Искусительница

Глава 10

Крис и Тай вернулись вместе с веселящейся молодежью. Все были неугомонны, снова захотели есть и играть в карты. Женщины увели Крис с собой, чтобы порасспрашивать о ее рассказах, а Тайнана они оставили с мужчинами и мальчиками — те без устали умоляли Тая рассказать о перестрелках, в которых он участвовал.

Крис и женщины дружески общались. Они настолько верили ей, что были готовы по-иному посмотреть на человека, которого считали плохим. Одна женщина храбро спросила Крис, как выглядит изнутри дом терпимости, и она долго развлекала их рассказами о красных обоях, ярко начищенных бронзовых светильниках и женщинах, которые выглядят очень скучающими. Они весело смеялись, когда раздался выстрел.

Крис надеялась, что она ошибается, но каким-то образом она поняла, что этот единственный выстрел был связан с Тайнаном.

Подхватив юбки, она бросилась бежать; женщины последовали за ней. На земле лежал окруженный мужчинами Рори Сайерс, в руке он держал крупнокалиберный пистолет, а по его плечу текла кровь. Над ним стоял Тайнан. Все еще не веря происходящему, Крис посмотрела на Тайнана.

— Боюсь, мне придется арестовать вас, — сказал молодой человек, на груди которого Крис видела значок помощника шерифа. — Шериф должен будет разобрать это дело.

Крис неотрывно смотрела Тайнану в глаза и только спустя некоторое время отвернулась. На лице каждой женщины было написано: «Я же предупреждала вас».

Крис приподняла юбку и побежала обратно.

— Крис, — тихо позвал ее Тайнан, но она не оглянулась.

Она стала собирать еду, стараясь сохранять спокойствие, пока остальные уложили раненого Рори на повозку и направились в город. По тому, как Рори кричал, что они хотят убить его, а также грозился убить Тайнана, Крис заключила, что он выживет.

Несколько минут спустя мимо нее прошел Тайнан и остановился в нескольких футах от нее, но она не повернулась, а, наоборот, сделала вид, что очень занята вкладыванием еды в корзину.

Подошли женщины, чтобы помочь ей; они работали в полном молчании, лишь изредка кто-нибудь бросал на нее взгляд из-под ресниц. Через несколько минут Крис не выдержала. Она бросила еду, пошла в сторону дороги и отправилась пешком обратно в город. Она даже не вспомнила о коляске Рыжика, которую бросила; она не была способна думать вообще о чем-либо.

До города было несколько миль, но Крис прошла всю дорогу пешком, а когда кто-нибудь останавливался и предлагал подвезти ее, она только отрицательно качала головой.

В гостинице люди смотрели на нее такими глазами, что она бежала по лестнице бегом и, вбежав в комнату, захлопнула за собой дверь. Ей было так стыдно, что хотелось забраться в кровать, укрыться с головой одеялом и никогда больше не выходить из комнаты. Последние два дня она ходила с важным видом по городу и, по существу, называла всех дураками и говорила, что они не знают человека, который большую часть своей жизни прожил среди них. Она воспользовалась той любовью, которую пробуждала в них как Нола Даллас, и убеждала их, что она узнала за те несколько дней, проведенных с этим человеком, гораздо больше, чем знали они.

Крис стала медленно раздеваться, снимая платье, одолженное ей Рыжиком.

Она думала о том, насколько была самоуверенна, когда считала, что знает больше, чем они. И как тщеславна она была, когда думала, что способна изменить человека, который выбрал в жизни дорогу преступления и жестокости. Как был прав ее отец, когда знакомил ее с людьми своего круга, — людьми, которых она хорошо понимала и которые не отправляются на пикник и не стреляют в людей, которые с ними не согласны.

Она упаковала свои бумаги, надела костюм для верховой езды и понесла два платья вниз к портье. Теперь он смотрел на нее другими глазами. В них больше не было интереса и желания побольше узнать о молодой женщине, которая работает в большой городской газете. Она превратилась для него еще в одну женщину, которая влюбилась в дешевого бездельника.

Крис не смотрела на тех людей, которые стояли в холле гостиницы и с интересом рассматривали ее, ожидая, пока она снова уйдет наверх, чтобы обсудить друг с другом, что случилось на пикнике.

— Мисс, — сказал молодой человек за ее спиной, — у меня записка для вас.

Не поднимая глаз, Крис взяла листок бумаги, сжала его в кулаке и пошла вверх по лестнице. Она села на кровать и некоторое время размышляла. Она чувствовала, что должна в последний раз встретиться с ним, попрощаться и сказать, что возвращается к отцу и проследит за тем, чтобы он получил свое освобождение.

Она написала записку Эшеру, в которой сообщила, что завтра утром собирается отправиться домой.

