла бы послать ее в публичный дом. Там она, по крайней мере, заработала бы хоть немного денег!

– Что ты такое говоришь?

Кармен настолько возмущена, что вино не идет в горло, она поперхнулась, закашлялась. Давид вскакивает, обегает стол, хлопает ее по спине. Наконец она переводит дух. Давид смущен. Пытаясь разрядит ситуацию, он двумя пальцами берет ее косу и проводит концами волос по ее груди. Он немного задерживается на том месте, где выступает сосок. Кармен реагирует почти сразу. Закинув голову, она молча смотрит на него. Давид стоит совсем близко. Она чувствует его дыхание у себя на затылке. Он целует ее в шею. Потом легонько целует за ухом… И идет на место.

– Ты работаешь вместе с Мартином? – Кармен пытается побороть возникшее вожделение.

– Мы стали работать отдельно шесть лет назад, но являемся партнерами. Франк и Бауман.

– Подходяще, – смеется Кармен.

– А что это за люди, о которых ты только что говорила? Все твои знакомые? Родственники? Любовники? Экс-любовники?

Кармен не знает, что сказать, и тянет время – берет салфетку, вытирает рот и тянется к бокалу с вином. И потом решается…

Она начинает с Эльвиры, потом вкратце излагает историю Эльвиры и Штефана, опуская, однако, сегодняшний скандал. Ей уже кажется, что это произошло очень давно. Что они сейчас делают? Она украдкой смотрит на часы. Уже одиннадцатый час. Должно быть, ужинают, если Штефан в состоянии что-нибудь съесть.

– А Фредерик? – напоминает Давид.

«Однако он внимательный слушатель», – отмечает Кармен. Она рассказывает ему правду, подчеркивая, как он помог ей, когда случилась неприятность с Эльвирой. Впрочем, начало их отношений – икру и шампанское – она благоразумно обходит.

– Итак, после Штефана и Фредерика наступила моя очередь, – вставляет Давид.

Кармен не может понять, говорит ли он с иронией или со злостью.

– Ты, видимо, долго сомневался, прежде чем написал мне. На тот момент передо мной лежало уже больше десяти писем. И я могла спокойно сказать тебе: «Давид, оставь меня в покое, иди своей дорогой!»

Давид смеется:

– Что, неужели в самом деле так сказала бы, маленькая стервочка? Можно я положу тебе еще что-нибудь? Только оставь немного места для десерта.

– Десерт? Но я вряд ли смогу что-либо съесть после та кой порции гуляша!

– Хорошо, тогда давай я покажу тебе мои апартаменты!

Каин, до этого тихо лежавший в своем углу, открыл глаза и, отряхиваясь, поднялся.

– Он думает, что я собрался в постель!

– А что, он действительно спит с тобой?

– Да, я же тебе говорил! И предполагаю, что он будет безумно ревновать к тебе!

Кармен хохочет:

– Неужели ты так серьезно отнесся к тому, что я написала в письме про собаку?

– Я – нет, а вот он, когда я привел его, да!

Каин вышел в коридор и направился к стальной лестнице. Его когти цепляются за металл, и раздается характерное цоканье.

– Ой! – Кармен зажимает уши. – Я бы положила на пол ковры!

– Ты что! Матушка Мартина смертельно оскорбится! Она отдала нам этот дом с условием, чтобы мы сохранили все как есть. Она именно так подумала: если его сдавать или продавать, то новые хозяева все застелят коврами, украсят салфеточками, навешают занавесочек…

– Скорее всего, она права. Именно так и случилось бы! – Кармен идет следом за Каином, который ведет их к одной из дверей матового стекла. – В твоих апартаментах тоже все просматривается насквозь?

Давид смеется и утвердительно кивает.

– Даже в ванной и в туалете?

– Кстати, это очень практично – сразу видно, занято или свободно.

– Ну, тогда я не знаю! – Кармен качает головой. – А спальня? Как, например, там заниматься любовью, если со всех сторон все видно?

Давид кривит губы в легкой усмешке:

– Ну, для меня, как ты знаешь, это неактуально!

