Прервав свои расспросы по поводу прочитанного, Джейк извинился и сказал, что ему нужно в библиотеку — позвонить по важному делу. С того момента как Люсианна переступила порог его дома, ее не покидало чувство раздражения оттого, что он опять разговаривал с ней как со школьницей. Она сидела, тупо уставившись в телевизор, пока на экране не появилась целующаяся парочка. Поцелуй обещал быть долгим и страстным, и, когда их лица показывали крупным планом, Люсианна уже смотрела на экран не отрываясь, затаив дыхание.
Мужчина на экране трогал лицо женщины и прямо впивался "в нее губами, а она то извивалась в его объятиях, то припадала к нему, как будто боялась, что их могут разнять. Подобной страсти в отношениях Люсианны и Джона никогда не было. Джон никогда ее так не целовал. Она и не заметила возвращения Джейка, зачарованная зрелищем на экране.
— Что с тобой, Люсианна? Неужели Джон не целовал тебя так?
Люсианна резко обернулась на звук его голоса. Ей было стыдно, как будто ее уличили в чем-то неприличном.
— Конечно… ц-целовал, — возмутилась она, запинаясь от гнева, не рискуя смотреть ему в глаза.
— Что-то не верится, — сказал он. — А может, ты вообще не умеешь целоваться?
— Умею, — с готовностью ответила Люсианна.
— Да? Тогда докажи, — приказал Джейк. — Докажи это мне, Люсианна. Поцелуй меня!
Сначала Люсианна подумала, что он сошел с ума либо ей послышалось, но, заглянув ему в глаза, поняла, что он не шутит. Она разозлилась и в то же время испугалась.
— Ведь не можешь? — соблазнял ласковый голос. — Ты не можешь этого сделать.
— Могу, — не отступала Люсианна.
— Так докажи…
Она не заметила, как он очутился рядом и обнял ее. Пути к отступлению были отрезаны. Его губы почти касались ее губ. Она нервно облизала их и услышала:
— Интересное начало, но чего ты ждешь? Когда я тебя поцелую? Не искушай меня, Люсианна!
Такого искусишь! Страх и гнев боролись в ней. Собрав остатки решимости, Люсианна придвинулась ближе и напряженно сжатыми губами ткнулась ему в рот.
Его губы показались ей прохладными и приятными. У Джона же они всегда были какими-то влажными и…
— И ты называешь это поцелуем? Если это все, на что ты способна, то странно, что у тебя вообще кто-то есть, — проговорил он.
Люсианна собралась разразиться гневной тирадой, но Джейк заткнул ей рот поцелуем…
Она широко открыла глаза, внезапно ослабев под этим натиском. Столь страстно ее прежде никто никогда не целовал. Казалось, еще немного — и сердце выскочит из груди. Почему ее губы так дрожат? Почему так неудержимо тянет крепче прижаться к нему? Она чуть не застонала в сладострастном порыве.
— Джейк…
Она стояла с открытым ртом, будучи не в силах произнести ни звука, а Джейк тем временем, взяв ее за подбородок, начал водить кончиком языка между ее губами. Нарастающий ритм его движений завораживал ее. Она была близка к обмороку. Надо остановить его, но на самом деле, на самом деле…
Перед глазами пронеслось видение парочки, целовавшейся в телевизоре. И Джейк, словно читая ее мысли, начал целовать ее так же: то короткими резкими прикосновениями губ, то очень нежно и мягко, и ей волей-неволей пришлось покориться его власти.
Чувствуя себя затерянной в стремительном потоке новых, неведомых ощущений, разом нахлынувших на нее, она не стала сопротивляться подхватившему ее бурному течению. Тело Люсианны живо реагировало на близость Джейка, как никогда не отзывалось оно на близость Джона или кого бы то ни было. Джейк ласкал ей шею, целовал в губы, его язык медленно и чувственно вторгался к ней в рот.
Его язык!..
Люсианна с трудом нашла в себе силы оторваться от его губ.
