Искушение

– Твоя, Прошенька, твоя, не сомневайся.

– Как ты меня назвала?

– Прошенька – ласковым именем.

– Меня так маменька звала. Родная моя! Я неизлечимо болен тобой. Ты в каждой моей клеточке отныне и навсегда. – Он, как ребёнок, плакал. – Не верю своему счастью. Я так давно люблю тебя.

– А ты поверь. Я здесь, с тобой, твоя жена, нас никто не разлучит.

– Никто и никогда, - шептал он.

На следующий день после завтрака мы собрались в дорогу. Так захотелось навестить Ваню с семьёй. Договорилась с Прохором Петровичем, что заедем в торговые ряды и выберем подарок для моего друга. Помнится, матушка там покупала подношения для близких и знакомых, с которыми состояла в приятельских отношениях. Пока добирались до Ивана, день близился к вечеру. В пути супруг рассказал мне волшебную историю любви, которая случилась у его близкого друга.

Мне нужна только моя цыганочка

– В молодые годы мой друг – Валериан Троицкий очень любил путешествовать. Как-то раз по дороге домой в Петербург он заехал в провинциальный приморский город. На афише огромными буквами публику извещали:

«Большой бал-маскарад даёт барон Любарский в своём имении в честь рождения младшей дочери». Молодому человеку захотелось развеяться и скоротать вечерок среди шумной толпы и развлечений. Валериан оставил вещи на постоялом дворе, нанял извозчика и поехал на бал. Костюма у него не было, как и маски.

В дверях его встретили многоголосая публика, громкая музыка и маскарадное веселье. Мой друг побродил, знакомясь с гостями, и остановился у двери при входе в танцевальный зал, где в беспрерывном потоке кружились пары в маскарадных костюмах. На мгновение всё исчезло из его поля зрения, кроме то ли яви, то ли видения… Лёгкой поступью, едва касаясь ступенек, по лестнице спускалась незнакомка, она притянула его взгляд, он тут же окрестил её «Загадка». От неожиданности перестал замечать всё, что происходило вокруг. Валериан отчётливо разглядел в костюме цыганки стать юной девы, упругую высокую грудь, искусно посаженную в лиф под белоснежной блузой, тонкую талию, заключённую в корсет, соблазнительные, округлой формы бёдра, с которых спускалась вниз до пола пышная юбка с оборками. Плечи и декольте блузы обрамляло кружево, оно великолепно украшало наряд. Копна жгуче-рыжих волос мелкими завитушками рассыпалась по спине. Алым цветом призывала к действию роза, удачно посаженная между прядями. На лице маска. Но глаза девушки – два сочно-зелёных омута с рыжими вкраплениями по ободку зрачка – взывали к нему, затянули навечно. Это была западня. Алые пухлые губки, собранные бантиком, привораживали. На щеке привлекала обаятельная родинка. Валериан потерял голову, ринулся через весь зал к красавице, желая пригласить на танец. С этой минуты он не отходил от неё и весь вечер танцевал только с ней. Друг веселил её острыми шутками-прибаутками, анекдотами, даже частушками. Он удивлялся сам себе, но остановиться не мог, желая удерживать на себе внимание красавицы. Незнакомка заливалась звонким смехом, оголяя ровный ряд зубов сродни жемчугу. В перерывах между танцами она убегала прохладиться в зимнем саду и насладиться полотнами в картинной галерее. Весь вечер друг бегал за ней, боясь упустить из виду, потерять среди многочисленных гостей. Ничего мудрёного – юная красавица покорила сердце моего друга. Она рассказала ему, что случайно попала на маскарад. И ей необходимо к определённому времени покинуть гостеприимный дом. Валериан не выпускал её из рук. В какой-то момент к ним подошёл хозяин бала – барон Любарский и завёл с другом разговор, у них оказались общие знакомые, интересы. Валериан отвлёкся и не заметил, как его дама сердца испарилась. Когда же очнулся, извинился, скомкав беседу. В состоянии полного отчаяния бегал по залу в поисках прекрасной незнакомки. На одном дыхании минуя лестницу, взлетел на второй этаж и там не нашёл цыганочку. Спустился вниз, припав к колонне. Ему хотелось кричать, так велико показалось горе. Боль разлилась в душе.