Кармен укоряет себя: как это у нее сорвалось с языка!

Идиотка! Каин останавливается перед стеклянной дверью, мордой нажимает на ручку. Дверь открывается. Давид проходит в комнату первым, включает свет. Спальня выглядит намного уютнее остальных помещений в доме. Она спроектирована и обставлена в том же стиле, но кажется намного теплее – за счет цветового решения и освещения. Здесь стоит большая металлическая кровать. Покрывало на ней с пестрым веселым рисунком, что контрастирует со строгим стилем остальной обстановки и выглядит очень по-домашнему. На модерновых стеллажах расставлены личные вещицы, старые книги, фотографии. Рядом с кроватью смонтирована Hi-Fi-установка и телевизор с огромным экраном. Справа от спального места – уголок для отдыха. Здесь мебель в стиле Ле Корбюзье: кушетка со стальным каркасом, отделанная черной кожей, у стены – софа и два кресла. Между ними маленький столик со стопкой журналов.

– Мне нравится у тебя… – Кармен приподнимается на цыпочки и целует Давида в кончик носа.

– Я рад! – Он крепко прижимает ее к себе. – Мы можем остаться здесь, если тебе больше нравится. Я сейчас принесу бокалы и подготовлю Мартину посуду для ужина, чтобы он тоже перекусил, когда придет домой.

– Я помогу тебе! – объявляет Кармен.

– В доме Франка – Баумана так не принято, моя дорогая! Ты можешь расслабиться, скинуть туфли, сесть с ногами на диван или в кресло. Я вернусь сию минуту. Может, выпь ем коньяку?

Этот вопрос почему-то напоминает Кармен замок Кальтенштейна.

– Нет, спасибо. Я допью свое вино. А больше алкоголя мне нельзя!

Давид посылает ей поцелуй и выходит из комнаты. Кармен скидывает туфли и ложится на кровать. Странное состояние. Прежде она не могла даже представить подобную картину. В похожей ситуации она позволила бы себе разве что присесть в кресло. Это впервые в ее жизни, когда она вот так, не задумываясь о приличиях, спокойно прилегла в чужом доме на чужую кровать!

Рядом с кроватью лежит телевизионный пульт. Она нажимает на кнопку. На экране титры известного фильма «Бебибум». Кармен уже видела это фильм – в нем рассказывается о судьбе преуспевающей женщины, которая вынуждена одна воспитывать ребенка. Она лишается своего дела, бросает большой город и уезжает в деревню. При покупке дома маклер безжалостно обманывает ее. Но она находит в себе силы начать в этой глуши все заново. Открывает фирму по производству детского питания. Дело заканчивается тем, что эта пре успевающая дама покупает фирму, из которой ее когда-то выгнали. «Надо посоветовать Лауре посмотреть этот фильм, – думает Кармен. – Может, она уже вернулась домой?» Она осматривается кругом. Рядом с кроватью стоит черный телефонный аппарат. Кармен набирает номер Лауры. Никого. Свой номер. Автоответчик. Потом звонит в справочную, чтобы узнать номер телефона ресторана «Палетти». В этот момент открывается дверь. Возвращается Давид с подносом. Две порции льда, ваза с фруктами, горячий шоколад, графин с вином и бокалы. Каин неотлучно следует за ним.

– Прости, Давид, я без разрешения воспользовалась твоим телефоном. Но по телевизору показывают «Бебибум», и я просто хотела посоветовать Лауре посмотреть этот фильм. Это было бы ей сейчас полезно!

– Ты дозвонилась? – Давид ставит поднос на приставной столик.

– Нет. Дома ее нет, у меня – тоже. Теперь надо позвонить в справочную – узнать телефон ресторана, куда она пошла.

Давид берет пульт, несколько раз нажимает на какие-то кнопки и возвращается к подносу:

– Бог с ним, с этим рестораном. Заберешь потом кассету. Лучше скажи, мороженое тебе подать прямо в постель?