— Не надо было тебе этого делать, — произнесла она в сильном волнении, досадуя на свое горящее лицо и хрипловатый голос.
— Да, — мрачно согласился Джейк, — не надо. Джейк признался в своей неправоте? В это было так же трудно поверить, как и в ее реакцию на его поцелуй.
Люсианна с опаской посмотрела на Джейка, который уже стоял у окна к ней спиной.
— Завтра днем отправляемся за покупками, — вдруг заявил он. — А в этот раз… — На секунду он замолк. — Если хочешь, чтобы тебя считали женщиной, научись одеваться как женщина.
Люсианна была настолько обрадована тем, что он ничего не сказал по поводу злополучного поцелуя, что не стала возражать насчет его планов на завтрашний день и замечаний по поводу ее манеры одеваться.
Прилежно наблюдая за людьми, Люсианна сделала много неожиданных открытий. Она стала замечать, что не одежда красит женщину, а наоборот.
Как-то ее внимание привлекла яркая незнакомка. На ней были великолепные джинсы, словно специально для нее сшитые, безукоризненно белая рубашка и яркий блейзер из мягкой ткани. Наблюдая за ней, Люсианна, к своему удивлению, обнаружила, что думает о том, как бы она чувствовала себя в такой одежде и при такой уверенности в собственной неотразимости.
Тс же уверенность и спокойствие демонстрировали женщины, рискнувшие облачиться в облегающие лосины или короткие узкие юбочки из лайкры, которые она ни за что в жизни не надела бы. Глядя на них, Люсианна решила, что ей никогда не обрести такой легкости и естественности. Пора было признаться самой себе, что свой стиль одежды она выбрала не только из соображений практичности и удобства, но и потому, что могла спрятаться за ней, защитить себя. Она как будто сама хотела, чтобы ее считали неженственной.
Неизвестно откуда возникшее острое желание перемен, желание измениться пугало и тревожило ее. Впервые в ней пробудилось стремление стать женщиной, которое она так долго в себе подавляла.
Делясь своими впечатлениями об увиденном, Люсианна уже начала забывать о тех головокружительных, страстных мгновениях, которые провела в объятиях Джейка.
Как много она узнала из книг! Джейк если и был удивлен ее рассказом, то умело скрывал это, сохраняя невозмутимое выражение лица и слушая ее с рассеянным вниманием.
— Джейк… — Люсианна приблизилась к нему и взяла его за руку. До сих пор у нее даже в мыслях не возникало желания первой дотронуться до мужчины, а уж до Джейка и подавно, а сейчас все получилось естественно, как будто для нее это было обычным делом. Она оказалась способной ученицей!
Люсианна шаловливо улыбнулась и проговорила:
— Кажется, тебе тоже не мешает кое-что почитать. Почему ты не отвечаешь?.. — Она снова дотронулась до него и придвинулась еще ближе с той же озорной улыбкой. — Ты даже не взглянул на меня.
— Тебе надо заигрывать с Джоном, а не со мной! — сурово оборвал Джейк, отодвигаясь от нее. — Думаю, на сегодня достаточно…
Люсианна затосковала. От Джейка похвал не дождешься! Она слишком хорошо его знала. Ведь, если вспомнить, он только и делал, что критиковал ее с той поры, когда из девочки она начала превращаться в девушку.
Когда Люсианна ушла, Джейк налил себе большой стакан виски. На душе было неспокойно…
Подумать только, во что он ввязался! И зачем? Усмехнувшись, он покачал головой, прекрасно зная ответ на этот вопрос. До сегодняшнего вечера он еще мог убеждать себя, что чувства, двигавшие им, если не на сто, то на девяносто девять процентов бескорыстны.
Но то, что случилось сегодня, развеяло этот самообман. На его глазах Люсианна взрослела, становилась привлекательной девушкой. Братья любили ее и желали ей добра, но они забывали, что она девочка, и заглушали в ней женственность, уверенность в том, что она прелестна и желанна… Он же это видел, но тогда все казалось совсем другим!