– Что я наделал? Потерял своё счастье… – Он был готов зарыдать.

На пике отчаяния кто-то незаметно дёрнул его за рукав. Валериан оглянулся и за колонной в тёмном проёме увидел свою пропажу. Могучая сила любви сорвала друга с места, и он, ликуя, помчался за своей цыганочкой. Уединившись с ней, со всей страстью припал к её губам и целовал беспрестанно, наслаждаясь нежностью и ароматом девственной кожи. Девушка замлела в его объятиях, затихла и растворилась в ласках. Вновь заиграл оркестр, незнакомка вырвалась вольной птицей из горячих объятий и понеслась танцевать.

Но вот бал подошёл к концу. Валериан предложил даме сердца сопроводить её домой. Она ничего не ответила. На прощанье одарила его страстным поцелуем и тут же ускользнула, отделавшись невинным предлогом. Валериан не успел спросить у неё даже имени. Эта встреча явилась настоящим потрясением. С тех пор мой друг потерял себя, он повсюду разыскивал девушку, расспрашивал устроителя бала о ней. Барон Любарский в ответ лишь покачал головой и пожал плечами, предположить не смог, кто такая незнакомка. Валериан, не теряя надежду, объездил в округе много городов и селений в поисках прекрасной незнакомки, но тщетно. Отчаяние поселилось в его душе. И ещё очень долго во всех женщинах он искал её черты. Вот такая роковая страстная любовь. Валериан тогда открылся мне, совершенно сознательно заявив, что не женится, если не найдёт свою прекрасную чаровницу. - Прохор Петрович, рассказывая мне, вновь пережил историю любви своего друга.

– Боже, как романтично и как печально! Мне безумно жаль твоего друга.

– Погоди, любовь моя, еще не конец истории. - Прохор Петрович настраивал меня на нетривиальную и неожиданную развязку.

Что суждено – сбудется

Прошло полгода.

В тот день с раннего утра погода не предвещала ничего хорошего. Лил сильный дождь, со всей злостью барабаня по крышам и омывая молодую листву на деревьях. Весь город накрыло туманом.

– Когда же прояснится?! – недовольно бурчала графиня Анненкова. Они с воспитанницей направлялись в храм.

Не прошло и получаса, небо затянуло грязной густой завесой. Не видно ни зги. Дождь усилился, сорвался ураганный ветер, потемнело. Вдали раздавались пугающие раскаты грома. И только птички щебетали, радуясь: «Апрель на исходе, скоро-скоро тёплые деньки настанут».

– Ты глянь, что делается. На часах двенадцати не пробило, а такое чувство, будто вечер нагрянул, – с трудом подавляла негодование графиня. Законы приличия стояли во главе угла, но гордый нрав порой выдавал буйный характер и железную хватку, с которой она держала всех окружающих в ежовых рукавицах.

– Не расстраивайтесь так, Агриппина Матвеевна, погода позлится и успокоится. Как-никак весна, - уговаривала сидящая рядом воспитанница.

– Всё же беспутная ты. Вечно в мечтах своих летаешь. Не пора ли повзрослеть? – грозно посмотрела на девушку графиня Анненкова. – Когда-то, может, и успокоится. Однако мне не улыбается под дождём мокнуть, - раздражённо ответила её сиятельство. Воспитанница смолчала.

Валериан в этот день не предполагал никуда выезжать.

«Сегодня я дома. Устрою себе выходной. Нет желания наносить визиты», – определился он.

– Валериан, – услышал он голос маменьки.

– Слушаю вас, – отозвался друг.

– Ты еще в постели? Забыл, какой сегодня день?

– Вы правы, отвлёкся и забыл, что вы сегодня направитесь в храм на службу и меня попросите сопровождать вас.