– Спасибо большое, ты просто умница! Честно говоря, я сыта, но мороженое должно проскользнуть. Если ты не против, я бы осталась лежать здесь. На этой кровати так удобно, а твой огромный телевизор дает такую потрясающую картинку. Прямо как в кино!

Давид передает ей вазочку с мороженым, скидывает ботинки и устраивается с другой стороны кровати. Так они и лежат на приличном расстоянии друг от друга, каждый со своей вазочкой. Кармен подвигается ближе к нему, поднимает свою ножку и кладет поперек его ног. Она проводит ступ ней туда-сюда, он некоторое время наблюдает за ней, потом говорит:

– Я с удовольствием приласкал бы тебя так, как я это умею, но не могу этого себе позволить. Не хочу делать того, что может разрушить наше счастье!

– А что же может сделать нас несчастными? – Кармен попалась косточка в вишенке, и она осторожно пытается вытащить ее изо рта.

Давид подставляет под косточку свою открытую ладонь. Он так смотрит на девушку, что Кармен понимает: больше не следует ни о чем спрашивать. Ведь ей ясно, что он имеет в виду. Но почему она никак не может успокоиться? Их щиколотки соприкасаются. Хорошо… Язык тела так выразителен, и для этого совсем необязательно им спать друг с другом! Кармен отмечает интересный феномен: чем яснее она понимает, что охотятся не за ней, не за ее прелестями, тем сильнее хочет близости, даже провоцирует ее. «Очень интересно», – думает она. Будь он в порядке, она бы долго противилась этой близости, а если бы он, как и многие, действовал наступательно, то, без сомнения, разозлилась бы. Но в данной ситуации, когда он не может, она всячески старается совратить его. Парадокс! Кармен смотрит Давиду в глаза и видит в них хорошо знакомый ей огонь желания. Но он тут же отворачивается и ставит на стол вазочку с мороженым. Потом, повернувшись к ней, медленно, едва касаясь, проводит пальцами по контурам ее тела. От плеча, по груди, до талии и обратно. Вдруг отдергивает руку и падает на спину. Сквозь расстегнутый ворот его рубашки Кармен видит накачанные мышцы груди, прикасается пальцами к ним и проводит вскользь – до шеи.

– Ты ходишь в тренажерный зал? – спрашивает она, а пальцы ее меж тем продолжают гладить мышцы живота и медленно опускаются к ремню на джинсах.

– Я много лет занимался десятиборьем, но не особо пре успел. А когда закончил учиться, времени на тренировки вообще не стало. К вечеру обычно уставал так, что ничего не хотелось. Конечно, иногда я делаю кое-что для поддержания формы, – он хлопает себя легонько по животу, – но это так, баловство!

– Хорошенькое баловство… – Кармен легко целует его в грудь, скользит губами вниз, к животу.

Он останавливает ее, обнимает руками голову, поднимает, гладит волосы:

– Кармен! Пожалуйста, не надо. Ты будишь во мне очень странные ощущения. Это не совсем хорошо. Я потом буду сильно мучиться!

Она кладет голову ему на плечо:

– Я не хочу причинять тебе страдания. Конечно, нет. Мне жаль. Я хотела только подарить тебе хоть немного тепла. Каким-то образом показать тебе мою любовь. Это трудно – держать такие чувства в себе!

Он нежно гладит ее по спине:

– Ты хочешь спать со мной?

– Нет, – с уверенностью отвечает она, – я не хочу этого! Мне достаточно того, что могу обнимать тебя, замереть в твоих объятиях, не доводя ситуацию до крайности!

– Для молодой очаровательной женщины это неестественно! – Он легко щелкает ее пальцем по кончику носа.

– Может быть, но у меня с годами выработалась способность говорить правду. Хотя воспитывали меня иначе. Мама твердила: будь всегда ласковой и вежливой, не обижай никого, будь любезна, старайся разглядеть в людях только хорошее!

Давид смеется и прижимает ее к себе:

– Я думаю, мне очень повезло, что я встретился с тобой. И я очень счастлив, что у меня теперь есть ты!