Негромко выругавшись, Джейк налил себе еще виски и сел в кресло перед камином, запрокинув голову и закрыв глаза.
В памяти живо возник тот день, час, то мгновение, когда ему вдруг открылась истинная природа его чувств к сестре своих друзей. С тех пор, проводя время в обществе какой-нибудь очаровашки, он все время мысленно сравнивал свою подругу с Люсианной и ловил себя на мысли, что предпочел бы видеть перед собой последнюю. Ему нравился ее острый, немного злой юмор, который чудесным образом сочетался в ней с наивностью.
Он тогда зашел на ферму повидаться с Дэвидом. Дверь кухни была открыта, и он вошел в дом. В этот момент на кухне зазвонил телефон. Наверху скрипнула дверь, и по ступенькам вниз сбежала Люсианна, поспешно натягивая на ходу махровый халат на мокрое обнаженное тело.
Заметив его, она пришла в такое смущение, что покраснела с головы до пят, и ее нежная белая кожа приобрела малиновый оттенок, а напрягшиеся соски выглядели так…
Джейк с трудом сглотнул. У каждого мужчины есть подобные греховные воспоминания, которые преследуют его всю жизнь. Она была в самом расцвете шестнадцати лет… Он снова сглотнул. Ему никогда не забыть, как он чуть не схватил се тогда. Припасть губами к возбужденным соскам, ласкать их до тех пор, пока она не начнет извиваться в его объятиях… Обжигающая страсть вспыхнула в нем.
С трудом подавив мучительное желание, он заставил себя отвернуться, а она умчалась наверх. Разумеется, ни он, ни Люсианна никогда не вспоминали об этом случае потом, однако с тех пор он старался держаться на расстоянии.
Но усилия его оказались тщетными и слишком запоздалыми. Он был уже вполне взрослым мужчиной для того, чтобы отвечать за свои поступки, и, как это ни было ужасно, ему пришлось признаться, что он влюбился в девчонку, да что там говорить… почти в ребенка.
Джейк пытался уйти от любви, называя себя извращением, но ничего не помогало. Успокаивало только то, что пока он держал свои чувства под неусыпным контролем… Так продолжалось до сегодняшнего вечера.
Джейк не мог понять, что же такое особенное было в этой девушке сегодня, почему рухнула стена между ними, которую он так старательно воздвигал. Конечно, ему не нравилось слушать, как она говорит о Джонс, конечно, ее поцелуй унес к черту все его самообладание, но это еще не все. Люсианна пусть еще не совсем ясно, но уже начала ощущать себя женщиной и радовалась этому, как маленькая девочка новому платью. Именно эта детская непосредственность и привлекала его.
Сколько еще пройдет времени, прежде чем она поймет, почему он старался держать ее на расстоянии? А когда ей все станет ясно, что будет дальше?
Джейк взглянул на телефон. У него было сильнейшее желание позвонить на ферму и сказать, что их план срывается. Проще простого выдумать какую-нибудь срочную деловую поездку, благодаря которой он сможет исчезнуть на несколько недель, но Джейк отлично знал, что не сделает этого. Он не смог бы этого сделать.
Если он на самом деле любит Люсианну, то должен помочь ей стать счастливой с тем человеком, которого она сама выбрала. А когда они поженятся, он сможет считать свою миссию выполненной и тогда уж устраивать собственную жизнь вдали от нее.
Люсианна уже не ребенок, но с ним она ведет себя так же, как вела в детстве, — настороженно, все еще не доверяя, а он не знал, как объяснить, почему постарался внушить к себе именно такое отношение. Не знал, да и не видел смысла в этом объяснении.
Джейк снова закрыл глаза. Если бы она только знала, как близко подошел он к самому краю сегодня вечером, как хотел се!
— Думаю, Джейк заедет за тобой не раньше двух, — сказала Джени с улыбкой, наблюдая, как Люсианна то и дело посматривает в окно кухни.