– Ну да. А что случилось? Почему ты ещё не готов? У тебя неприятности? Осунулся в последнее время. В поездках дни проводишь, куда-то всё время торопишься. Со мной поговорить некогда. Или желание пропало? - с хитрецой произнесла маман.

– Вам показалось. Не извольте беспокоиться. Десять минут, и я буду в вашем распоряжении.

– Вот это другое дело. Жду тебя в карете, - сказала маменька и ушла.

– Ну что ж, вернусь, залягу с книгой и никуда больше не поеду.

Друг быстро собрался и отправился с матерью в храм.

Счастье ходит рядом

– Как в жизни бывает, судьба ведёт человека, мы её пленники, - рассуждал Федотов.

– О чём вы, дорогой?

– Немного терпения, моя любимая, и вы всё узнаете.

У храма в этот час собралось немало желающих послушать литургию. Люди перед службой, встречаясь со знакомыми, переговаривались, обменивались последними новостями, напоминая о предстоящих событиях.

Валериан подвёл мать ко входу.

– Я немного подышу воздухом и присоединюсь к вам.

– На дворе дождь.

– Ничего. Под навесом постою.

– Какой-то ты странный в последнее время, не узнаю тебя.

– Вы зря волнуетесь. Со мной всё хорошо.

– Как знаешь, – ответила матушка и вошла в храм.

Валериан прогуливался, ни о чём не подозревая. А сердце подсказывало:

«Час близится, и ты обретёшь то, что так долго искал».

Он поминутно оглядывался на подъезжающие кареты и чуть было не прозевал. К нему подошёл знакомый и отвлёк праздной беседой. Но, как говорят:

«Кто верует – к тому приходит желаемое».

Подъехала карета, слуга открыл дверцу, в проёме показалась грузная женщина.

«Графиня Анненкова пожаловала. Вот и знатная собеседница для матушки собственной персоной прибыла, веселее будет», - подумал друг.

Слуга подал госпоже руку, она протянула ему свою, мгновение, и незаметно выронила веер, он приземлился на земле.

– Простите, - сказал Валериан знакомому и понёсся поднимать атрибут дамского туалета.

– Возьмите, сударыня, – произнёс он и передал графине.

– А, Валериан, голубчик, благодарю тебя. Моя слабость – теряю веера, ридикюли, даже платки.

– Не беспокойтесь, сударыня. На этот раз мы задержали беглеца.

– Действительно. Ты что же, сегодня один?

– Нет-нет. Матушка в храме, - машинально ответил он. - Дожидается вас.

– Поспешу к ней.

В этот момент его взгляд перескочил вглубь кареты и мой друг остолбенел. На него смотрели те же пронизывающие насквозь, несколько бесцеремонные, вопрошающие глаза – бездонная пропасть, которая затянула его навечно той ночью, там, на балу у барона Любарского. Вот так встреча. Он понял, что пропал окончательно. Чудо свершилось, но поверить в него не в его власти. Сердце забилось сильно-сильно.

– Нашёл, - почти беззвучно прошептали его губы. Валериан не дышал, как вкопанный стоял, его взгляд застыл. Жгуче рыжие, с медным отливом локоны обожгли сердце.

«Она, это она, она – моя пропажа!»

– Ты что же, не знаком с моей воспитанницей? - перехватив его взгляд, лениво спросила графиня, не предавая никакого значения. - Не так давно она у меня живёт, помнится, матушке твоей говорила. Познакомься, её зовут Изабелла. Дома кличем Белла. Она родилась в Италии, её отец – мой племянник, по долгу службы провёл в той стране немало лет. Женился на итальянке знатного рода, но недолго счастье длилось, супруга померла, не скажу от чего, подробностями не интересовалась. Племянник женился снова, моя сестрица занемогла, да так, что не в силах была уделить внимание внучке, кто-то должен был заняться её воспитанием. Племянник привёз Изабеллу. Говорит, что только мне под силу из неё вылепить истинную аристократку. Уж больно норовистая красавица наша.