Кармен прячет свое Лицо у него на груди и шепчет:

– Я тоже, Давид, я тоже!..

Кармен вся погружена в мысли. Она почти не слушает Бритту Бергер, которая рассказывает ей о том, как выполнила вчерашнее поручение. Спрашивает, все ли правильно она сделала.

– Все просто замечательно, – не вдумываясь в смысл ее слов, констатирует Кармен, – я не смогла бы сделать лучше!

Бритта сияет, расслабляется – едва ли не в первый раз за все время, что работает у Кармен, – и в деталях рассказывает, как она подписывала вчера договоры. Кармен поражена. Такой она еще никогда не видела свою сотрудницу! Такой возбужденной, такой счастливой! Она даже отвлекается от собственных мыслей.

– Секунду, – прерывает Кармен Бритту, – я думаю, надо это отметить!

Она направляется в подсобное помещение офиса. Открывает холодильник. Там должна быть маленькая бутылка шампанского. Кармен берет бутылку, прихватывает пару бокалов с полки и подходит к рабочему столу Бритты.

– Так, а теперь мы выпьем! Вы сделали грандиозное дело, поздравляю вас! – Кармен откупоривает бутылку и разливает шампанское.

Бритта радуется как ребенок, она готова броситься Кармен на шею.

«Как мало надо, чтобы доставить человеку радость», – думает Кармен. Чокается с Бриттой еще раз и идет к своему письменному столу. Именно в этот момент звонит телефон. Это Лаура:

– Я должна непременно поговорить с тобой!

– Бог мой, дорогая, что случилось? – Кармен кивает Бритте, которая все еще благодарно смотрит на нее, и та садится за компьютер.

– Что случилось! – возмущенно кричит Лаура. – Этот так называемый импотент Феликс чуть ли не силой попытался вылечиться с моей помощью!

– Ах, только не это! Этого не могло случиться. Что у вас произошло?

– Я не могу сейчас говорить. Я в учительской. И хотя здесь никого нет, даже у стен имеются уши.

– Тогда сегодня вечером у меня?

– Договорились. Я принесу фарш, мы приготовим котлеты, У тебя есть дома спагетти?

– Должны быть!

– Вино?

– У меня есть!

– О'кей, тогда в семь?

– Подходит. Лаура, я вся в напряжении! – Она кладет трубку и бросает взгляд на Бритту.

Совершенно ясно, что та прислушивалась к разговору.

– Вы можете уйти пораньше, госпожа Легг. Мне совсем не трудно остаться до шести!

«Одного дня оказалось достаточно – и Бритта уже почувствовала себя начальницей, а меня подчиненной, – думает Кармен. – Ах, чепуха, – обрывает она себя, – просто Бритта – очень милая и всегда готова помочь, больше ничего. Вряд ли ее можно отнести к категории карьеристок, и она вовсе не желает подсидеть меня. Или нет? Ведь в ее руках вся база данных. Что, если она передает какие-то сведения нашим конкурентам?»

– Большое спасибо, – дружелюбно говорит Кармен Бритте, – но у меня еще есть кое-какие дела. Мне в любом случае придется задержаться до шести. Но вы по случаю вчерашнего успеха можете уйти пораньше, чтобы отметить событие с вашим другом.

– О, это так мило! – Бритта прямо подскакивает на своем месте, быстро приводит в порядок бумаги, выключает компьютер, накидывает пальто и убегает.

Кармен поражена. Итак, Бритта абсолютно безопасна. Или у нее в самом деле имеется дружок? А почему нет? Кармен просто не может себе его представить. Интересно, как выглядит тот, кто выбрал себе в спутницы маленькую, невзрачную Бритту? «Не задирай нос, в твоей галерее поклонников тоже не все писаные красавцы». Кармен вспоминает некоторых из далекого и не очень далекого прошлого и начинает улыбаться. Ладно, хватит об этом, пора работать. Дел невпроворот!

Кармен действительно успевает сделать очень много и приезжает домой довольно поздно. Выходя со стоянки, она видит, как Лаура паркуется возле ее дома. Подруга выскакивает из машины, обнимает Кармен. Они целуются и смеются.