— Но его нет, — отозвалась та с ноткой раздражения в голосе.
— Глядя на тебя, можно подумать, что ты с нетерпением ждешь этой поездки по магазинам, — насмешливо сказала Джени.
— Перед нами живой пример того, на какие жертвы готова пойти женщина ради любимого мужчины, — вмешался Дэвид, избавляя сестру от необходимости оправдываться.
Сегодня утром они сообщили ей, что Джени беременна, а она, в свою очередь, была рада сообщить им, что уже догадалась об этом.
— Это случайно не Джейк? — поинтересовалась Джени, услышав шум въезжающей во двор машины. — Похоже, ему, так же как и тебе, не терпится проехаться по магазинам!..
— И побыстрее, — пробормотал Дэвид. — Ненавижу ходить по магазинам.
— Если ты о предстоящем походе за обстановкой для детской, то тебе не удастся отвертеться, — предупредила Джени, расхохотавшись. — И потом, Джейк — не ты, ему нравится это занятие, у него прекрасный вкус — в отличие от тех мужчин, которых я знаю.
Когда они уже были в машине, Джейк заявил, что повезет ее не в местный магазин, а в большой торговый центр, недавно открывшийся в нескольких милях от города, чем немало удивил Люсианну.
Она уже слышала об этом комплексе от одной из своих клиенток, которая приобрела там себе наряд к свадьбе дочери. Люсианну пугал загадочный и малознакомый ей мир одежды. Но, как всякая женщина, она чувствовала прилив радостного волнения в предвкушении удовольствия. Ощущение было для нее новым и интересным.
Ведь, как оказалось, мужчин прежде всего привлекает внешний вид женщины: он и без слов может сказать им очень много.
Люсианна на днях в придачу к газете и автомобильному журналу, которые она обычно покупала, приобрела два безумно дорогих глянцевых журнала мод, надеясь с их помощью сбить спесь с Джейка.
Открыв первую страницу журнала, она обнаружила, что изучать стиль и фасон дорогой одежды так же увлекательно, как и дизайн новой марки автомобиля. В одежде, как и в машинах, простые классические силуэты нравились ей больше, чем ультрамодные и слишком вычурные.
От внимания Джейка не ускользнуло, что сегодня она надела не свои любимые широченные штаны, а узкие джинсы и белую мужскую рубашку, очевидно позаимствованную из гардероба одного из братьев, которая смотрелась гораздо лучше, чем ее повседневные робы.
Люсианна восхищенно разглядывала торговый центр, когда они с Джейком шли по почти безлюдной площади. Многочисленные рестораны, бары и кафе с уютными столиками на улице, зелень, чистота — все здесь радовало глаз, помогало расслабиться и почувствовать себя комфортно.
— С чего бы ты хотела начать? — спросил Джейк. — Может быть, с чашечки кофе?
Мысль была недурна, но Люсианна покачала головой. Ей не хотелось здесь задерживаться, она стремилась как можно скорее заняться покупками.
— Что? — поддразнил ее Джейк. — Боишься потерять присутствие духа?
Люсианна, бросив на него презрительный взгляд, гордо вскинула голову:
— Еще чего!
Сдерживая улыбку, Джейк указал в сторону магазина на другом конце площади. Люсианна уже было направила туда свои стопы, как вдруг, нахмурившись, остановилась в нерешительности.
По элегантности витрины можно было догадаться о надменности продавщиц, от чьих взглядов всегда хотелось провалиться сквозь землю. Но Джейк отправился туда решительным шагом, и Люсианне ничего не оставалось, как последовать за ним.
— Это магазин одной европейской компании, которая разрабатывает некий универсальный образ, переходящий из сезона в сезон.
— Правда? Как интересно! — проговорила Люсианна и, пытаясь скрыть свои неуверенность и нарастающее беспокойство, насмешливо добавила: — Это, должно быть, облегчает тебе жизнь. Если все твои девушки одеваются здесь, то ты потом без труда узнаешь каждую из них на улице.