Валериан, не отводя глаз, протянул руку девушке. Она, узнав его, очень растерялась, но вложила свою ладонь и умоляющим взглядом, приложив указательный палец к губам, дала понять: «Не выдавайте меня».

Валериан дождался, когда графиня в сопровождении слуги засеменила в храм, и тихо проронил:

– Я вас искал повсюду.

– Тише, тише, тётенька не знает, что я ездила на бал без неё. Прошу вас, не выдавайте меня, – взмолилась красавица, то и дело повторяя свою просьбу.

– Вам не нужно так расстраиваться. Ничего не бойтесь. Сегодня же поговорю с графиней и попрошу вашей руки. Более не в силах ждать. Пойдёте за меня? – волнуясь, спросил Валериан.

– Да.

– Боже, я готов перевернуть весь мир от счастья!

– Прошу вас, тихо, тётенька ничего не должна знать.

– Всё сделаю, как вы просите. Вы будете моей? - Он всё еще не верил, что провидение сжалилось над ним и преподнесло самый большой подарок.

– Буду, - тихо ответила она. – Я думала о вас.

– Вы – чудо. И вы явились мне. Я так долго вас искал! Изабелла, я всё сделаю, что попросите. - Он от неожиданности проговорил её имя, разбивая на слоги.

Девушка распахнула глаза, и Валериан утонул в них.

– Как же вы прекрасны, моя любимая. - Друг взял её за руку.

– Прошу вас, не сейчас.

– Вечером приеду с маменькой просить вашей руки. Ждите меня.

– Буду ждать.

Прохор Петрович приподнял брови, о чём-то думая.

– Сказка, прекрасная история любви! – Супруг так проникновенно передал мне настроение торжества двух любящих сердец, что я расчувствовалась.

– Действительно, так трогательно.

Чему быть – того не миновать… Назначение

Спустя месяц Прохор Петрович уехал по делам службы. А я осталась коротать дни и ночи одна. Так нестерпимо мне стало одной дома, скучала без мужа, собралась и поехала к крёстной.

Наталья Серафимовна встретила меня радушно.

– Ну как жизнь супружеская? Наш Прохор Петрович небось помолодел от счастья? – засмеялась она от души.

– Всё хорошо, дорогая крёстная. Меня любят, и я счастлива.

– А сама-то что?

– И я люблю впервые в жизни. Это так замечательно – просыпаться и знать, что рядом с тобой человек, для которого ты являешься смыслом жизни.

– Чего же с мужем не поехала?

– А что мне там делать, отвлекать от работы? Прохор Петрович обещался уладить все дела и поскорее вернуться. Не выдержала, оставила записку на столе на всякий случай и к вам подалась.

– И правильно сделала, зачем от скуки изнывать? Со мной веселее.

Мы в тот день никак наговориться не могли. Наталья Серафимовна прекрасная рассказчица, с ней мне всегда очень хорошо и интересно было. Вот и сейчас она поделилась со мной своими планами, сколько всего хочет сделать для людей и внутренних удобств в монастыре. Я слушала с открытым ртом.

Депеша

Наше уединение прервал стук в дверь. Наталья Серафимовна поднялась.

– Кто там?

На пороге оказалась Глафира.

– Глаша, ты? Что случилось?

– Матушка игуменья, там посыльный от государя императора к Нине приехал.

– От государя?! – Я вскочила. Первая мысль, которая посетила меня, привела в ужас:

«Тайный агент всё-таки решил наказать меня, на этом успокоиться и закрыть дело».

– Да. Привёз депешу.

– Глаша, сделай доброе дело, проводи его сюда, - попросила настоятельница, увидев испуг в моих глазах.

– Сию минуту. – Глафира ушла.

– Чего всполошилась?

– В тюрьму меня посадят. Вот и конец моему счастью.

– За что?

– За то, что высказала агенту в лицо, что имела полное право спасти честь и доброе имя семьи.