– Ну и кашу ты заварила! – Лаура не может остановить приступ смеха.

– Мне очень неудобно, – огорчается Кармен. – Но ты сама хотела непременно встретиться с этим Феликсом. А теперь рассказывай: что же произошло?

Лаура берет Кармен под руку, и они идут к подъезду.

– Так вот. Сперва он был довольно мил. Выглядит он великолепно, рассказывал о спортивных увлечениях, о своих путешествиях, мы много смеялись. Потом он немного перебрал – и тут, что называется, человека понесло. Ну и ладно, почему нет? До полуночи он рассказывал мне, что ощущает мужчина, когда с ним впервые случается такая неприятность. Ну, все это понятно… – Лаура прерывается, пока Кармен открывает дверь. – Так вот, представляешь, я вдруг стала думать не о нем, а о его бедной подружке. Но его совершенно не интересовали ее эмоции. Во всяком случае, так я поняла… – Они проходят мимо двери Эльвиры. – У тебя есть какие-то сведения о ней? – вдруг спохватывается Лаура.

Кармен разводит руками.

– Может, позвоним? – Лаура, не дожидаясь ответа, уже давит на кнопку.

Звонок звучит, как всегда, весело и приветливо, но за дверью тихо.

– Ах, черт побери!.. – не выдерживает Кармен.

– А может, она еще не возвращалась?

– В это время она обычно всегда дома. А я приношу ей продукты!

– Вполне возможно, что ситуация изменилась! – Лаура звонит еще раз, Кармен стучит в дверь.

– Никого! – Кармен раздумывает, что делать. – Я с ней договорилась, что она положит мне в почтовый ящик записочку, если уйдет из дома.

– Почему же ты не заглянула в почтовый ящик?

– Не хотела прерывать тебя! Подожди секунду! – Кармен ставит портфель на пол и сбегает по лестнице вниз.

В почтовом ящике действительно лежит маленький листок, сложенный вчетверо. Кармен берет его и другую корреспонденцию. И спешит обратно наверх.

– Тут что-то есть! – Она останавливается, тяжело дыша, рядом с Лаурой.

– Тебе не мешало бы заняться своим здоровьем! – Лаура хлопает подругу по плечу, имея в виду ее одышку.

– Ну, если ты уберешь из моего графика половину встреч и переговоров… – Кармен обиженно морщит нос. – За последние три недели мне ни разу не удалось выспаться!

– Теперь я снова рядом с тобой! Ну, давай посмотрим, что там!

Кармен разворачивает письмо и читает:

– «Дорогие Кармен и Лаура! Мы проговорили со Штефаном почти до самого утра, вспоминая о нашем прошлом. Я осталась ночевать у него в комнате для гостей. Сейчас я попросила слугу Штефана поехать ко мне домой и привезти что-нибудь из туалетных принадлежностей, а заодно бросить в почтовый ящик эту записку, чтобы вы не волновались. Штефан очень переживает, особенно из-за того, что произошло вчера днем. Даже хотел пойти к психиатру. Он очень стыдится своей выходки, Кармен, и я опасаюсь, что его состояние не улучшится, пока он будет об этом думать. Я прошу тебя дать ему хоть какой-то намек, что все это в прошлом. Хотя и понимаю, что это тебе нелегко сделать. Но может, ты найдешь для него хоть слово прощения. Я была бы тебе очень благодарна. С любовью, Эльвира».

– Гм-м… – Кармен поворачивается к Лауре: – И что ты скажешь?

– Он ее убил, а письмо написал сам!..

– Не болтай ерунды! Это ее почерк! Я хорошо знаю его по записочкам, которые она давала мне с собой, когда я шла за покупками для нее.

– Тогда он взял ее в заложницы и заставил написать это!

– Лаура, ну что ты выдумываешь! Почему он должен так поступить? – Кармен складывает письмо, берет портфель и начинает подниматься на свой этаж.