— На что это ты, черт возьми, намекаешь?
Люсианна застыла на месте, пораженная его реакцией. Она ожидала услышать обычный насмешливый ответ из репертуара Джейка и сейчас просто опешила: он был разгневан. Его губы образовали тонкую линию, а взгляд обдавал холодом.
— Да… ни на что. Это… шутка.
— Шутка? — Джейк вскинул брови. — А мне не смешно, когда намекают на то, что я меняю женщин как перчатки. К твоему сведению, женщина для меня не кукла, не игрушка, чтобы одевать и раздевать ее когда вздумается. Не болтай лишнего! — возмутился он.
Напуганная его грозным видом, Люсианна тем не менее решила не отступать:
— Извини, если у меня сложилось неправильное впечатление, но ты, по-моему, слишком часто менял своих подружек…
— Правда? — удивленно спросил Джейк. — Продолжай. Мне кажется, ты знаешь о моей личной жизни больше, чем я сам. Какая же ты ушлая, Люсианна! — воскликнул он в притворном изумлении. — Я-то думал, все, что не связано с колесами и моторами, тебя не интересует, и вот пожалуйста, ты, оказывается, знакома с саками интимными подробностями моей жизни, которых даже я не подозревал, поскольку у меня давно уже не было ничего подобного…
Люсианна, не в силах больше сдерживаться, прервала его речь, запальчиво заявив:
— Не понимаю, что тебя так разозлило, или ты притворяешься таким… Я слышала, как Дэвид хвастался, скольким девчонкам вы вскрутсили голову. — По ее глазам и голосу можно было понять, что творится у нее в душе. — И я решила, что ты такой же… мерзкий хвастун, как…
— Только не я! — оборвал ее Джейк. — Не помню, чтобы я обсуждал подобные вещи в твоем присутствии.
Его холодный, суровый тон заставил ее померить свой пыл, и она неохотно призналась:
— Возможно, я и не слышала, чтобы именно ы говорил об этом… но Дэвид имел в виду вас обоих. Тебя и себя…
— Мы наделали немало глупостей в свое время, когда еще были сопляками, — согласился Джейк, — но чтобы соблазнять, а потом бросать несмышленых, беззащитных девчонок, как ты говоришь, — это чистейшей воды выдумка. Если ы мне не веришь, значит, считаешь девушек тупыми. А… кроме того, парни имеют обыкновение приукрашивать и преувеличивать свои любовные похождения до невероятных размеров, и некоторые хвастливые замечания юных ловеласов не стоит воспринимать слишком серьезно.
Люсианна отвернулась от него и, вся дрожа от возмущения, тихо сказала:
— Я терпеть не могла слушать твои разглагольствования о… о девушках и…
— …о сексе? — пришел на помощь Джейк. Люсианна почувствовала, что лицо у нее горит. Зачем, ну зачем она затронула столь щекотливую тему? Она всегда даже думать о подобном избегала, не говоря уж о том, чтобы обсуждать это с кем-то, особенно с Джейком.
— Теперь я понимаю, какие чувства могли в тебе вызвать некоторые из подслушанных разговоров.
Джейк задумчиво смотрел на нее. Все начинало становиться на свои места.
— Нет, не понимаешь! — воскликнула Люсианна, вспомнив, какой ужас вызывали у нее случайно услышанные мужские разговоры братьев, которые так не вязались с их нравоучительными лекциями, что девушке всегда надо быть начеку с парнями, что Люсианне будет худо, если она не последует их мудрым советам. — Ты мужчина, и ты не можешь… — Люсианна внезапно замолчала, опасаясь сболтнуть лишнее.
Джейку, напротив, не хотелось прекращать этот разговор, и он осторожно спросил:
— Не могу что?
Люсианна, не ответив, с надеждой посмотрела в сторону магазина. Место, десять минут назад казавшееся негостеприимным, чужим и враждебным, теперь представлялось райским уголком.