– Ничего не понимаю. Объясни толком, по порядку.

В это время постучались.

– Войдите, – повышая голос, пригласила крёстная.

На пороге вырос посыльный.

– Могу ли я видеть Нину Андреевну Федотову-Ларскую?

– Да, вот же она.

– Сударыня, вам депеша от государя императора – срочная. Дома вас не застал, поехал к княгине Боголюбовой, спасибо в канцелярии дали её адрес, она направила сюда.

– А что случилось? К чему такая спешка? - Никак не могла опомниться, мысли будоражили, я нервничала.

– Государь приглашает к себе на аудиенцию, больше ничего не знаю. Откройте депешу и ознакомьтесь. А тут распишитесь о получении. - Посыльный протянул мне формуляр.

Я неохотно выполнила его просьбу, и он уехал.

– Мне страшно. Прочтите, пожалуйста, - попросила крёстную, передавая ей депешу.

Наталья Серафимовна надела пенсне, открыла конверт и прочитала.

– И чего ты так волнуешься? Государь приглашает тебя на аудиенцию.

– По какому поводу не написано?

– Нет. Узнаешь при встрече. Собирайся, поеду с тобой.

– Нет, крёстная, не поеду я. Боюсь. Это тюрьма. Меня арестуют.

– Вы посмотрите на неё. Собирайся, государю отказывать нельзя. Одну не пущу. Жаль, что Прохор Петрович в отъезде. Давай не дури, ты вообще представляешь, какой разразится скандал, если ты не предстанешь пред ясные очи государя? О репутации мужа подумала? Нет?! Так позаботься, сделай милость, – строго наказала крёстная.

Я переоделась, собрала вещи и поехала, но как на Голгофу. Страшно было думать о последствиях.

«Упекут в тюрьму, и с мужем не успею попрощаться». - Предположить не могла, по какому поводу понадобилась государю. Кроме печальных мыслей, ничего другого не приходило в голову. Я готовилась к худшему варианту дальнейших событий.

Finis соrоnаt орus

Конец венчает дело

Мы приехали к назначенному часу, нас сопроводили к секретарю.

– Добрый день, Нина Андреевна. Государь ожидает вас. Пройдёмте, пожалуйста, - сказал секретарь.

Не выдержала и шепнула на ухо крёстной:

– Спросите, по какому поводу нас пригласили? - Наталья Серафимовна отреагировала немедленно.

– Простите, не подскажете, чем вызвана срочность визита? Приехали без подготовки, в депеше ничего не было сказано о цели визита. Возможно, понадобятся какие-то документы. Что именно государь собирается обсудить с Ниной Андреевной? Поделитесь, пожалуйста. Сами понимаете, волнуемся, - попыталась крёстная разжалобить секретаря.

– Немного терпения, и вы всё узнаете.

Мы переглянулись и проследовали за секретарём. Он подвёл нас к высоким дверям, открыл и громко объявил:

– Княгиня Нина Андреевна Федотова-Ларская с княгиней Натальей Серафимовной Дубининой.

Перед нашими глазами предстал кабинет государя. Великолепие и чинность, строгость и безупречный порядок во всём – я успела обратить внимание.

– Приветствую вас! – Государь шёл нам навстречу. – Очень рад.

Мы присели в реверансе.

– Прошу, присаживайтесь. - Александр II указал рукой на мягкие кресла у большого стола.

– Благодарю вас, – ответила я, и мы сели.

– Очень хорошо, Нина Андреевна, что вы прибыли с Натальей Серафимовной. Я близко был знаком с вашим батюшкой, – посмотрел император на крёстную. У меня остались самые хорошие воспоминания. Как поживает Серафим Григорьевич?

– Отец покинул нас год тому назад. Матушка на год раньше.

– Печально. Не знал. Прекрасная семья. – Император был занят своими мыслями. А меня тем временем трясло, как в лихорадке.

– Да, так вот, – вернулся он к нам. - Пригласил вас, дорогая Нина Андреевна, по невероятно важному делу.