Лаура останавливает ее:

– Потому что знаю. С тех пор как я вернулась из Бразилии, мне кажется, что все в этом мире возможно!

Кармен оборачивается к ней:

– Ясно, и тебя зовут не Лаура, а святая Дева Мария, а это, – Кармен указывает на живот подруги, – плод непорочного зачатия. Нет?

– Ты дурочка! – смеется Лаура.

– Конечно. И ты тоже!

Они, наконец, добрались до квартиры Кармен. Она открывает дверь:

– Лаура, а где специи для спагетти? Я что-то ничего не вижу у тебя в руках…

– Мне жаль, но я очень поздно освободилась. Но чеснок-то у тебя наверняка есть, и мы вполне можем приготовить спагетти.

– Ай-ай-ай… – Кармен качает головой. – С тобой не соскучишься. Подожди, я приму душ, а потом ты доскажешь историю про Феликса!

– А можно я выпью немного вина?

– Выпей, если есть желание!

Из ванной Кармен слышит, как хлопает дверь холодильника, потом раздается возмущенный голос Лауры:

– И как прикажете это понимать?

– Что ты имеешь в виду?

Лаура подходит и застывает возле двери в ванную с полупустой бутылкой белого вина:

– Ты не намного лучше меня, дорогая, твое увлечение алкоголем переходит все границы! Все, что есть в твоем холодильнике, – вот эта бутылка!

– Гм-м… – Кармен надевает толстые носки. – Но красное вино стоит не в холодильнике, а в кладовке.

– К сожалению, и там ничего, – злится Лаура.

– И что ты предлагаешь?

– Мы идем в ресторан!

– О нет! Я уже переоделась! Правильнее будет, если мы закажем еду на дом в нашей любимой «Лагуне».

– Ну, давай так! Номер телефона есть?

– В адресной книге, она лежит рядом с телефоном. Я бы съела что-нибудь вегетарианское, например пиццу с сыром. И две бутылки красного вина. Только скажи им, что платить за доставку вина мы не будем. Они должны предоставить нам скидку как постоянным клиентам.

– А может, им еще и приплатить тебе за то, что ты делаешь у них заказ… – бормочет Лаура.

– Тоже неплохая мысль, – кивает Кармен. – Можешь намекнуть им.

Она садится на диван, ждет, пока Лаура позвонит, потом приглашает ее сесть рядом:

– Так, Лаура, мышонок ты мой, теперь давай рассказывай: что там вчера было с Феликсом?

– Что ж, для начала я советую послать твоего Феликса куда подальше. А следом и всех остальных твоих импотентов!

Кармен хохочет:

– Так что же у вас было?

– Рассказываю! – Лаура садится рядом с Кармен на диван, откидывается на спинку. – Итак, он поведал мне о своей беде во всех подробностях. Сначала я не чувствовала себя настолько адекватной ситуации, чтобы это выслушивать, но потом мне стало интересно. Действительно, когда еще представится случай видеть нечто подобное. Итак, после первого сексуального фиаско он предпринял несколько попыток при вести свое достоинство в движение. Сперва он пытался использовать руки, потому что не хотел позориться перед подружкой. Но это не помогло – это самое достоинство отказывалось работать. Теперь вспомни, Кармен: он писал тебе, будто совсем зациклился на своей импотенции, потому так обрадовался твоему объявлению. Звучит вроде бы невинно, но я теперь так не думаю. Итак, когда все попытки восстановить потенцию провалились, он принял типично учительское решение – ударился в психоанализ. И куда его это привело? Ну, куда?

Кармен пожимает плечами:

– Без понятия, а куда?

– К его матери, дорогая! Это же ясно!

Кармен недоумевает:

– Правда? А почему?

– Он настолько увлекся психоанализом, что начал искать какой-то путь назад – к матери. И не просто к матери, он хочет вернуться обратно в ее лоно!

– Но это же бред!..

– Это ты мне говоришь? Не по адресу. Он отдал за это кучу денег, отменил даже какую-то поездку, но толку никакого.

– А к врачам он обращаться не пробовал? Может, это проблема физиологическая. И не пришлось бы платить деньги мошенникам!