— Так чего я не могу? — настаивал Джейк. — Я понимаю, насколько неприятно и оскорбительно для молодой, неопытной в сексуальном плане девушки услышать истинное мнение мужчин о женщинах, которое они всегда держат при себе в их присутствии.
— Это вовсе не было для меня оскорбительным, — встала на защиту своих братьев Люсианна. — Это даже пошло мне на пользу. Я хоть узнала, что ребята на самом деле думают…
— Ребята — да. Но не мужчины. Похоже, случайные уроки, усвоенные от братьев, наполнили тебя страхом и ужасом, что о тебе будут говорить точно так же, как они говорили о своих первых подружках. Неужели из-за того, что какой-нибудь гадкий мальчишка может похвастать перед сверстниками своей победой над тобой, ты до сих пор с отвращением и негодованием думаешь о сексе?
— Конечно, нет, — тут же возразила Люсианна. — Вообще-то, — солгала она, смело посмотрев ему в глаза, — я ничего такого не думаю… На самом деле мне нравится секс… очень…
— Понятно. Значит, если я предложу вместо дальнейшей прогулки по магазинам завалиться ко мне домой и остаток дня провести в постели, занимаясь любовью, то ты с радостью согласишься?
Люсианна не поверила своим ушам. Вытаращив глаза, она предательски дрожащим голосом проговорила:
— Н-нет… вряд ли.
— Но ты только что сказала, что тебе нравится секс, — резонно заметил Джейк. — У меня долго никого не было, а для мужчины это…
— Я не могу лечь в постель с тобой? — прокричала Люсианна.
— Почему?.. Почему не со мной? — спросил он вкрадчиво, бросив оценивающий взгляд на ее фигурку. — Не хочу хвастать, но ты убедишься, что я не хуже тех мужчин, которые были у тебя.
— Каких мужчин? — Люсианна еще сильнее вытаращила глаза. — Я не… не было… Мне кажется, ты забыл о Джоне, — смогла наконец выговорить она.
— Ах да, Джон! — согласился Джейк и тут же добавил: — Но его здесь нет, а ты и я…
Терпению Люсианны пришел конец. Оправившись от первоначального шока, она поста ралась трезво взглянуть на вещи и без обиняков заявила:
— Ты смеешься надо мной! Я прекрасно знаю, что ты не горишь желанием затащить меня в постель и заняться со мной любовью.
— Ты права. Я не хочу этого, — сказал Джейк, а про себя добавил: «Я точно знаю, что хочу заниматься с тобой любовью снова и снова и, окажись твои драгоценные братья сейчас здесь, не посмотрел бы, что мы друзья, и открутил бы их глупые головы за то, что они с тобой сделали».
К облегчению Люсианны, Джейк снова зашагал к магазину, но, как только она двинулась за ним, повернулся и застал ее врасплох прямым вопросом:
— Кажется, у вас с Джоном нет проблем в сексуальном плане?
— Ну разумеется, — ответила Люсианна, насторожившись. Хорошо, что Джейк стоял недостаточно близко, чтобы слышать, как колотится ее сердце. Больше всего она боялась, что именно он узнает о ее самой сокровенной тайне. Уж он-то, хоть и говорит, что давно ни с кем не встречался, имеет куда более богатый опыт общения с женщинами, чем она с мужчинами. Ей было стыдно перед ним, что она все еще девственница.
Нет, теоретически она знала вес. Да и как было не знать — с ее прямодушными братьями? Они были откровенными не только в разговорах между собой. В своих братских наставлениях о том, как должна вести себя девушка, когда к ней пристают, они тоже не стеснялись в выборе выражений.
«Говори „нет" и твердо стой на этом, — убеждал ее Дэвид. — Так они поймут, что у них ничего не получится, и будут уважать тебя».
«В противном случае им придется иметь дело с нами», — угрожал Льюис.