Я молчала и ждала, когда грянет гром и меня увезут в тюрьму. Но прежде император отчитает, как безмозглую девчонку.

– Дело вот в чём. Всем нам известная и уважаемая княгиня Елизавета Алексеевна попросила меня отпустить её с поста. Она прослужила много лет. Существует ряд серьёзных обстоятельств, ей нужно вернуться домой к семье. Она потрудилась на славу, много полезного сделала для России-матушки. К тому же возраст даёт о себе знать. Я не возражал, вошёл в её положение. И вот передо мной встал вопрос о замене нашего посланника в дружественной стране. Представьте, на совете единогласно принято решение назначить на этот пост вас. Я вызывал к себе Прохора Петровича, читаю в вашем взгляде удивление. Да, уже и с супругом вашим успел посоветоваться. Он не возражает, заверил меня, если отпущу его с поста, будет сопровождать вас и помогать в работе.

Я чуть сознание не потеряла: слово в слово, как было в моём сне. Стало быть, сон вещий. Крёстная была права в своих догадках и предположениях.

– Что скажете, Нина Андреевна? Сразу хочу предупредить: в случае вашего нежелания заставлять не стану. Ваше решение для меня закон. Вы так много делаете для нашего государства. Отлично осведомлён, чем вы рисковали, спасая людей. Это ли награда для государства и государя? Поверьте, любое ваше решение приму с благодарностью и возражать не стану. Моё отношение к вам не изменится и в случае отказа. Мы найдём вам, чем заниматься дома, - мило улыбнулся Александр II.

Я собралась с духом и ответила:

– Всемилостивый государь император. Ваше доброе отношение делает мне честь. Принимаю новое назначение с глубокой признательностью и обещаю: всё, что будет в моих силах, сделаю для укрепления торговых и дружественных связей во имя процветания нашей Родины. А также во благо людям – о благотворительных аккордах позабочусь.

Государь встал, подошёл ко мне, поцеловал руку и сказал:

– Поверите, другого ответа от вас не ожидал. Вы – истинная дочь своего отца, которого я нежно любил, будучи юнцом неоперившимся, глубоко почитал и скорблю по безвременной утрате. Не беспокойтесь, следствие продолжается, все, кто преступил закон, нарушил кодекс чести и совести, понесут суровое наказание. Верьте моему слову. Всё под моим неусыпным контролем. На сей раз дело будет доведено до конца. Семь шкур спущу, а так им не оставлю. Агент тайной канцелярии знает это. - При напоминании о Баринове меня начал бить озноб. Наталья Серафимовна вскользь бросила на меня предупреждающий взгляд. Я собралась в комок.

– Знаю, что преступник отошёл в мир иной, не дождавшись суда, но и этот факт не помешает нам – справедливость восторжествует. Верьте мне.

– Вам верю. – Я почувствовала облегчение, сто пудов морального груза свалилось с моих плеч, и металлический обруч, некогда сковавший моё сердце, наконец отпустил на свободу.

Я перевела дух.

– Все распоряжения получите депешей. Поезжайте домой и спокойно собирайтесь в путь-дорожку.

Я присела в реверансе. Мы попрощались и удалились из кабинета государя.

И только выйдя на улицу, крёстная, как маленькая, захлопала в ладоши и счастливым голосом воскликнула:

– Ура! Это победа!

– Крёстная, вот как после этого не верить снам?

– А я что тебе говорила? То был вещий сон. И мне не верится. Ты меня перед отъездом к государю так расстроила, ей богу, побаивалась, что тебя действительно арестуют. Рассказывай, что ты еще натворила?

– Не поверите, ничего особенного. Баринов передал мне желание подследственного, который просил, чтобы я прибыла на свидание с ним.

– Зачем?

– Ему захотелось покаяться передо мной. Сказала агенту, что это невозможно. Пусть пригласит к преступнику священника.

– Правильно.