– Да, он обращался к своему лечащему врачу, потому что думал, будто это последствия перенесенного гриппа. Но тот не смог ничего установить.

– Ну, пошел бы к другому специалисту!

– Нет, после этого он пошел к гадалке!

Кармен смеется.

– Не смейся, та сказала ему, он должен вернуться назад в лоно своей матери, если хочет поправиться!

– То есть то же самое, что и психоаналитик!

Лаура качает головой:

– Не совсем, но он понял, что круг замкнулся.

– Почему же он просто не поговорил с матерью? Может, это в самом деле помогло бы ему? Ты не думаешь? Ведь кто, кроме матери, понимает своего ребенка! Вспомни свои детские годы, когда ты уповала только на маму, если тебя обижали…

– Я тоже предложила ему такой выход, – перебивает Лаура. – Но дело в том, что его мать умерла…

– Ах, вот как! Бедняжка! Как же ты на протяжении не скольких часов выслушивала все это?

– Я сочла это столь захватывающим, что решила дослушать до конца. Ты же не выключаешь телевизор, если сюжет фильма увлек тебя.

– Да, но ты, надеюсь, поняла, что он слегка не в себе и может быть опасен? Что же случилось потом?

– Потом ресторан начали закрывать. Он был почти не транспортабелен, поскольку выпил много кружек пива. Я не считала, но мне кажется, завтра он вряд ли сможет вести урок. Он спросил меня, не хочу ли я принять участие в потрясающей акции по исцелению импотента. Это, по его мнению, должно принести мне большое внутреннее удовлетворение!

– Внутреннее – вполне возможно, – вставляет Кармен, – но удовлетворение?

Лаура смеется:

– Да. Так вот, я не досказала. Когда все экзотические способы исцеления не помогли, он решил обратиться к традиционным. И пошел в публичный дом. Там он мог скрывать свое лицо. Достаточно было только платить деньги.

– Ну и?.. – Кармен интересует конец сюжета.

– Ничего так и не получилось. Он перепробовал все варианты. Заказывал себе блондинок, брюнеток, крашеных, мулаток, негритянок… Ничего. Тогда он снова вернулся к гадалке. И та сказала ему, что следует найти женщину, похожую на мать, и переспать с ней.

– Но это уже инцест! Просто патология какая-то!..

– Да. И тут вдруг мой звонок. Помнишь, как он затих, когда я пошутила, описывая себя? Ну, когда сказала, что толстая, маленькая…

– Наверное, его мать так выглядела, – догадывается Кармен.

– Да, потому-то он и уговаривал меня переспать с ним. Хотя я оказалась совсем другой внешне, у него закрепилось в памяти, что я маленькая и толстая!

– А ты?

– Я расплатилась и ушла!

– Ты что, еще и расплатилась? За то, что он грузил тебя весь вечер своими проблемами? Выстави ему счет за сеанс психотерапии!

Кармен вдруг вспоминает о Штефане. Эти импотенты как-то не делают ее жизнь более спокойной. Напротив. Слава Богу, что не все из них взбалмошные и ненормальные. Например, Давид и Фредерик. Раздается звонок в дверь.

– Это, должно быть, наша пицца. Я открою! – Лаура идет к двери.

Не дойдя, она оборачивается:

– А знаешь, что самое странное? Я так и не поняла, кто он на самом деле – импотент или просто психопат…

– Что? Ты не уверена?..

– Да, у меня зародилось сомнение: а вдруг это просто прекрасно разыгранный спектакль? Может, таким образом он воплощает в жизнь свои дикие фантазии?

Кармен расставляет тарелки, бокалы, раскладывает приборы и задумчиво произносит:

– При этом выглядит он действительно мило. Еще меня удивляет, что он был так откровенен с тобой. Ведь не потому же, что ты его коллега!

Лаура смеется:

– Ну, к этому я сама расположила его. Но впечатление было такое, что цель у него определенная. И он таким образом пытался этой цели достигнуть…

Она открывает дверь и видит перед собой широкоплечего молодого человека в вылинявшей куртке и вытертых джинсах. Он удивлен:

– Ну и ну, в моих воспоминаниях Кармен осталась со всем другой!