Они никогда не рассказывали ей о тех случаях, когда девушка говорит «да», и она не знала, как сказать об этом Джону.
Джон с самого начала пытался затащить се в постель, но слышал от нес неизменное «нет» — Люсианна была послушной сестрой. За несколько недель до отъезда ему, казалось, стало хватать тех целомудренных поцелуев и ласк, что они дарили друг другу, и Люсианна пребывала в полной растерянности, не зная, как придать их отношениям хоть немного страстности.
Когда в аэропорту она попробовала придвинуться к нему поближе, он спросил, не холодно ли ей. Ее попытки целоваться как в кино тоже остались без внимания.
Погруженная в свои мысли, Люсианна не заметила, как они очутились в магазине. Девушку, которая с милой улыбкой направлялась к ним, вряд ли можно было назвать надменной или высокомерной.
— Я могу вам чем-то помочь? — спросила она у Люсианны. — Или вы хотите просто посмотреть?
— Нам бы хотелось… — начал Джейк.
— Я пока посмотрю, — прервала его Люсианна.
— Это не джинсовый магазин, — сказал он насмешливо, когда девушка вернулась к груде джемперов, которые раскладывала на прилавке.
— Я знаю, — процедила сквозь зубы Люсианна, развернулась и, будто не замечая Джейка, направилась в секцию, которая сразу же привлекла ее внимание: одежда там была подобрана в одной цветовой гамме.
На первый взгляд неброские пастельные тона этих вещей могли показаться унылыми по сравнению с более яркой одеждой, которая тоже имелась в магазине, но на девушке в журнале была одежда именно таких оттенков, а ведь у нее был тот же цвет лица и волос, что и у Люсианны.
Она протянула руку и потрогала брюки. Ткань оказалась прохладной и шелковистой. На этикетке было написано «тэнссл». Это мало о чем ей говорило, но вещь смотрелась очень хорошо, и Люсианна могла только догадываться о превосходных качествах этого тэнссла.
На журнальном столике лежала брошюра, открытая на странице, где были изображены точно такие же брюки. На картинке они были представлены в паре с коротким, подчеркивающим фигуру жакетом, небрежно расстегнутым, так что можно было видеть шелковую блузку кремового цвета.
— Это наше последнее поступление, — сказала над самым ухом Люсианны непонятно откуда возникшая продавщица. — Моя любимая модель, я просто помешана на топиках? — восторженно добавила она.
Люсианна же выглядела крайне озадаченной, лихорадочно соображая, что может значить загадочное «топик», пока не увидела, как Джейк снял вешалку с шелковой кремовой блузкой и протянул ей.
— Тебе подойдет, Люси, — сказал он. Ну конечно, теперь она вспомнила: в журнале такая блузка тоже называлась топиком. В очередной раз поблагодарив Джейка за то, что он в нужный момент пришел на помощь, Люсианна так и не смогла понять, каким образом через полчаса она, чувствуя себя не очень уверенно, стояла перед ним в этой блузке, а также в брюках и жакете. Все три вещи шикарно смотрелись вместе. В дополнение к этому на ней был шарфик в тон костюму, а продавщица рассыпалась в похвалах платью без рукавов, которое тоже являлось частью коллекции и подходило к тому же жакету.
— Я не хочу… — начала Люсианна, но замолчала, заметив, как Джейк на нее смотрит, и по краснела от смущения. — В чем дело? Что случилось? Почему ты так на меня смотришь? — возмущенно спрашивала она, пока девушка ходила за платьем.
Джейк покачал головой.
— Ничего не случилось, — буркнул он. Одного его мрачного вида было достаточно, чтобы упоение, с каким она разглядывала себя в зеркале примерочной, и чувство уверенности в себе улетучились в один миг. Ей уже не хотелось никаких шелковых брюк, только бы поскорее уйти отсюда и влезть в свои рабочие штаны.