Опустив плечи, она спустилась вниз, оставила записку для Эшера у портье и вышла на улицу. Когда она направилась к тюрьме, за ней сразу же последовали любопытные, некоторые из них хихикали. Она почти слышала, как они говорят: мол, девчонка из большого города думала, что может приехать к нам и рассказывать о человеке, которого мы давно знаем.

Один раз какой-то мужчина загородил ей дорогу, и ей пришлось смерить его уничтожающим взглядом, чтобы он отошел в сторону. Он сплюнул большой кусок жевательного табака прямо ей под ноги.

Очень часто люди, которые боготворят кого-то, думают об этом человеке гораздо лучше, чем он является на самом деле, а когда их идол спускается на землю, это очень злит их.

— Я могу повидать вашего арестанта? — спросила она у помощника шерифа, сидящего за столом.

— Конечно, мисс Даллас, — сказал он, снимая с гвоздя в стене связку ключей. — Мне очень жаль, что так случилось. Шериф будет здесь утром, и все выяснится. К вам пришли, — сказал молодой человек Тайнану, пропуская Крис в камеру.

Тайнан быстро повернулся и посмотрел на нее ждущими глазами. То, что он увидел, по-видимому, ему не понравилось, потому что он отвернулся.

— Я получила вашу записку, — сказала она, рассматривая свои руки.

— Я увидел то, что хотел, теперь вы можете уйти. Холодность, прозвучавшая в его голосе, заставила ее поднять голову, и ее злость вырвалась наружу.

— Хотите сказать, что вы снова невиновны? Как в случае с бандой Ченри? Наверно, вы защищали детей от Рори? Что в этот раз заставило вас начать стрельбу?

— Уходите отсюда, Крис, — тихо сказал он. — Я не хочу пререкаться с вами.

— Потому что у меня нет оружия? О, я знаю кодекс чести Запада. Вы никогда не броситесь на невооруженного мужчину или женщину. Как вы могли так поступить со мной? Эти люди доверяли мне! Они рассказывали мне свои секреты, а я просила их доверять мне еще больше. Я просила их дать вам еще один шанс позволить начать все заново. И они сделали это? Но что сделали вы, кроме того, что продемонстрировали, каковы на самом деле, чего я по своей глупости не замечала?

Он продолжал стоять к ней спиной, закинув руки за голову и глядя в окно камеры.

— Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю! Если у вас нет совести, притворитесь хотя бы, что у вас есть хорошие манеры.

Он медленно повернулся, и ей показалось, что перед ней человек, которого она никогда раньше не видела, — он был воплощением покоя, словно находился где-то далеко отсюда.

— Я никогда не лгал вам о том, кто я на самом деле. Я всегда говорил, что не подхожу вам. Но вы никогда не слушали меня. Вы были слишком заняты тем, чтобы продемонстрировать всему миру, что можете перевоспитать преступника, и вам было некогда задумываться над тем, что я за человек.

— Думаю, теперь я это поняла. — Она направилась к двери камеры. — Я больше не побеспокою вас. Я пришла, чтобы сказать, что я и, возможно, мистер Прескотт уедем завтра утром. Однако могу вас заверить, что вы получите прощение от моего отца. Помощник шерифа, — позвала она.

За считанные секунды Тайнан пересек камеру и преградил собой дверь.

— Без меня вы не уедете. Я поклялся вашему отцу, что доставлю вас к нему, и я сделаю это.

— Конечно, мужчина на Западе всегда держит свое слово. Он может с лихостью убивать людей, сделать тюрьму своим родным домом, но он всегда держит свое слово. Помощник, вы можете выпустить меня.

Тайнан резко захлопнул дверь, напугав стоявшего у стены молодого человека.

— Вы не можете уехать завтра утром. Вы не можете пересечь местность с этим человеком, он же ничего не умеет делать?

— Должна согласиться, он не знает, как стрелять в невинных людей на церковных пикниках.

— Он не стрелял в Сайерса, — сказал помощник шерифа. — Сайерс напал на него сзади.

— Я знала, что вы невиновны. Такие люди, как вы, не попадаются, когда делают что-то противозаконное. Помощник шерифа, откройте, пожалуйста, эту дверь.

Тай держал дверь закрытой:

— Крис, вы не можете уехать до того, как я выйду отсюда. Вам необходимо…

— Мистер Тайнан, если я стану ждать, пока вы будете переходить из одной тюрьмы в другую, я никогда не попаду домой. Я еще раз повторяю вам. Завтра утром я уеду и отправлюсь домой к отцу. Вы получите ваше драгоценное помилование и в придачу к нему избавитесь от меня. — Она схватилась за ручку двери и резко дернула ее, быстро отступив в сторону. — Когда вы доберетесь до дома моего отца, пройдя через все тюрьмы Вашингтона, постоянно подвергаясь ложным обвинениям, вы, возможно, даже получите те десять тысяч долларов, ради которых так надрываетесь. До свидания, сэр, и надеюсь, что мы больше никогда не встретимся.