Лаура смотрит на него как на инопланетянина и зовет подругу:

– Кармен, подойди, пожалуйста!

– Что такое?

«Может, привезли не ту пиццу? – думает она. – Или Лауре не хватило денег?»

– Фредерик! Как здорово! – Она порывисто обнимает его.

«Вот про тебя-то я совсем забыла, – спохватывается она, – а ведь еще вчера собиралась позвонить. Ну да все равно. Теперь ты здесь, и сегодня вечером я непременно расскажу тебе о Давиде». Лаура стоит рядом, ожидая развития событий. Кармен выпускает Фредерика из объятий и знакомит их.

– Это Лаура, моя лучшая подруга, а это Фредерик – очень хороший друг!

Снова звонок в дверь.

– Это точно пицца! – Лаура нажимает на кнопку домофона.

– Рассказывай, где ты пропадал? – обращается Кармен к молодому человеку.

– Где я мог пропадать! Сидел дома с сестрой и мечтал о тебе!

Он снимает кожаную куртку и вешает ее в шкаф. Лаура разглядывает его внимательнее. На нем пестрая футболка из хлопка, под которой угадывается мускулистое тело.

Кармен смеется:

– Ах ты, очаровашка! Небось радовался, что получил пару дней передышки!

Раздается стук в дверь. Лаура открывает, протягивает, не глядя, пятьдесят марок.

– Спасибо, – слышится из-за двери голос Давида. – Очень мило – так приветствовать гостей! А может, еще добавите?

– Давид! – удивленно восклицает Кармен. – Вот так сюрприз!

– И для меня тоже большой сюрприз! – Это Фредерик.

Давид смотрит на него через плечо Кармен:

– Во всяком случае, добрый день!

В дверь снова звонят.

– Ну, на этот раз точно пицца! – Лаура в который раз за вечер нажимает кнопку домофона.

Кармен знакомит мужчин:

– Это Давид. А это – Фредерик. Помнишь, Давид, я тебе рассказывала о нем.

– Ах, – Фредерик не скрывает недовольства, – как мило! И что же ты рассказывала?

Давид протягивает Фредерику руку:

– О том, как вы спасли соседку Кармен. Эльвире просто повезло, что вы оказались рядом в тот момент.

– Ну, это было так давно, что уже, кажется, и не со мной…

– Еще не прошло и двух недель, Фредерик, – смеется Кармен. – Это было в прошлую среду, разве нет?

– С того времени, как я вижу, много чего произошло. – Фредерик переводит взгляд с Кармен на Давида, с Давида на Лауру и снова на Кармен.

– Что правда, то правда, – будто сама себе говорит Лаура и открывает входную дверь.

Перед ней стоит Энцо, собственной персоной, с зажатыми под мышками двумя бутылками вина и двумя пиццами в руках.

– Потрясающе, господин директор ресторана явился лично! – приветствует его Кармен.

– Вечеринка? – Энцо вопросительно оглядывает собравшихся. – Но тогда этой закуски маловато, а уж выпивки – тем более. Отчего вы не пришли в ресторан? Это было бы проще!

– Вечеринка вообще-то не планировалась, – объясняет Кармен и берет Энцо под руку. – Ну, уж если вы в кои-то веки пришли ко мне домой, останьтесь с нами! Выпьем по стаканчику вина!

– Мне, право, жаль, но я пришел сам, потому что сейчас нет ни одного свободного официанта в ресторане, и если бы этот заказ делали не вы, – он с уважением смотрит на Кармен, – то мы бы его не выполнили!

– Очень любезно с вашей стороны, – улыбается Кармен. – Но хоть один глоточек? Один маленький глоточек вина никогда не помешает!

Энцо с сожалением качает головой:

– Ну никак не могу. У нас действительно запарка. Педро уехал, его жена вот-вот родит, а Луиджи заболел. Я спешу.