Джейк же всерьез опасался за свое психическое здоровье. Надо же быть таким идиотом, чтобы, испытывая чувство к Люсианне, привести ее сюда и наблюдать за превращением кокона в бабочку! А какое впечатление она произведет на остальных мужчин в этом наряде, который, при всей его строгости и элегантности, не мог скрыть всю чарующую прелесть ее прекрасного гибкого тела!
— У вас изумительная фигура! — восторженно сказала девушка, вернувшись с платьем, перекинутым через руку, но, увидев, что Люсианна осталась
равнодушной к ее комплименту, замолчала в нерешительности. — И цвет вам очень к лицу. В такой одежде чувствуешь себя женщиной, не правда ли? — ласковым голосом добавила она, и Люсианна, уже готовая отказаться от этих шмоток из-за хмурого вида Джейка, вдруг с интересом начала разглядывать отражение в зеркале, расположенном в нескольких футах от нес.
На женщине, стоявшей к ним спиной, была точно такая же одежда, но смотрелась она действительно элегантно. Люсианна подняла руку, чтобы снять шарф, и с изумлением, близким к шоку, обнаружила, что элегантная незнакомка в зеркале есть не кто иная, как она сама.
— Я беру это, — проговорила она, боясь передумать. — Все… и платье тоже.
Девушка прямо-таки светилась от счастья. Заплатив за покупки, Люсианна посмотрела на Джейка торжествующим взглядом. В конце концов ей плевать на то, что он об этом думает. Главное — как отреагирует Джон на смену ее имиджа.
— Удовлетворите мое любопытство, — сказала девушка, протягивая Люсианне огромный пакет с новой одеждой, — где вам так хорошо покрасили волосы? Мне очень нравятся эти светлые прядки.
Люсианна с недоумением посмотрела на нее, но тут на выручку снова пришел незаменимый Джейк.
— Их высветлило солнце, — объяснил он.
— Хотите сказать, это ваш натуральный цвет? Счастливая! — проговорила продавщица с легкой завистью в голосе. — А я трачу на свои волосы уйму денег, но куда им до ваших!
Из магазина Люсианна вышла озадаченная. И что тут особенного? У нее каждое лето такие светлые пряди.
— Кофе? — предложил Джейк, но Люсианна замотала головой и настойчиво спросила:
— Тебе ведь не понравилась одежда, которую я купила? Скажи! Это было написано у тебя на лице.
— Как раз наоборот. Мне очень понравилось, — ответил Джейк, дав себе слово быть с ней впредь поосторожнее и удивляясь тому, как быстро она научилась чувствовать настроение мужчины.
— Но тебе не понравилось, как все это на мне сидит, — настаивала Люсианна. — Ты считаешь, что я простовата для таких вещей, недостаточно женственна…
Его лицо стало еще более суровым и неподвижным, и сердце Люсианны забилось сильнее, хоть она и уверяла себя, что ей наплевать.
— Как бы там ни было, мне все равно, что думаешь ты, — заявила Люсианна и, прежде чем он успел возразить, добавила: — Важно, что скажет Джон.
— Скажет или сделает? — резко спросил Джейк, не в состоянии дольше сдерживать свои эмоции. — Чего ты ждешь от него? Какой реакции? Что при одном взгляде на такую обольстительную красотку он кинется срывать с тебя одежду, охваченный страстным желанием? Ожидаешь заверении в вечной любви? Если ты так думаешь то…
— То что? — гневно спросила Люсианна с выражением горькой обиды на лице, сжав руку, в которой держала пакет, в кулак. — Ты считаешь, что Джон меня не любит… Но я знаю, он любит меня, и когда вернется…
Она замолчала, и Джейк, увидев, как в ее глазах блеснули слезы, которые она изо всех сил пыталась сдерживать, мысленно выругал себя за глупость. Он и не думал причинять ей боль, а лишь хотел объяснить, что человека любят не за изысканную манеру одеваться и не потому, что он производит впечатление на окружающих, а за то, что у него внутри. Он ненавидел мужчин, которые были уверены, что женщины созданы только для их забавы.