– Но написала записку Гвоздкову, в которой рекомендовала пригласить священника, он примет у него покаяние.

– Ты молодец. Не растерялась.

– Это ещё не всё. В письме подсказала ему, что в отцовском перстне, который он украл в имении, порошок – для батюшки он являлся оберегом. Указала, что достаточно щепотку развести в стакане воды для улучшения самочувствия. И приписала, что это всё, что я могу для него сделать.

– Верно.

– Преступник, видимо, рассудка лишился от моих слов, не разобрался, что к чему, взял и принял весь порошок. Представляете? Нарушил допустимую концентрацию. Дежурный на обходе нашёл его мёртвым.

– Свят, свят, свят! Вместо помощи получил яд. Пусть меня Господь простит, туда ему и дорога, - перекрестилась крёстная. – Догадываюсь о твоих переживаниях, но действовала ты в рамках закона, придраться невозможно. Однако шаг довольно рискованный, и моральный аспект присутствует. Видишь, агент растолковал иначе твои намерения. Не замечала за тобой авантюризма.

– Кто ему виноват? Я в Баринове разочарована. Если бы хотела покончить с преступником, Вася давно бы его на дуэль вызвал. Братец просил у меня разрешение позволить ему это сделать, чтобы отстоять честь нашей семьи. А я всё тянула, говорила, что тайная канцелярия государя занимается этим вопросом. Дождёмся суда и окончательного приговора. Вот и дождались. Кто мог подумать, что рассудок откажет Гвоздкову?

– Успокойся, дорогая, все ненастья позади, тебя ожидает светлый путь, насыщенный яркими событиями. Иди вперёд уверенно и побеждай.

– Благодарю вас, дорогая крёстная. Вы всегда поддерживали меня. Сама бы не пережила горя, не выдержала всего, что навалилось. Спасибо вам за всё.

– Что же мы теряем время? Прохор Петрович приехал, слышала, что государь сказал. Супруг, наверное, волнуется, обыскался тебя.

– Вы правы. Поехали домой.

Эпилог

– О, проснулась, голубка моя. На воздухе хорошо спится, не правда ли? Варенье готово, сию минуту самовар поставлю. Попьём чаёк. – Няня хлопотала по хозяйству. Стареющая барыня кивнула Агаше в ответ и уронила взгляд на пса. Дружок похрапывал у её ног, изредка вскидывал взгляд на свою любимицу, придвигаясь ближе.

«Вся жизнь пронеслась, как одно мгновение», – подумалось ей.

– Иди ко мне, я тебя сегодня еще не ласкала. Дружок, не упуская долгожданной возможности понежиться в объятиях любимицы, забрался к Нине Андреевне на колени, лизнул её руку, поторапливая, и заглянул хозяйке в глаза:

«Погладь меня, пожалуйста», - говорил его взгляд.

– Хитрец, - засмеялась княгиня, поглаживая по шёрстке своего верного друга и массируя за ушами. - Ты появился у нас, когда Барон покинул сей мир. Тогда я так тосковала. Супруг, желая порадовать меня, сделал подарок. Прохор Петрович выбрал тебе самое подходящее имя. Мы с тобой неразлучные друзья.

– Барыня, радость-то какая! Братец ваш изволили приехать. Слуги его вещи разгружают, – выпалила взбудораженная Агаша.

– Празднику быть! Давненько не жаловал. Бегом на кухню, скажи, чтобы приготовили его любимые расстегаи, он их с детства обожает.

– Сию минутку, уже бегу. Пир горой будет.

– Один приехал или же с семьёй?

– Как же один? С семьёй прибыли, сыночка вашего привёз и приёмыш с ними.

– Радость-то какая! Вот это уважили, мои дорогие, так уважили.

Голубизна небес напоила жизненными силами. Раскидистые белые облака, словно островки надежды, залегли в безмолвии на небосклоне в виде фрагментов масштабного полотна художника.

– Жизнь продолжается… – воодушевилась Нина Андреевна, идя к долгожданным гостям.